Таифская роза Адама

Она дергается от его слов, как от удара плетью.

–Ненавижу… – выдыхает – и ее глаза увлажняются, от чего они делаются похожими на два огромных черных бриллианта.

–Ненавидь… Мне плевать…

–Ненавижууу…

Это ее «ненавижууу» еще долго звучит в его ушах, дребезжа навязчивым, изматывающим звоном. Он возвращается в своей кабинет, снова плюхается за стол, снова набирает полный рокс виски со льдом…

Делает пару глотков – дверь настежь распахивается. Подобрав шлейф, в комнату врывается Кейтлин.

– Хабиби (араб.-любимый), я в шоке! – начала она горячо и взволнованно, вызвав волну необъяснимого раздражения во всем его нутре.

Подбежала к Адаму, упав перед ним на колени, начала покрывать поцелуями его ноги прямо поверх брюк.

–Мое сердце разрывается от мысли, что могла сотворить эта гадина! Она за все мне ответит! Я ей это так с рук не спущу…

–Полно, Кейти, – отстранил ее от себя, резко встав, – иди в свою комнату. Достаточно драм за сегодня. Я хотел насладиться хорошим представлением, а в итоге сам сыграл в главной роли…

Женщина поджала губы, слегка покраснев. Было видно, как глубоко она разочарована случившимся. С силой зажала руки в кулаки. Поднялась с колен, максимально грациозно, как это позволяло положение.

Повернулась было к выходу, но тут же почувствовала, как Адам резко перехватил ее руку, развернув к себе.

–Отсоси… – произнес хрипло, садясь в развалку опять в кресло.

Повторной команды ей не требовалось.

Она покорно опустилась снова на колени перед ним, расстегнула ширинку и глубоко вобрала внушительных размеров орган мужчины.

Он с силой сжимал ее волосы, не щадя горла женщины, запрокинув голову и подаваясь навстречу умелым ласкам.

–Сука, сука, суууккаа… – шептали его губы, а перед глазами были слегка дрожащие пухлые губки с кровоподтеком цвета спелой вишни…

Глава 7

За Никой пришли спустя пару часов, когда она, казалось, успела забыться в тревожном сне, притулившись к одной из стен карцера. В помещение, бряцая увесистой связкой ключей, вошли три сурового вида женщины в платьях в пол. Не проронив ни слова, потянули ее на себя, заставив встать, и тут же зацепили ее руки за спиной наручниками. Не церемонясь, в буквальном смысле пинками погнали к выходу и потом – вдоль узкого коридора. Не прошло и пары минут, как они оказались в довольно просторном светлом помещении с приторным запахом дезинфектора, напоминающим больницу. От контраста света, после долгих часов, проведенных в карцере, Нике пришлось зажмуриться. Поэтому она не сразу увидела стоявшую перед ней статную молодую женщину. Она абсолютно не вписывалась в антураж – красивая, одетая дорого и со вкусом… По ней сразу читалось – она принадлежит миру Макдиси. Это же помещение, как и карцер, являли собой скорее оборотную сторону, изнанку этого королевства кривых зеркал.

Женщина подошла к Нике ближе, внимательно вгляделась в ее лицо и со всей силы, наотмашь, ударила.

–Шлюха… -процедила она злобно.

Ника почувствовала металлически-соленый привкус крови во рту. Должно быть, рана на ее губе снова открылась. Она пыталась сопротивляться, когда ее тащили в карцер после неудавшейся попытки убить деспота. Сопротивление подавлялось всеми возможными способами, включая рукоприкладство.

–Ты заслуживаешь долгой, мучительной смерти, – снова с ненавистью выплюнула женщина.

Ника вскинула голову.

–Тогда почему я до сих пор жива?-старалась держаться как можно более уверенно, хотя сил ей на это хватало все меньше.

–Только потому, что Он любит играться экзотическими игрушками, дура. Не питай иллюзий. Ты закончишь плохо. Только перед этим он хорошенько с тобой поразвлекается. Даже представить себе не можешь, какими порочными и извращенными могут быть желания Адама Макдиси, наивная идиотка. Поверь мне, смерть – не самое страшное, что могло бы с тобой случиться в стенах этого дворца…

–Поэтому ты так крепко за него держишься? Марта мне рассказала. Я знаю, кто ты. Рыба-прилипала, столько лет надеющаяся стать чем-то большим для него, чем просто…

Она не успела договорить, потому что почувствовала, как хлесткая пощечина обожгла теперь и вторую ее щеку.

–Кто ты такая, тварь, чтобы обращаться ко мне на «ты». Для тебя я госпожа!

–Разве в этом доме не один господин? Шейх не женат. Ты просто его любовница. Ничем не отличаешься от других.

Кейтлин злобно хмыкнула, подходя теперь вплотную к Нике настолько, что можно было уловить ее дыхание, словно бы тоже парфюмированное.

–Я та, кем тебе не быть никогда! И никому из вас не быть, глупые малолетние подстилки! Что у вас есть? Только молодость! Самый ликвидный и дешевый товар в наши дни! Поверь мне, ты не задержишься в его жизни больше, чем на месяц. Я-то знаю. Хотя… «В жизни» – для такой, как ты, громко сказано. У тебя нет места в его жизни. Ты как отхожее место, сосуд для того, чтобы справлять нужду.

Губы Ники слегка дрогнули в подобии усмешки.

–Ты так усиленно это себе внушаешь, что у меня даже появились опасения, что я и правда могу задержаться здесь дольше, чем хотелось бы… Только ты не учла одного – мне не нужен твой шейх, и мне плевать, какое место я могла бы занять в его жизни. Вчера я хотела, чтобы он сдох. Я промахнулась. Но это не значит, что теперь я этого не хочу. И не значит, что я не попытаюсь сделать это снова.

Кейтлин чуть заметно наклонила голову, словно бы разглядывая Нику.

–И зачем только он оставил тебя в живых? Никчемная худышка. В тебе нет ничего. Злобная и глупая. Я думаю, ты не продержишься и месяца. Доктор Маурер, – громко крикнула женщина.

Прошла секунда – и из соседней комнаты показался тучный взрослый мужчина в медицинском халате и очках, почти старик…

–Тщательно осмотрите новую игрушку правителя. Проверьте все ее дырки. Не осторожничайте. Уверена, эта сука пропустила через себя целый легион мужиков.

Кейтлин удалилась из комнаты, а Ника только сейчас поняла, как сильно бьется ее сердце. Словесная дуэль с ревнивой любовницей – ерунда на фоне того, что ей выпало глобально. А здесь и сейчас ей предстояло пережить первое из многих своих унижений в этом дворце. Горечь осознания этого факта накрыла ее в полной мере только сейчас. Там, во тьме карцера, эта правда была словно бы запрятана. Как же гадко, как же неприятно.

Мужчина оценивающе обошел девушку, расстегнул наручники. Ника тут же обхватила свои запястья. Руки сильно затекли.

–Ника, да? Так тебя зовут? Веди себя хорошо, Ника. Будь хорошей девочкой. Я явно не тот человек, с кем тебе нужно воевать. Прибереги свои силы для других противников, реальных. Вот халат для осмотра. Снимай с себя все, надевай его и проходи в соседнюю комнату.

Ника едва подавила громкий всхлип – тон этого взрослого мужчины, годившегося ей в отцы, вмиг всколыхнул в душе такую жалость, боль к самой себе. Как же обидно ей было. Здесь и сейчас она была ни кем иным, как маленькой, загнанной в угол девочкой, у которой не было никого на свете. Один на один со всеми своими демонами, столько лет терзавшими душу.

Сняла в два счета платье, сжав зубы, натянула на себя ненавистную робу, оставляющую ее совершенно открытой сзади. Мысль о том, что она станет игрушкой в руках этого тирана, была нестерпимой. Она знала, что как только опытный доктор посмотрит на нее, все сразу станет понятно. Уже представляла полные триумфа и похоти глаза ненавистного Макдиси. Нет, нет… Она не доставит ему такой радости!

Глаза судорожно забегали по комнате, где, казалось бы, кроме личных вещей доктора, не было ничего. Взор сам упал на длинную палку-трость, видимо, используемую стариком для того, чтобы опираться на нее во время ходьбы – она сразу приметила, что он хромает.

Не думая о последствиях, подбежала к ней, схватила, развела свои ноги и начала было со всей силы заталкивать ее в себя, чтобы…

Не успела. Старик был проворнее, чем она думала. В один мах оказался возле нее, отшвырнул трость и со всей силы тряхнул ее за плечи.

–Что ты творишь, глупая?!-закричал, снова встряхивая.

–Нет! – не выдержала, зайдясь в рыданиях, – ему не достанется моя невинность! Он не станет… Нет! Хочу, чтобы он думал, что у меня были сотни, тысячи мужчин! Что он далеко не первый! –кричала она, – пожалуйста, я вижу в Ваших глазах человечность! Вы не такой, как все они, его верные псы! Псы на услужении у дьявола! Уберите мою девственность – я знаю, так делают врачи. Скажите, что у меня уже были… мужчины…

–Дура, зачем это тебе? – продолжал доктор тихим, успокаивающим тоном. Если бы не ее истерика, она бы сейчас заметила, что он стоит и гладит ее по голове, – это может, напротив, стать твоим преимуществом!

–Какое преимущество?! Я не хочу быть его шлюхой!

–Тогда почему ты здесь?

–Я должна была его убить! Просто… Все сорвалось.

Доктор тяжело вздохнул…

– Тогда ты полная дура, девочка. Ягненок, полезший в пасть ко льву. Никто, никто не спасется от пламени дракона, Ника. Он все равно тебя испепелит. Или изменит. Другого выхода нет. Покорись и подстройся –и тогда сможешь выжить. Шейх Макдиси добр и справедлив, он не воюет с женщинами, он их укрощает. Это дело времени. Не только твое тело, но и разум окажутся в его власти. Так зачем усложнять свою жизнь? Поддайся потоку, не трать зазря силы. Ты безумно красива, нежна, невинна, истинная таифская роза. Произведение искусств. Не давай ему тебя сломать. Позволь ласкать твои лепестки, не причиняя излишней боли…

–Нет… Нет… Нет… – судорожно шептали ее губы, а лицо было спрятано за разметавшимися волосами.

Доктор лишь вздохнул.

–А теперь не заставляй меня звать на подмогу и использовать силу. Проходи в соседнюю комнату на осмотр. Всё будет быстро. Я не желаю тебе зла и боли…

Она закрыла глаза, стараясь не думать об унизительных манипуляциях, которым сейчас подвергали ее тело. Попыталась отключить разум и мозг, абстрагироваться. Мечтать о хорошем, вспоминать редкие улыбки матери, ощущения скользящих по струнам пальцев, словно бы любовно перебирающих волосы родного, близкого человека.

–Закончили, девочка. Можешь вставать и одеваться. Там, в соседней комнате тебя ждет горничная, которая отведет тебя в душ и выдаст твое новое платье. То, в котором ты пришла, уже грязное и некрасивое. А в этом дворце не бывает ничего некрасивого и грязного. Разве что мысли его обитателей.

***

Он снова пил… И снова впустую. Ни грамма опьянения. И почему эта ситуация его не отпускала? Шейха Макдиси пытались убить – и не раз. Он привык к тому, что враг может напасть с любого угла. Именно поэтому и ушел в длительные, изнурительные тренировки. Освоил техники, позволяющие ему не просто обороняться, а предугадывать, предотвращать. Но эта девчонка… зачем это ей? Идеальная красота, идеальное исполнение. Она могла бы быть звездой, перед которой бы ниц падали богатейшие и влиятельнейшие мужчины этого мира, а она… Жалкие мизантропы фаталов, отчаянные самоубицы, готовые на любые риски ради исполнения заказа. Извращенный орден по подобию то ли иезуитов (прим. духовный орден христиан-аскетов), то ли ассасинов (прим.– члены религиозно-военизированного формирования у мусульман-исмаилитов в XI-XIII вв.), только в более бессмысленном, ничтожном исполнении…И тем не менее – перед ним на столе лежала найденная при ней карта туз пик, визитная карточка фаталов, оставляющих такую метку на месте убийства… Кто завербовал ее? Кто отправил ее этим путем? Почему научил убийствам, а не любви?

В дверь постучались. На пороге показался Омар, посмотревший на шейха многозначительно-вопросительно. По одному его взгляду было понятно, тот принес ему какую-то очередную важную информацию.

–Господин, Вам стоит на это посмотреть. Результаты медицинского осмотра девчонки.

Протянул красивую кожаную папку.

–Что там? Стерва умудрилась спрятать при себе еще и гадюку? Это не последний ее сюрприз? С нее станется, – усмехнулся мрачно.

Вгляделся в заключение врача. Перечитал. Губы невольно исказила чуть заметная усмешка. Хорошо, что он сидел за своим большим, массивным столом. Иначе бы Омар увидел, как снова вздыбился его член, стоило ему подтвердить собственную догадку.

Красотка невинна. Он сразу почувствовал эту неопытность, неумело прикрываемую резкостью и бравадой. Думал, дело просто в том, что ее никто для себя не раскрыл, не показал ей, как быть женщиной, но такое… Абсолютная невинность тела. Всего. Старик Маурер знал толк в том, чтобы безошибочно определять всё, что женщина могла делать, даже из того, что не оставляло за собой следов. Физиология все равно давала все ответы – говорил старый доктор. Он был уверен – ее губы тоже нецелованные… Мужское чутье подсказало ему это, как только он коснулся красноватых, вспухших лепестков. Это так и раздосадовало его, когда вместо вкусного продолжения пришлось спасать свою шкуру от быстрой смерти от яда.

Откинулся в кресле. Посмотрел на Омара.

–Марта говорила?

–Нет, господин. Вы знаете, по девственницам мы все всегда оговариваем отдельно, чтобы ни у кого не было претензий. Канал Марты – это умелые девушки, знающие, как приносить удовольствие мужчине, готовые на всё. Мы всегда набираем невинных отдельно.

–Не посвящай меня сейчас в эту ненужную ерунду. Где она сейчас?

–Ей выделена небольшая скромная комната. Мы накормили ее и заперли.

Выдохнул.

–Хорошо, через час я пойду в хаммам. Приводите ее туда.

Омар чуть заметно дернулся.

–Господин, Вы ведь… Госпожа Кейтлин… собиралась с Вами…

Адам хмыкнул.

–Я ведь ничего не сказал о том, чтобы госпожа Кейтлин не приходила.

Глава 8

Снова эта дикая, бьющая через край роскошь… Ника хотела бы назвать ее вычурной, но язык не поворачивался. На самом деле, все, что окружало Адама Макдиси, было ярким, запоминающимся, эффектным, и в то же время, ненавязчивым. Словно бы какая-то невидимая сила проверяла, соблюдены ли идеальные пропорции, будь то в интерьерах дворца, внешнем облике шейха или окружающей его свите.

Место, куда ее повели, тоже было именно таким – идеальным. Ника зашла в открытые для нее молчаливой прислужницей деревянные двери, украшенные золотым кантом. Мягкая подошва специальных тапочек на ногах делала ее шаги почти бесшумными. Только красивый халат в пол из бежевого, с золотым отливом бархата, подпоясанный на талии двумя пушистыми кисточками, создавал мягкое шуршание по полу.

Там, впереди, за аркой, она слышала приятный плеск воды и приглушенные разговоры – воркующий голос женщины и расслабленно-утробный мужчины. На заднем фоне играла приятная, мягкая музыка, матовый и теплый блеск свечей красиво играл на оттенках золота, составляющих главный лейтмотив тонально-стилистического убранства хаммам. Даже витражи на куполообразном потолке были выполнены в этих оттенках. Эта атмосфера могла бы ее успокоить, расслабить, но не в ее ситуации. Ника чувствовала себя сейчас как один большой накаленный нерв. Чертова идеальность, которую хотелось разрушить до основания.

Девушка прошла вглубь помещения, преодолевая арку, чтобы увидеть перед собой красивый бассейн с воркующими внутри Адамом Макдиси и уже ставшей ненавистной Кейтлин.

Адам смотрел на девушку расслабленно. Почему-то совершенно невраждебно. Только отчетливо прорисованный триумф читался в радужке глубоких изумрудных глаз. Кейт же, оторвавшись от мужчины в момент, когда одаривала его одной из самых сладких своих улыбок, обожгла Нику ненавистным и презренным взглядом. Еще мгновение назад игравшая на губах медовая сладость вмиг превратилась в горький, устрашающий оскал…

Ника дошла до края бассейна и остановилась. Ее щеки невольно зарделись пунцовым цветом. Ей показалось, или Макдиси это заметил и чуть усмехнулся краем губ?

–И что ты в ней нашел, Адам?-спросила Кейт громко, чтобы специально показать Нике, что ей дозволено обращаться к нему по имени.

Он оставил ее комментарий без ответа, продолжая изучать девушку, вцепившуюся в края своего халата в этот момент, как в спасательный круг.

Минута – он подплыл к краю бортика, тут же вылез из воды и, совершенно не стесняясь своей наготы, подошел к Нике. Она невольно отвела глаза в сторону, не желая смотреть на то, что у него между ног. Но тут же взяла себя в руки. Она не даст ему почувствовать свое превосходство, не даст понять, что смущена…

В ту же минуту их глаза встречаются. Он совсем близко, нависает над ней. Его мокрая кожа, на которой танцуют капельки воды, светится таким же золотом, как и убранство вокруг. Он сам словно из золота. Дьявольская красота, неземная.

Его рука касается ее подбородка. Не лаская, но нежно.

–Дерзкая… – говорит тихо, теперь уже в открытую усмехаясь, – не боишься меня, девочка?

–Нет! – беззастенчиво врет Ника, отстраняясь от его пальцев.

–Тогда почему хотела порвать себя палкой? Неужели наивно подумала, что я не узнаю?-наклоняет голову набок, наблюдая за ее реакциями.

–Мне плевать на Ваше мнение. И плевать на то, узнаете Вы или нет. Но наверняка, преуспей я, Ваш триумф уже не был бы таким абсолютным…

Адам хмыкает, обходя ее по кругу. Рассматривая.

–Триумф? Триумф бывает после серьезной победы, Ника. А в отношении тебя, простой пустышки, оказавшейся у меня во владениях, это слишком громко сказано. Ты много возомнила о себе, девочка – киллер… Хотя нет, была бы ты киллером, то не стояла бы здесь, передо мной, голым, в моей ванной. Умасленная и приготовленная для меня, осмотренная врачом, проэпилированная до последнего волоска на теле. Ключевое из всего, что ты сказала – что ты не преуспела. Ни в чем не преуспела. Ни в убийстве меня, ни в том, чтобы разорвать свою девственную плеву. Ты проигравшая, Ника. Вот правда, которую ты так боишься и из-за которой так ершишься…

Его руки легли на ее плечи и потянули вниз полы халата. Мгновение – и девушка оказалась совершенно голой перед ним. Она невольно бросила взгляд на всё еще находящуюся в бассейне и внимательно наблюдающую за происходящим Кейтлин – и встретила там только еще больше яда и ненависти…

Адам Макдиси снова начал ее обходить. Он не трогал руками, но трогал глазами. И она так ярко, так отчетливо ощущала эти прикосновения, что становилось дурно. Непроизвольно попыталась прикрыть себя, закрыться, ссутулиться.

Он поцокал языком, коснувшись ее бедер. Он был сзади. И она ощущала его дыхание на своей шее.

–Ты еще маленькая и глупая, Ника. И ничего не понимаешь. Еще мгновение назад ты была проигравшей, а сейчас, стоя в таком виде передо мной, можешь быть победительницей. С таким идеальным телом женщина может быть только победительницей. Это твой единственный козырь сейчас, так что используй его правильно.

Его слова одновременно и задевали ее, и волновали, и деморализовали. Мерзавец знал, как манипулировать сознанием, как усыплять бдительность, жалить и тут же зализывать укушенное место…

–Мне не нужна такая победа… – ответила хрипло, а он лишь рассмеялся.

–Блеф. Человеку нужна любая победа. В этом его природа! Все мы рождены для того, чтобы побеждать, и только неудачники говорят, что победа – не главное!

Встал к ней лицом, провел руками по шее, талии, бедрам, задержал руки на ее лобке, но дальше не нырнул.

–Ты похожа на свою виолончель, Ника. На твоем теле будет интересно играть. Я уже предвкушаю всю палитру эмоций, которую ты сможешь мне подарить. Добровольно или насильно, через удовольствие или боль, сопротивление или подчинение. Это решать уже не тебе. Я сам буду решать, когда и что тебе дать. Ты же можешь выбрать только из двух вариантов – насладиться своей ролью красивой женщины – победительницы, с высоко поднятой головой и походкой от бедра или стоять вот так же, как сейчас, глупой незрелой девчонкой, ссутулившись и стесняясь, будучи униженной своим статусом…

Снова отпрянула от него, снова дернулась. Плевать, что за этим последует – порывисто наклонилась, схватив с пола халат, судорожно прикрыв свое тело, словно бы это помогло ей спрятаться от истины, которую он сейчас глаголил…

Подняла на него полные ненависти глаза и прошипела сквозь зубы.

–Только мысль о том, что ты, чудовище, можешь убить ни в чем не повинных людей в случае моего неповиновения вынуждает меня слушать весь тот бред, который ты говоришь. Ты можешь позвать даже всю свою армию, чтобы они держали меня, когда ты будешь меня терзать, но знай одно – никогда и ни при каком раскладе я не буду получать с тобой удовольствие и не отдамся тебе добровольно. Что бы ты ни делал, как бы ни пытался меня одурманить, опоить, морально уничтожить. Я не одна из этих твоих слабых и никчемных шлюх, вроде той, что плещется в твоей ванной позади нас, вынуждая себя тебе улыбаться, а сама ненавидит себя и ситуацию за то, что ты сейчас так нагло и беззастенчиво смотришь на меня и хочешь меня, а не ее. Вот тебе ответ победительницы, Макдиси…

Она говорила, а он слушал совершенно спокойно, безэмоционально. Иногда чуть заметно улыбался. Казалось, его даже забавляла ее тирада.

В конце хмыкнул, приподняв бровь. Капризно скривил полные губы.

–Все-таки глупая незрелая девчонка. Кейтлин, – повелительно обратился к своей любовнице через плечо, – раз так, то прикажи ей вымыть рот мылом, как поступают со сквернословящими, невоспитанными малолетками.

С этими словами шейх Макдиси пошел на выход, на ходу хватая полотенце.

***

Ника все еще ощущала во рту гадко – щиплющий привкус щелочного мыла – самого термоядерного, вонючего из всех видов. Ее глаза были красными и продолжали щипать – Кейтлин постаралась, чтобы гадкая субстанция попала везде, где только можно.

-Скажи спасибо, что тебе не промыли другие части тела, – злобно усмехнулась она, не без удовольствия наблюдая, как бедная девушка давилась от мыльной пены, – будешь и впредь такой строптивой и глупой, то ли еще будет…

Ника в очередной раз сплюнула гадкий осадок во рту, пытаясь разлепить глаза, пылающие от боли.

 – Почему это доставляет тебе удовольствие? Ты сумасшедшая или таким образом отыгрываешься за его нелюбовь к тебе?

И зачем только она опять к ней обратилась, зачем опять спровоцировала. Секунда – и щеку Ники в очередной раз обжег удар. Под ногами было скользко – она не удержалась, упала и больно ударилась бедром о фаянсовую раковину. Хорошо хоть, что не головой…

Кейтлин, казалось, тоже испугалась, что девица могла расшибить себе что – то посерьезнее и почти сразу ретировалась, напоследок осыпав Нику очередной порцией уничижений и ругательств.

Прошло уже часа три с того момента, как ей дали возможность принять душ и смыть с себя ненавистную пену, но навязчивый запах мыла все еще был на ее коже… К величайшему облегчению девушки в ее маленькой комнатке оказался балкон, где она и проводила уже битый час, дыша горным воздухом, всматриваясь в бесконечность линии горизонта и красоту убегающего вниз от дворца ущелья. Ни малейшего шанса сбежать. Этот балкон – словно гнездо орла. Почему – то вспомнилась странная и пугающая в детстве сказка про Синдбада – морехода и птицу Рух. Вот и сейчас она была в пугающем и малопонятном мире, куда ей пришлось попасть.

-Кх-кх, -послышался рядом уже ставший знакомым голос Омара, – ты как, жива?

Ника печально усмехнулась в ответ.

–Словно бы это Вас волновало…

–Меня это волнует, милая… до тех пор, пока ты здесь, так или иначе я должен о тебе заботиться, как о всех его цветочках. А ты пока делаешь все, чтобы мне было это делать все сложнее и сложнее. Зачем ты провоцируешь и дерзишь ему, Ника? Покорись. Закрой ту дверь. Ты не преуспела в своем плане, зато можешь добиться успеха в другом…

Омар сел на соседнее кресло, словно бы они были давними приятелями, приятными собеседниками. Деланно поморщился, помахав рукой возле носа.

–Мда, пахнешь, словно ванная после уборки…

Ника проигнорировала его милое глумление. Ей было не до шуток, пусть и циничных.

–В чем преуспеть? Вступить на тропу войны с этой мегерой Кейтлин? Он этого хочет? Утончённый шейх жаждет женского рестлинга? Я пасс. Да и вообще, к чему это Вы призываете? Мне кажется, Кейтлин как раз не в восторге от моего присутствия здесь, а Вы ведь ее друг, соратник… Что за игра? Зачем Вам изображать из себя моего союзника? Почему здесь все во что – то играют?

– Милая, какие союзники. Ты до сих пор не поняла? Это серпентарий (прим. –пространство для содержания змей). Здесь не бывает союзников или врагов. Здесь каждый друг другу заклятый… А кто- решать только тебе и чуточку судьбе. Дворец на то и придуман, девочка, чтобы играть в партии жизнями и судьбами. И нет, ты ошибаешься по поводу Кейтлин. Госпожа сама выбрала тебя и одобрила из списка, просто… все очень сложно пока понять, Ника. Шейх Макдиси непростой человек. И далеко не такой монстр, каким ты его себе почему – то нарисовала. Там все непросто…

– Мне не интересно, какой шейх Макдиси, – резко перебила евнуха Ника.

–Неправда, девочка. Я слишком много повидал таких, как ты. Прекрасных, неопытных, себе на уме. И он тоже. Ты сама еще не понимаешь, а уже в его власти. И он это прекрасно понимает, – бросил на нее хитрый, проницательный взгляд, – Это нормально. Неделя – месяц – пару месяцев – он добьется своего. Не прикладывая усилий, не выходя из своей зоны комфорта. Могу повторить тебе лишь тот совет, который уже давал – не влюбляйся. По крайней мере, постарайся понять, что его сердце никогда не будет твоим. Ты не растопишь его. Трагедия Кейтлин в том, если хочешь знать, что она это не приняла душой, хоть и понимает головой. Постарайся не идти ее путем – и уверен, он отпустит тебя и даст тебе намного больше, чем то, с чем ты сюда пришла. Даже несмотря на то, что ты натворила…