Мифологемы. Том 1. Громовержец и Змей

Согласно версии египетского историка Манефона, Менес погиб на охоте от ран, нанесенных ему бегемотом[19]. Возможно, изначально существовал египетский миф о бегемоте, убившем царя. Эта история заимствовалась в другие мифы и прошла причудливую трансформацию – бегемот переродился в схожего клыкастого животного – кабана. Такая трансформация вполне объяснима тем, что ареал обитания бегемотов распространен лишь в Африке, поэтому появилась необходимость в замене животного.

Впрочем, теория Менеса здесь не окончательная и есть альтернативные версии происхождения мифологемы. В любом случае сюжет о Калидонской охоте или история Окунинуси сравнительно молоды по сравнению с периодом жизни царя Менеса, жившим около 3000 лет до н.э. И вероятность, что мифологема произошла от египетского царя, более вероятна, чем наоборот.

Мои гипотезы происхождения мифологемы реки подземного мира и мифологемы охоты на кабана могут показаться спорными, но на практике все же большинство мифов зачастую рождается благодаря конкретным историческим событиям, чем свойствам разума. Эти события, называемые в последующих главах как доноры мифа, мы будем подробно анализировать.

При этом нельзя исключать и свойство разума порождать мифологемы. Их появление может быть обязано особой механике мысли, рождению особых мыслеформ, отображающих страхи, переживания и волнения людей. Если это так, то скорее будет прав Юнг с его теорией универсальности и шаблонности мифологем в человеческом сознании.

Например, охота на кабана при таком подходе может являться аллегорией сексуального акта или своеобразной персонификацией чувства ревности. И любовный треугольник лишь подчеркивает эти смыслы. Аналогично река подземного мира может ассоциироваться с подсознательными образами страха смерти. Особенно ярко подсознательные образы раскрываются во снах и часто связаны с определенными переживаниями.

Следует отметить, что аллегорическое познание мифа широко распространено у исследователей мифологии и в некоторых случаях вполне уместно. Однако при таком толковании каждый миф можно интерпретировать множеством способов, что затрудняет его исследование.

Но все же, на мой взгляд, именно заимствование мифологем – наиболее вероятная причина таких совпадений. Остальные варианты также имеют право на существование, но в куда меньшей степени. Потому что если совпадение одной-двух мифологем можно объяснить совпадением или единомыслием авторов, то схожесть двух сложных комплексов мифологем обосновать подобными вариантами нельзя.

Героев вроде Геракла, короля Артура, Ахилла, Арджуны объединяют целые комплексы общих мифологем – мы уже слегка обращали внимание на очевидные схожести сюжетов про этих героев, подчинение основной фабулы какому-то скрытому закону.

На мой взгляд, маловероятно, что такой комплекс появился благодаря совпадению или особенности человеческого подсознания универсального мифотворчества. Тем более у человеческого ума есть другая особенность – умение заимствовать сюжеты сознательно или бессознательно. Обоснования таких заимствований мы и рассмотрим.

Культурные заимствования мифологем

В мифах очень редко появляется оригинальность – многочисленные сюжеты и сказки зачастую написаны по избитым шаблонам – спасти принцессу, убить дракона. Авторы мифов никогда не гнушались плагиатом, тем более в древности это не приводило ни к каким последствиям.

Даже в наше время массовая культура вроде кино, литературы, музыки в основном своем количестве занимается переработкой старого материала и изложения его в новой обертке. По-настоящему оригинальные сюжеты являются редкостью. И культурное заимствование мифологем было самым частым явлением во все времена.

Для современных творцов любой направленности, будь то художники, музыканты или миротворцы, осознанное или неосознанное заимствование является серьезной проблемой, сулящей судебными разбирательствами с правообладателями. Несомненно, такое заимствование может быть случайным, подсознательным – возможно, человеческий разум для сохранения своих сил по умолчанию ищет готовые решения и предлагает их своему обладателю.

Но в древности не возникало проблем с авторскими правами, заимствование было достаточно популярным. Например, не секрет, что римская мифология во многом была создана на основе греческих мифов, а греческие мифы в свою очередь заимствовали сюжеты из Малой Азии и Египта. Никто, естественно, за это не подавал в суд, тем более что авторы оригинальных мифов умирали задолго до того, как происходил такой плагиат.

Нередко заимствование сюжета рождалось своеобразным «почкованием». Колонисты, прибывающие на новые земли из метрополий, несли с собой семя знаний своего народа, культуры и дали этому семени вырасти на новой почве. Миграция мифа осуществлялась и с помощью торговцев, которые переносили миф на большие расстояния. Человечество значительно перемешалось за тысячелетие, практически невозможно определить все эти миграции и как они сказались. И мало кто по-настоящему заботился об установлении авторства того или иного мифа.

На проблему «нарушения авторских прав» древности обращал внимание лишь финикийский историк Санхуниатон, упрекая греческих поэтов в заимствовании мифов Финикии:

«Греки, превосходящие всех своими природными дарованиями, усвоили сперва большую часть этих преданий, а затем богатою художественною речью рассказали их. И, желая очаровать прелестью мифов, они всячески эти мифы разнообразили. Отсюда создали и Гесиод, и киклики, слава о которых звучит кругом, свои собственные теогонии, гигантомахии и титаномахии, и оскопления, носясь с которыми, греки победили истину. Наш слух, воспитывающийся на созданиях этих поэтов и усваивающий их в течение многих веков, как залог хранит воспринятые им искусственно сочиненные мифы, о чем я сказал уже в начале. Получив силу от давности, мифы эти, именно благодаря этому, препятствуют освободиться от их обаяния, так что истина кажется вздором, а лживые басни истиною[20]».

Санхуниатон достаточно емко описал те проблемы, с которыми сталкивались древние авторы, пострадавшие от плагиата. Мало кто помнил оригинальный источник, все переключались на более прекрасные, творчески адаптированные, трансформации этого мифа. Во все времена человечество часто обращало внимание на яркую обертку образов искаженного подобия, не замечая серые обложки оригинала. И в случае греков они значительно затмили собой финикийцев и другие народы, чьими плодами культурного труда пользовались.

В свою очередь поэтический талант поэтов греков породил новую прекрасную мифологическую вселенную со своими законами, оказав влияние на развитие европейской цивилизации и мысли. Однако мифология же истинных авторов этих мифов потерялась на фоне греческих мифов и от силы известна только экспертам.

Как мы видим, для плагиата мифа не было никаких ограничений – ни административных, ни географических. Даже большие расстояния между очагами культур не гарантировали, что какой-либо сюжет не будет заимствован другим народом. Но только ли миграции объясняли заимствования?

Несомненно, помимо миграций существовали и определенные катализаторы, значительно влиявшие на заимствование мифологем. Можно вполне уверенно утверждать, что заимствование было связано с развитием человеческой культуры. В процессе развития цивилизации постепенно начинали появляться новые культурные направления – театры, поэзия, музыка. Такие сферы постоянно требовали «новой крови» – идей, образов, историй.

Сюжеты мифологии были не просто информацией – они, несомненно, обогащали карманы древних поэтов, артистов, драматургов, музыкантов. А эти мифотворцы считали должным подстраиваться под интересы публики, ища наиболее привлекательные сюжеты, которые в свою очередь проще всего было получить заимствованием.

Эллинские поэты и драматурги вроде Гесиода, Гомера, Эсхилла определили жанровое направление в поэзии и, по сути, сформировали основной костяк древнегреческой мифологии. Кельтские барды вроде Талиесина и Анейрина повлияли на специфику ирландского мифа. Персидские поэты вроде Фирдоуси и Низами адаптировали сюжеты Авесты в прекрасные поэмы. При всей талантливости этих авторов нельзя было сказать, что они придумали свои истории с нуля. Нет, скорее, они лишь преобразовали старые известные сюжеты в новую форму.

Нередко потребность в новых историях сказывалась и в усталости от старых героев. Мифотворцы переходили от Гильгамеша к Гераклу, от Геракла к королю Артуру. Даже герои современных мифов вроде комиксного героя Супермена в целом являются такими же представителями этой традиции. Но и при этом можно было наблюдать, как в истории новых героев вплетаются какие-то сюжетные линии героев ушедших. Культура комиксов, как и мифы, проходила свои циклы перерождения – Золотой век, Серебряный век и т.д. Можно сказать, что мифотворчество никуда не исчезло, оно продолжает существовать.

Таким образом, культурное заимствование мифологем было естественным явлением, что в древности, что в наше время. Существовало много причин такого заимствования, но зачастую они были связаны с культурными течениями тех лет – развитием поэзии, музыки, театра.

Такое заимствование было хаотичным, оно отвечало определенным законам спроса и предложения и, в конечном итоге, приносило положительный эффект, двигало миф дальше, развивало его. В мифологии возникли своеобразная периодичность и циклы ее перерождения, когда новый культурный этап заставлял очередных мифотворцев пересмотреть и переделать старый материал под новые запросы.

Однако существовало и другое заимствование, более целенаправленное и упорядоченное. Речь идет о религиозно-политическом заимствовании мифологем, у которого были уже свои законы.

Религиозно-политические заимствования мифологем

Заимствование мифологем в своеобразной форме происходило и при формировании новых религий, культов, политических идеологий древности. В этом случае заимствуемый миф подвергался тщательной «перезагрузке» – переосмыслении и переделке старого мифа под новые каноны. И здесь, конечно же, не стояла цель отяжелить чьи-то кошельки, сколько поставить идеологический контроль над общественным сознанием граждан. Для анархичного и непредсказуемого мира древности такой контроль являлся вынужденной и вполне обоснованной мерой.

Практически нет ни одной религии в мире, которая не содержала бы в своем фундаменте остатки старых, более архаичных мифов. И религиозно-политическое заимствование мифологем имело свою специфику, отличную от культурного заимствования.

Возможно, читатель обратил внимание, что автор не разделяет политические и религиозные институты. Дело в том, что в ранней истории эти институты были практически одним целым, хоть иногда между ними и были противоречия. Власть царей полагалась на религию и культы. Цари нередко обожествлялись, указывались если не богами, то как минимум их преемниками или наследниками. Это повышало шансы таких правителей быть принятыми паствой. И образование новых мифов происходило не только благодаря жрецам, но и царям, ставившим определенные цели, например, создать уникальные культы, независимые от религии конкурирующих государств.

Казалось бы, для создания новой религии было достаточным создать абсолютно новую историю, проигнорировав другие источники. Но в таком случае авторы таких религий сталкивались со следующими трудностями. Во-первых, на создание абсолютно нового текста требовались бы недюжинная фантазия и красочное умение излагать текст, что было практически непосильной задачей. Во-вторых, даже если создать такой текст, он мог не получить популярности у своей паствы. Принять достаточно экстравагантные сюжеты и идеи общество могло лишь в результате длительного прессинга со стороны религиозных работников и элиты. Но нужна ли постоянная напряженность, когда все можно сделать проще?

Наиболее явный пример провала такой перезагрузки в истории – реформа египетского фараона Эхнатона, попытавшего создать монотеистический культ Атона. Культ Атона не обрел популярности ни в верхах, ни в низах и быстро сошел на нет. Возможно, идея монотеизма была действительно прогрессивной, но общество оказалось не готово ее принять.

Чаще срабатывал другой путь – создание религий на популярных, пусть и подкорректированных сюжетах. Можно заметить, что практически любая религия – иудаизм, христианство, ислам или индуизм – состоит из осколков старых мифов. Но эти осколки по-своему преобразованы в новые оригинальные формы, благодаря чему эти религии получили свой уникальный облик.

Религиозно-политические трансформации мифа нельзя было назвать прямым заимствованием. Речь шла о создании нового материала, в который добавлялись обрывки старых переосмысленных мифов. После такой работы миф приобретал новую форму, оставаясь практически неузнанным.

Стоит отметить и культурные аспекты религиозно-политического заимствования. Поэзия, музыка и ряд других жанров получали покровительство религии и представляли куда более качественную форму, чем вольная поэзия бродячих музыкантов. Именно жрецы или священники выступали покровителями многих видов искусства, а нередко и делали эти формы искусства недоступными для непосвященных. В жреческих закрытых обрядах формировались мистерии и таинства, зачастую связанные с религиозными пениями гимнов. Гимны же стали первыми религиозными текстами, которые постепенно оформлялись в новые формы.

Созревание сложных эпосов – Библии, Махабхараты и т.д. – происходило в течение столетий. Зачастую эти тексты являлись попытками объединить различные, независимые мифы в одну историю, связать их общей повествовательной или генеалогической цепочкой.

Но даже и новосозданных религий существовал свой срок годности. И при устаревании религия подвергалась новой «перезагрузке» – менялся облик божеств, их значимость. Такое происходило и в тех случаях, когда новый монарх решительно менял традиции, как в случае с Эхнатоном, или демонстрировал независимость от культур метрополии, которые эти религии сформировали.

Даже в поздней истории, например, в период Средневековья, религия выступала объединяющей идеологией групп государств. И раскол в религии демонстрировал отход от этой общей идеологии и попытку сформировать свою независимую доктрину.

Так в христианстве происходило деление на католическую, протестантскую и православную церковь – каждой из этих церквей подчинялась определенная группа государств. Конечно, это подчинение зачастую было формальным, но достаточно значимым. И даже государства, объединенные общей религией, могли состоять в конфликтных отношениях друг против друга.

Естественно, на этом дело не закончилось – основные религиозные институты стали дополняться и разрастаться другими «отростками» – зачастую течениями различных схизматических групп или малоизвестных сект вроде мормонизма, чьи авторы использовали и преобразовали материал этих религий. По масштабу они значительно уступали трем основным религиям и не смогли обойти их по популярности, но все же могли влиять на какие-то группы людей, а, следовательно, участвовать в качественном заимствовании и преобразовании мифа.

К этим формам продукта религиозно-политического заимствования можно отнести эзотерику, теософию, оккультизм. Эти течения также являются полноценным продуктом мифотворчества – невозможно оценить будущее влияние этих направлений, теоретически они могут стать фундаментом новой религии или иного значимого института. Тут мне хочется несколько развить тему.

Современная эзотерика в основном базируется на мифологии. Причиной ее появления является неудовлетворенность в религии или науке, потребность в каком-то новом опыте. Нередко, авторы эзотерических трудов и ставят вполне коммерческие цели с целью заработать на своих трудах и даже породить какие-то новые движения. Это наиболее неблагоприятные формы такого мифотворчества, поскольку они часто связаны с мошенничеством и сектантством.

Существует своеобразный «эффект Калиостро», который ярко демонстрирует образование коммерческой недобросовестной эзотерики. В конце XVIII века, когда не были переведены египетские письмена, различные аферисты всех мастей, в том числе и так называемый граф Калиостро пользовались этим. Аферисты «переводили» эти загадочные египетские символы на свой лад, повышая свою известность и финансовое состояние.

Однако, открытие Розеттского камня предотвратило такие спекуляции. Розеттский камень представлял собой стелу с тремя идентичными надписями на трех языках – египетском, позднеегипетском и греческом. Это позволило востоковеду Жан-Франсуа Шампольону совершить первый перевод с египетского языка и узнать, что стояло за египетскими надписями.

Как мы видим, существование каких-то пробелов, неясности или недооткрытости в мифологии приводит к попытке общества самому найти ответы на вопрос. А для аферистов эти пробелы могут стать золотой жилой и возможностью спекуляции на мифологии. Пресечь образование такого мошенничества полностью невозможно. Можно лишь снизить его, разобравшись в проблемных местах мифологии и выявив ее законы.

Краткая история государств и религий

А теперь немного постараемся разобраться с преемственностью мифов при религиозно-политическом заимствовании. Это довольно важный вопрос, поскольку нам нужно обратить внимание, как старые мифологемы попадают в новообразованные мифы и религии, хотя бы приблизительно.

Каждую культуру можно условно назвать своеобразным информационным слоем, поверх которого постоянно кладутся новые культурные слои. При этом новые слои вбирают в себя материал и старого слоя и нередко передают его следующим слоям. Чем моложе религия или миф, тем больше в них наблюдается этих слоев, пусть и в переработанной форме.

Условно можно выделить три основных «слоя», каждый из которых имеет свою специфику мифотворчества.

1 слой – архаичные государства Шумер, Аккад, Финикия, Египет. Эти государства наиболее древние в человеческой истории – их возраст уходит более чем за 2000 лет до н.э.

Шумерское государство в этом плане, вероятно, стало самым древним и оказалось материнским для других государств. Именно в Междуречье или Месопотамии – участке земли между реками Тигр и Евфратом – сформировались первые в человеческой истории города, произошло освоение инструментов труда, появление ремесел. Предполагается, что основную роль в этом историческом этапе сыграл народ шумеров, однако есть различные теории и о неких предшественниках, от которых шумеры приняли культурно-историческую эстафету.

В течение тысячелетий государство шумеров доминировало на исторической арене. Представьте период, когда существовало не более десятка городов на всю нашу планету – и в этих городах была сконцентрирована вся история и культура человечества! Разумеется, помимо этих городов существовало и немало маленьких селений, но так или иначе все события, происходившие в истории шумеров, неизбежно проникли во все древние ветви мировой мифологии.

Но вскоре и у шумеров появился северный конкурент – государство Аккад, называемое так же Ассирией. Это новое государство стало своеобразным пионером, сформировав свою мифологию и пантеон богов, хоть незначительно, но отличающихся от пантеона шумеров.

Появление Ассирии можно было назвать расколом севера и юга – северные аккадские племена вышли из тени шумеров и заявили о себе на международной арене. Аккадцы сформировали свою культуру, язык и письменность, которая на сегодняшний момент известна как семитская.

Конечно, культурные преобразования ассирийцев были незначительны – они лишь изменили имена ряда богов и часть атрибутов. Так бог бури Ишкур стал Ададом, бог огня Гибил – Гиррой и т.д.

Позднее небольшие локальные правки внес новый культурный очаг – город Вавилон, где ряд божеств сменил свое название, а космогония также прошла определенную перезагрузку. Но эти небольшие преобразования в дальнейшем формировали еще большую непохожесть новых культур, начинавших свое восхождение.

Необходимо упомянуть и другого северного соседа шумерского государства – Аратту. О культуре и истории этого государства мало что известно. Лишь несколько скудных надписей говорили об отношениях этого государства с шумерами. И есть предположение, что Аратта также породила множество интересных мифологем, о чем мы поговорим позже.

На востоке от государства шумеров возникло новое государство Элам, центром которого стал город Сузы. Это государство также сформировало свой язык, письменность, пантеон. Предположительно именно эламская культура сформировала последующие культуры Египта и Финикии благодаря колониальной экспансии.

Здесь следует сделать оговорку, что спор о первичности месопотамской или египетской культуры еще не до конца закрыт. Как Египет, так и Шумер являются древнейшими в мире цивилизациями, возраст которых составляет более шести тысяч лет. Безусловно, эти цивилизации не могли расти независимо друг от друга, наоборот, явно одно из этих государств является «родителем», другое – «ребенком». И спор о первородстве этих цивилизации до сих пор ведется в науке. В этом споре я полагаюсь на первичность Шумера, поскольку это логично сочетается с некоторыми выводами моих работ.

Есть теории, что Египет и Финикия изначально являлись колониями древнего Элама и острова Бахрейн, известного как страна Дилмун. Колонисты практически переняли весь опыт месопотамской культуры и архитектуры и адаптировали его на новой почве. В дальнейшем египетская и финикийская культуры пошли по своему пути, однако оставила ряд еле заметных следов в своей культуре, указывающих на их происхождение. Наиболее подробно эти моменты можно найти в работах археолога Дэвида Рола, которые я учитывал в работе[21].

Египет стал примером того, как колония может далеко уйти от метрополии и даже превзойти ее. Египетская культура значительно отличалась от культуры Шумера и Аккада, но это лишь говорит о том, как яблоко далеко укатилось от яблони. Между этими культурами все же пусть слабо, но прослеживалась определенная связь. Особенно это наблюдалось среди божеств Египта, которые, по всей видимости, являлись адаптированными клонами месопотамских богов. Так месопотамское божество Шамаш, называемое Уту, превратилось в египетского бога Атума, божество Энки стало Птахом и т.д. Более подробно эти заимствования описаны у Рола[22].

Помимо культур Шумера, Египта, Элама, Ассирии и Финикии существовало и немало других малых народов, которые заимствовали и преобразовывали мифологии развитых народов в свои адаптации. Такими малыми народами являлись различные племена, соседствующие с Междуречьем – касситы, хетты, хурриты, гутии, бенсималиты и беньямины, часть которых также порождали развитые культуры.

Например, бенсималиты были причастны к появлению города-государства Мари, хетты – к постройке Хатуссы и т.д. Все эти малые города создавались с оглядкой на города Междуречья, однако впоследствии часть из них сумела получить даже большее влияние, чем их некогда величественные соседи. И возможно, из этих малых народов выросли и последующие доминирующие государства.

2 слой – религиозно-политические институты, образованные в период 2000-1000 лет до н.э.

В этот период появилось также немало различных культов и религий, самым весомым из которых оказался индуизм или его ранние формы, сформировавшиеся в государстве Хараппи и ряде других государств вроде Митанни. Государство Хараппи по своему влиянию на мировую культуру не уступало Месопотамии и Египту, а по площади и опережало. В состав этого государства входили такие города, как Хараппа, Мохенджо-Даро, Ракхигархи и многие другие населенные пункты долины Инда.

Основным религиозным текстом цивилизации Хараппи становится Ригведа – свод гимнов, составленный на санскрите. Ригведа становится первой поистине масштабной книгой, представляющей более тысячи гимнов, посвященных основным божествам Хараппи – Агни, Индре, Варуне и т.д.

При этом нельзя было сказать, что божества Хараппи появились с нуля. Многие из них явно являлись заимствованиями божеств Египта, Месопотамии или Финикии. Например, Индра, один из главных божеств индуизма, своими деяниями напоминает вавилонского Мардука. Как Мардук победил чудовище Тиамат, создав из тела Тиамат землю и небо, так и Индра побеждает змея Вритру. Из чрева Вритры выходят воды, устремившиеся к океану[23]. Аналогично и Тиамат представляет олицетворение мировых соленых вод. Другими словами, история Индры явно создавалась под влиянием вавилонской поэмы Энума Элиш или ее аналогов. Есть немало и других примеров, которые мы периодически будем рассматривать в следующих главах.

Есть предположение, что цивилизация Хараппи развивалась благодаря культуре Элама. Язык Элама и язык народа дравидов, составляющих основную часть этноса Хараппи, могли относиться к общей группе языков. Это вполне логично, ведь Элам был ближайшим культурным соседом Хараппи и мог выступать мостом между Хараппи и остальным миром, передавая какие-либо мифологемы. Так или иначе, влияние культуры Хараппи распространилось и на территорию древнего Ирана, где получила распространение религия нового уровня – зороастризм.