Сказки для души

Выждав положенное время, Ахмат раскрыл выловленные им раковины и, разложив на камне платок, одну за другой стал выкладывать на него жемчужины. Горка сияющих шариков постепенно росла. Все они были крупными, правильной формы, жемчужинами. Ахмат любовался ими и прикидывал в уме, сколько денег заплатит ему толстый лавочник за сегодняшний улов.

Открыв последнюю раковину, Ахмат огорчился. На его ладони лежала маленькая, чуть больше песчинки, жемчужинка. Слишком рано вынули ее из чрева матери-раковины проворные руки ловца жемчуга.

«Ничего, – успокаивал себя Ахмат, – зато остальные жемчужины крупные. А эта, хоть и мала, но тоже чего-нибудь да стоит». – И он положил жемчужинку на платок рядом с другими.

Улыбаясь голубому небу и синему морю, купаясь в солнечных лучах и излучая свет и радость, маленькая жемчужинка казалась самой счастливой.

– Здравствуйте, – сияя, обратилась она к соседкам, – я тоже перламутровая, смотрите! – Лучилась жемчужинка нежным светом.

– Тоже мне перламутровая! – ехидно ответила ей одна из больших жемчужин. – Да ты знаешь, сколько надо времени и терпения, чтобы стать настоящим жемчугом? Вот я, например, пять лет сидела взаперти внутри матери-раковины, чтобы стать лучшей, стать знаменитой и занять подобающее моему рангу место в диадеме одной из принцесс или в колье какой-нибудь великой герцогини. На меньшее я не согласна.

А ты, козявка, на что ты можешь рассчитывать? Разве что, тебя растолкут в ступке и сделают жемчужную эссенцию, чтобы наполнить стеклянные шарики. И такие фальшивые бусы будет носить какая-нибудь служанка. Нет, тебе не место среди нас! Убирайся прочь! – И круглобокая жемчужина вытолкнула свою маленькую соседку за край платка.

Жемчужинка скатилась по гладкой каменной поверхности и упала на теплый берег, смешавшись с песчинками. От горя и отчаяния она готова была расплакаться, но вдруг услышала восхищенный возглас: «Смотрите, какая красавица!»

Оглядевшись вокруг, жемчужинка поняла, что попала в мир песчинок. Они смотрели на свою гостью во все глаза и восхищались ею. Жемчужинке не верилось, что это именно она является центром внимания песчинок и маленьких камешков.

– Что вы, я не заслуживаю таких почестей, – пыталась она остановить их восторженные речи. – Меня только что прогнали нестоящие большие жемчужины. А я мечтала стать такой же, как они, но не смогла. Мне больше не вырасти, не стать крупным жемчугом, – огорченно прошептала жемчужинка.

– А зачем тебе это нужно? – удивились песчинки. – Пусть жемчужины большие, пусть дорогие, но их судьба – пылиться в богатых шкатулках, среди дорогих украшений, оспаривая свое превосходство, или висеть на шее какой-нибудь престарелой графини.

А ты здесь на свободе, под синим небом, и ты самая прекрасная из нас. Оставайся с нами, жемчужинка, не уходи в мир зависти и беспрестанной борьбы за первенство. Для таких маленьких сияющих жемчужин нет места в том мире. Мы всегда будем рядом с тобой и никому не дадим в обиду свою жемчужинку!

– А я буду лелеять и холить тебя, рассказывать дивные сказки о далеких берегах и волшебных замках, – ворковала набегавшая на берег волна.

– А я буду петь тебе добрые песни, баюкать по вечерам и будить по утрам своим нежным прикосновением, – шептал ласковый морской ветерок.

– А я? Что я буду делать? – спросила жемчужинка.

– А, знаю, – воскликнула она, немного подумав, – я останусь на морском берегу, я буду сиять для вас и дарить свет своей души всем, кто в этом нуждается!

ЖИЛА-БЫЛА ПОЛЯНКА

Далеко-далеко, за высокими горами, рядом с каменным утесом жила своей жизнью маленькая полянка. Небольшой прозрачный родник, стекая по склону утеса быстрым говорливым ручейком, на полянке замедлял свой бег. И, тихонько нашептывая свои сказки прибрежным камышам, неспешно и плавно катился меж пологих зеленых берегов. В центре полянки рос Большой Кедр. Его окружали крепкие молодые деревца. Они изо всех сил тянулись к солнцу, стараясь перерасти друг дружку. «Кто знает, – думало каждое из них, – а вдруг и я стану со временем Главным Деревом нашей полянки? Уж тогда-то я развернусь, раскину крепкие ветви, вознесусь пышной кроной к самым облакам. И с высоты буду обозревать свои владенья». Так они мечтали и потихоньку росли.

Проказницы-белки, прыгая с ветки на ветку, сушили на ветвях деревьев грибы и ягоды. Готовясь к холодной зиме, устраивали в дуплах теплые жилища и кладовые. Юркие кедровки, вылущивая вкусные орешки, часто роняли на землю спелые шишки. И там их подбирали мыши и полосатые бурундуки. И косолапые медведи с удовольствием лакомились кедровыми плодами. Звери и птицы с благодарностью принимали дары высоких стройных деревьев. А те, радуясь, что приносят пользу, старались каждого одарить, никого не забывая.

Но покой на полянке нарушил молодой Тополь. Из-за высоких гор распорядитель судеб Ветер занес сюда маленькое пушистое семечко. И выросло на благодатной земле огромное дерево. Заволновались хвойные: не ровен час, этот пришелец перерастет самого господина Большого Кедра. Вон уже как вымахал. А какой частый подлесок! Того и гляди, целая армия этих лиственных выскочек затмит собой кедровый лес. Можно ли допустить это? Кто же будет тогда кормить лесных жителей, если всю полянку захватят бесполезные тополя?

И началась битва не на жизнь, а на смерть. Каждым листочком, каждой хвоинкой боролись деревья за выживание. Каждый сантиметр пространства с боем отвоевывали они друг у друга, росли, что было сил, цепляясь узловатыми корнями за землю, тянулись нежными молодыми побегами к солнцу. И так увлеклись безумной борьбой, что совсем перестали обращать внимание на то, что творится внизу, у самых корней.

А жизнь у подножия лесных великанов потихоньку замирала.

Веселые ромашки, задумчивые колокольчики и скромные травинки бледнели, становились хилыми и беспомощными. Им не хватало солнечного света и тепла, а выбраться из тени буйно разросшихся деревьев не было сил. Тишина и полумрак царили в глубине леса. Исчезли трава и цветы. Лесные жители ушли из этих мест, птицы улетели за Высокую гору. Только серые лишайники, которым все равно – есть солнце, или нет, свешивались растрепанными лохмами с засохших нижних ветвей.

А деревья все росли, теснясь, тянулись ввысь, не разбирая уже, где свои, где чужие. Лишь бы самому ухватить как можно больше солнечных лучей, закрыть путь к свету растущим рядом, – не то самого оставят в темноте. Многие, измученные сумасшедшей гонкой и обессиленные постоянной борьбой, поникли, засохли. И вот один из таких лесных великанов, растущих на берегу ручейка, под давлением более энергичных соперников не выдержал и упал.

Огромные валуны, комья и пласты земли ссыпались в воду, запрудив ручей. И по полянке, поднимая кучи лесного мусора, старых веток и опавших листьев, потекли мутные ручейки. Меж крепких стволов появились грязные лужи, глядевшие на мир черными провалами мертвых глазниц. Все выше и выше поднимался уровень воды, затопляя округу. Поначалу деревья обрадовались возможности беспрепятственно пить воду и процветать. Но постепенно в раскисшей от обилия воды почве они стали терять опору. Перенасыщенные влагой стволы покосились, поникли и, загнивая и покрываясь плесенью, стали погружаться в болотную тину.

Однажды распорядитель судеб Ветер, обогнув высокую Каменную Гору, решил посетить уютную полянку, где когда-то отдыхал. Но увидел он только зеленое болото. То тут, то там возвышались остовы когда-то цветущих деревьев. Что осталось от них теперь? Жалкие останки, голые остовы без листьев и коры, в предсмертной тоске протянувшие свои костлявые скрюченные пальцы к небу. Где их великолепие? Где спесь и стремление быть впереди всех? Все исчезло, все ушло в небытие. Многие годы болото оставалось гнилым и непроходимым. Пустота и страх поселились в этом царстве былого величия.

Но время идет. Вот уже на высоких кочках прорастает зеленая трава, пушистый мягкий мох взбирается по упавшему сосновому стволу и греется в солнечных лучах, радуясь теплу. Примостившись на трухлявых пнях, улыбаются друг другу счастливые ромашки, поправляют свои скромные платьица незабудки, одуванчики желтой бахромой окаймляют края болота. В прозрачных лужицах плавают нежные кувшинки, а яркие бусинки морошки рассыпались по пышному моховому ковру рубиновыми звездочками.

Пусть нескоро, пусть через много лет, но когда-то на этом месте вновь вырастут деревья…

ЗОЛОТОЙ КОЛОКОЛЬЧИК

На лесной полянке в уютной норке жила мышка-мать со своим мышонком. С раннего утра и до захода солнца мышка шныряла по округе. Она собирала лесные орехи, выкапывала вкусные корешки, носила в кладовую спелые зерна пшеницы с далекого поля – запасала на зиму еду для себя и своего сына.

Мышонок играл около норки, грелся под лучами летнего теплого солнышка. В его жизни не было больших бед и огорчений, ведь мышка-мать заботилась о сыне, оберегала его от холода и голода.

Однажды мышонок увидел на ветке дерева маленькую птичку. Он долго наблюдал за тем, как птичка перепрыгивает с ветки на ветку, чистит клювом свои блестящие перышки, слушал её нежное пенье.

«Да, – размышлял он, – птичка красивая, и летать умеет. А что это у неё в груди так звенит? Наверное, это золотой колокольчик. Я хочу посмотреть, что у неё внутри!» И он закричал: «Мама, мама! Достань мне эту птичку»!

Мышь не кошка, не умеет карабкаться по деревьям, но ради своего сына мышка-мать способна на всё. Собрав самые крупные и спелые зерна, мышь разложила их под деревом, на котором сидела птичка.

Маленькая певунья, ничего не подозревая, спустилась с ветки на землю и стала клевать золотистые семена. Она постепенно приближалась к мышиному дому, но еда была так вкусна, что птичка позабыла обо всем и очутилась в норке. Услышав позади себя шорох, птичка опомнилась, но было уже поздно. Она в ужасе забила крыльями, заметалась, но вокруг были только земляные стены, а на пути к свободе стояла мышка-мать.

– Не бойся, глупая, – сказала она, – мы тебя не обидим. Станешь развлекать моего сына. Зима долгая, вот и будет мышонку занятье, пока снаружи снег и холод. А у нас тепло и сухо, в доме нет ни сырости, ни ветра.

– И солнца тоже нет, и неба, – с тоской отвечала птичка. – Отпустите меня на волю, прошу вас!

– И не думай об этом! – рассердилась мышь. – Разве я позволю, чтобы мой сын пришел домой и не увидел свою новую игрушку? Он так мечтал о тебе!

В это время в норку ввалился мышонок. Он бегал по траве за бабочкой и очень устал.

Увидев, что птичка, за которой он так долго наблюдал лишь издали, находится в его власти, мышонок очень обрадовался.

– Ну, показывай, – приказал он, – где у тебя золотой колокольчик? Я тоже хочу им поиграть!

– О чем ты говоришь? – удивилась птичка. – У меня нет колокольчика. Это звенит мой голос. Как же я могу отдать его тебе?

– Значит, – обиделся маленький тиран, – колокольчика нет? Мама, она обманула меня! Эта птица совсем не красивая, мне не нужна эта куча перьев! Выбрось её на улицу!

– Успокойся, сынок, – мышка погладила его по голове. – Давай посмотрим, может этот воробей принесет нам какую-нибудь пользу.

– Эй ты, – она небрежно дернула птичку за хвост, – что ты умеешь делать?

– Я могу петь, – ответила та.

– А еще что?

– Я умею встречать зарю. Когда встает солнце и просыпается земля, когда капли росы, словно алмазы, блестят на траве, когда в синих волнах под первыми солнечными лучами начинают плясать веселые зайчики, я лечу к облакам и пою песню о прекрасном голубой небе и нежном ветерке, о теплом солнышке и зеленой листве. Я говорю всем «Доброе утро», и пою, пою…

Птичка гордо вскинула голову и расправила крылья, глаза ее блестели. Она словно не видела земляных стен норки, не находилась взаперти, а летела ввысь.

Мышка посмотрела на птичку с недоумением:

– Я спрашивала тебя не обо всех этих глупостях. Мой вопрос – что ты умеешь делать?

– Я не знаю, – опомнившись, узница опустила крылья.

– Ты умеет рыть норки?

– Нет. У меня нет сильных лапок, но есть крылья и я умею летать.

– Что толку от того, что ты целыми днями порхаешь о ветки на ветку? А может быть, ты можешь делать запасы на зиму? С твоей помощью наша кладовая была бы намного больше.

– Не умею. С приходом холодов я полечу на юг. Там всегда тепло и светит солнце!

– Опять солнце! – перебила её мышь. – Для меня оно хорошо только тем, что согревает землю и на ней растет еда. А чирикать: «Небо, солнце»! – это для таких бездельников, как ты. От слов мой живот не станет полнее! – Мышь очень разозлилась, что столько времени потеряла впустую.

– Ты прав, сынок, – сказала она мышонку, – от этой птицы никакого толку. Золотого колокольчика у нее нет, делать ничего не умеет. Надо её выбросить. Я с ней полдня потеряла. Для чего вообще нужны все эти птицы – не пойму!

КАПЕЛЬКА

Утро было ясное, солнечное. Небольшие белые облака, словно легкий пух, проплывали где-то высоко-высоко в глубокой июльской синеве. Нежный ветерок играл с омытой вчерашним дождем листвой, срывал пышные шапки с одуванчиков и пускал солнечных зайчиков по сине-зеленой глади озера.

На поляне в густой траве стрекотало целое семейство кузнечиков. То тут, то там сквозь хор «скрипачей» вдруг прорывалось грозное жужжание майского жука или свист невидимой глазу птицы, но только на секунду… И вновь спокойствие природы, но не полная немая тишина, а тишина живая, дышащая и движущаяся. Кажется, что само время можно увидеть в прозрачной водяной капле, медленно стекающей по широкому листу ландыша к самому основанию, к корням. И она, эта капелька, впитавшись в землю, просочившись вглубь, не исчезает бесследно, а продолжает свой путь и дает силы всему живому.

Вот про одну такую капельку я и хочу тебе рассказать. Итак…

Жила-была водяная капелька. Она приходилась внучкой грозовому облаку и дочерью чистому роднику, живущему на дне лесного озера. Родилась капелька в жаркий летний день, когда солнечные лучи весело плясали по гладкой поверхности озера, купались в прозрачной воде, пронизывая ее золотыми нитями до самого дна и согревая своим теплом.

Выкатившись холодным хрусталиком из-под земли, капелька ухватилась за самый кончик солнечного луча, что лежал на песчаном дне сверкающей монеткой. Согревшись, капля начала карабкаться по теплой лесенке, шутя и пересмеиваясь со своими сестрами, к самой поверхности воды. А там было тесно и жарко. То одна, то другая из ее знакомых, превратившись в пар, становилась легкой и невидимой. И наша капелька, став невесомой, очень обрадовалась своему новому состоянию и устремилась ввысь.

– Как красиво кругом! – восхищенно прошептала капелька. – С высоты озеро кажется волшебным зеркалом, в котором отражаются небо и пушистые облака! А лес и луг! Они, словно яркий ковер, покрывают землю до самого горизонта. А что там дальше? Наверное, я узнаю об этом, поднявшись еще выше.

И капелька, подхваченная потоком теплого воздуха, полетела вверх и ворвалась в самую середину большого кучевого облака, величаво плывущего в синеве неба.

Внутри царила веселая атмосфера праздника. Подружки-капельки, галдя, летали вверх и вниз, сталкивались и разлетались в разные стороны. Они танцевали, водили хороводы, кружились на карусели и порхали, словно маленькие птички. Торжественно плывет белый корабль, неся на себе миллиарды капелек, к далеким морским берегам.

Но вдруг налетел жестокий северный ветер, хлестнул пушистое облако по крутым бокам ледяным бичом и погнал вскачь по небесным просторам. Мчится обезумевшее от страха облако, подгоняемое порывами неистового ветра, а в чреве испуганного великана оробевшие, отяжелевшие капельки сгрудились в кучу, не могут они летать. Сидит каждая на своем месте и, постепенно замерзая, превращается в холодную снежинку. Да и облако уже не белое. Оно стало хмурой и серой грозовой тучей. Целое стадо туч, собравшись в темную плотную массу, заслонило солнце.

Неуютно и холодно стало кругом. Попрятались в гнезда птицы, звери укрылись от непогоды. Расшалившийся ветер, забыв про тучи, ринулся вниз. С воем рванул по опустевшему лугу, моментально смяв густую траву. Он треплет тонкие деревца, пригибая хрупкие стволы к земле, с треском несется сквозь заросли кустарника, и с громким хохотом вгрызается в озеро, взрывая водную гладь пенными гребнями, расшвыривая во все стороны мутные брызги. Пробежав по пляжу, проказник схватил полную пригоршню песка, вскинул песчаный фонтан в небо и с размаху грудью бросился на ровный строй высоких сосен. Но, не рассчитав своих сил, разбился, заметался среди крепких стволов, растворился в густом подлеске.

Снова и снова кинулся ветер на приступ, но безуспешно. И тогда, взвыв, он взлетел к седым тучам и там, прорвав сплошную завесу серых облаков, стал метаться по бескрайним небесным просторам в поисках жертвы. Неожиданно навстречу ему попался такой же неугомонный братец-ветер. С диким ревом кинулись крылатые противники в бой, ведя в атаку армии клубящихся грозовых туч.

Все выше, все дальше от поверхности земли улетает наша туча. С каждой секундой становится холоднее, и вскоре капельки превратились в пушистые снежинки. Тесно и страшно подружкам. Плотно прижавшись друг к дружке несутся они по небу, управляемые обезумевшим от злобы генералом. А навстречу им, подгоняемая южным ветром, летит целая армада облаков, неистово меняя очертания.

Тучи столкнулись, все смешалось. В небе, ярко вспыхнув, прочертил себе дорогу мощный электрический разряд. Он разорвал небо пополам, оглушив округу многократно повторяющимися громовыми раскатами. И на землю, сначала медленно, поодиночке, а затем все чаще и дружней стали падать крупные дождевые капли.

Капелька-снежинка закружилась, завертелась, потерялась в мечущихся вихревых потоках и полетела вниз. Она падала, раскрыв свое белое сверкающее оперенье, но чем ближе к земле, тем теплее становилось, и звенящие грани снежинки потемнели, потеряли формы. И вот опять прозрачная водяная капелька падает с небес все быстрее, все стремительнее. С размаху шлепнулась она о широкий листок лопуха и, рассыпавшись на тысячи мелких осколков, упала в зеленую траву и впиталась во влажную почву.

Не знаю, сколько будет капелька блуждать по подземным лабиринтам, но придет время, и она вновь встретится с веселыми песчинками в чистом роднике. Снова и снова полетит наша знакомая с белыми облаками, утренним туманом ляжет на цветущую лужайку и задорной росинкой блеснет на траве под первыми солнечными лучами. Леса и поля увидит капелька, бескрайние морские просторы и высочайшие горные вершины – весь мир облетит и, вернувшись к лесному озеру, расскажет нам с тобой много-много увлекательных историй.

Будем ждать.

ЛИСА

Жила-была Лиса. Хорошо жила, потому что знала, кому улыбнуться, перед кем дорожку хвостом размести, кого в гости пригласить. Знала Лиса и то, как можно своровать незаметно, неслышно, так, чтобы жизнь свою обеспечить на долгие годы. И воровала она безбоязненно, потому что надеялась, что Серые Волки да Бурые Медведи, которых умасливала Лиса, шептала им на ушко слова лестные, всегда за нее заступятся, помогут при случае. Начинала Лиса выбираться в свет зверьком маленьким, незаметным. Только время прошло, много раз менялась жизнь в лесной чаще, а лисе все нипочем.

Хорошо живет Лиса, словно сыр в масле катается. Дом ее – чаша полная, по хозяйству у Лисы зайцы-соседи работают. А у Лисы лапки беленькие, шубка гладенькая. Панна-панной идет она утречком к озерку лесному, одним улыбается, здоровается, других голосом громким да словами грубыми с пути гонит, дорогу освободить требует. Знает себе цену Лиса, не для того она так старалась, место себе под солнцем потеплее да поуютнее готовила, чтобы наравне с народцем серым лесным ходить. Нет, пусть уступают, пусть пропускают вперед, да оглядываются на Лису Патрикеевну.

Довольна собой Лиса, хорошо устроилась. Недосуг ей вспоминать, скольких зайцев лопоухих да мышей серых обобрала. Поделом им, не будут впредь верить таким Лисам. Кто научен опытом горьким, стороной Лису обходит. «Да мало ли еще на свете глупых да доверчивых? На мой век хватит, – рассуждала Лиса, – как бы ни было, а я всегда лазейку найду, от любой беды увернусь, из воды выйду, хвоста не замочив».

Но тут прилетел из-за моря синего журавль длинноногий. Прилетел, и стал всему лесному зверью рассказывать о жизни за морем. Журавль тот молодой был, один только раз успел за море слетать. Но до того ему в чужих краях все понравилось, что просто не мог он не рассказать о чудесах заморских. И не мудрено, оказывается, жизнь за синим морем идет совсем иначе, чем в нашем лесу. По словам журавля, правит за морем царь Лев, а остальные звери во всем ему подчиняются, слушаются. Если споры какие возникают, или обман обнаруживается, идут тамошние звери на поклон к Царю и просят рассудить, кто прав, кто виноват.

«А у нас на каждой опушке свой медведь сидит, свои законы устанавливает, – рассуждали между собой звери. – Один говорит: «Запасайте за зиму и ягоды и шишки», зато другой только ягодой обходиться заставляет, а грибы с шишками зазря пропадают. А тот медведь, что на Синей Горке командует, вообще ничего не запрещает. Хочешь, рыбу лови, хочешь – ягоды собирай, но зато половину добытого забирает себе. Вон, какую спину себе наел!»

Долго судили да рядили звери. Наконец, решили: «Чем мы хуже жителей заморских? Пойдем, попросим Тигра Уссурийского взять жителей лесных под свое начало. Он и льву родственником приходится, и с любым медведем справится».

Медведям, конечно, это очень не понравилось, но до того дружно взялся лесной народец отстаивать свое решение, что волей-неволей пришлось косолапым уступить.

И появился в лесу хозяин новый – Тигр Уссурийский. Побежали к нему на поклон Волки да Медведи и, по привычке своей, понесли с речами льстивыми подарки дорогие. Но неверным оказался расчет их. Думали начальники лесные, подмазав, где надо, жить безбедно да беззаботно за чужой счет до старости лет, но просчитались. Отправились они восвояси, несолоно хлебавши.

Забились по норам да берлогам Волки да Медведи, ждут, когда решит новый правитель участь их, боятся за свои шкуры, потому что знают, не будет впредь им жизни вольной да безнаказанной. Не придется больше устанавливать им законы по своему усмотрению, теперь хочешь-не хочешь, а подчиняться придется всенародно избранному.

Слушает Лиса разговоры о переменах в лесу и думает: «Такие большие, сильные звери, и такие глупые! Нет, здесь надо действовать по другому, хитростью Тигра надо взять, вокруг пальца обвести, и заставить делать все так, как мне будет угодно. Чего же боится новый хозяин леса, чем можно его привлечь?» Долго думала Лиса и, наконец, решила, что делать.

Распушила она рыжий хвост, повертелась, глядя на свое отражение в лесном озерке, и пошла в лес. Уселась Лиса на пенек рядом с большой полянкой и стала ждать, когда Тигр появится. Долго ждала, терпеливо. Вдруг видит: замелькала меж деревьев полосатая шкура хозяина леса.

Вышел Тигр на полянку с видом озабоченным, долго разбирался он в делах лесного народа, внимательно. Много жалоб и предложений выслушал властелин. Размышляет он, думает, как жизнь в лесу повернуть в лучшую сторону.

Подошла Лиса к Тигру неслышно, выбрала момент подходящий, и завела разговор сначала ни о чем, о пустяках, но, постепенно расположив к себе полосатого начальника, убедив его в искренности, Лиса осторожно стала говорить Тигру о его незаменимости, значимости: «Какой Вы умный, мудрый! Слушаешь Ваши рассуждения и проекты по улучшению жизни народа лесного, просто диву даешься, как мы могли жить без Вас, как справлялись с трудностями?

Но, господин Тигр, без помощников работать очень тяжело. Вы, как-никак, зверь новый в нашем лесу. Если возникнет какая необходимость, не задумываясь, обращайтесь ко мне. Я всегда к Вашим услугам. И поручения Ваши мне совсем не трудно будет выполнять. Я здесь обо всех все знаю, и всегда рада услужить Вам». И Тигр, немного подумав, благосклонно принял предложение Лисы.

А она с таким рвением принялась за исполнение новых обязанностей, с таким усердием, что Тигр просто нарадоваться не мог на свою помощницу, все-то у Лисы гладко да правильно получается. Не успеет Тигр умную мысль высказать, а Лиса уже тут как тут с приказами и распоряжениями. Все у расторопной подручной продумано да предусмотрено.

Тут медведи да волки, подумав, почесав лохматые лбы, по одному, незаметно для окружающих, стали Лису упрашивать, уговаривать: «Не оставьте, Лиса Патрикеевна, мы всегда Вас уважали, любили. Не бросайте нас в трудную минуту, замолвите слово перед Тигром. К Вашим словам он прислушивается. А мы уж в долгу не останемся, всегда к Вашим услугам, только знак подайте».

Лиса и рада стараться – кому налог снизит, кого от лица Хозяина на пост повыше назначит. Самое главное – о себе никогда Лиса не забывала, любое дело рассматривала только с точки зрения собственной выгоды. Развела обманщица в лесу воровство еще пуще, чем в прежние времена, прикрываясь высокими фразами о добре и справедливости. Снова медведи каждый на своей опушке правят, Лису добрым словом поминают.