Интересные истории

Марина Аркадьевна поспешила встретить дочь с ласковым упоением:

– Доченька, кровиночка ненаглядная, переодевайся, мой руки, обедать будем!

Радмила с измождённым несчастным видом переоделась, похлебала суп, взяла гитару и запела:

«Бывает вот такое волшебство:

Сбываются мечты на Рождество!

Ты только надейся и жди,

Что лучшее всё впереди!

А в Рождество пекутся пироги…

Ты ближнему сегодня помоги,

И Господу Христу поклонись,

В Рождество, в праздник окунись…

И тогда исполнится мечта,

Надежды не напрасны никогда,

Особенно есть веры торжество

Когда сияет Вифлеем на Рождество…

Я, видно, неисправимый романтик,

О мечте своей заявляю без тактик,

И Рождество очень сильно люблю,

И каждый миг праздника святого ловлю…»…

Тут Радмила не выдержала и, опираясь на гитару, заплакала…

Марина Аркадьевна, рачительно приобняв дочку за плечи и нежно поглаживая по длинным русым волосам, спросила:

– Доченька, кровиночка, что же случилось? Ты же у меня всегда весёлая, светлая, бойкая по жизни, что же за кручина? Может, чем подсоблю я?

Радмила посмотрела с глубокой нежностью ореховыми глазами совёнка на маму и, теребя волосы, ответила:

– Матушка, я просто очень устала от такой работы, когда я шла эту школу, я не предполагала, с чем столкнусь. А столкнулась я в итоге с постоянными ЧП, эгоизмом, завистью коллег, мелочными грязными интрижками и сплетнями, настоящим лягушатником. Я, наверное, ошиблась, и, доработав до новогодних каникул, уволюсь и пойду преподавать в православную гимназию, в простой школе мне не место, там всё будет по-другому, верующие люди не имеют склонностей к таким вещам. Да, так будет лучше всего, в православной гимназии буду спокойно преподавать, а здесь мне не дадут: они такие мелочные, жестокие! Знаешь, матушка, я вот даже так подумала: они в этой школе между собой все перессорились, а что бы они делали, если бы случилась какая-то реальная беда или опасность?

Марина Аркадьевна вытерла платочком слёзы дочери и участливо изрекла:

– Ну, доченька, лапушка, не переживай так, хорошее решение ты приняла, скоро праздники, надо только дотерпеть до них, давай отдыхать, ты действительно очень устала…

Мама и дочь укутались на диване в пледы, взяли зелёный чай, ноутбук и включили фильм «Щелкунчик и четыре королевства»…

… Спустя три рабочих дня Радмила, как всегда, вела урок, когда вдруг на первом этаже раздались истошные ненормальные крики, крики ужаса. Радмила напряглась, перекрестилась и сказала испуганным ученикам 5 «В» класса:

– Так, сидите тихо, ждите меня, кто верит и знает молитвы, можете помолиться, другие пусть параграф «Первые христианские мученики» почитают. Я только спущусь, узнаю, почему в школе крики…

Радмила быстро и ловко, как спортсменка, бежала по лестнице вниз, а распущенные русые волосы развивались за спиной длинным шлейфом…

Когда Радмила подошла к дверям, то остолбенела от испуга: молодой парень-охранник школы лежал без сознания, несколько учителей стояли белые от страха, плача белугой, а вход загородили восемь крепких мужчин с автоматами, не трудно было догадаться, что это – террористы, из какой именно группировки, понять было невозможно, так же, как национальность и возраст, потому что преступники замотали свои лица тёмной тканью, оставив лишь место для глаз, как древние асассины…

Вот когда всем стало по-настоящему страшно, забылись в момент все разборки и обиды. Один из представителей этой мерзкой восьмёрки грубо крикнул:

– Всех, кто есть в школе, соберите в один кабинет под наш контроль, вы все – заложники! И не рыпаться сильно, а то у меня автомат близко!!!

… Скоро все, кто был в школе, кроме одной первоклассницы, крошечной, но умненькой девчушки, которая нырнула незаметно в подвал и пошла за помощью, собрались в большом кабинете химии…

Дети разных возрастов от страха плакали и забивались под парты и в углы, учителя, в том числе Ульяна Викторовна, прижались к стенке, сидя на корточках и рыдая, и, видно, испугались больше, чем дети…

Только хрупкая маленькая Радмила спокойно сидела у стенки, испачкавшись в белой краске стенки кабинета, смотрела с серьёзным, суроватым видом на происходящее своими бездонными глазами, читала мысленно «Отче Наш», «Кресту Животворящему», а, когда стемнело за окном, мысленно обратилась к Господу: «Господи, Иисусе Христе, умоляю, помилуй нас всех, пусть не будет жертв, нас спасут, не повторится трагедия Беслана, а если уж будут погибшие, то только я, только я, а не кто другой…».

… Ночь подходила к завершению, а в злосчастном кабинете химии ничего не менялось: лёжа прямо на полу в классе, спали только маленькие несмышленые первоклассники, остальные люди в кабинете не смыкали ночью глаз, молились, не стесняясь никого, слух, о том, чтобы их спасли и, понимая, что пока этого не происходит, ревели белугой.

Радмила же сидела маленьким хрупким комочком у стенки спокойно, шёпотом молилась, целовала нательный крестик, снова и снова обращаясь мысленно к Христу: «Господь Бог мой, Христос Вседержитель, умоляю, помилуй нас всех, пусть не будет жертв, нас спасут, если кто-то и погибнет, то только я, я, а не кто-то другой…».

… Утром после такой жуткой ночи все учительницы и девочки-ученицы, что постарше и имели длинные волосы и макияж, выглядели разлохмаченными испачканными помятыми Золушками. Теперь не было споров о том, кто из девушкек-старшеклассниц красивее и умнее, кто из учительниц интеллигентнее и компетентнее – все выглядели в такой ситуации одинаково, кроме Радмилы: она с огромными глазами совёнка и всклокоченными длинными русыми волосами вела себя совершенно спокойно…

Вдруг девочка из 5 класса, Дина, со стоном и тяжёлым дыханием резко упала на пол, побелела, закатила глаза…

Радмила подскочила к Дине с испугом в ореховых глазах и спросила:

– Дина, что с тобой? Тебе плохо? Нужен врач?

– Да, мне очень плохо: я ведь на инсулине… – слабенько протянула посиневшая Дина.

Радмила тут же встала и направилась в сторону гнусных террористов, Ульяна Викторовна, которая после такой ночи выглядела заплаканной, запуганной, с испачканным тушью лицом и рубиновыми волосами, которые были похожи на паклю, с ужасом прошептала:

– Радмила, милая, хорошая, не подходи к ним! Они же не люди, а так, звери, уроды, чудовища, им ничего не стоит застрелить хоть кого, как охотнику уточку! А ты такая юная, хрупкая, как тебе не страшно?

Радмила обернулась к Ульяне Викторовне и со спокойствием в больших ореховых зеницах ответила:

– Я так доверяю святой воле Христа, что вообще мало чего в жизни боюсь…

Радмила подошла вплотную к одному террористу (при этом на контрасте со здоровым спортивным мужчиной стали ещё заметнее маленький рост и стройность Радмилы, которая походила на балерину) и заговорила:

– Как к вам обращаться?

– Раджа моя кличка. А что тебе, девчонка, надо? – неприятно прохрипел террорист.

– Раджа, ну будьте вы человеком, я вас прошу, умоляю, пропустите к одной заложнице врача: девочка на инсулине, она скончается без лекарства, вы же понимаете, ну, поступите, как человек, прошу… – стала спокойно уговаривать этого великана с автоматом Радмила, а все притихли в ужасе и в восхищении девушкой…

– Ладно, девчонка, на этот раз уступлю тебе, уж больно ты храбрая, в отличие от тех вон зайцев серых, что трясутся, как овечий хвост, а я храбрых уважаю… – прохрипел Раджа, что-то сказал на английском языке другим террористам, и те пропустили врача…

Врач сделал Дине укол инсулина и оставил ещё дозы этого лекарства, девочка порозовела и уже села на пол, все с радость вздохнули: жизнь Дины была спасена…

… Прошёл день и ещё ночь, уже родные тех, кто находился в заложниках, с волнением и слезами столпились у школы…

… Всё это время Радмила не прекращала мысленно молиться. И «Отче наш», и Богородичный, и «Кресту Животворящему»…

Тут стало понятно, что за это время все, кто находился в кабинете, так изнемогли от отсутствия сна, голода, жажды, непрекращающихся потоков слёз, что некоторые могут скончаться уже совсем скоро…

Радмила подняла взгляд лучистых ореховых глаз в потолок, подумала, а потом снова направилась к Радже…

– Так, что идёшь? Чего не сидится в уголке? – хрипло спросил террорист.

– Понимаете, Раджа, люди, особенно дети, совсем обессилили от жажды и голода, нельзя ли, чтобы родственники, что собрались у школы, передали воды? Пожалейте детей хотя бы, пожалуйста… – попросила Радмила с мольбой в огромных глазах.

– Ладно, уж, уступлю и на этот раз за храбрость твою, девчонка, больно смелых уважаю…

… Скоро в классе стояло несколько десятилитровых бутылей с водой, все подбежали с жадностью пить и благодарили на перебой Радмилу, Ульяна Викторовна даже руки Радмиле хотела поцеловать, но Радмила скромно убрала руки и смущённо протянула:

– Ульяна, не надо так, правда, я просто стараюсь помочь, Бога благодари, что у меня получилось, а я так, просто волю Его исполняю…

… Потом Радмила стала к каждому из других заложников подходить и говорить какие-то слова утешения…

Речь Радмилы при этом была краткой и тихой, но в лучезарном взгляде девушки было столько веры во Христа, столько надежды на счастливый финал этой истории, что все постепенно успокоились, по крайне мере, перестали рыдать. Радмила же нарисовала мелом на доске Ангела, как она объяснила, «чтобы охранял нас всех» и, измождённая, снова села у стенки…

… Прошли ещё сутки, и, хотя благодаря утешениям Радмилы, в эту ночь спало больше людей, и учеников, и учителей, не спала одна Радмила, она молилась, смотрела на звёзды в окно и всё время думала: «Господи, помилуй, пусть нас скорее спасут, ведь скоро этим бандитам надоест ждать, когда администрация города выполнит их условия, и они начнут пальбу…».

… Вдруг ранним утром, когда ещё на улице было темно, раздались шум, гам, крики в подвале, в считанные секунды служители спецназа, человек сорок, оказались в кабинете, ловко бросились на восьмёрку опешивших террористов, обезоружили и связали их…

… Только Раджа вывернулся на несколько секунд и злобно крикнул:

– Что ж, раз нас поймали, раз наша песня спета, я пристрелю из мести хотя бы одного заложника!!!

Раджа достал пистолет и направил его на Ульяну Викторовну, та сжалась с ужасом маленькой девочки…

Тут, когда грянул выстрел, между пожилой учительницей и Раджой бросилась Радмила, было видно, как пуля летела прямо в грудь девушке…

… Ещё секунда, а, может, и меньше, и Радмила лежала бледная и красивая, как фарфоровая куколка, на полу, а служители спецназа обезоружили и арестовали Раджу…

Спецназовцы увели арестованных террористов и хотели уже рассказать спасённым людям о том, как маленькая школьница рассказала о захвате школы родителям и о подвале, через который спаслась сама, а те поверили дочери и обратились в полицию, поэтому всё благополучно кончилось, но никто не стал слушать их рассказ. Все до единого человека бросились к Радмиле с горючими слезами, а Ульяна Викторовна аж дрожала от пережитого и с потоком слёз раскаяния бросила очки на пол со словами:

– Радмила, добрая, милая, святая ты наша! Я о тебе такой пошлости, такой грязи в своё время наговорила всем, а ты, Ангел наш, Божий человечек, спасла меня!!! Прости-и-и!!!

Тут Радмила распахнула свои ореховые зеницы, слабо улыбнулась и ответила ласковым голосочком:

– Ульяна, не плач ты так, не проси прощения за те мелочи, живая и здоровая я, слава Богу, только крестику моему досталось, а сама я в порядке…

Тут Радмила достала из-под бирюзовой кофточки золотой нательный крестик, в котором торчала та самая пуля Раджи.

– Господи Иисусе Христе, воистину ты есть!!! Спасибо Тебе!!! Мы теперь все в Тебя верим!!! – ликовали все со слезами счастья, поднимая такой гул…

Радмила лежала на полу класса, принимая объятия и слова благодарности, измождённая, но счастливая…

Глава-послесловие «Счастливый итог»

… Так Радмила продолжила работать в этой школе, рассказывать с ещё большим желанием и верой о православии, и все до единого человека в школе, и учителя, и ученики обожали её предмет и уже не смеялись, что это «никому непонятный факультатив», а гордо говорили:

– Радмила Павловна у нас – учительница богословия! Лучшая!

А в свободное время Радмила по-прежнему «мучила» гитару, ходила в церковь и смотрела добрые комедии вместе с мамой.

Почти все в школе, кто не верил до этого, приняли крещение, особенно рвалась к этому Ульяна Викторовна. Она и краску рубиновую с волос смыла, и с дочерью взрослой, с которой долго в ссоре была, помирилась, и та оплатила матери операцию для улучшения зрения, и Ульяна сняла очки…

… В морозный, снежный самый красивый бодрящий весёлый Рождественский день Радмила пришла в церковь не одна, а почти со всеми коллегами, учениками и мамой, которая гордилась своей дочерью…

… Радмила обрела истинное счастье благодаря самой искренней и сильной вере в Бога не только на словах, но и на деле, показав себе и остальным, что значат слова Христа: «Возлюби ближнего своего, как самого себя»…

Больничный аниматор

Екатерина Дунаева и Елизавета Котомкина были старинными приятельницами и часто работали вместе, а работа у них была интересная и творческая, обе подруги принадлежали профессии аниматора, вели праздники и другие мероприятия.

Екатерина, очень скромная, симпатичная девушка с волосами цвета охры и очами оттенка весенней зелени всегда мечтала о другой работе: она грезила о славе актрисы, но оказалась слишком застенчивой для этой работы, зато находчивой и разговорчивой, что привело её в аниматоры. Только была в жизни Катеньки одна особенность: по удивительной доброте души со всей искренностью за копейки после основных мероприятий Катя вела праздники и творческие мастер-классы для детей в больницах и сиротских приютах.

Сколько же восторга и счастья дарила Катенька, когда приходила к больным деткам в синем с бабочками платье «Золушки» и учила их рисовать, лепить, учила девочек пить чай «как настоящие принцессы», то есть учила этикету и помогала девочкам общаться.

Лиза, шикарная блондинка, которая особенно любила вести свадебные мероприятия и мечтала выйти удачно замуж, часто укоряла подругу:

– Катя, ты столько сил, творческих идей тратишь на этих больных детей, а тебе ещё и платят мелочно за это! Куда выгоднее вести свадьбы, дни рождения детей богатых родителей! Они-то больше платят!

– Я веду и такие мероприятия, – отвечала Катенька – Но мне дорого и общение с теми, кто действительно нуждается во мне. Если бы не приличия и расходы, я бы не брала и тех небольших денег, что мне платят за творческие мастер-классы с больными детьми…

– Но ты отдаёшь этому делу слишком много сил, у тебя три-четыре выходных в год! Так и заболеть не долго! – возмущалась Лиза.

Но Катеньке было всё равно: она была ясным солнышком для приболевших или брошенных деток, лучшим другом, и Катенька улыбалась, неся в руках пакет с карандашами и бумагой и платьем «Золушки»: она собиралась проводить урок рисования для детей, что лежат с онкологией в больнице.

И вот, как радуге, дивились детки доброй «Золушке».

–… А теперь достанем волшебные карандаши, которые любят трудолюбивых деток, и каждый нарисует обложку к своей любимой книжки! – предложила деткам Катенька.

Ребята от пяти и до тринадцати лет с онкологическими заболеваниями, напрочь забыв своё горе, с весёлым смехом и энтузиазмом начали рисовать. На рисунках появлялись то Золушка с Крёстной мамой – Феей и тыквой, то Дюймовочка на прекрасном алом цветке, то (у девочек постарше) дамы и кавалеры в роскошных нарядах и мушкетёры…

И вдруг Катенька с изумлением остановилась возле худенькой девочки лет одиннадцати с большими синими распахнутыми очами и тонкой рыжей косичкой, Катя удивилась рисунку девочки: на большом листе бумаги был нарисован святой Нестор Летописец с чернилами и пером, а внизу стояла подпись: «Повесть временных лет».

– Как тебя зовут? Ты действительно читала эту книгу, и она тебе так запомнилась? – спросила Катенька девочку.

– Меня зовут Мирослава, – спокойно, с нежной улыбкой отвечала девочка – «Повесть временных лет» – моя любимая книга, я, вообще, историю люблю…

Сначала Катя растерялась, но потом вспомнила, что со школьных времён у неё пылились две энциклопедии по истории и изрекла:

– В моей королевской библиотеке много книг, хочешь, Мирослава, я привезу тебе несколько книг по истории?

У Мирославы взгляд засветился, она воскликнула:

– Я с удовольствием их прочитаю, спасибо вам!

В этот день Катя ещё долго и рисовала, и лепила с детьми, и учила их настольным играм, но всё время думала о Мирославе: «Какая же она умная и сильная девочка!».

Приехала домой Катя Дунаева поздно, её молодой муж, Энтон (такое редкое имя мужчине дал отец, который был азербайджанец по национальности), встретил жену очень сухо:

– Садись ужинать…

– Почему ты так строг ко мне, Энтон? – нежно спросила Катя.

Энтона эта нежная интонация и радовала, и вызывала досаду, он не сдержался и крикнул:

– Потому что я не понимаю, зачем тебе эта работа, на которой ты пропадаешь сутками, а получаешь мелочь! Я считаю, что при моей зарплате программиста, ты могла бы не работать!

– Я хочу быть полезной, я хочу общаться с детьми! – ответила Катенька.

– Так роди нашего, родного ребёнка! – вскочив, закричал Энтон и вдруг успокоился и даже устыдился: знал он, что не могла Катенька иметь детей.

Катя заплакала, а Энтон стал обнимать её и простить ласково:

– Ну, прости, прости, Катюшенька, прости! Я люблю тебя, всё будет хорошо. Умница моя, занимайся, чем хочешь, лишь бы тебе веселее было…

– Ничего, это ты меня прости, – успокоившись, ответила Катя – Я тебя тоже люблю…

Банальные, но важные слова вызвали умиротворение у обоих, ссора заглохла…

… Через два дня Катя снова приехала в ту же больницу, встретила Мирославу и передала девочке книги.

– Спасибо вам, – неустанно повторяла Мирослава – Я очень люблю читать!

Катеньке так хотелось пообщаться с Мирославой, но это никак не удавалось в ближайшие дни. Спустя неделю Лиза и Катя вели свадьбу в стиле книги «Алиса в стране чудес». Лиза особенно была успешна в костюме карточной королевы, а вот Катя в костюме кролика с часами выглядела смешно, часто терялась, забывала текст, была неуклюжа в играх и конкурсах.

Наконец, Лиза не выдержала и вывела из помещения подругу со словами:

– Ты что делаешь?! Ты о чём думаешь?! Ты зачем мне праздник срываешь?!

– Знаешь, Лизонька, – призналась тихо Катя, – Я несколько дней назад была в онкологическом центре для детей, и меня поразила девочка, очень смелая и любящая жизнь и знания, я думаю, чем я могу ей помочь и, вообще, думаю о жизни…

Лиза надменно поморщилась и ответила:

– Глупостями голову не забивай, пошли торт ввиде фламинго подавать! У нас работа кипит! И денежная работа, между прочим!

Праздник длился до вечера, а потом в сумерках покатился мерзопакостный осенний ливень. Лиза в этот раз не стала дожидаться Кати и уехала на красивой синей машине с новым кавалером. Катя долго стояла, промокая, на остановке, а потом взяла такси и приехала в онкологический центр. Мирослава уже бежала навстречу Кате с восторженным восклицанием:

– Катенька, я так рада, что вы приехали! Без вас так скучно! Я прочитала те книги, они чудесны! Всем ребятам в палате понравилось читать! Ах, если бы я могла поделиться знаниями со всеми!

Катя с доброй улыбкой ответила:

– Можешь оставить книги себе, я привезла тебе ещё три энциклопедии. А я что-нибудь придумаю насчёт того, чтобы поделиться знаниями истории с ребятами! Не стой под дождём, пошли смотреть то, что я привезла!

В этот умиротворяющий вечер Катенька читала больным деткам, учила их разным играм, тепло и уютно проходил вечер, несмотря на то, что за окном тарахтела, свистела и барабанила непогода.

Спустя какое-то время Катю пригласили вести праздник в честь Дня Рождения дочери известного певца.

–… Шары, гирлянда с именем, торт с куклой, всё ясно по поводу оформления кафе, в котором будет праздник. Ещё будут пожелания? – спросила Катя.

– Я хочу, чтобы обязательно была стенгазета про мою доченьку! – произнёс певец.

На Катеньку как солнца луч упал: она решила проблему, которая не давала ей сна и покоя, подумав: «Стенгазета! Вот в какой форме может делиться знаниями по истории Мирослава!».

Надо сказать, что День Рождения дочери певца прошло успешнее некуда, все гости торжества были восхищены праздником.

А сразу после торжества Катенька пошла в магазин вооружатся ножницами, клеем, ватманом и историческими книгами и журналами. Добравшись до дома, Катенька села за компьютер и распечатала иллюстрации, портреты исторических личностей, Катя готовилась к самому интересному творческому проекту: серии исторических стенгазет.

На следующий день Катенька с материалом приехала в онкологический цент.

– Как хорошо, что вы приехали, спасибо вам! А что мы будем делать сегодня? И зачем вам столько книг, картинок и клея? – с радостно удивилась Мирослава, трогательно округлив глазки.

С восторженным тоном Катенька ответила:

– Мы будем делать историческую стенгазету!

От счастья Мирослава захлопала в ладоши, а потом обняла Катю.

Затея оказалась такой интересной, что все дети присоединились к работе, а Мирослава особенно старалась, и за час была готова стенгазета «Крещение Руси». Яркую, красивую работу повесили на видное место, и скоро все, в том числе и врачи, столпились вокруг стенгазеты со словами:

– Как интересно! Как правильно и логично выстроен текст! Какая необычная, образная подача информации!

Мирослава была искренне счастлива, и подарила рисунок, на котором были изображены прекрасные пионы, Кате в знак благодарности со словами:

– Спасибо вам, Екатерина Авдотьевна, вы дарите нам радость!

Катя засмущалась и ответила:

– Спасибо и тебе, Мирослава, что тебе всё интересно, что ты не потеряла вкуса жизни. И давай общаться на ты, называй меня просто Катей, мне всего двадцать восемь лет…

После этого каждые две недели Мирослава и Катя выпускали стенгазету. Вышли работы на такие темы, как «Фёдор Ушаков – святой адмирал», «Бородинское сражение», «Святые земли Русской». За это время Катенька и Мирослава очень подружились, Мирославе было отрадно общение, а Катенька радовалась, что лечение девочке не в тягость. Но только онкология – безжалостный удав, это стало понятно, когда Мирослава, и так худощавая девочка, стала худеть ещё больше.

– Теперь я некрасивая: рыжеволосая и худая… – однажды с невыразимо тоскливым взглядом огромных глаз, произнесла Мирослава.

Катенька, которая считала Мирославу прекраснейшим и сильнейшим существом, искренно возмутилась:

– Как ты так, родная моя, можешь говорить?! Ребёнок! Ты что, книжек перечитала?! Я… я докажу тебе, что ты красавица!

– Не надо доказывать, у нас много девочек, которые считают себя некрасивыми…

– Тогда и им нужно доказать обратное! – твёрдо решила для себя Катя.

После творческих занятий с детьми в больнице, Катерина собрала свои деньги и отправилась к стилисту.

– Мне нужно нарядить и приукрасить семь девочек с восьми до тринадцати лет!

Стилист, видный, модно одетый мужчина удивился:

– Хватит ли у вас денег на мои услуги? И где вы взяли столько девочек?

Катерине вопросы показались некорректными, но она, сдерживая недовольство, ответила:

– Эти девочки – пациентки детского онкологического центра, вот мои деньги, если они вас не устраивают, я найду другого стилиста!

Мужчина сразу принял серьёзный вид, подумал, а потом отодвинул деньги и изрёк:

– Не считайте меня за жестокого и жадного Плюшкина ! Для них я сделаю это бесплатно!

В назначенный день со всеми материалами стилист прибыл в больницу и изменил внешность десяти девочкам. Девчата были просто в восторге от новой внешности, особенно Мирослава, которой сделали ассиметричную стрижку, осветлили волосы, подобрали милое светлое платьице и вязанный беретик, который носится на бочок.

И стилист, и новоиспечённые красавицы, и Катенька, радовались, как дети, чуть не прыгая от восторга.

– Это… здорово!!! Спасибо вам!!! – восклицали юные пациентки после преображения.

Потом, когда все девочки были приведены в порядок, Катя достала качественный фотоаппарат и сделала больным девочкам фотосессию на память..Родители девочек не знали, как благодарить Катеньку, да и не нужно это было: радость была главной наградой Кати. И за каждую красавицу сердце радовалось, ведь все девочки цвели юностью, свежестью в этот день…

Все, кроме Мирославы. С моднейшей стрижкой и в изящной одежде девочка была красивой. Но, увы, никак не скрыть Мирославе её болезнь: истощённая девочка бледнела и худела с каждым днём…