Таифская роза Адама

Иман Кальби

Таифская роза Адама

Все события в книги вымышленные. Имена, характеры, организации, места, события и диалоги- плод авторского воображения. Любое совпадение с реальностью- случайность.

Пролог

Она была у его ног, на коленях – и это дико возбуждало. Адам поймал себя на мысли, что его давно ничего так не возбуждало. Пусть и загнанная в угол, пусть и проигравшая, эта девочка была все еще несломленной, все еще переполненной решимости взять реванш. Сладко, как же сладко было на это смотреть… Как же сладко будет прогибать ее под себя, покорять, укрощать. А потом пить ее добровольную капитуляцию, захлебываясь в экстазе обладания этим совершенным телом, словно любовно вылепленным Творцом специально для него…

Адам опустил большой палец на ее слегка приоткрытые от сбившегося дыхания губы и провел по их идеально четкой кайме. Алые, сочные, невинные… Он мог дать им столько порока. И даст обязательно. А сам изопьёт до дна их неопытность и нежность, сравнимые лишь с шелком лепестков его таифских роз…

Высокая упругая грудь колыхалась от каждого порывистого вздоха – и это заставляло его член уже сейчас болезненно наливаться диким желанием попробовать ее, пригубить, но он осознанно оттягивал этот неизбежный момент. Слишком легкая победа всегда имеет оскомину зеленого, неспелого фрукта. Вымученная же – напротив, отдает несвежей приторностью перезревшего плода… В этом мире все должно быть в свое время и на своем месте. Эта девчонка ворвалась в его жизнь именно тогда, когда он нуждался в этом больше всего. Когда стало невыносимо скучно и пресно. Что ж, Вселенная в очередной раз на его стороне – он с благодарностью примет ее подарок, пусть даже сам подарок пока и не в восторге от своей участи…

Глава 1

Шикарное авто представительского класса несло ее на бешеной скорости по живописному серпантину. Сердце неистово билось, руки потели – нехороший знак. Может помешать ее идеальному, виртуозному исполнению… Она и забыла уже – как это бывает – волноваться перед выступлением. Руки, струны и смычок, казалось сжились в ее мире созидания друг с другом, как идеальные партнеры. Но сейчас ситуация была в корне иной. От ее выступления слишком много зависело. Слишком важные вещи стояли сейчас на кону…

Каменистый пейзаж скалистых гор понемногу зеленел, делая острые очертания рельефа более мягкими, сглаженными. Ника затаила дыхание, зная, что совсем скоро, судя по навигатору, появится то самое главное чудо Таифа1, о котором сотни лет слагали легенды… Она включила геолокацию на телефоне, как только села в машину, чтобы и самой следить за маршрутом. Чтобы подготовиться к этому моменту, не пропустить… Чтобы эмоции не захватили ее врасплох, чего в своем положении девушка допустить никак не могла…

Машина немного замедлила ход, а водитель приспустил окна, что сразу заставило ее черные, чуть ниже плеч, волосы взметнуться в энергичном танце ветра.

–Смелл (англ.-нюхай), – произнес не без гордости с жутким акцентом араб-водитель, а девушке только и оставалось, что восторженно воскликнуть, стоило машине вывернуть из очередного крутого виража, когда перед ее глазами предстал уходящий за линию горизонта цветочный ковер из роз.

«Ты ни с чем и никогда не перепутаешь аромат Таифской розы, Ника»,-мечтательно говорила Марта, импресарио их труппы, которая в этом году приняла вероломное, по мнению многих, решение отправить на ежегодный «Фарах зухур» (араб. – праздник цветов), организуемый в Таифе правителем этих мест шейхом Адамом Макдиси закрытый элитарный фестиваль, именно её. Саму Нику это решение не удивило – она знала, что хоть и пришла в труппу всего три месяца назад и была самой юной из ее состава, играла виртуознее всех. Правда, для ее конкуренток «по смычку», как между собой говорили сами девочки, тоже музыканты, этот аргумент едва ли служил весомым… Тяжело признать превосходство другого в твоем деле, когда речь идет о поощряемой конкуренции. А в их коллективе было именно так – Марта заведомо создавала между девочками конфликтогенную обстановку, чтобы те не расслаблялись, и каждая понимала, насколько зыбко и неустойчиво ее положение. И в то же время, не могла скрыть своей радости, когда увидела талант ослепительно красивой юной стройной брюнетки, попавшей к ней в коллектив по рекомендации.

«Пальцы, как бабочки!» – восхищалась строгая и повидавшая немало хороших музыкантов Марта, -«да еще и какая внешность… Малышка Ника, тебя ждет блестящее будущее! Ты рождена сиять, рождена для сцены! Даже имя подходящее.»

Да, она любила свое имя… Древнегреческая богиня победы… Все думали, что она названа именно в честь нее… Правильно, пусть думают… Флер победительницы ей не помешает. Кто бы что ни говорил, человека красит в том числе и имя. Особенно это важно для женщины. Мать ей всегда об этом говорила.

Девушка закрыла глаза и прислушалась к аромату, вмиг заполнившему салон автомобиля через приоткрытые окна. Тонкий запах, запах нежности и невинности. Запах хрупкого счастья и робких надежд. Наверное, ради этой чистоты розы люди и сходили с ума. Но каким бы ни была техника, как бы искусны ни были парфюмеры, создающие из лепестков этих удивительных цветков розовую воду и масло, ничто не могло затмить истинного аромата только – только раскрывшегося бутона на рассвете, растущего на сочном зеленом стебле… Особенно упоителен этот запах ранней весной. Именно поэтому в это время каждый год знатный гедонист и эстет шейх Макдиси и собирал избранный круг людей. Давал им возможность насладиться этой первозданной, девственной красотой…

«Бьютифуль? (англ.-красиво)? – снова со смешным акцентом спросил водитель.

Ника улыбнулась, вежливо ему кивнув.

«Beautiful»… – повторила про себя, вспоминая, как точно так же, но с гораздо более восторженной интонацией использовала это слово Марта, описывая место, куда ей предстояло отправиться…

«Ты даже представить себе не можешь, как там красиво, Ника… хотя бы раз в жизни нужно побывать в этом раю. Девочки готовы глотки друг другу перегрызть за возможность оказаться в этом царстве роскоши, изыска и изобилия. А еще… – она понизила голос, от чего он стал мурлыкающе – чувственным, – чтобы иметь уникальный шанс в жизни увидеть Его Самого… и возможно, даже понравиться его глазу…

–Понравиться его глазу? – со смешком переспросила Ника. Её удивило то, как раболепно и мечтательно сейчас выглядела Марта, стоило только ей заговорить о шейхе Макдиси. Обычно авторитарная и надменная импресарио с жесткой системой штрафов и санкций в отношении своих подопечных вмиг стала кроткой овечкой…

– Не иронизируй, девочка моя. Он Бог. Просто Бог. Прекрасный порочный Бог. Никогда не видела мужчины ярче и величественнее. Зеленые глаза, смотрящие вглубь твоей женской сущности таким острым, мужским взглядом, что, кем бы ты ни была, между ног всё сжимается. Светлые, коротко стриженные, с идеальными контурами линий волосы. Смуглая, словно бы подсвеченная изнутри медная кожа. Когда я в первый раз увидела, как этот двухметровый красавец с атлетической фигурой в идеально сидящем костюме вошел в зал, думала, мое сердце остановится… Он совершенство. Просто совершенство. И привык окружать совершенством себя. Если и есть на свете идеальный окружающий мир – это мир, созданный Адамом Макдиси. Самые красивые дворцы, самые красивые машины, самые красивые женщины. Так что да, надо сильно постараться, чтобы быть достойным всей той роскоши, которая его окружает…

– Женщины? – переспросила Ника, – что, сказки про восточные гаремы – реальность?

Марта лишь посмотрела на нее многозначительно. Задумчиво. Коснулась щеки девушки тыльной стороной руки. Словно бы оценивая, присматриваясь.

–Твоя кожа белая и гладкая, как фарфор, Ника… На контрасте с черными волосами и алыми пухлыми губами очень выигрышно смотрится. – хмыкнула как – то печально-обреченно, потом добавила, – ты имеешь все шансы привлечь внимание Адама Макдиси. Не упусти своего лотерейного билета, красавица. Его протекция может помочь тебе взлететь к небесам на музыкальном поприще. И не опростоволосься. Потому что точно так же его недовольство может низвергнуть тебя на самое дно пропасти… Уж поверь мне, я знаю, о чём говорю…

Глава 2

Адам Макдиси закрыл глаза, погружаясь в свои мысли. Обычно люди отдыхали и медитировали, чтобы очистить разум. Ему же это не удавалось почти никогда. Тишину и покой, негу удовольствия и патоку спокойствия он всегда использовал для того, чтобы, как он сам говорил, «навести порядок в своем мозгу». Как истинный перфекционист, он ненавидел, когда голова была тяжелой, поток сознания – сумбурным и хаотичным.

Нежные женские руки умело массировали чувствительные точки на напряженной мускулистой спине. То до болезненного удовольствия глубокой проработки мыщц, то до приятно щекочущего нервные окончания порхания пальцев по распаренной коже.

–Мой господин слишком напряжен, – нежно проворковала Кейтлин, целуя его в шею.

–Ммм? – Адам был сейчас слишком далеко, чтобы сосредоточиться на том, что говорила женщина рядом. Её красивый, кроткий, но чувственный голос все же вернул его к реальности.

Мужчина глубоко вдохнул грудью тонкий аргановый аромат, наполняющий помещение хаммам. Блаженно вытянулся в теплой воде, поверхность которой была покрыта тончайшим слоем золота.

– Ты опять не со мной, Адам… – с деланным упреком сказала Кейт, переходя теперь к его шее, умело растирая зажимы и там, – как тебе золотое купание?

Полные, идеально очерченные, слегка капризные губы мужчины растянулись в снисходительной, но доброй усмешке, адресованной молодой женщине.

–Ты не устаешь меня удивлять, Кейт. Как всегда.

–Я стараюсь. Эта процедура правда очень полезна. Аргановое масло – источник антиоксидантов и приятно ласкает осязание. 24-каратное коллоидное золото – пик косметологии из Азии. Драгоценный металл проникает в организм на клеточном уровне, омолаживает, насыщает кожу кислородом и микроэлементами… А еще… когда я обмазала твое тело им, ты был похож на Аполлона. Бога солнца, красоты и искусства.

–Хватит льстить, Кейти…-усмехнулся Адам, – мы с тобой не божества. Хоть и неплохо сохранились для своих лет…

Вода в бассейне-чаше затанцевала с характерным всплеском от того, что женщина дернулась. Ей не очень-то пришлись по душе слова мужчины.

–Тебе тридцать пять, мне тридцать три, Адам. Не вгоняй меня в краску. Разве это возраст?

Шейх повернул к ней голову, улыбнулся белоснежной улыбкой, нежно коснулся своими губами ее губ.

–На свете есть еще хоть что-то, что может ввести тебя в краску, красавица?

–Твое равнодушие, любимый… – отвечает она, реагируя на его поцелуй со всей горячностью, отдачей.

Адам разрывает их контакт первым, как это бывает всегда. Вальяжно вылезает из ванной, опираясь идеальными, словно выточенными скульптором жилистыми руками о мраморные края ванной. Не скрывая своей наготы, проходит к вешалке, чтобы взять вафельный халат. Пока ткань не закрывает точеной трапеции его спины, женщина невольно любуется огромной татуировкой в виде дракона, распростершей свои крылья у него на спине и груди.

–Всё готово к вечеру?-спрашивает он, вытираясь и заходя в гардеробную.

Кейтлин к этому времени тоже успела вылезти из воды.

–Все на высшем уровне, Адам… Впрочем, как всегда.

Он выглядывает из широких дверей, застегивая кипельно белую рубашку из высочайшего качества хлопка. Кейт нагло откидывает полотенце в сторону. Она теперь совершенно сухая и голая. Подходит к мужчине, берет с консоли золотые запонки, умело застегивает их на лацканах рубашки.

Через пять минут он уже полностью одет.

–Пойду, поработаю с документами, – сосредоточенно говорит он, – встретимся на мероприятии.

Судя по выражению лица, он уже далеко, в своих делах, мыслях, планах. Где угодно, только не с ней. Впрочем, как это бывает всегда…

Она лишь вздыхает ему вслед. Не проходит и пяти минут, как в комнате появляется Омар. Кейт чувствует его присутствие даже не оборачиваясь, по раболепному придыханию и немного приторному аромату парфюма, который раздражает обоняние. Но она готова это терпеть, потому что он верный и проверенный…

–Застегни, – односложно приказывает, давая возможность рукам слуги проворно поднять змейку молнии, заключая ее аппетитные формы в идеальный черный атлас.

Удовлетворенно смотрит на себя в зеркало. Она все еще красива. Спасибо неплохой генетике, правильному питанию и интенсивным занятиям спортом. Но главное ее достоинство и преимущество – это мудрость и тонкий женский ум… Без них она давно бы уже была отправлена на помойку, как пожухшие розы из его плантаций… Ей не раз предвещали скорый закат и забвение, а она все держалась при нем. И будет держаться… Непременно будет… Другие приходят и уходят – она одна…

–Все готово, Омар? Я взяла на себя смелость сказать господину, что все организационные вопросы к вечеру решены…

–Да, моя госпожа. Девушка успела отдохнуть и посмотреть сцену. Ее уже одели. Она не стала репетировать, но даже по одному тому, как она настраивала инструмент после переезда стало понятным – выступление и правда будет изумительным. Марта не подвела. Хоть мы и боялись, что виолончелистка слишком неопытна для такой уникальной сцены, как наша…

–Хорошо, – тихо отвечает женщина, бросая в пустоту печальный, задумчивый взгляд.

–Я думаю, она ему понравится. Редкий, экзотический цветок. – Говорит она вслух. То ли себе, то ли Омару…

–Что Вы, госпожа… – скептически выдает он, но делает это слишком уж наигранно… Он и сам прекрасно понимает, что девушка способна заинтересовать даже самого пресыщенного человека. Профессиональный взгляд не обмануть.

– Не стоит сейчас этих жеманств, Омар. Я знаю, что понравится… – выдыхает печально Кейтлин и от мужчины не ускользает факт того, какая она расстроенная и потерянная…

–Госпожа, Вы святая женщина… Как, объясните мне, как Ваше сердце способно вместить в себе столько любви к этому эгоистичному мужчине?

–Тише, Омар, тише… У этого дворца везде уши. Адам нетерпим к инакомыслию, -шепчет она действительно испуганно, озираясь по сторонам.

– Адам – дракон, друг мой… Его пламя нужно все время поддерживать. Страсть, новые впечатления, эстетика, красота. А я… Простая женщина… Что я могу на фоне океана соблазнов, которые открыты перед ним? Ничего… С самого начала не могла. Единственная возможность быть рядом с ним – самой создавать эти самые соблазны, управлять ими. Только эта форма власти над ним мне доступна. Такова моя участь…

Когда евнух повернулся к бессменной фаворитке правителя Таифа и Йеменских провинций Химьярита, её глаза были на мокром месте. Что бы ни говорила эта мудрая женщина, какую бы броню ни создавала вокруг своего сердца, оно было давно и безвозвратно отдано Адаму Макдиси…

Вопрос был только в том, насколько это самое сердце было ему нужно…

Глава 3

Ника не сразу поняла, что огромная арка перед ней, из которой открывался удивительной красоты вид на зеленые отроги гор и синее небо – отражение того, что было у нее за спиной, а не реальный пейзаж. И только образ яркой, эффектной девушки в красном платье в пол, в которой она с изумлением признала себя, стал очевидным объяснением того, что архитекторы не зря разместили это огромное зеркало именно здесь. Благодаря умелому дизайнерскому ходу пространство в помещении выглядело безразмерным, утопающим в объеме и воздухе. Она нерешительно, словно опасаясь своими шагами разрушить идеальность картины, подошла ближе к глянцевой поверхности, чтобы лучше себя разглядеть, невольно ахнула.

Девушка знала, что привлекательна. Знала, что мужчины проявляют к ней интерес, а женщины оценивающе косятся. Знала, что стройна, на чей-то вкус даже слишком. Марта называла это изяществом. Ее конкурентки по сцене – чрезмерной худобой. У нее была длинная шея, точеные плечи, идеальная линия изгиба туловища, переходящего в осиную талию и для ее габаритов покатые, аппетитные бедра. Ноги Ники были стройными и длинными. Откровенный разрез ее платья в пол это, конечно же, сейчас выгодно подчеркивал. Как и чрезмерно смелое декольте выделяло ее миниатюрные, но красиво оформленные, словно два сочных небольших фрукта, груди.

Ее волосы не стали убирать наверх, оставили небрежным каскадом ниспадать с плеч. Макияжа немного – легкие румяна и бесцветный блеск для губ. Никаких украшений, кроме небольшого круглого рубина на тонкой цепочке на шее – изысканное дополнение к образу. Вот он, истинный шик минимализма, читаемый в каждой детали.

Стилисты этого удивительного дворца, живущего в своем ритме, смогли, казалось, подсветить ее лучшие стороны и при этому не исказить, не переделать, не переборщить, как это часто бывает, особенно, когда артистам подбирают сценические образы. Грим, свет софитов, напускной образ-все это стирает индивидуальность артиста. Сейчас, в отражении зеркала, она видела не артистку, а саму себя.

– Хороша, – раздался откуда-то сбоку несколько женоподобный, но приятный голос мужчины. Ника резко обернулась на вошедшего из очередных, словно бы не существующих дверей, на первый взгляд, тоже выглядевших, как зеркальный портал.

«Какое-то королевство зазеркалья»… -пронеслось у нее в голове, но она тут же отогнала эту мысль прочь. Кто-кто, а она-то точно знала, что вовсе это никакое не зазеркалье.

Мужчина подошел ближе, удовлетворенно оглядывая девушку.

–Значит, Ника. Прекрасно. – улыбнулся ей с хитрым прищуром, – Даже имя красивое. То, что нужно. И как тебе в нашем царстве абсолютной красоты, Ника?

–Красиво, – ответила она с ответной улыбкой. За последние часы она столько раз слышала слово «красота», что стало уже даже как-то немного приторно.

–Неоригинальный ответ…

–Неоригинальный вопрос… – парировала она, на этот раз вызвав искреннюю усмешку у мужчины.

–Я Омар, заправитель этой самой «красоты»,– подходит ближе, откровенно ее рассматривает, – если ты играешь так же восхитительно, как выглядишь, то, считай, сорвала куш… Выйдем на террасу?

Ника молча кивает, хоть вопрос мужчины риторический. Очевидно, куда и когда выйти, здесь решает он…

– Ты видела плантации роз на въезде во дворец?-спросил он, обхватывая перила своими холеными руками. Ника невольно опустила на них глаза, заметив, как сильно были отполированы идеально обработанные пластины ногтей. Или это был бесцветный лак?

Внимательный Омар не мог не заметить ее интереса.

–Да, это покрытие, – ответил он на немой вопрос, – и нет, я не гей. Я… объясняя простым, понятным языком, можно сказать, что я здесь выполняю роль евнуха, подобно тем, о ком ты, наверняка, читала в «Тысяче и одной ночи» или смотрела какой-нибудь занудный и красивый сериал.

–Евнух? – удивленно подняла глаза на мужчину Ника. Да, он сразу показался ей чрезмерно женственным, мягким, ухоженным, но…

–Не делай такие круглые глаза. Да, евнухи есть и в наше время. И нет, мы не ходим в смешных шальварах и клоунских шапках.

Правда, мужчина был одет в европейский деловой костюм, разве что без галстука. Должно быть, он тоже собрался на концерт.

–Так вот, возвращаясь к сути разговора. Видела эти поля? Не знаю, в курсе ты или нет, но эти поля – не что иное, как всемирно известные плантации таифских роз… Те самые, из которых изготавливают лучшее ароматное розовое масло и воду. Эти земли пятнадцать лет назад перешли к шейху Адаму под управление и стали его любимым местом отдыха. Он даже избрал его в качестве своей летней резиденции.

– А как они перешли к шейху Адаму?

Омар бросил на Нику удивленно-раздражительный взгляд.

–Это то, что тебя волнует сейчас? Население само избрало нового правителя. Впрочем, у нас сейчас урок не истории, а скорее мудрости… Женской мудрости… Дело в том, милая моя, – вежливо продолжил Омар, гибким, почти танцевальным движением руки приглашая ее пройтись по колоннаде на террасе, – Его высочество любит окружать себя уникальными вещами и прекрасными людьми – талантливыми, умными, привлекательными. Если хочешь, называй это гедонизмом. Так вот, красивые женщины- одна из сфер его интереса. Ты красивая, Ника. Как ты отнесешься к тому, что шейх Адам может предложить тебе продолжить знакомство после концерта в более интимной обстановке?

–Что подразумевается под «интимной обстановкой»?– спросила девушка, с трудом подавляя нервное напряжение. Как бы она ни храбрилась, ей было волнительно. И пусть Марта раз сто рассказала о так называемых «дополнительных условиях», все равно, слышать сейчас об этом от Омара, за несколько минут до выступления, за несколько минут до встречи с Ним, было непросто…

–Понятия не имею. То, что происходит между господином и его гостями за закрытыми дверьми – его прерогатива. Могу предположить, что это может быть невинный ужин и интересный разговор, которые, возможно, приобретут какую-то форму продолжения. Одно знаю точно – для гостьи этого дворца внимание его хозяина- большая честь. Им не разбрасываются и его не отвергают. Факт того, что ты здесь, как я понимаю, подтверждает, что ты не против на бонусный вариант своего выступления? Правильно?

Она сдержанно кивает, сглатывая ком в горле. Этот разговор, несмотря на свою внешнюю дружелюбность, груб по сути. Потому что как ни занимайся украшательством, прозаичные вещи не станут поэзией. А продажа себя в любом виде – это проза.

– Должен заранее предупредить тебя, девочка моя. Пожалуй, это самое важное, за чем я пришел сюда. Так сказать, мое наставление тебе. Не питай иллюзий и не обольщайся… Шейх Адам, безусловно, личность экстраординарная, которая навсегда изменит твое представление о мужском поле. Конечно, это тот, о ком мечтают. Ради кого готовы на все, но… Твоя роль, как роль других его прекрасных цветочков, весьма скоротечна. Бутоны розы пригодны для того, чтобы стать ароматной эссенцией, всего несколько десятков минут в один единственный день своего созревания. Если пропустить этот момент, они только испортят аромат. Так и девушки. В жизни шейха есть только одна постоянная Женщина. Вы все – просто развлечение, выбранное в масштабах жизни на чудовищно короткий срок, дабы стать ароматной эссенцией, но не зловонной жижей. Понятно?

– Понятно, – глухим голосом односложно отвечает она.

– За времяпрепровождение с шейхом в случае его желания выбрать тебя заплатят сто тысяч долларов. Вне зависимости от того, что будет происходить между вами за закрытыми дверями. Сразу предупреждаю, торг в этой ситуации неуместен. Это стандартная цена, которую получают все без исключения временные избранницы правителя. Для кого-то это много, для кого-то-мало. Есть вопросы?

–Вопросов нет. – тихо ответила она.

–Прекрасно, тогда готовься к выступлению. Твой инструмент уже ждет тебя на сцене.

Снова осмотрел ее с ног до головы.

–И да, красавица, когда будешь играть, откинь ткань на линии разреза так, чтобы открыть свою ногу. Это существенно повысит твои шансы попасть в круг Его внимания…

Глава 4

Последние минуты до начала выступления. Рецепторы заострены, и в то же время неконтролируемого волнения нет. Это хорошо. Значит, сбоев быть не должно. Ника подходит к зеркалу в гримерной в последний раз и оглядывает себя с ног до головы. Усмехается. Достает из собственной косметички тонкую черную заколку-спицу. Искусно собирает волосы в ракушку и аккуратно подкалывает. Часы на трюмо говорят о том, что ей пора на выход. В этот же момент в дверь стучится менеджер. Словно бы торжественно ведет ее по темному коридору в сторону кулис.

На встречу кидается напряженный Омар.

–Где тебя носит? Что так медленно?! Его величество уже в ложе! Он тебя дожидаться должен? И почему волосы заколоты? Стилисты ведь подобрали тебе другой образ!-обрушился на нее.

Спокойно пожала плечами в ответ, игнорируя встревоженность мужчины.

–Не подумала, что распущенные волосы помешают игре, только потом сообразила. Простите.

Он лишь фыркает, оглядывает ее быстро с ног до головы, вертит, рассматривая прическу.

–Ничего. Так тоже красиво. Ладно. Быстро на сцену. Давай только переподтвердим: согласно программе, ты играешь Сюиту номер один Баха, Вариации на тему рококо Чайковского и сонату Шуберта «Арпеджионе». Все так? Именно в этой последовательности, да?

Ника молча кивает.

–И не забудь про открытую ногу, когда будешь садиться…

***

Тишина зала. Легкий сквозняк, гуляющий между помпезных драпировок бордовых штор театрального занавеса. Отдающее бьющимся о золото барельефов лож эхо стука ее каблуков по гладкому полу сцены. Единственный софит, направленный на ее стул, возле которого сейчас свою хозяйку ожидает красавица с покатыми бедрами – царственная виолончель.

Ника уверенно проходит к своему месту посреди сцены, попадая под луч света и устремленные на нее глаза зрителей. Она пока не смотрит на них. Она пока не с ними. Портал еще не открылся…