Русофобия

– Тебя понял, Берегова, ложись спать. – Он вздохнул. – Держись, девочка, от тебя сейчас слишком многое зависит. Ты слышишь, Лиля?

– Да, – тихо ответила она.

– Родина в тебе нуждается, за тобой Москва. Поняла?

– Так точно, – слабо улыбнулась она.

– Тогда до завтра. – Ефимцев положил телефон на стол и снова открыл сейф. Долго смотрел на бутылку коньяка, наконец, вздохнув, закрыл сейф на ключ.

– Держись, девочка, держись.

Константин Петрович сел за стол и поднял трубку стационарного телефона, ему предстояло передать информацию выше. Причём постараться продемонстрировать руководству положительную динамику.

Нью-Йорк, Отель «Уолкотт»

10 августа

8.00

Я проснулась от ласкового голоса Синатры, который пел о лунной реке и черничных друзьях. Уже восемь. Как быстро закончилась ночь. Я выключила будильник на телефоне и откинулась обратно на подушки. Чувствовала себя разбитой и очень хотелось прогулять. Внезапно вспомнился ночной разговор с Ефимцевым.

– Держись, девочка, за тобой Москва! – Повторила я и решительно откинула покрывало. Долго стояла под душем, чередуя обжигающе горячую воду с ледяной. Не то, что бы всё прошло, но определённо мне стало легче, по крайней мере, исчезло это невыносимое чувство обречённости.

Я вытерла волосы полотенцем и начала расчёсывать ещё мокрые пряди, как вдруг услышала стук в дверь и приглушённый голос. Я замерла и прислушалась. Точно, кто-то стучит и зовёт меня. Я обернулась полотенцем и вышла из ванной.

В дверь не просто стучали, она содрогалась под ударами. Снаружи звучали голоса, кажется, один из них принадлежал агенту Фэйссоберу.

– Кто там? – неуверенно спросила я.

– Лилиа? – Мне показалось, или в его голосе слышалось облегчение? – Откройте!

Я немного приоткрыла дверь и выглянула в коридор. На меня смотрели взъерошенный Майкл и служащий отеля.

– Что случилось? – Спросила я.

Но агент Фэйссобер, сообщив менеджеру, что всё в порядке, толкнул дверь и меня ею в номер. Затем закрыл дверь изнутри и прислонился к ней спиной.

– О, спасибо Господу, с вами ничего не случилось.

– А что со мной могло… – начала я и тут вспомнила свою кошмарную ночную поездку.

– Я в порядке, успокоила я его, вот только я не одета, а вы ворвались в мой номер, – я постаралась, чтобы слова прозвучали укоризненно, и отправилась в ванную одеваться.

Когда я вернулась, Майкл сидел на кровати спиной ко мне, сложив руки между колен и опустив голову. Услышав мои шаги, он обернулся.

– В аэропорту Алла Ромова села в такси, – сказал он, и мне стало холодно от его взгляда. – Когда я приехал, а вы не открывали, я вспомнил, что вы тоже вчера уехали на такси, и испугался.

У меня подогнулись ноги, и я села рядом с ним.

– Я тоже испугалась, – сказала я шёпотом. И, поддавшись внезапному импульсу, взяла его руку и сжала её. Мгновение спустя я ощутила сильное ответное пожатие, быстрый вздох и взгляд, скользнувший по мне.

Затем он резко встал и не глядя больше на меня пошёл к выходу. Не оглядываясь, резко бросил через плечо:

– Собирайтесь, я жду в машине.

Он вышел, а я так и осталась сидеть, пытаясь понять, что же только что произошло, и почему он от меня шарахается.

Отель «Уолкотт»

8.57

Майкл сбежал. Это было самое настоящее бегство. От себя и от тех желаний, что внезапно настигли его. Точнее одного, откровенного плотского желания. Почувствовав спазм и представив русскую, обнажённую, распростёршуюся под ним, он сбежал, чтобы не завалить её прямо там, на полу или на кровати, или последовательно на всех поверхностях. Остановило его только сомнение в её согласии и страх унижения в случае её отказа. А может страх её согласия? Чёрт, как всё запуталось. Этого ему ещё только и не хватало. Вспоминая, как он барабанил в дверь её номера, как поднял на уши дежурного менеджера, Майкл почувствовал, как эти самые уши начали гореть от стыда.

Гоня от себя назойливые мысли и проклиная пылающие части тела, агент Фэйссобер спускался по лестнице. Он предпочёл этот долгий путь быстрому на лифте, чтобы дать себе время прийти в норму, а телу хоть какую-то физическую нагрузку. Хотя лучше всего сейчас было бы отправиться на пробежку вокруг квартала.

Майкл вышел на улицу, и прежде, чем сесть в машину, несколько раз глубоко вдохнул наполненный жарой и выхлопными газами воздух Нью-Йорка. Сначала нужно поймать маньяка, а уж потом разбираться со своими гормонами.

Всю дорогу до офиса они молчали. Майкл искоса поглядывал на Лилию, но та, кажется, не замечала его, отрешенно глядя в окно. Неловкость копилась, наполняя автомобиль. Майкл чувствовал себя глупо, потому что он ничего не сделал. Так и стыдиться вроде бы нечего. Но при этой мысли снова всплыли порочные образы, и жаркая волна прошла по телу, заставляя Майкла Фэйссобера, взрослого мужчину, агента ФБР почувствовать себя озабоченным подростком.

Неожиданно русская повернула голову, и их глаза встретились.

– Майкл, – сказала она, – извините меня, я глупо себя вела и напугала и себя, и вас. В общем, мне очень жаль.

Она улыбнулась. А Майкл смущённо кивнул и только и смог выдавить из себя:

– Всё нормально.

И действительно, всё вдруг опять стало нормальным, обстановка разрядилась, неловкость ушла. Майк облегчённо выдохнул. Ох, уж эти русские. И как у них так легко получается поставить всё с ног на голову и перевернуть обратно?

Городской морг Нью-Йорка

11.00

Это был мой второй визит в царство мёртвых. К счастью, в Москве мне не приходилось бывать в подобных местах. Сейчас я уже не чувствовала той прежней паники, но и особого желания смотреть на искорёженные тела не было. Я замечала обеспокоенные взгляды американца, и они заставляли меня держаться. Не хотелось бы ещё раз опозориться перед ним.

Нас пригласили в первую часть холодного помещения, «гостевую» как называли её работники морга. Да уж с чувством юмора у них всё в порядке. Обстановка «гостевой» и её оборудование заставляли волосы на голове приподниматься. Женщина, вышедшая навстречу, по очереди пожала нам руки.

– Энни Уорхолл, – представилась она, – патологоанатом.

– Лилия Берегова, – ответила я, – временный консультант ФБР.

– Вы русская? – Она прищурилась и быстро взглянула на агента Фэйссобера.

Вот опять, уже второй раз за сутки меня об этом спрашивают, и мне снова хочется соврать.

– Её прислали из России наблюдать за ходом расследования и помогать по мере возможностей, – вмешался Майкл.

– Вы понимаете, что это опасно? – Глядя мне прямо в глаза, серьёзно спросила Энни Уорхолл. Я похолодела. Казалось, она знает что-то и пытается внушить мне какую-то мысль. Какую? Бежать? Не выполнив задание руководства? Боюсь, в таком случае меня постигнет ненамного лучшая участь. И если бы пришлось выбирать между маньяком и преждевременным бегством на любимую родину, я вовсе не уверена, что предпочла бы родину. Я уже открыла было рот, чтобы ответить ей что-нибудь пафосное о долге и чести, об ответственности перед страной и согражданами. Но тут, разбивая возникшую напряжённость, открылась металлическая дверь внутреннего холодильника, и оттуда вышел работник морга, толкая перед собой каталку с телом в полупрозрачном пластиковом мешке.

– Это он? – Агент Фэйссобер, собранный и сосредоточенный, приоткрыл «молнию», открывая изуродованное тело.

– Белый, подросток, лет четырнадцать или пятнадцать, предположительно русский, – отчеканивая каждое слово, собранная и сосредоточенная, Энни Уорхолл начала доклад, лишь изредка заглядывая в папку, которую она взяла со стола у окна.

Боже мой, мальчишка, совсем ещё ребенок. Я бы не хотела сейчас оказаться на месте его родителей. Может и хорошо, что у нас со Славиком не было детей, мелькнула мысль, но я её прогнала, как неуместную. Ведь этому мальчонке медленно отрезали голову. Исключительно по той причине, что он родился русским.

Я уже хотела выйти под каким-нибудь благовидным предлогом, потому что смотреть и слушать больше не было сил. Но тут у меня в сумочке зазвонил телефон. Отлично. Я извинилась перед американцами и выскочила на улицу.

– Здравствуйте, Константин Петрович, – начала я, но он меня перебил.

– В номере тебя ждут бумаги. Поторопись, – и отключился.

За четыре года я уже привыкла к начальнику, к перепадам его настроения, резкости, и реагировала спокойно. В номере, так в номере. Надо дождаться Майкла и сообщить ему, только ждать буду на улице.

Кафе «Мейсон-Джар-Нью-Йорк»

13.22

Из морга мы сразу поехали ко мне в отель. Как и сказал Ефимцев, на столе в номере лежал жёлтый конверт. Поскольку уже было обеденное время, и желудок давно намекал, что пора бы перекусить, я предложила агенту Фэйссоберу ознакомиться с полученной информацией за едой. Майкл ждал внизу в машине, а я поднялась за бумагами.

Чуть позже, устроившись в небольшом кафе и заказав салат и сэндвич с ветчиной, я распечатала конверт. В нём лежали три отдельных документа с листами, скреплёнными степлером. На самом верхнем по-русски было написано: «Расшифровка интервью Марии Алексеевны Казаковой». Майкл выжидающе смотрел на меня.

– Здесь всё по-русски, – почему-то мне стало неловко перед американцем за то, что он не знал моего языка и поэтому был зависим от меня. – Давайте, я прочитаю, а потом вам перескажу.

– Хорошо, – как раз принесли наши сэндвичи, и Майкл принялся за еду.

«Расшифровка интервью с Марией Алексеевной Казаковой, 1999 г.р., проживающей по адресу: Российская Федерация, город Москва, улица Нижняя Хохловка, дом 106, корпус 2, квартира 87.

Интервью проходит в присутствии родителей Марии Казаковой Елены Николаевны и Алексея Геннадьевича Казаковых.

Интервью проводит сотрудник психологической службы ФСБ РФ Ирина Александровна Кочетова.

И – интервьюер.

МК – Мария Казакова.

И: Мария Алексеевна, вы недавно посетили Соединённые штаты Америки вместе с подругами Екатериной Егоровой, Евгенией Романовой и Ольгой Хохловой, правильно?

МК: Да.

И: В Нью-Йорке вы пребывали с двадцатого июля по второе августа и проживали в гостинице «Ренессанс», верно?

МК: Да.

И: Утром второго августа вы с Евгенией Романовой и Ольгой Хохловой улетели в Россию, без Екатерины Егоровой, почему вы оставили её?

МК: Она сама решила остаться, сказала, чтобы мы летели без неё.

И: Почему?

МК: Она познакомилась с мужчиной.

И: Расскажите об этом мужчине?

МК: Она познакомилась с ним где-то в городе, я не знаю точно. Мы с Ольгой решили поехать в музей естественной истории, а Женя с Катей хотели продолжать шопинг-тур. Ну, мы разделились и поехали. А потом, вечером, девчонки рассказывали про какого-то Джека, который их подвозил. С ним Катя общалась, потому что она лучше по-английски говорит. Она ему понравилась, и он попросил её номер. Она с парнем в Москве как раз рассталась. Ну, и написала ему телефон. Джек звонил потом. Она на свидание с ним ходила. А потом, когда уезжать собирались, Джек расстроился очень, потому что сюрприз ей какой-то приготовил. Ну, она и перенесла вылет. Она следующим вечером должна была лететь домой. Я вообще не знала, что случилось, пока из полиции не позвонили.

Конец расшифровки».

Интервью с Ольгой Хохловой, которое лежало ниже, я просмотрела, что называется «по диагонали», отмечая лишь ключевые слова: «музей», «шопинг», «симпатичный», «Джек», «попросил номер телефона», «сюрприз», «поменяла билеты». Смысл и содержание были теми же. Ольга, как и Мария, не видела американского мачо Джека, и строила впечатление о нём со слов Евгении и Екатерины.

Зато следующую расшифровку я прочла очень внимательно, надеясь, что в ней сумею найти хоть какие-то ответы.

«Расшифровка интервью с Евгенией Владимировной Романовой, 1999 г.р., проживающей по адресу: Российская Федерация, город Москва, Автомобильный проезд, дом 8, строение 7, квартира 192.

Интервью проходит в присутствии матери – Веры Анатольевны Романовой.

Интервью проводит сотрудник психологической службы ФСБ РФ Ирина Александровна Кочетова.

И – интервьюер.

ЕР – Евгения Романова.

И: Евгения, расскажите о том дне в Соединённых штатах, когда Ольга с Марией поехали в музей, а вы с Катей – по магазинам.

ЕР: Я тоже хотела поехать в музей, потому что уже устала от магазинов. Но Катя, она говорила, что Нью-Йорк – столица мировой моды и стиля, что перед нами уникальная возможность приобщиться к нему, мы для этого и приехали. А музеи – это ерунда, везде одно и то же – картины, статуи, скука. В общем, я поехала с ней. Она умела уговаривать.

И: Как вы познакомились с Джеком?

ЕР: Он водитель такси, на котором мы ехали. Он спросил, русские ли мы. Катя сказала, что да. А я добавила, что я наполовину украинка, у меня ведь мама из Харькова. Джеку понравилась Катя. Он выключил счётчик и просто возил нас по городу. В одном бутике мы даже устроили ему показ мод. Правда, потом нас выгнал менеджер, потому что мы сильно шумели. Мы много разговаривали и смеялись, нам было весело. А потом Джек привёз нас к гостинице, и Катя написала номер своего телефона. Помадой на стекле.

И: Как фамилия Джека?

ЕР – Я не знаю. Мы не спрашивали.

И – Как он выглядел?

ЕР – Он высокий, сильный. У него короткие волосы, такой «ёжик». Светлые, но не блондин, темнее. А глаза голубые или серые, или серо-голубые.

И – Во что он был одет?

ЕР: Джинсы светлые, оранжевая футболка и голубая рубашка с короткими рукавами. Ещё между сиденьями лежала бейсболка, но он её не надевал.

И: Номер такси вы запомнили?

ЕР: Нет.

И: А где вы поймали такси?

ЕР: На пересечении пятьдесят девятой и Лексингтон, мы как раз вышли из «Блумингдейла»… Это Джек её, да?

И: Мы пока не знаем.

ЕР: Скажите, а если бы мы не уехали без неё…

И: Это бы ничего не изменило. Мне очень жаль.

Конец расшифровки».

Я подняла взгляд на Майкла. Он пристально смотрел на меня, вопросительно, выжидающе, казалось, ухватывая каждую мою мысль, каждую эмоцию.

– Это наш таксист. – Я помолчала, анализируя про себя факты и выкладывая из них пазл. – Я уверена, что это он, таких совпадений просто не бывает.

– Мне нужны подробности, – сказал Майкл.

И я снова начала читать и переводить американцу расшифровки интервью с подругами Кати Егоровой, которых теперь осталось трое.

Временный офис ФБР в Нью-Йорке

16.00

Где-то на пути из отеля в кафе или из кафе в офис ФБР в моей сумке оказался ещё один документ, сложенный вдвое. Я уже перестала удивляться способностям русских шпионов. Или правильнее будет сказать разведчиков? И просто заглянула в бумаги. Это было досье на Владислава Александровича Павлова, четырнадцати лет, проживающего, точнее уже проживавшего по адресу: Самарская область, город Чапаевск, улица Нахимова, дом 56. Четвёртая жертва.

Владислав путешествовал с родителями. Семья Павловых остановилась в отеле «Блэйкли» на 55-й улице. Как только агент Фейссобер закончит доклад начальству, мы отправимся туда.

Временный офис ФБР в Нью-Йорке

16.00

Шеф сидел в своём кресле, откинув голову на спинку, и размышлял над информацией, полученной от агента Фэйссобера. Джереми Батлер руководил своим подразделением более десяти лет, но с таким откровенно дерьмовым делом он сталкивался впервые. Четыре трупа с политическим мотивом. Отношения с русскими на грани третьей мировой войны. Его собственное начальство рвёт и мечет, ежечасно требуя отчёты. Контроль сверху давил так, что иногда казалось, ему не выдержать. «Может пора уже на пенсию, Джер?», – спрашивал он себя в минуты отчаяния, которые в последние дни случались как никогда часто. Он чувствовал, что не справится с этой ситуацией. Джереми Батлер привык всегда и всё контролировать, как работу своего подразделения, так и семейную жизнь с Айприл и мальчиками. А сейчас он явно не справлялся. И ситуация вышла из-под контроля.

Майкл Фэйссобер сидел за столом для совещаний и наблюдал за шефом. За шесть лет он сумел неплохо изучить мимику Батлера. Сейчас тот находился в отчаянии и выглядел на все свои шестьдесят два.

– Всё не так плохо, как кажется, – попытался приободрить его Майкл, – у нас есть видео с ним, я привлёк ребят прошерстить службы такси. Дело сдвинулось, шеф, и русская…

– Вот именно, русская! – Перебил его Батлер, вскочив с места, его лицо перекосилось яростью. – Где она сейчас?!

– Здесь. – Майкл не мог понять, из-за чего шеф так взвился на русскую.

– Ты оставил её в своём кабинете? За своим столом?! – Голос у Джереми Батлера всё повышался и в итоге дошёл до фальцета.

Майклу стало бы смешно, если б он не испугался, что у шефа сейчас случится инфаркт.

– А ты знаешь, что все русские – хакеры? И один из них сейчас находится в офисе ФБР и возможно уже скачивает наши секретные файлы. – Шеф, наконец, выдохся и обессиленно опустился в своё кресло.

Майкл подскочил и налил ему воды. Батлер взял стакан трясущейся рукой и достал из ящика стола пузырёк с таблетками. Положил в рот две пилюли и запил водой. Затем бросил пузырёк обратно в ящик. Всё это время они оба молчали.

– Я не думаю, что эта русская – хакер, – спустя время сказал Майкл.

– Я тоже так не думаю, – тяжело вздохнул шеф, – но ты всё же проверь. Ты должен предусматривать любое развитие событий. Зачем-то её же прислали.

– Кстати, она весьма толковая, – улыбнулся Майкл, – и оказалась неплохим напарником.

Шеф удивлённо посмотрел на агента Фэйссобера, но тут же опустил взгляд на свои руки, которые уже почти не дрожали.

– Надеюсь, Майк, ты знаешь, что делаешь, – сказал шеф Батлер, и Майкл вышел за дверь.

Отель «Блэйкли»

18.32

Родителей Влада Павлова в гостинице не было. Менеджер отеля рассказал нам, что после того, как пропал мальчик, Алина и Александр Павловы большую часть этих двух дней провели в полицейском участке. И сейчас находились там же.

Я предложила Майклу подождать их здесь, но он решил отправиться в офис ФБР и раздать задания своей группе. Из аэропорта прислали ещё записи с камер, а это гигабайты видео, которые надо срочно просмотреть. А также необходимо было связаться со всеми службами такси Нью-Йорка и пригородов и опознать, наконец, этого выродка.

Павловых я узнала сразу, едва они вошли в высокую двухстворчатую дверь. Что-то отличало их от других посетителей. Что-то в их осунувшихся лицах или сгорбленных плечах.

Я поднялась им навстречу.

– Вы родители Владислава Павлова? – Я сразу поняла, что совершила ошибку. Что не нужно было самой заговаривать. Что нельзя было упоминать их мёртвого сына.

В их лицах загорелась надежда, вспыхнула спичкой, ярким всполохом в непроглядной тьме ужаса их последних дней.

– Владик жив? Где он? Что с ним? – Они не спрашивали – они пытали, они требовали, перебивая друг друга, хватая меня за руки. Я растерялась и немного испугалась. Бурное действо, в эпицентре которого я оказалась, привлекало внимание. На нас смотрели и обсуждали.

– Прошу прощения, мистер и миссис Павловы, – сильная рука Майкла расцепила наше трио и освободила меня, – я агент Фэйссобер, Федеральное бюро расследований. Я занимаюсь делом вашего сына.

Он показал удостоверение. Спичка погасла так же резко, как и зажглась. Павловы переглянулись между собой, затем Александр спросил:

– Он мёртв?

– Мы можем поговорить в спокойном месте? Без свидетелей. – Предложил Майкл. – Может быть, у вас в номере?

– Идёмте, – Александр сделал жест в сторону лифта и взял за руку жену.

– Саша, – с надрывом позвала Алина Павлова.

– Всё будет хорошо, – солгал он.

Пока мы поднимались на пятый этаж, я думала о Майкле. Как же вовремя он появился. Не знаю, что бы я стала делать. Скорее всего раскололась бы. И Алина устроила бы истерику прямо в вестибюле среди персонала и гостей отеля. Или кому-то из них стало бы плохо. Вдруг у Александра слабое сердце или диабет, или ещё что-то, негативно реагирующее на стресс. Я нафантазировала себе ужасов и совсем расстроилась. Вот зачем полезла. Я в этом ничего не понимаю. Нужно было дождаться Майкла или позвонить ему и спросить, что делать. Вот такие ситуации отчётливо демонстрируют, что он профессионал, а я всего лишь дилетант. Если он решит после устроить мне взбучку, приму, как заслуженное порицание. Потому что сейчас я действительно накосячила. Я искоса взглянула на Майкла. Он был хмур и сосредоточен. В общем-то, обычное его состояние. И не поймёшь, сердится на меня или нет.

Лифт остановился. Я выходила последней, медлила, стараясь оттянуть момент, когда Владик окончательно умрёт для родителей.

– Мне очень жаль, – начал Майкл, когда все мы расселись.

– Прошу прощения, – Алина вскочила и убежала в ванную.

Мы все проводили её глазами, в наступившей тишине было слышно, как щёлкнул замок.

– Владик жив? – Спросил Павлов таким тоном, что было понятно, он знает ответ, но ещё не может в это поверить.

– Александр Геннадьевич, Владика больше нет. – Сказала я по-русски и встретила его взгляд. – Я вам соболезную.

– А вы кто? – Как я и ожидала, он удивился русской речи и отвлёкся от главного.

– Я прилетела из Москвы, меня зовут Лилия Берегова. Я помогаю ФБР в расследовании.

Из ванной вышла Алина с заплаканными глазами, она обняла мужа и прижалась к нему.

– Мы так боялись, – он закрыл лицо ладонями и зарыдал.

– Мы так этого боялись, – всё повторял он.

– Он стал четвёртым? – Спросила Алина у меня.

Я кивнула.

Агент Фейссобер, не понимавший о чём мы говорим, счёл нужным вмешаться:

– Мистер и миссис Павлов, я прошу вас рассказать о вашем пребывании в Нью-Йорке, начиная с момента прилёта.

Павловы давно хотели в Америку, копили деньги. Даже Владик откладывал из своих карманных и того, что перепадало от бабушки с дедушкой. Владик был спокойным воспитанным мальчиком, он любил читать. Причём бумажные книги. За лето он всегда успевал прочесть всё из списка рекомендованной литературы. Вот и сейчас, когда подошло время поездки, у него остался только «Евгений Онегин». И Владик взял книгу с собой, чтобы почитать в самолёте. В аэропорту одна сотрудница из службы досмотра даже восхитилась, что мальчик в таком возрасте с интересом читает русскую классическую литературу.

В Нью-Йорке Павловы активно осваивали культурную программу: побывали на обзорной экскурсии, посетили несколько музеев, в том числе по просьбе Влада – литературный музей Пушкина и Публичную библиотеку. Они катались на пароме, ходили по магазинам известных брендов, воздавали должное гастрономическому многообразию. В общем, эта поездка имела все шансы стать лучшей в их жизни, но спустя четыре дня Владик пропал.

Было около пяти часов пополудни. Павловы только вернулись в гостиницу после насыщенного дня. Влад захотел кока-колы, но в холодильнике её не оказалось. Он обулся и отправился в продуктовый магазин. Родители его отпустили, потому что устали, потому что ему уже четырнадцать, а магазин совсем рядом, и дорогу к нему из гостиницы Павловы уже хорошо изучили. И они не беспокоились и даже начали дремать. Как вдруг Алина заметила, что прошёл почти час, а Владик всё ещё не вернулся. Мать побежала в магазин. Там его не было. Все поиски не дали результата. Потом были полицейские, множество бумаг, несколько опознаний мёртвых мальчиков схожего возраста.

И Александр, и Алина корили себя, что отпустили Влада одного. Каждый считал именно себя виновным в потере ребёнка. Возможно, это спасёт их брак, было бы гораздо хуже, если б они обвиняли друг друга. Ведь Владик был их единственным сыном.

11 августа

Отель «Уолкотт»

00.03

Я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Моя любимая столетняя футболка для сна ложилась подо мной бесконечными неудобными складками, и не успевала я расправить одну, как в другом месте собиралась следующая. Наконец, сдавшись, я сняла футболку и решила спать нагишом. Но и это не помогло. В голову лезли мысли о Павловых, об их счастливом семейном отдыхе, о мальчике, читающем Пушкина.

Поняв, что не усну, я взяла мобильник. Уже начался следующий день. Можно звонить в Москву. Я откинула покрывало и подошла к окну. Снаружи доносились звуки неспящего города. Проезжали автомобили, где-то раздался женский смех, гавкнул пёс, которого вывели погулять по ночной прохладе. Вот поэтому я и люблю большие города, жизнь в которых не прекращается ни днём, ни ночью.