Но кто же знал, что мир перевернется

– Молчи, – повторил он, – не говори глупости. Не тебе решать, кому жить, а кому нет.

Он осекся, снова глянул вниз. Лариска молчала, и дышала еле слышно. Потом потянулась пальцами к лицу, но забинтованные руки слушались плохо. Лариска зажмурилась, Олег наклонился над ней.

– Не надо, – попросил он, – пожалуйста. Потерпи, я все сделаю. Деньги будут уже скоро, с врачом я договорился. Все наладится, поверь.

Он осторожно поцеловал Лариску и вышел из палаты. Шел по коридорам, спускался в лифе, пересекал холл, потом бежал под дождем к машине, и все гнал от себя эту мысль: ничего не наладится. Ничего и никогда, для Нестеровых все закончилось неделю назад, их больше нет, остались тени. И, казалось, теперь можно спокойно разводиться, их ничего не держит вдвоем, однако Олег понимал, что это не так. Он и Лариска теперь всегда будут вместе, общее горе убьет их поодиночке, а выжить они могу лишь рядом друг с другом. И еще – Олег вдруг представил, что было бы, если б Митька увидел мать такой, с изуродованными собачьими клыками или когтями лицом, с разорванными до костей руками… Рассудком понимал, что это невозможно, что быть этого не может, но точно слышал Митькин голос: «папа, почему ты не помог ей?». Слышал, и который день жил на грани помешательства, и едва сдержался от радости, когда позвонил Мартынов, и сказал, что все готово, Олег может забрать деньги. Говорил, правда, быстро, отрывисто и как-то нехотя, явно не горя желанием выдернуть из оборота немаленькую сумму и расстаться с ней. Но уговор соблюдал честно, назначили дату и время, и Олег рано утром выехал из дома, чтобы сделать все одним днем – промчаться семьдесят километров от Москвы, забрать деньги и вернуться. А завтра можно приглашать к Лариске спеца по пластике, и договориться об операции, перевезти жену в другую больницу…

Все, что угодно – ехать к черту на рога, звонить, договариваться, платить, лишь бы подольше не появляться в пустой квартире, не слышать звуков, шорохов и голосов, не шарахаться от каждой тени, отвечать им, чувствовать, как постепенно сходишь с ума.

Через забитую пробками единственную центральную улицу города Олег тащился минут сорок. А потом еще столько же блуждал по окраинам, пока не нашел-таки детище отцовского компаньона, внушительный по провинциальным меркам автоцентр с мойкой, магазинами, сервисом. Место было шумное, оживленное, через дорогу высился торговый центр «Тироль» с кинотеатрами, кафешками и даже боулингом, о чем извещала аляповатая растяжка через две полосы. Свободных мест на парковке перед автоцентром не оказалось, Олег оставил «тойоту» напротив «Тироля» и позвонил Мартынову.

– Я на месте, – после приветствия сказал тот, – давай ко мне в кабинет. В зале спроси кого-нибудь, тебе покажут.

Олег перебежал дорогу и направился к дверям автосалона. Внутри оказалось довольно приятно и многолюдно. Народ интересовался в основном недорогими иномарками, и на белый «мерседес», блестевший в центре зала, лишь поглядывал издалека и проходил мимо. Дорогая машина последней модели красовалась тут чисто для привлечения внимания, почти как музейный экспонат. В зале было чисто и светло, слышались голоса и тихая музыка, публика разглядывала машины и интересовалась возможностью приобретения авто в кредит. К Олегу сразу подошла миловидная барышня в красно-белой униформе, и любезно проводила гостя почти до дверей начальства.

Мартынов Павел, высокий тощий, с седыми волосами, с кем-то говорил по телефону, и, завидев на пороге Олега, поспешил закончить разговор. Предложил сесть, сам закурил, малость нервно теребя сигарету в длинных костлявых пальцах. А сам смотрел то в стол, то в стену, то в окно напротив, и заметно нервничал. «Психует дядя. С чего бы?» – Олег давно знал этого человека, помнил еще по детству как отцовского сослуживца. Они вместе поступили в военное училище, вместе закончили его и служить отправились сначала на Дальний Восток, а потом по очереди сгоняли «на юг», как говорил отец Олега. В подробности он не вдавался, Мартынов тоже оказался неразговорчивым, вернее, ловко уходил от ответа, переводя разговор на другое. С семьей у него не задалось, Мартынов два раза женился, и каждый раз дело заканчивалось разводом. Зато бизнес у него быстро пошел в гору, и деньги сослуживца помогли поднять скромный автосервис до нынешних, пусть провинциальных, но все ж таки высот.

Мартынов затянулся пару раз, глядя при этом в окно за спину Олегу, откинулся на спинку кресла.

– Не передумал? – первым делом спросил он, стряхивая пепел в мраморную тяжелую плошку на столе. – Я готов процент больше платить, вдвое.

Олег молча покачал головой. Нет, не передумал, тем более, они уже обсуждали эту тему несколько дней назад. Мартынов выдохнул сизый дым, постучал пальцами по столу, пристально глядя на Олега, и вдруг знакомо улыбнулся.

– Похож на отца, похож, ну прямо одно лицо с Серегой. Точно его перед собой вижу, будто время назад отмотали… Семья как, сын?

В лицо ударила кровь, зашумела в ушах, стало жарко. Олег отвернулся к окну, и сказал, как мог спокойно:

– Все в порядке, спасибо. Вот дом решил купить, деньги нужны. Там дел много, хочу до зимы крышу поправить.

А самого внутри сжималось все аж до судорог, он точно заново переживал тот день: и скандал со Лариской, и поездку за город, и гонку за поджигателями, и все, что было потом. Медведева сама позвонила ему через несколько дней после похорон, сказала, что заявление на отпуск подписано и разревелась в трубку. Потом что-то говорила еще, кажется, извинялась, но Олег просто нажал отбой и отключил телефон. В тот миг ему было плевать на работу, на Анютку с ее недотепой-мужем, на тихий пруд у старого дома, на весь мир. Да и сейчас, честно говоря, все безразлично, хочется одного – забрать деньги и поскорее вернуться домой. К своим призракам, что теперь до смерти будут рядом.

– Лады. – Мартынов затушил окурок в пепельнице. – Дом – это правильно, Серега бы одобрил. Поехали.

Он поднялся с кресла, застегнул пиджак светлого летнего костюма и принялся собирать со стола ключи, мобильник и еще какую-то мелочь. Перехватил недоуменный взгляд Олега, и пояснил:

– В банк поедем, деньги в ячейке. Я сюда их привозить не стал – сумма большая, так будет безопаснее.

Он снова отстраненно глянул в окно, нервно дернул ртом и направился к выходу. Олег шел следом, гася поступившую вдруг злость: договорились же за неделю, он что – не мог деньги сюда привезти? Что тут может случиться, скажите на милость, когда в салоне полно охраны? И сейф в кабинете наверняка имеется. Что за блажь: банк, ячейка? Теперь придется черт знает куда тащиться, время терять, а ведь хотел к вечеру домой вернуться…

Мартынов резво сбежал по ступенькам вниз, и быстро шел через зал. Покупатели на него внимания не обращали, зато персонал только что в струнку не вытягивался при виде обожаемого начальства.

– Склады тут были, – на ходу говорил Мартынов, – стены в дырах, крыша текла. Крысы стаями ходили, псы бездомные. Строители, когда дерьмо это разгребать начали, даже труп нашли!

Глянул на Олега и пояснил:

– Мумию бомжа какого-то. Напился, замерз и кони двинул – менты потом так сказали. Зато сейчас…

Мартынов повел руками вправо-влево, и горделиво посмотрел на Олега. Он вымученно улыбался, а Мартынову того и надо было:

– Все коммуникации, вода, электричество, центральная канализация. Пультовая охрана, видеонаблюдение, спутниковое телевидение есть, интернет. Три бокса, кафе с кухней и прочим, как полагается, комната персонала, комната ожидания. Оборудование купил, мебель. Второй этаж с двумя отдельными входами под магазин, офис. – Мартынов нахваливал свою империю, говорил, быстро, без запинки. Олегу оставалось лишь слушать и делать вид, что ему очень интересно.

– Вторую линию недавно в порядок привел, два помещения по четыреста квадратов пристроил, плюс переход в основное здание. На первом этаже круглосуточная автомойка будет, на втором магазины и склад. Мне бы еще заправку поближе к территории подвинуть, я б тогда вообще горя не знал. Но не все сразу, не все…

Мартынов на ходу кивал знакомым и все ускорял шаг, почти бежал, и Олег еле поспевал за ним. Догнал, пошел рядом, до выхода оставалось метров двести, когда Мартынов резко затормозил. Олег проскочил немного вперед, и огляделся, не понимая, в чем дело. Все спокойно – машины, люди, охрана, персонал. Все заняты своими делами: кто задает вопросы, кто на них отвечает, кто следит за порядком. А кто-то так пристально разглядывает товар, что едва носом по стеклу не возит: какой-то парень в толстовке и джинсах так пристально изучает салон «шкоды», что едва не ткнулся лбом в приборную панель. А Мартынов плелся еле-еле, глядя при этом вбок. Олег повернул голову.

Там стояла девушка, невысокая, с очень светлой кожей, тонкой, почти прозрачной, как бумага, с русыми волосами до плеч. Обычная, в толпе по такой скользнешь взглядом и пойдешь дальше, тут же забыв об увиденном, одета просто: джинсы, легкая куртка и яркая футболка под ней, кроссовки. Девушка машинально поправляла рыжеватые пряди, отводила их за уши, и не сводила с Мартынова взгляд. Между ними точно искра пробежала, и Олег понял, что эти двое хорошо знают друг друга, и что Мартынов не ожидал ее тут увидеть. Он побледнел, глаза его неприятно забегали, заметались, он вдруг втянул голову в плечи, шагнул в сторону, чтобы не приближаться к девушке. Та еще пару мгновений «держала» Мартынова взглядом, потом отступила. Парень высунулся из «шкоды», повернулся, и Олег успел заметить его острый подбородок, обтянутые кожей скулы, плотно сжатые тонкие губы под надвинутым на глаза козырьком бейсболки. Парень выпрямился, а девушка уже шла к выходу. Шла очень быстро, не оглядывалась, и скоро скрылась за дверью. Мартынов, как показалось Олегу, облегченно выдохнул, шагнул дальше, и тут его окликнули.

– Эй, погоди! – разобрал Олег, обернулся вместе с Мартыновым и тут в глаза ударил огонь. Вспышка, звонкий сухой щелчок, душная вонь пороховой гари – все произошло в одно мгновение, а потом время остановилось. Парень в бейсболке совершенно по-киношному спрятал пистолет с глушителем под ремень джинсов, прикрыл его толстовкой и двинул к выходу. Не бежал, просто шел, быстро, не оглядываясь, а Мартынов завалился навзничь, грохнулся с высоты своего роста на чистые плиты пола и выгнулся, точно в припадке, и захрипел. Олег все еще следил за парнем, видел, как тот выходит из дверей, как пропадает в ничего не подозревающей толпе. От пинка по голени Олег очнулся и посмотрел вниз. Мартынов умирал на полу у его ног, умирал с пулей в переносице, безобразно корчился и плевался розовой пеной.

И тут точно пелену с мира сдернули, кто-то заорал, кто-то ринулся к дверям, а кто-то наоборот – поглазеть на умирающего. Охрана в первые минуты совсем потерялась, но потом сообразила выгнать всех посторонних на улицу и караулить двери до приезда полиции. Та появилась точно по волшебству, прилетели аж два патруля, поглазели на труп и приказали закрыть салон к чертовой матери и ждать следаков.

Те заявились почти через час, Олег все это время сидел на широком подоконнике и то рассматривал машины, выставленные на продажу, то глядел в пол. В голове было пусто, почему-то бил озноб, да так, что пришлось сжать зубы. Отчего-то накатила обида на весь мир – ну вот почему именно сегодня, а? Почему не завтра, ни через неделю? Почему этот парень в бейсболке прострелил Мартынову голову именно сегодня? И как ловко сотворил этакое окаянство, как уверенно, и попал с первого же выстрела. Тут дошло, что он сам стоял рядом с Мартыновым, и что промахнись парень, лежать бы Нестерову с простреленной головой. «Кому суждено быть повешенным – тот не утонет» – Олег нервно фыркнул. Поднялся, и принялся ходить вдоль огромного окна, глядя то на дорогу, то на уродливую громаду «Тироля» напротив. И как ни гнал от себя мысль, что час назад был, что называется, на волосок от смерти, все никак не мог от нее избавиться. И даже обрадовался, когда у следака дошли до него руки.

Коренастый флегматичный парень с погонами лейтенанта выслушал Олега, неспешно записал его показания, и принялся заполнять какой-то бланк. Возился минут пять, потом протянул бумагу Олегу:

– Подпишите.

«Обязуюсь не скрываться от предварительного следствия и суда…», «не угрожать свидетелю…», «не покидать территорию…» – дальше шло название города. Олег глядел то на лейтенанта, то в бумагу, а тот терпеливо ждал, перебирая документы.

– Что это? – Олег пытался погасить поднимавшуюся злость. Он соображал еще неважно, но эта чертова бумажка была препятствием, мешала ему, держала, точно клещами.

– Подписка о невыезде, – сказал лейтенант, – подпишите и сообщите адрес, где вас можно будет найти. Следователь вызовет вас, когда появится необходимость.

«Какая необходимость?» – едва не заорал Олег, но сдержался. Он понимал, что нервы сейчас у всех ни к черту, и этот неторопливый парень, дабы избавить себя от лишних проблем, просто арестует его, и придется ночь коротать в местном УВД. И еще неизвестно, одну ли ночь.

– Лейтенант, какая подписка? – Олегу даже удалось улыбнуться. – Я Мартынова сто лет знаю, он мне денег должен. Мы как раз в банк собирались…

«А его убили» – сердце резанула острая, почти детская обида. Смешались в ней и жалость к старому другу отца, и горечь собственной беды, и досада, что не получилось все, как планировал, и рвущая душу вынужденная задержка в чужом городе. А лейтенант быстро глянул на Олега, и улыбнулся с легкой ехидцей:

– За деньгам, значит? Может, ты его и убил за эти деньги.

– Да он мне должен, – горячо заговорил Олег, – и отдать собирался…

Хотел сказать, что помнит Мартынова еще черт знает сколько лет, что это сослуживец его отца, но глядя на равнодушную физиономию лейтенанта, передумал. И спросил, сменив тон на деловой:

– Из чего убил?

– Из неустановленной пока марки огнестрельного оружия, – как по писаному отчеканил лейтенант.

– А ты его найди, отпечатки мои с него сними и тогда предъявляй, – Олег бросил бумагу на подоконник. – Я не буду это подписывать.

Лейтенант глянул на брошенный бланк, пожал плечами.

– Найдем, не сомневайся. А ты пока здесь останешься. Следователь за тобой бегать не будет, если понадобишься. Или в ИВС тебя отправить?

Тон и вид лейтенанта шансов не оставляли. Олег мог орать сколько угодно, биться головой о стену, но без толку. Парень неспешно собирал бумаги, аккуратно складывал их в пластиковую папку, а на Олега не обращал внимания.

– Лейтенант, у меня жена в больнице, – вырвалось у Олега, – я ей помочь должен. Ну куда я денусь, а? Приеду по первому требованию, вот зуб даю!

Но парень был неумолим, и Олег даже понимал его. Убийство, наглое, как вызов, да еще и не последнего в городе человека, да еще и в общественном месте – тут всю полицию на уши поставят. А он свидетель, как ни крути, и деваться некуда.

– До десяти суток могу вас держать без предъявления…

Лейтенант умолк, глядя, как Олег подписывает бланк. Стержень порвал бумагу в нескольких местах, но полицая это не смутило. Он убрал подписку в папку, и сказал:

– Когда вам позвонят, сообщите адрес, где вас можно будет найти. Вас скоро вызовут.

И потопал к выходу, посторонился в дверях, пропуская двух бомжеватого вида мужиков с носилками. Те сноровисто погрузили на них мертвого Мартынова, и понесли к желтой «газели» с глухим, без окон кузовом. Олег подождал, когда «газель» скроется из виду, и вышел под дождь. Постоял, подышал, приходя в себя, и поплелся к машине. Посидел, собираясь с мыслями, и поехал искать себе пристанище.

Ночевать предстояло в довольно приличной по местным меркам гостинице со смешным названием «Улитка», что нашлась недалеко от вокзала. В небольшом чистом номере под косой крышей имелось все необходимое, в том числе кабельное ТВ и интернет. Окно выходило на железную дорогу, и, несмотря на тройные стеклопакеты, в номере отчетливо слышался грохот колес и гудки поездов. Олег первым делом умылся, поглядел в окно на очередной поезд, грохотавший едва ли не под окнами, и позвонил жене. Лариска ответила сразу – она ждала звонка.

– Ты приехал? Все в порядке?

Она говорила очень спокойно, даже отрешенно, и Олег понял, что ей снова кололи успокоительное. Он зачем-то задернул шторы, сел на кровать и сказал:

– Нет пока. Тут такое дело… Придется задержаться, ненадолго. Я вернусь через два дня.

Лариска молчала, Олег слышал лишь ее хрипловатое дыхание – похоже, истерика закончилась недавно, и Лариска только приходила в себя. Но слез уже не было, как и упреков, она помолчала еще немного, и уточнила:

– Это надолго?

– Нет, конечно, – поспешно соврал Олег, хоть не знал и знать не мог, как долго ему придется тут оставаться. Надеялся лишь на одно: завтра волна уляжется, полиция поймет, что Нестеров – всего лишь случайный свидетель, и его отпустят восвояси. Сам себя убеждал, что по-другому и быть не может, но грызло душу предчувствие, что так просто все не закончится. Лариске ничего рассказывать не стал, пообещал перезвонить завтра и плюхнулся на кровать. И не торопясь, шаг за шагом, минута за минутой, перебрал в памяти весь сегодняшний день – от раннего старта от подъезда своего дома до расчета за номер на ресепшене отеля. Оплатил на всякий случай две ночи, чисто для страховки, от души надеясь завтра же убраться прочь из этого городишки. А пока вспоминал, прилежно и старательно все, что предстояло рассказать в полиции.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.