Священный Дракон Амерона

Стоял чудесный весенний денек: на голубом небе ярко сияло солнце, птицы весело щебетали в молодой листве. Алена выскочила из подъезда и с безразличным видом направилась к детской площадке, где две соседские девочки раскачивались на качелях. Подойдя к ним, Алена завязала оживленный разговор. Она сообщила, что долго болела и поэтому не появлялась во дворе.

Поговорив о новых куклах и о щенке, подаренном одной из девочек на день рожденья, Алена перевела разговор в нужное для себя русло. Она порадовалась, что наконец наступила теплая погода и что теперь можно вволю наиграться в классики. Вот только Крокодиловна будет, как обычно, ворчать и ругаться, что дети пачкают асфальт мелом. На это одна из девочек, согласно кивнула головой и подтвердила:

– Да уж, это точно.

При этом у Алены все похолодело внутри. Но тут вторая девочка возразила:

– Ничего страшного. В последнее время Крокодиловна что-то притихла, ее не видно – не слышно.

Алена облегченно вздохнула. Но тут первая девочка снова заронила в ее душу сомнение, заявив, что это не правда, совсем недавно Крокодиловна отругала Пашку из второго подъезда за то, что тот выжигал на скамейке увеличительным стеклом свое имя. И девочки принялись спорить, каждая с жаром отстаивала свою версию. Алена поняла, что здесь она толком ничего не узнает. Сразу потеряв интерес к подружкам, Алена со скучающим видом уселась на скамейку. Она внимательно оглядела двор в надежде заметить какие-нибудь признаки пребывания здесь Корги. Но тщетно, все вокруг было спокойно. Тогда девочка сосредоточила свое внимание на окнах квартиры Даниловны. Они, как обычно, были прикрыты тюлевыми занавесками. Алена некоторое время не сводила с них глаз, рассчитывая увидеть за окнами какое-либо движение. Но и там не наблюдалось никаких признаков жизни.

С одной стороны это было вроде бы хорошо, но с другой – подтверждения, что Корги действительно исчезла, у Алены по-прежнему не было. Что делать? Алена мучительно искала ответ на этот вопрос. Вдруг она увидела на скамейке около подъезда Даниловны нескольких старушек, судачивших, по обыкновению, о том – о сем. Помедлив несколько секунд, Алена наконец встала и решительно направилась к ним. Подойдя, она вежливо поздоровалась и сразу перешла к делу.

– Вы знаете, у нас что-то случилось с лифтом. Наверное, он сломался.

– Никто не застрял? – полюбопытствовала живая сухонькая старушка.

– Да нет. Просто он не вызывается.

– А-а, – разочарованно протянула старушка, – ну тогда еще ничего. А то вот намедни…

– Извините, – перебила ее Алена, – а вы случайно не видели Даниловну?

Старушка обиженно поджала губы, недовольная, что ей не дали рассказать об увлекательнейшем происшествии с лифтом и его пассажирами. Впрочем, она тут же переключилась на предложенную Аленой тему и, покачивая головой, задумчиво произнесла:

– Сегодни не видала. Ан и вчерась тож. Штой-то в последнее время она кудысь подевалась. Уж не заболела ль?

Но тут в разговор вступила другая бабушка:

– Да не заболела. Анадысь я ее, Даниловну-то, в магазине встретила. Говяжьи ножки еще давали. А ты, милая, зашла бы к ней. Труд-то небольшой.

– Да-да, спасибо. Я так и сделаю.

Эта мысль как-то не приходила Алене в голову. Она не могла себе представить, что сможет по собственной воле сама полезть в пасть зверю. Но другого пути узнать все доподлинно у нее, кажется, не было.

Алена немного помедлила и наконец зашла в подъезд. Она поднялась по ступенькам на площадку первого этажа и нерешительно остановилась перед дверью. С улицы в полумрак подъезда сквозь запыленное окно падал широкий сноп солнечного света, голоса старушек слышались здесь ясно и отчетливо. Все это действовало успокаивающе, и уже не верилось, что совсем рядом, вот за этой дверью может быть что-то страшное, не принадлежащее этому солнечному миру. Алена окончательно успокоилась и решительно надавила кнопку на косяке двери. Звонка слышно не было. Девочка немного подождала, из-за двери не доносилось ни звука. Тогда она прислонила к двери ухо и позвонила еще раз, в квартире стояла глухая тишина.

“Похоже, звонок не работает”, – подумала Алена и, сжав кулачок, постучала в дверь костяшками пальцев. Неожиданно дверь под ее рукой подалась и с легким скрипом приоткрылась. Алена огляделась по сторонам и толкнула ее посильнее. Осторожно просунув голову в образовавшуюся щель, она увидела длинный, погруженный в полумрак коридор.

– Эй! – крикнула девочка. – Есть кто-нибудь дома? У вас дверь открыта!

Ответом ей была глухая тишина. Алена подождала еще немного. Никого. Ну что ж, можно было считать, что дело сделано. Даниловны здесь не было, и Алена теперь знала об этом совершенно точно. Можно было со спокойной душой продолжать жить своей обычной жизнью. Но тут будто что-то подтолкнуло девочку вперед. Она еще раз оглянулась, в подъезде никого не было, и решительно шагнула в квартиру, прикрыв за собой дверь.

Пройдя длинным темным коридором, Алена оказалась в уже знакомой по описаниям Лимонада комнате, обитой зеленым бархатом и обставленной роскошной резной мебелью.

«Да, совсем неплохо для простой лифтерши».

Алена обошла кругом комнату, погладила полировку на мебели, потрогала кнопки какой-то сложной музыкальной аппаратуры. Вдруг на ее панели загорелись разноцветные огоньки, и комнату наполнила тревожная медленная музыка. У Алены по спине забегали мурашки, и сердце холодной рукой сжал безотчетный страх, который постепенно усиливался и перешел в панический ужас. Все ее существо заполнило одно неподвластное никакому разуму желание – бежать! Алена выскочила из комнаты в коридор и бросилась вдоль по нему. Она бежала и с беспокойством осознавала, что не видит впереди выходной двери; стены коридора в какой-то отдаленной перспективе сливались в одну точку. Но назад Алена не вернулась бы ни за что. Она продолжала бежать, и вот наконец вдали показался долгожданный выход. Алена прибавила скорости, она мчалась так, как будто сдавала зачет по бегу на сто метров на уроке физкультуры. Еще минута – и ее пальцы коснулись дверной ручки. Алена распахнула дверь и… очутилась все в той же комнате, обитой зеленым бархатом.

Девочка с изумлением огляделась по сторонам и без сил опустилась в одно из кресел. Сейчас она не чувствовала ничего кроме неимоверной усталости. Как это ни странно, вместе с силами ушел куда-то и страх. Теперь Алена могла спокойно проанализировать сложившуюся ситуацию, но в голове был такой сумбур, что никакой стройной версии выстроить не удавалось. Было ясно одно: она попала в какую-то ловушку. Возможно, эта ловушка вовсе не предназначалась конкретно для нее, Алены, а являлась лишь особенностью архитектуры этого колдовского гнезда. Надо просто спокойно подумать, как из нее можно выбраться. Алена внимательно посмотрела по сторонам. Так, кроме двери в квартире есть еще и окна. Алена бросилась к окну и отдернула тяжелую бархатную занавеску. Окно точно – было, только за ним открывался не привычно-знакомый вид родного двора. За окном, словно в зеркале, Алена увидела все ту же комнату и девочку с большими испуганными глазами, в которой она без труда узнала самое себя. Алена с досадой задернула штору.

“Не получилось. А что если… Если то, что казалось выходом, на самом деле таковым не является, то вполне возможно, что выходом окажется то, что на него совсем не похоже.”

Подумав так, Алена медленно подошла к стенному шкафу и распахнула его дверцы. Девочка тут же испуганно отпрянула назад: внутри шкафа, в густом полумраке угадывались две человеческие фигуры. Алена продолжала пятиться назад, ожидая каждую секунду нападения неведомых врагов, но фигуры оставались в полной неподвижности. Было похоже, что они вообще неживые. Когда первый испуг прошел, и любопытство взяло верх, Алена начала вглядываться в полумрак, скрывающий таинственных обитателей стенного шкафа. Что или кто это мог быть? Какие-нибудь манекены, как в магазине готовой одежды. Но зачем они здесь? Вдруг смутная догадка пронеслась в голове девочки. Это было очень похоже на… Нет, не может такого быть… Алена пыталась отогнать от себя эту навязчивую мысль, убедить себя в том, что это всего лишь игра возбужденного воображения. Но тщетно. Непреодолимая сила повлекла ее обратно к стенному шкафу. И чем ближе девочка к нему подходила, тем большее смятение охватывало всю ее душу. С каждым шагом смутные силуэты все более отчетливо вырисовывались в темноте. Без всякого сомнения, это были люди. Неподвижные, словно статуи. А может быть, это и были статуи? Пока еще нельзя было различить их лица. И вдруг комната озарилась неярким зеленоватым светом, и Алена отчетливо увидела то, чего боялась больше всего: в стенном шкафу безмолвно стояли застывшие, словно манекены, папа и мама.

Несколько мгновений Алена растерянно смотрела на неподвижных родителей, все еще не веря в то, что произошло. Вдруг она почувствовала за спиной какое-то движение и испуганно оглянулась назад. Тут голова у Алены совсем пошла кругом. Минуту назад кроме нее в комнате никого не было, а теперь позади себя она увидела Зиновия Зуваровича в черном плаще и широкополой шляпе, а рядом с ним маму и папу. Все трое как-то странно улыбались и медленно приближались к Алене. Та хотела было спросить, что они здесь делают, но тут Зиновий поднял руки к лицу и снял свои черные очки. Алена увидела выпуклые жабьи глаза, блеснувшие красноватым огнем, и осеклась на полуслове. Она невольно попятилась от этого омерзительного зеленоватого лица, наткнулась на кресло и медленно опустилась в него. Глаза Зуваровича еще сильнее загорелись красным, и Алена почувствовала вдруг, что кресло, словно живое, заключило ее в мягкие объятия, из которых, однако, совершенно невозможно было освободиться. Подлокотники, будто манжеты, охватили кисти рук, а подголовник воротником окольцевал шею.

– А ты действительно оказалась не робкого десятка, – произнес Зиновий скрипучим голосом. – Это хорошо. Я не люблю истерик и глубоких обмороков. А расстроиться есть отчего, не правда ли? Ты, конечно, это уже поняла.

– Кажется, начинаю понимать, – Алена старалась, чтобы голос у нее не дрожал.

Тут из-за спины Зуваровича выскочила мама и, встав между Аленой и Зиновием, с жаром обратилась к последнему:

– Я вас прошу, не трогайте, пожалуйста, мою девочку. Я вижу по вашим глазам, что в душе вы хороший, добрый человек. У вас, наверное, тоже есть дети. Вы должны понять меня, мои материнские чувства. Отпустите мою бедную крошку, не делайте ей бо-бо. Лучше возьмите вместо нее меня, – мама упала на колени, театрально заламывая руки. – Я буду делать для вас все, что вы захотите. Я буду мыть полы, готовить, стирать ваше белье, – тут она скривилась, изобразив на лице брезгливую гримасу. – Хотя, лучше возьмите вон – отца. Можете делать с ним все, что вам заблагорассудится. Только не трогайте нашу доченьку.

И мама затряслась в рыданиях.

– А чего это меня-то, – вступил в полемику папа. – Сама вызвалась, сама и отдувайся. А, Аленка, скажи ей. Ну чего она опять на меня все валит.

– Ха-а-рош отец! – сразу перестав рыдать, каким-то базарным тоном заголосила мама. – Родная дочь в смертельной, можно сказать, опасности, а он тут торгуется! Посмотрите на него, люди добрые!

Алена, сидевшая с низко опущенной головой, вдруг подняла на Зуваровича абсолютно сухие, колючие глаза.

– Хватит! Прекратите!

Зуварович резко взмахнул рукой, и в комнате наступила тишина, мама и папа с каменными лицами встали у него за спиной.

– Значит, Шеленг не расколдовал моих родителей, – с трудом сдерживая слезы, произнесла Алена.

– Конечно нет, – радостно воскликнул Зиновий. Было видно, что настроение у него прекрасное. – Да он и не мог этого сделать, поскольку к тому времени твои родители были уже здесь, в этом стенном шкафу, а их место заняли эти, – и он кивнул себе за спину.

– Послушайте, Зуварович, а зачем вам все это нужно? – устало спросила Алена.

– Можешь называть меня просто – Зувар, – высокомерно ответило существо в черном плаще. – Зачем нам все это, спрашиваешь ты. Людям этого знать не дано. Тебя сейчас должно интересовать, как ты можешь помочь себе и своим родителям.

– А как я могу им помочь? – несколько оживилась девочка.

– О-о, не так быстро, не так быстро. Хочешь верь, хочешь – нет, но ты мне чем-то симпатична. Мне искренне хочется тебе помочь, но пойми и меня. Надо мной тоже есть начальство, перед которым я должен буду отчитаться. И что я им скажу? Что отпустил пленников, потому что они очень милые люди. Да на следующий же день я буду кормить динозавров на Норбе. Вот если бы я мог представить что-то взамен, что-нибудь действительно существенное.

– Виамулятора у меня нет.

– Я знаю. Но у тебя есть кое-что другое.

Алена вопросительно подняла брови.

– Я имею в виду твое колечко. Оно ведь из Амерона. Я прав?

Алена молча пожала плечами.

– Кто его тебе подарил?

– Принц Альваза.

– Допустим. И для какой цели оно служит?

– Ну для чего может служить кольцо? Просто украшение. На память.

Алена попробовала незаметно пошевелиться, но кресло крепко держало ее в своих объятиях.

– Так вот, считай, что мне тоже нравятся такие украшения. И мы могли бы договориться.

– А зачем вам мое согласие? Вы же можете забрать его просто так, – Алена немного лукавила, она вдруг вспомнила эпизод с колечком, произошедший вчера в ее комнате, и с напряжением ждала, что же ответит Зувар.

Тот криво усмехнулся.

– Я, может быть, в твоем представлении и ужасный злодей, но и у меня есть свой кодекс чести. Предлагаю обмен: ты сама отдаешь свое кольцо, а я – отпускаю тебя.

– И родителей, – добавила Алена.

Зувар секунду помедлил.

– Хорошо. И родителей, – согласился он.

– И вы сможете их расколдовать?

– Для меня это не составит никакого труда, – Зувар выжидательно смотрел на Алену.

Та изобразила на лице глубокое раздумье и наконец кивнула головой.

– Я согласна.

– Тогда делаем так, – суетливо заговорил Зувар. – Я тебя освобождаю, ты снимаешь колечко и кладешь его на этот столик, а сама отходишь к стенному шкафу. Потом я расколдовываю твоих родителей, и вы все свободны. Ну как? Видишь, как я тебе доверяю. Ты согласна следовать этому плану?

– Согласна, – кивнула Алена.

– В таком случае – приготовились! – скомандовал Зувар. Двое, изображавших папу и маму, встали по обе стороны кресла, к которому была прикована Алена. – И смотри, без фокусов. Иначе я за себя не отвечаю.

Алена только молча показала глазами на свои неподвижные руки, мол, какие тут могут быть фокусы.

Зувар, подозрительно смотревший на девочку, покрутил головой, как будто ему вдруг стал тесен воротник, и сверкнул красным огнем из глаз. Алена почувствовала, что кресло отпустило ее. Еще несколько секунд она сидела, не двигаясь, потом медленно поднялась из кресла. Зувар подался ей навстречу, но близко не подошел. Алена это заметила и несколько приободрилась.

– Ну! – Зувар нетерпеливо топтался на месте. – Что же ты? Давай! Я, как видишь, свое слово держу.

Алена кивнула и подошла к журнальному столику. Двое следовали за ней по пятам, сохраняя, однако, дистанцию. Алена сняла рубиновое колечко и, держа его в левой руке, залюбовалась игрой огненных бликов на его поверхности.

– Ну хватит уже! – начал выходить из себя Зувар. – Давай скорее с этим покончим. Клади колечко на стол.

Алене почему-то доставляло удовольствие видеть, как он бесится. Девочка улыбнулась, показала колечко Зувару и, не раздумывая дольше, решительно надела его на безымянный палец правой руки. Последнее, что Алена видела, было перекошенное в злобной гримасе уродливое лицо Зувара и неподвижные фигуры родителей в стенном шкафу. Потом все исчезло в ярком радужном вихре…

3. Печальные дни в Амероне

Была то ли глубокая ночь, то ли поздний вечер. Алена стояла на капитанском мостике “Королевы Амерона”, на том самом месте, где она стояла всего три дня тому назад, когда надевала на палец волшебное колечко. Над ней раскинулось бархатное Амеронское небо с теперь уже знакомыми яркими звездами и мерцающей над горизонтом громадиной Нолы.

“Получилось, – с облегчением подумала Алена. – Я все-таки сумела от них ускользнуть”. Она осмотрелась по сторонам.

Корабль плавно покачивался на медленных пологих волнах. Поверхность воды маслянисто поблескивала в темноте, отражая цветные огни сказочного города. Это, конечно же, был Элеонт. Вон и величественный Орникс, Священный Дракон Амерона, распростерший над городом свои гигантские крылья.

Вдруг Алена услышала на палубе какое-то движение. Она резко обернулась на неясный звук и увидела, как от грот-мачты отделилась какая-то тень и стала быстро приближаться к мостику. Девочка замерла в невольном напряжении и беспомощно оглянулась.

“Бежать,” – было первой ее мыслью, но в следующее мгновение смутная тень превратилась в хорошо знакомую фигуру. Алена радостно вскрикнула и бросилась по ступенькам с мостика.

– Дядюшка Зэнд!

Через секунду она уже была в объятиях Зэнда-Гвоздя.

– Наконец-то! Ты вернулась, – радостно приговаривал бородач.

– Вернулась, дядюшка Зэнд, – выдохнула Алена, обмякнув в его руках, и вдруг горько и безутешно заплакала.

* * *

В Элеонте наступили печальные дни. Радость от возвращения принцессы Алены была омрачена известием о том, что ее земные родители не были расколдованы Шеленгом в ту памятную ночь, поскольку их, просто-напросто, в тот момент уже не было в квартире, а их место заняли трансформировавшиеся грумбы. Больше всех был обескуражен, конечно, Шеленг. За долгие годы его пребывания при Амеронском дворе это был, пожалуй, единственный случай, когда Первый Королевский Маг допустил такую крупную промашку. Сразу же, как только об этом стало известно, в Элеонте был собран Большой Совет магов, чародеев и волшебников Амерона, главой которого был Великий Шеленг. Сделал он это не для того, чтобы как-то реабилитировать себя в глазах двора и, главное, Алены. Он делал то, что было необходимо сделать в сложившейся ситуации в первую очередь. На Совете было решено самым тщательным образом обследовать поверхность соприкосновения двух сфер – Амерона и Гальфара. При этом предполагалось выявить все имеющиеся между ними окна и перекрыть их окончательно. Имелись в виду хоть и довольно узкие, но постоянно действующие переходы, и особое внимание было уделено здесь Ледяной пещере в горах около Берега Фарланов.

Что же касается спонтанно возникающих и исчезающих окон естественного происхождения или образующихся в результате магических упражнений гальфарян, то здесь дело обстояло гораздо сложнее. Обнаружить и перекрыть такое окно – было делом довольно непростым. А сделать это быстро было трудно вдвойне. Именно для этой цели на Совете была образована специальная группа чародеев, куда вошел и сам Шеленг. Все участники Совета были разосланы по разным концам Амерона. К Ледяной пещере отправилась группа из пяти магов во главе с молодым, но опытным волшебником Белегором, еще раньше туда же был направлен для силовой поддержки отряд гвардейцев. В общем, было предпринято все возможное для того, чтобы не допустить отправки Алениных родителей с Земли в Гальфар.

Сама же Алена очень тяжело переживала все случившееся. Как только она оказалась в безопасности, силы покинули ее, и несколько дней она вообще не выходила из своей комнаты и почти не вставала с кровати. Алену поместили все в тех же сиреневых покоях на половине принца Альвазы.

Теперь можно было не опасаться коварного похищения, но потайной механизм, опускающий кровать в подземелье был на всякий случай заблокирован. Сообщница рыцаря Эдвина властолюбивая герцогиня Анжелора Лавадолл была заточена в одну из башен Орникса, а решение ее дальнейшей судьбы отложили пока на неопределенное время. Справедливости ради надо сказать, что условия ее содержания были по-королевски роскошными, и единственное, чего герцогиня лишилась, была только свобода передвижений. Хотя для молодой женщины уже одно это было достаточно мучительным.

Первыми, кого Алена хотела увидеть, когда Зэнд привез ее во дворец, были, конечно, Лю и Лимонад. Чтобы не усугублять состояния девочки, Зэнду пришлось сочинить историю о непредвиденной, но важной отлучке Лю из Элеонта в Зин-ган. И якобы сопровождал ее в этом путешествии вождь глимбергов Клаэн. Алену опечалило это известие, но тут, к счастью, подоспел Лимонад, и Алена несколько повеселела. Она бросилась обнимать и целовать кота, но тот смущенно отворачивал от девочки морду и, фыркая, бормотал:

– Да ладно тебе, чего уж там. Всего-то и не виделись три дня.

– Ой, Лимонадик, а мне показалось – три года. Как жаль, что Лю нет. Я так по ней соскучилась.

Когда Лимонад узнал о том, что произошло с Аленой на Земле, он очень разволновался, начал отвечать невпопад и наконец, пробормотав “Ну ладно, я пошел”, поспешно удалился.

– Побежал к Шеленгу, – пояснил дядюшка Зэнд. – Последнее время кот очень к нему привязался. Буквально не отходит от него ни на шаг.

– Может, он решил стать волшебником, – грустно пошутила Алена.

Зэнд внимательно посмотрел на Алену.

– А что? Может быть, ты не так уж далека от истины.

Потом к Алене по очереди приходили король Альмир и принц Альваза, но она была настолько измучена и расстроена, что не могла отвечать на ту любовь, которая сквозила в каждом их слове. Сейчас она не в состоянии была найти такие же слова для них. И король, и принц понимали это и не торопили девочку. Они только заверили Алену, что ее земные родители обязательно будут спасены, и для этой цели будут использованы все средства, имеющиеся в Амероне.

Шло время, один унылый день сменялся другим. Казалось, что жизнь замерла не только во дворце, но и во всем Элеонте. Из Зин-Гана для Алены была вызвана няня Полли. После того, как она прибыла во дворец, уже невозможно стало скрывать правду о Лю и Клаэне.

К некоторому удивлению всех присутствующих при этом, известие о том, что обезьяна и вождь глимбергов были унесены смерчем, Алена восприняла почти спокойно. Наверное, каждый человек имеет определенный предел восприятия бед и несчастий, обрушивающихся на него, а потом в организме включается некий защитный механизм, притупляющий все чувства. Именно до такого предела, по всей видимости, и дошла Алена. Она только опустила голову и несколько секунд сидела молча. Когда же она подняла глаза на присутствующих, они были абсолютно сухими.

Идея обратиться к помощи няни Полли оказалась очень удачной. Ни в чем другом так не нуждалась сейчас Алена, как в материнской заботе и ласке. Именно их она и нашла в старой няне, воспитавшей и короля Альмира, и его сыновей. Постепенно время и добрая женщина делали свою исцеляющую работу. Алена оживала, день ото дня пробуждался в ней интерес к жизни. Правда, это проявилось в довольно неожиданной форме.

Принц Альваза, по обыкновению, каждое утро тренировался на специальной площадке, устроенной в дальнем уголке дворцового парка. И вот в один из дней, когда Альваза упражнялся в стрельбе из лука, он вдруг почувствовал спиной чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел Алену. Она стояла, прислонившись к дереву, и внимательно наблюдала за всеми действиями принца. Альваза не видел Алену несколько дней, и ему показалось, что за это время в облике принцессы что-то изменилась, она как будто выросла, лицо ее стало строже, в глазах не было веселого блеска, одним словом, Алена повзрослела. Увидев, что принц обратил на нее внимание, Алена подошла к нему.

– Доброе утро.

– Здравствуй. Рад тебя видеть.

– Принц, можно мне попробовать?

– Ты это имеешь в виду? – Альваза взвесил на руке свой лук. – Боюсь, для тебя он будет тяжеловат.

– И все-таки я хочу попробовать, – упрямо повторила Алена.

– Что ж, попробуй, – принц пожал плечами и протянул лук Алене.

Он показал ей, как правильно держать оружие, как прилаживать стрелу и целиться.

Алена старательно выполнила все указания, но лук оказался слишком тугим для нее. Она никак не могла натянуть тетиву.

– Не расстраивайся, – успокоил Альваза девочку, заметив огорчение на ее лице, – приходи сюда завтра. К утру я постараюсь что-нибудь придумать.

В этот же день Альваза посетил оружейную кладовую и, немало там покопавшись, отыскал все-таки оружие, с помощью которого он когда-то давно, в своем далеком детстве осваивал азы боевой науки. Это были вполне настоящие меч и лук со стрелами, хотя на первый взгляд их можно было принять за игрушечные. Ведь размер их был почти в два раза меньше, чем у обычного оружия.

На следующее утро принц Альваза вручил Алене, прибывшей без опоздания на тренировочную площадку, свой детский лук. Алена с восхищением осмотрела инкрустированное замысловатым узором в виде золотых змеек оружие.

– Нравится?

– Здорово! – глаза Алены загорелись.

– У нас не принято дарить девочкам оружие, но, если ты не против, он твой.

– Спасибо, – Алена невольно прижала лук к себе.