Молодые короли

Смерть

Нежной, бледной, в пепельной одеждеТы явилась с ласкою очей.Не такой тебя встречал я преждеВ трубном вое, в лязганье мечей.Ты казалась золотисто-пьяной,Обнажив сверкающую грудь.Ты среди кровавого туманаК небесам прорезывала путь.Как у вечно жаждущей Астреи,Взоры были дивно глубоки,И неслась по жилам кровь быстрее,И крепчали мускулы руки.Но тебя, хоть ты теперь иная,Я мечтою прежней узнаю.Ты меня манила песней рая,И с тобой мы встретимся в раю.

Осень 1905

В небесах

Ярче золота вспыхнули дни,И бежала Медведица-ночь.Догони ее, князь, догони,Зааркань и к седлу приторочь!Зааркань и к седлу приторочь,А потом в голубом теремуУкажи на Медведицу-ночьБогатырскому Псу своему.Мертвой хваткой вцепляется Пес,Он отважен, силен и хитер,Он звериную злобу донесК медведям с незапамятных пор.Никуда ей тогда не спастись,И издохнет она наконец,Чтобы в небе спокойно паслисьКозерог, и Овен, и Телец.

1910

Думы

Зачем они ко мне собрались, думы,Как воры ночью в тихий мрак предместий?Как коршуны, зловещи и угрюмы,Зачем жестокой требовали мести?Ушла надежда, и мечты бежали,Глаза мои открылись от волненья,И я читал на призрачной скрижалиСвои слова, дела и помышленья.За то, что я спокойными очамиСмотрел на уплывающих к победам,За то, что я горячими губамиКасался губ, которым грех неведом,За то, что эти руки, эти пальцыНе знали плуга, были слишком тонки,За то, что песни, вечные скитальцы,Томили только, горестны и звонки,За все теперь настало время мести.Обманный, нежный храм слепцы разрушат,И думы, воры в тишине предместий,Как нищего во тьме, меня задушат.

Октябрь 1906. Париж

Крест

Так долго лгала мне за картою карта,Что я уж не мог опьяниться вином.Холодные звезды тревожного мартаБледнели одна за другой за окном.В холодном безумье, в тревожном азартеЯ чувствовал, будто игра это – сон.«Весь банк, – закричал, – покрываю я в карте!»И карта убита, и я побежден.Я вышел на воздух. Рассветные тениБродили так нежно по нежным снегам.Не помню я сам, как я пал на колени,Мой крест золотой прижимая к губам.«Стать вольным и чистым, как звездное небо,Твой посох принять, о, Сестра Нищета,Бродить по дорогам, выпрашивать хлеба,Людей заклиная святыней креста!»Мгновенье… и в зале веселой и шумнойВсе стихли и встали испуганно с мест,Когда я вошел, воспаленный, безумный,И молча на карту поставил мой крест.

Июнь 1906

Маскарад

В глухих коридорах и залах пустынныхСегодня собрались веселые маски,Сегодня в увитых цветами гостиныхПрошли ураганом безумные пляски.Бродили с драконами под руку луны,Китайские вазы метались меж ними,Был факел горящий и лютня, где струныТвердили одно непонятное имя.Мазурки стремительный зов раздавался,И я танцевал с куртизанкой Содома,О чем-то грустил я, чему-то смеялся,И что-то казалось мне странно знакомо.Молил я подругу: «Сними эту маску,Ужели во мне не узнала ты брата?Ты так мне напомнила древнюю сказку,Которую раз я услышал когда-то.Для всех ты останешься вечно чужоюИ лишь для меня бесконечно знакома,И верь, от людей и от масок я скрою,Что знаю тебя я, царица Содома».Под маской мне слышался смех ее юный,Но взоры ее не встречались с моими,Бродили с драконами под руку луны,Китайские вазы метались меж ними.Как вдруг под окном, где угрозой пустоюТемнело лицо проплывающей ночи,Она от меня ускользнула змеею,И сдернула маску, и глянула в очи.Я вспомнил, я вспомнил – такие же песни,Такую же дикую дрожь сладострастьяИ ласковый, вкрадчивый шепот: «Воскресни,Воскресни для жизни, для боли и счастья!»Я многое понял в тот миг сокровенный,Но страшную клятву мою не нарушу.Царица, царица, ты видишь, я пленный,Возьми мое тело, возьми мою душу!

Июль 1907

После победы

Солнце катится, кудри мои золотя,Я срываю цветы, с ветерком говорю.Почему же не счастлив я, словно дитя,Почему не спокоен, подобно царю?На испытанном луке дрожит тетива,И все шепчет и шепчет сверкающий меч.Он, безумный, еще не забыл острова,Голубые моря нескончаемых сеч.Для кого же теперь вы готовите смерть,Сильный меч и далёко стреляющий лук?Иль не знаете вы – завоевана твердь,К нам склонилась земля, как союзник и друг;Все моря целовали мои корабли,Мы почтили сраженьями все берега.Неужели за гранью широкой землиИ за гранью небес вы узнали врага?

Июнь 1906

Выбор

Созидающий башню сорвется,Будет страшен стремительный лет,И на дне мирового колодцаОн безумье свое проклянет.Разрушающий будет раздавлен,Опрокинут обломками плит,И, Всевидящим Богом оставлен,Он о муке своей возопит.А ушедший в ночные пещерыИли к заводям тихой рекиПовстречает свирепой пантерыНаводящие ужас зрачки.Не спасешься от доли кровавой,Что земным предназначила твердь.Но молчи: несравненное право —Самому выбирать свою смерть.

Осень 1909

Воспоминание

Над пучиной в полуденный часПляшут искры, и солнце лучится,И рыдает молчанием глазДалеко залетевшая птица.Заманила зеленая сетьИ окутала взоры туманом,Ей осталось лететь и лететьДо конца над немым океаном.Прихотливые вихри влекут,Бесполезны мольбы и усилья,И на землю ее не вернутУтомленные белые крылья.И когда я увидел твой взор,Где печальные скрылись зарницы,Я заметил в нем тот же укор,Тот же ужас измученной птицы.

Август 1907. Париж

Мечты

За покинутым, бедным жилищем,Где чернеют остатки забора,Старый ворон с оборванным нищимО восторгах вели разговоры.Старый ворон в тревоге всегдашнейГоворил, трепеща от волненья,Что ему на развалинах башниНебывалые снились виденья.Что в полете воздушном и смеломОн не помнил тоски их жилищаИ был лебедем, нежным и белым.Принцем был отвратительный нищий.Нищий плакал, бессильно и глухо.Ночь тяжелая с неба спустилась.Проходившая мимо старухаУчащенно и робко крестилась.

Август 1907

Мне снилось

Мне снилось: мы умерли оба,Лежим с успокоенным взглядом.Два белые, белые гробаПоставлены рядом.Когда мы сказали: «Довольно»?Давно ли, и что это значит?Но странно, что сердцу не больно,Что сердце не плачет.Бессильные чувства так странны,Застывшие мысли так ясны,И губы твои не желанны,Хоть вечно прекрасны.Свершилось: мы умерли оба,Лежим с успокоенным взглядом.Два белые, белые гробаПоставлены рядом.

1907

Сада-Якко

В полутемном строгом залеПели скрипки, вы плясали.Группы бабочек и лилийНа шелку зеленоватом,Как живые, говорилиС электрическим закатом.И ложилась тень акацийНа полотна декораций.Вы казались бонбоньеркойНад изящной этажеркой,И, как беленькие кошки,Как играющие дети,Ваши маленькие ножкиТрепетали на паркете,И жуками золотымиНам сияло ваше имя.И когда вы говорили,Мы далекое любили.Вы бросали в нас цветамиНезнакомого искусства,Непонятными словамиОпьяняя наши чувства,И мы верили, что солнце —Только вымысел японца.

1907

Самоубийство

Улыбнулась и вздохнула,Догадавшись о покое,И последний раз взглянулаНа ковры и на обои.Красный шарик уронилаНа вино в узорный кубокИ капризно помочилаВ нем кораллы нежных губок.И живая тень румянцаЗаменилась тенью белой,И, как в странной позе танца,Искривясь, поникло тело.И чужие миру звукиИздалёка набегают,И незримый бисер руки,Задрожав, перебирают.На ковре она трепещет,Словно белая голубка,А отравленная блещетЗолотая влага кубка.

Сентябрь 1907. Париж

Пещера сна

Там, где похоронен старый маг,Где зияет в мраморе пещера,Мы услышим робкий, тайный шаг,Мы с тобой увидим Люцифера.Подожди, погаснет скучный день,В мире будет тихо, как во храме,Люцифер прокрадется, как тень,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.