Полная версия
Мирохранение России. Книга Третья. Нация будущего: Россия, в которой нуждается мир
Валерий Белокур
Мирохранение России. Книга Третья. Нация будущего: Россия, в которой нуждается мир
© Белокур В. М., 2022
© Книжный мир, 2022
© ИП Лобанова О. В., 2022
* * *В интересах развития России и обеспечения её будущего необходимо, чтобы она обрела свою культурно-цивилизационную субъектность, чтобы в споре между различными силами внутри страны – националистами и интернационалистами, патриотами и космополитами, «красными» и «белыми», либералами и государственниками, реформаторами и консерваторами, «верхами» и «низами» – победу одержал разум.
АвторВведение. Какова базовая актуальная задача российской нации
На первый взгляд, кто-то сочтет странным утверждение о том, что Россия, будучи страной-нацией с почти тысячелетней историей, до сих пор сущностно не состоялась – не стала собой.
Казалось бы, это невозможно, ведь она преодолела многочисленные взлеты и падения, экономические подъемы и периоды разрух, пережила времена междоусобных распрей и поразительного сплочения, иноземного ига и блистательных побед над захватчиками. Она спасла мир от монголо-татарского нашествия, наполеоновских амбиций и фашистского рабства. Она приняла на себя православную миссию Третьего Рима и она же испытала искушение болезненной сменой духовно-нравственной парадигмы, явив собой миру колыбель воинствующего атеизма. Став величайшей супердержавой планеты – Советским Союзом – и распространив влияние коммунистической идеи практически на весь земной шар, она пережила крах советской империи. Она выстояла в период жесточайших мировых кризисов и сегодня укрепляет свою мощь, наперекор тем, кто хотел бы видеть её в руинах.
И всё-таки пока её ещё нет – единой и целеустремленной страны-нации, сплоченной вокруг своего национального лидера, нацеленной на решение насущных национальных и глобальных задач свойственными только ей методами и средствами.
Подтверждением тому – вся новейшая история России, которая свидетельствует, что с прекращением бытия нашей страны в качестве коммунистической державы – Союза Советских Социалистических Республик – она мучительно пытается обрести себя, преодолевая разногласия относительно не только формы, но и смысла своего существования. При этом, несмотря на кажущееся порой отсутствие четко обозначаемых альтернативных подходов, накал страстей вокруг определения стратегического курса развития государства настолько велик, что в сочетании с обилием средств и методов, применяемых отдельными политическими силами в диапазоне ото лжи, искажения смыслов и игнорирования очевидных фактов до призывов к гражданскому неповиновению властям, позволяет говорить о фактически ведущейся войне за российскую нацию, войне не на жизнь, а на смерть. И в этой войне вопрос о нациестроительстве для России является базовым, основополагающим и крайне важным. Особенно с учетом существующих мнений, что-де «эпоха наций прошла», «никто сейчас этими категориями не думает», «Россия не может стать национальным государством, и она им не является»[1]. Или: «национальное сознание будет всё больше уходить на периферию, и к середине XXI века эти вопросы станут неактуальны. Разве что во время переписей людям продолжат задавать вопрос об их национальности, и они как-то на него будут отвечать»[2].
Чем же определена такая великая и трудная судьба нашей уникальной страны-нации, которой искусственно, как петлю на шею, навязали так называемый «национальный вопрос», деформирующий национальное самосознание россиян?
В чём истинное глобально-историческое предназначение нашей Родины и почему ей так непросто стать собой в этом мире?
С какой целью нам, гражданам России, усиленно прививают неуважение к собственной стране и навязывают чуждые идеалы и ценности?
Почему, не имея возможности одолеть нашу страну силой, нас постоянно пытаются хитростью и коварством развалить изнутри, искажая понятие нации, сбивая с верного национального курса и натравливая друг на друга?
Для чего нам всячески препятствуют в обретении того национального единства, без которого невозможно не только решение насущных проблем, но и существование самой страны?
Как нам, невзирая на козни внешних недругов и внутренних перерожденцев, стать собой, теми россиянами, которыми мы объективно призваны быть?
Как нам, таким разным по взглядам на жизнь и материальному достатку, сплотиться в единую и нерушимую нацию счастливых граждан мудрой и самодостаточной страны, способной обеспечить не только внутринациональный мир и мир между странами-нациями планеты, но и мир в принципе как существование нашей планеты, человеческого социума и душевного покоя человеческой личности?
Как нам не ошибиться в непростом выборе того желаемого всеми нами образа национального будущего, в котором восторжествует не субъективная, а истинная правда, ведущая к реальной справедливости?
Давайте вместе попытаемся ответить на эти вопросы, опираясь на инновационный сапиентологический (от лат. sapientia – разум и logos – наука) подход к действительности как логическое разумение истинных смыслов происходящих вокруг нас процессов, на объективные законы Мироздания и правила национального бытия, сформулированные в книгах «Зачем всё: счастье разумного бытия»[3] и «Разумная теория Всего: практическое руководство для Homo sapiens»[4].
При этом будем исходить из того, что разработанный нами абсолютный разумно-логический метод познания убедительно свидетельствует: Россия, пройдя тернистый путь развития как процесс исторического вынашивания своей национальной сущности, сегодня пребывает в состоянии завершающего этапа национального становления – болезненного рождения в качестве той страны земного мира, которой ей изначально было предопределено стать в Последнее время мировой истории. Именно рождения, а не возрождения, ибо до сих пор такой России не было, и быть не могло.
Фигурально выражаясь, мельница истории промыслительным образом лишь к настоящему времени смолола ту муку человеческой ментальности, из которой в соответствии с Абсолютным рецептом может и должен быть выпечен необходимый глобальному социуму российский каравай. То есть только сейчас созрели условия для рождения России в качестве той разумной страны-нации, которой объективно недостает современному миру, охваченному неразумной глобализацией и бездуховно-нравственной унификацией, чреватой гибелью человечества. И родиться предстоит именно нам, нашему сознанию, потому что российская нация – это мы, граждане России.
Облегчим же объективно заданный процесс становления Разумной России разумением сущего и для начала напомним один из базовых постулатов Разумной теории Всего: для адекватного восприятия действительности необходимо различать разум как добронаправленное/совестливое сознание и неразум как сознание злонамеренное/бессовестное.
Именно разумом, а не умом/рассудком/интеллектом нам предстоит исторически понять Россию как необходимую миру нацию будущего, чтобы поверить именно в неё, а не в некий приписываемый ей чуждый образ, и чтобы сформировать действительно российскую, а не какую-то иную национальную общность в непростых условиях бескомпромиссной ментальной войны, ведущейся против российского нациестроительства неразумными глобализаторами/глобалистами.
В своей национальной самоидентификации, в ответе на вопрос «Кто мы и зачем в этом мире?» у нас нет права на ошибку, ибо от нашего цивилизационного выбора зависит судьба всего человечества: историю его существования в эпоху бездуховной глобализации объективно дано продлить лишь России как обладательнице духовного потенциала, оплоту разума и мирохранения на планете.
Почему так? Потому что «у России в мире своя, особая миссия… Смысл существования России в том, чтобы решать проблемы, которые ни одна другая страна решить не в силах. Сейчас таких проблем две. Одна – противостоять претензиям США на мировое доминирование. Вторая общемировая проблема – духовно-нравственная деградация»[5], ведущая к завершению человеческой истории.
Глава I. Как смотрится будущее России на фоне беспросветности Запада
1. Как нам правильно отнестись к своей истории
Когда кто-то сожалеет о случившемся с нашей страной и пытается винить наше прошлое, он, скорее всего, не разумеет сути происходящего в Мироздании. Не осознает, что сегодня, когда ведомый Западом мир практически сходит с ума, теряя в борьбе за материальное благополучие человеческий облик, российская нация имеет возможность и способность сущностно обрести себя не вопреки, а только благодаря своей непростой истории, веками формировавшей российский национальный менталитет в экзистенциальном контексте абсолютного разумного развития. Этот «кто-то» не понимает, что история своими болезненными уроками старательно вразумляла российскую нацию и промыслительно готовила её становление в качестве оплота разума на планете именно в начале третьего тысячелетия – в эпоху бездумной глобализации, когда человечество, созданное Творцом разумным, оказалось тотально охвачено смертельной пандемией неразума – пандемией нравственного искажения человеческого сознания.
Выдающийся социальный философ Александр Зиновьев, описывая в 2002 году в книге «Русская трагедия (Гибель утопии)» процесс созревания и реализации антикоммунистического переворота в СССР, а также становления постсоветской социальной системы в России, определяет этот период российской истории как «эпоху тотального помутнения умов». Будучи современником тех событий, он, в частности, пишет: «Я принадлежал к числу тех, с совкового молчаливого согласия которых был разрушен Советский Союз и советский социальный строй в России и других частях бывшего Советского Союза. До сегодняшнего дня я боялся признаться себе в этом, разделяя и выдумывая сам всяческие оправдания тому, что произошло у нас в горбачёвско-ельцинские годы… Как и почему это произошло?! Кто в этом повинен?!» И честно отвечает себе: «Ты сам и повинен в этом. Как ты реагировал на горбачёвскую перестройку? Ты приветствовал её. Как ты реагировал на ельцинскую "революцию" в августе 1991 года? Ты приветствовал её. Как ты реагировал на расстрел Верховного Совета в октябре 1993 года? Ты одобрил его. Вот ты и получил то, что тебе и следовало получить за свою глупость, легкомысленность, безответственность, если не сказать нечто большее о твоем поведении, – за предательство и в лучшем случае за попустительство предательству. Что посеешь, то и пожнешь!»[6]
Сегодня мы призваны с ясным и адекватным по отношению к действительности сознанием посеять разумное, чтобы иметь возможность в дальнейшем пожать будущее. Ясность же сознания приходит, прежде всего, с пониманием того, что история не повторяется, но научает желающего. И потому современной России, если она устремлена вперед, нельзя ни равняться на современный обезумевший Запад, ни ностальгически воспоминать своё былое. У неё нет нужды возвращаться назад как в деспотический царизм, тоталитарный сталинизм, так и в не достроенный хрущевско-брежневский утопический коммунизм или горбачёвский ложный социализм «с человеческим лицом»; застревать в ельцинском «прихватизационном» капитализме, создававшемся по образцу модели общественного устройства подавляющего большинства западных стран, которая сегодня «исчерпала себя» в том смысле, что «в её рамках нет больше выхода из клубка всё более запутанных противоречий»[7] современного мира.
История дана нашей нации, чтобы взять из неё всё лучшее и не повторить ошибок. Оглядываясь на прошлое, нельзя забывать поучительную библейскую легенду о печальной судьбе жены Лота. И, если мы не хотим превратиться в неразумных истуканов, то из исторических событий, которые со всей очевидностью неоднозначны, необходимо делать верные выводы, по возможности, исключая любой субъективизм. Для этого на историю, как на мифическую медузу Горгону, чтобы не ошибиться и не погибнуть, надо смотреть через её отражение в щите сакраментального вопроса «Зачем Всё существует?», через призму абсолютного разумно-логического метода познания, раскрытого в Разумной теории Всего[8].
В главе «Русской трагедии» с говорящим названием «Прозрение» А. Зиновьев пишет: «Читаю и перечитываю "Русский эксперимент". Всё, о чём в нём говорится, мне было известно. Во всяком случае, я всё узнаю и говорю себе: да, это верно. И вместе с тем, я чувствую, что в моём сознании происходит переворот. Я всё известное мне и пережитое мною вижу в каком-то новом свете. Как я мог всё это не понимать, – говорю я себе. Ведь это всё очевидно! Да, очевидно после того, как чужой ум всё это увидел и понял. После этого любой дурак поймёт. Надо, чтобы всё это читали миллионы россиян. Без понимания этого не будет великой русской истории»[9].
Чтобы история России продолжилась, и русская трагедия не повторилась впредь, сегодняшней российской нации надо прозреть. А для этого ей необходимо заново познать и переосмыслить всё самое поучительное из того, что до сих пор понято и сказано о ней выдающимися умами человечества. В частности, великим русским философом и политическим мыслителем первой половины XX века И. Ильиным, который писал: «Судьбы народа сокрыты в его истории. Она таит в себе не только его прошлое, но и его будущее; она являет собою его духовное естество: и его силу, и его дар; и его задание, и его призвание. История народа есть молчаливый глагол его духа; таинственная запись его судеб; пророческое знамение грядущего. Эта запись о России дана всякой смущенной и вопрошающей русской душе, – пусть приникает и читает; и, читая, пусть разумеет и укрепляется; а укрепившись, пусть не малодушествует и не ропщет…
Мукою четырнадцати поколений научились мы – духовно отстаиваться в беде и в смуте; в распадении не теряться; в страдании трезветь и молиться; в несчастии собирать силы; умудряться неудачею и творчески расти после поражения; жить в крайней скудости, незримо богатея духом; не иссякать в истощении; не опустошаться в запустении; но возрождаться из пепла и на костях; всё вновь начинать "ни с чего"; из ничего создавать значительное, прекрасное, великое… и быстро доводить возрожденную жизнь до расцвета…
Читайте же, маловерные, скрижали нашего прошлого; читайте и умудряйтесь; но стойте и боритесь до конца; и не ропщите в ожидании грядущего»[10].
2. Устарел ли Ильин для России будущего
Будучи верным патриотом России и её истинным националистом, И. А. Ильин, как верно отмечают непредвзятые исследователи его творчества, искренне попытался «вооружить русский народ той спасительной идеологией, которая позволила бы России стряхнуть иго богоборческой власти и чуждых западнических доктрин, возродить веру в свои силы и духовную мощь, восстановить великое государство с морально крепкой и здоровой нацией»[11].
Основную причину «угасания национального самочувствия… патриотической холодности… извращения и оскудения государственного чувства и всех связанных с этим последствий – интернационализма, социализма, революционности и пораженчества» Ильин видел в том, что мыслящая часть российского общества – русская интеллигенция «утратила священный смысл своей родины»[12]. Она, по слову Ильина, «перестала верить в Россию; она перестала видеть Россию в Божьем луче, Россию, мученически выстрадывавшую свою духовную самобытность; она перестала слышать священные глаголы России, её священное пение в веках. Россия перестала быть для неё… религиозно-волевым заданием»[13]. И поразительно, насколько совпадает в этом контексте Ильин с нашим современником – поэтом и гражданином Б. Ш. Окуджавой, по словам которого: «Вселенский опыт говорит, / что погибают царства / не оттого, что тяжек быт / или страшны мытарства. / А погибают оттого / (и тем больней, чем дольше), / что люди царства своего / не уважают больше»[14].
Сегодня, соприкасаясь с размышлениями Ильина, мы не только понимаем, но и, что называется, всеми фибрами души ощущаем его призыв по-особому подойти к нашей великой и уникальной родине – России, увидеть свойственное только ей объективно заданное сакральное предназначение в мире. Он учит нас, думая о России, мысленно обращаться «к Божьему замыслу, положенному в основание русской истории, русского национального бытия», ибо «духом и держалась» Россия «на протяжении всей своей истории, и отпадения её от этого духа всегда вели её к неисчислимым бедам»[15].
Читая Ильина, мы не можем не испытывать к нему чувства искренней благодарности за то, что он во многом открывает нам нас самих – как русских людей, за то, что в середине прошлого века верил в нас сегодняшних, в нашу способность возродить родную страну в должном её величии. И когда теперь некоторые умники пытаются утверждать, что, дескать, «Ильин устарел», мы с полным основанием можем расценивать это как попытку принизить значение для нас его идей.
Ильин не устарел! Он актуален, как никогда, ибо Россия сегодня стоит перед историческим выбором своего истинного пути, и у великого русского мыслителя мы можем почерпнуть многое, что будет полезно положить в основу нашего национального строительства. Другое дело, что пиетет по отношению к творческому наследию Ильина должен быть разумным. Мы обязаны понимать, что ему, прозорливо предрекавшему появление «новой России» и даже, по оценке исследователей, сумевшему трансформировать свои монархические взгляды в направлении «нравственно оправданной автократии», а также нашедшему возможность «примирить консервативную доктрину с государственническим крылом русского либерализма», не дано было выйти за рамки православного мировоззрения рубежа XIX–XX веков. И это – не вина Ильина, ибо всему своё время.
К сожалению, у изгнанного из страны в 1922 году русского патриота-монархиста, противника большевизма нет подробного описания той новой России, в возрождение которой он искренне верил, России современной нам, постсоветской, полиэтнической и многоконфессиональной по составу. Нет достаточно полного осмысления судьбы тех народов, которые не мыслят себя без России, но не исповедуют православной веры, а также судьбы тех наших сограждан, которым пока ещё не посчастливилось обрести религиозную веру в принципе. У него нет четкого видения России как оплота разумных сил на планете и понимания той великой объединительной миссии, которая вытекает из данного предназначения и предполагает сплочение всех, а не только православных сил в противостоянии мировому безумию. Ему не дано было понять разумно-неразумную двойственность нравственной природы человеческого сознания и увидеть в самом названии человеческого вида Homo sapiens тот духовный код разумности, который позволяет личности достичь истинной гармонии с Творцом/Абсолютным разумом, а российской нации – обрести свою истинную разумную сущность. Поэтому-то, будучи религиозным философом и констатируя, что «православие научило нас… желанию быть святою Русью», Ильин пишет: «Может ли рассуждение ума или усилие воли заменить в религии видение сердца? Если это возможно, то это вера не наша; это вера чужая, западная, мертвая. Православная Россия верит иначе, глубже, искреннее, пламеннее. Вера… родится от того, что человек созерцает Бога любовью…»[16] При этом мыслитель вынужден признать, что «от чрезмерной созерцательности души становятся мечтательными, ленивыми, безвольными, нетрудолюбивыми…»[17] В попытке выйти из этого логического тупика Ильин призывает: «Откроем же себе глаза и на эту опасность; и будем неустанно ковать силу, верность и цельность нашего русского характера»[18]. Следуя его замечательной мысли, спросим себя: что же позволяет «открыть глаза» при «видении сердцем», как не разум, который не является умом/холодным рассудком/бездушным интеллектом? И разве «видение сердца» – это не есть, по сути, разумное/добронаправленное сознание, гармонизированное с Абсолютным разумом и потому «созерцающее Бога любовью»? Разве не этот разум мы должны иметь в виду, когда читаем у Ильина: «Может быть, и не прав Тютчев, что "в Россию можно только верить", ибо ведь и разуму можно многое сказать о России».[19]
В данном контексте становится очевидным, что нашим разумным долгом перед Ильиным и Россией является развитие его идей применительно к реальности сегодняшнего дня с позиции промыслительно открывшегося нам сапиентологического знания, знания объективного смысла бытия сущего. Только так мы сможем исполнить его творческое завещание, посыл которого выражен в призыве мыслить самостоятельно с опорой на индукцию и не злоупотреблять дедукцией, которая, не будучи вооруженной надежной методологией разумного познания, делает выводы из уже готовой и не всегда верной чужой мысли. Иначе нам не удастся, по словам того же Ильина, «научиться читать и разуметь молчаливые глаголы нашего прошлого; разуметь сокровенные судьбы и явные дары, и таинственное призвание нашего народа, нашего русского величия: уверенно разуметь и уверенно провидеть грядущее всенародное воскресение России»[20].
И когда мы осмысливаем его образную сентенцию «русская идея есть идея сердца, идея созерцающего сердца, идея любви»[21], мы должны понимать её в том смысле, что русская идея есть идея разума, идея добро-направленного сознания, идея любви не только к русскому православному народу, не только к «нашему» Богу, но к человечеству в целом как творению Абсолюта, к Богу-Творцу общему для всех людей, независимо от их конкретного религиозного или атеистического мировоззрения.
Другими словами, русская идея есть разумная идея хранения мира, созданного Абсолютом-Творцом и развивающегося в соответствии с Его Промыслом, идея любви к человечеству в целом как биологическому виду, состоящему из разных разумно-неразумных людей, призванных решать различные задачи в процессе Абсолютного развития[22].
Только так нам удастся не растерять заботливо отобранные Ильиным бесценные для мира зерна православного мировоззрения и заронить их в сознание всех тех людей, которые способны вместить в себя Истину. Однобокий же и тенденциозный подход к теоретическому наследию Ильина, нежелание осознавать объективно-историческую обусловленность его выводов, без сомнения, только на руку духовным противникам великого русского мыслителя и недоброжелателям России. Ибо такой подход чреват искажением сути исповедуемого им православия как религии спасения каждой человеческой души в земном мире, а также сведением национальной русскости России как единой страны-нации многих народов к этнической русскости – русскости исключительно русского народа. А, между тем, истинная русскость россиянина любой этнической принадлежности состоит в глобальном гуманитаризме, в чувстве неотрывности от России и мира, в заботе о них, в жертвенном мирохранении и неприятии «миротворения» как дерзкого поползновения к «переделыванию» созданного Творцом мира. «Быть русским, – писал Ильин, – значит не только говорить по-русски. Но значит – воспринимать Россию сердцем, видеть любовью её драгоценную самобытность и её во всей вселенской истории неповторимое своеобразие, понимать, что это своеобразие есть Дар Божий… Быть русским значит верить в Россию так, как верили в неё все русские великие люди, все её гении и её строители»[23].
К сожалению, в творческом наследии Ильина нет многого из того, о чём сегодня нам хотелось бы иметь больше исчерпывающей информации. Но это не повод сомневаться в актуальности и важности его мыслей, обращенных к нам, к устремленной в будущее России. Ведь с опорой на Ильина, с уже достигнутой его творческим гением ментальной высоты, нам легче вглядываться вдаль, видеть горизонты российского национального бытия и осознавать существующие угрозы.
Так, в 1950 году Ильин пишет: «…для нас поучительно, что европейские политики заговорили одновременно – о панъевропейском объединении и о всероссийском расчленении! Мы давно прислушиваемся к этим голосам. Еще в двадцатых годах в Праге видные социалисты-революционеры публично проболтались об этом замысле, избегая слова "Россия" и заменяя его описательным выражением – "страны, расположенные к востоку от линии Керзона". Мы тогда же отметили эту многообещающую и, в сущности, изменническую терминологию и сделали соответствующий вывод: мировая закулиса хоронит единую национальную Россию…»[24] И, обращаясь, по сути, к нам сегодняшним, он предупреждает: «…мы должны быть готовы к тому, что расчлени-тели России попытаются провести свой враждебный и нелепый опыт даже и в послебольшевистском хаосе, обманно выдавая его за высшее торжество "свободы", "демократии" и "федерализма" – российским народам и племенам на погибель, авантюристам, жаждущим политической карьеры, на "процветание", врагам России на торжество. Мы должны быть готовы к этому, во-первых, потому, что германская пропаганда вложила слишком много денег и усилий в украинский (а может быть, u не только в украинский) сепаратизм; во-вторых, потому, что психоз мнимой "демократии" и мнимого "федерализма" охватил широкие круги пореволюционных честолюбцев и карьеристов; в-третьих, потому, что мировая закулиса, решившая расчленить Россию, отступит от своего решения только тогда, когда её планы потерпят полное крушение»[25].