Начало Новой Мировой

– Метров шестьдесят… – заключил спецназовец с АК-12 и подствольным гранатомётом, – Стоит поспешить.

– Раненного тоже бросать опасно. – возразил полковник.

– Мой отряд может выдвинуться. – сообщил Стас.

– Могу пойти вперёд. – предложил Лёша и щёлкнул предохранителем СВД.

– Выдвигайтесь. – кивнул офицер сержанту, затем обратился к своим, – Поделитесь с парнями «Шмелями» или «эрпэгэшками».

Костя и Дима взяли у пары спецназовцев реактивные огнемёты и направились вперёд. Пройти нужно было не очень много: подняться из низины и выглянуть из-за холма.

Дима вышел к холму одним из первых и тут же открыл огонь по пришельцу, увлечённо выцеливавшему кого-то в лежачем положении. Забрались к холму, там разделились: отделился снайпер, направившийся в другую сторону естественного укрытия остальных. Стас проводил его неприятным взглядом, затем посмотрел на напарников.

– Значит так, Серёга – займи позицию рядом с убитым снайпером и начинай бить по пришельцам. Костя, зайди немного на холм, если что – стреляй «Шмелём». Мы с Димой останемся с Серёгой.

Пулемётчик первым кивнул и побежал к убитому пришельцу, на ходу раскладывая сошки, лёг рядом и открыл огонь. Следом за ним на возвышенность принялся подниматься Костя. Стас и Дима принялись вылавливать момент для перебежки.

Попутно Дима вслушивался в гремевшую канонаду. Среди автоматных очередей иногда пробивались одиночные очереди что из города, что с их стороны. Взрывы были не такими частыми. Отчётливо различался только грохот очередей крупнокалиберного пулемёта. Сейчас они вышли как раз со стороны наблюдательного пункта Вани, поэтому не составило труда определить, кто вёл огонь из «Утёса».

После одного из взрывов НСВ притих.

– Почему пулемёт затих? – поинтересовался в рацию Стас.

– По наблюдательному посту прилетело. – хладнокровно отозвался Лёша, – Из подствольника один зарядил, снять не успел…

Впервые в его голосе Дима различил что-то похожее на сочувствие, хоть и ближе к концу.

– Не дай Бог, блять, убило… – злобно прошипел Стас, затем проговорил в рацию, – Лёша, прикрываешь, Серёга – крой без перерыва.

После выстрела из подствольного гранатомёта огонь начал пулемётчик и в бой наконец-то включился Дима. На бегу выпуская очередь, добрался до крупного обгоревшего бревна, от пролетевших рядом пуль поскользнулся и упал точно за укрытие. Дальше стрелял из укрытия. Про трубу «Шмеля» забыл начисто: здесь и сейчас в руках был старый-добрый автомат, работающий исправно, а больше ничего не надо было.

В конечном итоге все пришельцы были перебиты. За время скоротечного боя «Утёс» так и не "ожил", от чего Дима заволновался сильнее. Обычно, после выигрышного боя, появлялось возбуждение, чувство превосходства над поверженным противником и радость за то, что друзья живы. В этот раз с другом что-то могло случиться.

Как только несколько человек прошли и добили раненных противников, Дима побежал к наблюдательному посту. Он представлял из себя присыпанные снегом окопы, в которых на низкой треноге установили «Утёс» и припрятали некоторые боеприпасы. Злую шутку сыграло расположение на склоне. С одной стороны, это немного скрывало, а с другой – один снаряд или граната и не будет пункта. Дима заходил одним из первых, вместе с санитарами.

Погибли все трое, находившихся на посте. На двух незнакомых стрелков почти не обратил внимание. Взгляд сразу зацепился за тело, лежащее позади пулемёта. В побледневшем лице узнал Ваню. У него увидел только выстрел в левое плечо. Когда тело осматривали санитары, дабы установить причину гибели, увидели на спине три крупных ранения от осколков.

От лица погибшего оторвать взгляд не получалось при всём желании, да и желание было другим: проститься с другом. Мозг отказывался верить, что человека больше нет. Исчез, как по щелчку. Чувство знакомое, уже переживалось и успело забыться, однако появилось снова.

Дима упал на колени у головы тела, положенного на носилки. Было непривычно видеть подвижного Ваню у своих колен даже без единого спазма. Почему-то малая доля Димы надеялась, что свершится чудо и Ваня оживёт, а потом экстренно отправится в госпиталь и там его вылечат… Но так не произойдёт, как и не произошло давным давно. До боли привычным движением провёл пальцами по лицу, опуская веки на уже засохшие глаза. Он был последним, кто увидел взгляд этих янтарных глаз. Не увидит их ни жена, ни оставшаяся без отца дочка… От душевной боли в сердце будто кольнуло… Слишком знакомое ощущение.

Когда появился Стас, тут же принялся расспрашивать руководителя санитаров:

– Куда теперь тела?

– В тыл, к врачам. – отозвался мужчина возраста Димы, – Причины смерти выяснять и всё такое. В госпиталь у ДК, как я понимаю.

– Транспорт вызвали?

– Связались, повезут со спецназовцами вашими.

– Долго ждать?

– Не знаю. Минут пять назад вызывали.

Всё это время Дима не отходил от трупа Вани. Не позволяла то ли совесть, то ли уважение к товарищу. Вокруг собралось отделение Стаса. Сержант понимал, что все они испытывают одни и те же чувства. Даже Лёша выказывал что-то похожее на сочувствие.

Решив соблюсти традиции, Стас сделал шаг вперёд, перевёл автомат в режим одиночной стрельбы. Остальные лишь следили за тем, как одна рука отпускает цевьё, вторая направляет ствол в противоположную зданиям сторону. С промежутком в две секунды раздаются три выстрела. После своеобразного прощального салюта рука с автоматом опустилась и Стас проговорил, поочерёдно посмотрев на каждого:

– Надеюсь, удостоюсь хотя бы такого прощального залпа.

Только после этого Дима наконец поднялся. Тут же услышал разговор Кости и Стаса:

– Мы с Димой съездим, проводим Ваньку до тамошнего морга хотя бы…

– Едьте, я не против. – кивнул Стас, – Только черкните письмо его семье хотя бы. Соболезнования и всё такое… – понимающий взгляд метнулся на Диму, – Сам понимаешь, неприятное событие…

Транспорт для «двухсотых» и спецназа ждали недолго: через, примерно, десять минут из-за частного дома выкатил БТР-80 и остановился у группы на обочине. Тела погрузили в десантное отделение, переломанного решили не оставлять с покойниками и устроили носилки на броне.

Путь до ДК пролетел незаметно. Площадь перед дворцом культуры сильно не изменилась: у здания устроился БТР-80 незнакомой модификации, ближе к центру встали две «Тунгуски».

Перед входом в медпункт гостей уже ждали несколько санитаров. Первым делом забрали Тюля, тела оставили накрытыми у входа, дабы не портить запах внутри госпиталя. БТР возвращаться не спешил, поскольку слегка сломался. Это дало возможность задержаться. Подождать починку машины разрешили в госпитале.

В знакомом помещении госпиталя изменилось только наполнение импровизированных коек: половина была занята солдатами с ранениями разной степени тяжести. Как правило, это были огнестрельные ранения в ноги, руки, реже – в туловище.

Костя какое-то время посидел на свободной койке у входа. Когда достаточно отогрелся, посмотрел на Диму. Тот сидел рядом, за последнее время не проронив ни слова.

– Вот это сходили… – начал Костя, осматривая помещение, – А ведь утром было у меня ощущение гадкое… Думал, из-за нашего мехвода… А тут вот как…

– Знакомо. – коротко ответил Дима.

Неожиданно из помещения медиков раздался очередной вскрик разведчика, которому вправили кость перед наложением гипса. Почти сразу за вскриком вышла Злата. Настроение у неё было будничное, слегка приподнятое. При виде угрюмых гостей оно сменилось на обеспокоенное.

– Привет, мальчики, – поприветствовала она и уселась на освободившееся между ними место, – что-то случилось?

– Не то слово… – буркнул Костя, – У вас, случаем, карандаша и листа лишнего нет?

– Зачем?

– Погибший у нас один… – ответил Дима, – Ванька Ельников. Помнишь, с высоты, из крупнокалиберного пулемёта стрелял…

На мгновенье девушка опешила, удивление сменилось неверием. Больно хорошо запомнился тот парень.

– Вы так не шутите… – ошарашенно проговорила она.

– А когда я так шутил? – грустно усмехнулся Костя, – На улице лежит, в мешке.

– Вы точно не ошиблись? Может, без сознания… – начала судорожно предполагать Злата.

– После взрыва снаряда за спиной жить проблематично. – отрезал Дима, – Я с санитарами к нему подходил. Они уж точно не дураки, мёртвого отличат…

– Покажите?

– Идём.

На улице Дима быстро нашёл нужный тёмный мешок, сдвинул с лица часть материала и посмотрел на Злату. Девушка опустилась на колени рядом с телом и ещё пару минут ошарашенно смотрела на лицо с закрытыми глазами. Привычным движением провела по холодному лицу, чуть задержалась на шее. Изо рта вырвался короткий всхлип, на глазах проступили слёзы.

Диме не хотелось приносить ещё больше душевных страданий, однако в тот момент он слабо отдавал отсчёт в подобных вопросах. Хотелось просто говорить и говорить, дабы отвлечься от неприятных мыслей. Приобняв тихо всхлипывающую девушку за плечо, сказал:

– У него ещё семья была: жена и дочка. Они у него вообще с шестнадцати… Сам нам рассказывал. Поэтому про карандаш с листом и спрашивали: хотели семье письмо прощальное написать, от отряда.

На какое-то короткое время Злата замолчала, смахнула набежавшую влагу рукавом и спросила:

– Как мне теперь Костю отпускать?…

– Боишься за него?

– Как тут не забоишься! Сначала, вроде, не боялась: стороной вас обходило, а до остальных особого дела не было… А теперь всё успокоиться не могу. Вдруг что случится и ещё кого-то из вас так привезут…

– А вот про нас такое думать не надо. – строго отрезал Дима и помог девушке подняться с колен, параллельно накрывая лицо куском мешка.

По возвращении в помещение Злата и Костя отошли, дабы поговорить с глазу на глаз, а Дима остался наедине с небольшим листом, вырванным из тетради, и с обгрызенным карандашном, который не помешало бы познакомить с точилкой. Как раз появилось время на письмо.

* * * * * * * * * *

Уважаемая супруга Ивана Ельникова, пишет его верный боевой товарищ и друг. От лица всего нашего отделения выражаю искреннее соболезнование вашей потере. Нам всем было тяжело осознавать, что такого смелого, самоотверженного и, в целом, достойного человека больше нет. За прошедшее время он успел поучаствовать в спасении не только наших, но и жизней других военнослужащих, пусть даже незнакомых. Мне самому знакома утрата близкого человека, поэтому я понимаю, как это ощущается вами и вашей дочерью. Если Иван не удостоится посмертных наград, он всё равно будет оставаться для нас всех героем, сложившим голову за общее дело. Обещаю, что его гибель не останется безнаказанной и за неё ответит каждая тварь по ту сторону фронта. С уважением, Станислав Гордиенко, Дмитрий Пращуров, Сергей Прохоров, Константин Дошкин и Павел Кошкин…

* * * * * * * * * *

Прочитав получившийся текст, Дима остался удовлетворён его качеством. Не раз приходилось задумываться над некоторыми предложениями: мозг временами просто отказывался воспроизводить задуманное, из-за чего приходилось просто сидеть и пытаться вспоминать, что нужно было написать по плану.

Когда всё было готово и текст был вложен под китель в области шеи, под ухом взревел двигатель бронетранспортёра. Из люка тут же высунулся командир машины.

– Где спецназовцы, не в курсе? – спросил тот, узнав Диму.

– Не видел. – пожал плечами солдат.

– Тогда быстрее готовьтесь, скоро поедем.

Дима кивнул и забежал в помещение. Костя и Злата уже ждали на выходе, сцепившись в прощальных объятиях. Девушка явно не хотела отпускать брата, что было заметно очень хорошо.

– БТР починили. – при входе сообщил Дима, – Просили поторопиться.

После этого тонкие руки, обхватывавшие шею, ослабли и пропали с плеч мужчины. Лицо девушки было одновременно обеспокоенным и расстроенным. Печального взгляда и последующих объятий удостоился и Дима. Теперь он вспомнил ценность подобных моментов.

– Дима, прошу, как друга, – прошептала девушка, – постарайся присматривать за Костей.

– Хорошо. – прошептал он, щёку на пару секунд коснулись губы девушки.

Надолго не задержались и уже через пару минут сидели на броне в ожидании других пассажиров. Ими оказалась группа старых-знакомых спецназовцев ГРУ. Среди них Дима узнал и Саню, что оказалось обоюдным.

– Какая встреча! – воскликнул разведчик, узнав знакомого, – Я думал, ты уже у себя!

– Не пешком же пойду! – улыбнулся Дима и помог товарищу подняться, – Это вы зачем опять туда едите?

– Обустроим нормальный наблюдательный пункт подальше от города. Чтобы на вас неожиданных выходов не было.

– Я думал, вас на переформирование отправят, или что-то типо этого. Потери-то вы должны были понести.

– Не дождёшься! – усмехнулся сослуживец Саши, – Наш полковник такие дебаты с местным комбатом устроил, что выступления политиков – разговор на улице… Пока будем с вами обороняться.

– Это хорошо. – подвёл итог Костя, – Глядишь, будем меньше ребят терять…

Глава 6. «Окружение»

Вылазка к спецназовцам дала свои плоды: о приближающихся группах становилось известно незадолго до атаки. Сообщали примерно за десять минут до появления, что больше не делало наступления неожиданными и вправду снизило потери.

За два дня Дима успел позабыть о гибели напарника и уже не унывал при этой мысли. Немного отпустила и гибель Лизы, которая больше не вызывала такой острой реакции, как раньше. Она лишь периодически мелькала во снах, после которых настроение было высшей степени паршивым. Чаще вместо уныния стала просыпаться ненависть и злость на пришельцев. Появлялось желание ринуться в бой и стрелять, пока не кончатся патроны, а потом рвануть в рукопашную. Забыть про гремящий вокруг бой, стереть из сознания чувство самосохранения и собственными руками разорвать костюм противника, а затем и его самого. Главное – отомстить…

Погибшие часто посещали внезапно. В этот раз бледное лицо Вани всплыло в памяти, когда Дима сидел вместе с командиром отделения у костра. Тот возился с прочисткой автомата. От костра далеко не уходил: в помещении только-только становилось теплее, а холод работе не поспособствует. Его подопечный закончил раньше, поэтому просто ждал.

В помещении уже пару минут стояла тишина. Какое-то время она прерывалась переговорами двух солдат, но быстро возвращалась снова. От этого стало лучше слышно происходящее снаружи: ветер, редкие переговоры и жужжание двигателей.

– О чём думаешь? – поинтересовался Стас, закончив прочистку ствола.

– Ваню вспомнил… И Лизу следом… – нехотя ответил Дима, на несколько секунд сжав цевьё автомата, на котором лежала рука.

– Ты бы старался об этом поменьше вспоминать. – голубые глаза поднялись на сидящего напротив, – Слишком ты на подобном зацикливаешься…

– Хоть об этом не напоминай…

В сознании всплыла более старая картина. Новость по телевизору: взрыв газа в доме, звонок от старого друга-соседа, срочный приезд и похороны, надгробная плита сразу с двумя родными лицами… Дима стиснул руки на цевье и рукояти сильнее, зажмурился… Успокоившись, ослабил хватку и открыл глаза, тут же упёр взгляд в костёр.

– От новых хоть злость чуть-чуть появляется… – грустно улыбнулся Дима на пару мгновений.

– Безрассудные поступки тоже жизни не способствуют.

Стас привычным движениями загнал детали на места, завершив сборку зарядкой нового магазина.

– Я вот о чём подумал, – неожиданно бодро и оживлённо начал Дима, – ты не заметил, какие группы шли до этого? До вылазки.

– Помню. – кивнул Стас, – Морд двадцать-двадцать пять.

– И какие группы последние два дня шли?

– Морд по сорок, с ПТРК и хреновой тучей подствольников.

– Не чувствуешь разницы?

– Есть мысли на этот счёт? – решил не гадать Стас.

– Такое ощущение, что раньше они больше беспокоили. Чтобы мы не расслаблялись и, может, несли потери. Как будто прощупывали. Сейчас группы уже серьёзнее. Будто опять к прорыву готовятся…

– Если что – узнаем об этом точно.

Когда закончили с чисткой, спустились на первый этаж. Здесь сидели почти все остальные. Сергей, по обыкновению, сидел у пулемёта, частично опираясь на раскрытый ящик с лентами к его оружию, и время от времени выпускал облака белёсого дыма с запахом никотина. Костя возился чуть дальше, у большого овального стола, на котором лежали несколько магазинов к ручному пулемёту.

– Это ты где такие свистнул? – поинтересовался у того Дима, подойдя ближе.

Костя успел поменять пару магазинов от автомата на большие по размеру и сейчас заполнял боеприпасами.

– У соседей позаимствовал. – ответил довольный солдат, упаковывая заряженный магазин в карман разгрузочного жилета, – У них к РПК магазинов много, вот и решил нам прихватить.

– А они подойдут? – с подозрением спросил Дима и взял один для осмотра.

– Подойдут. Это от ручного пулемёта, на сорок пять патронов. Парням с «ручниками» даже таких мало: кончаются быстро, поэтому с «барабанами» бегают. Хотите – можете себя взять пару-тройку.

– Тогда себе прихвачу.

Полностью все на более объёмные решил не менять: оставшиеся три нужно было разделить между всеми. Стас брать отказался, аргументируя тем, что чаще сидит с радиостанцией и участвует в перестрелках поменьше. Последний магазин решили оставить Паше, если он явится.

Примерно через пару минут встревожила радиостанция, неожиданно заговорившая шипящим голосом Кельева:

– Взвод, в ружьё! Три крупные группы, по сорок единиц каждая! Замечена артиллерия!

Солдаты повскакивали с мест и побежали к позициям, параллельно хватаясь за оружие. Костя рванул к соседнему с пулемётной точкой окну, Стас прихватил радиостанцию и остановился рядом, Дима направился в помещение на втором этаже. За ним на верхние позиции направлялось второе отделение.

– Засёк группу. – доложил хладнокровный голос Лёши, сидевшего на чердаке, – Скоро будут у нас.

На улице взревели двигатели сразу двух бронемашин: Т-72 справа от дома и БМП-2 слева. Позади то и дело слышались взволнованные голоса.

На какое-то время воцарилась напряжённая тишина. Сотни стволов разных калибров смотрели на присыпанную снегом пустошь в ожидании пришельцев. Дима уже представлял, как появится первая группа и в захватчиков полетят тысячи свинцовых «капель» и осколочно-фугасных снарядов танков и БМП. Приготовились даже крупнокалиберные миномёты в дальних дворах, давно пристреленные по подходам к городу.

Тишину прервал сначала голос Стаса, продублировавший сообщение лейтенанта:

– Когда пришельцы выйдут, бьём сразу, к городу не подпускаем как можно дольше.

Дима ухмыльнулся, перехватил оружие поудобнее. Он засел у левого краю окна, положив цевьё на подоконник. Старался расположиться так, чтобы не попадать под огонь идущих на дом, но сам мог стрелять по целям сбоку. При необходимости мог открыть и встречный огонь, но рисковать раньше времени не хотел.

– Не подпустим, куда денемся… – проговорил Дима самому себе.

Следующим через пару минут проговорил всё ещё хладнокровный голос Лёши:

– Вижу группу. Могу работать.

– Начинай. – скомандовал Стас.

Сверху раздался одиночный выстрел. За ним, через пару минут, второй. Куда летели пули, Дима не видел и терпеливо ждал, когда появится возможность самому послать сразу очередь. Про себя отметил, что разговор на Лёшу повлиял. Так бы он мог и сам выстрелить, без одобрения сержанта.

Вскоре огонь открыли по защитникам. Один из последующих выстрелов заглушил взрыв в соседнем дворе, следом – ещё несколько. В какой-то момент прогремело, как показалось Диме, прямо над головой. Дальше последовал чудовищный грохот в коридоре.

– Дима, ты в порядке? – спросил через рацию Стас.

Ошалевший Дима обернулся на дверь, которая, на удивление, была цела. Сильно пострадала перегородка между соседним помещением: стена обвалилась под тяжестью балки, усеяв пол обломками кирпича.

– Живой. – ответил рядовой.

В открывшийся проём увидел живого и здорового Лёшу. Снайпер засел в дальнем краю крыши, который не обвалился от взрыва. Заметив напарника, тот жестом показал, что в порядке, и снова высунулся из-за края окна.

– Лёха живой, не зацепило. – доложил Дима и осмотрел ту груду обломков и тел, силясь увидеть раненных, – уцелевших не видно.

– Тогда занимаем оборону, не отходим.

Ещё через десяток минут обстрела на улице послышался громкий гул, будто от самолёта. С вражеской стороны аппаратов не было, а над домами в сторону тыла пришельцев пролетели два Су-25 в сопровождении истребителей.

– Куда наши орлы полетели? – спросил Паша через рацию.

– Видимо, на артиллерию. – отозвался Стас.

Судя по тому, что через несколько минут обстрел прекратился, сержант был прав. Для пришельцев пролетевшие назад самолёты будто стали сигналом. Из-за холма перед заминированным предприятием показалась одна группа пришельцев, чуть в стороне начали наступление другие.

Одновременно с выстрелами личного оружия открыли огонь многочисленные танки и БМП, впереди то и дело поднимались в воздух клочья земли вместе с поражёнными пришельцами. В ответ летели управляемые ракеты и снаряды подствольных гранатомётов, то и дело подрывавшие технику или огневые точки.

Дима не переставал стрелять почти ни на секунду. То и дело из его окна летели длинные очереди по показывавшимся в поле зрения пришельцам. Сколько успел перестрелять, даже не считал. Не раз получал выстрелы в ответ, что только раззадоривало. Боеприпасы таяли на глазах: стандартные магазины улетали за несколько минут, от РПК держались чуть дольше.

Успокоился только когда спрятался для перезарядки, потянулся за новым магазином и понял, что боезапас «вышел». С надеждой попытался перебрать имевшиеся на предмет хоть каких-то патронов, но надежды не оправдались.

– У меня патроны всё. – сообщил в рацию Дима.

– Беги во двор позади! – скомандовал Стас, перекрикивая стрельбу Серёги, – Там прихвати ящик с патронами и беги к нам!

– Я мигом!

На одном дыхании Дима спустился по лестнице, перепрыгивая по несколько ступенек за раз, выбежал во двор и сквозь сугроб принялся прорываться к дому позади. Одним из снарядов удачно разрушило забор, что слегка облегчило путь.

На крыльце, перед укрытым несколькими бронежилетами нагромождением мебели с пулемётом, стоял крупный ящик со снаряжёнными магазинами для РПК-74. За укрытием стояли в ожидании прорыва несколько человек, из окон тоже торчали стволы автоматов.

– Держитесь? – обеспокоенно спросил незнакомый солдат, подтаскивая ящик к пробирающемуся навстречу Диме.

– Кое-как. – на выдохе ответил он и попытался схватиться за ящик.

Незнакомый рядовой, заметив вымотанное состояние солдата, схватил ящик за второй край и потащил на пару с Димой. Он такой помощи был рад, однако усталость и бурливший в крови норадреналин не позволяли изображать какие-то эмоции. Когда ящик был в здании, солдатик убежал обратно, а его сослуживец быстро забил подсумки магазинами и рванул наверх.

Ожесточённый бой на окраине города и не думал затихать. Ситуация складывалась не в пользу оборонявшихся: фабрика почти полностью перешла под контроль пришельцев, началось медленное продвижение по территории сожжённого предприятия. Больше всего проблем создавали ПТРК: ранцы сожгли почти всю легкобронированную технику, уцелевших танков осталось всего три из семи.

– Мужики, новый приказ! – передал в рацию Стас во время очередной перезарядки Димы, – Как только появятся вертолёты, уходим в здание через задний двор!

– Отступаем!? – спросил Паша.

– Да, здесь держаться не можем: потери большие!

Прикрытие появилось через считанные минуты. На здания фабрики и местность напротив окраины обрушился град неуправляемых ракет. Казалось, сейчас прилетело куда больше вертолётов, чем Дима видел раньше вместе взятыми. Предварительно бросив дымовые шашки из окон, отделение Стаса покинуло здание. Ящик с боеприпасами прихватили с собой, на входе Костя оставил наскоро сделанную растяжку.

Позади ещё не оставленного дома, через дорогу, находилось здание городской администрации, за ним – небольшой парк, окружённый двухэтажными однотипными домами. Там солдатам предстояло дальше держать оборону.

Проскочив мимо Т-90 напротив входа, небольшое отделение остановилось в коридоре. Дима почти тут же упал на колено и принялся восстанавливать дыхание. Позади продолжалась канонада боя, что только стимулировало бежать без остановки и на одном дыхании. Мимо пробегали другие солдаты, уже закрепившиеся в здании.

Когда горло перестало жечь, поднял голову на товарищей, так же успокаивающих одышку. Не заметил Пашу.

– А Кошкин где?

Стас к этому моменту уже пришёл в норму. Достал из кармана рацию, проговорил в динамик:

– Кошкин, тебя где носит?

Стрелок АГС-17 ответил не сразу. Голос был едва живой, будто Паша задыхался: