Квантовиты. Книга 3. Рубец

– Ты куда? – спросил Рене.

Инна вздрогнула. Она и забыла, что он все еще здесь и смотрит на нее таким взглядом, от которого невольно пробирает дрожь.

– Я пойду к Веберу, – осторожно сказала она. – Хочу, чтобы он меня обследовал и убедился, что Андмор не нанес мне никаких повреждений во время той процедуры.

– Даже если нанес, регенерация должна была все исправить, – заметил Рене. – Не ври мне, Инна. Ты хочешь пойти к нему?

– К кому? – девушка отвела взгляд.

– К Алистеру.

Она отвернулась к окну. На улице было так темно, что почти ничего невозможно было разглядеть. Очень легко поверить в то, что на улице ее ждут всяческие опасности. Но разве она маленькая девочка, чтобы бояться темноты?

– Я все никак не могу понять, что у вас с ним за отношения, – тем временем говорил Рене. – Вроде как вы друзья – но при этом, вы так напряжены, когда находитесь рядом, так стараетесь держаться отстраненно и даже немного холодно, что… Меня это вводит в ступор. Что между вами произошло? Вы поссорились?

– Мои отношения с Алистером тебя не касаются, – сердито произнесла Инна.

– Вот как? – ухмыльнулся Рене. – Нет, Инна, это не так.

Девушка вспылила:

– Мы с тобой знакомы всего пару дней! Ты еще слишком мало меня знаешь, чтобы делать какие-то выводы.

– Почему ты каждое мое слово воспринимаешь в штыки? – вздохнул Рене. – Очевидно, что у вас какие-то проблемы. Я всего лишь хочу помочь.

– Мне не нужна помощь от друзей Светланы, – процедила Инна.

– И, тем не менее, ты позволила мне вызволить тебя из лап Андмора.

Инна встряхнула головой. Все это так глупо. Конечно, Рене не назовешь положительным персонажем, но разве он такой уж плохой? По крайней мере, он и в самом деле искал ее, пытался спасти – и спас. Если бы не он, у нее бы ни за что не получилось сбежать из дома Ромины. Может, стоит начать ему доверять?

– Все очень сложно, – нехотя протянула девушка.

– А ты попробуй объяснить.

– Ох, ну ладно… Алистер был лучшим другом моего отца, и мы все втроем работали вместе. Но потом так получилось, что мой отец умер… и… вот тогда все и стало сложно.

– Сложно в каком плане?

– Я… да, поначалу мы вели себя, как друзья. Мы работали над одним проектом, поддерживали друг друга, иногда даже свободное время проводили вместе, потому что нам не хотелось оставаться в одиночестве, – Инна принялась задумчиво накручивать прядь волос на палец. – Но… как-то постепенно это вылилось в нечто большое. Всю жизнь я, руководствуясь правилами отца, старалась подавлять свои чувства и эмоции, – она немного помолчала. – Но, когда он умер, переживаний стало слишком много.

Воцарилась небольшая пауза. Инна посмотрела на Рене и заметила, что он скользил взглядом по ее волосам и фигуре. Когда они встретились глазами, Рене потупил взгляд, как воришка, пойманный за руку, но тут же собрался и перевел акцент на Инну:

– Ох, да что ты так мнешься? К сути так и не добралась, а я уже все понял. Ты призналась Алистеру в любви? А он тебя отправил во френдзону? Так, что ли?

Инна недовольно на него посмотрела:

– Вообще-то он этого не делал. Просто сказал, что недавно умер мой отец, и что из-за этого я вряд ли мыслю трезво, и нам стоит отложить этот разговор до лучших времен.

– Ну еще бы, – почему-то раздраженно хмыкнул Рене. – Ты же поступила, как маленькая девочка, просто пришла к нему и сказала – я люблю тебя, да?

– А что я еще должна была сказать? – Инна начала злиться. – Я перед тобой тут душу открываю, а ты…

– Разумеется, он решил, что у тебя крыша поехала! Ты же ему не сказала, как давно его любишь. Вот он и решил, что все это из-за твоего отца.

– В каком смысле?

– В прямом. Я, конечно, все понимаю, ты еще молода и веришь в сказочку про любовь с первого взгляда, но скажу тебе вот что: такого не бывает. И тому, что сейчас происходит с тобой, есть только два объяснения. Первый: ты действительно не мыслишь трезво из-за гибели отца, твой организм искал себе обезболивающее и просто подсел на близжайшее – но в таком случае это просто гормоны, и Алистер прав, не желая обсуждать это с тобой сейчас. И второй: ты любишь этого придурка, по-настоящему любишь, и если так, то ты не могла его полюбить за те пару месяцев, что прошли с гибели твоего отца. Уж поверь моему опыту. Но тогда тебе нужно было сказать, что ты любишь его уже давно. Тогда бы он отнесся к тебе серьезно. Какой вариант верный, Инна?

Девушка широко открыла глаза и хватала ртом воздух, не в силах ничего выдавить от возмущения. При этом она залилась краской. Этот мужчина знал, о чем говорил. Он видел ее насквозь. Он с самой первой минуты их знакомства чувствовал, когда она врет. А сейчас каким-то образом понял то, о чем она даже не сказала.

В ту же секунду Инна осознала, как по-идиотски она себя вела. Да, ей было морально плохо и все такое, но все равно это не повод поддаваться минутной слабости и вываливать все подноготную человеку, которого она знает всего несколько дней. Да, он ее спас, но это еще не делает его другом.

– Знаешь, забудь об этом, – выдавила Инна и поспешила прочь из комнаты.

От некоторых людей лучше просто держаться подальше.

Рене ужасно хотелось что-нибудь разбить. Будь он у себя дома, схватил бы пару статуэток, которые специально держал для этой цели, и швырнул бы их об стену. Он уже жалел, что спас Инну, и что вообще решил с ней связаться. Эта безмозглая девчонка ни на что не способна. Интересно, на Форисе все такие наивные идиотки? Или все дело в возрасте? Но Светлана с его точки зрения не сильно старше Инны, но все же гораздо умнее и никогда его так не бесила.

Вскоре у Рене пересохло в горле, так что он отправился на кухню налить себе воды. А там его уже ждали.

– О чем это вы там с Инной разговаривали? – хмуро спросила Мизуки, стоявшая посреди комнаты со скрещенными на груди руками.

– А что, это преступление? – уклонился от ответа Рене.

– Нет, не преступление. Просто странно, что у вас на это ушло так много времени.

– Кажется, ты собиралась провести время со своим парнем.

– Ты злишься, – заметила Мизуки.

Рене посмотрел на свои сжатые в кулаки пальцы. Сделал парочку глубоких вдохов и сказал как можно спокойнее:

– Мои эмоции тебя не касаются.

Девушка с сомнением хмыкнула. Она подошла к нему и посмотрела снизу вверх так, как будто была квантовитом:

– Я тебе не доверяю. Ты помог спасти Инну, и мы тебе за это благодарны, но я до сих пор не могу понять, какие у тебя мотивы. Чего тебе от нее нужно? И о чем вы с ней разговаривали?

Назойливость этой малявки начала его бесить. Рене подошел к холодильнику, достал из него бутылку минералки и принялся пить из самого горла.

– Ее дружка обсуждали, – небрежно бросил он.

– Алистера, что ли? – не поняла Мизуки.

– Его.

– С какой стати ей обсуждать его с тобой, а не со мной?

– Может, с той, что я, в отличие от тебя, могу ей что-нибудь посоветовать?

– Да что тут советовать? Бросать ей его надо, раз он такой придурок.

– Может больше не трудиться, – Рене сделал еще один глоток. – Я избавил ее от этой проблемы.

Мизуки вскинула брови:

– В каком смысле – избавил?

– В прямом.

Девушка покачала головой:

– Ничего не понимаю. Ты можешь говорить яснее?

Рене посмотрел на нее, прищурившись:

– Да куда уж яснее? Ох, вы все такие глупые…, – Рене рассмеялся.

Мизуки посмотрела на него недовольным взглядом, а потом ушла с кухни. Ему стоило бы забеспокоиться, но он продолжал пить воду, как ни в чем не бывало. Издалека донеслись встревоженные голоса. Рене лишь злорадно улыбался. Через пять минут прибежала Инна.

– Какого черта ты говоришь, Рене!? – воскликнула она. – Что ты сделал с Алистером?

– Ну, может, подставил его немножко, с кем не бывает, – пожал плечами мужчина и отложил пустую бутылку в сторону. – И что ты только нашла в нем, не пойму?

– Что я в нем нашла? – Инна скрестила руки на груди. – Он добрый, остроумный, преданный, заботливый и… не ведет себя, как подонок! В отличие от тебя.

– А еще он мертв. В отличие от меня.

Пока Инна ошарашенно на него смотрела, Рене вышел из комнаты и снова направился в гостиную, к храпящей на полу Светлане. Девушка опомнилась и побежала за ним. Недоумевающие Мизуки и взбудораженный криками Рави тоже.

– Какого черта происходит, Рене? – вскричала Инна. – Что ты такое говоришь?

Мужчина посмотрел на нее свысока и хмыкнул:

– Ты идиотка. Неразумная идиотка. Я и раньше это знал, но теперь убедился. Сколько же я времени на тебя потратил… а ты ведь ничего не можешь. Абсолютно ничего! А еще ты трусиха. Ты мне противна.

Он подошел к сидящей на полу Светлане, которая проснулась и теперь недоуменно оглядывалась, и потянул ее за руку:

– Света, пойдем, здесь нам больше ловить нечего.

Женщина неуверенно поднялась на ноги и оперлась об Рене. Тот посмотрел на Инну чуть ли не с ненавистью и сказал:

– Ты любишь этого идиота, а значит, сама ничем не лучше. Ты не в состоянии спасти мир. Тебе мозгов не хватит. С меня хватит этого дома. Я ухожу.

Инна не понимала, что происходит. Она как будто очутилась в кошмарном сне. Нахмурившись, девушка спросила:

– В каком смысле – Алистер мертв?

– В прямом. Я ведь взял его с собой в ЕКЦ, знаешь? Мне нужна была помощь программиста. Его убила охранная система оружия, которое мы пытались раздобыть. Но да, признаюсь, отчасти в этом виноват я. Нужно было предупредить его, а я не предупредил. Как бы то ни было, он мертв, а мир продолжает рушиться, и я ни минуты лишней не желаю оставаться в этом доме.

Потом Рене со Светланой направились к двери и вышли из гостиной. Все были слишком шокированы, чтобы его остановить. Инна молча смотрела куда-то в пространство. Ей неожиданно показалось, что только что закончилось нечто очень важное для нее.

Глава 21

Пока Инна пребывала в глубочайшем шоке в своей жизни, Мизуки быстро пришла в себя. Она выскочила в коридор, и оттуда донеслись ее крики:

– Куда это ты собрался? А ну объясняй немедленно, что все это значит!

Ответа Рене Инна не расслышала. В груди саднило, прямо как будто кто-то отрезал жизненно важную часть тела. Она понятия не имела, что ей делать дальше, и как справиться с этим навалившимся на нее одиночеством, да и надо ли справляться. Если мир близится к своему концу, а Алистера уже нет, то в чем смысл?

– Ты конченый идиот! – кричала в коридоре Мизуки. – Ты знал, что эта охранная система опасна! Почему не предупредил его?

Объяснения потонули в новых криках. Мизуки обзывала Рене всеми известными ей матерными словами, топала ногами, возможно, даже била его. Инне хотелось сказать ей, что в этом нет смысла, что Алистера этим не вернешь, но подруга бы не услышала ее за своими воплями. Встревоженный Рави тоже вышел в коридор и постарался успокоить Мизуки. Инна осталась одна. Да, именно так и было. Она и раньше чувствовала пустоту из-за отсутствия квантовой реальности, но теперь она словно очутилась в открытом космосе без надежды на то, что ее кто-нибудь подберет на корабль. Инна обхватила колени руками, положила на них голову и принялась всхлипывать – негромко, но горько.

В конце концов, Мизуки вернулась в гостиную с таким выражением лица, как будто она хотела кого-то убить. Присев рядом с Инной на диван, она тихо сказала:

– Мне очень жаль. Было бы это в моей власти, я бы засадила Рене в тюрьму до конца его жизни.

Инна не ответила. Какое-то время слезы катились из глаз, пока не высохли. Но даже тогда ей не стало легче. В грудной клетке словно образовалась дыра. Все это время девушка надеялась, что рано или поздно найдет Алистера, и что он крепко ее обнимет и прошепчет на ухо нечто успокаивающее – но теперь этого никогда не будет. Сначала отец, теперь Алистер – все вокруг нее умирали, и она оставалась совершенно одна, да еще почему-то должна была пытаться предотвратить апокалипсис. Она так устала. Почему бы просто не сдаться?

Мизуки какое-то время поглаживала ее по спине, но сейчас даже присутствие подруги не могло успокоить Инну. Ей подумалось, что скоро, наверное, и Мизуки умрет, и тогда она точно останется в полном одиночестве. Стоит ли предотвращать надвигающийся конец?

– Рави, – позвала Мизуки. – Ты не мог бы нас оставить ненадолго?

Парень с готовностью кивнул и вышел из гостиной. Инне от этого легче не стало. Слезы кончились, теперь в зоне сердца больно жглось, словно от прикосновения раскаленного железа. Она обхватила себя руками и постаралась очистить голову от мыслей. Но перед глазами крутились образы Алистера и причиняли сильную боль.

– Знаю, что тебе сейчас плохо, – тихо сказала Мизуки. – Но, если хочешь, можешь поговорить со мной обо всем этом. Я готова выслушать.

Инна только покачала головой, и по ее щеке прокатилась еще одна слеза.

– Если хочешь побыть одна, я могу пока уйти.

– Нет, пожалуйста, останься, – ее голос звучал странно хрипло, как будто она была столетней старухой.

Мизуки больше ничего спрашивать не стала. Наверное, она привыкла к тому, что Инна не любит распространяться о своих чувствах. До смерти отца та и в самом деле пыталась оградиться от эмоций. Инна никогда не проявляла их при нем, зная, что он рассердится. Все изменилось после его смерти. Ей стало труднее сдерживаться. Но с Алистером ей и не нужно было. Он никогда не соглашался с установками ее отца, и всегда поддерживал ее, если она проявляла эмоции. Даже до гибели отца они иногда подшучивали друг над другом, когда оставались наедине. Рене, конечно, козел и придурок, но в одном он прав. Было два объяснения тому, что чувствовала Инна. И версия про взбесившиеся гормоны и поиск обезболивающего – неправильная.

Инна уткнулась Мизуки в плечо, и та ее легонько обняла.

– Как мне теперь жить без него? – простонала Инна подруге в шею.

– Да ладно тебе, – мягко произнесла Мизуки. – Все будет хорошо!

– Только не надо этого бреда, Мизуки, – поморщившись, Инна отстранилась. – Никогда не понимала, откуда в тебе столько оптимизма? Ты видишь, что происходит? Мир катится к гибели, а мы ни на шаг не приблизились к его спасению. Все вокруг умирают. Отец, Алистер. Но ты же только рада, правда? Он никогда тебе не нравился.

– Что? – удивилась Мизуки.

– С тех пор, как я тебе обо всем рассказала, ты только и делала, что называла его придурком и твердила, что мне нужно его послать. Тебя ни капельки не волновала его жизнь! Тебе было плевать, что ему нужна поддержка! Ты хотела от него избавиться.

– О чем ты говоришь? – продолжала недоумевать Мизуки. – Я не хотела от него избавиться. Я просто считала, что он поступил глупо, не поверив в твои чувства только из-за того, что у тебя, видите ли, плохой период в жизни, вот и все.

– И поэтому ты постоянно говорила мне, чтобы я его прогнала и больше не общалась? – Инна сдавила пальцами подлокотник дивана. – Ты мне ни одного слова хорошего про него не сказала. Ты его ненавидишь.

– Так, ты этого не имеешь в виду, – Мизуки отстранилась и покачала головой. – Ты под влиянием эмоций. Инна, я знаю, что тебе тяжело, но, пожалуйста, постарайся успокоиться.

– Успокоиться? – возмутилась Инна. – Папа мертв! Алистер тоже. Я совсем одна, мир скоро взорвется. Да еще и моя подруга только радуется тому, что…

– Я поняла, Инна, прости, – Мизуки опустила голову. – Я и понятия не имела, что тебе так неприятно слышать все то, что я говорила об Алистере. Мне просто казалось, что, если я буду его ругать, тебе легче будет пережить его отказ. Наверное, я ошиблась. На самом деле я не считаю его придурком. Если честно, он очень хороший человек, и, на мой взгляд, вы очень подходите друг другу. Я же видела, как ты счастлива рядом с ним.

– Правда? – опешила Инна.

– Правда.

Инна вздохнула. То, что Мизуки на самом деле так считала, стало для нее новостью.

– Ты тогда тоже меня прости, – пробормотала девушка. – Не знаю, что на меня нашло.

– Я понимаю.

– А я вот кое-чего не понимаю, – протянула Инна. – Что такое случилось с Рене? Почему он так себя повел? Нет, конечно, он и раньше джентльменом не был, но сегодня что-то он совсем разошелся.

– Не знаю, – пожала плечами Мизуки. – Но вообще-то догадаться не трудно. Инна, ты вообще в зеркало смотрелась? Ты же красавица.

– С таким носом? – хмыкнула Инна.

– Очень красивый нос. На тебя всегда парни заглядывались. Думаю, что Рене ты тоже понравилась, и он просто приревновал тебя.

– Я ему понравилась? Да он меня презирает!

– Не презирает, просто у него самомнение зашкаливает, вот он и выпендривается. Ты ему понравилась. Наверное, он хотел начать с тобой отношения, но понял, что ты слишком привязана к Алистеру и почти наверняка его отвергнешь. И тогда решил сделать тебе больно. Вряд ли он убил Алистера намеренно, но, скорее всего, подсознательно этого желал, а потому и потащил его в ЕКЦ. Не думай об этом. Он последняя сволочь, но чего еще можно было ожидать от брата Ромины и друга Светланы?

– Они тут на Земле все такие гнилые, – передернулась Инна. – Поверить не могу, что я когда-то всерьез мечтала сюда попасть. Ох… я хочу домой. На Форис.

– Ты устала, – сочувственно произнесла Мизуки. – И уже поздно. Думаю, тебе нужно поспать.

На тело Инны и в самом деле навалилась слабость. Хотелось свернуться в комочек, накрыться одеялом и заснуть крепким сном. Но стоило только представить, что она в одиночестве отправится в свою комнату, и останется наедине с душевной болью – как спать тут же расхотелось.

– А Рене сказал, что он пойдет к Ромине? – уточнила Инна.

– Да, и… нет-нет, Инна, мы туда возвращаться не будем! Это слишком опасно.

– Мизуки, – серьезно сказала Инна. – Мне плевать. Мир по-прежнему нуждается в спасении. Тот парень в подвале прожил уже триста лет, и Ромина держит его там неспроста. Мне кажется, он знает что-то, что может нам помочь.

– Или не знает. Ты не знаешь наверняка, а счет идет уже чуть ли не на секунды. Смысл рисковать собой ради какого-то незнакомого парня?

– У тебя есть другие идеи? Я не верю в то, что Андмору удастся создать новую квантовую реальность, а даже если удастся, это ничего не даст. Этот консервант из ЕКЦ – тоже не выход. Не знаю, мне почему-то кажется, что этот парень важен. Называй это интуицией, если хочешь, но мы должны узнать, кто он такой.

Мизуки щелкнула пальцем:

– Кстати, я знаю его! Совсем забыла сказать. Он учится в том интернате во Фрибурге, в котором я работаю. Похоже, его фамилия Буланже.

– Учится в интернате? А почему тогда сейчас он в подвале Ромины?

– Она его забрала перед нападением квантовитов. Может, они родственники?

– Может быть. В любом случае, я сейчас же отправляюсь к Ромине. Мне все равно, если меня там будут ждать белки, квантовиты или еще кто. Я иду, если придется, одна, и ты меня не остановишь.

– Ладно, – вздохнула Мизуки. – Я пойду, позову Рави. Через полчаса выдвигаемся.

– Да, – кивнула Инна.

Рене чудом удалось избежать встречи с белками и добраться до отеля, где он проживал. Все коридоры были заполнены взбудораженными землянами, но, к счастью, им было не до него. Мужчине удалось протащить Светлану в свою комнату. Ее ноги заплетались, и несколько раз она сшибла растения в горшках, но главную преступницу современности в ней никто не признал. Впрочем, мало кто знал Светлану в лицо, а из-за отсутствия квантовой сети у Ромины не было возможности разослать ее фото всем оставшимся в живых людям. Так что они почти беспрепятственно добрались до нужного номера и закрылись там.

Светлана, не выпуская из рук бутылку, с которой она шла от самого дома Инны, тут же сползла на пол и принялась прихлебывать, над чем-то хихикая. Рене посмотрел на нее с долей раздражения:

– Что смешного?

– Ты разозлился из-за этой блондинки, – невнятно протянула женщина. – Из-за того, что она любит Кроссмана. Ревнуешь, да?

– Она меня совершенно не интересует, – процедил Рене. – И ты, и Андмор настойчиво твердили, что она может нас всех спасти, только поэтому я и влез в дом моей сестры, чтобы высвободить ее – но оказалось, что вся ее ценность в горстке воспоминаний, которые она не может удержать в голове.

– Я говорила, что она может нас спасти? – вскинула брови Светлана. – Не помню такого.

– Говорила-говорила, – Рене устало опустился в кресло. – Что-то там про вероятномер и про то, что только у нее есть нужные знания. Ты мне заявляла, что она великий квантовый физик современности. Так вот что я тебе скажу: это всего лишь маленькая девочка, возомнившая себя ученым.

Светлана пожала плечами. Ее взгляд пьяно блуждал по почти пустой комнате. Рене со вздохом встал, подошел к столу и достал из ящика таблетки.

– Вот, прими, – он сунул ей в руку блистер. – Ты мне нужна трезвая.

– А может, я не хочу трезветь? – усмехнулась Светлана.

– Света, прекрати меня раздражать. И вообще не понимаю: с чего вдруг такая пьянка? Ты празднуешь свою победу или что?

– Какая уж тут победа, если весь мир вот-вот развалится на миллионы кусочков, – заметила Светлана, взяла таблетку и положила на язык. – А воды не найдется?

Рене вздохнул так, как будто она попросила его слетать в марсианскую колонию, и подошел и мини-холодильнику. Открыл дверцу, достал пластиковую бутылку и протянул ей. Светлана скривилась:

– Даже после всего того, что я тебе говорила, ты продолжаешь пользоваться пластиком?

– Света! – уже начал злиться Рене. – Мне сейчас не до экологии! Немедленно запивай, и мы пойдем к кораблю квантовита-вегетарианца. Я оставил там консервант. Может, если я отдам его Ромине, она разрешит мне пообщаться с тем парнем в подвале.

– Да зачем он тебе сдался, этот парень? – женщина, сморщив нос, отвинтила крышку и сделала глоток. – Ледяная, фу, ты хочешь, чтобы я заболела?

– Если мы в ближайшее время что-нибудь не придумаем, то о болезнях беспокоиться не придется. Ну что?

Светлана пару секунд помолчала, а потом кивнула и поднялась на ноги:

– Порядок. Так и где этот корабль?

– В паре кварталов отсюда. Вставай.

– А белки тебя не смущают?

– Они уже, наверное, спать легли. Пошли.

Рене со стремительно трезвеющей Светланой вновь вышел в коридор и принялся проталкиваться через толпу, наводнившую коридоры. Белки, может, и легли, но вот земляне, похоже, спать не собирались. Рене их, в общем-то, понимал. Какой уж тут сон, когда они все в любую секунду могут взлететь на воздух.

Они спустились на первый этаж и осторожно выглянули в окна. Ни белок, ни квантовитов. Звуков тоже не было – даже странного гудения, весь день доносившегося с озера. Уже отравили им воду, что ли? С этим тоже нужно будет разобраться, но потом.

Рене со Светланой вышли на улицу. Дул прохладный ветерок, шелестящий ветвями деревьев, но кроме этого, не раздавалось ни звука. До нужного места они дошли быстро, вот только тут они столкнулись с проблемой. Корабль был невидимым, и в темноте найти его будет не так-то просто.

– Ступай осторожно, – сказал Рене Светлане. – Он где-то здесь.

Женщина скривилась:

– Это ж надо же додуматься – спрятать опасное оружие в невидимом корабле!

– Нет, лучше было оставить его так валяться, – огрызнулся Рене. – Ищи давай.

Какое-то время они ходили по асфальтированным дорожкам, водя перед собой руками в надежде на что-нибудь наткнуться. Похоже, из-за приближающегося конца света горели не все фонари, и было темнее обычного. Светлана постоянно обо что-то спотыкалась и ругалась при этом, так что ему пришлось на нее шикнуть. Вроде бы было тихо, но кто знает, может где-то здесь бродят квантовиты, выслеживающие себе ужин.

Тут Рене налетел на нечто твердое и, не выдержав, ругнулся сам. Мужчина осторожно ощупал предмет – похоже, вот он, корабль.

– Света, иди сюда, – позвал Рене, пытаясь нащупать дверцу. Кажется, он что-то нашел, и в этот момент вдруг кто-то навалился на него со спины и придавил к стене корабля.

Сначала он хотел возмутиться неспособностью устоять на месте Светланы, но потом до него дошло, что для невысокой женщины навалившийся на него крупноват. Может, квантовит? Рене принялся брыкаться, но незнакомец держал его крепко. Потом прямо над ухом раздался голос:

– Что ты тут вынюхиваешь?

Рене тут же узнал говорившего и изумленно выдохнул:

– Кроссман, ты, что ли?

Мужчина не ответил, лишь схватил его за воротник, чуть потянул на себя, а потом со всей силы впечатал Рене лицом в корабль. Нос хрустнул, потекла кровь.

– Да, это я, – заявил Кроссман и снова приподнял его. – Что, не ожидал?

– Как тебе удалось выбраться? – прохрипел Рене.

– А что, думал, я там помру? – спросил Кроссман и еще раз шмякнул его лицом об корабль.

Глава 22

– Минута двадцать пять секунд…

Алистер окончательно потерял надежду на то, что он сможет выбраться. Он раз за разом пытался пробиться за прозрачный барьер, но силовое поле упорно его не пропускало. Это был сплошной цилиндр от пола до потолка без единой бреши. Если бы кто-нибудь остался снаружи и отключил эту систему, тогда бы он спасся. Но Алистер был один, а Рене, вероятно, уже на полпути к Женеве. Наверное, все это к лучшему.