Прощеное воскресенье

«Я не помню, сколько времени прошло, с тех пор как я увидела это лицо в «Криминальных новостях». Он сумел доказать мне свою правоту, его смерть – последний, неоспоримый довод. Он меня буквально сразил. Я упала на диван и зарылась головой в подушку. Спрятаться бы мне от всего, что выкатывалось сейчас из прошлого на меня, заполняя душу черной тоской. Слезы текли по лицу, но я их не вытирала. «Бедный мой мальчик! Как же я виновата перед тобой! Если бы можно было вернуть прошлое, пусть только на миг, чтобы я могла попросить у тебя прощения!» Как же я буду жить дальше с этой болью в сердце! Я не знала, что мне делать. От безысходности я каталась по дивану, закусив зубами угол подушки, чтобы не выть и не кричать в голос.

Зло должно быть наказуемо. Моя первая, моя единственная, моя загубленная любовь должна быть отомщена. Я должна сама наказать негодяя, тогда моя вина простится. И я сделаю это! Я накажу, у таких преступлений не может быть срока давности!

Я перебирала в памяти всю свою жизнь. Я прожила ее в страхе полюбить и быть обманутой. Я строила ее на недоверии, неискренности, расчете. Я тщательно, по маленькому кирпичику складывала свою жизнь, отметая малейшие отголоски прошлого, и теперь оказалось, что я строила дом на песке. Я сама создала себе пустыню одиночества и гордилась, что успешно выживаю в этом гадком мире. Смогу ли я измениться, перейти с темной стороны Луны на светлую? Моя душа была убита. За это тоже надо отомстить, и смерть мерзавца не будет легкой и быстрой».

Сегодня Марина ждала в гости Ульяну Сорокину. Этот день был назначен заранее. Ульяна часто работала по выходным перед выпуском очередного номера журнала, а потом брала отгулы. Марина собиралась пригласить Ульяну раньше, вместе с Игорем, но Андрей предупредил ее, что они опять поссорились.

Когда Марина пришла в газету Андрея, она приняла Ульяну за секретаршу, простоватую и недалекую. И внешне Ульянка тогда не понравилась Марине: толстая, некрасивая с полными щеками и выпуклыми серыми глазами. При второй встрече, Марина отметила ее яркий смелый стиль одежды. Просторный сарафан из батика с крупным рисунком на подоле придавал некоторую привлекательность. Познакомившись с ней поближе, Марина поняла, что Ульяна не только большая умница, поэтому работает системным администратором и дизайнером, но и легкоранимая и добрая. Ульянка слишком полная из-за неправильного обмена веществ. В детстве, похоже, ее часто дразнили и обижали из-за внешности, вот она и научилась прятаться за маской толстокожего существа, шутить самой на тему своей полноты, не давая это делать другим. Она тепло приняла Марину, без малейшей зависти к ее внешности и творческим достижениям. В редакции «Кредо» Ульяна стала Марине самой близкой подругой, а у нее, как выяснилось, других и не было.

Непростые отношения связывали Ульяну с Игорем. Уже три года они открыто жили друг с другом. Первые два года их отношения были такими прочными, что тянули на гражданский брак, хотя Ульяна при каждом удобном случае подчеркивала, что отношения эти временные, ни к чему не обязывающие. Тем не менее, когда Игорь в мае прошлого года вдруг закрутил роман, Ульяна ушла от него. Закрыла дверь – и не оглянулась. Эта легкость поразила Игоря в самое сердце. Он опять начал ее добиваться. Только осенью они помирились, но ненадолго. Через месяц разбежались снова. Новый год они провели вместе: Андрей пригласил Игоря, Марина – Ульяну. Встреча была радостной, ссора растаяла. Марина надеялась, что навсегда, но, как видно, ошиблась. И в настоящий момент Улъяна с Игорем находились в стадии не то окончательного разрыва, не то нового витка флирта.

Марина посмотрела на часы. Не стоит ложиться спать, вот-вот приедет Ульяна. Она принесет свежие новости о вчерашнем убийстве Павла Викторовича.

«Кому мог помешать этот милый безобидный человек? Почему его убили не где-нибудь, а прямо на рабочем месте? Не может же «Катрен» пойти на убийство невинного вахтера, для того чтобы доставить неприятности нам? Нет, это определенно не они, хотя, конечно, уже воспользовались ситуацией, чтобы навредить конкурентам. Андрей выяснил, что с их подачи эпизод об убийстве в типографии попал в выпуск передачи «Криминальная хроника». Но к самому убийству «Катрен» не причастен. По мнению Андрея, следователь считает, что убийца работает в типографии. Это очень неприятно, что все на подозрении. Хоть одно немного утешает: следователь – старый знакомый Виктора Александровича».

Марина по совету свекра однажды обращалась к Федору Афанасьевичу Ситникову и полностью согласилась с характеристикой, которую дал ему Виктор Александрович. Следователь – умный и знающий, ас своего дела. Он обязательно поможет им, если и не найдет убийцу, то хотя бы не схватит невиновного.

«Как ни крути, а опять Краснов нас выручает». Андрей, рано стал самостоятельным, и теперь не хотел попадать в зависимость от сильного отца. Марина во всем поддерживала мужа. Но Краснов-старший был умным человеком. Он не давил на них, помощь оказывал ненавязчиво и обязательно в нужный момент. Дарил подарки, от которых они не могли отказаться. Раза два в месяц он устраивал большие обеды для семьи. Андрей привык ездить к отцу. Отец всегда беседовал с ним, как с равным. Краснов-старший был в курсе дел сына, и мог дать дельный совет. На обеды последние года два постоянно приглашались Ярославские под невинным предлогом, что Олег – партнер Краснова по бизнесу, а Маша – сестра Марины.

«Да уж, партнеры! Программистская контора Олега против всех дел Краснова выглядит, как щепка в океане. Ну да, пишет он программное обеспечение для его охранных систем, оказывает провайдерские и прочие компьютерные услуги, но в масштабах Краснова это просто мелочь».

Тем не менее, Олег Ярославский, в отличие от Андрея, легко контактировал с Красновым-старшим в бизнесе и по жизни. Глядя со стороны на сдержанность Андрея и энтузиазм Олега, можно было подумать, что именно Олег, а не Андрей, является сыном Виктора Александровича. Маша и Олег первые согласились переехать в коттедж, уже давно предлагавшийся Андрею по невероятно низкой цене. Это произошло после Нового года. Краснов специально пригласил их погостить на праздники не в свой дом, а в этот коттедж, уже перестроенный на две семьи, что бы они его хорошенько оценили. Расчет Краснова оказался правильным. Преимущества жизни в лесу и родственные чувства сестер привели обе семьи под эту крышу. Коттедж был такой просторный, что и половинки его получились немаленькие. Обе семьи свободно обходились первым этажом: холл-прихожая, жилая комната, кухня, сан-блок. Второй этаж стоял пустой, с самого Нового года там даже не включали отопление.

Ульяна, как всегда, была пунктуальна. Сегодня ночью подморозило, Уля оделась по-зимнему. Шубка у нее была искусственная, под мутон, модная в этом сезоне, а шапка – норковая, тоже модная: «боярочка» с длинными ушками. Ульяна придерживалась принципа, что нарядная модная одежда и уверенный вид компенсируют ее не совсем красивую внешность. Пройдя от остановки маршрутки полных тридцать минут, она разрумянилась, глаза ее блестели. Она с улыбкой вошла в дом и внесла запах леса, снега и мандаринов. Марина всплеснула руками.

– Ой, зачем ты купила мандарины?

– Тебе же витамины нужны.

– Нельзя мне сейчас цитрусовые, у ребенка диатез будет, я же кормлю грудью. Раздевайся скорей, не замерзла? У нас холоднее, чем в городе.

– Нет, я шла быстро, и в лесу нет ветра. А уж воздух какой! Да, жалко, что я не знала про мандарины. «Хотели, как лучше, получилось, как всегда», – процитировала Ульянка крылатую фразу известного политика. – И долго еще кормить будешь?

– Минимум – до года.

– ??

– Да не пугайся так! – засмеялась Марина. – С месяца можно начинать прикорм, а к году ребенок ест почти все. Но мне сейчас даже удобно, что не надо беспокоиться о детском питании.

– Да, не надо париться со всякой кашей, сосками-бутылками. Ну, где твое сокровище?

– Сокровище ночь прогуляло, а теперь спит без задних ног. Скоро кушать пора, но он даже не шевелится.

– Можно посмотреть?

– Проходи и смотри. Он сейчас в комнате спит, а днем по два часа – на веранде в спальном мешке.

– Не боишься сглаза?

– Тебя не боюсь.

– Ну, спасибо на добром слове.

Ульянка тщательно вымыла руки и на цыпочках подошла к кроватке. Она с умилением смотрела на спящего малыша. Марина обратила внимание, что Ульяна одета в свой любимый костюм: туника с юбкой, – который предназначался для больших праздников. «Это она ради встречи с нами так постаралась». Марине было жаль подругу: двадцать восемь лет, пора подумать о ребенке и семейном очаге. Но не получалось у нее родить ребенка, были проблемы со здоровьем. Только Марина знала, что Ульяна упорно лечилась от бесплодия. Но пока безрезультатно.

Ульянка также на цыпочках прошествовала в кухню. Марина усадила подругу за накрытый стол и включила кофеварку.

– Рассказывай, что там в типографии?

– Беда, Маринка. Старичок такой безобидный был! Семьдесят два года, но нисколько не дряхлый. Всем будильники старые починял. Ну, кому помешал? Я плачу, как его вспомню. Сколько раз, бывало, иду вечером домой – никакая от усталости, «мальчики кровавые в глазах». А он мне кофе с печеньем предложит. Посижу с ним минуток десять, кофейку выпью, и вроде легче стало. Поболтаем с ним о том, о сем, – и настроение поднялось. Недавно рассмешил, рассказал, что его в метро бабка за террориста приняла. Он сидел на лавочке на перроне, и у него большой старый механический будильник в сумке зазвенел. А она уставилась круглыми глазами: «Это что у вас звенит? Не похоже на сотовый». Он будильник поскорей вытащил, чтобы показать, успокоить. А она завизжала: «Бомба!» – и от него. Народ шарахнулся в стороны, а тут поезд подошел, и дверь напротив открылась. Павел Викторович догадался: будильник сунул обратно в сумку и свободно зашел в вагон. Пока до нашей станции доехал, уже столько версий наслушался: и про бабку с бомбой и про деда арабской национальности… Просто в голове не укладывается, что его убили.

– Да, мне он тоже нравился. Каждый новый номер от корки до корки прочитает и про мой материал что-нибудь приятное скажет. А похороны когда, завтра?

– Неизвестно. Пока тело в судмедэкспертизе.

– У него немецкая фамилия – Штейгер. Он что, немец?

– Да какой он немец! У него один дед или даже прадед был немец, фамилия от него досталась, а все остальные русские в семье.

– Ульяна, ты знаешь что-нибудь о его семье? Нам надо помочь с похоронами.

– Семьи у него как таковой не было. Жена умерла, а единственный сын давно погиб трагически. Это он мне рассказывал, когда мы с ним кофе пили. А жил он с сестрой в частном доме: он в одной половине, сестра с детьми – в другой. Все деньги практически на племянников тратил. Один из них музыкой занимается, а другой – спортом. Все занятия немалых денег требуют. Павел Викторович жил в Клину, каждый день мотался в Москву, да еще на двух работах. Сестре его понадобились деньги на операцию, он и решил подработать. Вот и подработал.

Ульянка беззвучно заплакала.

– Успокойся, Ульяна, слезами горю не поможешь. Чем реально можно помочь семье? Чем сестра больна? Сколько денег надо ей на операцию?

– Понятия не имею. Павел Викторович не говорил.

– Может быть, ты съездишь в Клин, поговоришь с его сестрой?

– Хорошо, я завтра же съезжу и все узнаю.

Проснулся Сашенька, и потребовал свое молоко. Ульяна с восторгом помогала Марине переодевать его, наблюдала за гимнастикой и кормлением. После попросила разрешения подержать его на руках. Сытый и довольный Сашенька не возражал, он спокойно таращил свои голубые глазки на новое лицо. Ульяна сияла улыбкой.

– Хочешь, сфотографирую? – у Марины аппарат всегда был под рукой.

– Давай! Я похожа на маму с ребенком?

– Нет.

– Почему? – Радость Ульянки слегка увяла.

– Очень у тебя вид напыщенный. Будь проще, – засмеялась Марина и сделала несколько снимков.

– А можно мне и Витю посмотреть? Маша дома?

Марина не особенно распространялась о проблемах сестры, но Ульяне рассказала все как есть. Почти одновременная беременность сестер Белых, которые были погодками, полгода служила неиссякаемой темой для шуток в семье. Мама называла это привычкой. «Коклюшем вместе болели, свинкой и ангинами, вот и забеременели обе сразу. Такие близкие сроки, что могут в один день родить». Маша проходила всю беременность хорошо, успешно закончила мединститут и даже устроилась на работу в детский неврологический центр. И выглядела прекрасно и чувствовала себя бодро, не сравнить с Мариной. А вот роды у Маши оказались очень тяжелыми, она долго не могла поправиться. Мама большую часть времени своего отпуска провела возле Маши, забегая ненадолго к Марине и сокрушаясь, что больше помочь ей не может. Ничего, Марина быстро приноровилась, трудно было только первые дни. Через две недели Маше стало лучше, а к концу маминого отпуска Ярославские переехали за город.

При осмотре невропатологом малышей, Сашу признали абсолютно здоровым, а у Вити нашли небольшую патологию, которую Елена Алексеевна и Маша уже давно заподозрили сами. Уколы, процедуры и массаж должны свести все отклонения к нулю еще до года. Пришлось Маше ездить в свой центр, только с Витей в качестве пациента. Два раза в неделю Олег отвозил их на массаж и физиолечение. Детский центр был совсем недалеко: напрямик по просеке летом можно дойти всего за двадцать минут. А по дороге на машине – те же двадцать минут.

– Час прошел, как уехали, через час вернутся. Дождешься их?

– Нет, поеду в редакцию. Завтра – в Клин, надо сегодня еще кое-что сделать.

Ульяна распрощалась и уехала.

«Надо спросить у мамы, что сказал профессор», – подумала Марина. Ульянка вела себя так, как будто твердо надеялась сама вскоре стать матерью. – «Дай-то Бог!»

Марина когда-то сумела вытянуть из обычно скрытной Ульяны главную проблему ее жизни и посоветовала ей поговорить со своей матерью. Елена Алексеевна сравнительно недавно стала окулистом, а раньше работала и взрослым, и детским врачом. Диагност она была поразительный. Только глянет – и сразу все скажет, а анализы потом только подтверждают ее слова.

Тогда, после знакомства с Еленой Алексеевной, Ульяна очень удивилась:

– Вы с матерью разговариваете, как две подружки.

– Конечно.

– И ты все-все можешь ей рассказать?

– Да. А у тебя разве не так?

– У меня – не так, – Ульяна немного погрустнела, но быстро взяла себя в руки. – Есть анекдот «в тему»:

В чем разница между русской и американской семьей?

Русские родители приходят к психиатру и просят:

– Помогите! Наш мальчик только-только окончил школу, а уже хочет уйти из дома.

Американские родители приходят к психиатру и просят:

– Помогите! Наш сын уже окончил школу, а уходить из дома не хочет.

Елена Алексеевна позже спросила Марину про Ульяну:

– Где ее родители? Они живы?

– Да, по крайней мере, мама – точно. Она живет в Москве. И не кто-нибудь, а вице-президент крупного акционерно-коммерческого банка. Ульяна – из очень обеспеченной семьи, ее младший брат учится в Англии. Но она совсем не избалована. Она стремится к самостоятельности, примерно, как мой Андрей. Она всего добивается сама. И живет отдельно, снимает жилье, чтобы не мешать личной жизни матери.

– А хорошо ли это? Мать даже не знает о ее проблемах.

– Ну, мама, Ульяна не подходит под определение «бедный заброшенный ребенок». Она – оптимистка, уверена в себе. У нее хорошая профессия, она прилично зарабатывает. Правда, квартиру пока не купила. Зато прикупила акций «Кредо» у разных мелких акционеров. У нас в этом году ожидаются хорошие дивиденды. Ульяна планирует взять ипотечный кредит. Скоро будет со своим жильем.

– Да, завидная будет невеста, если здоровье сможет поправить.

– Но шанс есть?

– Профессор скажет точно, но мне кажется, есть. Если бы все, что написано в карточке, было правдой, твоя подруга и жить без уколов не смогла бы. Отчасти это – типичная гипердиагностика для перестраховки, отчасти – запугивание пациента для выбивания денег на совершенно не нужное лечение.

– А ваш профессор – не такой?

– Нет, он старой школы, еще мне лекции читал в Первом медицинском.

Ульяна, поеживаясь от порывов ледяного ветра, шла по улице. «Вот, дурочка, вырядилась в тонкие колготки и шелковую юбку. Одела бы брюки, не дрожала сейчас, как цуцик», – ругала себя Уля. Серый пасмурный день незаметно перетекал в серый вечер. Ульянка шла быстро, она решила сегодня еще успеть поработать, чтобы завтра с утра съездить в Клин. В редакцию возвращаться не хотелось, Игорь, наверняка, еще там. В последнее время ей тяжело встречаться с Игорем. Виду она, конечно, не показывает, а на душе на самом деле – кошки скребут. Сколько она любит Игоря? Лет пять, не меньше. Еще со времен их газеты «Москва и москвичи». Как она тогда страдала, поддерживая иронически-дружеский стиль их отношений, скрывая ото всех и от него свои чувства. Так продолжалось почти два года.

На свадьбе Марины и Андрея Ульяна неожиданно для себя поймала букет невесты. Игорь что-то сострил на эту тему, а она чуть не разрыдалась. Она очень хотела выйти замуж, и обязательно – за Игоря. Но держала свои мечты при себе. Если бы не эта наглая девица Бронислава – дай Бог ей доброго здоровья и семейного счастья, – Игорь не кинулся бы к Ульяне, как в тихую гавань от бури. Они стали встречаться на ее съемной квартире, которая была ближе к метро «Новослободская», к офису редакции. Ульяна с трудом сдерживалась, чтобы не петь от счастья, когда они вечером уходили вместе с работы и вместе приезжали утром. «Мой Игорь! Игорь – мой!» – хотелось ей кричать каждому встречному. Но она принимала невозмутимый вид, тем более, что их встречи тогда носили случайных характер. Ульяна не давила на любимого, не пыталась хозяйничать в его однокомнатной квартире, когда он привозил ее туда. Мимоходом она упомянула, что осенью ей придется искать новую квартиру. Но Игорь не предложил переехать к нему.

Прошло лето. В сентябре по случаю дня рождения Олега Ярославского все поехали на шашлык на дачу родителей Маши и Маринки. Пошел дождь, пришлось сидеть в домике. Ульянка помнит до сих пор, как Игорь тогда перебрал спиртного. Она вывела его проветриться. Игорь встал на колени в мокрую траву и заплетающимся языком признался ей в любви, а потом попросил переехать к нему.

– А почему ты меня просишь? – Ульянка с замиранием сердца ждала, что дальше Игорь сделает ей предложение стать его женой.

– А потому, что тебя с квартиры выгоняют, сама говорила, – на этом он упал в траву и отрубился.

Парни затащили его в дом, уложили спать. Он пропустил все посиделки с гитарой, хотя обычно подпевал Андрею вторым голосом.

Утром Игорь не вспоминал о своем предложении. Но Ульянка собрала чемодан и приехала к нему. Он удивленно поднял брови, увидев ее на пороге своей квартиры с вещами, но не выгнал ее и даже дал второй ключ. Ульянке было тогда очень страшно, но она сделала вид, что ничего особенного в этом нет. Подумаешь, стали жить вместе. Не уживемся, кто нам мешает разбежаться?

Но они ужились. Скоро оба не представляли, как могли обходиться друг без друга. Игорь привык к ее некрасивой внешности. Некрасивость с лихвой компенсировал добрый и веселый нрав Ульянки. Игорю было с ней легко и интересно. Неиссякаемый оптимизм и природная женская изобретательность помогали ей одним мизинцем разрешать все жизненные проблемы. Он и теперь не предлагал оформить их отношения. Скорее всего, ему это в голову не приходило. Зачем что-то менять в своей жизни, когда и так хорошо? А ей гордость не позволяла первой заговорить на эту тему. И было еще одно обстоятельство, которое камнем висело у нее на душе: Ульяна не могла иметь детей.

Ребенок был мечтой всей ее жизни. Она отдала бы все, что имела, даже Игоря, только бы стать матерью. Тайком от всех она ходила в известную клинику. Врачи ее не обнадеживали, но она хваталась то за одно, то за другое лечение. Большую половину своей зарплаты Ульяна просаживала на новомодные лекарства и процедуры. Игорь думал, что Ульяна предохраняется, а лечится исключительно от полноты. Она и правда похудела: ей помог вечерний антракт, отказ от сладкого и регулярный секс. Она острила: «Теперь на моем лице глаза стали заметнее щек».

Ульянка жила надеждой, что ей вот-вот поможет то один метод, то другой. Тогда и надо подводить Игоря к браку, чтобы у ребенка была нормальная семья. Но судьба приготовила ей новый удар.

Это случилось после двух лет совместной жизни с Игорем, в мае, накануне отпуска. Какие у нее были планы отдыха вдвоем! Она заранее скачала из Инета и распечатала информацию о всевозможных турпоездках, собираясь предложить Игорю любой вариант: от охотничьего домика в Уральских горах, до пятизвездочного отеля на морском берегу.

На вечеринку к Шведову Ульяна идти не хотела. С тех пор, как Боб Шведов вернулся из США, Ульяна чувствовала, что Игорь переменился к ней. Сокурсник Игоря и Андрея Боб был по внешности – киногерой, а по убеждениям – воинствующий холостяк. Вернувшись в Москву, Шведов не спешил устраиваться на работу.

«Надоело в Штатах спину горбить. Платят хорошо, но выжимают все, что могут. Даже форма одежды регламентирована. Я раз пришел подряд два дня в голубой рубашке, а меня менеджер вызвал и разнос учинил.

– Почему Вы не сменили рубашку? Наша фирма Вам достаточно платит, чтобы могли иметь больше одной рубашки.

– Я сменил, у меня две одинаковых.

– Извольте тогда носить их не подряд, а в очередь с рубашками другого цвета. А то наши клиенты плохо подумают о нашей фирме.

Одна радость – пятница, начало уик-энда. В пятницу можно было приходить в джинсах и без галстука, все прямо оттягивались, чувствовали себя такими отвязанными».

Плохо было не то, что Шведов весело проводил время. Он явно не принимал Ульяну в качестве подруги Игоря всерьез, часто зазывал его на всякие пикники и вечеринки, как правило, – с преобладанием женского пола. Ульяне было неуютно среди высоких и длинноногих красавиц с осиными талиями, к тому же Игорь частенько крепко напивался. Последний раз он так болел, что не вышел на работу. Тут его взял в оборот Андрей. Игорь обещал, что больше к Шведову ходить не будет. Но в тот раз оказался день рожденья, он уговорил Ульяну зайти всего на пять минут, поздравить именинника и отдать подарок. И надо же было такому случиться, что Игорю на глаза попалась Олеся. Ульянка сразу ее раскусила. Она видела, как оценивающе та взглянула и ее спутника. В глазах мелькнул хищный огонек. Олеся несколько раз продефилировала мимо них, чтобы показать свою привлекательность. Показывать было чего. Яркая брюнетка в облегающем платье с вырезом ниже некуда, томно покачивая бедрами, вертелась перед глазами Игоря и Ульяны. Призывный взгляд, брошенный из-под черных загнутых ресниц, не мог любого мужика оставить равнодушным. Не устоял и Игорь. Он, распустив слюни, побежал за красивой самкой. Ульяна, не устраивая сцен, незаметно ушла домой, еще надеясь, что Игорь ограничится «танцами-обжиманцами».

Три дня он не появлялся дома. Ульянка не плакала. Она сидела на диване, не раздеваясь, и ждала. Когда он, помятый, воняющий приторными чужими духами, заявился, пряча глаза, Ульянка собрала чемодан и ушла из его дома. Игорь ее не останавливал. Идти ей было особо некуда, а ехать отдыхать уже никуда не хотелось. Их общие деньги она честно поделила пополам. Она прикинула, что сможет снять комнату, а пока поживет у матери.

Мать, очень кстати, была в отъезде. Когда Ульяна позвонила матери на сотовый, та сказала, что находится на Кипре. Международный тариф вынуждал быть краткой. Уля без объяснений попросила разрешения пожить у матери несколько дней. Мать почему-то даже обрадовалась ее звонку. Они обменялись ничего не значащими общими фразами, мать ни о чем не спросила. Она предупредила охрану, недели две можно было не беспокоиться о жилье, а там снять новую квартиру. Жить с матерью под одной крышей Уля не собиралась.

Через месяц Игорь начал делать шаги к примирению. Ульяна не хотела его прощать, она держалась почти полгода. Но совпало три фактора: с квартиры попросили, а мама была в городе, и надо было проверить эффективность очередного лечения. Она снова приехала к Игорю, навела порядок, стала вкусно готовить. Только все время ждала подвоха. «Ничего, – уговаривала она себя, – я теперь ученая, обольщаться не собираюсь. Вот забеременею, а там – пусть хоть со всей Москвой спит». Увы, беременность не наступала. А Игорь успокоился и опять начал смотреть на сторону. В этот раз он «задержался на работе», а сам пришел «подшофе» и со следами помады. И опять это больно задело Ульяну, хотя она с независимым видом снова ушла от Игоря. Ушла, чтобы вернуться в январе.

На праздновании Нового года они красиво помирились, это Марина постаралась. Марине до родов меньше месяца оставалось. Они с Андреем были за городом у свекра. Но Марина не забыла о подруге. Она организовала праздник в новом коттедже, на который пригласила Ульяну. Улъяна приехала – а Игорь уже там. Само собой получилось, что они с Игорем заняли одну комнату, как бывало раньше, а не разошлись по разным. И все было как раньше. Игорь, нежный и заботливый был с ней. Растаяла обида, как льдинка от жаркого огня. После праздника они, само собой, вернулись в квартиру Игоря. Все стало, как прежде. Почти месяц они прожили вместе. А потом Ульяна услышала, как торопливо Игорь разговаривал по телефону, видимо с какой-то своей пассией. Он оправдывался, что сейчас он не один, и все такое прочее. Ульяна, долго не раздумывая, опять ушла от него.