Скрытое королевство Ядар. Книга первая. Путешествие туда, где живут мертвые

Через некоторое время, под напором Джона, Элнот все-таки сдался. Они начали общаться как прежде – правда, по плохо объяснимым причинам, Розу Элнот недолюбливал.

В-третьих, у Джона завязались странные отношения с Леей. Он постоянно следил за ней, где бы она ни была. Лея, судя по всему, тоже за ним наблюдала – когда он поворачивался в ее сторону, она резко отводила взгляд, или рассматривала его исподтишка, думая, что он этого не чувствует.

Мысли о Лее – не любовные, не дружеские, а просто мысли о ней, – постоянно витали где-то на окраине сознания Джона. Он не посвящал им много времени – все-таки у него впервые появилась девушка и отношения с ней развивались стремительно. Через месяц после их начала Джон и Роза, придя в замок Хеллингов, застали на летней веранде родителей. Их мамы и папы мило беседовали. Руки-без-тела, парящие в воздухе, подливали им кофе.

На немой вопрос Джона Ричард Хеллинг ответил:

– Мы просто хотим узнать друг друга получше, только и всего. Вы ведь узнаете друг друга… – Ричард кивнул на Розу, – вот и мы тоже.

Сидя со всеми за столом, Джон отметил, что их с Розой отцы буквально разговаривают на одном языке: одинаковыми словами ругают Явных людей, перемывают косточки общим знакомым в Бумажном доме, и оба с некоторой, плохо скрываемой ностальгией вздыхают по Геболу («который, единственный, говорил правду»), не забывая добавить, конечно, пару дежурных слов о том, что он перегибает палку.

Матери Джона и Розы, обе моложавые и ухоженные, ни дня в жизни не проработавшие, вообще не участвовали в разговоре, а только покачивали головами и улыбались.

– Наши родители теперь друзья… Что думаешь об этом? – спросил Джон Розу, поднимаясь с ней в свою комнату.

– У тебя прекрасные мама с папой.

– Очень похожи на твоих.

– Да.

Подумав, Роза добавила:

– Мои для меня – идеал семьи. Они ни разу не поссорились друг другом за всю свою жизнь.

***

В разговоре с Элнотом Джон как-то упомянул, что решил заняться изучением своего «вампирского наследия».

– Ты стал таким пафосным в последнее время, – прокомментировал это Элнот.

– Я потомок Короля Теней, – с вызовом ответил Джон. – И горжусь этим. Что плохого?

Джон теперь много времени проводил в библиотеке, читая про Старейшего Хеллинга, леди Хелену, Высших вампиров, Темное восстание. С удивлением он отметил, что Теневой мир довольно плохо описан и практически не исследован человеческими учеными, несмотря на обилие художественной литературы о нем, легенд, притч и суеверий.

Например, в одних книгах утверждалось, что вампиров можно убить осиновым колом, в других – что нельзя, а в третьих – что можно, но только определенных вампиров, а каких именно, не пояснялось. Одни и те же события были описаны по-разному: некоторые авторы считали, что Старшего Дракулу убили люди, другие – что вампиры, а третьи – что с ним чужими руками расправилась леди Хелена.

Доходило и до смешного. В одном авторитетном издании Джон с удивлением прочел, что леди Хелены не существует. Автор книги утверждал, что дочь Старейшего Хеллинга, полувампир, на самом деле погибла во время Темного восстания, а Королева Теней сейчас – это поддерживаемая Высшими вампирами иллюзия.

Наиболее достоверным источником Джону казалась «История подземного мира», которую он интуитивно заприметил еще в самом начале. Ее-то он и брал в библиотеке чаще всего. В ней единственной упоминалась связь человеческого рода Хеллингов с миром Теней и способность членов этого рода становиться вампирами.

Также Джона интересовало, что значит быть Королем или Королевой Времени. Разве можно управлять Временем? В «Истории подземного мира» содержался ответ и на этот вопрос. Конечно же, управлять Временем нельзя, однако его можно растягивать, сжимать, иногда ненадолго останавливать… Людям со стороны казалось, что Король и Королева управляют им – отсюда и титул.

Каждое полнолуние Джон выпивал наворованной в Скрытой больнице крови, оборачивался вампиром и исследовал свои способности в этом состоянии: общался с Темными тварями в замке, левитировал, перемещался через тени. Он несколько раз пытался встретиться с леди Хеленой: стучался в дверь, которая вела в Западное крыло, но неизменно ему открывал сухонький невысокий мужчина, знакомый ему по первой вечеринке, и говорил, что Королева занята или ее нет в замке.

***

Джон установил: ему необходимо выпить около одного бокала крови, чтобы превратиться в вампира на всю ночь. Если же он выпивал меньше, его глаза начинали блестеть, он почти не чувствовал холода, у него появлялось особое, звериное чутье, но никаких сонных артерий он не видел, запахов крови не чувствовал, летать не мог, через тени перемещаться – тоже, и, главное, не обжигался солнечным светом на следующий день.

Джону так понравилось это пограничное состояние, что он принялся постоянно себя в него погружать. Дошло того, что он стал носить с собой специальную фляжку с кровью, периодически отпивая оттуда в течение дня.

Уроки проходили теперь гораздо интереснее, чем раньше. Джон не только, как ему казалось, на лету схватывал материал, но и получал много другой информации об одноклассниках и учителях. Например, он мог определить, кто грустит, кто радуется, у кого болит голова, кто испытывает страх. Он не смог бы точно идентифицировать причину страха – но чувствовал его. В этом была определенная власть, которой Джон наслаждался.

Идиллия кончилась, когда однажды он собрался в очередной раз взять «Историю подземного мира», а библиотекарь сказал, что книги нет в наличии.

– Она доступна только в читальном зале, как ее может не быть в наличии? – удивился Джон.

– Ее нет в наличии на полке, потому что находится она как раз в читальном зале. У того молодого человека.

Библиотекарь указал на… Родрика Серпена, который, сидя в самом дальнем ряду, у стены, с большим интересом читал «Историю подземного мира».

Джон неспеша подошел к нему и встал напротив.

– Чего тебе? – буркнул Родрик.

– Мне нужна эта книга.

– Я еще не дочитал.

Джон захлопнул «Историю подземного мира», прищемив Родрику пальцы и волосы, а затем грубо стащил книгу со стола.

– Больше не бери ее, – сказал Джон.

Лицо Родрика изменилось.

– Боишься, что я узнаю слишком много?

Джон похолодел, отшатнулся и повторил, стараясь оставаться спокойным:

– Больше не бери ее.

Родрик собрал свои вещи и ушел. Было совершенно очевидно, что он уже прочел все самое важное.

Стены библиотеки будто бы задрожали, а тени почернели и выросли. Джон чувствовал, что потерял власть; стал вещью, которую подхватил ураган, а потом ударил несколько раз об землю. Он попытался эту власть вернуть, ухватиться за нее, как за гигантскую тень, но она продолжала ускользать из его рук.

…Когда Джон открыл глаза, вокруг него было много людей. Библиотекарь держал стакан с водой.

Джон понял, что сидит на полу, поджав под себя ноги. «История подземного мира» валялась рядом. Правая рука, в пыли и опилках, была сжата в кулак.

Пытаясь понять, что произошло, Джон встал и огляделся. Стол перед ним был расколот надвое. Мелкие опилки, как пыль, медленно оседали на зияющую трещину. Настольная лампа, разбитая вдребезги, валялась на полу.

«Интересно, кто это сделал», – подумал Джон. Потом он уставился на собственную сжатую в кулак руку – и тут, наконец, до него дошло.

***

Ричард Хеллинг выписал директору библиотеки чек, обналичив который можно было отремонтировать не только читальный зал, но и все здание, и улицу рядом с ним, лишь бы Джона продолжали пускать к книгам и не заявляли в полицию. Однако сколько бы Ричард или его жена ни пытались вытянуть из сына объяснение произошедшему, тот отвечал уклончиво, и они так ничего и не поняли.

В тот же вечер Джон стоял перед входом в Западное крыло замка. На этот раз, когда он постучался, дверь отворилась.

С замиранием сердца переступив порог, Джон оказался в длинном и широком, слабо освещенном коридоре, который вел к еще одной двери.

За ней была просторная темно-аметистовая гостиная без окон, не похожая ни на какую другую гостиную в замке.

Джон обратил внимание на обилие картин. Очевидно, леди Хелена любила модернистскую живопись. На полотнах были изображены геометрические формы, разложенные на отдельные элементы трехмерные объекты, да и просто беспредметная, холодная абстракция.

С высокого потолка, расписанного тонкими серебристыми орнаментами, свисала массивная люстра, похожая на звезду – или морского ежа, со множеством длинных колючек.

Были статуи – классические и не очень, черные деревья в горшках, камин с синим пламенем, стол с разложенными на нем картами, несколько темных, в тон стен, мягких кресел, небольших столиков.

Со стороны дивана на Джона уставились три пары сверкающих, хищных глаз. Не успел он решить, что ему следует в связи с этим делать, как в другой части гостиной распахнулись двери.

Леди Хелена на этот раз была в светлом брючном костюме и выглядела вполне по-современному – правда, на голове, как и тогда, на вечеринке, сверкала корона.

Не находясь под воздействием крови, Джон сохранял чуть более ясное сознание при виде леди Хелены. Он смог наконец рассмотреть не только ее, но и свиту. По левую руку шел высокий мужчина в цилиндре и темном сюртуке. Из-под цилиндра выбивались длинные, до плеч, каштановые волосы, которые обрамляли темноватую кожу.

«Граф Дракула младший!» – догадался Джон.

Кроме Дракулы, свиту составляли мужчина средних лет, с бородой, которого Джон легко бы принял за профессора философии, и темнокожая женщина в длинном просторном одеянии.

Войдя в гостиную, леди Хелена сразу же взглянула на Джона. Он понял, что ему дано разрешение подойти и заговорить.

Джон ощутил на себе пристальные, заинтересованные взгляды всех присутствующих – особенно Дракулы, который слегка улыбался ему, как старому знакомому.

– Могу ли я просить… Ваше Превосходительство… об… аудиенции? – слегка запинаясь, сказал Джон.

Леди Хелена подала сигнал своим слугам – они отошли.

– Не знаю… как объяснить… – заговорил Джон. – Я попробовал кровь… и, кажется, теперь я опасен. Для общества. Я вызвал ветер как-то раз, холодный. А сегодня отключился и разломал стол в библиотеке. От злости. Я не понимаю, что происходит. Я боюсь… что сделаю кому-то… что-то плохое. Стоит ли мне… не знаю, предпринимать меры? Почему это происходит?

Леди Хелена слушала его сбивчивый рассказ, наклонив голову на бок, с легкой улыбкой. Договорив, Джон уставился в ее сверкающие, как две звезды, глаза.

– Если тебе кажется, что ты опасен, надо перестать пить кровь, только и всего, – ответила она грудным, низким голосом.

Джон почувствовал себя глупо.

– Кровь открывает тебе доступ к Темной магии, точнее, к малым ее крохам, которые при любом удобном случае норовят прорваться сквозь тебя, словно дикий, голодный, неуправляемый зверь. Вызываешь его, однако, все равно ты – и больше никто. Научись контролировать себя, управлять своими эмоциями – зверь будет приходить только тогда, когда нужно, и помогать, а не вредить.

Джон не успел осмыслить ее слова, но понял, что аудиенция закончена.

Направляясь к выходу, он краем глаза увидел, что Королева подходит к большому столу с картами.

– Что ж, приступим, – услышал он ее голос, прежде чем за ним захлопнулись двери.

***

Пустыня. Часть третья

Отдохнув и выспавшись, Джон отметил, что горячий источник, куда он переместился, выглядит изумительно: кристально чистая вода казалась голубой из-за кусочка неба над ней, а по обеим сторонам от водоема, узким коридором, высились отвесные скалы.

Джон еще раз искупался, чтобы смыть с себя пот и как следует прогреться. Он набрал воды, оделся и, вооружившись Нескончаемой веревкой, полез наружу.

Когда же он выкарабкался из трещины, его обдул холодный, пронизывающий до костей ветер. Перед путешественником открылась бескрайняя пустыня, без деревьев и какой бы то ни было растительности, не считая редкого мха.

Земля выглядела как застывшее черное море. Волны этого моря словно замерли в движении и превратились в высокие, неправильной формы скульптуры, каменные формации, местами острые и тонкие.

«В «Атласе Старейших земель» точно были картинки с чем-то подобным…» – подумал Джон, оглядываясь.

Он нашел более-менее ровную поверхность и положил на нее руку. Ему показалось, что каменные формации полые внутри, легкие, а под ними – тепло. Джон призвал на помощь Старейшую магию – ту, для которой Скрытым людям не требуется никакой волшебной палочки, закрыл глаза и сконцентрировался на ощущениях.

ОТКРОЙ МНЕ, ЧТО ТЫ ТАКОЕ. РАССКАЖИ СВОЮ ИСТОРИЮ.

Возник образ: извергающийся вулкан, жидкий огонь, вытекающий из его жерла.

Джон догадался – перед ним поле застывшей лавы!

В Королевстве Ядар извержений вулканов не случалось, по крайней мере, последние несколько тысячелетий. Однако Джон знал одно место на земле, где есть и горячие источники, и активные вулканы.

«Я что, в Исландии?!»

***

Битва

Джону было неловко возвращаться в школу после инцидента в библиотеке. Он боялся, что к нему будут относиться как к сумасшедшему, агрессивному психопату. Каково же было его удивление, когда он узнал, что его «акции» на школьном «рынке» не только не «упали», но и в какой-то степени «выросли», благодаря возникшим вокруг его персоны слухам и домыслам.

Всего в школе циркулировали три версии произошедшего. По первой, Джон обладал невероятными магическими способностями и случайно использовал редкую Старейшую магию. По второй, Джон разнес половину читального зала, потому что кто-то оскорбил Розу. По третьей, во всем был замешан Гебол и «нас пытаются отвлечь историей с Джоном, чтобы мы не заметили, кто на самом деле за этим стоит». Джон не опровергал ни одну из этих версий, а когда его спрашивали напрямую – краснел-бледнел и избегал ответа, чем подтверждал худшие предположения спрашивающего.

Версия про Гебола возникла не просто так. Ходили слухи, будто он на чьи-то щедрые пожертвования построил рядом с Вердой лабораторию и творит в ней нечто страшное. Кто-то утверждал, что видел Гебола собственной персоной в Старейшем лесу, на поляне, в окружении дедринов. Кто-то рассказывал, что столкнулся со странным, незнакомым, очень подозрительным человеком, который с невероятной скоростью бежал по полю. Кто-то клялся, что на городском кладбище есть дверь, которая ведет в подземные чертоги Гебола. Тайный сыск, понятное дело, проверял все эти слухи, но ничего определенного выяснить не получалось: то ли лаборатория действительно была хорошо спрятана, то ли она являлась плодом чьих-то фантазий.

Однажды, чтобы подогреть интерес школьников к истории непростых взаимоотношений Скрытого и Явного миров, профессор Рита Лонли организовала дискуссию на предмет самого что ни на есть насущного настоящего. Тема была предложена спорная, но интересная – «Явные люди: прав ли Гебол?»

Каждый мог высказать свое мнение, а потом аргументированно ответить на вопросы, которые возникнут у одноклассников.

Первые несколько выступлений были ничем не примечательны и дискуссий не вызвали. Они представляли собой дежурные речи о том, что Гебол хочет поменять существующий порядок, а так делать нельзя: есть Скрытый мир, есть Явный, и Скрытые люди не должны никак серьезно влиять на Явных.

Однако потом встал Дамиан Блэквуд и поразил всех, сказав:

– Можете закидать меня помидорами, но я согласен с Геболом по существу. Посмотрите на историю. Явные люди, вечно грязные, в жутких болезнях, постоянно зверски убивали друг друга. Стоило им немного интеллектуально развиться – они начали разрушать природу отходами своих заводов и фабрик, выкачивать ресурсы из недр земли и истреблять животных в промышленных масштабах. Прошлое столетие показало, на что они способны: атомные бомбы, химическое оружие, радиационное загрязнение, массовые расстрелы, концентрационные лагеря и прочие зверства, которым не может быть оправдания. Я считаю, что мы… не побоюсь сказать – в тысячу раз лучше, чем они. Мы должны быть явными людьми, а не они.

Минуту после выступления Дамиана весь класс молчал.

Джону казалось, что многие в глубине души разделяют эту точку зрения и просто не решаются прямо, как Дамиан, ее высказать, потому что она слишком похожа на то, что транслирует Гебол. Роза, например, ничего не говорила, но одобрительно кивала во время этого выступления. Более того – сам Джон в некотором роде был согласен с Дамианом. Он, понятное дело, осуждал Гебола, но Явные люди ему, как и многим жителям Скрытого мира, казались низшим сортом.

Джон выходил в Явный мир несколько раз – на выставки и аукционы, где его родители иногда покупали живопись. Явные люди, с которыми им приходилось общаться, думали, что Хеллинги – это миллионеры из Швеции.

Каждый раз, оказываясь за Пределом, Джон поражался шуму, обилию незнакомых лиц, транспорту и контрастам – те, кто на аукционах отдавали миллионы за предмет искусства, находились в двух шагах от тех, кто просил милостыню на улице. Джону такой порядок вещей казался жутко несправедливым – и он с облегчением возвращался в тихий, спокойный Скрытый мир, где не было бездомных и слишком бедных.

– Это интересное мнение, – ответила профессор Лонли. – Кто-нибудь хочет подискутировать с Дамианом?

Поднялась одна рука.

– Пожалуйста, Лея, встань.

Лея крайне редко отвечала с места, поэтому все удивились и стихли.

– Я бы хотела задать несколько уточняющих вопросов.

– Задавай.

– Что бы ты, Дамиан, делал, если бы у тебя не было магии? – обратилась к нему Лея.

Никто сначала не понял, к чему она клонит.

– Как бы ты освещал помещение, если бы не парящие огоньки? – продолжила Лея. – Как бы мыл руки, если бы не заколдованные кувшины с постоянно льющейся водой? Кто бы тебе прислуживал, если бы не волшебные руки-без-тела? Как бы ты лечил болезни? Что бы ты ел?

Лея помолчала, а потом продолжила:

– Явные люди должны были решать эти проблемы столетиями. Они дрались за ресурсы, потому что ресурсов был дефицит. Ты и твои предки никогда не знали дефицита. Как ты, в таком случае, можешь осуждать тех, кто постоянно жил в гораздо более тяжелых условиях, чем ты? Ты ведь не знаешь, каково это.

Леины слова били в самую цель.

– Концентрационные лагеря – тоже от дефицита ресурсов? – насмешливо спросил Дамиан.

– Нет. Концентрационные лагеря – от желания захватить власть и истребить тех, кто, как кажется, находится ниже тебя по эволюционной лестнице. Не находишь сходства с тем, что предлагает Гебол?

Этот последний пассаж, кажется, потряс весь класс. Несколько секунд все сидели молча, осмысляя параллель между зверствами Явных людей и предложением Гебола.

Лея больше не казалась Джону страшненькой или неказистой. Он вдруг разглядел довольно красивые черты лица – тонкий подбородок, прямой нос, высокий лоб и большие глаза.

– Я не говорил, что Гебол прав во всем! – ответил Дамиан. – Но сейчас-то у людей нет дефицита ресурсов. Более того: многие из них уже поняли, что нельзя бездумно уничтожать планету. И тем не менее, они продолжают это делать. Не потому, что их выживание зависит от этого, нет! А потому, что им так удобно.

– Ты говорил, что Скрытые люди лучше Явных. Если это действительно так, готов ли ты – исключительно ради общего блага – переехать в меньший дом, отказаться от некоторых заклинаний, зелий, еды, возможностей? Легко ли тебе будет это сделать? Или придется медленно перестраивать свою жизнь, заменяя одно другим, другое – третьим?

Раздались смешки – всем было очевидно, что уж кто-кто, а вальяжный Дамиан, живущий в шикарном доме на реке, никогда от своего уровня комфорта не откажется. Это было очевидно и самому Дамиану, ровно как и то, что он проигрывает спор.

– Ты на стороне Явных людей, потому что ты родилась у Явных людей, – вдруг злобно сказал он.

Джон уставился на друга: его неприятно удивило, что, исчерпав аргументы по существу, Дамиан опустился до личного.

Лея глубоко вздохнула.

– Я на стороне тех, кому повезло чуть меньше.

Эта последняя фраза, на которой дискуссия свернулась, заставила Джона, с некоторой досадой, впервые в жизни ощутить себя обычным, одним из многих, таким же, как все.

Лея-то как раз, по сравнению с остальными в классе, была совершенно особенной.

***

Скрытым людям действительно никогда не надо было ломать голову, как согреться зимой: весь год главные маги Королевства работали над тем, чтобы поддерживать летнюю, приятную погоду, и только на пару недель, во время зимних месяцев, устраивали снегопад, потому что людям это нравилось. Конечно же, над волшебными полями, на которых никогда не было неурожая, приходилось проливать дожди. Кроме этого, дождями иногда мыли город – об их расписании жителей оповещали заранее.

Когда у школьников наступили каникулы, родители Джона уехали на море – а он пригласил весь класс к себе в замок, на несколько дней.

Только один человек не принял приглашения – Родрик Серпен. Проходя по школьному коридору, Джон мимолетом услышал, как тот сказал Лее:

– Тебе тоже не стоит туда идти.

– Почему?

– Опасно.

Лея его не послушала. Вместе со всеми, с помощью ритуала сжатия пространства она перенеслась к замку Хеллингов, который находился на некотором отдалении от города, буквально на границе между Скрытым и Явным миром.

Для Джона это был просто дом, куда он каждый день возвращался после школы. Неподготовленных людей его «дом» – неземной красоты, особенно в розовых лучах вечернего солнца, сказочный дворец, – обычно потрясал до глубины души.

Таких замков практически не осталось в Явном мире. Этот, однако, хоть и перестраивался, реставрировался на протяжении своей многовековой жизни, был возведен в начале четырнадцатого века с помощью магии и значительно не менялся с тех пор. Из темно-серого и рыже-коричневого кирпича, с башнями и башенками, большими и маленькими окнами, зубчатыми стенами, замок стоял на холме, в окружении деревьев и высоких кустов – бурная растительность захватила и некоторые его части. Вокруг холма текла тонкая речка.

Ритуал сжатия пространства позволял перенестись только до нее – далее начиналась собственность Хеллингов. Чтобы попасть в замок, надо было пройти по каменной дороге над оврагом, до ворот. Между воротами и главным входом было открытое пространство, вроде площади, где располагалась относительно недавно построенная летняя веранда, на которой родители Джона часто завтракали. Оттуда же шел спуск в парк за замком.

Там-то, в парке, вокруг специального места для разведения костра, все и собрались после того, как заселились в комнаты.

– Где-то здесь находится винный погреб, ведь так? – спросила Анна, подмигнув. – Прямо отсюда вход?

– Вон он, за тобой. Можешь что-нибудь выбрать, – ответил Джон.

– Родители против не будут?

– Скажу, что это привидения выпили.

– У вас есть привидения? – спросил кто-то.

– Парочка.

– А Темных существ можно будет увидеть? – посыпались на Джона вопросы.

– Они кусаются?

– Потрогать их можно?

Одноклассники Джона слышали, что замок населен Темными существами. Это заставляло их еще больше предвкушать ночевку.

Джон объяснил, что Темные существа почти никогда без причины не атакуют: если встретишь их, надо просто вести себя как ни в чем не бывало.

«Неужели это именно то, о чем пытался предупредить Родрик?» – недоуменно подумала Лея.

Когда стало совсем темно, пришла пора историй, страшных и не очень.

Один из одноклассников Джона рассказал, что 19 веке на дне небольшого озера жила призрачная Белая женщина. В белых одеждах, она ходила по улицам Явного города, утаскивая в озеро всех, кто попадался ей на пути.

– И что с ней стало потом?? – спросили его, когда он закончил рассказ.

– Прибыл Тайный сыск и… скажем так, решил эту проблему. Но Явные люди долго не могли забыть Белую женщину с железной хваткой.

Следующая история была не такой уж и страшной: в Исландии, где Скрытые люди почти не укрывались от Явных и довольно часто вступали с ними в контакт, давным-давно жила мудрая Явная женщина. Однажды Скрытые люди позвали ее принять роды, потому что никто, кроме нее, не мог им помочь. Женщина эта стащила волшебный крем и помазала им один глаз, после чего стала видеть и Явный, и Скрытый мир одновременно.

– Вот и зови Явных людей на помощь, – хохотнул кто-то.

Именно благодаря этой женщине Явным людям удалось многое узнать о Скрытом мире. Через некоторое время, правда, ее способности были обнаружены и…

– …были предприняты меры, – закончил рассказчик.

– Какие именно? Скрытые люди вырвали ей глаз? – спросили его. – Ну, скажи честно.

Рассказчик замялся.

– Да, они вырвали ей глаз, – неохотно признался он.