Хозяйка волшебной лозы

Герцог сделал себе пометку, выяснить, в какой семье родилась синьорина, и завел беседу с Портэллом. Темы были обычные – женитьба наследного принца, виды на урожай, качество вина и… ученица.

Глава 11

Я делала вид, что не прислушиваюсь к словам мужчин, а сама вспоминала разговор с синьором Портэллом на винограднике. Дядюшка Одэлис тогда был очень зол и заковыристо ругался. Его расстроило очередное предательство сестры. Синьор Портэлл был уверен, что это Прима вызвала на виноградник королевского проверяющего.

– Дядюшка, но почему вы так уверены? Возможно, король пожелал убедиться, что всё в порядке. Ведь герцог ди Новайо сказал именно так, – я пыталась утешить синьора Портэлла, но понимала, что, скорее всего, он прав.

Эта Прима невзлюбила меня с первого взгляда. Вот в прямом смысле этого слова, как только увидела – так сразу же воспылала ненавистью.

Мне не хотелось разбираться в её мотивах. Сестра моего учителя оказалась не просто неприятной женщиной, но ещё и способной устроить гадости.

А приезд королевского инспектора и был настоящей гадостью.

Герцог показался мне очень опасным. От него веяло силой и уверенностью. Он свысока смотрел на окружающих и давил ощущением власти. В его присутствии я испытывала необъяснимое смущение, сродни страху. Мне хотелось стать маленькой и незаметной, спрятаться от его усиленного внимания, которое всюду преследовало меня.

Он явно был недоволен приемом, и, как только позволили приличия, я ушла с веранды в свою комнату. Здесь было тихо. День оказался долгим, и я быстро легла спать, а с утра королевский инспектор объявил, что желает сам понаблюдать за работами на винограднике.

И началось мое мучение!

Куда бы я ни пошла, оглянувшись, натыкалась на его пристальный, изучающий взгляд с примесью… подозрения. Как будто герцог собирался подловить меня на чём-то непристойном.

Я догадывалась, какой слух запустила обо мне и учителе Прима Рокуэлл. Не зря она обзывала меня потаскухой. Но разве можно обвинять, не имея доказательств? А герцог обвинял – пусть и только взглядом.

Дядюшка, хорошенько прокричавшись в первый день визита, предпочёл сделать вид, что ничего необычного не происходит. Мы продолжили обучение, занимались виноградником, собирали травы для лечебных настоек и добавления в вино. А герцог ходил за нами. Ничего не спрашивал, не задавал вопросов. Только ходил и смотрел. День за днем!

Иногда у меня возникало ощущение, что по шее или по спине ползет жучок. Я пыталась стряхнуть насекомое, но никого не находила, зато каждый раз, обернувшись, я встречалась глазами с герцогом ди Новайо и чувствовала себя жуком под лупой исследователя.

При этом инспектор ничего напрямую не говорил, ни в чём меня не обвинял. Так что я не знала, чего ожидать. Через неделю я так себя накрутила, что, казалось, начала сходить с ума. За каждым кустом мне мерещился герцог.

– Что с тобой происходит? – не выдержал синьор Портэлл, когда дважды повторил свой вопрос, а я так и не услышала.

– Что? Простите, дядюшка, я задумалась.

– Иди-ка сюда, садись, – учитель указал на невысокую скамеечку и сам сел рядом со мной. – Расскажи, что тебя тревожит, Кати.

Я вздохнула, не зная, как объяснить словами своё волнение.

– Я боюсь герцога, – наконец призналась, как есть, – он смотрит на меня как волк на добычу!

– Он скоро уедет, – успокоил меня синьор, сжал мою ладонь. – Здесь ты в безопасности, Кати. Никто не посмеет тебя обидеть, и королевский бастард в том числе.

– Герцог – сын короля? – удивилась я, забыв о страхе. Это многое объясняло – и силу, и властность, и уверенность, что все его послушаются по одному движению брови.

– Нынешнему королю – племянник, а предыдущему внук, – пояснил синьор Портэлл и тут же отмахнулся: – Это долгая и не слишком приятная история для такого хорошего дня.

Я уже знала характер дядюшки Одэлиса и понимала, если он не хочет о чём-то говорить, то его ничто не заставит.

Мне почуялось движение за углом винного погреба, и я подняла взгляд. Ну конечно же, в тени стоял герцог и смотрел прямо на меня. Точнее на ладонь дядюшки, которой тот сжимал мои пальцы в жесте поддержки. Но, разумеется, синьор ди Новайо трактует этот жест совсем иначе.

Я разозлилась. И на Приму Рокуэлл, которая из зависти и ревности распространяет нелепые сплетни, и на королевского проверяющего, который вместо того, чтобы спросить прямо, ходит по поместью, подслушивает и подглядывает. Поэтому не стала вырывать руку из дядюшкиной ладони, а наоборот крепче сжала его пальцы и улыбнулась:

– Спасибо вам, дядюшка Одэлис, я так счастлива, что встретила вас…

– Что ты, моя дорогая, – синьор Портэлл растрогался и плечом вытер выступившие слёзы, – это я благодарен тебе, что ты у меня есть. Боги не дали нам с Гризельдой детей, но лучше тебя дочери я не могу и вообразить. Разве мог я представить, что на старости лет встречу тебя и смогу передать свои умения.

Я снова бросила взгляд на винный погреб, но герцога там уже не было.

Работники и слуги шептались, что проверяющий расспрашивал их о жизни поместья, о моих отношениях с дядюшкой, даже о том, где я сплю.

Вся эта ситуация несказанно злила, но я верила учителю, который говорил, что герцог не посмеет меня обидеть. И я старалась его не провоцировать. Практически не поднимала глаз за столом и молчала. Уходила, как только утоляла голод, и позволяла мужчинам остаться наедине и поговорить. И старалась не бродить по винограднику одна, лишь в окружении работников.

Вот только герцога это не остановило.

На десятый день своего пребывания в поместье Портэлл королевский проверяющий подошёл ко мне.

– Доброе утро, синьорина Катарина, – поздоровался он, вежливо приподняв шляпу. Вот только у меня при его приближении волоски на руках поднялись дыбом, а кожа покрылась мурашками, предупреждая: этот человек опасен, держись от него подальше.

Диего и Васкес, с которыми мы работали рядом, понятливо поклонились герцогу и удалились в другой ряд. Подальше от проверяющего. Я бы тоже с радостью сбежала от него, но в этот раз ди Новайо пришёл по мою душу и так просто не отстанет.

– Доброе утро, герцог, – я глубоко вдохнула, набираясь решимости, а потом посмотрела ему прямо в глаза, отметив про себя, что глаза у королевского проверяющего удивительно красивые, – вы хотели о чём-то поговорить?

– Да, пройдемся? – ди Новайо подставил руку, и мне пришлось на нее опереться.

Со стороны это, наверное, выглядело даже красиво – высокий, сильный мужчина и невысокая хрупкая девушка идут по аллее апельсиновых деревьев, мирно беседуя. На самом деле герцог довольно жестким тоном рассказал мне коротко результаты расследования:

– Я убедился, синьорина, что вы не являетесь любовницей синьора Портэлла. Вы действительно учитесь, и у вас хорошо получается. Вас хвалят и работники виноградника, и слуги, да и «дядюшка» отзывается лишь в превосходном тоне. Все кажется прекрасным, кроме одного… Откуда вы вообще взялись?

Я с трудом удержала лицо, хотя вопроса ожидала. Легенду мы с дядюшкой Одэлисом придумали давно, когда я только появилась в шато. Даже фамилию мою изменили под местное произношение, и заглянувшим в гости соседям меня представляли как синьорину Даниоли. Проговорили, запомнили, но как же тряслись коленки сейчас, когда мне нужно беззаботно изложить эту легенду королевскому инспектору!

Очевидно, мое молчание затянулось, потому что герцог продолжил, уже с некоторым раздражением:

– Я знаю все знатные семейства нашего королевства! У Даниоли нет ни одной девицы на выданье! Этот захудалый клан славится тем, что в нем рождаются только мальчики! Рыжие!

– Это законные, – я потупилась, изображая смущение и стыд. Синьор Портэлл объяснил мне, что полукровок, рожденных от горничных или гувернанток, иногда спихивают на воспитание в деревню, а потом возвращают в семью, если они выглядят «как надо» или имеют приличные способности.

– Вы слишком хорошо воспитаны, чтобы я поверил в эту сказку!

Вот тут я невесело улыбнулась, вспоминая кое-какие моменты своей настоящей биографии, и не удержалась:

– Знаете, синьор, говорят, можно зайца научить курить, если заниматься с ним каждый день. Иногда страх наказания заставляет нас прыгнуть выше головы.

Мужчина бросил на меня нечитаемый взгляд, но, кажется, своими словами я что-то зацепила в нем. Неужели аристократов тоже воспитывают в страхе перед наказанием?

– Может быть, – наконец сказал он, – однако это все не объясняет вашего появления здесь. Семейство Даниоли живет гораздо севернее.

– Все просто, – я опять позволила себе легкую улыбку, этот момент мы с дядюшкой тоже обсудили, – когда меня вернули в семью, я сильно приглянулась кузену и так же сильно не понравилась его жене. Поэтому при первой возможности она отправила меня как можно дальше, на маленькую ферму экономкой.

Все звучало правдоподобно. Не будут же полукровку выдавать замуж как знатную синьорину? А вот пристроить к делу – это легко!

– По пути меня обокрали, так что до фермы я не доехала. Застряла в дороге. Вот и пошла пешком. Заблудилась, вышла к шато, и дядюшка Одэлис пожалел меня, взял в ученицы.

– Разве родственники не ищут вас? – продолжал давить герцог. – Думаю, они были бы рады узнать, что вы живы.

– Ах, синьор, – я потупила глазки и покраснела, – здесь мне гораздо лучше! Дядюшка Одэлис добр, внимателен и не требует ничего, кроме учебы…

Тут я покраснела еще сильнее и слегка всхлипнула, намекая на приставания к бедной сиротке.

Ди Новайо смотрел на меня с подозрением, но отступил, следуя правилам хорошего тона:

– Понятно, простите, что растревожил ваши раны. Позволите проводить вас в дом? Становится слишком жарко.

Я молча позволила ему это, а следующим утром королевский инспектор уехал. Все обитатели шато облегченно выдохнули.

Глава 12

Отъезд герцога совпал с первым днём лета. И мы решили устроить праздник. В шато дядюшки Одэлиса умели и работать, и отдыхать.

С наступлением темноты поместье наполнили гулкие голоса и смех. Разожгли костры, на которых жарилось мясо, весь день мариновавшееся в пряностях и кислом вине.

Женщины затянули весёлую песню, и мужские голоса не заставили себя долго ждать – подхватили припев. К ним присоединились скрипки, наполняя песню жизнью и настроением первой летней ночи.

Я умела играть на смычковых, иногда даже садилась подыграть в оркестре, и сейчас так хотелось почувствовать инструмент под пальцами. Выразить всё, что накопилось за недолгие месяцы моей новой жизни.

Нет, мне не было одиноко в шато. Со мной был дядюшка Одэлис и Марта, и Диего с Васкесом, их хохотушки-жёны. И другие работники, которые, я чувствовала, приняли меня и считали своей.

Но иногда, вот как сейчас, веселье во мне резко остывало и сменялось унынием. Я вспоминала предательство мужа и лучшей подруги, свою утраченную навсегда жизнь, любимую работу в оркестре.

Что есть у меня здесь, кроме покровительства синьора Портэлла? Что со мной будет, если дядюшка вдруг остынет ко мне и не захочет учить дальше?

Дядюшка верно перехватил мой взгляд и спросил, склонившись:

– Умеешь играть, Кати?

– Немного, – почему-то неуверенно ответила я.

Синьор тотчас подозвал Диего и приказал принести… его собственную скрипку! Оказывается, когда-то мой добрый наставник отлично играл на всех праздниках, но с годами пальцы утратили гибкость.

Я благоговейно прикоснулась к инструменту и, подтянув колки, подыграла импровизированному деревенскому оркестру, стараясь не выделяться. Работники одобрительно поулыбались, а я поняла, что хочу сыграть что-то пронзительное и трагичное, как «Лебедь» Сен-Санса, но… меня не поймут.

Поблагодарив дядюшку Одэлиса, я отложила смычок и отошла в сторону.

– Привет, красавица, о чём задумалась? – раздался весёлый мужской голос за моей спиной.

Я обернулась. Рядом стоял молодой черноволосый работник, которого я часто видела на винограднике рядом с дядюшкой, но ни разу не разговаривала с ним.

– Почему ты такая печальная? – мужчина не дал мне возможности ответить на первый вопрос и тут же задал второй. Похоже, ему вовсе и не нужны были ответы, потому что он продолжил говорить: – У нас ведь праздник. Лето наступило. Злой инспектор уехал. А ты сидишь тут одна и вздыхаешь. Что случилось, ответишь, красавица?

Я вдруг засмеялась, сама того не ожидая. Этот его напор и манера говорить за двоих, а может, вечер и костры с ароматом жареного мяса. В общем, я не прогнала его, как собиралась изначально. Вместо этого похлопала по траве рядом с собой.

Мужчина не стал церемониться и уселся рядом.

– Как тебя хоть зовут, нарушитель моего уединения?

Он хмыкнул, быстро поднялся и протянул мне руку ладонью вверх. Я вложила в неё свои пальцы и почувствовала аккуратное пожатие.

– Меня зовут Доротэо, синьорина, но можно просто Дори.

Я сделала ещё глоток из глиняного стакана, из которого весь вечер цедила вино, и протянула своему новому знакомому.

– Давай выпьем, Дори, сегодня ведь праздник.

Я вздохнула. Почему-то веселиться не получалось. Отъезд инспектора, который должен был принести облегчение, поселил во мне необъяснимую тоску. Как будто я потеряла что-то свое, что-то важное в этом чужом мире.

Доротэо принял у меня из рук стакан и сделал глоток. А потом поставил его на траву и схватил меня за руку.

– Что ты делаешь? – возмутилась я, чувствуя, как сильная рука поднимает меня на ноги. – Отпусти!

– Обязательно, синьорина Катарина, – засмеялся Доротэо, сверкая белозубой улыбкой. – Как только ты начнёшь улыбаться. Идём со мной.

Я обернулась на костры, у которых сидели люди, ели, смеялись, играла музыка, кто-то танцевал. А меня тянули отсюда подальше, в темноту. И что самое главное – я вовсе не боялась своего нового знакомого. Напротив, внутри появилось ощущение, что Доротэо будет защищать меня, что бы ни случилось.

Мы удалялись всё дальше от света и людей. И я поняла, куда он ведёт меня – к винограднику. Что ж, если этот весёлый зубоскал попытается поцеловать меня, пожалуй, я ему позволю.

Но не больше.

Я ещё не отошла от предательства мужа и не была готова строить новые отношения. А на одноразовый секс я вряд ли решусь. По крайней мере, не сейчас.

Но, что бы Доротэо ни задумал, одного он добился – ему удалось меня отвлечь от мыслей о прошлой жизни и… королевском инспекторе.

Неожиданно Дори остановился. И в темноте я споткнулась и налетела на него, удивляясь, как он умудряется видеть дорогу. Доротэо подхватил меня и прижал спиной к своей груди. Я чувствовала тепло мужского тела и… никакого возбуждения. Это открытие меня даже расстроило. Флирт с симпатичным мужчиной пришёлся бы кстати.

И тут же засмеялась – всё-таки мы, женщины, очень непостоянны.

– Ш-ш, – зашептал мне на ухо Дори, – тихо. Смотри.

Я смотрела в темноту и сначала решила, что у меня что-то со зрением. Потому что по всему винограднику засветились лозы. Как будто по ним пустили светло-сиреневые диодные провода. Вот только внутри этих проводов я видела движение сока.

Изо всех сил зажмурилась, а потом снова открыла глаза. Ничего не исчезло.

– Что это? – спросила потрясённо.

– Это магия, синьорина Катарина. Магия виноградной лозы.

Глава 13

Утром я проснулась на земле среди лоз. Чувствовала себя прекрасно. Доротэо не только показал мне магию лозы. Он научил меня усиливать ее! Да как! Сначала просто держал, позволяя любоваться мерцанием силы. Потом вдруг притопнул, и лиловые токи вздрогнули. Тогда Доротэо не просто притопнул – выбил ритм, и сок внутри лоз побежал быстрее.

– Видишь? Днем листья наполняются теплом и светом, а ночью работники пускают по каналам воду. Обмен можно ускорить, но не слишком сильно. Если ягоды наберут много воды – лопнут. Если воды будет мало, не хватит сока на вино. Попробуй сама!

Мне стало интересно. Я подошла ближе и вспомнила что-то итальянское, из классики. Песни сборщиков винограда? Поймала ритм и лихо выбила его на земле, кружась и подпрыгивая. Сок точно потек быстрее!

– Отлично, синьорина, отлично! – мой сопровождающий улыбался – в полумраке его улыбка светилась как оскал чеширского кота. – А теперь станцуем вместе? Виноградник большой!

И почему я согласилась? Не знаю… Эти лиловые магические вены завораживали меня. Я легко шагнула в объятия мужчины, которого совсем не знала, оперлась на его руки, и мы понеслись по рядам, кружась и притопывая. Хотелось петь, но я не знала песен, зато мой визави мурчал что-то низким чарующим голосом и кружил меня, кружил!

О, как мы танцевали!

В стороне от света костра, в стороне от людей я почему-то абсолютно не боялась. Доверчиво прижималась к крепкой мужской груди на поворотах. Босые ноги летали по тропинке, руки тянулись к звездному небу, а Дори… Он так ловко кружил и поддерживал меня, что я вдруг искренне пожалела, что со мной сейчас этот незнакомый юноша, а не… Нет уж! Про королевского инспектора лучше побыстрее забыть!

В общем, утром оказалось, что ноги у меня опухли, волосы растрепаны, а лицо и руки изрядно поцарапаны незамеченными в темноте ветками. И платье в ужасном состоянии. Я, стыдясь, запахнулась в шаль и медленно пошла к шато, ужасно смущаясь. Все работники, которые замечали меня в таком виде, одобрительно кивали, хлопали в ладоши, улыбались… Мне казалось, они смеются надо мной! Но слуги встретили меня с почтением. Сразу предложили ванну и завтрак, а когда я вымылась, обработала ранки и вышла на веранду, меня встретил очень довольный дядюшка Одэлис:

– Прекрасный нынче день, Кати! Взгляни, как лоза пышно распустилась! Любо посмотреть!

Я бросила взгляд на ровные ряды подвязанных лоз и поразилась. Листьев стало в два раза больше! А самое главное, что каким-то неведомым мне путем количества завязей тоже увеличилось!

– Замечательная была ночка! – подмигнул мне синьор Портэлл и сам отодвинул стул, помогая сесть за стол. – После такой не грех и подкрепиться, как следует!

Я покраснела от его намеков. Но промолчала. Если начну сейчас оправдываться, говорить, что ничего у нас с Доротэо не было, только танцы, буду выглядеть глупо и жалко. Лучше пусть считают, что я провела жаркую ночь среди лоз. Меньше шансов, что будут подыскивать достойного синьора в мужья.

Между тем экономка внесла тяжелый поднос и заставила стол огромным количеством блюд. Кажется, даже герцога не принимали так роскошно! Обычно на завтрак у нас были лепешки с сыром, молоко или чай, по желанию, иногда еще варенье или мед. Для работников варили кукурузную кашу, но для нас она считалась слишком простецкой едой. А тут… солонина с травами в горшочке! Лепешки с начинкой из яиц и зелени! Нежнейший творог с изюмом и медом! И сангрия!

– Дядюшка, для вина слишком рано, – попыталась отказаться я, но синьор с самым суровым видом поставил передо мной бокал:

– Хотя бы один глоток, Кати! Мы должны выпить за то, что дух лозы тебя принял!

Я не очень поняла эти высокопарные слова, но вино все же выпила. Оно легко скользнуло в желудок, разжигая аппетит, и я торопливо схватилась за ложку – есть хотелось уже нестерпимо!

После плотного завтрака мы с дядюшкой отправились на виноградник. Он снова показывал мне, как правильно подвязывать лозу, как обрезать лишние побеги, как следить за оросительными канавками, и чем обрабатывать листья от вредителей. Мы трудились до самого вечера, но теперь я видела, как растения отзываются за заботу. Могла заметить приболевшую лозу или чахнущий ягодный кустик. Я уже не просто работала на земле – я ею почти дышала!

Глава 14

Король ждал его перед завтраком, выделив время в своём плотном расписании. Алистер привычно вошёл в приёмную, кивнул секретарю, поднявшемуся при виде герцога, и толкнул дверь кабинета.

Особое распоряжение его величества позволяло Алистеру ди Новайо входить сюда без стука. Если его пригласили, разумеется.

Герцог хорошо знал своё место и не злоупотреблял оказанным ему доверием. Ни разу не намекнул на своё происхождение и не отказался от порученного задания.

Он знал, что королевская милость преходяща, и старался быть не племянником короля, а доверенным лицом, чиновником по особым поручениям. И знал, что Рикардо IV ценил его за это.

– Доброе утро, ваше величество, – поклонился Алистер от порога. У него было монаршее позволение обращаться по имени, когда они остаются наедине. Но приветствовал короля герцог всегда согласно статусу.

– Заходи, Алистер, – махнул ему король, продолжая читать какую-то бумагу, – есть новости?

– Всё в порядке, – ди Новайо опустился в кресло, с удовольствием вытянув длинные ноги. Несмотря на утро, он уже успел набегаться. – Ложная тревога.

– Правда? – его величество даже поднял взгляд от изучаемой бумаги, его брови изумлённо поднялись. – А что ж ты тогда так долго там просидел? Что-то не припомню, чтобы раньше ты задерживался на винограднике Портэлла по две недели…

– Всего лишь десять дней, – недовольно буркнул Алистер, понимая, что этим выдаёт себя ещё больше.

Король улыбнулся.

– Никак девчонка оказалась настолько хороша, что обаяла не только старого Одэлиса, но и тебя?

Ди Новайо промолчал. Ответить на этот вопрос означало дать повод к дальнейшим насмешкам, а его величество и так теперь будет поминать ему эту поездку.

Поэтому он абстрагировался от королевской иронии и в привычной сухой манере начал отчитываться об инспекции.

– Между ними нет любовной связи. Одэлис Портэлл продолжает вдовствовать. В этом году мы можем ожидать привычную партию в прежнем объёме. Девчонку старик действительно учит. У неё очевидные способности. Хотя у меня пока нет сведений, что дух её принял. Но это может произойти не сразу. Волнует другое – она тёмная лошадка. Выдаёт себя за внебрачную дочь побочной ветви рода Даниоли, но доказательств тому никаких. Только её слова и подтверждение Одэлиса. Я думаю, они что-то скрывают, и хотел бы поближе с этим разобраться. Всё же продукция шато слишком важна для королевской фамилии.

Рикардо терпеливо слушал. Даже насмешливое выражение исчезло с его лица.

Королевский виноградник был весьма важен для монархии. Он давал королевской семье и особо приближённым людям такие бонусы, от которых не отказываются по доброй воле. Те, кто регулярно пил волшебное вино, получал дополнительные годы жизни, могучее здоровье, усиление магических способностей и резерва. Да и просто упомянуть в разговоре, что король подарил бутылочку «Королевской лозы» – это в среде аристократии равнялось практически ордену!

Поэтому на протяжении уже почти трёх столетий королевская семья тщательно оберегала тайну магической лозы, допуская к напитку лишь тех, кто был по-настоящему верен правящему дому и важен для поддержания власти.

Все же прочие даже не догадывались, какую силу и власть даёт волшебное вино. И за минувшие столетия утечки не было ни разу. Посвящённые в тайну шато слишком ценили возможность быть сильнее, здоровее и прожить в два раза дольше остальных.

Но Рикардо слышал ещё от своего отца, а тот от деда, что хранители лозы – всего лишь люди. Им не чуждо ничто человеческое. Их может обуять страсть или жадность, поэтому весь процесс – от выращивания винограда до разлива вина по бутылкам – должен контролироваться тщательнейшим образом.

Прежде на винограднике всегда жил представитель короля. Пока наследный принц не воспылал страстью к жрице и не увёз её.

Это была катастрофа.

Никто не смог образумить принца. Никакие доводы короля не помогли. Обезумевший жрец, так и не смирившись с потерей жены, погиб. Она тоже умерла, рожая девочку – супругу предыдущего герцога ди Новайо и мать нынешнего.

А дворец на несколько лет потерял доступ к магии лозы, потому что виноградник высох под корень. И только новая пара своей любовью смогла вновь разбудить лозу, восстановить былую роскошь королевского шато и наполнить подвалы ценнейшим в мире напитком. Но на поиски этой пары ушли годы.

Больше королевская семья не рисковала – никаких представителей при винограднике. Только традиционные визиты раз в год, да редкие появления инспектора.

– Жрец немолод, – нахмурившись, сказал герцог, – к тому же вдовец. Эта синьорина вдохнула в шато новую жизнь, но, боюсь, через год-два нам придется искать новую пару для виноградника.

Король нахмурился в ответ:

– Ты знаешь, как это делают?

– Прежде… – тут ди Новайо взял деликатную паузу, пропуская фразу про принца и жрицу, – стареющие жрецы сами подбирали себе замену. Из родственников, друзей или знакомых. Чуть реже они приглашали к себе молодых людей, устраивали большой праздник с вином и танцами, а утром объявляли выбор духа лозы. Думаю, такой праздник вполне может устроить и синьор Портэлл.

– Хм, – королю понравилась эта идея, – говоришь, девчонка вдохнула жизнь в шато? И старик к ней благоволит? Тогда так… Осенью мы, как всегда, поедем снимать пробу с молодого вина. И, пожалуй, я распоряжусь взять в свиту побольше молодых людей из тех, кто не имеет титулов и состояний. Вдруг этой синьорине Катарине кто-нибудь приглянется…