Квантовиты. Книга 3. Рубец

Сон отступал, подобно волне морского прибоя. Тягучая и теплая нега прекращалась, сменяясь холодной четкостью реальности. Инна потянулась, пытаясь вспомнить, что произошло вчера. Оказалось, что все последние события превратились в какую-то мутную пелену, словно мир потерял четкость на это время. Инна осторожно распахнула веки.

В окно лился свет. Она лежала одна на кровати Алистера. Девушка нахмурилась. Перед глазами закрутились какие-то странные образы. Полет на космическом корабле, квантовиты, НИИ, схема странного аппарата, который может создать новую реальность, беготня по этажам… это все и вправду было или же только приснилось? Потом она вспомнила горячие руки Алистера на ее обнаженной коже… вот это точно сон.

Она спустила ноги с кровати и вдруг замерла, осознав, что на ней ничего нет, кроме мужской рубашки. Щеки девушки залились краской. Что здесь вчера произошло? Она нашла свою одежду аккуратно сложенной на стуле. Хотела причесаться, но поняла, что так и не расплела на ночь косу. К ней начало закрадываться подозрение, что секс с Алистером ей вовсе не приснился. Но это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, поэтому она приказала себе не сильно надеяться. Обувшись, Инна вышла в коридор.

С кухни пахло чем-то вкусным, так что Инна отправилась туда. Она зашла как раз в тот момент, когда Алистер доставал из духовки противень, полный фрикаделек. Это от них исходил столь аппетитный запах. Алистер повернулся, чтобы достать из ящика посуду, и тут заметил Инну.

– Доброе утро, – мужчина улыбнулся. – Присаживайся, завтрак уже почти готов.

– Что это? – Инна кивнула на противень.

– Фрикадельки из чечевицы.

– Можно было и просто синтетику поджарить, – Инна смущенно опустилась на стул.

– Знаю, но я рано проснулся, и мне хотелось, чтобы у тебя был хороший завтрак.

Он поставил перед ней тарелку с фрикадельками, политыми каким-то соусом, и чмокнул ее в щеку. Инна тут же покраснела. Алистер сел напротив нее и сам принялся за еду, а девушка задумчиво прожевала кусок фрикадельки и спросила:

– Скажи, это был сон?

– Что именно?

– Ну, мы с тобой… в твоей постели…

– Ах, это… нет, не сон, – буднично сказал Алистер и, как ни в чем не бывало, вернулся к еде.

Инна еще немного помолчала.

– Почему ты это сделал?

– Завтрак? Я предположил, что ты проснешься голодная, и…

– Нет, я не о том. Почему ты переспал со мной?

– Потому что мы оба этого хотели. Разве нет? – Алистер как будто испугался. – Инна, если ты этого не хотела, то прости меня…

– Да нет, я хотела, – успокоила его девушка. – Просто меня удивило, что ты так просто сдался, вот и все.

Алистер лишь улыбнулся, и она решила оставить этот разговор. С его падения и удара головой прошло уже полсуток, и все это время мужчина казался вполне здоровым, но что, если он все-таки что-то повредил? Иначе почему он ведет себя так странно? Но она и в самом деле жутко хотела есть, а потому лучше уделить внимание фрикаделькам. Они были очень вкусными, так что девушка наслаждалась едой, пока вдруг вилка в ее руке не задрожала.

– Инна? – встревоженно спросил Алистер.

Девушка отложила вилку в сторону и пробормотала:

– Прости. Что-то мне без конца отец в голову лезет. Мне все еще больно, и… это выбивает меня из колеи.

Алистер встал из-за стола, подошел к ней и мягко обнял, шепнув на ухо:

– Знаю. Мне тоже до сих пор больно. Но я хочу, чтобы ты знала: ты не одна. Я помогу тебе и всегда поддержу, если тебе это требуется.

– Спасибо, – протянула Инна. Мужчина отстранился, и тогда девушка прищурилась. Алистер снова принялся за еду, но она продолжала смотреть на него с подозрением. А что, если все же вчера он дал себе волю только потому, что его рассудок помутился? Что, если сейчас до него дойдет, что он сделал? Вдруг тогда он снова скажет, что они не могут быть вместе? Встретившись с ней взглядом, мужчина понял, о чем она думает, и вздохнул.

– Ох, Инна, – горько произнес Алистер. – Я знаю, что один раз уже причинил тебе боль. Я утверждал, что ты чувствуешь все это только из-за гибели твоего отца и людей на Земле… Я раз за разом уходил от темы, оправдывая все теми испытаниями, через которые мы прошли, которые якобы не давали нам ясно мыслить… Вот только все это чушь. Правда в том, что я давно уже заметил, как ты на меня смотришь, и вчера ты это только подтвердила. А все наши потери и проигрыши не помутили наш рассудок, а лишь еще больше нас сблизили. Зря я тебя так мучил. Конечно, по-прежнему остается вопрос с твоим отцом… Возможно, он был бы против наших отношений. Но даже если так, неужели это важнее наших с тобой чувств? Важно вот что: я люблю тебя, Инна. И никто другой мне не нужен.

Алистер осторожно взял ее пальцами за подбородок и поцеловал. Он действовал так уверенно, что у Инны не осталось сомнений: на этот раз все серьезно. Поэтому она ответила, и они целовались до тех пор, пока Тау Кита не встала в зените.

Оторвавшись от него, Инна грустно вздохнула:

– И вот опять. Прошло всего три месяца после смерти отца. Мир, может, и спасен, но надолго ли это? Вдруг квантовиты передумают? Наверняка несогласных с новыми законами хватает. Кроме того, я теперь не могу работать с Рене и Роминой. Они оба последние сволочи, и я искренне надеюсь, что их посадят. Но тогда у меня больше нет работы. И что я должна делать? Я даже квантовый компьютер уже не могу восстанавливать, потому что в этом нет смысла.

– А как насчет вот этого? – Алистер подобрал что-то с тумбочки.

Инна посмотрела на фотоаппарат. Со вчера он лежал на кухне невостребованный. После модернизации он мог показывать квантовую реальность, но все еще недостаточно точно. Ромина как-то умудрялась взаимодействовать с Андмором с помощью этой штуки, значит, она могла настраиваться на отдельные версии событий. Интересно, как?

– Мы могли бы продолжить развитие этой технологии, – предположила Инна. – Научиться настраиваться на отдельные альтернативные линии, может, перенести все это на видео, подключить звук, изобрести средство связи…

– Звучит неплохо, – согласился Алистер.

– Да, но вот только для исследований потребуется много аппаратуры, – с сомнением протянула Инна. – Придется с кем-нибудь договариваться, чтобы нам все это предоставили, а я не уверена, что хоть кто-то сочтет подобное исследование перспективным.

– Сочтут, – уверенно произнес Алистер. – Думаю, если слетать на Землю и поговорить с Новаком, он даст добро на исследование.

– Да, – кивнула Инна. – Но жить на Земле я больше не хочу. Мне там совершенно не понравилось.

– Мне тоже, – согласился Алистер.

Инна снова уткнулась ему в грудь. Боль от потери все еще тревожила ее… но она еще потеряла не все. У нее остался Алистер, который наконец-то одумался, у нее остались подруга, ум и способности. Она начнет новый проект и еще сделает какое-нибудь открытие. Обязательно сделает. Без отца будет тяжело, но она справится. Непременно справится.

Эпилог

Она не готова. Пока не готова встречаться со своей матерью. Если бы можно было прямо сейчас приступить к работе, она бы так и сделала, но дурацкий Новак дал ей отпуск на целый месяц. Вот и чем она должна заниматься этот месяц? Инна решила, что тратить зря время не будет, а потому изучала на домашнем компьютере материалы Годарда Буланже и Лорен Мартинез. По крайней мере, когда она выйдет, у нее уже будет готовый план, который она сходу сможет представить Новаку. Если он, конечно, будет на Форисе, а не на этой вонючей Земле.

Инна была так увлечена, что заметила Алистера, только когда он мягко опустил руки ей на плечи.

– Уже почти семь, – сообщил он. – Скоро твоя мама придет.

Девушка скривилась:

– Я не хочу с ней разговаривать. И зачем ты уговорил меня пригласить ее?

– Она же твоя мама.

– И что? Мы с ней никогда не были близки, ты же знаешь.

– По-моему, пора это исправить, – Алистер наклонился и поцеловал ее в щеку. – Не хочется лишний раз напоминать тебе об этом, но она единственный твой живой родственник в этом мире. Нельзя разбрасываться близкими людьми.

Ох, конечно же, он прав. Просто Инна до сих пор не могла простить матери то, что она ушла от отца и бросила его одного справляться с проблемами. Ей казалось, что любящий человек не мог так поступить.

И в этот момент громкий звон возвестил о том, что кто-то стоит на пороге и хочет войти в дом. Инна застонала. С кислым видом свернув все файлы на компьютере, она в сопровождении Алистера отправилась к входной двери.

– Инна, девочка моя! – едва войдя в дом, ее мать бросилась обнимать девушку. – Прости, что не приехала раньше. На Земле столько работы…

– Ничего страшного, – пробормотала Инна.

Женщина отстранилась от дочери и заметила Алистера, скромно стоявшего в стороне. Ее глаза тут же сузились.

– Значит, ты теперь парень Инны, – холодно заметила она. – Я всегда подозревала, что это рано или поздно случится. Я говорила Паше, что вы с ней слишком много времени проводите вместе, но он меня никогда не слушал. Только глотал успокоительное и копался в своих железяках. И вот, результат.

– Мама! – возмутилась Инна и выразительно посмотрела на Алистера, мол, «что я говорила».

– Помолчи, Инна, – спокойно попросила мать. – Сразу скажу: меня ваша разница в возрасте совсем не радует, но… Я хорошо знаю Алистера. Знаю, что он за человек. И знаю, что с ним ты будешь в хороших руках. Поэтому, если вы и в самом деле друг друга любите…

Инна опешила от неожиданности. Она полагала, что ей придется ругаться с мамой, доказывая, что у них с Алистером не просто влечение, и теперь, когда та столь легко приняла их отношения, даже не знала, что сказать. Девушка посмотрела на Алистера и увидела, что он изумлен не меньше нее.

– Можете быть вместе, – заявила мама. – Но все-таки я хочу убедиться. Алистер, посмотри мне, пожалуйста, в глаза, и ответь на вопрос: ты любишь Инну?

Мужчина встретил ее взгляд твердо:

– Да, люблю.

– Я тебе верю, – женщина улыбнулась. – А теперь пройдемте в дом, или так и будем стоять на пороге?

Алистер растерянно посторонился и позволил ей пройти. Они отправились на кухню, где уже был накрыт стол. Инна, все еще с трудом веря в происходящее, присела с одной стороны, в то время как Алистер отодвинул стул для ее матери с другой стороны. Женщина окинула взглядом приготовленные блюда и поморщилась:

– А где мясо? На Форисе же теперь есть мясо, почему вы его не подали?

– А ты что, его ешь? – удивилась Инна.

– А ты нет?

– Мы решили остаться вегетарианцами, – сухо заметила Инна. – Я считаю, что есть существ, способных чувствовать боль, аморально, и Алистер со мной согласен.

– Инна, но ведь тебе нужен животный белок…

– У нас есть сыр, – девушка скрестила руки на груди. – А вообще я двадцать четыре года прожила на веганской диете, и ничего со мной не случилось. А уж теперь, когда существуют регенерационные кабины…

– Я все поняла, – прервала ее мама. – Инна, почему ты так напряжена? Честное слово, милая, я тебе не враг. Может, я не во всем с тобой согласна, но я уважаю твой выбор. Если ты считаешь, что так будет лучше, то оставайся вегетарианкой, только не надо злиться.

Инна снова была удивлена. С чего это ее мама стала такой покладистой? Сколько она себя помнила, мать всегда до нее докапывалась, пыталась учить жизни, все твердила, что нужно обязательно есть три раза в день и иногда гулять на улице. Даже когда Инне исполнилось восемнадцать, и она переехала в отдельный дом, хотя после этого уже не так часто. Что же теперь изменилось?

Мала, одетая в нарядное платье, довольно улыбалась всем подаркам, врученным ей. В основном это были игрушки, украшения и предметы одежды – в общем, ничего необычного. Конечно, девочка все равно была рада всему этому, да и много ли надо в десять лет? И все-таки Мизуки хотелось подарить нечто особенное.

Девушка ненадолго вышла в другую комнату, где заранее был спрятан подарок. Небольшая коробка с бантиком стояла на кофейном столике, ожидая своего часа. Мизуки взяла ее и вернулась в гостиную. Там одна из подружек Малы как раз вручала ей набор браслетов. Поймав на себе взгляд Рави, Мизуки кивнула. Тот подождал, пока восторги и благодарности закончатся, и объявил:

– А теперь подарок от Мизуки, – на этих словах он хитро улыбнулся.

Мала с ожиданием посмотрела на девушку. Мизуки подошла к ней и протянула коробку, перевязанную ленточкой. Сестра Рави взяла подарок, потянула за ленточку и приподняла крышку. Внутри обнаружился лохматый комок шерсти с голубыми глазами.

– Кто это? – удивилась Мала.

Существо, потягиваясь, протянуло ей лапу. Девочка вздрогнула от неожиданности.

– Не бойся, это котенок. Я привезла его с Земли, – Мизуки присела на стул рядом и почесала спинку пушистому созданию. Котенок вытянул вторую лапу и заурчал от удовольствия. – Погладь, он это любит.

С опаской Мала провела ладошкой по шерсти котенка. Тот заурчал сильнее и принялся сжимать и разжимать подушечки лапок.

– А как его зовут? – спросила Мала.

– Это гималайская кошечка с родины твоих предков. Имя ей еще не придумали. Ты можешь назвать ее сама, как тебе нравится, – пояснила Мизуки.

– А можно взять ее на ручки?

– Конечно, она теперь твоя.

Мизуки аккуратно передала котенка девочке. Та по-прежнему держалась несколько настороженно, но, видя, что никто из взрослых не боится этого диковинного для нее существа, смело взяла его в руки.

– Я назову ее… Ила.

Котенок одобрительно мяукнул и уцепился своими маленькими лапками за платье девочки, но Мала этого уже не пугалась. Какое-то время понаблюдав за ними, Мизуки решила, что их можно оставить наедине.

Только наедине они, конечно, не остались. Все остальные дети поспешили подойти к ним, несколько ошарашенно смотря на столь непривычное им создание, но уже предпринимая попытки погладить его. Похоже, занятие до конца вечера им обеспечено.

Мизуки тем временем отошла в сторону и села за стол. Рави поспешил к ней присоединиться.

– Чудесный подарок, – сказал он. – По-моему, ей очень нравится.

– Еще бы, – улыбнулась Мизуки. – Помню себя в детстве – мне всегда хотелось иметь котенка. Жаль, что в то время мы не имели связи с Землей.

– Ну, зато теперь у тебя их много, разных пород и возрастов, – напомнил Рави.

– Да, я потратила много времени и усилий, чтобы собрать животных, которые остались без хозяев на Земле после налета Светланы. Они, бедные, голодали, это же не дикие звери. Они привыкли к домашним условиям, и сами не могли себя прокормить. Вот я и решила, что и животным помогу, и доставлю массу удовольствия людям на Форисе.

– И что ты собираешься с ними делать дальше?

– Часть я раздам в хорошие руки, а ярких представителей пород оставлю для дальнейшего разведения на Форисе, – задумчиво протянула Мизуки. – Кстати, Рави, ты не хотел бы мне помочь? Ведь для кошек нужно особое питание. Помнишь, я работала на заводе по производству синтетической пищи для людей? Я бы хотела организовать свое производство кошачьих кормов. Мне нужен технический специалист, чтобы наладить технологический процесс.

– Ну, я вообще-то занимался не оборудованием для еды, а бытовой техникой, но ради тебя я готов научиться всему, что потребуется, – согласился Рави.

– Спасибо, – Мизуки его поцеловала.

Рави воспользовавшись моментом, прижал ее к себе и, глядя в глаза, сказал:

– Но и ты мне должна кое-что пообещать.

– Что? – с удивлением спросила Мизуки.

– Сколько уже можно бегать на свидания, как дети? Нам пора уже жить вместе. Я так скучаю по тебе весь день в ожидании встречи.

– Да, я тоже скучаю, Рави. Ты абсолютно прав. Инна как раз переехала жить к Алистеру, и наш с ней дом немного опустел.

И они прижались друг к другу еще сильнее.

Ужин протекал достаточно мирно. Мама не поучала ее, спокойно расспрашивала о новостях. Инна все больше молчала, разговаривал Алистер. Рассказал о том, что Инне разрешили возглавить проект по фото и видеосъемке квантовой реальности, и что Новак пытается уговорить его занять должность заместителя директора, пока сам он занимается на Земле чем-то непонятным. Доктор Мартин Вебер внедряет в больницу Фориса регенерационные кабины, а в перспективе хочет добиться установления такой в каждом доме города. Мать слушала и только изредка вставляла какую-нибудь одобрительную реплику. На Земле скоро выборы президента в связи с тем, что Ромину и ее брата взяли под стражу. Информация о неудавшемся эксперименте, из-за которого Годард и другие навеки остались детьми, всплыла, и теперь нужно было решить, что делать и с ними. И так далее, тихие голоса звучали на заднем фоне, пока Инна была погружена в себя.

Основные блюда были съедены, Алистер достал из холодильника десерт – шоколадный пудинг. Инна вяло принялась за него, почти не чувствуя вкуса, в то время как мама похвалила блюдо:

– Очень вкусно, Алистер, – сказала она. – Это ведь все ты готовил, правда? Зная Инну, я сомневаюсь, что она вообще вспоминает о том, что нужно есть.

– Да, я, – кивнул Алистер. – Она очень похожа на своего отца. Вся в работе, хотя у нее отпуск.

– Ты уж проследи, чтобы она ела, а то вон какая тощая стала…

– Мама! – вдруг вспылила Инна. – Я не тощая! Ну почему ты вечно всем недовольна?

– Я разве сказала, что чем-то недовольна? – удивилась женщина. – Просто отметила, что ты худенькая. Впрочем, это у тебя конституция такая. Ты никогда не поправишься, сколько бы ни ела. Не переживай, дочка, это хорошо, мужчины любят стройных.

– «Не переживай»? – опешила Инна. – Да что с тобой? Разве ты не жаждешь раскритиковать каждый мой вдох?

– С чего мне критиковать твои вдохи?

– Не надо лицемерить, мама, скажи все, что думаешь!

– Так я и говорю…

Инна была готова начать швыряться предметами. Но вместо этого она встала из-за стола и побежала в гостиную. Находиться рядом с матерью было невыносимо. Упав на диван лицом вниз, девушка хотела позвонить подруге, но потом вспомнила, что та сейчас на дне рождения сестры Рави, и решила ее не тревожить. Инне нравилось быть с Алистером, у них было много общего, но единственное, в чем он ее не понимал – это в отношении к матери. Сам мужчина всю жизнь был очень близок со своей, а когда та умерла, тяжело переживал ее смерть. У Инны же с самого детства выработалось стойкое презрение к женщине, давшей ей жизнь. Может быть, в этом был виноват ее отец, который ни во что не ставил маму, холодно к ней относился и не думал ни о чем, кроме работы, что впоследствии передалось и самой Инне. Но, как бы там ни было, девушка не могла выносить общество Виктории Домбровской, когда-то бывшей Рябининой. И в чем не откажешь Мизуки – она прекрасно ее понимала, потому что у той тоже всегда были проблемы с матерью. И где сейчас ее лучшая подруга, когда она так нужна?

На диван рядом с ней кто-то сел и погладил по спине. В сильной руке Инна узнала Алистера, но сейчас ей совсем не хотелось его утешений.

– Уйди, – попросила она. – Ты не понимаешь, что я чувствую, и никогда не поймешь.

– Может, ты и права, – согласился Алистер. – Я никогда не пойму, почему ты ее так ненавидишь. Только из-за того, что она ушла от твоего отца?

– А почему бы и нет? Он больше двадцати лет сидел на соммелисе, а она ему даже не попыталась помочь! И с какой стати я должна проникаться к ней нежностью? Только из-за того, что отец умер?

– Ох, Инна, – вздохнул Алистер. – Не хочешь с ней общаться – не надо. Просто… прошло уже пятнадцать лет со смерти моей матери, и я до сих пор не смог с этим смириться. Знаю, мы с ней были в других отношениях, но… Нет, лучше я расскажу тебе о своем отце.

– Об отце? – Инна подняла голову. – Ты никогда о нем не упоминал раньше.

– Да, наверное, мне неприятно об этом вспоминать. Он ушел от нас, когда мне было всего три года, и я почти его не знал. Но потом, когда мне было шестнадцать, он неожиданно вернулся. Сказал, мол, жалеет, что отсутствовал все эти годы, и что хотел бы узнать меня поближе и помочь, чем сможет. Но я был на него обижен, совсем как ты на свою мать, и сказал, что знать его не желаю. Он ушел. А через несколько дней я узнал, что он напился, упал с лестницы и свернул себе шею.

– Ой… мне жаль.

– Да, конечно, – грустно покачал головой Алистер. – Потом я не раз думал, что, возможно, если бы я не послал его так жестко, он бы не стал напиваться. А еще я думал, что, возможно, все-таки стоило дать ему шанс. Я же совсем его не знал. Может, он был не таким уж и плохим человеком.

Инна помолчала, а потом протянула:

– Ну, с моей мамой такого не произойдет. Она не пьет, да и с алкоголем у нас в Форисе напряженка…

– Дело не в алкоголе, – Алистер осторожно взял ее за руку. – А в том, что с каждым из нас в любую секунду может случиться беда. И я не хочу, чтобы ты всю жизнь потом жалела, что оттолкнула ее, когда могла бы позволить ей стать чуточку ближе. Ты же почти всю жизнь от нее отгораживалась. Может, она не такая уж плохая.

В его голосе звучала такая боль, что Инна присела и обняла его. Алистер опустил голову ей на плечо и позволил девушке взъерошить ему волосы. Какое-то время они сидели, обнявшись, пока мать Инны вдруг не появилась на пороге.

– И все-таки, нужно признать, вы хорошо смотритесь вместе, – заметила она. – Даже несмотря на то, что у вас…

– Мам, нет нужды постоянно напоминать об этом, – Инна поморщилась и отстранилась от мужчины. – И… прости меня. За то, что была такой резкой.

– Я понимаю, – сказала мама, подошла и тоже села рядом. – Просто знай, что если захочешь поговорить об отце или о чем угодно – я рядом. Мы с Тадеушем тоже решили вернуться на Форис. На Земле слишком тепло.

– Да, – улыбнулась Инна и, поколебавшись, обняла ее. Может, действительно, зря она обижалась на маму все эти годы?

Тем временем на Земле, в Байкальском заповеднике, другая Инна Рябинина находилась в своем кабинете и задумчиво рассматривала на мониторе электронное резюме сидящего перед ней парня. Оно было почти безупречным, за исключением одной детали.

– В те времена, когда ты был квантовитом, ты пытался убить человека, – заметила она.

Клод Ламбер вздохнул и опустил голову:

– Я знаю, что вел себя отвратительно. Но я серьезно поверил в слова Андмора о том, что люди – это только лишь звери. И поэтому убийство не казалось мне таким ужасным поступком. Хорошо, что мне не удалось довести дело до конца. И я очень сожалею о том, что вообще допустил подобную мысль.

– Что ж, на Земле ты вел себя вполне прилично, – Инна быстро пролистала резюме до конца. – Доктор Вебер дал о тебе хорошие рекомендации. Он сказал, что ты хороший специалист, и что тебе можно доверять пациентов. А в нашем заповеднике как раз требуется врач. И все же у меня есть некоторые сомнения на твой счет. Ведь в квантовитов превращались многие из людей, но лишь некоторые из них действительно поверили в сказочки Андмора насчет высшей расы. В тебе что-то есть, что позволило так быстро принять их мораль.

– Признаю, что моему поступку нет прощения, – не стал спорить Клод. – И да, видимо, что-то такое во мне есть. Но я очень хочу стать лучше. Потому я и решил переехать на Землю – хочу начать жизнь с чистого листа. Если вы позволите.

Какое-то время Инна продолжала смотреть на него, прищурив глаза.

– Работа, которую мы делаем в заповеднике, очень важна для Земли, – начала она. – Мы ищем способы восстановить климат на всей планете, а не только в ограниченных местах. Наш заповедник давно превратился в нечто вроде научного городка, где сотрудники живут на постоянной основе. Они проводят много исследований в лесу, наблюдая за дикой природой, и время от времени происходят чрезвычайные ситуации. По правилам, с группой в тайгу должен выходить врач. После нападения Светланы численность населения значительно сократилась, и специалистов в области медицины осталось мало. Поэтому у меня и выбора-то нет. Я вынуждена Вас взять. Но имейте в виду, что я беру Вас с испытательным сроком три месяца. Если докажете, что Вам можно доверять, то мы будем только рады пополнению в нашем штате. И Вам придется выучить русский. В нашем заповеднике мы говорим в основном на этом языке.

– Спасибо большое, – с облегчением выдохнул Клод. – Обещаю, что Вы не пожалеете.

До конца дня оставалась всего пара часов, мать ушла, и Инна хотела еще немного поработать. Но в этот момент прямо перед ними вдруг материализовался Фера, и они вздрогнули.

– Нельзя же так пугать! – возмутилась Инна.

– Прости, – спокойно произнес квантовит. – Я бы хотел вам кое-что показать. Вы не согласитесь подняться на корабль?

– Чтобы я еще раз очутилась в этой вашей клетке без окон и дверей? – вскинула брови Инна. – Да ни за что на свете.

– Это всего на несколько минут. Мы сделали кое-какое открытие, и, думаю, вам стоит это увидеть.