Предложение

Погодите-ка. Неужели она действительно собирается заставить какого-то чувака, которого едва знает, осмотреть ее квартиру только потому, что получила несколько неприятных текстовых сообщений? Это нелепо. Она взрослая женщина, много лет живет самостоятельно и вполне в состоянии о себе позаботиться. Надо написать ему прямо сейчас и сказать, что с ней все в порядке и она не нуждается в его помощи.

Да, так и надо сделать. Она полезла в карман за телефоном. Когда вернется домой, напишет подругам, как глупо себя вела.

Ну, если с ней к тому времени все будет в порядке.

Она услышала голос Кортни у себя в голове:

Что ты теряешь? Тебя действительно волнует, как ты выглядишь в глазах мужчины, которого едва знаешь? Тебе не все равно?

Ей не все равно, черт возьми.

Но ее подруги прибьют ее, если она отошлет Карлоса и с ней что-нибудь случится.

Ладно, хорошо. Ник убрала телефон обратно в карман.

Она припарковалась на стоянке за своим многоквартирным домом и встретила Карлоса на крыльце.

– Спасибо, что зайдешь со мной внутрь. Чувствую себя идиоткой, – призналась она, отпирая дверь.

– Не беспокойся об этом, – заверил он ее. – Я вообще очень впечатляющий чувак – люди все время чувствуют себя идиотами рядом со мной. Я привык.

Несмотря на растущее беспокойство, она рассмеялась, поднимаясь по лестнице в квартиру на втором этаже.

– У него есть ключ? – тихо спросил Карлос.

Ник вздохнула и остановилась.

– Я ему его не давала, но все время оставляла ключи где попало, а ведь копию легко сделать. И был один раз, когда я забыла свои ключи у него на целые выходные и мне пришлось взять запасной комплект у Даны. В то время я ничего такого не заподозрила, но… Наверное, я веду себя как параноик.

Карлос положил руку ей на плечо, и Ник расслабилась.

– Ты готова войти внутрь? Или тебе нужна минутка?

Она отстранилась. Не следовало ей этого делать, но сейчас у нее нет выбора:

– Нет-нет, я в порядке. Давай войдем.

Карлос взял у нее ключ и повернул его в замке. Она могла бы сделать это сама, ну да ладно. Он медленно толкнул дверь. Почему она выключила весь свет перед тем, как выйти из дома? Все эта энергосберегающая чушь.

Теперь она чувствовала себя одной из тех женщин в фильмах ужасов, которых убивают в первые пятнадцать минут.

Погодите, нет. У тех женщин никогда не хватало здравого смысла позвать кого-нибудь пойти с ними, когда у них появлялось плохое предчувствие.

Карлос широко распахнул дверь и шагнул вперед:

– Если демон доберется до меня первым, передай моей маме, что я ее любил.

Очевидно, они смотрели одни и те же фильмы.

Ник следовала за ним по пятам, когда он вошел в гостиную и включил свет. Все выглядело так же, как два часа назад, когда она уходила: ноутбук на столе у большого эркерного окна, пульт на полу у журнального столика, футболка и – упс – лифчик на диване, где она бросила его, получив сообщение от Карлоса. Она увидела искорки в его глазах, когда он повернулся в ту сторону, но он не позволил улыбке расцвести на губах.

– В этой комнате есть где спрятаться? – спросил он ее вполголоса.

Ник покачала головой. Она двинулась вперед по коридору, который вел в спальню, но Карлос положил руку ей на плечо, останавливая.

– Позволь мне пойти первым.

Он не стал дожидаться ответа. Ник мысленно метала кинжалы ему в спину, топая за ним по коридору. То, что она приняла его предложение убедиться, что Фишера нет поблизости, вовсе не означает, что он имеет право командовать в ее собственной квартире. Это была ужасная идея.

Когда она вошла в спальню, Карлос уже распахнул дверцы шкафа и перебирал пальцами висящие там пальто. Он обернулся, только убедившись, что среди одежды никто не прячется.

– Все эти пальто… твои? – поинтересовался он. – Ты ведь осознаешь, что живешь в Лос-Анджелесе, да?

– Отстань. Иногда здесь бывает холодно. К тому же я езжу в Нью-Йорк по крайней мере раз или два в год.

Он покачал головой с улыбкой в глазах:

– М-м-м, да, для этого, конечно, нужно штук двадцать пальто, не меньше.

Она попыталась сдержать улыбку, но не смогла.

Карлос подошел к дальней стороне ее кровати, затем вышел в коридор и распахнул шкаф в прихожей. Она предположила, что Фишер мог бы спрятаться там, если бы скрывал от нее свои акробатические таланты. Карлос взглянул на полки, заполненные постельными принадлежностями, полотенцами и упаковками газированной воды, и закрыл дверь, не сказав ни слова. Потом вошел в ванную, и Ник услышала, как занавеска для душа скользнула по рейлингу.

– В ванной тоже все чисто. Проверить что-нибудь еще?

Она прошла по коридору на кухню, одновременно испытывая такое облегчение, что готова была упасть в обморок, и чувствуя себя такой дурой, что хотелось спрятаться среди пальто в шкафу.

– Конечно, если очень постараться, то можно забраться в холодильник или под диван, но я почему-то сомневаюсь в этом. Думаю, все чисто. – Она открыла холодильник и достала бутылку вина. – Прости, что втянула тебя в эту охоту за призраками. Не знаю, что на меня нашло. Вина?

Взглянув на него, Ник увидела, как Карлос заглядывает под диван в гостиной. Она улыбнулась и налила два бокала.

– Вот. – Она протянула ему бокал и села на диван. – Спасибо. Обычно я не… – Ник покачала головой. – Короче, спасибо. Надеюсь, ты не слишком брутальный для розового вина.

Карлос сел рядом с ней и взял бокал.

– Ничего подобного. – Он сделал глоток и взглянул на нее. – Тебе следует сменить замки.

Это уже перебор, не хватало еще, чтобы он ей указывал, что делать.

– Я прекрасно знаю, что мне следует сменить замки, я не идиотка, – отрезала она.

Он поставил бокал на стол.

– Эй, прости. Конечно, ты не идиотка. Я это и не имел в виду. – Он посмотрел на нее, затем отвел взгляд. – Просто привык заботиться обо всех женщинах в своей семье, поэтому иногда перегибаю палку. Я не хотел указывать тебе, что делать.

Ник взяла бокал и протянула ему.

– Всё в порядке, правда. Я не хотела огрызаться. – Она закрыла глаза. – Обычно мне не свойственны приступы паранойи, и неприятно, что я так повела себя. Вот и сорвалась на тебе.

Он улыбнулся ей и похлопал по бедру. Ник возненавидела себя за желание, чтобы его рука задержалась там подольше.

– Тебе нечего стыдиться. Каждой женщине нужен большой сильный мужчина, который пришел бы и защитил ее, – это не твоя вина. Просто ты от природы слаба и беспомощна, исключительно в силу того, что ты – слабый пол и все такое. Тебе необходим был такой человек вроде меня, чтобы выполнить тяжелую работу по заглядыванию под твою кровать. Ты ведь не способна на такие вещи, я понимаю.

Ник шлепнула его по руке.

– Ну ты и засранец. – Она так смеялась, что бокал с вином пришлось поставить. – А я ведь на несколько секунд поверила, что ты говоришь серьезно! И была очень близка к тому, чтобы плеснуть тебе в лицо вином и вышвырнуть из квартиры.

* * *

Карлос рассмеялся и откинулся на подушки дивана. Он немного беспокоился, что она разозлится на него, но надеялся таким образом немного снять напряжение. Одна из вещей, которая ему уже успела понравиться в Ник, заключалась в том, насколько она независима – следовало догадаться, что ее разозлит, если начать указывать ей, что делать. Анджела завелась всего несколько недель назад из-за того, что он отвез ее машину на техобслуживание, и сказала, что вполне способна сделать это сама. Он объяснил, что понимал это и просто чувствовал, что это его работа – помочь ей. Но она все равно бесилась.

Ник махнула в сторону его бокала с вином:

– Пей, пей, обещаю, что не опрокину на тебя бокал.

Карлос сделал еще один глоток. Обычно он высмеивал Анджелу за то, что та предпочитает розовое вино. Никогда она не должна узнать, что он пил розовое с Ник и ему понравилось.

– Серьезно, не заморачивайся из-за этого, – произнес он. – Совершенно нормально волноваться из-за подобных вещей. За время работы в отделении скорой помощи, в ординатуре, я повидал всякого, что случается с женщинами. Хорошо, что ты попросила меня подняться, пусть в итоге его здесь не было и теперь ты чувствуешь себя глупо. Многие женщины игнорируют нехорошие предчувствия, чтобы их не посчитали истеричными, и я видел последствия. Уж лучше чувствовать себя глупо.

Николь отпила еще вина и откинулась на спинку. Устраиваясь на диване, она села прямо посередине, так что у Карлоса не было выбора, кроме как пристроиться рядом. Они были так близко, что почти касались друг друга.

– По дороге домой я хотела позвонить тебе и сказать, что мне не нужно сопровождение. Меня остановило только то, что подруги наехали бы на меня и велели не быть дурой. – Она сделала паузу: – А теперь вспоминаю, что давала людям в подобных ситуациях похожие рекомендации. Всегда легче одаривать окружающих советами, чем самой им следовать.

Можно ли ее обнять? Он очень хотел этого, но она только что пережила драматичный разрыв, так что могла дать ему пощечину и выгнать из дома. Хотя Ник так уютно устроилась на диване рядом с ним, мило потягивая вино, – ситуация, похоже, вполне подходящая, чтобы сделать шаг навстречу, верно?

– Кстати, о советах, – продолжила она, – ты говорил, что проводишь много времени, давая рекомендации подросткам, и мне интересно узнать о твоей работе. Что это значит – быть заместителем директора подростковой клиники?

Ладно, похоже, она просто хочет поболтать. Несмотря на то, что они сидят, прижавшись друг к другу, на диване, с приглушенным светом, держа бокалы с вином. Супер.

– Отличный вопрос, и я все еще пытаюсь найти на него ответ. На этой должности я всего около шести месяцев, и пока мне нравится. По сути, всю медпомощь детям в возрасте от двенадцати до девятнадцати лет медицинский центр оказывает через нашу клинику. Цель состоит в том, чтобы признать, что подростки находятся на особом положении, как умственно, так и физически, и удовлетворить их потребности как можно лучше.

– Было бы здорово, если бы, когда я была маленькой, в нашей клинике было отделение для подростков, – заметила Ник. – Помню, как меня в этом возрасте раздражала необходимость ходить к педиатру вместе со всеми этими младенцами.

Она сделала еще глоток вина и сняла с его плеча ворсинку. Карлос чувствовал себя убаюканным ее близостью, теплым ночным воздухом, ее присутствием.

А также, вероятно, вином.

Николь встала, чтобы достать еще одну бутылку из холодильника и принести в гостиную:

– Ты сказал, ты там всего полгода, а где работал до этого?

Она наклонила бутылку вина к его бокалу и вопросительно подняла брови. Карлос кивнул. Пытается ли она задержать его? Неужели вся эта история с «я боюсь своего бывшего» – просто чушь собачья, чтобы заставить его подняться к ней в квартиру? И что ему за дело, если это и так? Он усмехнулся про себя. Что ему за дело, если горячая девушка выдумала историю о том, что боится своего бывшего парня, чтобы затащить его к себе в квартиру? Огромное дело, черт возьми!

– Трудился в больнице Святой Елизаветы на Вест-Сайде. Мне очень нравилось, но эта работа отличается от того, чем я там занимался. Здесь весело. Кроме того, было здорово вернуться в Ист-Сайд, поближе к семье.

Стоп. Он не так давно знает Ник, но у него сложилось мнение о ней как о честной и прямой девушке, почти до безобразия. Вряд ли она бы стала выдумывать историю, чтобы заманить его к себе в квартиру. Она просто спросила бы, не хочет ли он подняться наверх.

Плюс к тому, если бы она притворялась, то, когда они вошли, прикинулась бы гораздо более испуганной. Она же, напротив, не цеплялась за него, не плакала – ничего подобного. Просто выглядела напряженной и сердитой. И потом, она не намекала ему на то, чтобы зайти к ней, – он сам это предложил.

– Я так много общаюсь с людьми из Лос-Анджелеса, которые приехали откуда-то еще. Всегда интересно познакомиться с настоящим местным жителем, – продолжала расспрашивать она. – У тебя большая семья?

Он положил руку на диван – не на ее колено, но совсем рядом.

– И да, и нет. У меня много родственников, но Энджи – моя единственная родная сестра. Мы выросли рядом с сестрой моей мамы, тиа Евой, и ее дочерью, моей кузиной Джессикой, которая мне почти как сестра. В баре я упоминал ее, когда рассказывал о том, откуда узнал идею насчет «неужели это ты?» – Он улыбнулся. – Это еще одна причина, по которой сейчас самое подходящее время вернуться в Ист-Сайд. Джесси беременна первенцем, и вся моя семья на седьмом небе от счастья.

Ник заправила волосы за уши и посмотрела на него снизу вверх. Ему нравилось, как она сосредотачивала на нем внимание, когда он говорил, – как будто ей действительно было интересно все, что он хотел сказать.

А еще ему нравилось, как ее рубашка постепенно сползала с плеча, и лишь усилием воли он заставил себя отвести взгляд от ее декольте.

– Ты тоже на седьмом небе из-за ребенка?

Полочка еще немного соскользнула с плеча. Карлосу очень хотелось протянуть руку и сдернуть ее совсем. Ему потребовалась минута, чтобы сообразить, о чем его спросили. Верно, верно, ребенок Джесси.

– О да, определенно. Конечно, проработав педиатром много лет, я уже давно привык к детям, но все равно не могу дождаться, когда Джесси родит. Не то чтобы я был готов завести своего собственного, но кузина так счастлива. Да и быть дядей – здорово. Сплошное веселье и никакой ответственности. – Он рассмеялся. – Плюс мама не будет требовать внуков с меня, потому что у нее будет ребенок Джесси и она сможет возиться с ним.

Ник искоса посмотрела на него:

– Или же она начнет давить на тебя еще больше, потому что ей так понравится нянчиться с ребенком, что она захочет еще.

Карлос поднес палец к ее губам:

– Ш-ш-ш-ш, не говори так. Мама знает, что пройдет много времени, прежде чем это произойдет. У меня сейчас слишком много других забот. Я просто рад, что вернулся в Ист-Сайд. Так я буду ближе, когда родится малыш, а еще для того, чтобы поздней ночью убивать пауков – реальных и воображаемых – в квартире Анджелы.

Ник сделала последний глоток вина и улыбнулась ему.

– Ей повезло, что у нее есть ты. Мне тоже повезло, что ты был рядом сегодня вечером. – Она села прямо и опустила ноги на пол. – Тебе завтра рано на работу? Уже поздно.

Это определенно прозвучало как сигнал, что ему пора уходить. Черт возьми. Карлос бросил взгляд на часы, но не обратил внимания, сколько времени они показывали.

– Мне уже почти пора спать. – Он положил руку ей на плечо. – С тобой все будет в порядке?

Взгляд Ник метнулся к двери, но она все равно кивнула:

– Конечно. Все будет хорошо, не беспокойся.

Карлос уже почти встал с дивана, но теперь опустился обратно.

– Знаешь, вот от таких слов я и начинаю беспокоиться за тебя. Ты хочешь, чтобы я… – Он собирался сказать: «Ты хочешь, чтобы я остался?», но это прозвучало бы так, будто он ждет приглашения в постель. И хотя Карлос с удовольствием его получил бы, ему вовсе не хотелось выставлять себя козлом. – Ты хочешь, чтобы я остался, пока не приедет кто-то из твоих подруг?

– Одна мысль об этом нелепа, но… может быть. Кортни вставать ни свет ни заря, так что ей я звонить не хочу. Зато могу позвонить Дане. Не думаю, что у нее завтра съемки. О боже, это напомнило мне… «Инстаграм»! – Она вытащила телефон из кармана.

Карлос понятия не имел, что, черт возьми, это значит.

– «Инстаграм»? – переспросил он.

– Фишер выкладывает в «Инстаграм» все, что только ни происходит у него в жизни – для «рекламы», поклонников и всего такого. Если он постил что-нибудь за последние несколько часов, по крайней мере, я буду знать, что он задумал.

Она набирала что-то в строке поиска на телефоне, не прекращая говорить:

– Я заблокировала его повсюду, поэтому он не может связаться со мной, но если я выйду из системы, то смогу увидеть… О боже, Карлос. Посмотри на это! Он в Вегасе!

Она повернула экран так, чтобы он мог посмотреть видео, на котором Фишер ужасно танцует в каком-то клубе. Карлос рассмеялся.

– Ничего себе. – Он придвинулся ближе к ней, чтобы они оба могли смотреть. Боже, от нее так хорошо пахло! Он хотел бы как можно дольше оставаться на диване так близко к ней. – Этот парень настоящий? Включи-ка еще раз.

Она прокрутила ролик еще четыре или пять раз, и с каждым просмотром они смеялись все громче.

– Это почти так же прикольно, как фото кольца на среднем пальце, – заметила она, все еще смеясь.

Карлос поднял брови, глядя на нее:

– Какое еще фото кольца на среднем пальце?

– Ой. Прости. Я же тебе не показывала. Вы с Анджелой ушли до того, как мы стали смотреть его сообщения. Взгляни на фотку, которую он мне прислал.

Она пролистала снимки в телефоне и открыла изображение размытого среднего пальца с обручальным кольцом на нем. Карлос отпрянул:

– О боже мой! Он и правда отправил тебе это?

Пока она искала фотографию, он прочел фрагменты нескольких сообщений, которые Фишер отправил ей после предложения на стадионе. Гребаный ублюдок.

– Знаю. Знаю. – Она все еще смотрела на фотографию, а не на него. – Тебе не нужно ничего говорить. Я плохо разбираюсь в мужчинах – теперь мы все в курсе, – но все-таки невероятно, правда?

Карлос встал. Хорошо, что Фишер уехал из города, но теперь у него больше нет повода оставаться здесь.

– Это так невероятно, что я, пожалуй, отправлюсь домой, чтобы переварить эту информацию. А также для того, чтобы завтра быть на ногах, бодрым и готовым к приему пациентов в восемь тридцать утра.

Ник проводила его до двери.

– Прости, что задержала тебя допоздна, и еще раз спасибо.

Она потянулась, чтобы обнять его, и он крепко прижал ее к себе. Было так приятно ощущать тепло ее тела. Он хотел бы, чтобы это никогда не кончалось, и буквально заставил себя отпустить ее.

– Рад, что смог быть полезным. Спокойной ночи. Если захочешь подпереть дверь стулом после того, как я уйду, не стесняйся. Никто не узнает.

Она засмеялась и поцеловала его в щеку:

– Наверное, так и сделаю, спасибо.

Глава пятая

Ник затворила за Карлосом дверь и закрыла глаза.

Может быть, если постоять несколько минуток, прислонившись лбом к двери, это волшебным образом избавит от урагана мыслей, кружащих в ее голове.

Прошла пара минут. Не сработало. Поэтому она плюхнулась обратно на диван и укрылась с головой пледом.

Почему он не предложил остаться на ночь? Какая разница, где там Фишер? Она бы сказала: «Нет, у тебя много работы, я не хочу доставлять тебе еще больше неудобств». И тогда он снова предложил бы, а она сказала бы: «Ты уверен?», и он ответил бы: «Конечно», и она сказала бы: «Тебе вовсе не обязательно, но…», и он настаивал бы: «А я хочу!», и они вновь оказались бы на диване. Это стало бы гораздо лучшим завершением сегодняшнего вечера, чем лежать на диване одной, чувствуя себя идиоткой.

Хуже того: он даже не попытался поцеловать ее! Она предоставила ему кучу возможностей, практически тыкала ему в лицо своими сиськами, а он все улыбался и говорил о своей двоюродной сестре, пациентах и бла-бла-бла. Конечно, она спрашивала его об этом, а не: «Как тебе нравятся мои буфера в этой рубашке, Карлос? Я вырастила их специально для тебя». Но должен же он был понять, что именно она имела в виду.

Ох, она ведь даже не пригласила его наверх под каким-нибудь предлогом «взглянуть на гравюры». Потому что он на самом деле был нужен ей для – буэ-э – защиты. Заходя в квартиру, Ник была признательна Карлосу за поддержку. Она действительно чувствовала себя спокойнее рядом с ним. Даже когда он раздавал ей указания – а такое всегда ее бесило, – ей все равно было приятно.

Как унизительно. Она, Николь Патерсон, которая гордилась тем, что была самодостаточной, уверенной в себе, Независимой Женщиной и так далее, и так далее, сдалась при малейшем признаке опасности и призвала мужчину прийти и спасти ее. Притом чуть не бросилась ему на шею. А он ясно дал понять, что не хочет ее.

Так. Ситуация уже выходит из-под контроля. Да, она умирала от желания пробежаться пальцами по его густым темным волосам, и ее рука слишком долго задерживалась на его бицепсе, и каждый раз, когда он изгибал эти манящие губы в улыбке, ей хотелось притянуть его к себе. Но – она не забыла? – идея сблизиться с Карлосом обречена на провал. Она не хочет отношений ни с кем и не нуждается в близости! Мужчины были ее главной проблемой. Ник убеждалась в этом снова и снова. К тому же Карлос был врачом, а она завязала с врачами. Врачи вечно считают себя лучше всех остальных.

Она никогда не забудет тот раз, когда ее цифровой диктофон вышел из строя во время важного интервью и от отчаяния она разразилась слезами перед Джастином. На что он сказал: «Да брось, Николь. Это ведь просто интервью с актером, ничего особенного. Не то что у меня на работе – из-за твоей промашки никто не умрет». Она до сих пор злилась на себя за то, что встречалась с ним после этого еще целый год.

Не надо было просить Карлоса о помощи. Несмотря на то что он представлялся милым, и да, в минуту слабости она захотела оказаться с ним в одной постели, но он явно считал ее беспомощной женщиной, которая нуждается в его защите. Он, конечно, шутил, но не была ли в этой шутке доля истины?

Давать мужчинам видеть ее уязвимые места – извечная ее ошибка. Должны же быть на свете другие способы защитить себя от жутких бывших, чем просить первого попавшегося мужика о помощи.

* * *

– Уроки самообороны? – не поверила своим ушам Дана. – Ты хочешь, чтобы мы вместе пошли на уроки самообороны?

Два дня спустя они втроем сидели в баре – отчасти потому, что Ник не выходила из квартиры с вечера понедельника, отчасти для того, чтобы она могла поделиться с подругами своей замечательной идеей.

– Да, это отличная мысль! – убеждала она. – Предполагается, что они помогают женщинам выйти из роли жертвы.

Кортни и Дана уставились на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

– «Выйти из роли жертвы»? С каких это пор ты используешь такие слова? – спросила Кортни.

А в этом вопросе был смысл.

– Простите, я просмотрела слишком много видео про самооборону. Но разве это не звучит забавно – пойти и поколотить что-нибудь? И это будет отличная физическая активность.

Дана заинтересовалась. Бедняжке приходилось постоянно заниматься спортом. Годом ранее она получила роль лучшей подруги главной героини в ситкоме, а значит, ей нельзя было выходить за пределы размера XS – а лучше бы и еще похудеть.

– Звучит забавно, да. Но это не один из тех тренингов, где каждый должен поделиться какой-то травмой, а затем вы его бьете, чтобы победить свой страх или что-то в этом роде? – засомневалась она.

– Есть куча разных видов занятий, – уверила ее Ник. – Там учат обороняться и…

– Ага, это понятно из названия, – нетерпеливо перебила ее Дана.

– Заткнись, ты же понимаешь, о чем я. Это поможет нам чувствовать себя увереннее, когда мы идем по улице ночью или имеем дело с жуткими парнями.

– Я езжу на машине и имею дело с жуткими парнями уже более двадцати лет. Чем еще удивишь? – Дана осушила свой бокал.

– Хм, а это, случайно, не поможет некоторым из нас справиться с бывшими, которые посылают угрожающие сообщения? – уточнила Кортни.

Ник надеялась, что они не свяжут эти два факта воедино. Хотя надежда была нелепая. К сожалению, ее подруги – проницательные женщины.

– Ты мне этого не говорила. – Дана села прямо. – Что, черт возьми, он тебе послал? – Она вытащила свой телефон. – Так, я пишу своим друзьям по роллер-дерби – какой у него адрес?

Ник выхватила у нее телефон:

– Не надо писать друзьям по роллер-дерби. Все не совсем так.

Дана стукнула Кортни по плечу:

– Почему ты не говорила мне об этом? Значит, он так напугал ее, что она хочет пойти на урок самообороны?

Кортни забрала телефон у Ник и вернула его Дане:

– А почему ты на меня-то кричишь? – Она указала на Ник. – Это она должна была тебе рассказать.

Дана выдавила лайм в свой джин с тоником, прежде чем сделать глоток.

– О, не волнуйтесь, я зла на вас обеих. Вы ведь встречались в понедельник. Ты сказала мне, что она заблокировала Фишера, но не сказала, что его сообщения довели ее до уроков самообороны. Я отправляюсь в дом этого человека с вилами.

Даже когда они сводили ее с ума, Ник очень сильно любила своих подруг.

– Не надо идти к нему домой с вилами. – Она сделала глоток и поправилась: – По крайней мере – пока. Подожди несколько дней – он еще в Вегасе.

Дана открыла календарь в телефоне и сделала пометку.

– Послушайте, дело не в Фишере, – продолжила Ник. Подруги посмотрели на нее с недоверием. – Ладно, ладно, дело не только в Фишере. Просто… когда я вернулась домой в понедельник, после его сообщений и всех этих гадостей от незнакомых парней, на меня напал приступ паранойи. Я даже…