Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая

При этом фронт требовал нового пополнения. Взять его было негде, поэтому комсомол выступил инициатором добровольного призыва девушеккомсомолок в части ПВО. Это давало возможность высвободить мужской личный состав для пополнения строевых частей Красной армии. Такая мобилизация проводилась и в Краснодаре. 11 апреля 1942 года эта работа была завершена.

Запись добровольцев – девушеккомсомолок в ряды Красной армии (не позиционированный снимок)

Призыв девушек широко освещался в средствах массовой информации, на комсомольских собраниях на предприятиях, в колхозах и совхозах. Накануне отправки комсомолок в армию в городе прошли вечера молодежи с концертами художественной самодеятельности и танцами44.

Благодаря неумелому руководству все наступательные операции, предпринятые командованием Крымского фронта в период с 27 февраля по апрель 1942 года, были проиграны.

По мере улучшения погоды активизировались боевые действия немецких и румынских войск. Немецкая авиация участила налеты на прибрежные города, являвшиеся ближайшими тыловыми районами, обеспечивавшими советские войска, которые сражались в Крыму.

Представитель Ставки Верховного Главнокомандования на Крымском фронте, начальник Главного политического управления Красной армии Л. З. Мехлис фактически узурпировал командование фронтом: без его предварительного просмотра и согласия штаб фронта не мог передать в войска ни одного распоряжения.

По воспоминаниям Главнокомандующего ВМФ, наркома ВоенноМорского Флота СССР Н. Г. Кузнецова, 23 апреля прибывшего в Краснодар45, а 28 апреля вместе с Маршалом Советского Союза С. М. Буденным, по заданию И. В. Сталина вылетевшим из Краснодара на Керченский полуостров для встречи с командованием Крымского фронта, они застали неприглядную картину деморализации деятельности командования, где, несмотря на угрожающую обстановку «всякие разговоры о возможности успешного наступления немцев и нашем вынужденном отходе Мехлис считал вредными, а меры предосторожности – излишними». Тем не менее, несмотря на колоссальные потери фронта – более 320 тысяч человек, ему удалось убедить Сталина в возможности продолжения наступления частей фронта.

Фронт понес большие потери не только в личном составе, но и в танках, артиллерии и подвижном составе. Учитывая большую потребность Крымского фронта в капитальном ремонте танков и нецелесообразность их транспортировки в глубь страны, Краснодарский крайком партии под давлением Мехлиса принял секретное постановление «Об изготовлении остро необходимых деталей к танкам для Крымского фронта на заводе им. Седина» и в связи с этим обратился в Совнарком СССР с просьбой «передать краснодарский завод им. Седина из Наркомата станкостроения в Наркомат обороны для создания ремонтной базы по капитальному ремонту танков и производству к ним запасных частей для Крымского фронта, снять с завода им. Седина программу по изготовлению карусельных станков46».

Разгром Крымского фронта. Брошенная советская техника и вооружение в Крыму в мае 1942 года (трофейный снимок)

Наркомат станкостроения категорически возражал против этого решения, так как этот завод был единственным уникальным предприятием отрасли СССР, выпускающий уникальные карусельные станки.

Пока шла переписка Наркоматов, ситуация в Крыму разрешилась сама собой. Крымский фронт был ликвидирован. В итоге завод имени Седина продолжил выпускать прежнюю оборонную продукцию, оставаясь в составе Наркомата станкостроения СССР.

Взрыв потряс весь город

4 мая 1942 года введенный в заблуждение командованием фронта Совет Народных Комиссаров СССР всетаки вынес распоряжение «принять предложение т. Мехлиса об организации производства запасных частей к танкам «КВ» на заводе им. Седина».

К ходатайству крайкома партии о передаче завода в систему Наркомата обороны из системы Наркомата станкостроения последний отнесся резко отрицательно. В письме по этому поводу от 9 мая 1942 года за подписью наркома станкостроения А. И. Ефремова в адрес заместителя председателя Совета Народных Комиссаров В. М. Молотова и секретаря Центрального Комитета партии Г. М. Маленкова, с копией секретарю Краснодарского крайкома партии П. И. Селезневу, ситуация на заводе им. Седина характеризовалась так:

«Краснодарский завод им. Седина в настоящее время уже в значительной степени загружен изготовлением продукции для фронта. В частности, на этот завод постановлением ГКО от 9 апреля 1942 года возложено задание по изготовлению запасных частей к танкам Т34 и Т60 по 7 узлам и 18 деталям в количестве от 100 до 300 комплектов в квартал на сумму 575 тысяч рублей.

В соответствии с распоряжением Совнаркома Союза ССР от 4 мая 1942 года по предложению т. Мехлиса завод им. Седина дополнительно загружается изготовлением запасных частей к танкам «КВ» по 6 деталям и одному узлу в количествах от 150 до 500 штук ежемесячно.

Ремонт танков по характеру технологии требует сравнительно небольшого количества универсального оборудования, но больших сборочных площадей, между тем завод им. Седина располагает как раз обратным: значительным количеством комплексного оборудования (большинство которого для ремонтных целей не будет использовано) и недостатком сборочных площадей.

Постановлением ГКО от 14 апреля 1942 года на Наркомат станкостроения возложено ответственное задание по изготовлению оборудования для строек черной металлургии, которое может быть выполнено только краснодарским заводом им. Седина как единственным заводом в системе наркомата, располагающим сталелитейным цехом и наличием станочного парка, необходимым для выполнения вышеуказанного задания.

Кроме того, завод выполняет задание по изготовлению 45мм осколочных снарядов в количестве 45 000 штук ежемесячно, а также корпусов гранат (Ф1) по заказу командования Крымского фронта и крайкома партии.

Краснодарский завод им. Седина является единственным заводом в СССР по производству карусельных станков, используемых в настоящее время главным образом на основных заводах танковой промышленности для обработки деталей танков (в верхней части башни, погонов47 и других).

Исходя из вышеизложенного, считаю передачу станкозавода им. Седина в НКО для превращения его в ремонтную базу абсолютно нецелесообразной и прошу указанное ходатайство Краснодарского крайкома ВКП(б) отклонить».

Пока шла переписка, ситуация в Крыму изменилась, Крымский фронт был ликвидирован. В итоге завод им. Седина продолжил выпуск серийной и оборонной продукции, оставаясь в системе Наркома станкостроения СССР48.

Жителю Краснодара, участнику боев за город в августе 1942 года Сергею Григорьевичу Дробязко некоторое время пришлось работать на нефтеперегонном заводе № 5, на котором произошло потрясшее жителей города чрезвычайное происшествие, случившееся в одном из цехов Краснодарской нефтебазы. Он так описывает случившееся:

«Зимой 1941 года, когда немцы первый раз приблизились к Ростову, на [нефтеперерабатывающем] заводе № 5 начали останавливать часть перерабатывающих установок и демонтировать оборудование. Из освободившихся рабочих были созданы бригады, которые вместе со слесарями ремонтного цеха занимались демонтажом. На токарном участке оставались работать только самые опытные мастера. Демонтаж шел круглые сутки. Оборудование тут же грузили на заводской ветке на платформы и эвакуировали в тыл.

Но русская зима была против немцев, и, когда их отогнали от Ростова, на завод стали возвращаться эшелоны с оборудованием. К весне 1942 года фронт стабилизировался. Мы уже снова работали в токарном цеху. Для восстановления завода прибыли бригады монтажников и сварщиков из Грозного и Баку.

В один из весенних дней перед перерывом вдруг раздался страшный взрыв, гул которого, как потом говорили, был слышен по всему городу. Посыпались стекла. Между длинными зданиями нашего ремонтного и параллельно стоящего с ним электроцеха, как в динамическую трубу, метнулось пламя. Нас обдало жаром. Станки сразу остановились… После чего наступила непонятная, странная тишина. Через некоторое время издалека послышались какието слабые крики и треск. В мастерскую вскочил в оборванной одежде начальник цеха. Он прокричал: «Всем с рукавицами бегом к спеццеху!» Спеццех находился в центре завода и занимал обширную площадь, где размещались отдельные здания, перерабатывающие установки и различные резервуары с сетью трубопроводов. Обычно на его территорию, огороженную колючей проволокой, вход был по особым пропускам. Говорили, что там вырабатывали взрывчатку…

Когда мы добежали до угла электроцеха, то издали увидели мечущихся людей, полуразрушенные здания и коегде небольшие языки пламени. Там же виднелись красные машины заводской пожарной команды. С треском догорали какието небольшие конструкции, которые никто не тушил. Тушить, собственно, было нечего. Почти все, что могло гореть, мгновенно сгорело в пламени взрыва.

Пока мы бежали, на наших глазах несколько живых факелов бросились к пожарным водоемам. Как потом мы узнали, попав в воду, они сразу же, лишившись сил [от болевого шока], оставались там. Трупы несчастных потом вытаскивали баграми. Некоторым удалось добежать в горящей одежде до Кубани, где они и находили свой конец. Другие падали по дороге, не добежав до воды.

Вслед за нами на территорию спешно въехали несколько заводских грузовиков и санитарных машин. Людей, которые метались в тлеющей одежде, стали сбивать с ног и накрывали кусками брезента, чтобы погасить пламя. Трудно было с теми, кто был в промасленных ватниках и не мог сам их сбросить.

Еще дымились груды обгорелых кирпичей. Повсюду валялись листы сгоревшего железа. Из развалин зданий, изпод искореженных емкостей неслись человеческие вопли и стоны.

Над всем этим стоял тошнотворный запах гари и сгоревшего мяса. Но уже начали выводить к санитарным автобусам тех пострадавших, которые могли передвигаться. Страшно было смотреть на их обгоревшие лохмотья из одежды и кожи. У пострадавших не было видно ни лиц, ни глаз. А из города продолжали и продолжали прибывать машины скорой помощи и грузовики…

Несмотря на категорические требования не разглашать это происшествие, во время перекуров рабочие продолжали потихоньку вести разговоры о взрыве в спеццехе. По подсчетам, выходило, что всего пострадало и погибло около двухсот

человек. Их могло быть и больше, если бы не обеденный перерыв, когда часть рабочих находилась в столовой»49.

В связи с тяжелой обстановкой на Крымском фронте в городе начали появляться в одиночку и группами небритые, изможденные военные в истрепанном обмундировании. Это были те, кому удалось перебраться через Керченский пролив после поражения наших войск. Этим обстоятельством воспользовались вражеские спецслужбы, распространявшие через беженцев и военнослужащих панические настроения. Паникеров и дезертиров на улицах города задерживали патрули.

Несмотря на провал десантной операции, Крымский фронт попрежнему требовал все больше грузов для обеспечения населения полуострова и воюющих там соединений. Железнодорожный и воздушный транспорт не справлялся с перевозками. 6 апреля крайком партии вновь обязал начальников ДоноКубанского речного и ЧерноморскоАзовского пароходства обеспечить перевозку воинских грузов для Крымского фронта до Темрюка и далее по маршруту – до Керчи.