Под старыми клёнами

У Алёшки при таких словах Насти глаза сделались круглыми. Он выронил ложку из рук и весело рассмеялся.

– Совсем не смешно, – серьёзно сказала Настя.

– Ага, не смешно! Представь себе, как они перебираются через железные дороги, через реки. Гурьбой на юг!

Он сказал так и начал опять смеяться.

– Железные дороги потом люди понаделали, их раньше не было, – возразила Настя.

– А реки? Волга, например? Она, может, ещё раньше ежиков была! – смеясь, рассуждал Алёша.

– Реку можно переплыть, – уверенно сказала Настя.

– Ёжик переплывёт Волгу! – подивился Настиной фантазии Алёшка. – Никогда!

– Деда, скажи, куда деваются ёжики? – обращается Настя к Сергею Ивановичу.

– Ты только сейчас спохватилась, а раньше?

– Я не думала о них. Некогда было.

– Ну, тогда слушай…

И наш завтрак превращается в беседу. Вера Михайловна присаживается к столу. Тоже слушает.

– Очень трудно добыть пропитание зимой птицам и зверям, которые остаются с нами зимовать. Они страдают от голода. И каждый выживает по-своему. Кое-кто приспособился на самое голодное время засыпать, – говорит Сергей Иванович. – Ящерицы и лягушки, как только похолодает, зарываются в ил, в норы. Там они замирают до весны.

– Деда, а ёжики? – нетерпеливо спрашивает Настя.

– Ёжики, тушканчики, суслики спят в норах всю зиму.

– Выходит, они никогда не видели зиму?

– Получается, так, – соглашается Сергей Иванович.

– Бедненькие какие, – сказав так, Настя горестно вздыхает. Нам тоже становится жалко зверюшек, которые не видели зиму.

– А кто их будит ото сна? – спохватывается Настя. – Они же могут проспать лето? И опять оказаться в зиме. Я один раз проспала. И в школу не пошла. Мама не разбудила, пожалела после болезни. А они как?

– Не проспят, – успокоил Сергей Иванович, – голод не даст.

– Молодцы! Придумали, как выжить, – не удержался от похвалы Алёша.

– Не они одни спят, и не только от холода, – продолжает Сергей Иванович. – Я читал, что в пустыне в неимоверную жару черепахи зарываются в землю на метровую глубину. Без пищи живут более полугода. Спят летом. На глубине – прохладно. Даже крокодилы в Африке и Южной Америке впадают в летнюю спячку.

– Деда, а есть птицы, которые спят? – спрашивает Алёша. Ему тоже, как Насте, оказался интересным рассказ деда.

– Есть, – отвечает Сергей Иванович, – но водятся такие, которые не спят, не улетают на юг. Да ещё и птенцов выводят!

– В морозы выводят птенцов? – громко удивилась Настя.

– Да! Это клесты. Они обитают севернее от нас, в хвойных лесах. Клеста не спутаешь ни с кем. Чуть побольше воробья. Хлопотун. Постоянно семечки из шишек добывает. Клюв у него примечательный. С загнутыми концами. Они торчат крест-накрест. Клёст рождается с нормальными клювом, но потом при добывании семян из шишек он у него искривляется.

– У дятлов от добывания корма бывает сотрясение мозга, а у клестов кривым становится клюв. Так непросто всем, – делает вывод Алёша.

– Я видел гнёзда клестов с птенцами и летом, и зимой. В гнезде самка сидит в мороз, не слетая. Чтобы не остудить яички, самец кормит её. Корм есть – мороз не страшен, – продолжает Сергей Иванович, – если клёст умирает, то очень долго тело его не гниет. И даже оперенье остаётся целым. Говорят, это оттого, что едят они семена хвойных деревьев, а в них – смола.

– И сейчас клесты есть в том лесу? – спрашивает Настя.

– Конечно, есть!

– Тогда пойдёмте смотреть их!

– Ну, прямо и загорелась, – не удержалась Вера Михайловна, – чай-то кто пить будет? Ёжики, что ли?

– Клесты живут страшно далеко, – сказал Сергей Иванович.

– А мне не страшно, – не унимается Настя. – Хочу увидеть загадочную птицу-клеста! Никогда не видела и не слыхала про такую. А мы сидим!

Серая озорница

Мне запомнился рассказ Сергея Ивановича о проделках с Цыганом умных ворон. Теперь стараюсь наблюдать за ними. И вчера был вознаграждён за это.

Из окна мне хорошо видна покатая крыша сельницы – сарая для хранения сена. Крыша у сельницы покрыта листовым железом. Уплотнившийся снег иногда большими кусками сползает по крыше. И шумно падает вниз.

Я заметил, что стайка ворон усаживается на самый конёк крыши и наблюдает за происходящим. Так длился не один день. А вчера на моих глазах одна из ворон явно начала играть. Вернее, проказничать.

Вытянув шею, она с самого конька, усевшись на оторвавшийся островок снега, скатилась вниз по крыше, как заправский наездник. Около самого края крыши взмахнула большущими крыльями и взлетела. Потом села и… пошла, не спеша, наверх к коньку, осматривая снег.

Там она клювом подолбила деловито, на самой верхотуре: небольшой ком слежавшегося снега оторвался и пополз вместе с ней вниз. У самого края она вновь взлетела. Остальные три вороны спокойно наблюдали за её проделками.

Так ворона скатывалась по крыше не менее пяти раз. Она была, очевидно, самая азартная.

Этого не видели Настя и Алёша. Они были в гостях у Дениса.

…Сегодня я вновь увидел проказы вороны и позвал ребят. Теперь-то уж мы посмеялись вместе, наблюдая за любительницей острых ощущений.

Мы тут же нашли имя для озорницы. Стали звать её Катюшкой.

Урок профессора

Сергей Иванович многое видел сам и немало слышал от своих родителей. Вот и знает теперь о разных растениях, птицах и животных столько, что удивляешься.

А дед Дениса Альберт Львович – профессор. Он прочитал много книг.

Ребята попросили его провести урок. И то, что он рассказал, меня ошеломило, кажется, больше, чем ребят.

– Я расскажу вам о том, что не написано пока в учебниках, – начал профессор. – Может, кое-что не совсем достоверно, но… Кто-нибудь слыхал об учёном Николе Тесле?

Мы все молчим.

– Я так и думал. Никола Тесла делал то, что никто и сейчас не может. Это был великий учёный. Он изобрёл первые электронные часы и двигатель, работающий на солнечной энергии.

На окраине Нью-Йорка в самом начале прошлого века по заказу Теслы была построена деревянная башня высотой с двадцатиэтажный дом. Её назвали Ворденклиф. В летнюю ночь 1903 года она чуть не свела с ума жителей Нью-Йорка. От её вершины на сотни миль вокруг сверкали гигантские искусственные молнии. Сделалось светло, почти как днём.

Мы слушаем профессора, стараясь не пропустить мимо ушей ни одного его слова. В необычной тишине он продолжает:

– А за десять лет до этого Тесла пропустил через своё тело электрический ток сверхвысокой частоты и огромного напряжения. В его руках не включенные в сеть лампочки ярко горели.

– Мальчики! – профессор посмотрел на Алешу и Дениса, – вам понятно, о чём я говорю? Как это необычно!

– Конечно, – ответил за обоих Денис, – здорово! Он мог сгореть. Смелый!

– И мне понятно, – заявила Настя, – это был волшебник.

– Вот именно: волшебник, – согласился профессор. – Ты сказала великолепно. Великий сербский ученый был волшебником.

Перед Второй мировой войной и в годы войны он вместе с другими учеными разрабатывал особо важный проект. Целью его было достижение невидимости американских кораблей. Никола Тесла умер в 1943 году. Но через полгода опыт провели. Под влиянием мощного магнитного поля, которое создавали генераторы, эсминец «Элдридж» исчез. Его вообще не стало, если верить публикациям в газетах. Он оказался в 350 километрах от того места, где стоял до того. Выключили генераторы – он вновь оказался на старом месте.

– А люди? – не удержался Алёшка.

– В газетах писали, что одни расплавились, другие пропали. Тесла верил, что с помощью электромагнитного поля можно перемещаться в пространстве и управлять временем.

– Как это – управлять временем? – удивился Алёша.

– Это значит, что можно дни и годы перелистать назад, как листки календаря. И оказаться в прошлом. Поговорить, например, с Пушкиным, представляете?!

– С Робинзоном Крузо ещё! – подсказал Денис.

– С ним нельзя, – возразил профессор, – его писатель придумал. С тем человеком, который, как Робинзон, жил на острове, но носил другое имя, получается, можно.

– Сказка какая-то, – засомневался Денис. – Почему же после Теслы никто этого не сделал?

– Тесла знал тайну и унёс её с собой. В последние годы он занимался изучением космоса. И там у него были необычайные успехи. Он много оставил после себя интересного. Среди них гравитационный мотор, который включается раз в год при определенном расположении планет. Его автомобиль, который, получая энергию движения из вакуума, гонял со скоростью 150 километров в час.

При этих словах Алёша и Денис переглянулись и покачали головами.

– Энергию из ничего! Опять сказки! – произнёс Денис.

Рассказчик спокойно продолжал:

– В Белграде есть музей Николы Теслы. Можно убедиться. Дело за вами, подрастайте быстрее. Я давно хочу туда попасть.

* * *

Весь следующий день прошёл у нас под впечатлением рассказа профессора. Мы обсуждали с Алёшкой услышанное на все лады. Вечером перед сном, когда Настя уже спала, он фантазировал:

– Представляете, если бы Тесла сейчас жил? Он помог бы нам невидимками стать! На время. Сколько бы мы узнали о животных разных, птицах. Побывали бы среди них незамеченными. И в прошлые века бы могли вернуться. Всё изучить, со всеми поговорить! И написать самим точную историю всего! Как было!

Он переходит на шёпот:

– Или разведчиком-невидимкой быть – здорово! Любые планы врага узнать можно!

– Конечно, – соглашаюсь я, – заманчиво!

Вера Михайловна слышит наш разговор:

– Ну, совсем как маленькие, что с вас взять? На ночь глядя напридумали. Не заснёте. Вон, берите пример с Насти.

– Бабушка Вера не слышала рассказ профессора, потому так и говорит, – шепчет мне Алёша, – не верит!

– Ага, – соглашаюсь я, – не верит.

Домашнее задание

Январь – месяц суровый, а всё равно, как и ожидали, с его приходом стало уютнее, чем раньше. Чаще выглядывает солнце из-за туч.

Метелица сегодня утихла к полудню и небо явилось чистым.

Оттого и в горнице Чураевых светло.

Идёт последний урок. Завтра гости разъедутся. Каникулы кончаются.

– Кто сегодня начнёт первый? – спрашивает Сергей Иванович и внимательно смотрит на нас – своих учеников. – Домашнее задание приготовили?

– Я прочитаю, – тихо говорит Алёшка, – у меня стихи!

Лицо его серьёзное. Он встал и произнёс:

– Стихотворение «Пуля».

Начал читать, не глядя в раскрытую тетрадь. Ладонь левой руки его скользит по клеёнке, на которой нарисованы большие ромашки.

Пуля нервная такая,Полетит, всех убивая.Всех убьёт и пришибёт.Только боль её берет:Как же ей всегда такойЖить убийцей удалой?

Алёшка замолчал. И ладонь его присмирела. Наступила пауза.

– У меня спине холодно стало от твоих стихов. Никогда таких не слыхал, – первым не выдержал Денис.

Настя смотрит, не отрываясь, внимательно Алёшке в глаза.

Молчит.

Сергей Иванович, потрогав большим и указательным пальцами усы, обронил:

– Ну, брат, даёшь! Не ожидал… Что это ты вдруг про пулю?

– Не знаю. Так вышло, – отозвался Алёшка.

Он больше ничего не сказал. Но мне, кажется, кое-что понятно. Я привёз с собой и подарил Алёшке книгу «Всадник без головы». Видно, он её прочитал и теперь переживает.

– Стихотворение хорошее, – сказал задумчиво Альберт Львович. Он сидел на диване и внимательно слушал Алёшку. – Я бы так не смог написать.

– Хорошее, – согласился Сергей Иванович, – но только мы договаривались о радостном писать. Садись. Молодец!

– Можно я прочту? – попросил Денис. – Только сидя, потому что у меня – повесть!

– Можно, – ответил Сергей Иванович.

– Повесть для маленьких ребят, – начал резво Денис. – Называется она «О чести и подвиге». Глава первая: «Тайный побег».

Денис горделиво посмотрел на Настю и продолжал:

– Как-то днём Рой – друг Сильвио – гулял у подножья горы с острыми пиками в колчане. Он мечтал о славе, то есть хотел совершить подвиг. Но Сильвио – его верный друг, был против этого. Он, Сильвио, не хотел, чтобы его друг Рой попал в беду. Но Рой отстаивал своё. Он не боялся опасности!

Денис так увлечённо и уверенно читает, что все внимательно слушают. Даже бабушка Вера вошла в комнату и остановилась у голландки. Хотела что-то спросить у Сергея Ивановича, но не решилась.

– И Рой однажды придумал вот что! Когда друг отправился на охоту на львов, он ушёл.

– А, батюшки, куда же он, Сильвио, на львов, глупенький, один-то? Пропадёт ведь! Ушёл… Видать, парень-то хороший… – не выдержала бабушка Вера. – И Рой – тоже один?!

– У мужчин этого племени была обязанность, – важно продолжал Денис, – ходить на охоту. Они добывали зверей и всякую дичь. И было правило: без добычи не возвращаться, иначе – позор.

При этих его словах Вера Михайловна горестно покачала головой и, непонятно, всерьёз или так, спросила:

– Жёны, что ли, такие строгие были?

Один Сергей Иванович улыбнулся при этих её словах, остальные терпеливо слушали:

– Рой ушёл далеко – в город Рич. Там, в этом городе, слабый вождь не мог спасти свою страну от набегов сильных врагов. Этой стране совсем бы конец пришёл, если б не Рой! Рой стал просить у вождя чести защитить его город. Вождь дал согласие. И Рой, отважный Рой, пошёл на битву вместе со своими друзьями-рыцарями. С ними он познакомился в городе Рич. Этих молодых людей звали Антонио, Мигель и Родригос.

Денис перевёл дух и, чуть помедлив, продолжил:

– Глава вторая. Называется «Мигель», – но, перевернув страницу, забеспокоился: – Эх, ты! Не те листы взял. То ли выронил, то ли дома оставил какие надо было…

– Как же теперь, если потерял, – забеспокоилась Настя, – мне так интересно!

– Не переживай, – успокоил её Денис. – У меня всё в компьютере. Я могу сбегать сейчас, – сказал так и посмотрел на Сергея Ивановича.

– Не надо, Денис. У тебя сколько в повести осталось глав? – спросил учитель.

– Две написаны, – ответил Денис, – и три в голове ещё.

– Вот как? Прямо писатель Жюль Верн. Вот и давайте завтра перед отъездом прочитаем обе главы. Принимается предложение?

– Правильно, – подал голос Альберт Львович.

– Что же будет с Роем? Он мне так понравился, – не терпелось Насте.

– Он сначала попадёт в плен, потом его спасут Сильвио и его друг Мигель, который придумает секретное оружие, – загорелся вновь Денис. – А потом… Они всех…

– Дениска, – вмешалась Вера Михайловна, – лучше всё по порядку, не торопясь, а то потом не интересно будет читать.

– Ладно, – сдался Денис.

И снова посмотрел на Настю:

– Настя, твоя очередь. Что приготовила ты? – спросил Сергей Иванович.

– Я свой рассказ не закончила. Он получается длиннющий такой…

– И когда же ты его завершишь?

– Не знаю, – ответила Настя. И добавила, сверкнув глазами: – Не хочу, чтобы он кончался. Это целая повесть обо всех нас. Как у дяди Саши в книжке «Под старыми клёнами».

– Такая длинная? – удивился Денис.

– Да. Приезжайте обязательно летом, тогда я вам прочитаю.

– И как твоя повесть называется, – спросил Алёшка.

– «Однажды в зимние каникулы», – ответила Настя.

– Ты не хочешь, чтобы кончались наши каникулы, – догадался Денис, – хитрая, поэтому не пишешь повесть до конца!

– Не хочу, – призналась Настя. – Не хочу, чтобы все разъехались, а я осталась без вас.

Денис сначала засмеялся, но, увидев серьёзное лицо Насти, примолк. Ему тоже не хочется расставаться. Это видно. Только он не готов признаться в этом.

И мне не хотелось уезжать.

Интересно, что Настя про всех нас напишет?

2005 г.

Сергеич и Сима

Глава 1. С неба на голову

Её подвело любопытство. Она бегала со своими подружками – бездомными кошками на крыше девятиэтажного дома около небольшого серого сооружения и, заглянув внутрь его, упала в вентиляционный канал, проходящий в стене кирпичного дома. Подружки убежали.

Известно, что кошки, падая с большой высоты, часто остаются живыми.

Она несколько раз ударилась о кирпичи, но ушиблась не сильно.

Пролетела до шестого этажа и застряла в стене на кухне Сергея Сергеевича.

Он в это время был дома. День только начинался, а хозяин был уже на ногах.

Сергей Сергеевич около сорока лет проработал на заводе, привык рано вставать. Немногие меняют привычки в свои семьдесят лет.

Он услышал жалобное мяуканье и пошёл на кухню.

«Что за наваждение? – думал Сергей Сергеевич. – Ночью снился завод, звучали голоса ребят, с которыми когда-то начинал работать, теперь вот это?»

Кошки на кухне не было, но мяуканье продолжалось.

Он приблизился к окну, на карнизе – никого. Повернулся в недоумении, рассеянно скользя взглядом по стене. И догадался.

Звуки доносились из вентиляционного отверстия, обрамлённого пластиковой узорчатой решёткой.

Хозяин всегда подозрительно относился к этому окошечку. Из него могли заползти в квартиру тараканы. Этих тварей он терпеть не мог. Но закрыть чем-либо отверстие не решался: вентиляция на кухне как-никак нужна. Зимой он заменил решётку, а заодно поставил мелкоячеистую синтетическую сеточку, и был этим доволен.

…Жалобное мяуканье продолжалось.

Сергей Сергеевич достал из шкафа в коридоре внушительных размеров отвёртку и, придвинув кухонный табурет к стене, встал на него. Побаливала поясница и он невольно морщился.

Его приличного роста вполне хватило, чтобы дотянуться и поддеть решётку…

Со второго раза решётка вместе с сеткой повисла на отвёртке.

Едва это случилось, как из отверстия сначала на плечо хозяина квартиры, потом на пол соскочило чумазое существо. И тут же оказалось около входной двери. Кошачьи глаза горели жёлто-зелёным огнём. Хозяин едва не свалился с табуретки. Придя в себя, медленно спустился на пол, щадя свою поясницу, и пошёл в коридор открывать дверь.

Кошка шустро выскочила из квартиры.

– Вот, холера! Как тебя туда занесло, – негодовал хозяин, направляясь ставить на место решётку, которая белела на полу посредине кухни.

* * *

Вечером мяуканье повторилось. Теперь оно сопровождалось настойчивым поскрёбыванием когтями.

Хозяин открыл дверь.

У порога сидела всё та же кошка.

С широко открытыми глазами она шагнула через порог и начала «бодаться» головой в ноги Сергея Сергеевича. На её языке это означало благодарность и проявление признаков доверия.

Хозяин не знал кошачьего языка, но кое-что понял.

Невольно отступил в квартиру, кошка последовала за ним.

– Жить тебе, видать, негде? Не обольщайся. В любовь с первого взгляда уже не верю. Могла бы и в коридоре ночевать… Не гонят.

Он расправил свернувшийся половичок у двери.

– Вот, попробуй здесь обосноваться до завтра, а потом что-нибудь придумаем. Сейчас принесу поесть. Ты от голода, поди, такая решительная.

Он с удивлением наблюдал, как кошка не сразу стала есть колбасу, а сначала неторопливо обнюхала её и лишь потом начала кусать.

Поразмыслив, Сергей Сергеевич на завтра не стал ничего откладывать.

Он вышел на лестничную площадку. Постучался к соседям напротив. Появилась грузная хозяйка квартиры.

– Лидия Ивановна, тут вот такие дела: кошка прибилась, упала, – сбивчиво начал он, – так-то симпатичная. Не возьмёте к себе. Можете посмотреть.

– Сергей Сергеич, у меня же аллергия. Я кошек на дух не переношу. И смотреть не буду.

– Ах, да, конечно, – спохватился запоздало сосед. – Вам нельзя.

– А сам-то чего? – спросила соседка.

– Да я никогда не держал их.

– Зачем взял?

Сергей Сергеич не успел сообразить, что ответить…

– У нас, слава Богу, на площадке никто не держит. Спуститесь на пятый этаж к Тершуковым, я видела, Николай дома, поддатенький слегка.

Сказала так и уверенно закрыла дверь.

– Тебе ни к чему, а мне нужна? – держа дымящуюся сигарету меж подрагивающих пальцев, удивился Тершуков на неожиданное предложение.

Он стоял в дверном проёме в одних трусах и вытянутой серой майке. Пройти в квартиру не предложил и сам не вышел навстречу.

Сергей Сергеевич почувствовал неловкость. А сосед хрипло вразумлял:

– Я весь день на работе, жена – тоже. Дети в техникуме оба, куда мне её?.. Раньше у моих родителей в деревне хоть пятерых на воле-то держать можно было. А здесь?.. Морока. Вон, восемь часов вечера, а жены нет.

Надолго натужно закашлялся. Потом произнёс:

– Сам займись, у тебя времени свободного хоть отбавляй… Ты же говорил, что совсем в деревню хочешь перебраться жить. Вот! В самый кон…

Больше кошку Сергей Сергеевич предлагать никому не стал. Хотел было позвонить давнему приятелю. Но передумал. Вспомнил, что у того сильно заболела жена. У всех заботы…

* * *

– Как же ты оказалась сиротой-то? – задумчиво говорил он, вернувшись в свою квартиру, – выгнали или сама ушла?

По голосу кошка чувствовала, что человек ей попался добрый и не оставит в беде.

Её бывший шумный хозяин переехал жить со своим большим семейством в другой город и оставил её одну совсем котёнком. Она прибежала домой, но было поздно: машина, груженная вещами, скрылась за большим домом.

Кошка помнила, как маленькая девочка называла её Лизой. Помнила лёгкую ладошку, когда она гладила её по голове.

Потом её уже никто не гладил.

Сергей Сергеич не помнил, когда он последний раз гладил кошку. В детстве… Подумал об этом и покачал головой.

Он молча решал важный для обоих вопрос.

И решил.

* * *

– Как тебя зовут, чумазая? – чуть позже, шурша над её головой газетой, спрашивал хозяин. – Глаша, Анфиса, Клара, Мурка, Лиза?

При слове «Лиза» она насторожилась. Это не ускользнуло от Сергея Сергеевича.

Он поспешил:

– Нет, нет, Лизаветы с меня хватит! Такое имя было у моей жёнушки… Может, Муркой назвать? Нет, старо. Давай я буду тебя звать Сима, а? У меня сестра старшая была Сима. Доброе имя! Сестра отзывчивая была. Меня любила. Ты разумеешь, что я говорю? Мне хочется, чтобы ты была доброй.

Кошка, внимательно слушая, сидела рядом.

– Начнём нашу жизнь сначала, – говорил он, – имя в жизни многое значит!

Хозяин знал, что говорил. У него была фамилия Мамин. Уже в третьем классе его стали звать Мамин-Сибиряк. А потом и вовсе приклеилось прозвище «Серая Шейка». Учился в школе, жил с этим несерьёзным утиным именем. Комплексовал, протестовал, а что толку?

– Ну, что? Симой будем называться? – облегчённо спросил хозяин. – Новое имя – как новая жизнь!

* * *

Так и начали жить в одной квартире неработающий пенсионер Сергей Сергеевич Мамин и кошка Сима. Был у Мамина сын Эдуард, неродной. Вернее, так и не ставший родным. Он обитал отдельно, на другом конце города.

Если Сима почти ничего не помнила из своего прошлого, то Сергей Сергеевич-то помнил.

В семейной жизни ему не повезло. Разные оказались характеры у супругов. Он – спокойный и деликатный. Она – взрывная, брызжущая энергией.

– Тебе постоянно нужны овации, – говорил он. – Но мы же не на сцене, не на манеже.

Когда она случайно узнала, что его в школе звали Серой Шейкой, то даже обрадовалась:

– Видишь, я не зря тебя зову Серый квадрат (она имела в виду это сочетание: Сергей Сергеевич). Каким ты был – таким ты и остался на всю последующую свою жизнь.

Он сердился на неё, но ничего поделать не мог. А с манежем будто накаркал. У неё были неудачные роды. Сын умер, не прожив и сутки. Через год она ушла от Сергея Сергеевича. Точнее, уехала с гастролировавшим в их городе цирковым гимнастом. Цирковая её жизнь через три года оборвалась. Гимнаст бросил её. Она с сыном вернулась к Серому квадрату.

Он принял и её, и чужого ребёнка.

* * *

– Знаем мы вас, – говорил хозяин, наблюдая, как Сима потягивается на половичке, – вы, кошки, любите только самих себя. Из меня, если зазеваюсь, попытаешься сделать прислугу. Но, видишь ли, я какой-то неподдающийся…

Сергей Сергеевич ещё что-то говорил. Потом выключил свет на кухне, в коридоре и стал укладываться спать.

– Однако твоё падение мне на голову – весьма знаковое событие… – Это было последнее, что он произнёс, уже лежа в кровати.

Глава 2. Необычные заботы

На другой день, осматривая Симу, Сергей Сергеевич обнаружил у неё блох. И вначале пришёл в смятение:

«Эдакое грациозное, изящное создание – и эти мерзкие твари?».

Но, поразмыслив, успокоился. Решил выкупать кошку. Он не знал, что Сима терпеть не может такую процедуру. Она не любила быть мокрой.

Сергей Сергеевич почувствовал её настороженность и начал уговаривать:

– Симочка, это вынужденная мера. Избавимся от этих паразитов, тебе же легче станет. Иначе как? Тараканы, блохи – это ужасно! Иначе прогоню на улицу!

Кошка не реагировала на его слова. Но и не убежала от него. Сидела посередине коридора. Смотрела, как он вначале налил воду в ванну, потом принёс с кухни большую тряпку и расстелил на дно.