Начало Новой Мировой

– Извините. – хохотнула она и посмотрела на Костю. – Подожди немного, я сейчас выйду.

Закрывающая вход материя вернулась в прежнее положение, а внутри началась непонятная возня, сопровождаемая разговорами.

– Громкая у тебя сестрёнка… – проговорил Дима, потирая ухо.

– Да, есть такое. – хохотнул Костя. – Я уже привыкнуть успел. Вместе с ней росли как-никак.

– Она у тебя младшая? А то сильно моложе тебя выглядит.

– Да, почти на девять лет. – ответил Костя и хохотнул. – Всё время доставала. Ты бы знал, как я на неё тогда злился…

– Представляю. – улыбнулся Дима. – Часто с ней ругались?

– Редко. И она добрая сама по себе, и я мелкую обижать лишний раз не хотел. Так что у нас с ней отношения хорошие.

– По-моему, то, что она тебя «доставала», и «добрая» не очень вяжутся. Не находишь?

– Да она тогда озорницей той ещё была! – с улыбкой отмахнулся Костя. – Да и я терпел. Понимал, что просто младший член семьи, делать нечего, вот и достаёт. Помню, она даже как-то ко мне подошла и извинялась, что нервировала.

– Повезло тебе… – с грустью проговорил Дима и вздохнул.

– У тебя братьев-сестёр нет что ли? – спросил Дима, заметив реакцию друга.

– Давай об этом как-нибудь потом. – резко заявил Дима и посмотрел на вход в палатку. – Она там красится что ли?

– Почти угадал! – раздался довольный возглас из-за входа.

Следом за возгласом из-за куска тента вышла и издавшая его. Взгляд встретила невысокая девушка в чистой зелёной форме, ладно сидевшей на теле, чистых берцах и улыбающимся лицом. Тонкие, казалось, через чур хрупкие руки и маленькая голова на тонкой шее намекали, что фигура у неё намного худее, чем её делает форма. На худом улыбающемся лице ярко выделялся яркий искусственный румянец и накрашенные брови. Короткие коричневые волосы до плеч напоминали цветом волосы Кости. Большие голубые глаза тут же встретились со взглядом родственника, через секунду они, уже обнявшись, стояли в паре метров от входа.

– Ты бы знал, как ты меня удивил! – хихикнула девушка, когда они наконец отстранились. – Давно вы здесь?

– В «карантине» – уже третий день, здесь – день от силы. – улыбнулся Костя. – Только утром приехали.

От упоминания приезда Дима мысленно вернулся в деревню, в момент авиаудара. Вспомнил и чей-то горящий труп, выглядывающий из люка охваченного огнём бронетранспортёра. Заметив пустое лицо напарника, сверлящего отстранённым взглядом присыпанный снегом пень, Костя резко вспомнил и про его существование.

– Подожди, хочу тебя кое с кем познакомить. – проговорил мужчина, взял за руку сестру и подвёл к другу.

Тот моментально пришёл в себя, когда ощутил касание плеча чужой рукой. Первым делом прояснившийся взгляд встретил улыбающееся лицо симпатичной девушки, в котором без труда читалось и нетерпение. Заразительная улыбка заставила и его губы растянуться, больше от смущения, будто школьник.

– Злата, знакомься, – с улыбкой заговорил Костя. – Дима, мой друг и хороший боевой товарищ. Дима, это Злата, моя сестра и хороший хирург. Что-нибудь оторвёт – может быть, пришьёт на место.

Двое хихикнули, оценив шутку, Злата не удержалась и наигранно заумно добавила:

– Даже если так, то это будет очень трудно. Скорей, если неудачно попадут.

– Не сомневаюсь, что у тебя и пришить получится. – продолжил в том же духе Костя.

Пока Костя говорил ещё что-то, взгляды Димы и Златы бегали друг по другу. В девушке солдата больше удивляла её чистота. Непривычно выглядела форма на таком хрупком теле. Вместо неё больше подошла бы одежда какой-нибудь балерины или простой врачебный халат. Только прибывшего военного врача удивлял его вид. От высокого статного мужчины с довольно приятной внешностью отталкивала грязная форма, на которой вот-вот пропадёт чистое место, с разводами и пятнами самых разных разновидностей и отощавшее лицо.

– Предлагаю переместиться куда-нибудь в более подходящее место. – усмехнулся Дима, когда заметил их сеанс взаимного разглядывания.

– Хорошая идея. – согласилась Злата, наконец оторвав взгляд от нового знакомого.

– К нам, на позиции? – предложил Дима и посмотрел на Костю.

– Побаиваюсь я как-то… – признался Костя и посмотрел в сторону позиций. – Вдруг что случится.

– У нас костёр на краю, позиция более-менее закрытая. – напомнил Дима. – Первым выстрелом не достанут, обстрел… Это сам знаешь…

– Вот поэтому я и боюсь! – возразил Костя.

– Да ладно тебе, Костя! – воскликнула чуть тише Злата и приобняла брата. – Что со мной среди вас станет? Правильно, ничего. Заодно с остальными познакомишь.

Ответить брат не успел. По ушам ударил до боли знакомый противный свист продолжительностью всего в пару секунд. За ним где-то в стороне речной долины раздался более громкий, чем при ранних обстрелах, взрыв. Рефлекторно Дима на полусогнутых ногах повернулся в ту сторону. За первым взрывом последовали два новых с разницей в несколько секунд. Каждый из них сопровождался сильным всплеском света, что тоже было в новинку.

Перепуганная Злата чуть не упала на землю от испуга, вовремя пойманная Костей.

– Что-то новое. – проговорил Дима. – Прошлый раз света не было…

– Напали? – взволнованно протараторила девушка, поднявшись на ноги.

– Видимо. – ответил Костя и потянулся за автоматом.

– Господи… – едва слышно проговорила Злата, глядя на очередную тройку взрывов. – И вы туда…

– Да, мы туда. – ответил Костя и уже приготовился бежать.

Остановило прикосновение к плечу. Повернув голову, увидел руку сестры и её налитые слезами глаза.

– Будь осторожнее… – пролепетала она чуть слышно.

– Хорошо. – кивнул он, быстро приобнял девушку и поцеловал в щёку, затем отстранился. – Ты тоже постарайся.

На выходе из леса встретили изменившиеся позиции. Теперь почти всё свободное пространство с окопами, некогда припорошённое сыпучим снегом, занимало пустое поле. Вместо снега красовалась голая земля, на которой не было даже пепла от сгоревшей растительности, из окопов выглядывали жуткие обгоревшие тела. Некоторые из них ещё оставались живыми и кричали, пытаясь позвать на помощь. Неизменными остались лишь танки, слегка опаленные неведомыми снарядами. В местах, не задетых взрывами, во всю копошились защитники высоты.

– Нашим не досталось. – констатировал Костя с нервной улыбкой, увидев абсолютно не изменившиеся позиции на холме.

Как только двое сорвались с места, в лесу на другой стороне долины, стали возникать небольшие вспышки, сопровождаемые хлопками, которые с трудом добирались до солдат. Появлялись они всего на мгновенье, однако возникали довольно часто и в разных местах. Сразу после вспышек в землю врезались пули неведомого оружия. Иногда они достигали целей и на землю валились неудачливые санитары, оттягивающие носилки с раненными, или солдаты, вовремя не занявшие укрытия.

Один из таких свалился прямо под ноги Диме, когда тот почти подбежал к спуску холма. От неожиданности равновесие удержать не получилось и мужчина всем своим весом грохнулся на землю вместе с автоматом. Довольно сильный удар пришёлся и на лицо. Рыча от ватной боли, принялся подниматься. Рука непроизвольно потянулась к углу лба, который при прикосновении отзывался жжением.

– Дима, порядок? – взволнованно спросил Костя, подбежавший к напарнику.

– Да, труп под ноги грохнулся. – отозвался Дима, поднимаясь с помощью друга. – Головой приложился.

– Ничего, главное живой! Пошли быстрее!

Ответный огонь был не очень активным. В отличие от противников, люди на той стороне видели мало что, поэтому стрелять пытались на выстрелы пришельцев. Результаты это почти не приносило. Крупнокалиберные пулемёты молчали, а танки открывали огонь лишь из своих пулемётов, спаренных с основными орудиями. Со стороны выносной позиции то и дело открывал огонь старый знакомый АГС, от которого на той стороне возникали маленькие взрывы.

Добравшись до брустверов, оба заняли позиции недалеко от крайней пулемётной точки. С неё огня не было, но причина была видна отчётливо. Два человека из его расчёта возились с установкой прицела дрожащими от волнения руками.

– Новобранцы, блин… – злобно прошипел кто-то, глядя на солдат у пулемёта.

Из их отделения почти все находились на левом фасе линии брустверов и отвечали на выстрелы не чаще остальных. Основным направлением удара, судя по плотности огня, была дорога. Дима попытался высунуться и тоже принять участие в перестрелке. Поднялся из-за укрытия, устроил цевьё на небольшом укреплении из мешков и понял, что стрелять некуда. Вести огонь в темноте на две сотни метров, разделяющим лес и холм, по маленьким всполохам ещё не приходилось.

Обратно в укрытие его загнало попадание точно в глаз солдата, стоящего рядом. Синхронно с обмякшим телом на дно бруствера опустился Дима, придерживающий шлем, и машинально посмотрел на упавшего сослуживца. В сознании, как и десятки раз до этого, отпечаталось лицо погибшего с единственным уцелевшим глазом. Отвращения снова не было.

Не успел Дима подумать про танки, как один из них наконец-то выстрелил. Первым стрелял танк с левого окопа на их позиции. Синхронно с ним высунулся из-за заграждения, чтобы увидеть результат. На другой стороне долины ночной мрак разорвала яркая вспышка взрыва танкового снаряда. Сразу после взрыва свет не пропал: горящие деревья хорошо виднелись даже на таком расстоянии.

– Хорошо попал… – проговорил Стас, выглядывая из-за бруствера.

Вскоре прозвучал ещё один выстрел танка. В этот раз стреляли со стороны дороги, а попадание пришлось куда-то левее предыдущего. Вскоре на лес посыпались снаряды и других танков, превращая лес в перебитый осколками пустырь, усыпанный трупами пришельцев.

После очередного выстрела что-то хлопнуло уже на берегу реки. Следом за хлопком со стороны танка в левом окопе прозвучало что-то похожее на скрежет. В этот момент танк как раз поворачивал башню на другую цель и замер после попадания. За хлопком на выносные позиции обрушился град пуль. Вспышки появлялись на том же берегу, а на позиции уже летели короткие очереди. Тут же весь огонь с их бруствера перешёл на предположительное место расположения подобравшихся пришельцев.

– Подобрались твари! – крикнул кто-то в стороне.

В один момент холм и часть противоположного берега налился светом. Сощурив глаза, уже привыкшие к темноте, Дима поднял глаза на ярко светящийся шар в паре десятков метров от земли. Источник яркого свечения спускался медленно, хотя никаких парашютов у него видно не было.

«Осветительная ракета.» – дошло до Димы.

Под свет ракеты как раз попала подобравшаяся группа пришельцев. Около двадцати из них смогли подобраться на дистанцию в какие-то пятьдесят метров, на которых лежачие фигуры в неразличимого цвета форме были как на ладони. У одного из них удалось разглядеть продолговатый металлический ранец, из которого на полусогнутой опоре высовывалось что-то отдалённо напоминающее ПТРК. Почти сразу залитое светом пространство с пришельцами осыпали длинные очереди разнокалиберных боеприпасов. Не удержался и Дима, сделав несколько длинных очередей по одному из противников. Под плотным огнём группа прожила недолго и уже через минуту огонь снова перевели на противоположный край долины.

Полностью стрельба прекратилась только через час, когда было замечено полное отсутствие противников на их прежних позициях. Это подтвердил и осмотр леса через танковые прицелы, а затем и через ночные. Когда появилась полная уверенность в том, что стрельбы уже не будет, Дима поставил автомат на предохранитель и опустился на дно бруствера. Ещё пару минут он, как и многие, сидел, прижавшись к упрочнённым тонкими брёвнами стенкам, и пытался унять прерывистое дыхание, бешеное сердцебиение и нервную дрожь в пальцах.

– А мы думали, это в деревне был ночной бой… – проговорил Стас с усталой усмешкой.

– Мне больше интересно, почему мы так долго про «светильники» не вспоминали. – отозвался Костя. – Так бы эти твари не подобрались.

Тут же в голове всплыл скрежет после попадания в танк из того самого ранца, который Дима принял за изощрённого вида гранатомёт. С непонятно откуда взявшимися силами подлетел на месте и посмотрел на поражённый объект. Т-72Б3 так и стоял на прежнем месте, у его борта сидел мужчина в чёрном комбинезоне и шлемофоне с парой рядовых. Пострадавшие и погибшие были. Среди первых оказался поскуливающий от боли танкист, потерявший при попадании в свою боевую машину часть левой руки и ухо на той же стороне. Отметил в нём только возраст – на вскидку, чуть моложе тридцати.

Погибшего выволакивали два других солдата и готовили к упаковке в чёрный мешок. Тело пострадало довольно сильно. У трупа, которое вот-вот завернут и унесут к грузовику в тыл, отсутствовала правая часть груди вместе с рукой и головой. Эту часть вынимали те самые два солдата с нескрываемым отвращением. Увидев ту смесь костей, мяса и ткани в форме нехватавшей части тела, которую один из добровольцев успел вытянуть из кабины, Дима и сам поморщился и отвернулся, успокаивая появившийся позыв в желудке. Теперь он очень хорошо понимал того рядового на башне, чей желудок не выдержал вида и запаха.

«Значит, не до конца привык…» – подумал Дима, направляясь обратно к брустверу.

Он уже стоял на краю и готовился спрыгнуть обратно на своё место, как заметил бредущего в сторону тыла Костю.

– Кость, ты куда? – окликнул его Дима.

– К Златке. – устало бросил через плечо тот. – Ты со мной?

– Давай.

Перепрыгнув на другую сторону бруствера, догнал отошедшего друга и вместе с ним направился к лазарету. Было интересно, как на первую настоящую работу отреагирует такая, казалось, хрупкая девушка с переменчивым характером.

Пока шли к операционной, заметили, что в одной из палаток для раненных ещё горел свет, а из трубы был тонкий столбик едва заметного дыма. Оттуда слышно никого не было, что Диму крайне удивило.

– Неужели раненных так мало… – озвучил он свои мысли.

– Видимо, хватило обезболивающего. – отозвался Костя.

Звать Злату в этот раз не пришлось. Она стояла у входа, в окружении ещё троих санитаров, которые пытались её успокоить. Сама девушка стояла, уткнувшись лицом в собственные руки, и тихо плакала.

– Вон, к тебе, видимо. – сказала ей одна из санитарок, когда заметила приближающихся Диму и Костю.

Злата наконец оторвала руки от лица и повернула голову на приближающихся, быстро узнала брата и нового знакомого. Когда те подошли, первым делом бросилась в объятия к брату и принялась рыдать, уткнувшись в плечо.

– Идите, мы разберёмся. – постарался сказать как можно дружелюбнее Дима.

Санитары послушно разошлись, оставив троицу наедине с собой и очередным дозорным у входа в операционную.

– Он умер, Костя… – проговорила сквозь слёзы Злата. – Умер, понимаешь!? Умер!

– Тише-тише… – приобняв её, мягко проговорил Костя и усадил на подвернувшееся поваленное дерево.

Дима стоял рядом, дабы не мешать, и просто наблюдал за происходящим. Когда Злата снова подняла заплаканные глаза на брата, её дыхание сбилось окончательно. Казалось, она выдавливает последние слёзы и вот-вот потеряет сознание от нехватки воздуха. Когда успокоилась, сразу сказала, прерываясь на всхлипы и часто заикаясь:

– У нас не получилось… К-к нам раненного принесли… М-м-мы старались, в-в-всё, что могли, сделали… Он всё равно у-у-умер…

За этим последовал очередной приступ истерики. Разочарование девушки Дима и сам понимал: первая серьёзная работа и такая неудача! Пока Костя снова пытался её успокоить, сел рядом и решил попытаться сам. Набравшись сил, положил руку на её плечо. Тут же мужчина взгляд Кости. Сначала удивлённый, через мгновенье – одобрительный. Мол, попробуй. Затем на Диму посмотрели уже знакомые заплаканные голубые глаза.

– Не убивайся ты так. – сказал Дима как можно мягче, поглаживая девушку по плечу. – Не всегда же всё идеально…

– Как я могу не убиваться? – чуть успокоившись, спросила Злата. – Солдаты ведь на нас надеятся… Надеятся, что мы поможем, спасём… А тут такое…

– Не от всего же человека спасти можно.

Взял свободной рукой Злату за руку. Как только рука соприкоснулась с её влажной ладонью, тонкие пальцы тут же обхватили пятерню в грязной перчатке и сжали. Видимо, это помогало девушке справляться с нервным напряжением.

– Они одним попаданием могут убить, – продолжал Дима, – а если к вам попадёт, то ведь не значит, что вы виноваты в этом. Что-то важное, что залатать нельзя, задело, вот и умер. Попало бы в сердце – тоже начала бы?

– А мы здесь для чего нужны? – истерично усмехнулась Злата. – Мы ведь их спасать и должны от таких попаданий.

– И ты от одного случая будешь так сильно убиваться? – слабо улыбнулся Дима. – Это у тебя ведь только первый серьёзный день, будет ещё… Да и сколько тут было-то? Сколько у вас спасти получилось? Я уверен, что больше одного.

– Пятеро… – отозвалась Злата уже спокойнее.

– Ну вот! На пятерых один неудачный, да и тот не от твоей же руки умер. Может, санитары дольше несли, чем можно. Они же не убиваются! Вот и ты давай прекращай. Нам медики уверенные нужны, чтобы точно положиться можно было.

На несколько секунд воцарилась тишина. В этот раз со стороны наблюдал Костя, которому был крайне интересен результат неожиданных речей друга. Девушка смотрела на Диму. Когда их взгляды встретились, посмотреть в сторону Дима уже не мог. Понимал, что она пытается понять его эмоции. Всем видом она показывала, что фальши в его словах она не чувствует. Всё это он говорил искренне, с желанием ей помочь. Выражение лица сменилось очень быстро. Глаза, пусть ещё и влажные от слёз, теперь источали прежнюю радость, губы растянулись в той же радостной улыбке.

– Умеешь подбодрить… – проговорила Злата и приобняла Диму.

– Стараюсь. – улыбнулся тот.

Когда двое посмотрели на наблюдавшего за разговором, Костя одобрительно покивал и сказал, глядя на Диму с улыбкой:

– После твоего внушения я отказываюсь верить, что ты был кем-то кроме гипнотизёра.

– Да ладно тебе! – игриво толкнула его Злата. – Просто помочь хотел.

Девушка стёрла влагу, набежавшую под глаза, и спросила:

– Никто не знает, сколько времени?

– Двенадцать. – ответил Костя и спрятал часы под рукав. – Удивительно, но спать меня ещё не тянет.

– Ещё бы! – отозвалась Злата. – В стрессовой ситуации выделяется адреналин, а у вас там… такая стрессовая ситуация… Долго ещё не уснёшь.

– Да нам и спать негде. – улыбнулся Дима. – Про спальные места ничего не говорили.

– Я палатки недалеко видела. Здесь, в лесу. – вспомнила Злата. – Только их всех заняли уже.

– Это для десантников. – отмахнулся Костя. – Нас в изначальных планах не было.

– В смысле?

– Мы к ним присоединились у деревни. – пояснил Костя. – Сначала мы там держались, потом нас сюда направили.

– И часто вас так обстреливали? – поинтересовалась Злата с беспокойством.

– Два раза точно. – ответил Дима. – Один раз на границе, потом в деревне. Потом налёт был, прямо перед отправкой.

Разговор длился недолго. Уже через десяток минут было решено отправляться спать. Распрощавшись кто с новой, кто со старой знакомой, солдаты направились к своим.

Активной жизнь была только на холме их роты. В остальных окопах вся жизнь свелась к паре-тройке дозорных. У ЗУ-23 виднелись костры с низкими палатками, такие же были и позади танков. За холмом появились вкопанные наполовину палатки. Всего их было три, небольшого размера, в форме квадрата. Тем не менее, в брустверах ещё оставалось довольно много – Дима насчитал примерно человек тридцать.

Стас вместе с остальными солдатами с левого фаса расположились у костра, который до обстрела они же успели обустроить. Тем не менее, Дима держал путь не к ним. Многие из роты спали в брустверах, устроившись в выделенных спальных мешках. То же самое сделал и Дима. За спальным мешком далеко идти не пришлось – грузовик с ними стоял как раз на повороте с дороги.

* * * * * * * * * *

Через неделю, второго декабря, выпал первый нормальный снег. Не сыпучая ноябрьская крошка, от которой остаётся жалкая пелена чего-то белого и холодного, а крупные хлопья, быстро образующие толстый, скрипучий под ботинками, сугроб.

Дима просунулся от обжигающего холода на лице. Когда открыл глаза и приподнялся на локтях, посмотрел на утеплённый мешок, в котором спал. Присыпавший снег на несколько секунд удивил только что проснувшегося. Как вспомнил, что вчера был первый день декабря, уже спокойно смёл с себя нападавший снег.

– О, проснулся! – раздался голос Стаса со стороны костра.

Неуклюже выбравшись из мешка, надел бронежилет с разгрузочным жилетом, чуть дольше искал каску. Автомат долго искать не пришлось – он всегда лежал под рукой.

За время пребывания здесь они успели соорудить для своего костра небольшой навес. Находившийся рядом лес и тент с набором верёвок поспособствовали появлению ещё одной маленькой палатки, в которой можно было собраться и отогреться за приятным разговором. Их компании его вполне хватало. Вот и сейчас Дима, щурясь от света, направился под навес. Холод жёг лицо и пробивал дрожью только что проснувшееся тело. Весь организм требовал тепла, чуть меньше – еды и воды.

Первым делом под навесом заприметил их сержанта, Костю, Павла и Злату. Её присутствие уже не удивляло: последнее время она старалась навещать брата, но обычно это происходило ближе к вечеру, если не было особо сильных перестрелок.

– Наконец-то, проснулся. – улыбнулся Костя, когда из-за сдвинувшегося тента, образовывающего стенку палатки, появился сонный Дима.

– Что значит «наконец-то»? – спросил Дима, устраиваясь на сколоченном из поленьев табурете.

– Все на ногах уже час. Досыпающие ещё есть, но военпол это не смущает.

– Ну и ладно. – отмахнулся Дима. – Главное, ничего не произошло.

– Это только пока… – заумно протянул Стас, помешивая содержимое небольшого котелка, повешенного над костром. – Так что пожрать лучше сейчас успеть.

– Эт-то да… – закивал Кошкин и погладил автомат, лежащий на коленях, по ствольной коробке. – Сегодня явно постреляем.

– Ох-х-х и работы буде-е-ет! – наигранно огорчённо протянула Злата.

– Нам всем «работы будет». – усмехнулся Костя и похлопал сестру по плечу.

Сквозь завывания ветра раздался пронзительный свист, а затем и крик Вани Шпагина – стрелка «Утёса» с их фланга выносной позиции:

– Минёры возвращаются!

Дима вопросительно поднял взгляд на Стаса, который сперва подался в сторону выхода, но потом передумал. Немой вопрос первым заметил Павел.

– Пока ты спал, туда отряд небольшой ушёл. – принялся пояснять он. – Человек пять десантников, с собой ящик с гранатами прихватили. Решили растяжек понаставить на пришельцев. Стрельбы не было, взрывов тоже, значит всё хорошо.

– Дай-ка гляну…

Неожиданно стало интересно, как пятеро солдат перебрались на сторону противника по открытому полю. Прятаться там итак негде, а из-за снега это ещё труднее. У стенки с окошком, образованной десятком мешков с песком, Диму ждал знакомый крепкий молодой мужчина одного с ним роста. Встретившись со взглядом янтарных глаз Вани, бросил короткое приветствие, подошёл к краю пулемётной точки и принялся всматриваться в поле, разделявшее два края речной долины.

Долина сильно преобразилась всего за неделю. Землю распахали взрывы различных снарядов – артиллерийских в том числе, – тут и там лежали тела в причудливых костюмах. Успели появиться даже четыре уничтоженные машины, которые Диме уже приходилось видеть в деревне. При взгляде на них сами собой всплыли воспоминания о выстрелах танков по, казалось бы, лёгким и почти небронированным машинам. Сейчас же весь тот ужас, который испортил симпатичную равнину, постепенно погребала под собой снежная масса. Многочисленные воронки можно было узнать только по очертаниям, тела – по небольшим холмикам, а техника обзавелась причудливой накидкой, контрастирующей с тёмным цветом метала.

Среди этих холмов и углублений то и дело проглядывались мельтешащие фигуры в грязно-зелёной форме. От изуродованного леса солдаты передвигались от укрытия к укрытию. Дима даже ухватился взглядом за одного такого. Отползает от холмика, быстро преодолевает метров двадцать по-пластунски и почти ныряет в крупное углубление, оставленное взрывом. Отдыхает пару минут, затем высовывается и присматривает следующее возможное укрытие.

– И ведь хватило у них ума и смелости… – проговорил Ваня, глядя на дальнюю сторону долины в отсоединённый прицел пулемёта.

– Да-а-а-а-а… – понимающе протянул Дима. – Нам с тобой до них далеко.

– Что правда, то правда. – грустно усмехнулся Ваня и сел на пустой ящик из под реактивных огнемётов. – Погеройствовать нам не светит… Мне уж точно.

– Тебе есть, к кому возвращаться. – поддержал Дима и вздохнул.