Холмов трагических убийство

– Как там продвигается расследование, майор Планк и рядовой Паркинсон?

– Между прочим, все очень серьезно. – не оценил шутки Сол и поинтересовался сверкающей вещицей. -Что у тебя в руках?

– Ничего. – невинным голосом ответила она и попыталась уйти от ответа. -И насколько же все серьезно?

– Настолько, что тебе лучше не вмешиваться это. – пригрозил Сол.

– Почему же? Думаю, ты сильно недооцениваешь меня. – отметила Луна.

– Переоцениваю? Вовсе нет, просто я не могу допустить, чтобы кто-то пострадал. А для этого нужно следовать всем моим указаниям. – опять взял роль главнокомандующего Планк.

– Тогда как тебе такое? – та достала из-за спины кольт и направила на Сола.

Тот, в свою очередь, без промедлений поднял руки.

– К направленному в мою сторону пистолету мне не привыкать. – уверенно произнес тот.

Под маской стойкости скрывалась испуганная душа, тем не менее Планк не столько переживал, сколько поразился уверенной хватке Паркинсон. Из всех случаев, что были на грани его убийства, этот показался ему самым убедительным. В данной ситуации не на шутку перепугался Джефф, который немедленно поторопился охладить пыл сестры:

– Опусти оружие, это того не стоит! Ты ведь его убьешь, если выстрелишь. Ты не будешь стрелять, да ведь?

– Конечно не буду, Джефф. Ты такой умора! Он даже не заряжен. – Луна спустила курок и раздался громовой выстрел.

Через пару секунд остолбенения с небес возвратилась пуля.

– Не заряжен!? – впервые так оцепенев от выстрела, вопрошая воскликнул Планк.

– И как это понимать, великая вершительница судеб?

– Ой. Я случайно. – попыталась сгладить обстановку та. -В любом случае… револьвер в доме забыла не я.

Сол проверил карманы и еще больше растерялся:

–Это был еще и мой револьвер?! Ах, почему все всегда идет не по плану? Забудем об этом, давайте лучше обсудим текущее положение дел. – сказал Планк и зашел внутрь дома, за которым последовали и брат с сестрой.

***

Через десять минут все трое стояли вокруг стола с чистым листом бумаги по центру и рукописью ближе к его углу.

– Итак. – начал объяснять Сол. -Как стало известно почти всем, три листа из наших записей просто исчезли. Задаваться причиной этого мы будем позже, для начала нам нужно определить, что нам надо сделать, чтобы предотвратить их повторную пропажу. Предположим, что их кто-то украл. В таком случае нам нужно найти в доме место, куда не проберется ни один чужак. – он начертил на бумаге квадрат. -Это дом. Второй и третий этажи сразу не в счет – там нет ничего, куда бы можно было спрятать стопку. Остается первый этаж и подвал, и я тут приглядел одно местечко… – он посмотрел в сторону лестницы. -Там, под ней, есть множество каких-то ящиков. Почему бы нам не хранить листы там?

– Ни в коем случае. – сразу отказал Джефф и покачал головой. -Их часто переносят и открывают, так что это место точно не подойдет.

– Тогда я знаю еще только одну комната, в которую их можно было бы спрятать. Но, боюсь, вы от этого откажетесь.

– Ты сам прекрасно знаешь, что подвал предназначен только для “особых” случаев. – напомнил Паркинсон.

“-Да что там такое хранится, если вы так тщательно оберегаете его?” – задумался Планк.

– Понятно. – смирился он. -Тогда стоит еще раз посмотреть на чердаке. Там точно должен быть укромный уголок.

– Там есть один сундук, но я не уверен, что ключ от него я до сих пор храню. Нужно будет проверить его. Если конечно, он еще не развалился или увяз в паутине.

– О нем точно никто не вспомнит? – стараясь продумать все до мелочей, спросил Планк.

– Уверен. Его не открывали уже около десяти лет, насколько мне помнится, и стоит он в пучине остальных ветхих и знатно потрепанных ящиков.

– Отлично, надеюсь ты знаешь о чем говоришь. В таком случае мы можем переходить ко второму вопросу: что могло произойти этой ночью? Любой вариант, связанный с тем, что я их просто потерял, сразу сталкивается с аргументом, что все листы выбраны из разных мест книги. Не думаю, что я бы потерял листы, которые даже не доставал за последние несколько дней. Но и версия со злоумышленником, который хочет уничтожить плоды нашего расследования, тоже крайне странна, ибо зачем кому-то это делать? А, как известно, из Семерки о нас знает только один человек – Говард.

– Кто такой этот Говард? – не понимая о ком идет речь, спросила Луна. -Почему о нем постоянно все говорят?

– Это задержанный в участке, подчиненные Джона сейчас работают над тем, чтобы вытрясти из него хоть каплю информации. – пояснил ее брат. -Мы поймали его из слов одного из очевидцев убийства – не помню как его звали – и сейчас он главный подозреваемый. Именно от него мы узнали о реальном существовании Безликих…

– А что, если, – продолжил Планк. -Мы ищем убийцу среди не тех, кого нужно? Мне кажется, что причастные к делу ближе, чем мы думаем. Иначе откуда грабитель знал, где именно лежали отчеты? Откуда он знал, в каком доме надо искать? Либо он и есть среди нас, либо он среди тех, кто вокруг тех, кто среди нас, понимаете?

Я собрался с мыслями и был готов, что все мои выводы разобью в пух и прах, но тут я увидел понимание со стороны Луны. И тогда я понял, что мы будем вынуждены понять друг друга из-за сложившихся обстоятельств.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

– В этом есть логика. – сказала Луна. -Но… я и ума приложить не могу, кто бы это мог быть. Да и знаю я только Донлона, кто еще участвует в деле помимо него?

– Мик Бенсон – помощник Джона. Но он тоже надежный, иначе Донлон бы с ним уже давно распрощался бы. Он не любит предателей и различает их с первого взгляда.

– Получается, есть кто-то еще, о ком мы забыли? – предположил Джефферсон.

– Возможно. – допустил Планк. -Нам нужно следить за поведением Говарда, и делать выводы исходя из его слов. Мне кажется, мы рассеяли его внимания, и он стал более доверчив. Это сыграет нам на руку.

– Главное не стать доверчивыми по отношению к нему. – заметила Луна. -Иначе и он может обмануть нас. Как-никак нельзя пренебрегать его статусом подозреваемого – кто знает, что он мог совершить в реальности, правда?

– Определенно. – хором согласились друзья и решили было идти наверх. -Мы пойдем проверим сундук, чтобы спрятать отчеты.

– Я с вами. – настояла Паркинсон. -Надоело быть в стороне от всех ваших, по правде сказать, невероятно интересующих меня затей.

Все втроем они поднялись сначала на второй этаж, а с него, при помощи неуклюжей раздвижной лестницы, раскачивающейся с одной ножки на другую, залезли на чердак. Темная комната, заполненная серым от неба светом, почти вся состояла лишь из квадратных чемоданов и коробок. Можно было подумать, что сам чердак держится только на них, и в самой глубине этой массы однотипных кубов и параллелепипедов заметно выделялся большой сияющий сундук. Его изгибы были практически параллельны друг другу. Это можно было отчетливо увидеть, когда лучик попадал на одну из таких кривых – она отражала его на вторую, а та снова на первую, и таких пар был бессчетное множество. Джефферсон еле-еле поднял его и перетащил из угла в более доступное, но не менее незаметное место. На месте, где до этого мертво-намертво стоял этот огромный ящик, теперь красовался такой же изысканный ключ. Планк взял его, отряхнул от заволокшей его паутины и передал Джеффу. Тот вставил его в замок и легко повернул. Послышался щелчок. Втроем они открыли его, и еще не увидя что внутри, перед ними предстал абсолютно новый мир, мир их грез. Ничто так не радует глаз, как вид того, чего ты желаешь. На секунду все они бездумно погрузились в представленные картины, и казалось, что ни один другой вид не мог нарушить этот мимолетный момент, когда ты чувствуешь себя покорителем судьбы и счастья, когда нет для тебя препятствий и трудностей, и ты не знаешь, что такого несчастье и боль.

Оказывается, такой вид есть. Это было полчище пауков, быстро выбежавшее из-под дряхлой крышки. Они расползлись в разные стороны и больше не выбегали. На дне сундука торчал какой-то гвоздь, но бумага помещалась и в стороне от него. Собрав все листы воедино, они стопкой аккуратно положили ее и закрыли ящик.

– Ключ спрячем под сундук, как и раньше. – предложил Планк и закатил его в щель между днищем элегантной коробки и полом.

– И делов-то! – встряхнул руками Сол. -Теперь точно никто не сможет посягнуть на наше творение.

Со спокойной за свое будущее душой они спустились с чердака и, предпочтя забыть об этом странном и не поддающимся объяснению случае, разошлись по разным комнатам.

Следующее утро для Сола началось с рокотом грома и ударом молнии. Он почувствовал что-то неладное, и вспомнил про рукопись. Он босиком побежал наверх, опять разложил лестницу и поднялся к тайнику. На первый взгляд он не увидел ничего изменившегося с предыдущего дня. По крайней мере, он так думал. Планк пригнулся, протянул руку под сундук и, достав до ключа, случайно задел ногой лестницу. Та с грохотом упала, прокатилась еще на пару десятков сантиметров и, если и не подняла весь дом, то точно оставила гигантскую царапину на полу. Юнец отпрянул в сторону и повернулся лицом к квадратному проходу, в котором теперь был виден лишь деревянный пол. “Чтоб тебя!” – чуть не вырвалось из горла у него, но он, наивно полагая, что кто-то до сих пор спит, побоялся всех разбудить. Незаметно выпавший у него из руки ключ уже лежал в паре шагов от него. Он быстро дотянулся до него и открыл ящик. На месте лежала стопка бумаг, и он принялся пересчитывать ее. Сол думал только об одном: “Лишь бы я досчитал каждый чертов листок, лишь бы ничто не испарилось у меня из-под глаз”. Он считал вслух: “один, два… девять, десять, один, два… девять, двадцать, один…” Закончив подсчет, ему потребовалось еще немного времени, чтобы вспомнить, сколько их было вчера. К его удивлению, память его выдала точно такое же число, что оказалось и сейчас – шестьдесят восемь. Шестьдесят восемь страниц, исписанных кривыми и постоянно опускающимися на полсантиметра буквами, каждая из которых более странная и загадочная предыдущей, где даже не видны пробелы или концы предложений. Если кому-то и удалось бы прочесть это, то только самому Планку, и то – кажется, что он сам не до конца уверен в том, что понимает все написанное. Иногда даже ему самому казалось, что не он пишет свои отчеты, а нечто более неосознанное делает это. Нечто, к чему невозможно прикоснуться, даже если сильно этого захочешь. Но, как говорят некоторые из тех, кто предпочитают нож пистолету, “если к чему-то нельзя обратиться, значит оно уже мертво”.

Таким же чувствовал себя и Планк, оставшийся наедине со стопкой бумаг на чердаке и ожидавший прибытия помощи в лице Джефферсона или Луны, которые смогли бы поднять лестницу и вызволить из захваченного пауками темного дворца своего друга. Не успев и заснуть, Сол услышал медленные шаги, приближающиеся откуда-то из стороны окна к Планку.

У него перехватило дыхание, потому что он не знал, кто бы это мог быть. Шаги, не сказать, что были тяжелые, но и шажками их назвать было нельзя. Позже стал слышен стук каблуков и Планк понял – приехала Несси Паркинсон. По его расчетам ее не должно было быть здесь прямо сейчас, но все его планы в один момент рухнули с треском. Он прижался к стене и задержал дыхание. Все, на что он надеялся – это на невысокий уровень сообразительности пришедшей. В единственном стечении событий, которое более чем устраивало его, она просто складывает лестницу обратно, берет что ей там нужно и поскорее уходит. “Нельзя, чтобы кто-то увидел мои заметки”. – прошептал себе Сол, даже не подозревая, что обнаружить она может кое-что похуже – заряженный револьвер, оставленный под подушкой дивана.

Паркинсон прошла чуть дальше и завернула в комнату. Планк выглянул из-за угла и посмотрел в квадрат. Он смог выдохнуть и вдохнуть, как увидел черную туфлю, направляющуюся в его сторону. Планк знал, что Несси совсем не из тех дам, которые за любую неподобающую шалость проклянут тебя тринадцать раз, отчитают за все грехи, когда-либо совершенные людьми, затем начнут сеанс возвышения предыдущих поколений и закончат на повелительном ударе каблука, оставаясь при этом в полной своей невозмутимости. По рассказам Джефферсона он знает, что она никогда бы так не поступила с тем, кто ей дорог. “Но я ведь дорог ей, правда?” – вдруг вслух спросил Планк.

Все замолкло: ни единого скрипа, шороха, хруста. Было почти очевидно – Паркинсон прислушивается и пытается понять, не послышался ли ей этот звук. Сол не мог позволить себе выглянуть, чтобы посмотреть, куда она пропала, но его любопытству не было конца – он одним глазом посмотрел щелку между досок стены и увидел подозрительный взгляд той самой женщины, которую он впервые увидел всего два дня назад. Он изо всех сил пытался успокоить себя мыслью, что причина ее прибытия в дом заключалась в нужде взять забытое, однако она казалась ему настолько нелепой, ведь как можно забыть что-то, когда ты едешь на съемки? Звук медлительных шагов вновь возобновился, и тот единственный аккорд начал сбываться: сначала она аккуратно закрыла дверь, затем подняла лестницу, поставила ее у стены и прошла мимо квадрата. После прокатился по всем стенам и потолкам хлопок двери, и душа Планка словно запела: чувство облегчения задало тональность, а мысли о свершениях предстоящего дня сложились в мелодию. И теперь уж точно ничто не могло затмить ее характер – на небе разбежались, высвободив солнце из заточения, облака, и открыли его лучам новые пути для озарения этой пусть и не безвинной, но все же мало-мальски стоящей планетки.

– Ну и что ты тут забыл? – деловито перекрестив руки, неожиданно спросила стоящая внизу Луна, глядящая на прищурищего от света глаза Сола. -Как ты умудрился лестницу-то уронить, ума не приложу!

– Луна, это ты! – обрадовался Планк. -Освободи-ка меня, пожалуйста, отсюда, а потом я, может быть, все вам расскажу.

Паркинсон последовала просьбе Сола. Тот, положив обратно стопку и закрыв сундук, спустился вниз и теперь уже окончательно закрыл глаза – поток света был настолько сильным, что без сомненья можно было сказать, что подставив лупу под один из них, с легкостью можно было бы устроить пожар.

– Теперь я жду-с объяснений. – все с тем же тоном сказала Луна.

– Постой, мне надо опомниться… С утра меня что-то ударило в голову – я забеспокоился о всех наших записях, и мигом ринулся наверх. Открыл ящик, посчитал страницы, и все оказались внутри – ни пропало ни одной. Но есть, как видишь, одна неприятная тонкость, – он посмотрел на взбесившуюся его стремянку, -Все, что могло пойти не по плану, пошло не по плану.

– Лучше бы ты и вовсе не поднимался сюда. Ты слишком волнуешься о расследовании, вкладываешь в него больший смысл, чем есть на самом деле. Не хочу говорить это слово, но, похоже, ты начинаешь быть ОДЕРЖИМ им.

– ОДЕРЖИМ? – жалостливо посмотрел он в глаза Луне.

– Именно, Сол, ты с каждым днем заботишься о нем все больше и больше, не оставляя времени на себя и других. Это меня пугает. И, скажу по секрету, Джеффа тоже.

– Нет, я не ОДЕРЖИМ. – отказался от приписанного ему статуса Планк. -Мне просто нечем больше заниматься. Так же, как и пару лет назад, когда я впервые оказался здесь, с вами, где не живет ни единой выдающейся живой души.

– Не говори так… Жизнь циклична. Все приходит и уходит, возвращается на круги своя, и если сейчас наш край не процветает – это не значит, что так будет всегда.

– Почему вы решили приютить меня? – неожиданно для Луны речь зашла не туда, куда бы ей хотелось.

– А почему ты спрашиваешь?

– Мне нужен прямой ответ. – настойчиво сказал Планк.

– Боюсь, сейчас ты его не получишь. – холодно ответила другая.

– О как же я тебя понимаю… – не в силах сопротивляться уклонению от ответа Луны, отступил Планк и резко сменил характер своих вопросов на волнительный. – А почему вы не сказали мне, что Несси и Уилл приедут сегодня?

– Что? Не-ет, они уехали в Техас, там они останутся еще на несколько дней.

– Но сегодня утром… я видел ее, Несси Паркинсон проходила здесь!

– Я спала, так что ничего не слышала. Если кто-то и вправду был здесь – он уже ушел?

– Да, я услышал стремительные шаги, а затем как кто-то закрыл дверь. – Сол показал рукой на лестничную клетку.

– Ты уверен, что это была именно мама? – тревожно спросила Паркинсон.

– Теперь уже нет. – произнес Планк, теперь уже жалея о том, что та женщина не поднялась наверх, и он не рассмотрел ее лицо. -Но думаю, она просто решила вернуться, так как забыла что-то.

– Это на нее непохоже… – подчеркнула Луна. -По-моему, и я начинаю быть замешанной в этот круговорот странных событий, и меня это напрягает – я не хочу быть убитой каким-нибудь безумцем.

– Конечно ты не будешь убита каким-нибудь безумцем. – усмехнулся юноша. -У меня шансы на это гораздо выше, даже если ты так не думаешь.

– Успокоил, ты меня, конечно. Шансы быть убитым у того, кто регулярно носится по улицам с украденными вещицами бесконечно приближается к ста процентам.

– В этом с тобой не согласиться я просто не могу. Но, в конце концов, у тебя есть револьвер, который обязательно защитит тебя.

– Это уж точно… – согласилась та. -Я до сих пор не понимаю, почему ты не даешь мне никаких указаний, и я сижу без дела круглыми сутками. Не все люди не похожи на тебя.

– Но ты ведь именно из таких. – с разочарованием произнес второй.

– Да, но не до конца. Если мир цикличен, это не означает, что он не может измениться. Есть всего две вещи, которые остаются постоянными на всем белом свете: ИЗМЕНЧИВОСТЬ и ЦИКЛИЧНОСТЬ.

16 ИЮНЯ

Мне показалась ее идея сущим бредом, но не задумать о ней я не мог. Изменчивость и Цикличность как два божества встали на пьедестал моего разума. Странно, но я стал замечать, что больше задумываюсь над словами других, чем над своими собственными. Не знаю плохо это или хорошо, но это отвлекает. Так я и позабыл, о чем шел наш с Луной разговор, и, черт!, как ей так мастерски удается контролировать его, как она ловко обходится со всеми моими вопросами и ответами. Иногда это даже начинает меня нервировать. Честное слово.

17 ИЮНЯ

Никогда не думал, что когда-то мое пробуждение будет сопровождено видением, в котором человек в черном плаще уходит из дома и закрывает дверь, от чьего звука я немедленно проснулся. Что я отчетливо помню? Неопределенной формы фигура выходит на улицу и беспощадно хлопает ей, будто нарочно хочет разбудить меня. Пишу я это уже в конце дня, и потому не хочу растягивать мысль от осознания которой меня немедленно начинает качать из стороны в сторону, а потому просто напишу, что то, чего я сегодня не обнаружил, опять проверяя сундук, вы прекрасно знаете.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Глава 13

“Говард сбежал! Эта дрянь Говард сбежал!” – услышал я крик, когда начал открывать дверь. И я подумал: “Кажется, только что наступила самая безумная точка в нашем расследовании…

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Ошеломленный и обессилевший от вести Джон вышел из своего кабинета в полном замешательстве. В эту же секунду в участок зашел Планк. Оба они хотели оказаться одурманены, но этому не суждено было сбыться, и они враз закричали:

– Как это – сбежал? Кто следил за ним, а ну-ка покажите мне этого урода!

Донлон побежали наверх, и увидел лежащее у стены окровавленное тело, а рядом с ним качающуюся дверцу из железных прутьев.

– Не впускайте сюда Планка! – вскрикнул он. -Бенсон, иди сюда! Эта сволочь уже угробила моего констебля!

– Это не Говард убил его! Он не мог этого сделать. – стал уверять всех Планк, пока бежал вверх по ступенькам.

Бенсон, по всей видимости еще не выспавшийся, еле открывая глаза подбежал к шерифу. Он посмотрел на тело и, несмотря на то, что выглядел он довольно неважно, его эмоции можно было понять очень точно: опустошенный взгляд, трясущаяся рука, которая держала монету, потный лоб – все говорило о том, что он потрясен не меньше остальных.

Но остановить Сола было не так уж просто – он был той еще пронырой, и перескакивая через мечущиеся фигуры, оказался за Джоном, который закрывал ему вид на мертвеца. Донлон обернулся и, увидев что Планк уже почти достигнул его, быстро схватил того за плечи и оттолкнул:

– Я сказал тебе не приходить сюда. – свирепо промолвил он. -Зачем же ты пришел?

– Я хочу увидеть его, увидеть, как его убийца обошелся с ним!

– Называй вещи своими именами, Сол. Все мы знаем, кто его убийца – Вилли Говард.

– Почему вы не верите мне, шеф? Почему вы отрицаете его невиновность?

– Потому что уверен, что он таковым не является, понятно? – остервенело закончил Джон.

– Вы не даете никому второго шанса, Донлон! Как так можно?

– Убивший однажды будет убивать всю оставшуюся жизнь, и я не хочу, чтобы ты думал, что цена смерти другого человека ничтожно мала. Поэтому сейчас же спустись на первый этаж и жди меня там.

Солу было нечего ответить – он был еще недостаточно дерзок, чтобы продолжить спорить с полицейским. Он отошел назад и скрылся за бежавшими ему навстречу другими работниками.

– Ночью кто-то слышал выстрелы? – спросил Джон у всех стоящих вокруг него.

В толпе – полная тишина.

– Значит он убил его ножом… Причем очень профессионально, раз тот даже писка не издал. – он присел и посмотрел на кровоточащую рану. -Как можно было убить человека, находясь за решеткой, выхватить у того клю… погодите-ка, а у кого был ключ?

Джон со скрытым презрением осмотрел каждого подчиненного, а затем обшарил все карманы мертвого:

– Ну, разумеется, он не дурак – все забрал с собой. Ладно, отойдем от подробностей, нам надо срочно найти его, пока он не успел свершить еще чего-нибудь нехорошего. Теперь главный вопрос дня: как мы будем искать его?

Бенсон вышел вперед и, показывая явную заинтересованность в поимке Говарда, начал:

– Вас тридцать человек. Разбейтесь на кучки по шесть человек, и пусть каждая обыщет свой округ вплоть до деревень на окраинах – мы не знаем как давно сбежал этот самозванец.

Полукруг людей остался неподвижным.

– Ну, что стоите? Вперед, шевелитесь! И чтоб через пять минут никого здесь не было. – поторопил Бенсон и подождал, когда все разойдутся по местам. -А что будем делать мы?

– Мне нужно поговорить с Солом, сейчас же. – он обошел Мика и спустился к мальчику.

Тот сидел за столиком, за которым некоторые раньше проводили дни и недели, играя в бридж. Стулья были высоки, поэтому он не доставал ногами до пола и качал ими взад-вперед даже немного кружась на сидушке.

– Ты ведь не знал, что Вилли сбежал. Так что тебя занесло сюда?

– Честно говоря, я не думал, что вы уже вернулись, но у меня не было времени все объяснить вам. Не буду томить – пропало еще семь страниц.

– Семь!? – не поверил словам Сола Джон.

– Да-да, именно семь, то есть в сумме уже десять листов (Сол использовал только одну из двух сторон листа, чтобы все записи не просвечивались и не пересекались). Но то что случилось у вас намного интереснее. Вы что-нибудь добыли из Гранд-Энда?

– Еще нет, нам пришлось возвращаться, произошло незапланированное.

– О чем ты говоришь? Что ты называешь “незапланированным”? – полюбопытствовал Планк, приблизившись всем телом к шерифу.

– Неважно, кхм-кхм. – покашлял Донлон в надежде, что другой не станет расспрашивать его об этом дальше. -Стой, мне нужно кое-кому позвонить.

Джон вспомнил о человеке, в чьей надежности он стал сомневаться.

– Так и знал – не отвечает! Чтоб его дьявол растерзал! Рон Уэбли – поганец, которому мы доверились. Еще вчера мы были уверены, что он поможет нам в деле, а сейчас он даже не отвечает на звонки!

– Кто он? – немного наклонив голову, спросил Планк.

– Мой давний, как я думал, приятель. Сначала втерся к нам в доверие, а потом взял и сбежал. – собрав руку в кулак пояснил Донлон.

– Если он сбежал, значит должен был что-то взять, правильно? Если бы это было не так, то в чем смысл его побега, верно?

– Но он не заходил в участок… По крайней мере, выше первого этажа он точно не поднимался, в этом я уверен.

– Если он ничего не украл, значит он помогал Говарду.

– Но не он один. Участок был закрыт, значит кто-то открыл его и дал сбежать этой скотине.

– Не факт, Вилли мог сам их открыть, этим нельзя пренебрегать. – заметил Сол, посмотрев на стеклянные двери. -Но, как ты уже понял, я не очень-то и уверен, что Вилии выбрался сам. Кстати, ты никогда не пробовал понять его, найти то, что вас объединяет?

– И ты туда же. Он несет чушь, в которой нет ни единой доли здравого смысла. Если ты и вправду считаешь, что у меня есть с ним что-то общее, то я оскорблен.

– Ты просто не пытался понять его. Он говорил со мной…