Молодые короли

Николай Гумилев

Молодые короли

Составитель А. Филиппов

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

«Самый непрочитанный поот…»

В бурную, штормовую ночь 3 апреля 1886 года в Кронштадте в семье корабельного врача Степана Яковлевича Гумилева и его жены потомственной дворянки Анны Ивановны родился мальчик. Родители ждали девочку, даже приготовили соответствующее розовое приданое.

Маленький Коля был слабенький, плаксивый, чувствительный ко всему – голосам, звукам. Желая укрепить здоровье сына, пригласили няню. Однако выбор оказался неудачным. Подвыпившая няня уронила ребенка лицом на разбитую бутылку.

Малышу повезло: отец оказал ему первую помощь. Но шрамы на лице остались на всю недолгую жизнь.

Все это – слабое здоровье, потрясение, перенесенное в младенчестве, – не могло не отразиться впоследствии на характере и личности юного Гумилева. Общению со сверстниками он предпочитал одиночество и дружбу с животными – «рыжей собакой», попугаем, морскими свинками.

Вскоре после рождения Коли семья Гумилевых перебирается в Царское Село – русский Версаль.

Чтобы как-то поправить здоровье сына, закалить его, родители приобрели в Рязанской губернии имение Березки, куда на лето отправляли Николая со старшим братом Дмитрием. Дети целыми днями бегали по окрестным лугам и лесам, играли в индейцев.

А мама вечерами читала мальчикам главы из Священной истории. Так, с малых лет, Николай проникался христианством, и оно оставило глубокий след в его дальнейшей непростой судьбе.

Потом Степан Яковлевич купил неподалеку от столицы маленькую усадьбу Поповку, окруженную замечательным целебным хвойным лесом. Семья стала проводить в ней не только лето, но и выезжать на зимние каникулы.

Деревенская жизнь наложила свой благотворный отпечаток на юного Николая. Езда верхом на лошадях, устройство домашних «зоопарков», состоящих из лягушек и ящериц, походы в лес бередили душу, развивали фантазию…

Не удивительно, что уже в восемь лет Николай взялся за перо и стал набрасывать первые стихи и рассказы. Любящая мама сразу поняла увлечение сына, бережно собирала и хранила в шкатулке листочки, исписанные детским почерком.

Николай открыл для себя огромный, полный захватывающих приключений книжный мир. Но в его руках, наряду с книгами об индейцах, можно было увидеть и томики Шекспира, Пушкина, журнал «Природа и люди».

На карманные деньги, выдаваемые родителями, он покупал в зоомагазине мышей, ежей, птиц, котят.

Он жил в своем, выдуманном мире.

…некрасив и тонок,Полюбивший только сумрак рощ,Лист опавший, колдовской ребенок,Словом останавливавший дождь.Дерево да рыжая собака —Вот кого он взял себе в друзья…

Весной 1893 года он вслед за старшим братом был принят в Царскосельскую Николаевскую гимназию. К этому времени она стала одним из элитарных учебных заведений России. Программа была насыщенной; помимо основных дисциплин, гимназистов учили фехтованию и игре на рояле.

Однако Николай ввиду слабости здоровья не смог выдержать напряжения, связанного с учебой, и стал заниматься дома.

Семья Гумилевых переехала в Санкт-Петербург. Весной следующего года Николай, опять-таки вслед за братом Митей, начал заниматься в гимназии Гуревича. Греческий язык там преподавал Иннокентий Анненский, будущий известный поэт, один из столпов символизма.

Юный Гумилев с головой ушел в приключенческие книги, мастерил латы и игрушечное оружие, искал клады и обожал театральные представления. Он много пишет, а учится так себе – двойки по иностранным языкам – и даже оставлен на второй год. В то же время он издает рукописный литературный журнал, где помещает свой рассказ… о путешествии во льдах.

Когда 29 мая 1899 года в Царском Селе установили памятник Александру Пушкину, Гумилев отправился на праздник, где увидел сына великого поэта и его внука, ставших офицерами… Эта встреча не могла не оставить след в душе мальчика.

Неожиданно у старшего брата Мити обнаружили туберкулез. Семья решила переменить климат, уехать на Кавказ, в Тифлис. Родители всерьез боялись, что болезнь «перекинется» на младшего, слабого здоровьем сына.

Николай попал в необычную, экзотическую обстановку. Он впервые увидел горы со снежными вершинами, живописный, так разительно не похожий на российские города, древний удивительный Тифлис.

Он полюбил прогулки в старом городе, в Верийском квартале, заходил на шумный армянский базар, в ботанический сад, расположенный возле развалин старой крепости. В окрестностях Тифлиса Коля обнаружил пещеры, в которых обитали первые христиане. В этом замечательном городе он провел лучшие годы – с четырнадцати до семнадцати лет.

Здесь, в газете «Тифлисский листок», в 1902 году появилась его первая публикация – стихотворение «Я в лес бежал из городов…»

Огорчала лишь учеба. Пятерки по истории и географии и сплошные двойки и тройки по остальным предметам, особенно по математике.

Кавказская природа, климат благотворно повлияли и на старшего брата – Митя излечился от туберкулеза, и на Николая – он возмужал и окреп.

Гумилев-отец давно уже стремился возвратиться домой, в Россию, и вся семья снова поселилась в Царском Селе. В сентябре 1903 года братья Гумилевы отправились на учебу в Николаевскую Императорскую гимназию.

Теперь уже Николай увлекся французским языком, символистами, особенно Теофилом Готье. Директором гимназии в то время был Иннокентий Федорович Анненский. На его уроках греческого языка Гумилев открыл для себя не только мир Древней Эллады, но и утвердился как стихотворец.

Когда Николая в очередной раз хотели исключить из гимназии за плохую успеваемость, Иннокентий Федорович вступился за начинающего поэта со словами: «Но ведь он пишет стихи!»

Гумилев стал интересоваться противоположным полом. Его все чаще можно было видеть возле подъезда Мариинской женской гимназии. Влюбчивый, как все поэты, он сменял одно увлечение на другое, пока однажды, а точнее 24 декабря 1903 года не встретил гимназистку Анну Горенко, которая с подругой и братом шла покупать подарки к Рождеству.

Встреча, как оказалось, стала роковой для обоих. Аня тоже писала стихи. Ее отец, считая занятия «стихоплетством» пустой забавой, не разрешал ей подписываться своей фамилией, и она ставила под стихами инициалы, а позже – подпись «Анна Ахматова»: фамилию прабабушки по материнской линии. В свои четырнадцать с половиной лет Анна была высокой стройной девушкой, с длинными густыми волосами, белокожей и большеглазой.

Николай сразу влюбился в этот поэтический образ, не зная еще, что Аня в ту пору была увлечена совсем другим…

Чтобы иметь повод чаще видеть ее, Николай подружился со старшим братом Анны – Андреем. Она же была с ним вежливой, поддерживала разговор, особенно когда он касался любимых обоими французских «проклятых поэтов», – но не более того.

А он буквально сходил с ума от этой недоступной, по-царски величавой, загадочной «русалки». Друг Николая расписал стены его кабинета сюжетами на морские темы. И, конечно, там была русалка, весьма похожая на Аню Горенко.

На русалке горит ожерельеИ рубины греховно красны,Это странно-печальные сныМирового, больного похмелья.………………………………………Я люблю ее взгляд заревойИ горящие негой рубины…Потому что я сам из пучины,Из бездонной пучины морской.

Это стихотворение «Русалка» Гумилев включит в свой первый сборник «Путь конквистадоров».

Однажды он перебрался через решетку Императорского сада и опустошил одну из самых красивых клумб, нарвав букет пурпурных роз необычайной красоты, чтобы вручить их Анне.

В это же время Николай начал выписывать журнал русских символистов «Весы», выходивший в Москве. Идейным вдохновителем и постоянным автором издания был Валерий Брюсов; здесь публиковались Константин Бальмонт, Юрий Балтрушайтис. Оформлял журнал замечательный художник Леон Бакст, впоследствии прославившийся разработками костюмов к балетам Дягилева.

Началась русско-японская война, вспыхнула первая русская революция. Но Гумилева все это мало интересовало. Он жил в мире литературы и фантазий. Он, как любимый им Теофил Готье в дни Июльской революции во Франции, писал стихи о любви.

Вскоре он узнает, что его неразделенная любовь вынуждена уехать с матерью в Евпаторию. Отец Ани поссорился с начальством, подал в отставку и не мог больше содержать богатый дом. Вместе с Аней уехал и друг Николая Андрей Горенко.

Но в этом же печальном 1905 году, осенью, вышла первая книга Гумилева «Путь конквистадоров». Один экземпляр ее автор тут же отправил в Евпаторию Андрею. Со своим наставником по гимназии и поэтическому цеху Иннокентием Анненским Николай обменялся книжками. В ответ на свою он получил «Тихие песни», изданные под псевдонимом «Ник. Т-о». Директору императорской гимназии подписываться подлинным именем было «неприлично».

Юный русский «конквистадор в панцире железном» в то время увлекался Фридрихом Ницше, перечитывал Гомера, изучал «Историю государства Российского» Карамзина.

В его стихах, полных радости свободы и приключений, звучат кавказские мотивы.

Жаркое сердце поэтаБлещет, как звонкая сталь…

Не забывает он и об Анне Горенко:

Ты возьмешь в объятья меня,И тебя, тебя обниму я,Я люблю тебя, принц огня,Я хочу и жду поцелуя.

Какова же была его радость, когда в одиннадцатом номере «Весов» вышла рецензия Валерия Брюсова на «Путь конквистадоров». И не важно, что она была достаточно сдержанной, если не суровой; главное, мастер отметил, что «… в книге есть и несколько прекрасных стихов, действительно удачных образов». К тому же с этой рецензии началась многолетняя переписка Гумилева с Брюсовым.

Николай Гумилев начал активно печататься в различных изданиях, в приложении к ежедневной общерусской газете «Слово».

Получив в конце мая 1906 года аттестат об окончании гимназии, он просит у родителей разрешения уехать учиться во Францию.

В Париж Николай Гумилев отправился не с пустыми руками – он вез с собой рекомендательные письма, одно из которых было адресовано Иннокентием Анненским своей сестре, супруге известного антрополога Джозефа Деникера. Молодой Гумилев не без оснований рассчитывал с помощью писем быстро войти в среду французских и русских писателей, живших в ту пору в «столице мира».

Он поступает в Сорбонну, на филологический факультет, где училось немало русских. Николай слушал лекции по французской литературе, много читал, изучал живопись, ходил по театрам, путешествовал – побывал в Италии. Знакомство с парижским театрами подтолкнуло его к написанию драмы «Шут короля Батиньоля». Втайне он хотел поразить ею по возвращении в Россию Анну Горенко.

Париж не мог не вызвать в Гумилеве прилив творческих сил. Все вокруг дышало поэзией, искусством. Здесь у него возникла идея создания русского художественного журнала. Его решили назвать «Сириус» в честь таинственной звезды. Первый номер журнала вышел в середине 1907 года.

О своей радости – выходе «Сириуса» – Гумилев сразу же сообщил Анне и Брюсову. А во втором номере он опубликовал стихи своей дамы сердца, которые она прочитала ему во время их короткого свидания в начале года в Киеве:

На руке его много блестящих колец —Покоренных им девичьих нежных сердец.……………………………………………………Но на бледной руке нет кольца моего.Никому, никогда не отдам я его.

В тот приезд он, делая ей предложение руки и сердца, так и не дождался ответного «люблю», а всего лишь получил спокойное согласие стать его женой…

В конце апреля того же, седьмого года, он вновь встречается с любимой, но слышит одни туманные обещания. Он не догадывается, что сердце ее занято, что она мечется между несколькими Любовями, а он нужен ей только для того, чтобы стать свободной и независимой от родителей.

Его слепое неведение вконец развеял брат Анны Андрей, поведав другу суровую драму ее романов. Это разбило сердце Николая, и, чтобы забыться, он отправился за границу, в Константинополь.

После недельного пребывания в одном из самых древних городов мира, бывшей столице Византии, Гумилев возвращается в Париж. Воспоминания об Анне, чувства терзают его душу. Он пытается покончить с собой, но тщетно… Наваждение от «русалки» не проходило.

Мне снилось: мы умерли оба,Лежим с успокоенным взглядом,Два белые, белые гробаПоставлены рядом…

Он полюбил ходить в Музей естественной истории, в зоологический сад, где содержались животные чуть ли не со всего мира – обезьяны, верблюды, слоны, медведи. Особенно поразил его жираф.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взглядИ руки особенно тонки, колени обняв.Послушай: далеко, далеко, на озере ЧадИзысканный бродит жираф.

Николай Гумилев пишет свой первый африканский цикл, посылает стихи Брюсову. Но расстаться с мыслями об Анне не может.

В октябре он вновь приезжает к ней в Киев, вновь переживает мучительное свидание, закончившееся осенним холодным: «Я не стану вашей женой!»

Расстроенный, он уезжает в Царское, чтобы пройти обследование на предмет годности к воинской службе и… получает белый билет – из-за косоглазия. В смятении он возвращается в Париж, опустошенный, раздавленный, чувствуя себя совершенно никчемным. Он опять думает о самоубийстве, пытается его совершить, но, видимо, тогда небеса не желали его смерти…

Неожиданно он начинает писать прозу. Он посылает Брюсову свои новеллы «Радость земной любви», посвященные Анне Горенко. Мэтру понравился прозаический опыт, и он опубликовал его в четвертом номере «Весов» в 1908 году.

Ободренный, Гумилев пишет следующую новеллу «Золотой рыцарь», действие которой происходит на берегах Ливана, во времена крестовых походов. Затем рождается «Принцесса Зара». Действие происходит в Африке. Одна за другой следуют «Дочери Каина», «Черный Дик», «Скрипка Страдивариуса», «Последний придворный поэт».

Они не будут опубликованы в отдельной книге, как хотел этого автор при жизни. Но они помогли Гумилеву справиться с депрессией, открыли новую грань его яркого, необычного таланта.

В литературной работе он находит утешение. Готова книга стихотворений «Романтические цветы». Уже в названии Гумилев полемизирует с «Цветами зла» Бодлера, одного из любимых им и Анной «проклятых поэтов». Поэзии зла он противопоставляет поэзию красоты и земной любви. Во многих стихах сборника просматривается пылкая страсть поэта к стройной деве с «головой гиены»…

На деньги, полученные за сборник и подкрепленные помощью родителей, Николай отправляется в очередное путешествие. Он вновь посещает Стамбул, а после Турции – Египет, где в Каире его поразил знаменитый сад Эзбекие, и возвращается в Петербург.

…И воздух – как роза, и мы – как виденья,То близок к отчизне своей пилигрим…И верь! Не коснется до нас наслажденьеБичом оскорбительно-жгучим своим.

Перед этой поездкой были еще две по-прежнему бесплодные встречи с Анной, весной и осенью.

Сегодня ночью на дно заливаШвырнут неверную жену,Жену, что слишком была красиваИ походила на луну…

Вернувшись в столицу, Гумилев вновь окунулся в литературную жизнь. Он посещает «Вечера Случевского», где бывал Блок, литературные «среды», которые проводил у себя дома Вячеслав Иванов. «Среды» проходили в «башне», которая представляла собой большую круглую комнату под самой крышей на шестом этаже на Таврической, 25. Окна «башни» выходили на Тверскую и на Таврическую. Дворец и парк оказывались внизу, под ногами писателей, и сообщали им особое, приподнятое настроение.

О вечерах у Вячеслава Иванова ходили легенды. Приглашенные считались посвященными в узкий круг избранных поэтов.

Он был героем, я – бродягой,Он – полубог, я – полузверь,Но с одинаковой отвагойСтучим мы в замкнутую дверь.

Вячеслав Иванов восторженно принял нового поэта. Гумилев, по воспоминаниям очевидцев, держался так, что иначе «как бы и быть не может».

Отдавшись целиком литературе, Гумилев не очень охотно посещал юридический факультет Петербургского университета. Ему гораздо интереснее и ближе был журнал «Студенчество», одним из редакторов которого был будущий футурист Сергей Городецкий, а также «кружок молодых», на собраниях которого бывали Андрей Белый, Михаил Кузмин.

Имя Гумилева уже не только на слуху творческой интеллигенции, но и достаточно известно читателям. Газеты «Новый путь», «Утро», «Речь» публикуют рецензии на стихи молодого автора. Его приглашают сразу в три альманаха: «Акрополь», «Кошкодав», в альманах Городецкого. Он становится персонажем драмы «Маков цвет» 3. Гиппиус, Д. Мережковского и Д. Философова, где выведен под фамилией Гущин.

Но… личного счастья нет. Киевская колдунья, русалка, дева луны не покидает его души и мыслей.

Она колдует тихой ночьюУ потемневшего окнаИ страстно хочет, чтоб воочьюЕй тайна сделалась видна.

В этом стихотворении, написанном поздней осенью 1908 года, все дышит воспоминаниями, тоской о ней, «колдунье». Но переписка прервана, кажется, что они никогда больше не увидятся…

В следующем году на лекции в Академии художеств Николай Гумилев повстречался с Максимилианом Волошиным. Там же Гумилева представили выпускнице Женского Императорского института, ставшей недавно вольнослушательницей лекций по испанской литературе и старофранцузскому языку в Санкт-Петербургском университете, – Елизавете Дмитриевой.

Как она сама потом вспоминала: «Он поехал меня провожать, и тут же сразу мы оба с беспощадной ясностью поняли, что это “встреча” и не нам ей противиться».

«Не смущаясь и не кроясь, я смотрю в глаза людей, я нашел себе подругу из породы лебедей», – написал Николай Степанович ей в альбом.

Елизавета родилась 31 марта 1887 года в обедневшей дворянской семье, была младшей и все детство тяжело болела, не вставала с постели, страдая туберкулезом костей и легких.

Помогла вера. Бабушка заставила ее целовать образ целителя Пантелеймона и повторять: «Младенец Пантелеймон! Исцели младенца Елисавету!». И, как огонек надежды, – мерцающая лампадка у иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость».

И однажды девочка стала ходить…

Вместе с Гумилевым, которого, как ей казалось, она ждала всю жизнь, Елизавета бывает в «башне» у Вячеслава Иванова, на лекциях, на литературных вечерах. Они читают друг другу стихи – свои и чужие. Николай дарит Лиле (так звали ее домашние и близкие) свою книгу «Романтические цветы». Романтическая любовь – такая, о какой она мечтала в детстве, в юности, прикованная к постели. Он посвятит ей строки:

Ты ждешь любви, как влаги ждут поля;Ты ждешь греха, как воли кобылица;Ты страсти ждешь, как осени земля!

И тут неожиданно возникает любовный треугольник. Максимилиан, видимо, прозрев, зовет на лето Елизавету к себе, в Коктебель. Но Дмитриева, женским чутьем понимая возникшую ситуацию, не соглашается приехать без Гумилева.

«Корень зла», к сожалению, таился в некрасивой, больной, но, безусловно, талантливой, жаждущей жизни и впечатлений Елизавете Дмитриевой – Лиле…

31 мая пара была уже в Коктебеле. Довольно скоро Гумилев заметил охлаждение к себе Лили. Она часто уединялась с Максом и добилась того, чего хотела, – Волошин потерял голову.

«Мне все казалось, что хочу обоих, зачем выбор?» – напишет она в своих воспоминаниях, не забыв покаяться перед Гумилевым.

С каждым днем положение Николая Степановича становилось все более двусмысленным. И тогда коварная Лиля попросила его уехать, а сама осталась с солнцеподобным Максом и провела с ним в Коктебеле все лето.

В Петербурге Гумилев и Дмитриева постоянно сталкивались друг с другом в различных литературных компаниях. И Елизавета… вновь стала оказывать ему знаки внимания.

В это же время на литературном горизонте появилась некая загадочная Черубина де Габриак. Поползли самые невероятные слухи об одинокой испанской аристократке, увлекающейся литературой.

Вячеслав Иванов однажды признался Волошину: «Я очень ценю стихи Черубины. Они талантливы. Но если это – мистификация, то гениально».

Секрет открыла сама… Дмитриева. Да, это была их с Максом идея. Гумилев, который к тому времени уже давно порвал с ней все отношения, был сильно обижен на нее. Но главным итогом этой мистификации оказалась драма между Гумилевым и Волошиным.

К сожалению, Дмитриева не унималась и подогревала страсти. Ее больному самолюбию льстила ссора между двумя известными поэтами.

Кончилось тем, что Макс прилюдно, в Мариинке, дал пощечину Гумилеву. Тот вызвал Волошина на дуэль. Поединок назначили на утро 22 ноября в районе печально знаменитой Черной речки.

Дуэль окончилась ничем. Гумилев промахнулся, у Волошина случилась осечка.

Тем не менее, последовала оживленная реакция публики, желтой прессы. Окружной суд приговорил дуэлянтов к домашнему аресту: Гумилева на семь дней, Волошина – на день, и к штрафу – по десять рублей с каждого.

Больше о «Черубине» Гумилев никогда не вспоминал. Она, в свою очередь, разорвала связь и с Волошиным. Пережив эти два бурных романа, Елизавета Дмитриева вышла замуж за инженера-путейца, но, как говорили, счастливой не стала. Умерла она в 1928 году в Ташкенте, в ссылке…

Однако вернемся в 1909 год. Бывая в «башне» у Вячеслава Иванова, Гумилев часто рассказывал о своих путешествиях. В этих рассказах, как это часто бывает у людей творческих, причудливо сплетались реалии с вымыслом.

И вот – новое путешествие, на этот раз в страну черных христиан – Абиссинию, как тогда называли Эфиопию.

Путь в Африку лежал через Киев. В сердце поэта теплилась надежда на встречу с Анной. И хотя они обменивались письмами и стихами, надежда была слабой. В том же году Анна напишет известное стихотворение – ключ к пониманию этой любви-вражды, окончание которой не сулило ничего хорошего:

И когда друг друга проклиналиВ страсти, раскаленной добела,Оба мы еще не понимали,Как земля для двух людей мала…

К тому времени Гумилев подготовил новую книгу «Жемчуга», вышедшую в следующем году, участвовал в создании и издании журнала «Аполлон», в котором печатал свои стихи и переводы и вел постоянную рубрику «Письма о русской поэзии».

29 ноября 1909 года в Малом театре Крамского в Киеве состоялся вечер поэзии сотрудников журнала «Аполлон», в котором, помимо Гумилева, приняли участие М. Кузмин, А. Толстой, Б. Лифшиц.

Вечер прошел вяло, неудачно. Лишь Гумилев, пригласивший Анну Горенко заранее, читал свои стихи для нее, что вряд ли понравилось публике.

После вечера они пошли по улицам ночного Киева. Поздняя осень, дул сильный ветер. Николай Степанович предложил Анне зайти в ресторан и выпить кофе. И – о чудо! Там она неожиданно произнесла долгожданное «да…»

Мир перевернулся для него. Они стали наконец женихом и невестой.

На следующий день Гумилев уехал в Одессу. Анна Андреевна его не провожала…

7 января 1910 года поэт-путешественник отправляется из Джибути на родину. Свидание с Африкой закончено.

И снова в начале февраля он в Киеве, встречается с Анной. Кажется, они счастливы. Но по прибытии в Царское Село он узнает, что отец при смерти.

И опять свадьба оказывается отложенной – из-за траура.

Николай Степанович погружается в литературные дела.

Это было не раз, это будет не разВ нашей битве глухой и упорной.Как всегда, от меня ты теперь отреклась,Завтра, знаю, вернешься покорной…

Это стихотворение во многом объясняет всю странность отношений Гумилева и Ахматовой. Но тогда, весной 10-го года, он словно не видел ничего перед собой. Радовали «Жемчуга» – первая настоящая книга уже сложившегося поэта. Она была посвящена Валерию Брюсову. Понять эту великолепную книгу без знания истории взаимоотношений Гумилева и Ахматовой – трудно.

25 апреля в деревянной Николаевской церкви села Никольская Слободка под Киевом Гумилев обвенчался с Анной Андреевной Горенко.

После венчания она попросила мужа, чтобы он не носил цилиндр. В свою очередь, он, решив доказать, что ценит ее независимость, выдал ей личный вид на жительство и положил в банк на ее имя две тысячи рублей. Он хотел, чтобы она чувствовала себя свободной и обеспеченной.

На экземпляре своей новой, уже нашумевшей книги «Жемчуга» он сделал многозначительную надпись: «Кесарю – кесарево».