Прежде чем ты меня убьёшь

Дровосек, как ни странно, кинул на меня насмешливый взгляд.

– Или так.

Я еще больше разозлилась, видя, что он банально надо мной потешается. Сев на диван в гостиной и закинув ногу на ногу, я криво усмехнулась:

– Отлично. Тогда, если я буду жить теперь с тобой, мне нужны одежда, гигиенические принадлежности, косметика, книги, а еще я люблю апельсиновый сок…

Мужчина бросил мне на стол кусок сырого мяса.

– Этого хватит.

Я поморщилась.

– Не буду я это есть.

Дровосек уселся рядом.

– Посмотрим на тебя через неделю.

Я махнула рукой.

– Надеюсь, я не доживу.

– Увы, – сообщил. – Сегодня по плану работа в подвале. Убери там, за своими пленными, в твоей терминологии, а я…

– А как их назвать? – огрызнулась я. – Твоими гостями? Отдыхающими? Живым мясом?

Мужчина неожиданно взял меня за горло, повалив на кровать.

– Ты слишком много себе позволяешь, – грубо отчеканил, надавив, вынуждая меня задыхаться. – Если я оставляю тебя в живых, это не значит, что я не могу тебя изуродовать, – сказал, второй рукой больно потянув за волосы и вызывая тем самым мой крик. – Я могу оторвать твои ногти, порезать мелко каждый сантиметр кожи, вырвать зубы, даже волосы твои густые и красивые отделить от твоей головы. Выбирай выражения, девочка, иначе и вправду будешь безымянной и неузнанной.

Я машинально закрыла глаза, замолчав. Он немного подержал меня так, задержавшись, но, видимо, поняв, что я протестовать не буду, слез и встряхнул головой.

– А я пойду навещу старого друга. Теперь ты будешь принимать товары у другого торговца, раз старого больше нет.

Подождав, когда он выйдет из дома, я банально расплакалась. Я не хотела больше повторять эту историю. Кажется, я уже заплатила цену за свободу, причем невероятно огромную, по моим меркам, а теперь я снова здесь, выбрав я план правительство или нет.

Вздохнув, я взяла все принадлежности для уборки и спустилась в подвал. Иллюзий я не ловила, зная, что там убирать много, поэтому сразу же приступила, решив, что методичная работа должна дать мне время успокоиться и решить, что я буду делать дальше.

Время близилось к ночи, так как даже в подвале стало темно. Я продолжала мыть, надеясь, что глаза привыкнут к новой обстановке и я стану ориентироваться лучше. Мыслей, к сожалению, почти не было, особенно полезных, и я, скорее, засыпала и пыталась просто доделать начатое, игнорируя внутренний голос, который ругал меня за то, что я так небрежно отнеслась к ситуации, позволив себе такое удовольствие, как не просчитывать ничего, связанное с дровосеком, наперёд.

Хоть и я точно чувствовала, что стоило.

– В дом – скомандовал дровосек, неожиданно появившись сзади.

Я подскочила от неожиданности, упав в пену с водой и ударившись больно ногой об рядом стоявший выступ.

– Только помойся сначала… в ванной – саркастично добавил, уходя.

Я, стараясь держать себя в руках, взяла с собой все моющие средства, решив, что я не буду с ним разговаривать вообще. Приняв душ или что-то похожее на это, я вернулась в комнату, отметив, что, за время моего отсутствия, в ванной появилось зеркало.

Интересно, с чего бы?

Когда я вышла, дровосек сидел в кресле и читал свои газеты.

Я, опустив глаза, легла на кровать и накрылась одеялом, желая поскорее уснуть и, желательно, не проснуться.

Это была бы самая щадящая смерть из всех возможных.

Немного погодя свет погас, и я почувствовала, как кровать подо мной провалилась.

Мужчина лёг рядом.

Поверить не могу, что я буду спать с серийным убийцей, если до этого ещё не делала.

– Ты хорошо постаралась, – прокомментировал он, подвигаясь ближе и напрягая меня; дровосек был большим, особенно на фоне меня, что нередко наталкивало меня на мысль о слишком возможной смерти под весом его тела. – Что, больше не хочешь упражняться в остроумии? Или так сильно устала, что нет сил говорить? – ещё немного помолчал некоторое время, неожиданно тяжело вздохнув после. – Ты совсем ещё ребёнок, безымянная, и мне даже почти тебя жаль, ведь… скоро у тебя мало что останется детским.

Я промолчала, сильнее укутываясь в одеяло.

На некоторое время повисла отягощающая пауза, где я невольно начала считать секунды до своей смерти в такт ударам сердца. Не от него, так от инфаркта какого-нибудь.

Дровосек опустился на подушку сзади, будучи очень близко. Я буквально чувствовала его дыхание на волосах и физическую оболочку, находящуюся, по моим ощущениям, в нескольких сантиметрах. Я по-прежнему лежала спиной к нему на свой страх и риск.

– Запомни: я никогда не блефую – сказал он, беря одеяло за край и медленно опуская его вниз, оголяя моё плечо и спину. Я легла в нижнем белье, помня, что он и так меня видел в этом наряде, а единственная моя одежда была вся грязной от уборки.

Я напряглась, но не пошевелилась, ожидая, что будет дальше.

Но, как ни странно, его рука замерла, оставив только половину моего тела без одеяла.

Я открыла глаза, думая, будет ли продолжение, но ничего не происходило. Тем не менее, вздохнуть с облегчением я тоже не смогла, ожидая подвох. Полежав еще немного, я отодвинулась ближе к стенке, желая быть как можно дальше, но рука мужчины не дала это сделать, крепко меня удержав.

– Расслабься. Жарко спать так просто было, я убрал. Хорошо, что ты боишься меня, но потная постель мне не нужна.

Я закрыла глаза, пообещав себе, что я не буду никак реагировать, ничего говорить и делать до тех пор, пока он не потеряет ко мне интерес и не отпустит.

Мне показалось, что я поступаю очень мудро, учитывая обстоятельства.

Глава 16. Страх сильнее разума

Как ни странно, я все-таки уснула.

– Я уйду по своим делам, – прошептал мужской голос на ухо, положив руку мне на живот. – Домой подвал. В холодильнике еда. Я скоро приду, не заскучаешь.

Резко открыв глаза, я никого рядом не обнаружила. Отдышавшись, я оглянулась по сторонам, убедившись лучше в своей первой мысли, а после отправилась в холодильник проверять, приснилось мне это или нет.

Открыв его, я не знала, радоваться мне или нет. На полках было приготовленное мясо и даже немного лесных ягод. Закрыв дверцу, я решила домыть подвал и полежать на диване.

Я начинала бороться меньше, всё больше и больше принимая мысль о неизбежности. Он найдёт меня, где бы я ни была, и я просто тратила время в никуда.

Посмотрев на нож, я начала задумываться о суициде. В любом случае, позлить его будет полезно напоследок, поэтому, положив его на видное место, я решила подсчитать, когда именно это будет удобным.

И, как ни странно, эта мысль казалась мне вполне адекватной ситуации. Таким образом, какие планы у него ни были, я их нарушу, смешав ему всё с грязью.

Однако, когда я уже домывала подвал, мне пришла в голову еще одна мысль. Вернее, я просто всё это время её отрицала: а что если… и впрямь соблазнить его? Безусловно, он мог иметь венерическое или это могло привести к беременности, но мне казалось это не такой серьезной проблемой по сравнению с жизнью, как таковой.

Наверное, я слишком себя жалела и попробовать стоило.

Вернувшись в дом, я машинально начала рассматривать газеты, которые он читал, не забывая при этом поглядывать на дверь. Увы, они были на каком-то другом языке, который я вообще не знала, но по фоткам тоже было непонятно: они все были максимально разными, не имеющими, по моему мнению, никакого сходства между собой. Краем глаза я увидела слово, написание которого похоже на "Яков", имя дровосека, если, конечно, это оно, что и существенно притормозило меня, дабы отскочить подальше, когда за дверью послышались шаги.

Отворивши её, передо мной предстал дровосек, а я, к счастью, быстро оторвала себя к стеллажу с книгами, сделав вид, что я выбираю что-то почитать на вечер.

– Нравится моя книжная подборка? – спросил мужчина, раздеваясь. К моему удивлению, он не был в крови, как обычно.

Я пожала плечами.

– Не особо… я больше люблю книги по… по настроению. Это может быть… по теоретический физике, например – машинально ответила что-то наобум, будучи мысленно перебитой своим обещанием перед собой, в котором приказала себе его игнорировать.

Мысленно всунув себе кляп в рот, я отвернулась.

– Теоретическая физика? – удивился дровосек, подойдя. – Это какое же настроение у тебя должно быть для неё?

Я промолчала, взяв одну и демонстративно сев её читать. Это была какая-то художественная литература, в общем, то, что мало вызывало интереса на данный момент.

– И каких авторов ты читала? Можешь описать эффект Зеемана? Знаешь ли уравнения Дирака для свободной частицы? Сколько измерений, думаешь, существует? Позицию объясни.

Промолчать было трудно, хоть и я знала ответы на эти вопросы, кроме последнего.

Ведь на него никто не знал.

– Что ж, ожидаемо, – усмехнулся он, усаживаясь в кресло и беря газету в руки. – Чтобы прочитать книгу, нужно хотя бы знать алфавит и неплохо бы цифры.

Я поджала губы, но промолчала, зная, что он меня провоцирует.

Читая, я не переставала чувствовать его проницательные взгляды, которыми он меня одаривал время от времени. По сравнению с периодом "до" моего ухода, к сожалению, они стали более липкие и долгие.

– Если хочешь узнать, что написано в газетах, которые я читаю, тебе нужно выучить греческий не менее, чем на базовом уровне, – вдруг сказал он, видимо, как-то догадавшись, что я рассматривала его ценные бумаги. – Могу предложить самоучители, если есть желание.

Я продолжала молчать, игнорируя.

– Дело твоё – сказал, явно наслаждаясь происходящим. Кажется, он раскусил мою игру, и начал манипулировать на важной информации о себе, которая, по всей видимости, могла находиться в газетах.

Выдохнув, не зная, стоит ли мне продолжать свою игру или нет, я решила все-таки отдохнуть, попытавшись насладиться чтивом.

Слово за слово – и меня и вправду втянуло. Я устроилась поудобнее, жадно глотая каждое слово. Повествование шло о горе одного старого одинокого деда, который рассказывал, как больно он переживал смерти своих близких и что именно ему помогло жить дальше.

– Говоришь, не особо нравится? – саркастически вклинился.

Я закатила глаза, чувствуя, как постепенно он начинает раздражать, и, судя по его лицу, делал мужчина это намеренно.

А после, подумав, что этого мало, он принёс ягоды и начал чавкать, морально капая на мозги.

Стараясь игнорировать, я, продолжив читать, вдруг, на самом интересном месте, услышала:

– Пойди за ними в лес. Закончились.

Я начинала закипать, но мысленно себе приказала успокоиться, давая жестом понять, что пойду, когда дочитаю.

– Нет, мне нужно сейчас.

Я взглядом спросила, какого чёрта я должна, но он не без улыбки проигнорировал его, мол, спроси хотя бы. У меня начал дёргаться глаз, но я все же заставила себя промолчать.

Отложив книгу и запомнив страницу, я, вспомнив ягоды и где они растут, отправилась за ними.

– И побыстрее. Если к закату не вернешься, я выпущу своих поисковых псов, но они бешеные, не ручаюсь за них.

Я решила не спрашивать, в каком это месте он их прячет, если ни в доме, ни рядом с ним их не было, но и вправду решила поторопиться, подумав, что вряд ли это хорошая идея быть покусанной такими собаками, есть они у него или нет. В любом случае, мне было интересно дочитать книгу, поэтому мотивация вернуться пораньше была.

Взяв пакет, я пошла на край опушки, где они обычно росли, но, дойдя до этого места, обнаружила, что все уже было оборвано. Я грязно выругалась, радуясь, что меня никто не слышит.

Мысленно прикинув карту леса, я двинулась в предполагаемое мной место, где искомое могло быть, однако и там меня ждал провал.

Солнце двигалось к своему логическому завершению, вынуждая меня ещё больше нервничать и ставить на себе крест.

Кажется, я заблудилась окончательно и не могла вернуться даже обратно.

Закрыв глаза, я мысленно принялась перебирать идеи, в конечном счёте остановившись на самом странном и ненадежном.

Собрать что-то другое, испытав судьбу.

К счастью, по дороге я обнаружила груши, но они были полу гнилыми. Решив в доме отделить эту часть от съедобной, я насобирала, сколько пакет позволял, и отправилась обратно, постепенно вспоминая маршрут по опознавательным знакам, которые всплывали у меня в голове по моему заказу.

Пришла я около того времени, которое было им оговорено. Дровосек уже стоял на крыльце и неотрывно смотрел перед собой.

Когда я подошла в упор, показав пакет, он резко меня остановил, не давая пройти дальше.

– Это что?

Я вскинула бровь, мол, что, не видишь.

– Это не лесные ягоды – сказал очевидное, возвращая пакет обратно.

Я сжала кулаки, беря его и стараясь пройти внутрь.

– Нет. Иди ищи ягоды. Пока их не будет, можешь забыть о сне. А я пока псов выпущу, как и обещал. Может, они тебя поторопят.

Я, выдохнув, понимая, что больше не могу терпеть это, взорвалась:

– Ты что, издеваешься? Какого хрена тебе не так? Хочешь ягоды – сам сходи. За кого ты принимаешь меня вообще? – как только слова вылетели из меня, я пожалела, вспомнив его угрозу про искалечение меня.

Я выпучила глаза, не зная, что делать, но, на всякий случай, пятясь назад.

Мужчина, к моему удивлению, усмехнулся.

– Вот, другое дело, ты заговорила, а за само содержание слов спишь сегодня в подвале – добавил, забирая у меня груши и уходя за дверь, запираясь.

Я закрыла глаза, чувствуя, что снова плачу. Как часто теперь я это делаю после знакомства с этим извергом.

Унижаться я не хотела, поэтому, мысленно настроив себя на позитивный лад, что хоть ложе с убийцей делить не буду, я решила поспать на траве, ведь в подвале было совсем холодно вечером. Выбрав место поудачнее, с моей точки зрения, я легла, обнимая себя руками. Августовские ночи, ближе к сентябрьским, не были самыми тёплыми, однако и точно не наихудший вариант.

Заснуть мне долго не удавалось. То по мне кто-то поползёт, то шорох где-то напугает, а фантазия дорисует. Все-таки я ночую в лесу, а не дома, поэтому контраст был слишком очевиден.

В какой-то момент сон всё-таки меня склонил к себе, и я уснула, мысленно радуясь, что моя семья уехала и не знает такой стороны жизни.

Глава 17. История

Утром я проснулась уже в кровати. Сначала мне показалось это нормальным, насколько вообще это слово применимо в данной истории, но, вспомнив вчерашнее, откинулась назад, стараясь восстановить хронологию, мысленно выясняя, как я сюда попала. Дровосека не было, но его постель была смята, что косвенно могло намекать на его былое присутствие.

Сама я была в нижнем белье.

Выдохнув, стараясь откинуть навязчивые мысли, приходившие ко мне с открытием этих фактов для себя, я оделась и прошла к холодильнику, вспомнив, что не ела ничего более суток.

Однако открыв его, я отметила тот же состав: сырое мясо, приготовленное мясо, но непонятного происхождения, что могло вполне оказаться едой каннибала, и несколько груш.

Так всё-таки он часть съел и большой разницы не было.

Я разозлилась еще больше, но, подумав, тоже решила взять одну. Неизвестно теперь, когда я адекватно поем.

Вернувшись обратно, отметила на столе книгу, которая лежала на той же странице, которую я и оставила.

Решив, что мне всё равно нечего делать, принялась дочитывать, хоть и настроение для этого испарилось ещё вчера. Почти под самый конец истории заглянул дровосек.

– Не простудилась? – спросил, садясь рядом со мной в кресло.

Я закатила глаза.

– Какая разница?

Мужчина вскинул бровь, показывая всем своим взглядом глупость вопроса. Наверное, просто не хотел, чтобы я всякую заразу в дом приносила.

Хоть и по его вине.

Посмотрев на дровосека внимательнее, не забывая про свою идею, мне захотелось блевануть ещё больше: он был слишком уродливым, чтобы его соблазнять, как внутренне, так и внешне.

Однако это могло быть и моим спасением.

Внутри было слишком много противоречий: если я начну вызывающе себя вести, он не поверит в искренность моих намерений, не после недавних событий, поэтому мне нужно начать издалека, постаравшись также сделать всё максимально реалистично.

Кинув взгляд на него ещё раз, я поняла, что не могу его представить на себе. Слишком отвратной казалась мысль, даже смерть выглядела привлекательнее.

Я заставила себя думать так активно, насколько это возможно, чтобы избежать секса с ним, но при этом выжить.

Перебрав все последние события в голове, я с удовольствием вспомнила, что все-таки выиграла у него то пари, а, значит, это было возможным.

Но при этом он всё равно меня не отпустил, обманув с моим честно добытым призом – свободой.

Постучав ногтями по локтю, я решила все-таки поиграть в слова:

– Ты же сказал, что отпустишь меня и тех людей навсегда, – начала я, положив ноги на стол. – И что ты, по твоим же словам, никогда не блефуешь.

Мужчина посмотрел на мои ноги, криво усмехнувшись. Наверное, его поразила моя новообразовавшаяся наглость.

– Наконец ты вспомнила свои же слова, а я уж думал. Так я тебя не держу ведь. Ты можешь быть свободна.

Я сощурилась, явно научившись с ним чувствовать в этом подвох.

– Но?

Дровосек продолжал давить гримасу.

– Но я выпущу свои псов, которые не хуже меня могут тебя найти и вернуть. Мы же договаривались, что это я тебя не держу, верно? Только вот с ними ты, к сожалению, не договоришься. Ты сделала хуже только себе, как обычно.

Я подмяла под себя ноги.

– И где ты достал их?

– Забрал у местных военных.

Я кивнула.

– Умно, не поспоришь, – вынужденно согласилась. – Тогда… сыграем в еще одну игру?

Дровосек отрывисто рассмеялся, вызывая у меня сильное отвращение.

– Предлагай.

Я нахмурилась, размышляя.

– Только как я буду знать, что ты не обманываешь меня?

– Я и не обманывал. Не моя вина, что ты не можешь всё необходимое учесть и оговорить все пункты игры так, чтобы получить желаемое.

Я покачала головой.

– Всегда можно ввести новую переменную.

Он посмотрел на мои ноги, которые лежали на столе.

– Чтобы триумфально закончить игру, не обязательно пытаться учесть прям всё на свете, достаточно просто оказаться умнее противника и предугадать все его шаги, оговорив это в условиях игры. Безусловно, всегда можно что-то упустить, но, как правило, для победы хватает и того, что соперник менее внимателен тебя. Ты вполне могла сказать: «В качестве победителя хочу воспользоваться своим правом и загадать, что ты убил себя сам» или «навсегда заперся у себя дома в одиночестве». Кто же мешал? – сообщил, возвращая взгляд к моим глазам.

Я отвернулась, глядя перед собой. Да, наверное, я впрямь протупила.

– Тогда почему ты не победил меня, если знаешь, как это сделать?

Дровосек хмыкнул.

– Я же сказал ещё тогда: процесс для меня был интереснее победы. Ты убила человека, и теперь будешь жить с этим до конца жизни. Не здорово ли?

– Зачем ты так хочешь, чтобы я страдала?

Мужчина покачал головой.

– Ты должна была размыть рамки морали, чтобы научиться добиваться своего любым путём, а затем – научиться жить дальше, и только. Привыкнешь.

Я замерла.

– Так ты… специально его ко мне прислал? И вообще – зачем тебе всё это?

Дровосек на этот вопрос не ответил.

Я сложила руки на груди, решив вернуться к нашему диалогу, зная, что если он игнорирует мой вопрос сейчас, значит, вряд ли когда-нибудь ответит.

– Но я не знаю тебя, чтобы угадывать твои шаги.

Мужчина пожал плечами.

– Так поспрашивай, в чём проблема.

Я закусила губу.

– И что, мне поверить тебе? С чего бы?

Дровосек, вздохнув, взял газету и принялся читать.

– Никто тебе гарантий и не даст. А как полководцы вели свои войска на земли, которые вообще не знали? Просто понимали по каким-то далёким слухам, что там мог быть провиант и, возможно, какие-то ценные вещи, которые можно было обменять на ближайшем рынке, если он, конечно, еще существовал и не был кем-то разграблен и растаскан. Думай уже по ходу событий, учись на ошибках, а, главное, будь внимательней и не забывай свои же слова.

Я закусила губу.

– А ты… ты застал эти времена?

Мужчина загадочно улыбнулся.

– Вполне возможно.

Я разнервничалась.

– И… думаешь, я могу победить… человека, который мог жить ещё в те времена, когда не было даже рождено поколение, сумевшее сделать автомобиль массовым явлением? Ты питаешься моей безысходностью, да?

Дровосек довольно усмехнулся.

– Но тогда же тебе удалось однажды, намеренно это или нет. Подумай, что ты можешь извлечь из прошлого и удачного.

Я поменяла позу, опустив ноги на пол. Мне показалось, что пока меня хватит лишь на добычу информации.

– Твоё имя и вправду Яков?

Мужчина слабо улыбнулся.

– Это для военных, но обычно меня зовут «о нет, только не ты» или, вот это хорошо, «забирай всё, что у меня есть, только, умоляю, детей не трогай»

Я невольно поморщилась, представляя, сколько раз он мог это слышать, однако промолчала, решив не распылять фокус от изначальной цели:

– И ты происходишь из королевской семьи?

Он на секунду задумался.

– Нет, но я вообще мало что знаю о родителях. Возможно, в моей семье и был кто-то голубых кровей, не исключаю.

Я нахмурилась.

– Тебе не рассказывали о твоих предках?

Мужчина покачал головой.

– Родители редко разговаривали со мной.

– Почему?

Дровосек промолчал, однако его глаза отчего-то потемнели, машинально заставив меня задуматься об уместности задаваемых мной вопросов.

– Но ты был запечатлен на фото с королевской семьей? – осторожно спросила.

Он дёрнул уголками рта.

– Это была не менее давно. Я тогда уже поднабрался опыта, стал одним из наиболее знатных и уважаемых солдат. Я оказал одну очень важную для королевской семьи услугу, и они меня приняли к себе.

– Что за услуга?

Мужчина усмехнулся.

– Спас их наследников от смерти в нищете. Я предупредил их о планируемом дворцовом перевороте и назвал конкретных лиц, которые хотели это сделать. Они были раскрыты, более того, все их орудия убийств были найдены прямо в их комнате. Безусловно, нашел и подкинул туда его я, иначе были бы ко мне лишние вопросы.

Я кивнула.

– Откуда у тебя сверхспособности? Давно ли ими обладаешь?

Дровосек посмотрел перед собой.

– Почти всю сознательную жизнь.

– И… после чего они у тебя появились?

Он посмотрел на газеты.

– Не все сразу. Постепенно, шаг за шагом.

Я вопросительно на него посмотрела, ожидая продолжения, но он замолчал.

– Ты остался жить с королевской семьёй? Или сразу ушёл?

Он посмотрел на потолок, слегка нахмурившись.

– Я ушёл почти сразу, когда люди перестали угадывать мой возраст. Я понял, что не готов раскрыть свои тайны и отправился, как обычно, на одну из войн, но в этот раз инсценировав свою же смерть: нашёл человека, похожего на меня, нарядил его в свою форму и убил, оставив истекать кровью на фронте. Судя по тому, что меня не искали, я сделал это достаточно убедительным.

Я заслушалась, отдалённо понимая, что мне это что-то напоминает. Решив ухватиться за соломинку, я наклонилась поближе к нему:

– Но ты бросил людей, которые тебе могли быть близки и дороги, например, жену, детей? Или все-таки вернулся за ними, когда было подходящее для этого время?

Дровосек раскрыл газету, разгладив страницы.

– А зачем? Они бы всё равно бы состарились и умерли, будь это одним годом раньше или позже. Все они уже были преклонного для тех времен возраста с нагретыми местами для жизни. Судьба пилигримов точно была не лучшим выбором в их случае.

Я задумалась, медленно разжёвывая сказанное, решив, в конечном итоге, начать с наиболее важного для меня:

– Так ты узнал о своём бессмертии только в те времена? – спросила, пытаясь понять, насколько он древний.

Мужчина слабо улыбнулся, явно догадавшись.

– Тогда я понял, что никогда, видимо, внешне не постарею.

Я поджала губы, отметив его увёртливый ответ.

– И куда ты потом подался?

Дровосек неожиданно поднялся, хлопнув себя по коленям.

– На сегодня разговоров об этом достаточно. Думай пока над игрой, если хочешь попробовать меня победить, а я покормлю псов. К твоему сведению, они находятся по северную часть, в небольшой деревянной избе.

Я нахмурилась.

– Так её же там не было.

Мужчина усмехнулся.

– Это тебя не было 2- е суток – ответил, давая понять, что этого времени достаточно для постройки.

Я лишь в очередной раз убедилась в его силах, к своему страху отметив, что мне придется здесь жить не до тех пор, пока я смогу его победить, а когда я ему надоем.

Тем не менее, сдаваться я не хотела, да и всё равно нечем было особо заняться.