Прежде чем ты меня убьёшь

Она кивнула.

– В спальне, только… если она спит, пожалуйста, не буди. Анфиса очень хотела тебя видеть, но сон ей не менее нужен.

Я нахмурилась, явно не понимая, о чём шла речь, но, решив, что я так и поступлю, что бы это ни было, поднялась к ней на этаж, открывая дверь.

Моему удивлению не было придела. Она лежала вся в трубках, рядом с медицинскими инструментами, лекарствами, еще какими-то подобными штуками.

Сев возле ее кровати, я заметила, что подруга спала, однако, посидев немного, раздумывая о том, уходить мне или нет, она решила эту проблему за меня, тихо позвав:

– Тея… Тея… это ты?

Я кивнула, сразу обернувшись.

– Да… я здесь. Господи, Анфиса, что происходит?

Она прокашлялась.

– Лейкемия… скоро умру, – криво усмехнулась. – Именно поэтому… я не говорила вам… с Деви… что я поступила… я не поступала… потому что даже первый семестр не окончу… не доживу… ты знаешь, я не люблю неоконченные дела.

Я слабо улыбнулась.

– Да, знаю. Поэтому, догадываюсь, ты и взбесилась тогда, решив придумать спор.

Анфиса закрыла глаза, пустив слёзы.

– Мне очень жаль.

Я взяла её за руку.

– Ничего страшного, я выжила, это главное – сказала, не в силах на неё обижаться. Да и, в конце концов, победила мысль, что винить за это всё я могу только себя.

– Отлично выглядишь… какие красивые у тебя побрякушки… да и сама ты… какой вон представительной стала.

Я мысленно поругала себя за то, что все-таки их надела. Некрасиво получилось. Возможно, я и теперь была успешнее её в каком-то смысле, ведь я выжила у бессмертного каннибала и, явно нравясь ему своей ёбнутостью, могла получить всё, что захочу, но эта мысль меня не радовала вообще. Не таким способом и ценой я хотела достичь успеха.

– А, это… да, неважно. Подарил… парень, это я не сама заработала.

– О, – оживилась она. – А ты начала принимать подарки… от мужчин?

Я усмехнулась, закатив глаза, понимая, на что она намекает.

– Нет, просто неудобно было отказывать. Недавно отмечали… годовщину, хотел, чтобы я это запомнила… и вот.

Она слабо улыбнулась.

– А как… учиться в университете? Тем более, в таком престижном?

Я опустила глаза в пол.

– Не знаю, я тоже не училась… не получилось. Решила… дома сидеть, быть домохозяйкой.

Анфиса нахмурилась.

– Непохоже на тебя.

Я кивнула.

– Ну… непохоже, чтобы и ты лежала на кровати с каким-то медицинским оборудованием.

Она отрывисто рассмеялась.

– Это… правда… да… да, – сказала, закрывая глаза, а потом снова открывая. – Извини меня… если что… за всё. Чувствую себя… паршиво… скоро сдохну… точно.

Я поджала губы.

– Не говори так.

– Это ведь тоже правда.

Я нахмурилась, готовя уже длинную речь, но она так и осталась только в моих мыслях, ведь в комнату зашла мама Анфисы.

– Девочки, хотите поужинать?

Я повернулась к подруге. Она кивнула.

– Да, спасибо большое.

Так мы и уселись втроём. У Анфисы не было отца или братьев с сёстрами, поэтому мы вполне поместились в её комнате.

Мы ели, веселились, рассказывали истории из жизни и вели себя так, как это и было в мои школьные года.

Увы, это была очень хорошая иллюзия, ведь я знала, что рано или поздно мне придётся вернуться в тот мрачный дом.

И, самое главное, я не могу никому это рассказать, настолько рискованным была затея.

– Как бы я хотела… узнать побольше о… твоё парне… всегда интересно было, кто в твоём вкусе… мой вкус… ты ведь… знаешь – сказала Анфиса, когда мы остались наедине.

Я кивнула, решив тактично промолчать. Когда-то Анфиса списала важную контрольную, получив за неё высокий балл, в отличии от всех остальных, кому не повезло это сделать. Я, безусловно, уличила её в этом, когда, поспрашивав содержание материала, убедилась в отсутствии у неё знаний, решив вразумить после, зная, что она до самого утра веселилась со своим парнем вместо подготовки, который стремительно начал тянуть её на дно, затаскивая в сомнительного качества компании, а такими темпами рано или поздно она попадётся на списывании, если с ней не будет чего похуже, что скажется на её оценках за итоговую аттестацию. Меня она и слушать не хотела, как и никого другого, поэтому я решила заказать ему проститутку и одновременно сообщить подруге, предварительно купив левый номер и скинув по нему ей фото с ними. Конечно, я не думала, что он и вправду воспользуется услугами этой девушки, а не выставит за дверь, признавшись все-таки в этом во время ссоры, доверительно пересказанную мне Анфисой после, поэтому мой «урок» превратился в «жестокое расставание». Подруга долго мучилась, еще больше забивая на школу, и, чтобы её немного оправить, я взяла вину на себя, зная, что ей это поможет, сказав, что я его тоже любила и пыталась его так отбить. Да, это почти сработало, но я осталась крайней. С тех пор в её глазах я «лжец» и «нечестный соперник». Мне и самой было неприятно быть виновником её горя, ведь любое расставание всё же болезненно, а также быть активным участником подобных грязных игр, даже если во благо, ведь Анфиса наверняка и сама считала, что быть с ним – это плохой вариант, хоть и самой не решаясь с ним порвать.

Сейчас же это даже смешно: после испытанным мной это просто детский лепет, который и вовсе почти меня не тревожил.

– Ну… он интересный… вроде всё – коротко поделилась.

– Всё? – удивилась она. – А он… учится или работает? Или… всё вместе?

Я решила выбрать что-то безобидное, но правдоподобное:

– Он бизнесмен.

– Круто, да.

Я пожала плечами. Лучше бы мой парень был каким-нибудь учителем.

Я ненавидела прощания, поэтому, кивнув ей, сказав, что всё будет в порядке, я ушла, также поступив и с её матерью. Она расплакалась на моём плече, сделав мою жизнь ещё более невыносимой.

Мои 3 часа еще не прошли, но злить дровосека не хотелось, поэтому, на всякий случай, я вышла на 5 минут раньше.

Однако ко мне сразу же подошёл какой-то мужчина в костюме, попросив отойти с ним немного подальше.

– Я от лица важного человека в правительстве, меня зовут мистер Дирейт. Хотел с вами поговорить, мисс Линан.

Я нахмурилась.

– О чём? Если что, я предупреждаю, буду кричать.

Мистер Дирейт, по его словам, кивнул.

– Уверяю вас, я пришёл помочь. У меня мало времени. Мисс Линан, через 2 недели, если точнее, 18 дней, исключая этот, мы планируем запустить что-то наподобие баллистической ракеты малой дальности в его дом, однако не слишком большой по радиусу поражения и мощной. Но есть проблема: мы не всегда можем отследить его передвижения, он слишком быстр и непредсказуем, а ракетами мы не можем размахивать направо и налево. Если вы скажите точно, когда он дома, мы нанесём удар и убьём его, освободив и вас. Только в это время вы должны где-то спрятаться, очевидно – протараторил он, поглядывая на время.

Я, выслушав, тряхнула головой.

– Так… мистер Архандель хочет его поймать и использовать, разве нет?

– Планы поменялись. Нашелся человек, который захотел дать огромную сумму, чтобы его убили, видимо, отомстить за что-то хочет. Поймать мы его не можем, поэтому решили навариться на этом. Вам также положена часть, если поможете.

Я пожевала губу.

– Но… и я не могу вам сказать, когда он дома. У него меняется график время от времени… он может и дома быть целый день, а может и не ночевать даже.

– Подумайте хорошо. Вы нам здорово поможете… и, убежденно полагаю, себе тоже.

Я начала судорожно соображать, анализируя все те дни, проведенные с ним, чтобы вычленить какой-нибудь алгоритм, но, увы, слишком вразнобой для меня всё это выглядело.

Однако…

– Подождите, конечно. Он всегда, чтобы не случилось, приходит на обед. Это с 12.30 до 13.30, погрешность 15 минут в обе стороны.

Мужчина просиял.

– Отлично, если это так. Я передам данные, но, на всякий случай, чтобы в правительстве не решили, через 18 дней в это время постарайтесь быть подальше, как только сможете.

– А… если вы в другой день или время нападёте?

– Это вряд ли. Ваши сведения для нас наиболее ценные, уверен, от них отталкиваться мы и будем – сказал и, кивнув мне, быстро исчез за углом дома.

Через минуту приехал дровосек.

Забрав меня, спросил:

– Как посидели?

– Хорошо.

На этом наш диалог закончился.

Оказавшись снова у него дома, я, раздевшись и приняв душ, всё ещё наслаждаясь своей внешностью, облегченно легла в постель.

Мужчина также не отставал.

– Ты не подслушивал разговор? – спросила я, мысленно напрягаясь. Не то, чтобы я ждала честный ответ, но хотелось послушать, что он ответит и с какой интонацией.

– Нет. Это твоё личное пространство. Захочешь – расскажешь.

Я повернулась к нему, решив пока не делать выводы из его слов.

– У Анфисы лейкемия. У неё мало шансов выжить. Ты… знал об этом?

Он кивнул.

– Да, проследил за ней. Я должен был понимать, с кем ты встречаешься… на всякий случай.

Я закатила глаза.

– Но разговор при этом не подслушивал?

Ответ последовал сразу:

– Она или её мать явно не представляют угрозы для тебя, зачем?

– А, ты об этом… – выдохнула я, переворачиваясь на спину, помолчав.

Дровосек бросил на меня вопросительный взгляд, но настаивать на более детальной реплике не стал.

К моему удивлению.

Немного подумав о том, что неплохо бы закрепить как-то этот день нейтральным разговором, раз «спасибо» я сказать не могу, начала монолог:

– Не знаю, всё ли тебе равно, но именно ей я проиграла спор и поэтому я здесь.

Хоть и было темно, но я чувствовала его взгляд на себе.

– Как это случилось?

– Ну… я поступила в один из лучших вузов мира, она засомневалась в том, что я сделала это своими силами, попросила доказать каким-то глупым поступком, то есть, пойти в лес и выжить там до утра. Ну… кажется, я выиграла спор, но… это всё было неважно. Всё это.

Повисла пауза.

– И ты до сих пор хочешь в этот университет?

– Да.

– Зачем? Обучение у меня наверняка лучше, чем в любом университете мира.

Я слабо улыбнулась.

– Студенческая жизнь всё-таки, общение со сверстниками, в дальнейшем – возможность построить карьеру.

– И кем бы ты хотела быть?

Я, не задумываясь, сказала:

– Биотехнологом.

Дровосек хмыкнул.

– Никогда бы не догадался с первого раза.

Я нахмурилась.

– Просто старалась не думать об этой науке и о прекрасной студенческой жизни, иначе совсем поникну… а кого бы ты назвал?

Мужчина помолчал.

– Сложно сказать. Думаю, детективом… в первую очередь. Ты вечно не уймёшься, и ты вечно куда-то лезешь копать.

Я дёрнула уголками губ.

– Мне так мама говорила.

Повисла пауза.

– Я могу тебе помочь с литературой и практикой. Я не биотехнолог, но посмотрим, что я могу сделать… в конце концов, и я, в каком-то смысле, эту науку практикую… иногда.

– Где? Как? Ты о чём?

Мужчина не ответил ни сразу, ни потом. Поняв, что я так и не дождусь ответа, закрыла глаза и уснула, надеясь, что завтра будет хотя бы не хуже, чем сегодня.

Глава 34. Неужели опять?

Утром я решила почитать одну из книг, расслабляясь.

Когда мужчина пришёл к обеду, я была уже готова к разговору.

– Я хотела… тебя кое-что спросить.

Дровосек жестом дал понять, что слушает меня.

– Ну… мистер Архандель сказал, что у тебя много способностей… так вот… я могу спросить тебя, можешь ли ты лечить лейкемию?

Дровосек усмехнулся.

– А если бы у тебя был обычный парень? Вот что бы ты делала?

Я закатила глаза.

– Так ты мог бы ты или нет?

Он какое-то время задумчиво изучал меня взглядом, прежде чем покачать головой.

– Обещать ничего подобного я не могу, увы. Это слишком сложная и опасная операция даже для меня.

Я нахмурилась.

– А я… я могу что-то предложить тебе за это? Я…

Дровосек покачал головой.

– Во мне дело, в отсутствии у меня нужного опыта, а не в цене, поэтому, увы, нет.

Я помолчала.

– Почему ты хочешь её спасти? Разве не из-за неё ты здесь? – спросил, тем временем, он, не переставая меня сверлить взглядом.

Помолчав, я сделала глоток чая.

– Я сама виновата в том, что повелась на провокацию, так что…

Он уважительно кивнул.

– Что ж, похвально, что ты берешь на себя ответственность, – сделал и дровосек глоток чая. – У меня к тебе интересное пари. Хочешь поучаствовать? Как в старых добрых временах.

Я слабо улыбнулась.

– Какое?

– Я подумал о твоих словах вчера. Так вот. Я проведу с тобой одну учебную неделю, показав, каким образом я бы тебя обучал, как биотехнолога, а после – ты проведёшь такую же неделю в университете. Ты вольна посещать там любые мероприятия, которые могут тебе помочь развиться. Но если моё преподавание понравится тебе больше, только честно, ты перестанешь мечтать об университете, а если там для тебя лучше… тогда я разрешаю тебе там остаться.

Я покачала головой.

– Это невозможно. Я уже пропустила почти весь семестр. Вряд ли у других не возникнет по этому поводу очевидных вопросов.

– Не проблема. Я внушу необходимое, подкорректирую данные о тебе. Тебе нужно будет только появиться и всё.

Я нахмурилась.

– А это не опасно для тебя? Появляться в людных местах?

Он усмехнулся.

– Я могу расценивать это, как заботу?

Закусив губу, пожала плечами.

– Скорее, ищу недостаток в твоём предложение. Ты предлагаешь мне пари с условием, что я перестану мечтать об университете, хотя, на мой взгляд, издержек больше.

Дровосек кивнул.

– На твой взгляд – да. Так, ты согласна?

Я, подумав, кивнула.

– Если это точно всё, что запрашиваешь, тогда да. Я почти уверена, что университет лучше.

– Что ж, тогда наша неделя начинается прямо сейчас.

Я жестом дала понять, что была не против.

Дровосек с энтузиазмом отправился в библиотеку, за несколько минут натаскав мне литературу и расписав наши занятия на неделю, которые в последние два дня включали и практическую часть. Он также взял и тетрадок, и разных канцтоваров, выделив мне полностью свой стол.

Я улыбнулась. Это и вправду было мило. Особенно мне понравились тетрадки с изображением феечек, которых я так любила в детстве.

Начался этот самый день продуктивно: дровосек провёл мне целую вступительную лекцию, предложив мне почитать наедине после, а затем сразу же был семинар.

И так 3 раза по кругу.

Работа и вправду приносила удовольствие: было интересно, местами забавно, как мужчина превращался из дровосека в университетского профессора, не говоря уже о самостоятельной работе, которая и впрямь оказалась приятным испытанием, ведь я это и хотела учить, также ещё учитывая, что я почувствовала возможность нагнать пропущенное, хоть и почти мнимое.

– Так, студентка, у вас есть ошибки… так и со стипендии слетите…

Я закатила глаза.

– Давайте исправлю, профессор.

– Позднова-то, хотя… – он залез ко мне в лифчик, – может, как-то и договоримся…

Я рассмеялась, стукнув его по пальцам. Он сразу же их убрал, хоть и с сожалением.

Не смотря на странность и глупость этого, было и вправду смешно: дровосек строил из себя профессора, как-то по-своему кривляя их, но и умудряясь преподавать всё то, что нужно для выполнение самостоятельной работы.

На следующий день мужчина и вовсе принёс ту зелёную доску из кабинетов университета, погружая ещё больше в эту самую желаемую атмосферу, а в свободное от учёбы время вывешивая на неё моё личное расписание.

За эти два дня я насмеялась больше, чем за весь год, не говоря уже о моих небольших успехах, приносящих мне огромное удовольствие уже само по себе.

Дровосек, видя обратную реакцию, продолжал погружаться в роль ещё больше, строя из себя некого мудреца.

Иногда он, не без этого, превышал свои должностные полномочия и, усаживая меня на стол, домогался, но, в целом, всё проходило увлекательно.

– Думаешь, к тебе бы не приставали? – закатил глаза он на мои возмущения.

Я отрицательно покачала головой.

– Вряд ли. Кто хочет потерять работу?

Дровосек сложил руки на груди.

– Ты на высокую планку замахнулась… как обычно. Тебя бы задавили там, и ты бы делала всё возможное, чтобы там остаться.

Я сложила руки на груди.

– Кажется, я хорошо пишу самостоятельные, разве нет?

Он кивнул.

– Да, но этого недостаточно. Есть намного более старательные люди, уверяю тебе.

Я, не дав себе обидеться, приняла это.

– Учту.

Когда дровосек ложился спать, зазывая и меня, я отмахнулась от него не без какого-то нездорового глупого удовлетворения.

– У меня есть ещё работа. Профессор… требовательный.

Послышался смешок сзади.

– Вы всегда можете оказать ему другую услугу.

– Обойдётся.

Дровосек хмыкнул на это, но ничего не сказал.

Так и прошёл второй день. Третий был заключительный в теории, а на четвертый мы отправились в лабораторию, которая была расположена недалеко от дома. Я воздержалась от вопросов, подумав, что ответы на них я и сама не хотела знать.

Однако мужчина всё равно поделился, неожиданно даже не сказав своё фирменное «просто так – нет», заведя в один момент меня в комнату с трупом посредине комнаты.

– В последнее время, лет 120, я занимаюсь тем, чтобы найти себе подобных. Увы, они тоже не афишируют своё бессмертие, поэтому приходится, как говорится, искать их вручную. Я перепробовал разные методы, как если, например, кто-то в моём присутствии подаст даже малейший намёк на наличие сверхспособностей, я сразу убивал, надеясь, что он или она останется в живых, и я получу дополнительную информацию о нашем феномене, однако я слишком многих так поубивал впустую. Дальнейшие поиски, скрытые объявления, помощь властей, с которыми я тогда сотрудничал, никакого результата не дали. В какой-то момент мне даже пришлось особо залечь на дно, поэтому этот метод пришлось отодвинуть на задний план. Немного погодя я придумал более интересный способ, как сопоставление внешности людей в газетах, которые случайно могли попасть в кадр, только с периодичностью в 20, 50, 100 лет. Да, конечно, на это слишком долго можно залипнуть, но времени у меня и так было много, поэтому в ближайшие десятки лет я этим и занялся. Безусловно, результатов долгое время не было, но совсем недавно мне всё-таки удалось найти несколько газет с фотографиями, которые косвенно вели меня к 2 людям. Я тратил время на сопоставления информации с имеющейся у меня, чтобы их как-то найти, ведь они явно на месте не сидели с того момента, как случайно попали в кадр несколько десятков лет назад. И двадцать лет назад я нашёл одного такого, но это оказался его внук, просто безумно похожий на него. Я всё проверил, и это оказалось правдой. Второго же я обнаружил совсем недавно, и, наконец, он и впрямь оказался бессмертным. В отличии от меня, парень родился двести с небольшим лет назад, как я узнал после устроенной каторги над ним, потратив все свои года на развлечения. К счастью, мне и этого хватило: я просто пустил его на опыты, решив посмотреть секрет нашего бессмертия изнутри. Оказалось, что сам мозг был запрограммирован на медленное взросление и развитие, поэтому он застрял в вечных подростковых вечеринках, а наличие сверхспособностей и активное пользование ими, напротив, ускоряют развитие, заставляя мозг работать быстрее, но он этим не занимался. То есть, если бы не алхимия в моей жизни, я бы уже, скорее всего, умер.

Я нахмурилась, переваривая.

– Так… если ты уже нашёл всё важное тебе из газет, почему ты меня за это прессовал?

Дровосек закатил глаза.

– Смысл был в том, чтобы привить тебе уважение к тем вещам, которые представляют важность мне, не более.

Я сложила руки на груди.

– Не слишком ли радикально?

Мужчина подошёл ко мне, вынудив задержать дыхание.

– Если ты… ты всё-таки меня полюбишь когда-нибудь… я смог бы также запрограммировать твой мозг, обучить суперспособностям, как ты называешь это, и поделиться секретами алхимии, чтобы ты вечно жила… со мной.

Я напряглась.

– После всего того, что ты… сделал? Ты серьёзно?

Дровосек поджал губы, глядя на меня стеклянными глазами, однако ничего мне не ответил.

– Что ж, продолжаем наши лекции по биотехнологиям. Следующая тема – это…

Остальные два дня прошли ещё быстрее, где, в конечном итоге, я всё-таки чему-то немного, да научилась.

Видимо, я постаралась и впрямь хорошо, изрядно снизив количество шуток дровосека на счёт моей успеваемости и какие вещи мне нужно сделать, дабы её повысить.

А, может, дело было и вовсе в другом, сложно сказать.

В последний наш учебный день, перед сном, он и вовсе меня решил защекотать, когда я сказала, что со старыми импотентами я не сплю, а потом и вовсе принялся доказывать обратное.

В субботу он заказал мне частный самолёт, сказав, что через три часа я уже буду в университете. Он мог бы и сам меня доставить, но, по его словам, куда-то сильно торопился.

Я потеребила пальцы.

– Подожди, – осторожно начала я. – Раз я пять дней учусь, два дня у меня выходные, так?

– Так.

Я помолчала.

– Могу ли я… повидаться с семьёй? За эти два дня. Прошу тебя… Яков.

Он замер.

– Как ты… ты меня назвала?

– Яков.

Мы смотрели друг другу в глаза не моргая. Сердце бешено колотилось

– Можешь, – разрешил он, помогая мне собрать вещи. – Я знаю, где они, скажу адрес пилоту и таксисту, который тебя будет ждать.

Я снова хотела сказать «спасибо», но у меня ничего не получилось.

Кивнув ему на прощание, я залезла в транспорт, включая музыку и закрывая глаза. Не знаю как, но я уснула, а, когда открыла глаза, была уже на месте.

Разгрузив всё и отправившись в общежитие, я с удивлением отметила, что меня и вправду знают, будто я и вовсе ничего не пропустила.

Я делила комнату с некой Милой, которая училась, к сожалению, не на моем курсе, поэтому она не могла ничего подсказать.

Зато я почти наверстала упущенное за воскресенье, когда меня позвали гулять мои какие-то друзья, что примечательно, имея исключительно женский состав.

Я узнала обо всём или почти, что здесь творилось, обзавелась дополнительными знакомствами, ведь они позвали еще нескольких человек, а после мы пошли в кафе, из которого – в клуб.

Никогда не чувствовала себя более живой и вовлеченной во что-то, как сегодня. Потрясающее чувство нормальной жизни без страха и боли, которые постоянно меня преследовали. Мне хотелось, чтобы эта ночь длилась как можно дольше, но, увы, всё имеет свойство кончаться.

Но её я запомню на всю жизнь точно: эти коктейли, прожекторы, танцпол, потные тела, пьяные лица.

Утром мне нужно было идти на пары. Проснувшись, я пришла в университет, отметив, что и этому была рада, хоть и спать хотелось больше.

Как ни странно, но на парах все ответы знала ответы только я, хоть и пропустила почти всю программу, а самостоятельные и контрольные показались мне слишком лёгкими. Легче, чем победить бессмертного каннибала с не всегда понятными желаниями и намерениями.

Я надеялась, что в этом всём не было никакого подвоха, ведь слова дровосека про успеваемость и профессоров всё ещё сидели в моём сознании.

Наверное, и тут просто излишне напугал.

Я также отметила, что и, в целом и общем, соображаю я быстрее и качественнее: игры с дровосеком и вправду дали мне незабываемый опыт, где буквально все остальное, что я делала, было для меня непыльной работой. Сравнив себя в прошлом, я осознала, насколько за эти месяцы жизни с мужчиной я продвинулась: все вокруг удивлялись, как мне удаётся решать все поставленные задачи, буквально оставаясь после пар и выстраиваясь в очередь за советом и помощью.

Кажется, я была самой успешной студенткой в лучшем университете мира: наверное, сложно представить что-то более приятнее по ощущениям, по крайней мере, мне это не удалось.

Я также была нарасхват у преподавателей, которые заманивали меня на олимпиады и прочие мероприятия, говоря, что впервые видят такого умного студента, но я отказывалась по понятным причинам.

Сложно поверить, но уроки дровосека хоть и были жестокими, но и невероятно полезными. Только сейчас я в полной мере оценила, что я не отставала от своих сверстников, но и на порядок их перегоняла.

И впервые я призналась самой себе, что не жалею о том, что со мной произошло, как бы тяжело об этом вспоминать мне не пришлось.

Так и прошли мои пять дней: учёба, гуляние, учёба, гуляние.

Было не столько познавательно, сколько весело: или нормально, ведь я сравнивала с заточением у каннибала.

Даже и любовь могла появиться: несколько мальчиков из группы захотели со мной познакомиться поближе, но у меня было слишком много домашней работы на то время. Она была несложная, но требовала определенной усидчивости.