Цикорий

В лесу вовсю щебетали птицы. Василий отправился в село. В голове билась мысль: родственники переполошились, с ума сходят, думают о том, куда он пропал. Ещё бы не испугаться: ушёл ночью на кладбище и пропал. Не дай бог, позвонили родителям! В полицию поди сообщили, ищут его. Даже сердце сдавило, когда всё это представил.

Он вынул из-за пазухи смартфон, хотел позвонить, не подумав, что тот разрядился. Кепку надевать не стал, поостерёгся, как бы опять какое необъяснимое явление не случилось. Покинул территорию кладбища и направился в село. Всё радовало его: и дорога, по которой немало хаживал и езживал, и видневшиеся поодаль дома. Всё знакомое, родное, привычное.

Вот и изба его бабушки. Толкнул дверь в воротах. Бабушка стояла посередине ограды и кормила кур.

– Доброго утречка, Васенька! Я думала, ты спишь на сеновале, а ты заходишь. Кудой ходил?

– Бабуля, ты самая лучшая в мире!

Внук обнял её и звонко расцеловал. Та засмеялась:

– Ты как будто соскучился по мне со вчерашнего! С дружками-то вчерась поддали, наверно!

– Ох, правда соскучился, будто много дней не видел! Бабуля, а какой сегодня день, число?

Бабушка развела руками, хлопнула по бокам, покачала седой головой. Укоризненно взглянула на внука карими глазами. Посетовала, мол, неужто Вася вчера много выпил? Когда назвала дату, внук поразился: оказалось, что здесь, в своём мире он отсутствовал всего лишь ночь!? Так выходит. Вот так приключение с ним произошло, прямо чудо какое-то.

Они зашли в дом. Бабуля подивилась длинной старинной рубахе,  откуда-то взявшейся на её внуке. Тот переоделся в свою одежду. Бабушка накормила его завтраком. Вася решил сходить к Сергею Куропатову. Однако тот уехал уже на покос. Он отправился к Алексею. Тот оказался дома. Увидев друга-родственника, обрадовался:

– О, здорово! Давай заходи в дом, похмелимся.

– Да нет, спасибо, не хочу. Держи свою вещь, больше не теряй! И Вася с торжеством подал Алексею его кепку.

– Оппа! Неужели вчера ночью ходил? Или утром?

– Ночью, конечно. Приключение было ещё то!

Тут Вася прикусил язык. Не всем можно рассказывать то, что он перенёс. Тем более Алексею не надо об этом… Засмеёт только.

Алексей подивился, посмеялся. Поблагодарил за найденную кепку.

Через несколько дней Василий позвонил подруге. С волнением в голосе сказал:

– Таня, извини меня, у тебя сейчас сессия, но мне нужно встретиться с тобой. Я испытал необычайное приключение, в такую передрягу попал, просто нет слов… Я только на один день приеду, встретимся, поговорим, а потом уеду.

– Да что случилось? К чему такая спешка?

– Потом всё объясню. Екатеринбург я знаю мало, давай около Храма на крови встретимся.

Подруга согласилась.

Глава 19. Встреча с любимой

Коробов ехал в поезде, смотрел на пролетающие за окном поля, леса, деревни и представлял встречу с Татьяной. В голове теснились вопросы. Как она отнесётся к его рассказу, неужели не поверит? Может, тогда забыть, что поклялся перед собой в таком случае расстаться с ней? Но как можно бросить любимую? А как с ней жить, если она не поверит в его историю?

Мучительные размышления прервались, когда поезд прибыл в пункт назначения. Василий вышел из вокзала, миновал памятник Уральскому корпусу добровольцев, доблестно сражавшихся с нацистами во время Отечественной войны. Таня говорила, как доехать до места встречи, но он решил по привычке пойти пешком. Шагал и любовался городом.

Вот, наконец-то, показался высоченный знаменитый храм, блистающий золотыми куполами. Монументальный и в то же время стройный. Грандиозное сооружение. И улицу назвали Царской. Дошёл до храма. Немного подождал. Взглянул на часы. Поднял голову и увидел Татьяну, которая лёгкой походкой направлялась к нему. Похожа была на стремительную птицу.

– Приве-ет, – пропела девушка, сияя улыбкой. Они обнялись и поцеловались.

– Ласточка ты моя! – воскликнул Вася.

Они забросали друг дружку вопросами. Затем обошли храмовый комплекс, любуясь им. Остановились перед памятником Петру и Февронии.

– Мы старинную повесть о них изучали, – промолвила Татьяна, – пример любви и преданности до конца жизни.

Василий вздохнул. Татьяна продолжала:

– Николай Второй с супругой тоже ушли из жизни в одно время, – продолжала девушка, только в отличии от княгини и князя не своей смертью. Ужасное злодеяние совершили местные большевики. Как раз сегодня, вернее, ночью с шестнадцатое на семнадцатое июля тысяча восемнадцатого года. Всю семью и слуг в придачу… Ужасно!

– Да… Об этом я не успел рассказать, – в задумчивости протянул Вася.

– Кому не успел? Вася, ты о чём? – в недоумении спросила Таня.

– Да понимаешь… История со мной странная приключилась, необычайная… – Он взъерошил свои волосы, поглядел на подругу и отвёл взгляд. Опять тяжело вздохнул. Они прошли мимо патриаршего подворья, повернули к храму. Василий поведал о своём путешествии во времени.

Таня внимательно слушала, временами издавая возгласы изумления. Когда он закончил рассказ, то остановился и устремил на девушку пристальный взгляд. С горечью заметил тень недоверия на её лице.

– Вася, ты меня разыгрываешь? – каким-то просящим голосом, в котором проскользнули и жалобные нотки, спросила она.

– Нет, Таня, я говорю правду, – твёрдо ответил он. И обмолвился не зря, ну, то есть про гибель царской семьи ничего не говорил Артёму. И родителям ничего… – Тут он спохватился и с невольной усмешкой поправился, – ну, то есть прапрадеду и прапрабабушке.

– Ты улыбаешься, значит, всё это выдумал, – с надеждой вопросила Таня.

– Нет, не выдумал. Всё это правда. Я думал, ты мне доверяешь…

– Ну не обижайся! Но… это так фантастично, я не знаю прямо…

– Таня, я тебе уже рассказывал о том, что со мной уже случалась необычная история, тогда ты вроде поверила. И сама мне рассказывала, что у вас в семье происходили мистические случаи. Надеюсь, ты меня не считаешь сумасшедшим?

– Нет, что ты! Но, всё это как-то… Не укладывается в голове, – она покачала головой. У неё даже слёзы выступили. Василий обнял её и поцеловал голову, в макушку.

– У тебя волосы пахнут сеном. Аромат свежескошенного на поляне сена. Запахи клевера, ромашки, клубники… Больше всего аромат донника напоминает…

Подруга улыбнулась и погладила ладошкой по щеке парня. Промолвила, тихо смеясь:

– Ах ты, романтик! Ещё и стихи Дрожжина на покосе читал предкам.(1)

– Да, отличный поэт. Песни на его стихи слагали. Например, «Ах, о чём ты ласточка…», «У колодца»…

– Как будто про тебя сочинил, – хихикнула подруга.

– Не-ет, там другое содержание, – захохотал Вася.

Таня с удивлением высказалась:

– Тебе на нашем факультете бы учиться, потом в аспирантуру поступать. А ты своей профессией фрезеровщика дорожишь.

– Очень нужная профессия, между прочим. А кстати, у нас есть термин – «колодец», ну, это такой сквозной паз в детали сверлят. Это что за волшебная фреза пробуравила толщу времён, образовав колодец, в который я попал? – воскликнул Вася с изумлением, покачав головой.

– Какая метафора интересная! – заметила с улыбкой Таня и продолжила, – А какие певцы знаменитые исполняли песни на стихи Дрожжина! Шаляпин, Плевицкая, Вяльцева!

Влюблённые погуляли по окрестностям. Коробов расспрашивал о студенческих делах, о подготовке к экзаменам. Заглянули в кафе, перекусили там. Обратно к вокзалу отправились пешком. Когда проходили мимо старинной усадьбы, Василий воскликнул:

– Вот это красота! Запоминается дворец, флигели, дворцовый комплекс целый. Как раньше говорили: «благолепие»!

– Усадьба купца Расторгуева. Он и парк устроил, оранжерею, пруд. Там был храм для его семьи. Потом усадьба перешла к его зятю Харитонову, – сказала Татьяна. – А знаешь, были ведь легенды о подвалах, где сидели рабочие, поднимавшиеся на бунт. Там подземелья, которые от дома в разные стороны проходили. Думали, что легенды, а в двадцатом веке провал случился, и подземный ход обнаружился.

– А, так, кажется, об этой усадьбе упоминается в романе Мамина-Сибиряка «Приваловские миллионы»! – воскликнул её друг. – Вот видишь, учёные люди думали, что всё это легенды, а оно правдой оказалось! Так и у меня случай кажется невероятный, а на самом деле – правда!

Татьяна ласково засмеялась:

– Да, в романе есть об этом. Молодец, что читал и помнишь. А ещё про подземелья говорили, что там староверы, то есть старообрядцы тайно собирались и молились. При первом хозяине. Зять у него жестокий был, за что его судили и отправили в ссылку. А при революции тут одно время отряд Красной гвардии находился.

– Хорошо, что я в том времени сюда не заглянул, а то бы в отряд забрали или, не дай бог, арестовали.

Они засмеялись. Василий приблизил своё лицо к Таниному и спросил:

– Ты веришь тому, что со мной произошло?

– Верю, – твёрдо ответила она, восторженно глядя на него.

Василий почувствовал, как горячая волна прихлынула к его сердцу, а голова слегка закружилась. Губы их слились в поцелуе. Они не обращали внимания на прохожих.

Коробов бурно вздохнул и произнёс:

– Спасибо, что ты мне доверяешь. Я хочу к тебе обратиться с важнейшей просьбой.

Он чуть помолчал и сказал:

– Таня, я прошу тебя стать моей женой.

На лице у девушки появилась счастливая улыбка. Лучезарная. Будто солнышко при восходе.

– Вася, я согласна, но мне ведь ещё заканчивать университет надо.

– Согласна? Ура! А универ закончишь. Я могу подождать. Или лучше перееду сюда, найду работу. Уж если в прошлое путешествовал, то в другой город для меня переехать не проблема!

Влюблённые засмеялись. Он погладил её волосы, ещё раз втянул носом воздух и повторил:

– Аромат донника.

Они взялись за руки и отправились в сторону вокзала. Разговаривали, любовались городом и то и дело устремляли друг на друга счастливые взоры. Василий рассказывал о том, как Максим Иванович посмеивался над его словами, показывая на «апостоловы пруты». (2) – Я сам как цикорий. На время судьба заменила меня на сына Куропатовых Михаила, – усмехнулся он. И тут же поведал о рок-группе «Ноль» и песне о цветке. (3) Увлёкшись, воскликнул:

– Какая судьба у лидера группы невероятная! Попал в заключение, там сектантом стал, затем после освобождения в Америку уехал. В другой мир попал. Жизнь реальная, а похожа на фантастику. (4) Татьяна вдруг остановилась и посмотрела на собеседника, округлив глаза:

– Вася, ты меня пугаешь! Себя сравнил, что ли, с этим музыкантом?

– Танечка, это я к слову! Я тебя никогда не обижу, буду беречь, заботиться о тебе, – Василий обнял девушку и поцеловал нежно в губы.

Татьяна взъерошила ему волосы и нежно промолвила:

– Эх ты, мой Цикорий.

20. Примечания

1)   Спиридон Дрожжин (1848 – 1930) – представитель русской крестьянской поэзии.   И. Бунин назвал Дрожжина «самым даровитым поэтом-самоучкой»

2)   Цикорий в народе называли «Петровым батогом». Герой рассказа Куропатов-старший поведал об этом легенду

3)   Авторы песни «Цикорий» – Фёдор Чистяков и Пётр Струков (бывший участник группы «Дети»)

4)   Лидер и солист группы «Ноль» Фёдор Чистяков совершал покушение на девушку, свою соратницу, за что попал за решётку, в колонии вступил в ряды «Свидетелей Иеговы». Уехал к сподвижникам по вере в США, отбыв срок наказания. Кто-то может заметить, что он как герой песни «сошёл с ума». Другие найдут оправдание такому поступку, мол, попал к людям, которые его поддержали в трудный период