Живучий: Живучий. Дальняя застава. Игра в прятки

Для нас же это один из лучших вариантов. И утянул Леру в лес, быстро скатившись в овраг.

– Ну а теперь, красавица, покажи мне, как ты быстро бегаешь. Времени практически нет.

Я видел, что девушка не все понимает, но вопросов пока не задает.

Мы быстро подскочили и побежали по дну оврага, который как раз и шёл в нужную нам сторону. Но, не добегая до его края, я лишь мельком выглянув наверх в направлении городка, понял, что положение наше гораздо хуже.

– Кому, говоришь, нас должны были поручить?

– Не знаю, – ответила Лера, – но это какие-то люди из столицы.

Так я и подумал. Слишком много наглости и самоуверенности в них чувствовалось. И как следствие, они, даже не считаясь с местными, уже орудовали в институте, выводя оттуда ученых.

Но автостоянку пока не перекрыли. Хотя должны это были сделать в первую очередь.

Кивнув в сторону служебной машины девушки, я рысью полетел к углу здания, спрятавшись в небольшой тупичок. Нужно было успеть перехватить тех, кто заметит, как она будет заводить машину. А такие тут точно появятся.

И они появились. Трое бугаев в камуфляже. Один махнул двум другим рукой в направлении стоящих машин, а сам пошёл к тому углу, за которым спрятался я. Сделал он вполне грамотно, отрезав меня от Леры. Значит, эти неизвестные контролировали систему видеонаблюдения.

– Эй ты, математик, или кто ты там, я знаю, что ты спрятался тут, выбирайся.

И он подошёл к краю здания, направив на него оружие.

Я медленно вышел.

Во-первых, там был тупик, из которого быстро не выскочишь, а во-вторых, я хотел поговорить.

Информация, хоть какая-то, мне все еще была нужна.

– Ну, вот и ладненько, – довольно проговорил этот неизвестный в маске, а потом заглянул в нарукавный планшет и доложил кому-то: – Цель обнаружена. Пусть переводят деньги. – И стал доводить свое оружие.

Понятно, разговора у нас не выйдет. Да и сказал он уже достаточно.

* * *

Шаг, уход, уклонение.

Присесть.

Пригодились мои способности не только видеть последовательности и ряды, но и конечный результат.

Об этом никто не знал кроме Петровича. Мне не нужно изучать или запоминать связки, я и так всегда знаю, какие последствия вызовет то или иное мое действие и что я получу в итоге.

Удар.

Тело падает вниз.

Поднять оружие. Неплохой пистолет. Я с таким не работал. Но это и не важно, мне все равно, что за оружие окажется в моей руке. Оружием являюсь я сам.

Взять запасной магазин. Рыться некогда. Захватываю только выглянувший бумажник и удостоверение, посмотрю потом.

Все в карман.

Перекат не нужен. Стрелять по другим противникам нельзя. Будет шум.

Прокрадываюсь вперед. Иду, как меня и учил старик.

Вижу стоящих двоих, которые что-то рассматривают у своих ног.

Почему-то холодеет сердце. Два шага в сторону.

Мне все равно, что я появляюсь в зоне обзора одной из камер. Мне нужно увидеть, что лежит перед ними. Лера. И аккуратная красная дырочка в голове.

Почему я не слышал выстрела?

Смотрю на оружие, зажатое в руке одного из них. Пистолет с глушителем. На таком расстоянии хлопок был не заметен. Теперь все понятно.

Наконец мне хватает всех данных, чтобы получить связанную цепочку развития событий.

Мы никому не нужны.

Наше подразделение уже отжило свое. Ведь мы сразу видим все специально запланированные ловушки, которые, казалось бы, случайно должны были провалить то или иное дело. И последние события указывают на то, что кто-то, пользуясь нашими моделями, реализует свои планы. Кто-то из тех, кто окопался так высоко, что смог устранить генерала ФСБ.

Никто не старался похитить или перевести наших специалистов в другое ведомство. Очередная обманка.

Нас устраняют как лишних свидетелей. Слишком много информации в свое время прошло через наши головы. А это значит, что никому из наших не дадут уйти, кто-то начал очень серьезную игру, и мы для него пешки, которые теперь мешают.

Медленно поднимаю оружие.

Бум. Бум.

Руку слегка дернуло. Но я к этому был готов.

Грохота не было. На моем стволе тоже глушитель.

Иду вперед.

Не знаю. Любил ли я Леру или нет, но то, что с нею мне было очень хорошо, знаю наверняка. А поэтому у меня совершенно не было сожаления о содеянном. Они сами начали эту войну.

«Прости, Петрович, но я не сумел сдержать данного тебе обещания», – смотря на лежащее тело девушки, подумал я.

Присаживаюсь на корточки и закрываю открытые голубые глаза Леры.

«Солнышко, надеюсь, тебе будет там лучше, чем здесь».

Поднимаю выпавшее из руки второго бойца (или убийцы?) оружие. Плюс засовываю последний пистолет себе за пояс. Собираю все имеющиеся в наличии обоймы. Проверяю карманы. Забираю всю наличность, она мне пригодится. Удостоверения есть у обоих.

«Лейтенант отдела антикризисной деятельности», – читаю я в первом.

Должности и звания в обоих удостоверениях одинаковые. Факсимиле принадлежит Федеральной службе безопасности.

Слышу крики. Видимо, наблюдатели за пультом видеонаблюдения все-таки сообщили о случившемся на стоянке.

Сейчас у меня будет много гостей. Отхожу на наиболее удобную позицию. Делаю несколько шагов назад и присаживаюсь за машину, исчезая из поля зрения камеры, которая явно следит за мной. Перемещаясь вдоль  ее  слепой зоны, добираюсь до того же угла здания, где лежит и первый напавший на меня. Судя по его документам, это капитан.

Проходя мимо, спокойно стреляю ему в голову. Это война. Противник за спиной мне не нужен.

Встаю за угол. Судя по шагам, бегут семеро.

Меняю обойму, в старой нет четырех патронов.

Хорошо, что они сразу постараются взять под контроль зону моего предполагаемого местонахождения. А она в стороне.

Это, конечно, не идеальная западня, я буду немного сбоку, но так гораздо лучше, чем бой в лоб.

Первую тройку пропускаю и жду. Раньше нападать нельзя. Следующие идут более осторожно, но и они проходят мимо моего схрона в небольшой нише в стене.

Координирующий отдает команду о круговом обхвате цели. Этого нельзя допустить. Иначе они будут в выигрышном положении и не будут перекрывать друг другу зоны обстрела. Значит, нужно выдвигаться.

Небольшой полушаг вперед. Половина моего туловища показалась из-за выступа. Навожу оружие на цели.

Здесь нет людей. Только враги.

Как и учил Петрович: «Я не убиваю людей, я убиваю врагов. У них нет ни семей, ни матерей, ни жен, ни детей. Они ничто. Это враги».

Все лишнее отсекает сознание. Остается лишь цели.

Бум. Бум. Бум.

Еще полшага вперед, так как видимость плохая и стена закрывает оставшихся.

Бум. Бум.

И еще шаг.

Бум. Бум.

Сменить обойму.

Это явно не все.

Слушаю. Должны подойти те, что со стороны леса, и наблюдатель в здании.

Остальных не было.

Итого еще шестеро или семеро. Плюс где-то засел главный.

Оставаться тут не имеет смысла, но и высовываться за пределы этого пятачка опасно. Камеры-то никуда не делись. Так, а что у меня за забором, который за спиной.

Хм. Интересно. Вдоль него можно пройти почти до самого леса.

Быстро перемахиваю через него. Иду тихо. Эту часть парка никогда не исследовал, не было на то необходимости.

Камеры есть, но их значительно меньше, и между ними можно спокойно проскользнуть не засветившись.

Подхожу к какой-то большой яме. Знакомый сладковатый запах.

Заглядываю внутрь.

Все коллеги из непосредственно моего отдела сейчас лежат тут.

Значит, в своих выводах я не ошибся.

Иду дальше, нельзя сожалеть или останавливаться.

Шорох справа от меня. Припадаю к земле.

Идут двое. Оба в камуфляже. Тащат какое-то тело.

Всматриваюсь. Секретарь нашего директора. Хорошая улыбчивая девушка. Была.

Зачищают намертво.

И прямо с земли я делаю два выстрела. Подхожу к телам.

Еще наличность, забираю обоймы от пистолета. Хотя у них есть еще и какая-то вариация АКМ. Но мне с ним бегать будет не слишком удобно.

Радует, что все они вооружены одинаково. Калибр оружия совпадает. Поэтому у меня есть еще пара обойм.

Также проверил личные вещи.

Придется уходить очень далеко. Есть такое место.

Тут меня больше ничего не держит, единственного человека, который мне был дорог, больше нет.

Делаю еще несколько шагов и растворяюсь в лесной чаще.

Все, как когда-то давно учил меня старик. Он будто предвидел такой поворот событий.

Кабинет начальника отдела антикризисной деятельности

– Кто расскажет мне, что произошло на объекте Поляна? – бушевал лысеющий толстый генерал, который и был главой этого департамента.

– Не известно, – доложил ему майор, курировавший эту операцию. – Уничтожено двенадцать бойцов. Есть несколько кадров с записи системы видеонаблюдения. Но по ним не понятно, кто сорвал операцию. Неизвестный попал в кадр всего несколько раз и лишь со спины. Есть косвенные улики, указывающие на местного математика-вычислителя. На месте перестрелки обнаружено тело его куратора, но самого объекта на территории института и за его пределами обнаружить не удалось. Ни живого, ни мертвого. Из доклада группы контроля известно, что он и курирующий его сотрудник вышли из дома и направились в лесопарковую зону. Но потом его больше никто не видел.

– Где досье на этого вычислителя?

– Вот, – и майор протянул генералу небольшую папку.

Открыв ее, тот увидел спокойное лицо парня семнадцати лет, именно тогда его привлекли к работе в институте.

«Живучий Степан Петрович. Имя, фамилия и отчество даны в Детском доме № 1 г. Нарс-ка. Фамилия дана из-за того, что мальчика в шестимесячном возрасте нашли в январе, по дороге, ведущей к городу. Были сильнейшие холода, и мальчик практически замерз, но как-то выкарабкался. Поэтому и дали фамилию Живучий. Родители не известны. Возраст определен лишь примерно. Точная дата рождения не известна. Не слишком общителен, но и не замкнут. Спокоен. Рассудителен. Аналитический склад ума. Завербован на первом курсе университета. Уникальные математические способности. Принят в группу математического моделирования объекта Поляна».

– И это все? – посмотрел на своего подчиненного генерал.

– Большего по человеку, у которого нет никакого прошлого, накопать сложно. Есть несколько фотографий из его детского дома и больше ничего.

– Но откуда у него такие умения? Он ведь должен был где-то проходить обучение? Или как, вы мне скажите, какой-то там умник смог разделаться с двенадцатью подготовленными бойцами?

– Спокойно, – раздалось из кресла у стены, и оттуда поднялся мужчина средних лет, после чего он подошёл к столу генерала.

Посмотрев на эту жирную рожу и слегка сморщившись, он положил перед ним вторую копию папки личного дела, которую и рассматривал до этого.

– Взгляните на это фото. – Он пододвинул одну из фотографий, где были сфотографированы невысокий мальчик и какой-то пожилой старик. – Никого не напоминает?

– Генерал Чистилище? – с вопросом во взгляде посмотрел на мужчину толстяк.

Тот хмыкнул.

– А как вы думаете, кто стоит рядом с ним?

Глаза толстого генерала затуманились.

– Поднимите все документы по нему, – и он кивнул на фотографию.

Как же генералу не хотелось натыкаться на преемника или ученика бывшего руководителя отдела спецразработок. Он прекрасно понимал, чем для него это может обернуться.

И тут его взгляд остановился.

– Я знаю, куда пойдет этот, – и он указал на мальчишку.

Три года назад. За месяц до смерти Петровича

– Степка, запомни, – произнес старик, обращаясь ко мне, – я знаю, что рано или поздно кто-то сможет понять, кто ты есть на самом деле. И тогда тебе хана. Или постараются подмять или убрать. Поверь. Такие, как ты, сами по себе не живут.

– И?.. – хмыкнул я. – Что ты предлагаешь? Сразу утопиться?

– Нет конечно же, – ответил дед, – но готовым к этому нужно быть. И тогда поверь старому лису, скрыться тебе просто так не удастся. Не знаю, как они действуют сейчас, – и он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону, – но раньше ты бы спрятаться смог только в могиле. Это сказки, что есть те, кому удается скрыться от наших или чужих спецслужб. Это их прямая работа – искать, находить и знать. Если они тебя не тревожат, это не значит, что они не знают о тебе и твоем существовании. И в покое тебя оставят только на то время, пока ты им не интересен или не нужен.

– И что тогда?

– Есть два варианта, – сказал Петрович, – первый – это сразу не светиться. Старайся придерживаться именно золотой середины. Будь не лучше и не хуже других. Обычно никто не помнит именно троечников, так как они никому не интересны. И ты должен придерживаться именно такой линии поведения.

– Я понял, – кивнул я в ответ головой.

– Хорошо, – продолжил он, – тогда дальше. Если рано или поздно первый вариант реализовать не получится или он по какой-то причине даст сбой… А с тобою это вполне возможно. То есть и еще один выход. Запоминай.

И старик продиктовал мне координаты местности где-то в Сибири.

– Я когда-то курировал этот проект. Перед самой своей отставкой, – впервые Петрович откровенно сказал о том, что он работал где-то там, – так вот, та контора занималась интересной разработкой. Мы смогли ее  даже завершить, правда лишь на уровне тестовых прогонов и она даже вроде работала. Но проект, в конце концов, заморозили из-за отсутствия видимых перспектив его дальнейшего использования, впрочем, как и сам объект. Я же изъял те документы о нем, до которых смог дотянуться. Не все, конечно, но большую часть. Теперь точно никто не поймет, чем же там занимались на самом деле. Так вот, если тебя совсем прижмет, можешь воспользоваться этим вариантом, как своим последним шансом.

Я заинтересованно посмотрел на него.

– И что же вы там сделали?

– Открыли портал в другой мир, – ответил Петрович.

А через месяц старик умер. Я же собрал все свои вещи и ушел из детдома, хотя мог оставаться там еще один год. Но меня там больше ничего не держало.

А теперь меня ничего не держало и в этом мире…

Глава 2. Земля. Россия. Где-то в Сибири

Три года назад. За месяц до смерти Петровича

– И как мне его запустить или активировать, как он вообще работает? – спросил я у старика.

– Здесь бы тебе поговорить не со мной, а с теми, кто все это придумал и когда-то создал. Мы лишь воспользовались их трудами, – ответил он.

– Не понял? – удивленно посмотрел я на него.

– А что тут непонятного, – и Петрович пожал плечами, – мы ничего не придумывали и не изобретали, мы нашли уже готовый «портальный камень», как его называли наши, и потом, хоть и с трудом, но смогли активировать его работу. – И немного помолчав, он добавил: – Камень вообще-то нашли очень давно, еще при отце последнего императора Российской империи. Во время одной полярой экспедиции. И он с тех пор и до нашего времени валялся в подвалах сначала тайной канцелярии, потом в спецхране НКВД, потом КГБ, пока на его снимок в каком-то старинном журнале не наткнулся один наш любопытный сотрудник. Оттуда мы артефакт и вытащили. Сначала нас заинтересовали символы на его поверхности. Мы тогда разыскивали кое-что другое, и этот артефакт подходил под примерное описание. Но потом мы поняли, что сильно ошиблись. Возраст камня превышал все мыслимые пределы. Тогда его просто некому было создавать, да еще и из такого материала.

– Тогда кто же его сделал?

– Вероятно, те, кто когда-то и пришёл с ним или доставил его сюда. Наши ученые так и не разобрались в письменах на его поверхности. Но они не принадлежат ни одной письменности на Земле. Они даже никаких родственных связей тут не имеют. А потому у нас было только одно предположение. Этот артефакт имеет полностью внеземное происхождение. Вот после этого и начались плотные работы с ним.

– Невероятно, – сказал я, – но как же мне его запустить?

– А вот тут-то как раз все достаточно просто. Мы сделали активатор. Он, скорее всего, до сих пор рабочий, так как полностью ручной. Но даже если и нет, то все можно выставить собственными руками, правда в этом случае времени уйдет немного больше. Работает по принципу выбора нужного знака. Таким способом, по-видимому, задаются координаты точки перехода. Большего я сказать не могу. Правда, различных последовательностей знаков очень много. Как раз бы тебя тогда к нам. Продвинулись бы гораздо дальше.

– Понял, – кивнул я в ответ.

Петрович достал листочек.

– На, это те координаты, что мы успели проверить, и те, откуда успели получить положительный отклик как минимум на наибольшее соответствие с атмосферой Земли. Вот эту последовательность запомни особо. Она самая длинная, и что удивительно, по ней наибольшее совпадение. Вернее там полное совпадение с нашей силой тяжести и составом воздуха, правда, если пробы брать в тайге или Амазонии. Вывод. Технологический остаточный выхлоп при случайном заборе воздуха, взятый там, небольшой, а значит, и высоких технологий там особо нет, или они переросли этот период. Впрочем, это, как и в остальных удачных случаях перехода. Если там и есть цивилизации, то они или не технологические или наоборот, давно переросшие наш уровень.

Я посмотрел на странные, какие-то невообразимо чужие и чуждые знаки.

«Действительно, человек такого придумать не мог, – сомнений в этом у меня не было. – Но тогда кто?»

– Вызубришь и уничтожишь, больше их знать не должен никто. Да и вообще. Если когда-то придется воспользоваться этим последним вариантом, то для тебя это будет билет в один конец, а потому обруби за собою все хвосты. Никто не должен пройти следом. Весь объект заминирован. Как активировать таймер, я тебе расскажу. Все сделано так, чтобы ничто не досталось тем, кто попытается потом воспользоваться артефактом. Самому же его уничтожить очень проблематично, создан он практически из цельного куска странного сплава. Но там есть одна съёмная деталь. Мы проверяли. После ее  изъятия артефакт работает еще пять секунд и потом отключается. И больше без нее он не активируется в принципе. Заменить ее  полной копией невозможно, портал все равно не работает. Эту деталь мы назвали ключом. Когда будешь уходить, заберёшь его с собой. Это чтобы наверняка.

И он протянул мне еще один листок.

– Это сама деталь и схема ее  изъятия из цельной конструкции.

После чего он упер в меня свой стальной взгляд.

– Ты понял это?

– Да, – медленно кивнул я.

– Хорошо, тогда дальше, – и он перешел, пожалуй, к самому главному, на мой взгляд, – переход человека сквозь портал совершен ни разу не был.

«Это как так?» – мысленно возмутился я.

На старика же моя пантомима не произвела ровным счетом никакого впечатления.

– Только животные, – между тем продолжил рассказывать он, – однако нами даже в этом случае было замечено кое-что любопытное, а потому ты должен будешь учесть наши наблюдения при телепортации.

И он внимательно взглянул на меня.

– Наши ученые предположили, что есть определенные законы, которые являются неизменными константами для любого мира. Это точно подтверждено в семи случаях из тех девяти переходов, что были выполнены в принципе. И тебе их придется вызубрить. Первое: не тащи с собой никаких высокотехнологичных предметов. При переходе они имеют опасное свойство взрываться с совершенно различными последствиями. И это происходит практически всегда. Второе: забудь о еде из этого мира, она может стать ядом в другом. Так что и ее  нужно будет оставить тут. Третье: чтобы не остаться голым там, ищи вещи из натуральных материалов без примесей какой-либо синтетики. И последнее. Оружие, как ты понимаешь, без него никак. Каждый должен иметь возможность защитить свою жизнь. Однако можешь сразу выбросить разный огнестрел и прочее. Было проверено на всем – или просто разваливается, или заканчивается взрывам. Единственное, что удалось протащить и подтвердить его существование там, те несколько минут, пока самая простейшая камера передавала кадры, это кованые вещи, сделанные своими руками. Так что озаботься и этим. Ну и напоследок. Рекомендую найти золото или серебро в слитках, монетах, украшении и прочем. Это универсальный металл, который принимают везде. Думаю, с этим понятно все и так.

После этого он помолчал.

– Надеюсь, тебе не придется воспользоваться моими советами, но знать это ты должен.

Петрович как в воду тогда глядел. Знать это мне было необходимо.

Месяц назад. Деревня

– Бабуль, – спрашиваю я, – а ты можешь на меня такой костюм сварганить? Я заплачу.

И я смотрю на пожилую старушку с хитроватыми лукавыми молодыми глазами на морщинистом лице, в которых нет и грамма отпечатка прожитых лет, торгующую различной мелочёвкой у железнодорожного вокзала.

Оказался я в этом глухом селении, так как мой дальнейший путь лежал в глубокую тайгу, туда, где и находился объект, о котором мне когда-то рассказывал старик.

Та удивленно глядит на меня в ответ.

– Так зачем тебе? – не понимает она.

– Да я актер, – объясняю я, – нам для постановки нужна нормальная домотканая одежда, и желательно из натурального продукта. А где в столице таких умельцев сейчас найдешь? Вот знакомый и порекомендовал мне прошвырнуться по глубинке да по деревням. Мне бы костюма два сделать, по типу повседневной одежды или что-то похожее. Я бы все оплатил.

И показал на какие-то явно самодельные распашонки, лежащие на ее  прилавке.

– А, – понимающе кивает она, – тут ты верно подметил внучок. У вас там, поди, и не знают, как выглядит-то ткацкий станок.

– Ну, я на картинке видел, – порывшись в памяти, ответил я.

– На картинке, – ворчит бабулька и неодобрительно покачивает головой.

Я же у нее вновь спрашиваю.

– Так как, возьметесь? И за сколько? Я не обижу.

Она что-то прикинула в голове, осмотрела меня профессиональным взглядом и ответила:

– Извиняй, милок, но никак не меньше чем за пять тысяч за каждый костюм. И нужно будет дней семь.

Я покивал.

– Согласен. Мне пока торопиться некуда. – И уточнил: – Тогда не подскажете, где у вас тут гостиница? Остановлюсь там.

– Так нет ее, – пожала плечами бабулька, – и не было никогда. К нам и не приезжает никто. Ты первый за десяток лет-то и будешь. Дальше вокзала и не проходит никто. Из паровозов лишь на миг выскакивают да потом опять дальше катят.

И она указала на уходящий поезд, на котором я приехал.

– Понятно, а как же тогда быть?

Это вообще-то я спрашивал сам у себя, но бабуля услышала.

– Если хочешь, можешь остановиться у меня. Возьму не много.

– Да, конечно, – я согласно закивал головой, – так будет даже лучше еще, буду рад. Только не помешаю?

– Да кому ты там помешаешь. Хотя… – И она вновь осмотрела меня. – Если внучку мою обидишь, прокляну.

– Не обижу, – коротко ответил я, вспомнив о Лере. Не знаю, но почему-то я сразу поверил в то, что бабулька и правда может проклясть. Уж если я верил сказке о портале в другой мир, то почему не мог бы встретить на своем пути старенькую ведьму с маленькой внучкой.

– Ну, тогда пойдем, милок, – сказала она, – тут недалеко. Да и поездов уже сегодня не будет.

И она споро собрала свой нехитрый скарб.

Я же взял свою обычную серую дорожную сумку, в которой у меня и не было-то ничего кроме оружия, пары полотенец, набора для умывания и бритья, зубной щетки, нескольких футболок, куртки, кофты и еще одной пары обуви. Хотя нет. Кое-что там все-таки имелось.

За несколько дней до этого. Пригород крупного города

– Слышь, Ржавый, а ты уверен, что у этого задохлика должны быть бабки?

– Сам видел, как он пачкой тряс, когда в кафешке расплачивался. Денег стопарь. Нам хватит.

– Тихо, придурки, вон он идет, – говорит третий, до сих пор молчавший и стоящий на стреме.

По улице им навстречу неторопливо идет молодой парень лет двадцати. Темная простая куртка, джинсы. Лица не видать. Соломенного цвета растрепанные волосы. На плече висит сумка. Вот он подходит к повороту, за котором и притаились гопники.

– Слышь, пацан, закурить есть? – старая, но избитая фраза, с которой обычно все и начинается. Но дальше это «все» идет совершенно не так, как того ожидали братаны.

Хлюпик разворачивается, и в его руке они замечают волыну Он, даже не разгибая руки, сразу стреляет Ржавому в ногу.

– Вы, – очень спокойно говорит он, – вякнете и все тут ляжете. Понятно?

Ржавый скулит, остальные двое только тупо пялятся на ствол в руке неизвестного. Тому видимо надоело ждать ответа, и он направил оружие на следующего.

– Кивните, если поняли.

Все трое, даже раненый бандит, разом закивали.

Только сейчас до них стало доходить, что нарвались они на какого-то отморозка, которому что они есть, что их нет, глубоко фиолетово.

– Хорошо. Это уже результат. – И глянув на них, он в упор спросил: – У кого из местных самый большой нал на руках?