Time Travel

Датский принц

Оля – так звали блондинку, которая за считанные часы успела спасти жизнь и покорить сердце Ивана. Молодая и веселая девчонка не против его ухаживаний, и разница в возрасте не выглядела преградой для их отношений. Немного ветреная и наивная, но искренняя и человечная она сильно отличалась от его современниц. Задорный взгляд и озорная улыбка превращали ее в настоящую искательницу приключений, делая ярким пятном на общей картине унылого быта.

Ярким выдался и вечер, полный легких разговоров на обширные темы, где никто не стеснялся делиться мечтами. Они шли по вечерней Москве, Иван держал ее за руку и наслаждался моментом, понимая, что одна его мечта уже сбылась.

Удача продолжала улыбаться Ивану какой-то особенной коварной улыбкой. Переместившись во времени, он получил уникальный статус путешественника-бомжа, вынужденного вечно искать угол для ночлега. До этого ему везло и стелить кофту на грязном кафеле Казанского вокзала еще не приходилось. Повезло и сейчас. Родители Оли уехали на целый месяц на дачу, оставив в ее распоряжении трёхкомнатную квартиру. Вопрос с ночлегом решился сам собой.

Ночь они провели вместе под одним одеялом на мятых подушках, чьи растрепанные перья витали по комнате. Отдав все силы на лоно искрящейся страсти, Иван лежал, не смыкая глаз. Оля прижалась к нему как котенок, упираясь коленкой в живот. Ее длинные волосы, цвета балтийского пляжа, пучком лежали на его груди. Он любовался ее спящим лицом, но сам уснуть не мог. Едкое чувство тревоги холодом рассыпалось по телу, мешая крепкому сну. Различные мысли не давали покоя. Иван чувствовал страх потери. Он не хотел терять, то, что успел приобрести, но и сам боялся оказаться потерянным.

С каждым днем путешествия он сильнее сливался с прошлым. Здесь все было иным, родным и светлым, похожим на сказку из далекого детства. Правда, сказка эта была для взрослых, а у них не всегда хороший конец. А еще страшнее было то, что у этой сказки Иван и вовсе не видел конца. Его привезли сюда на разбитой копейке и никто не спешил забирать обратно. Он уже нарушил правила, рассказанные шофером и боялся остаться здесь навсегда. А может и не боялся, может радовался. Остаться там, где все начиналось, где была вера в то, что завтра будет лучше, чем вчера, где еще не разочаровались в свободе и никто не хотел войны. Ведь здесь рядом с ним теперь Оля – девушка в которую он влюблен, здесь же его мама и, пусть задиристый и непутевый, но еще живой отец. Здесь он сам, маленький и шкодный со своими друзьями хулиганами только-только познает жизнь. Здесь дядя Коля, а ведь он умрет.

Иван вспомнил, что дядя Коля умер молодым. Ушел на пике, как Виктор Цой, превратившись в легенду для местной детворы и навсегда оставшийся в памяти юного мальчугана, как самый добрый дядя в мире. А ведь вчера он спас ему жизнь и познакомил с Олей, а Иван в благодарность, чуть не убил его, врезавшись в столб.

На левом глазу просочилась слеза. Пустой взгляд уперся в потолок, ощущая тяжесть несправедливости жизни. Он совсем забыл, как умер дядя Коля. Юная память, как слаженный фильтр, откладывала в глубокий трюм все трагические моменты детства. Вот и история со смертью любимого дяди совсем вылетела из его головы. Не желая спать, он по кусочкам восстанавливал детали того рокового дня и, вспомнив все, на лице Ивана засияла улыбка.

***

На мамином комоде лежал толстый отрывной календарь с советами и праздниками на каждый божий день. Он уже исхудал наполовину, став похожим на драного кота. Ваня с радостью вырвал из него страницу, наконец-то дождавшись важного дня. 18 июня – дата, которую он так ждал, наконец, наступила. После двух ничьих с чемпионами мира и Европы, нашей сборной было достаточно выиграть у скромной Шотландии, чтобы пройти в полуфинал чемпионата Европы. Это был первый крупный турнир, за которым Ваня пристально следил. Он усердно наполнял журнал наклейками звезд мирового футбола и скрупулезно записывал в тетрадь авторов всех голов нашей сборной. Правда их было не много – всего один. Да и тот Игорь Добровольский забил с пенальти. Зато не абы кому, а чемпионам мира.

Ваня заранее заготовил ручку для того, чтобы записать еще. Он не сомневался, что наши уверенно справятся с шотландцами, которые досрочно выбыли из турнира и выходили на игру без какой-либо мотивации.

Кто бы мог подумать, что день, которого он так ждал, по итогу окажется проклятым. Матч не задался с первых минут. Шотландцы сразу забили два гола. Приятный просмотр с кефиром и сникерсом превратился в сущий кошмар. На протяжении всей игры Ваня держал кулачки и верил, что наши смогут перевернуть игру. Времени было достаточно, но с каждой минутой становилось лишь тревожнее. Заранее заготовленная ручка так и осталась лежать без дела, а наши пропустили еще.

Детские слезы текли по щекам, ударяясь о страницы пустой тетради. Говорят, что шотландцы выходили на игру пьяными, заранее зная, что им ничего не светит. Правда это или нет – неизвестно, но в этот день Ваня тоже хотел накваситься. Матч давно прошел, оставив на душе неизгладимые раны. Впервые в жизни Ваня ощутил досаду за державу, которую он так любил. Он воспринимал поражение, как свое собственное и не знал, как с этим мириться.

За окном давно стемнело. Мама сидела у телевизора и смотрела аргентинский сериал, папы снова не было дома, а Ваня навис над журналом, разглядывая наклейки футбольных звезд. Дождь из слез прекратился, но глаза оставались заплаканными. Маленький праздник большого футбола подошел к трагическому концу и ждать новых побед придется не раньше, чем через два года, что для Вани означало целую вечность.

Громкий, похожий на выстрел хлопок, раздался где-то из-за стены. Ваня вздрогнул, мама вскочила с кресла. Из подъезда доносился шум суеты. Мама примкнула веком к глазку, а затем, приказав Ване оставаться дома, вышла наружу, чтобы узнать, что к чему. Любопытство оказалось сильнее страха и, несмотря на запрет, Ваня выскользнул из квартиры. Вокруг ходили люди, слышался женский крик и плач. Ваня медленно поднимался вверх по ступенькам. На лестничном пролете мрачные соседи стояли у распахнутой двери. Ваня сразу узнал ее, обитую сиреневой тканью с золотистыми цифрами 35. В этой квартире жил дядя Коля. Проскочив сквозь толпу, Ваня заглянул внутрь и увидел алую лужу, растекающуюся вокруг бездыханного тела любимого дядьки их двора.

В тот день Ваня сильно повзрослел. Он научился отличать большие проблемы от малых и больше никогда не страдал из-за неудач в футболе. Вся его жизнь стала похожа на пустую тетрадь, где смерть дяди Коли перелистнула очередную страницу.

Дядя Коля ушел оставив массу загадок. В милиции сказали, что он покончил с собой, но во дворе мало кто верил, что такой свободный и жизнерадостный человек мог добровольно прострелить себе голову.

***

Сквозь сморщенные шторы просочился свет. Из распахнутой  форточки доносится гул трамваев. Город просыпался, стягивая одеяло звездного неба, а Иван продолжал лежать, изучая трещины на потолке. Тяжесть бессонной ночи усугублялась чувством глубокого морального долга, которое он испытывал по отношению к дяде Коле. Для маленького Вани он и так был настоящей рок звездой, а теперь, после вчерашних событий, превратился в идола, которого тот был обязан спасти.

Иван помнил все, что говорил шофер, прежде чем врезаться в стену. И каждый запрет отдавался эхом в его голове. Он уважал правила и старался их соблюдать. Он понимал, что если не следовать им, то можно схлопотать большие проблемы.

"Будет только хуже" – говорил шофер, требуя следовать правилам. А что может быть хуже смерти товарища, которую можно предотвратить? Разве какое-то правило может быть выше человеческой жизни? Дядя Коля вчера его спас, и он должен был ответить взаимностью.

Оля нежно сопела, овившись лианой вокруг его тела. Он гладил ее бедро и наслаждался моментом, совершенно не желая вставать. Но долг обязывал. Времени оставалось мало, висящие на стене модные электронные часы показывали не только семь утра, но и 18 июня – день, когда наши проиграют шотландцам и дядя Коля пустит пулю себе в висок.

Не прошло и часа, как Иван стоял на пороге родного дома. На тихой улице дворник махал метлой, сгребая с бордюров пыль. Дверь в подъезд сохранила отпечатки его недавнего творчества, а место, где обычно стоял мотоцикл, было пустым и влажным. Дядя Коля куда-то умчал. Спасать его в одиночку Иван не решался, он рассчитывал на помощь отца, который наверняка знал, как помочь товарищу.

Он взобрался на нужный этаж, встал перед дверью и вонзил палец в кнопку звонка. Дверь зачирикала, но за ней было тихо. Иван позвонил еще, затем снова. Никто не спешил открывать. Он проявлял настойчивость, оставляя палец на кнопке. Его взгляд опустился на коврик, под которым мама обычно прятала ключи. Рука потянулась вниз и достала звенящую связку. Пока он думал, что делать дальше за дверью послышались шаги, дверь защелкала и приоткрылась ровно настолько, насколько позволяли щеколда и цепь. Из проема заблестели глаза юнца. Его волосы были растрепаны, на костлявых плечах висела майка, а из-под шорт торчали драные коленки.

– Привет! – Поздоровался Иван со своей маленькой копией.

– Здрасте. – Мрачно ответил он, высунув нос из дверного проема. Мальчик подозрительно осматривал гостя, не выражая особых эмоций.

– Как дела, малец? Может, впустишь?

– Мне родители не разрешают пускать посторонних.

– Так позови их.

Лицо мальчика стало пугающе хмурым.

– Зачем? – спросил он. – Сдать меня решили? Все-таки расскажете, что вчера было на озере?

– С чего ты взял? – Возмутился Иван.

– Не знаю. Лицо мне ваше сразу не понравилось. Хитрое какое-то.

– Кто бы говорил. – Подумал Иван и попросил позвать родителей.

– Чего вы к нам постоянно повадились? Ходите, будто к себе домой. Собаку принесли, а вместе с ней горе. А теперь еще и настучать на меня решили.

– Да ничего я не решил!

– Ну а чего тогда приперлись? Либо сдать меня, либо к мамке клинья подбивать, пока папа вкалывает по командировкам. Знаю я таких, видел уже. Вот папа вернется, все ему расскажу.

Иван вообще не любил спорить, а с собой так, тем более, особенно в такой изощренной форме. Потеря собаки существенно потрясла парня, и он чувствовал за это вину. Отца дома не было. Не было и смысла торчать перед дверью. Он попрощался с Ваней и отправился к командировочному пункту отца.

– Рожа у меня хитрая. На свою бы посмотрел. – Усмехался Иван, пытаясь переварить вылитое с порога негодование ребенка. Но то ребенок, а он взрослый и уже знает, что длительные командировки отца сводились к ночевкам у любовницы, адрес которой он хорошо знал.

Спустя полчаса он снова нажал на звонок. Послышалась трель канарейки. Дверь задрожала и распахнулась, обнажив взору Ивана густые усы отца. Помимо усов на нем были разве что трусы и шлепанцы, привычный наряд для здешних мест.

– Чего тебе? – Заворчал он.

– Помощь нужна.

– Извини. Я сегодня занят. У меня дел по самые помидоры. – Он кинул взгляд в сторону комнаты, где располагалась хозяйка квартиры.

– Ты не понял! – Возразил Иван повышенным тоном. – Это вопрос жизни и смерти. Собирайся. Я буду ждать тебя на улице.

Он сидел на скамейке между деревьями и ждал отца. Сигареты таяли одна за другой, создавая особый отсчет. Во дворе было пусто и тихо. Выпуская дым из ноздрей, он обдумывал план спасения. Размышлял о причинах и гадал, самоубийство это или нет. Прикидывал последствия за отступление от правил и связанным с этим риски. Задавался вопросами и не находил ответов.

Тихая музыка, доносившаяся издалека, становилась ближе и громче. Посреди двора припарковалась вишневая девятка с тонированным стеклом, а из ее дверей в сопровождении целой команды вышел мужчина в пестром спортивном костюме и черных очках.

– Здарова! – Крикнул он. Иван узнал голос спортсмена-бизнесмена, любящего ставки на спорт. – А мы как раз за тобой. Думаем, куда пропал? Где потерялся. Может, и нет его вовсе. А он тут родненький, сидит и прячется в тени березок.

Спортсмен засмеялся. Его команда тоже, а вот Ивану было совсем не смешно. Его пугало окружение душегубов. Неужели он ошибся со счетом? Может наши с голландцами сыграли 1-1 или 2-2? А он взял и сказал 0-0? А вдруг эти боровы поставили все деньги на его прогноз и он не угадал?

– Что вам надо? – Спросил Иван, дождавшись, когда утихнет смех.

– Тоже, что и всегда – правильный счет.

Просунув руку в карман, вожак зародил интригу. Что он там достанет? Бабочку-нож, кастет, пистолет?

– Я теперь основательно подготовился. – Сказал он, вынимая из кармана блокнот и ручку. – Кто же знал, что ты сам черт, знающий результат каждого матча. Давай диктуй, я все фиксирую.

– Что диктовать? – Растерялся Иван.

– Что-что? Счет! По каждой встрече. Только ничего не попутай. Я на выигранные бабки купил импортный телевизор, вот хочу и машину новую приобрести. Так что давай без ошибок, а то ты у нас как этот, как его там – сапер. Он тоже ошибается только раз.

Мордовороты снова заржали. А Иван понял, что если он сапер, то мина заложенная им перед прошлым матчем не взорвалась.

– Три ноль! – Сходу ответил Иван.

– Что три ноль?

– Шотландцы с нашими три ноль сыграют, говорю.

– Точно?

Иван кивнул. Спортсмены весело зашумели и принялись обнимать друг друга.

– Да! Я же говорил, что наши их вынесут! – Радовался вожак, помечая цифры в блокноте. – Еще чуть-чуть и чемпионами станут! Будут кубок на хуе вертеть.

– Наши проиграют. – Сказал Иван.

– Что? – Вожак посмотрел на него, как на изменника родины. – Как наши могут проиграть, когда их не смогли одолеть немцы с голландцами? Чемпионы мира и Европы потеряли очки, а какие-то мужики в юбках выиграют 3-0? Ты что несешь, сапер?

Иван стоял на своем. Минутка радости закончилась грустью. Улыбки стерлись с каменных лиц спортсменов. Они не спешили выражать эмоций и растеряно смотрели в сторону вожака, пытаясь счесть его реакцию.

– Я не понял. – Вожак задумчиво почесал ручкой ухо. – Это наши вылетят что ли?

– Да, с последнего места.

– Да и хуй с ними! Деньги не пахнут! Давай еще!

Иван рассказал все что помнил, а помнил он мало, разве что итоговую победу датчан на чемпионате, которая стала главной сенсацией года. Бандиты не сразу ему поверили, думали, что он пьян. Угрожали ножом, пытаясь его отрезвить, но поняв, что он не шутит, записали прогноз и уехали.

Вскоре появился отец. Шаркая шлепанцами по асфальту, он приближался к Ивану. Из-под распахнутой рубашки торчала кудрявая грудь, пальцы вцепились в пивную бутылку, а мешки под глазами прятались за толстыми стеклами солнцезащитных очков.

– Ну что там? – Спросил он, разжевывая сигарету.

Иван не знал с чего начать. То, что казалось ему очевидным, совершенно не выглядело таковым для других. Гость из будущего не может быть откровенным даже с родными. Это перед ним его отец из далекого детства, а для отца он какой-то залетный мужик, успевший переспать с его любовницей. И дядя Коля ему не дядя, а Колян – сосед с верхнего этажа. Поверит ли ему отец, если он расскажет всю правду? Ну а если не он, то кто вообще сможет ему поверить?

– Нам нужно спасти дядю Колю. – Заявил Иван.

– Кого? – Отец вскинул брови.

– Николая, твоего соседа с верхнего этажа.

– Ха! Какой же он дядя? Да и отчего его спасать? От баб и веселья?

– От пули! – Иван смотрел на отца и видел свое отражение в черном стекле очков.

Без лишних подробностей, делая упор на точном знании результатов футбольных встреч Иван попросил отца поверить ему и сейчас. Тот внимательно выслушал все опасения, затем коснулся ладонью его лба и сказал: «Я же тебя предупреждал, не пей водку, она отравлена».

Злая пуля

Ироничная улыбка скользила по отцовским губам, пока Иван пытался до него достучаться. Не понятно, поверил он ему или нет, но все же обещал помочь. Искать дядю Колю днем можно было только гаишникам на дорогах, да и те, вряд ли бы угнались за его железным конем. А по вечерам дядя Коля обычно ошивался в ночных клубах, пускаясь в пьяный пляс с красивыми незнакомками. Был бы здесь интернет, Ивану было бы проще, но вместо Яндекса и Алисы ему мог помочь только отец.

– Даже не заморачивайся! – Сказал он. – Днем за ним все равно не угнаться, а вечером мы его найдем. Так что в 19 встретимся на Кунцевской. Только возьми с собой кого-нибудь. А то будешь, как дурак, танцевать сам с собой. У тебя же есть подруга?

Отец снял очки, устремив на него подозрительный взгляд.

– Есть. – Ответил Иван.

– Ну вот с ней и приходи.

Еще никогда день не был таким длинным. Иван ждал наступления вечера. Взгляд кидался на запястье, где когда-то держались часы, рука тянулась к телефону, забывая, что тот разряжен. Фантомные боли далекого будущего продолжали щипать его нервы. Ольга согласилась пойти с ним. Зная, что дядя Коля ей дорог, Иван не стал говорить всю правду, а просто предложил хорошо провести вечер за танцами в ночном клубе. В то время такие места были диковинкой и, склонная к приключениям Ольга, с удовольствием пошла вместе с ним.

Вечер, все-таки, наступил. Пол дребезжал под звуками попсы, раскатываясь по стенам подвала одного из старинных московских домов. Разноцветные лучи ритмично мелькали в темноте, вызывая эпилептический припадок. Отец с любовницей просачивались сквозь толпы дрыгающихся людей. Иван двигался следом, сжимая в ладони Олину руку. Он рыскал взглядом, в надежде найти дядю Колю, беззаботно танцующего под мелодию группы Кар-Мэн. Сотни людей мелодично дергались в темноте и найти среди них любимого дядю было просто невозможно.

Дребезжащая музыка заряжала людей зажигательным ритмом. Отец с любовницей пустились в пляс, подавая пример, которому последовал и Иван. Встав рядом с ними, они с Ольгой начали исполнять похожие на танец движения. Особая атмосфера наполняла свободой сердца, уста и уши. Пока отец продолжал танцы с дамами, Иван выискивал дядю Колю и, кажется, нашел. Вдалеке, в гуще людей, облаченный в черную куртку, бородатый мужчина энергично танцевал брейк-данс. Обрадованный находкой Иван ринулся в его сторону, расталкивая людей, преграждающих путь. Он отчаянно рыл тоннель сквозь толпу, видя в его конце свет. Бородач, не сбавляя темпов, ритмично двигал конечностями. Иван одернул его и понял, что обознался.

В мелькающем мраке ночной дискотеки густая борода, делает людей похожими друг на друга. Бородач замер, посмотрел на него как на придурка и снова пустился в пляс. Иван покраснел от неловкости и обманутых ожиданий. Он уже успел поверить, что сейчас найдет дядю Колю, вразумит его и спасет ему жизнь. Но надежда погасла, как бракованный прожектор в углу зала. Сконфуженный неловким моментом, он вернулся обратно. Сел за барную стойку и обжог горло утешительным пойлом. С каждым глотком на душе становилось теплее, проблемы уходили вдаль, а взгляд остановился на Оле, которая во всю танцевала с его отцом. Отец тоже был подшофе и в пьяном угаре весело терся то об любовницу, то об Олю. Словно коктейль в бокале, сердце Ивана наполнялось ревностью, одновременно вызывая холод и жар. Он жадно следил за тем, как отец трется к девушке его мечты невзирая на его присутствие. Он не стремился к поспешным выводам, продолжая оставаться в стороне. Вопрос о том, козел ли его отец и шлюха ли его возлюбленная оставался открытым. Алкоголь затруднял мышление. Утомленный мозг теснился в застенках черепа и светлые мысли угасали во тьме. В порыве пьяного безумия он был готов выхватить у бармена бутылку, разбить ее и кинуться на отца. Бутылку он так и не тронул, но чувствовал, что сердце вот-вот разобьется на осколки. Отец продолжал напор, он все ближе прижимался к Ольге, терся о ее ноги, касался талии, водил руками по волосам. Его усы нагло щекотали ее губы. Еще мгновение и он залезет ей в рот. Иван не выдержал и закрыл глаза. Музыка затихла на перебивке и вместо новой мелодии он услышал громкий хлопок.

– Сука! – Закричал его отец, схватившись за щеку.

– Кобель! – Закричала блондинка и побежала к Ивану. Взбудораженные люди оглянулись на парочку, но свежий трек Эйс оф бэйс вернул их к ритмичному драйву.

Разъяренный отец посмотрел на Ивана и обжегся о его взгляд. Ловить ему было нечего. Так ничего и не сказав, он взял за руку любовницу и растворился в танцующей толпе. Иван обнимал блондинку. Прижавшись к ней, он ощущал тепло ее дрожащего дыхания. Все внутри обливалось красками, наслаждаясь тем, что она не шлюха. А вот на счет отца оставались сомнения. Иван и Ольга держались за руки, обмениваясь влюбленными взглядами. Медленный танец они провели вместе.

Случившийся переполох чуть было не отвлек Ивана от главной цели. На улице давно стемнело. Грустные болельщики, закутанные в флаги России и СССР расходились из кабаков по домам. Матч еще не закончился, но они уже сбежали с насиженных мест, растеряв всю надежду. «Наши влетели шотландцам» – констатировали они давно известный факт.

Иван мчался как бешенный пес. Время таяло и нужно было успеть добежать до дома. Жизнь дяди Коли могла оборваться в любой момент, и Иван боялся упустить шанс.

Полупустое метро зевало, готовясь ко сну. Поезд, словно червь, медленно полз по московским тоннелям. Иван считал остановки, надеясь, что шанс еще есть. И вот он стоит у подъезда. Ольга держится рядом.

– Зачем мы здесь? – Спросила она, но Иван ничего не ответил. Он лишь выдохнул, поняв по мертвецки спокойному двору, что еще ничего не случилось.

– Побудь здесь. – Сказал он и зашел в подъезд. По ступеням вместе с ним поднималось и волнение, которое с каждым шагом становилось сильнее. Проскочив мимо своей квартиры, он стоял у фиолетовой двери с номером 35. Дыхание сперло. Страх бил по пьяной голове двойным ударом, один из которых отдавал чувством смерти, исходившей от трагедии дяди Коли, а другой одиночеством, связанным с нарушением правил путешествий во времени.

Он замер, не зная что делать. Звонить, стучать, звать на помощь? Как помочь дяде Коле избежать суицида? Да и суицид ли это? Вдруг все это матрица судьбы и, спасая его, он может погубить себя? Стоит ли вмешиваться в ход истории? Не будет ли хуже?

– Будет только хуже! – Отзвенел в ушах бодрый голос шофера, отправившего его на тридцать лет назад.

– Да и хуй с ним! – Сказал Иван и решительно дернул за ручку. На удивление та поддалась, позволив распахнуть дверь.

Дядя Коля сидел на кухонном полу у подоконника. Вид его был жалок. Скукожившись словно гусеница, он невнятно скулил. Дуло пистолета метило ему в лоб, а за рукоять держался мужчина в пестром спортивном костюме.

– А ты что тут забыл? – Спросил он, не сводя прицел с цели.

Иван завис как старый пентиум. В кишках забурлили волнительные процессы. Оказалось, что теперь к смерти близок не только дядя Коля, но и он. Дядя Коля продолжал трястись, от былого рубахи-парня не осталось и следа, а густая борода и растрепанные сальные волосы делали его скорее похожим на бомжа, чем на мачо.

– Друг твой что ли? – Вновь спросил сиплый голос.

– Да, друг! – Ответил Иван, желая вернуть долг дяде Коле. – Не убивай его, прошу.

Бандит замер. За холодным взглядом прятались мыслительные процессы. Пистолет продолжал метить в цель.

– Он мне должен. – Сказал он и задумался. – А ведь шотландцы и правда выиграли. Дауд смеялся, когда я поставил деньги на их победу со счетом 3-0. Теперь он плачет. Да и я не то, чтобы рад. За державу, конечно, обидно. Но моральный ущерб мне компенсировали сполна. Так что и я, в какой-то мере, теперь твой должник.

Он опустил руку, дуло пистолета уставилось в пол. Целя в дядю Колю лишь взглядом, он продолжал размышлять.

– Ладно, живи с этим сам. – Сказал он. Пистолет стукнулся о стол и остался на нем лежать. Бандит вышел из квартиры, толкнув Ивана в плечо.

Дядя Коля рыдал. В взъерошенной бороде прятались слезы. Он смотрел на Ивана, а тот не мог понять, что выражают его глаза: благодарность или скорбь?

– Что с тобой? – Поинтересовался Иван.

– Ничего хорошего. – Дядя Коля сменил позицию, сел на кафель, уткнувшись затылком в стену. – Кажется, что мне конец.

– Почему? Он же уже ушел.

– Это не важно. Я уже настолько влип, что мне никто не сможет помочь.

– Так давай я помогу. Просто расскажи в чем дело. Как говорил мой отец – из любого тупика всегда можно найти выход.

Иван сел на табуретку. Он осматривал кухню, выискивая алкоголь, чтобы превратить напряженную дискуссию в легкую беседу собутыльников. Пока он рыскал взглядом по полкам, дядя Коля кинулся к столу. Он попытался схватить пистолет, но Иван не позволил ему этого сделать. Он вскочил с табуретки и первым взялся за пистолет. Дядя Коля замер, он снова пятился назад на привычное место под подоконником, находясь под прицелом оружия.

– Стреляй! – Крикнул он. Я конченый. Мне уже не помочь.

– Да что ты несешь?! – Возразил Иван! – Давай я сейчас позову Олю, и мы вместе все обсудим. Она здесь, во дворе.