Зверь

Тем не менее, я разглядела в помещении подобие койки, на котором лежало множество мелких белых камней, а рядом стояло металлическое ведро, куда бедняга, скорее всего, справлял свою нужду. Ни книг, ни посуды, ни одежды – ничего больше в помещении не было.

Лорд достал из кармана небольшой льняной мешочек и бросил к ногам старика. Тот, не открывая глаз, тут же сорвался к «подаянию». Раскрыл мешок и, опрокинув голову назад, отправил себе в рот нечто сыпучее темно-серого цвета. Немного погодя, старик застыл. Грувер позади меня что-то буркнул себе под нос, после чего старик резко открыл глаза и Крис, что стоял рядом со мной и наготове держал руку на рукояти, дернулся от неожиданности. Глаза старика были прозрачно-голубыми, радужка – светлой, и от этого возникало ощущение того, что Малком слеп. Но старик вдруг выпрямился и уже не казался немощным и обессиленным. Разом он превратился в крепкого мужчину в возрасте. От его прямого и трезвого взгляда стало вдруг не по себе. Уверена, не только мне.

– Зачем пожаловал? – спросил он и протянул запястья лорду.

– Привел к тебе тех, кто отправится в Дренвич, – невзначай ответил Ашер и так же спокойно вытащил ключи и освободил старика от цепей. Крис все же достал свой меч и выставил перед собой.

– Усмири щенка, – не глядя в его сторону, приказал Малком и направился к койке. Присел, опершись спиной об стену. Лорд молча кивнул Крису и тот, сомневаясь, но все же вернул меч в ножны.

Бывший раб Снейгера медленно оглянул присутствующих своего темного пристанища. – Сторонитесь Перстня Хозяина. Это зло, пожирающее душу, – начал старик. – Черный ползучий дым пробуждает звериную суть, неповиновение, и порабощает. Остерегайтесь собственных ошибок, иначе накажет…, жестоко накажет.

Малком вдруг резко повернул голову на меня и неожиданно для всех сдержанно улыбнулся, показывая свои зубы. Улыбка больше напоминала звериный оскал.

– Вкусно пахнет…, – его глаза отчетливо разглядывали мое лицо. – Оставь ее мне! – резко выпрямился и начал водить носом по воздуху, как животное.

– Боюсь, не в силах удовлетворить твое желание, Малком, – так же невозмутимо ответил лорд.

Светлоглазый, который ни разу до этого на меня не взглянул, все же мельком это сделал и невольно дернул плечом. Как же его зовут? А ведь я и не знаю, как его зовут.

Несмотря на жуткую обстановку и неприятное предложение со стороны неизвестного обросшего сумасшедшего с повадками зверя, мне было совсем не страшно. Меня не смутили его слова. Было даже спокойно. Более того, я понимала, о чем он говорит.

– Расскажи, как ты оказался здесь, – продолжил лорд.

Малком недовольно выдохнул через нос, как это делают собаки, и снова оперся о стену спиной.

– Я возглавлял сопровождение груза и сбежал во время крушения корабля барона. Снейгер могущественен. Все считают его градоначальником Дренвича, но его влияние не ограничивается лишь городскими стенами. Все дело в Перстне – в его силе подчинения. В замке барона никому доверять нельзя. Каждый в его владениях сам за себя. Не рассчитывайте на помощь. Никто не заступится.

– Ну, должно же быть какое-нибудь слабое место у этого барона, – буркнул неуверенно Грувер.

– Должно быть. Но оно засекречено. Сумеете найти его – уничтожите Снейгера.

Старик продолжает пристально за мной наблюдать. Все это заметили. Грув то и дело что-то бормочет себе под нос. Крис нервно сжимает рукоять меча. Светлоглазый твердо стоит на ногах и хмурит брови.

– Это скоро пройдет, – снова скалится старик, обращаясь именно ко мне. – Вспоминай, это поможет, – глухо засмеялся он, от чего его плечи стали сотрясаться.

Ашер обреченно вздохнул.

– Отдохни пару дней, Малком, – промолвил лорд, и жестом указал нам на выход.

Брас

Не знал, что в этом месте может кто-то обитать. Новенькая держится. Это говорит о том, что шансы не провалить дело из-за девчонки существенно возросли.

Крис нервничает. Даже Грув напрягся, а Ал сосредоточенно наблюдает за стариком. Стив – охотник за диковинным и необычным. Для него этот Малком – находка. Теперь Стива от его дневника месяц не оторвешь: будет записывать свои наблюдения, делать выводы, искать совпадения, выявлять причины, следствия…

Звериная суть. Мы подозревали, что Снейгер – один из владельцев Перстня, иначе как еще объяснить его могущество и способности обходить законников. Эти ослы гоняются за «клейме́нными», не желая замечать главного – того, кто пробуждает эту звериную суть.

«Клейменными» называют тех, в ком пробуждается звериное естество, но ее обладатели в силах ее контролировать. Суть вызывает агрессию, желание разрушений, крови, неповиновение. Еще есть «обреченные» – те, кто не может контролировать суть, и становятся опасными и для окружающих, и для себя лично. Опасны и первые и вторые в разной степени. Ведь они по своей сути – хищники.

Законники выявляют «обреченных» и изолируют. А за «клейменными» наблюдают, по крайней мере, так их призывает поступать закон.

Вообще, человека с приобретенной сутью можно распознать по глазам. В момент сильного гнева в них появляется некое свечение, искра. Особенно это можно заприметить в темное время суток. А еще такие люди странно говорят: повторяют слова, постоянно оглядываются, водят носом по воздуху, остро реагируют на свет. Все ведут себя по-разному. Многие из них смирились с такой жизнью. Но постоянно находятся в ожидании прихода Хозяина, который выпустит из Перстня черный, пожирающий волю, ползучий дым и обратит в раба…

Мы вышли на улицу и каждый из нас с удовольствием вдохнул свежего воздуха и с облегчением выдохнул. Стив, как и ожидалось, уселся на землю, согнул ноги в колени, и заранее достав свой дневник, принялся усердно в него что-то записывать. Крис о чем-то задумался, а Грувер присел на корточки. Ал стояла, опершись на обе ноги, и уткнула сосредоточенный взгляд в землю. Пару минут спустя вышел и лорд. Дверь он не запер, что немного заметно напрягло всех нас. Но мы не стали задавать ему вопросов и продолжили возвращение в крепость.

Ал

Малком – человек с пробудившейся сутью. Это было понятно. Ко всему прочему он прожил у Снейгера в рабстве пятнадцать лет. Как ему удалось все провернуть? Ведь перстень имеет силу над рабами: притягивает их с непреодолимой силой. Каким образом Малком смог удержаться? Цепи.… Здесь он не пленник – это ясно. Лорд Ашер не запер главные двери, значит, Малком – свободный.

– Как Вы нашли его? – Крис не сдержался от расспросов. Старик явно его впечатлил.

– По правде говоря, он меня нашел, – спокойно ответил лорд. – «Клейменный» раб, но сильный. Может себя контролировать, несмотря на влияние Перстня. Но бывают дни, когда приходится прибегать к мерам и заключать его в цепи. Малком чувствует зов Хозяина и предупреждает, когда следует остерегаться.

– Сколько уже он здесь? – присоединился к допросу Грувер.

– Два года.

– Но мы никогда не видели его прежде! – оживился парень с окулярами, который даже на ходу продолжал что-то записывать в свою небольшую книжку.

– Как же не видели? – засмеялся Ашер. – Наш конюх!

Четверка застыла на месте. Пришлось остановиться. Даа, вид у них не просто растерянный, я бы даже сказала: ошеломленный до краев! Я даже чуть не прыснула от смеха. Видели б они свои лица. Начесанный Крис стал настолько бледным, что я даже подумала: в возможной отключке напарникам придется тащить его на себе.

– Наш конюх – Малк?! – поразился Грув.

– Он уже месяц не выходит из своего укрытия, оброс слегка, – промолвил Ашер. – Бороться с зовом Перстня непросто. Год назад после очередного зова Малком не мог даже ходить…, – лорд на мгновение задумался и продолжил: – Крайне важно не провоцировать Снейгера на использование Перстня…

Все снова направились в сторону крепости.

Убеждаюсь в очередной раз, что мне нельзя раскрывать своей сути. Я – «клейменная», могу контролировать в себе зверя, но кто, кроме меня может быть в этом уверенным? Я проявляю агрессию лишь тогда, когда дело касается «борьбы со злом» или самозащиты. Во всяком случае, сейчас это получается намного лучше, чем раньше.

Семь лет играю роль «клейменной». Поначалу было смертельно невыносимо противостоять зову Перстня. Случилось так, что я смирилась с судьбой и последовала за зовом, но по воле судьбы встретила Марго – владелицу публичного дома «Ложе страсти», что на сквозной аллее в Вужличе. Она – обычный человек, которая знала о таких, как я, но не испугалась приютить, выкормить и уберечь от самой огромной и неисправимой ошибки в моей жизни – стать рабыней Снейгера…

Лорд распорядился всем разойтись и собраться в холле на рассвете следующего дня, и я отправилась в комнату. Скинула лакированные сапоги и прямо в одежде рухнула на кровать. Авда не приходила, и это в данный момент было очень кстати …

Я всегда вспоминаю о дедушке, а еще чаще о своем младшем брате – Эйтане. Эйтан… Мой самый родной и близкий человек. После того, как наших родителей не стало, мы поселились у моря.

У нас была порядочная семья, жившая в деревне недалеко от города Вужлич. Отец работал на лесопилке, а мать продавала овощи на базаре. Жили просто, но никогда не голодали. Эйтан всегда придумывал интересные истории, хотел стать отважным героем, искренне верил в то, что судьба уготовила для него что-то особенное.

Однажды ночью в доме случился страшный пожар. Нас с Эйтаном вытащили без сознания соседи, а родителей спасти не удалось. С тех пор мы жили у дедушки на «Лазурном побережье».

Мне тогда исполнилось шестнадцать лет, а Эйтану – пятнадцать. Был на редкость солнечный день. Дедушка разрешал мне ходить на базар одной и продавать улов.

В этот день я несла в самодельной навесной сумке добрую выручку. Эйтан остался дома: еще ночью у него начался небольшой жар. Дедушка запретил ему вставать с постели. На радостях я купила для брата его любимое лакомство, которое крайне редко завозили в наш порт – липовый мед. Сама я сладкого не жаловала, но знала, как будет счастлив Эйтан, узнав, что ему принесла.

Возле нашего маленького, но крепкого домика у ограды небрежно лежали дедушкины рыболовные сети. На крыльце – никого. Я всегда была внимательна. Разум понимал, что что-то не так. Дедушка никогда в таком виде не оставлял свои снасти и нам крепко доставалось за такое пренебрежительное отношение к предметам, что нас кормили. Но я была такой окрыленной. Прекрасная погода, хорошая выручка и подарок для Эйтана – вскружили мои мысли в ослепляющий вихрь подростковой наивности и беззаботности, что когда я влетела в дом и столкнулась с опасностью, еще не успела осознать, что происходит.

Дедушка лежал на полу, и у его седой головы медленно растекалась кровь. В комнате находились четверо. Они спешили. Повсюду валялись наши вещи. И самое ужасное – Эйтана в доме не было. Я понимала – все плохо. Очень рассчитывала на удачу, что Эйтан возможно, не послушав дедушку, куда-нибудь ушел. Но он был слишком прилежным мальчиком, неспособным перечить взрослому.

Очнувшись от догадок, я медленно шагнула назад. Передо мной застыл барон Вольф Снейгер, а за ним – еще двое. Четвертый стоял за невысокой ширмой, поэтому не разглядела его лица. Что касается этих троих, то их я буду помнить еще после смерти.

Дедушка рассказывал о кромешниках – разбойниках, что выворачивали дома, чтобы найти что-то ценное для себя. И часто их не волновало наличие в доме обитателей. В то время законники еще боролись с кромешниками, а потом кто-то сбросил все подозрения на «обреченных». Кромешников сейчас и не вспоминают, ну а тогда они являлись самой настоящей заразой для мирных жителей.

– А это что за цветочек? – промолвил Снейгер. Я отодвинулась назад. – Как тебя зовут? – мужчина медленно приближался ко мне. Я настырно продолжала молчать. – Ты здесь живешь?

Что-то заставило меня сорваться с места к двери. Только я оттолкнула деревянное полотно, как Снейгер схватил меня и потащил обратно. Я сопротивлялась, пыталась вырваться, но удар по затылку усмирил и меня, и мое сознание…

Обморок – это и спасение, и враг. Я не помнила, что было дальше, что со мной сделали. Только догадывалась. Очнулась на полу рядом с дедушкой с острой головной болью и с окровавленным лицом в тот момент, когда Снейгеру кто-то доложил:

– Мальчик у нас, пора уходить.

– Уходим, – ответил Вольф и покинул дом.

Позже, я узнаю, что со мной произошло. Дедушку убили, а Эйтана забрали. Я была больше, чем уверена, что брата забрали именно они. Никто из соседей ничего странного не заметил, а может просто солгали. Что бы там ни было, Эйтан не нашелся. Другого объяснения его исчезновению я не нашла.

Похоронить дедушку помогали все жители прибрежной деревушки. Я осталась совсем одна. А потом начались странности.… Со мной… Я перестала спать, постоянно была на взводе. Меня раздражали все. Однажды в порыве ярости опрокинула восковую свечу на деревянном столе и, в конце концов, осталась без дома. В первое время жила у соседей, но мой гневливый нрав часто давал о себе знать. Я стала ругаться, спорить, портить имущество в состоянии яркой озлобленности чаще от любого простого повода.

Понимая, что больше так продолжаться не может, покинула «Лазурное побережье» навсегда и приобрела цель отыскать Эйтана…

Семь лет прошло с того дня, как в моей жизни появился Снейгер. Но каждый раз, как вспоминаю, кровь одинаково быстро закипает в висках и отчетливо твердит мне о разрушении…

– Не двигайтесь, Алиша, – донеслось с порога. Голос Авды прозвучал тихо, настороженно. Это на короткий миг сбило меня с толку и заставило отвлечься от воспоминаний. – Всё хорошо. Нет причин для беспокойства. Здесь со мной Вам ничего не угрожает, – как можно мягко произнесла она.

Я и не заметила, как она вошла. Не заметила и то, как я встала с кровати и разнесла деревянный стул. Стою и смотрю на служанку гневно и растерянно одновременно. Мои кулаки сжаты: я делаю так, когда пытаюсь сдерживаться от нападения.

– Я обещаю, что никому не расскажу, – продолжала говорить Авда.

– Обещание – ещё не гарантия, – прошипела я.

– И это верно. Покажет лишь время. Право не убьете же Вы меня?! – как-то по-свойски всплеснула Авда руками и сложила ладони себе на бедра. Я ещё мгновение смотрела на неё, сопоставила все «за» и «против» и вынесла вердикт.

– Нет, не убью… Пока…

– Ну, хоть на этом спасибо, – закатила служанка глаза.

Гнев начал отпускать, в груди становилось легче, голова прояснялась и тело накатила усталость.

– Стало быть, «клейменная», – утверждающе выдала Авда и пожалела. Люди настолько предсказуемы и зависимы от своих пороков: сначала говорят, а потом думают. – Простите, но ведь это правда.

– Мне плевать. Правда, есть правда, – тяжело уселась на край кровати и уставилась на свои босые ноги.

– Я принесу что-нибудь поесть.

– Нет, оставь меня, Авда. И постарайся прийти к согласию со своим языком. Не хочу добавлять тебя в список моих врагов.

– Да, Алиша, я всё поняла, – на удивление смиренно согласилась женщина и покинула комнату.

«Вдох. Море. Выдох. Жизнь».

Воспоминания… Их много: и добрые, и те, о которых хочется забыть навсегда. Эйтан всегда верил в добро. Придумывал невероятные истории: воображал немыслимое, наивное, но такое прекрасное.

Как же мир непостоянен. Светлая сторона человека утверждает, что добро всегда будет побеждать зло. Но добро относительно. Я вот тоже была хорошим человеком, но делаю страшные вещи – лишаю жизни. Я не оправдываю себя тем, что убиваю плохих людей поистине с тёмной душой, с мерзкими поступками и ужасающими целями. Моему ремеслу нет никакого оправдания. Осознаю, когда-нибудь я отвечу за это. Никто не вправе отнимать возможность жить, дышать, даже во благо. Но я это делаю и сделаю с тем, кто отнял у меня семью, отнял Эйтана…

Глава 3.

Зверь

– Милая, служанка сказала, что ты сегодня ни разу не притронулась к еде.

– У меня нет аппетита, – вежливо ответила девочка.

– Это из-за вчерашнего?

– Он не виноват! – неожиданно сорвалась она. – Это вышло случайно! – слезы покатились по щекам девочки, и та наклонила голову, прижав руки к груди.

– Возможно, но все уже случилось.

– Ты мог этого не делать! Ты убил его!

– Это всего лишь собака, родная. Что бы там ни было, голубка погибла.

– Он просто хотел поиграть с ней. Он всего лишь щенок, большой щенок!

– Играючи он мог сделать это и с тобой, – спокойный голос подавлял в девочке желание показать ещё большую обиду, крушить, сбежать, не соглашаться с несправедливостью, с которой впервые в своей жизни столкнулась. – Милая, тебе вчера исполнилось двенадцать. Ты стала взрослее и умнее. Ты поймёшь меня когда-нибудь, я уверен. Тебе нужно поесть и отдохнуть. А я расскажу сказку…

Ал

«Кровь заливает глаза. Паника. За что? Дедушка! Где же ты?!

– Ищите! Он нужен мне живым! – приказал сиплый прожженный голос, заселяющий в сердце страх, парализующий движение.

Чужаки в доме. Всё разрушают. Бросают на пол мои книги, рисунки Эйтана… Эйтан!»…

Опять один и тот же сон. Снова – жар. Снова проснулась в холодном поту. В горле пересохло. Дышу.… Дышу.… Это даже не сон, воспоминание – словно отвратительное склизкое насекомое, которое хочется с себя сбросить, отмыться и забыть. Вдох… Выдох.

Сколько я проспала? Лорд приказал отправляться на рассвете. Сейчас ночь. Проспала целый день. «Ночь. Пить. Авда… Ночью все спят. Сама найду».

Уснула в одежде. Сапоги лежат рядом с кроватью. Нырнув в них, и собрав волосы в хвост, двинула в поисках воды.

В коридоре, напоминающем гроб, в масляных лампах горел свет. Я осторожно дошла до холла. Широкий коридор вёл в большую комнату, что считалась гостиной. В углу находился зашторенный проем, откуда пахло едой. Я направилась туда.

За проёмом обнаружила просторное помещение. Здесь стояли несколько столов, две огромные печи, на стенах висели широкие деревянные полки, на которых в таких же деревянных ящиках хранились свежие овощи, яблоки; покоились стеклянные вазы с разным сыпучим содержимым. В связках на гвоздях висели лук, чеснок. На полу стояли бочки с какой-то жидкостью, скорей всего пригодной для питья.

На одной из этих бочек лежал металлический ковш. Предвкушая, безоговорочное утоление жажды и не учитывая отсутствие света, не заметила кольца от напольной крышки погреба и споткнулась.

– Чёртов погреб, чтоб тебя…, – выругалась я.

– Ночь – не лучшее время для прогулок.

Я резко оглянулась в сторону выхода, откуда донёсся мужской голос. «Оружие осталось в комнате. Да как же так!?». Из угла ко мне навстречу нерасторопно вышла фигура светлоглазого…

Брас

День прошел под насмешками над Грувером, который с особым энтузиазмом целый день проворачивал важные дела. Грувер в душе был порядочным лентяем, поэтому резкая перемена его отношения к делам заставляли невольно за ним наблюдать и бросать вслед различные издевки, особенно от Стива и Криса. Напарник лишь отмахивался и настойчиво продолжал «показывать» нам пример…

– Новенькая не появлялась? – Грувер рухнул рядом со мной после обеда.

– Я не слежу за ней, – ответил я.

– Ее зовут Алиша. Авда сказала. Красивое имя. Кто она?

– Она – наемница.

– Но человек все же, – буркнул Грувер и отвернулся. – То, что ты недоверчив от природы, не значит, что она – враг, – с досадой и обидой произнес напарник.

– Она сделает свое дело и исчезнет, Грув. – Я похлопал его по плечу. Встал и направился к лорду, который просил к нему зайти после обеда.

***

Завтра – начало срока проведения важного дела, а мне не спится. Грувер храпит. Если не успеешь уснуть до того, как сделает это он, то все… сна не жди.

Каждую ночь в охрану заступает кто-нибудь из нас. Сегодня лорд приказал всем отдыхать, отправив на пост кого-то другого.

Я ощутил отдаленное присутствие человека в коридоре: кто-то тихо прошел в холл. И я, разумеется, решил выяснить. Услышав ругань новенькой, одобряюще улыбнулся. Сам в первое время, как поселился в крепости, не раз спотыкался об ручку крышки от погреба.

– Ночь – не лучшее время для прогулок.

– Насколько я помню, я могу свободно без разрешения передвигаться по крепости, – привычно прищуренные глаза, хмурые брови и пряди волос, что свисают на лоб. Рука так и тянется их прибрать за ухо. Веснушки? Да, веснушки: редкие, еле заметные… Она очень молода, а уже зарекомендовала себя, как надежный исполнитель нелегкого дела.

– Что ты хотела здесь найти среди ночи? – спокойно поинтересовался я. Учитывая, что в зале трапезной ее не было ни во время обеда, ни во время ужина, то она голодна. Хотя Авда могла доставить еду ей прямо в комнату.

– Воду…, – неуверенно ответила. Либо врет, либо нехотя отвечает правду.

– Тогда ты на верном пути, – я указал пальцем на бочку, рядом с которой она стояла, но оставался на месте. Ал, молча кивнула и уверенно опрокинула деревянную крышку. Зачерпнула ковшом воду и отпила несколько громких и быстрых глотков, словно не пила пару дней. Я продолжал смотреть. Моя персона встречала много разных девушек. В этой не было ничего особенного, но что-то особенное все же приковывало мой взгляд. Не разберусь, что именно.

Достигнув дна ковша, вернула крышку обратно на место, небрежно рукавом вытерла подбородок и снова уставилась на меня. Так ничего не сказав, прошла мимо и скрылась за тканевым полотном, которое играло роль преграды вместо двери на входе в трапезную.

Мгновение я смотрел на тот самый ковш в непонятных пустых раздумьях, а потом дернулся в сторону своей комнаты, где Грувер так и продолжал храпеть. Но на этот раз мне это не помешало уснуть.

Ал

Не отрывает от меня взгляда. Он что, решил, что я – воровка? Узнать бы твое имя. Спрошу у Авды. Завтра.

В горле пересохло так, что в глазах двоится. Плевать на светлоглазого. Пить… Хочу пить.… Ох, хорошо. Можно обойтись без еды пару дней, но вода – без нее не жить, по крайней мере, мне.…

Смотрит.… Смотрит так, словно пытается прочитать мои мысли. Его присутствие начинает сильно раздражать. Надо уходить. Молчит. Это правильно. Молчи…

Глава 4.

Ал

Открыла глаза до рассвета. Перед тем, как лечь в постель, успела ополоснуться в остывшей холодной воде. Видимо натаскали, пока я вчера спала почти весь день. Это немного отрезвило разум, но помогло моему быстрому засыпанию.

Не успела переодеться, как постучалась Авда.

– Войди!

– Доброго утра, Алиша! – поздоровалась служанка со мной.

Я промолчала и задумалась. После того, как сгорел дом на «Лазурном побережье», я отправилась в город Вужлич. Спала в подворотнях, в заброшенных переулках, скрывалась от законников и остальных недобропорядочных личностей.

Однажды, когда за мной увязались двое, крепко жаждущих близкого со мной знакомства, я ворвалась в здание, которое оказалось публичным домом, и сбила с ног саму хозяйку – Марго. Она заступилась за меня. Даже огрела стулом одного из тех преследовавших, который вторгся в помещение следом за мной. Позже Марго выслушала мою историю и не отпустила: дала кров, еду на неопределенный срок. Никогда меня ни к чему не принуждала, не предлагала непристойностей, что делали обитательницы «Ложа страсти». Сострадательны, но труднообъяснимы были ее действия. Ведь таких, как я со сложной ситуацией, было заселено целое публичное заведение. Это место стало для меня домом, Марго – покровительницей. А ведь именно зов Перстня привел меня в темный закоулок, где я и нарвалась на тех преследователей, которые были не прочь воспользоваться хрупким и беззащитным «подарком» судьбы…

Не знаю, почему я так решила, но от Авды исходил тот же свет, что и от Марго. И меня тянуло с ней поговорить.

– Назови мне имена личной охраны лорда…, с пояснениями…, – сухо и грубо потребовала я, не поддаваясь чувствам, что угрожали накрыть меня полностью.

– Мм, тот, что таскает Вам воду для купания – Грувер, – начала Авда, параллельно заправляя мою постель.

«Круглолицый», – заключила я.

– Стив носит очки, Крис – местный женский обольститель и Брас.

– У последнего нет примечательных подвигов?

– Просто Брас. Служит исправно. Нареканий от лорда не замечала. Он всего год на службе в Тафилдоре.

«Брас…», – задумалась я, а Авда уставилась на меня.

– Что ты знаешь о конюхе Малке? – решила я спросить заодно. Кто-кто, а прислуга обычно знает очень много. Авда резко и на миг изменилась в лице, но я успела заметить. Она попыталась взять себя в руки и не выдать внезапного волнения, но я и это разглядела… в ее глазах.

– Ничего. Конюх, как конюх. Живет в крепости второй год. Я принесу Вам чаю, Алиша, и завтрак. Лорд Ашер приказал поварихе встать раньше обычного, чтобы накормить отбывающих в дорогу, – отчеканила она и стремительно направилась к выходу.

– Авда! – окликнула ее снова. Та резко остановилась и обернулась в ожидании следующего нежелательного вопроса.