Стальные Волки. Три Звезды

Они вышли из укрытия и направились в сторону, где в небо поднималось грибовидное облако пыли и дыма. Их отряд встретили также вышедшие из своих засадных позиций дровосеки. Понимая, что людьми сейчас правят эмоции, Иван приказал:

– Так, не расслабляемся, смотрим в оба.

Пейзаж вокруг был удручающим. После того как по планете пронесся огненный шторм, большая часть растительности выгорела. И теперь повсюду валялись обгорелые стволы деревьев, местами образовались целые завалы. И система мониторинга пространства не сразу заметила, как через один из таких завалов на группу выскочил одинокий робот пришельцев, причем именно гигант. Когда на визоре шлема появилось предупреждение и Иван развернулся в сторону угрозы, ствол противника был уже поднят и готов к применению. Хотя робот находился на значительном расстоянии, Ивану казалось, что чернеющий зев ствола смотрит ему прямо между глаз. Все вокруг будто застыло, и даже вспышка от выстрела появлялась медленно, словно кто-то снизил скорость воспроизведения. Внезапно обзор закрыла большая фигура, и по ее пятнистой окраске Иван понял, что это Никита. Именно эта мысль вывела его из ступора, и время снова ускорилось. Дровосек заслонил собой Ивана и поймал фронтальной броней первый же снаряд. Металлический удар, вспышка, брызги разлетающихся во все стороны капелек расплавленной композитной брони – и Никита, опрокидываясь на землю, отлетает на несколько метров. Иван поднял свой ШАК-305 и крикнул:

– Огонь, огонь!

Гулко загрохотали автоматические пушки дровосеков. Люди сменили позицию и, прикрывшись стальными корпусами роботов, также последовали приказу. Один из бойцов сдернул с себя ручной гранатомет и, встав на одно колено, выпустил в сторону врага снаряд. Взрыв! На месте, где стоял робот противника, поднялась взвесь дыма и комьев земли, заслонив обзор. Продолжая вести огонь, Иван выбрал командный канал дровосеков и отдал приказ:

– Сократить дистанцию! Максимальный темп!

Дровосеки сорвались с места, не прекращая огонь. Когда они уже приближались к противнику, Иван приказал бойцам прекратить стрельбу, так как дровосеки на линии огня. Поняв, что угроза устранена, Иван пристегнул свой ШАК-305 к магнитным захватам на спине и двинулся к лежащему на земле стальному защитнику. Подойдя ближе, он присел, отстегнул со своего левого бедра универсальный инструмент и начал вскрывать щиток технического доступа, подсоединил к гнезду устройство диагностики и достал планшет. Бойцы его подразделения наблюдали эту картину, а в общем канале слышалось бормотание:

– Сейчас, сейчас, Никита…

Когда Иван поднялся, один из бойцов спросил:

– Что там, сержант?

– Да все нормально, – махнул рукой Иван. – Мозги ушли в защиту, пришлось отключить некоторые системы и перенаправить питание. Сейчас система перегрузится – и он поднимется.

– Сержант, а чего ты к нему так привязался? – задал боец вопрос, который интересовал каждого, кто встречался с Иваном.

Иван оглянулся на лежащего Никиту и, повернувшись обратно, ответил:

– Понимаете, парни, во-первых, мне этот робот дорог как память об одном человеке, а во-вторых, как думаете, почему эти трое, – Иван кивнул в сторону дровосеков, разбирающих противника на запчасти, – не заслонили меня от выстрела?

Иван сделал неопределенный жест рукой и направился осматривать место ракетного удара. Трое бойцов переглянулись, и один из них, указав на ближайшего дровосека, произнес:

– Вот это мой.

* * *

Десантный бот приближался к Екатеринбургской агломерации, и Иван наблюдал в иллюминатор уже такой знакомый пейзаж. Раны минувшей войны никуда не делись, и хотя на сам Екатеринбург не упала ни одна бомба, но практически все строения были разрушены из-за боевых действий и пожаров – город лежал в руинах. В пригородах хорошо виднелись воронки от взрывов, словно оспины на теле, а вокруг все та же выжженная земля.

Бот сделал вираж, и в поле зрения Ивана попала новая реальность человеческой жизни: прямоугольные герметичные строения, из пластика и бетона, в которых теперь живут люди, а точнее выживают. Эти строения уходят на несколько этажей под землю, так как в таком варианте они требуют меньше энергии для охлаждения. Климат настолько изменился, что на экваторе стало невозможно жить из-за жары, даже здесь температура легко достигает пятидесяти градусов. Предварительная перепись населения показала, что на Земле осталось около миллиарда людей, и сейчас каждый человек – это дополнительные руки в борьбе за выживание. Поэтому всех, кто остался жив, постепенно переселяли севернее или южнее от экватора. Новый Екатеринбург разросся чуть ли не больше старого, а строительство новых жилищ не прекращалось и сейчас. Подтверждением этому служила копошащаяся в новых котлованах строительная техника, наблюдаемая с высоты.

Бот начал снижаться и снова повернулся, и теперь в поле зрения попало строительство еще одной надежды на выживание – это погруженные гидропонные и аэропонные теплицы, а также животноводческие кластеры. На поверхность выступали только крыши со стеклами с изменяющейся поляризацией. После катастрофы сельское хозяйство просто исчезло, и все со страхом ожидали голода. Но как ни странно, на помощь пришла Луна, а точнее компания РОС. Там, на нашем спутнике, люди хорошо освоили выращивание пищи в искусственных условиях, и им пришлось расширять производство, чтобы не дать людям на Земле умереть с голоду. Но все прекрасно понимали, что для питания стольких людей мощностей лунной колонии недостаточно, по крайней мере в данный момент, но замедлить опустошение складов с пищей поставки с Луны позволяли. Поэтому и решили в срочном порядке строить такие тепличные фермы. Помимо этого, ведутся пробные посевы в открытом грунте в северных широтах, где когда-то была вечная мерзлота, а сейчас температура более-менее приемлема. Но удаленность этих районов от промышленных зон и отсутствие транспортной инфраструктуры, делают эти попытки перспективными лишь на большом промежутке времени. Но все яйца в одну корзину не кладут, поэтому наращивание производства пищи ведется как на Земле, так и на Луне.

Такие тепличные комплексы строят во всех оставшихся человеческих поселениях. В Екатеринбурге уже запустили первую очередь, и Иван успел попробовать продукты с этих тепличных и животноводческих комплексов. Он хмыкнул, вспомнив появившееся высказывание из разряда черного юмора, звучащее так: «Стоило пережить вторжение, чтобы попробовать лунную пищу». И эта фраза недалека от истины, так как посевной материал для этих комплексов завезен с Луны, где он был модифицирован и приспособлен к новым условиям. В общем, как бы странно это ни звучало, а Луна сейчас играет ключевую роль в поддержании жизни на Земле.

Наконец бот мягко коснулся посадочной площадки и шум двигателей стал по немного стихать. Из внутренних динамиков раздался голос пилота:

– Все, мужики, воздушный экспресс прибыл на базу, так что выметайтесь из моего бота.

Аппарель начала опускаться, и отряд Ивана загромыхал своим снаряжением, направляясь на выход. Снаружи уже наступили сумерки и жара немного спала, но от разогретых днем поверхностей поднимался горячий воздух, причудливо искажая в свете Луны впереди стоящие сооружения.

Пройдя шлюз, подразделение попало в оружейную. Иван открыл лицевой щиток и вдохнул такой знакомый запах – запах дома, а не того стерильного воздуха, которым его снабжал скафандр. Из соседней двери вышло несколько техников, чтобы помочь избавиться от брони и забрать дровосеков на техобслуживание. Один из техников оказался чернокожим парнем – типичным представителем африканского континента. Он расплылся в свойственной его расе белоснежной улыбке и, подняв руку, поздоровался:

– Привет, Иван. Хорошая охота была?

– Привет, Бабба. Да, удачно сходили, можно еще восемь звездочек рисовать, две из них элитные.

На самом деле этого чернокожего парня звали Бабаджайд, но здесь его имя не прижилось, и он вскоре стал Бабба. Прибыл он сюда с первой волной переселенцев из Африки и уже довольно сносно говорил на русском, хотя не без акцента. В остальном хороший веселый парень и отличный техник.

Тем временем Бабба продолжил:

– Это хорошо! – Затем он перевел взгляд на Никиту. Его глаза расширились. – Что случилось с Никитой?

Иван зафиксировал скафандр на стапеле и активировал функцию раскрытия. Задняя часть скафандра отошла в сторону и, уже вылезая наружу, он ответил:

– Да меня он прикрыл, ну и схватил снаряд грудью.

Бабба поцокал языком, рассматривая дыру в фронтальной броне дровосека.

– Приведи его в порядок, маникюр, педикюр – в общем, все как обычно.

– Хорошо, сделаю, – ответил Бабба и, повернувшись к Ивану, сказал: – Но с тебя видео боя.

– Договорились.

– Тогда отдыхай, Иван, Никита будет как новенький. – Бабба повернулся к стальному бойцу: – Ну что, Никита, пошли в мастерскую, будем тебя лечить. – И направился к одной из дверей.

Никита подчинился и зашагал вслед за техником. Иван проследил за ними взглядом, а затем повернулся к бойцам своей группы:

– Все, мужики, я в располагу, спать. Так что до следующего раза.

От троицы последовала разноголосица с пожеланиями хорошо отдохнуть и благодарностями за науку. Как Иван добрался до своей комнаты, он не запомнил, все время пути у него была одна мысль: «Спать». Но войдя в помещение, предназначенное для восьми человек, он обнаружил, что его бывших соседей нет, а вместо них там находятся семь незнакомых личностей. Четверо играли за столом в карты, двое спали, а третий, просто огромных размеров верзила, лежал и наблюдал за происходящим за столом. В комнате стоял шум, смех, играла музыка. «Наверное, ротацию произвели, и это новое пополнение», – подумал Иван и направился к своей койке, на которой и лежал верзила. Уже плохо соображая, он подошел ближе и произнес:

– Это моя койка.

В комнате сразу наступила тишина, и все повернулись в его сторону, даже те, кто спали. Возможно, если бы на Иване была его форма со знаками различия, ситуация была бы иной, но сейчас он был в обычном комбинезоне. Верзила нарочито медленно опустил ноги на пол, медленно поднялся и подошел к Ивану в упор. Смотря сверху вниз, спросил:

– У тебя проблемы, мальчик?

Тот самый «мальчик» от природы худощав, да и ростом особо не вышел, поэтому верзила оказался на две головы выше, да и в два раза шире. Ивана стало раздражать, что ему не дают поспать, и он, подняв голову, с вызовом произнес:

– Да, проблемы! Вот сейчас принесу лестницу – и тогда поговорим лицом к лицу.

В комнате снова все стихло, а через несколько секунд раздался дикий хохот, причем смеялись все, даже верзила.

– А ты нормальный парень, – проговорил тот через смех и хлопнул Ивана по плечу. – Меня кличут Ломом, а это… – Он представил всех поочередно, но Иван с затуманенным разумом никого больше не запомнил и машинально ответил:

– Иван.

– Извини, Ваня, – продолжил Лом, – не знал, что это твоя койка.

– Рад познакомится, мужики, но я так спать хочу, что сейчас отключусь.

Лом отошел в сторону, и Иван не раздеваясь рухнул на койку. Как только его голова коснулась подушки, он тут же уснул.

Под ногами чавкает вода на дне окопа, а вой ветра заглушает практически все звуки. Только система шумоподавления боевого скафандра позволяет хоть что-то услышать. Иван проводит пальцем по экрану планшета, на который сейчас поступает информация с системы контроля сектора, – все чисто, никакого движения. Он поворачивается налево, где стоит сержант, и произносит в гарнитуру:

– Все чисто, господин сержант, там никого нет.

– Чисто, говоришь, а это тогда кто? – не отрываясь от оружия, отвечает сержант.

Иван смотрит вперед, в кромешную тьму. В этот момент по небу проносится паутина молний, а через секунду слышится гром. Молнии начинают бить регулярно, и в их свете становятся видны темные силуэты. Они выходят на поляну, буквально проходя сквозь поваленные деревья, и бредут прямо на Ивана. Когда появляется особо яркая молния, он узнает в этих силуэтах людей, которые, словно завороженные, покачиваются и идут вперед. Их становится все больше и больше, он хочет уже предупредить, но в этот момент раздается грохот выстрелов. Он снова поворачивается к сержанту и видит, как тот непрерывно ведет огонь, водя стволом со стороны в сторону.

– Нет, сержант! – кричит Иван. – Там люди, прекратить огонь!

Но тот не собирается останавливаться и продолжает давить на спусковой крючок. Иван переводит взгляд на поляну. Теперь в свете от непрерывной стрельбы он хорошо может разглядеть, как пули попадают в людей и те падают в грязь, но затем снова поднимаются и продолжают идти. От увиденного у Ивана волосы встают дыбом, а сердце безумно колотится.

Справа слышится металлический лязг, и Иван поворачивается в надежде увидеть дровосека, но вместо него видит черный зев ствола орудия, которое держит вражеский робот гигант. Вспышка!

Иван вскочил с койки и огляделся. Убедившись, что он находится в своем расположении, помотал головой.

– Фух, приснится же такое. – Иван потер лицо ладонями и услышал приятный женский голос, звучащий из настенного терминала.

– Сержант Марченко, номер А0057332, вам пришел приказ о переводе.

– Какой еще перевод? – заявил Иван в недоумении и, осмотрев комнату еще раз, убедился, что никого нет.

Неужели переводят в другое поселение?

– Читай, – приказал он системе, а сам направился к умывальнику.

– Вооруженные Силы Земной Федерации. Приказ номер 494/72. Сержанту Марченко, номер А0057332, надлежит в течение недели прибыть в воинскую часть «Луна 3» для дальнейшего прохождения службы в подразделении «Стальные Волки».

Иван так и застыл, не успев поднести ладони с водой к лицу. Затем, все же умывшись, спросил:

– Чей приказ?

– Командующего силами Екатеринбургской агломерации генерала Лисицына.

Иван взял махровое полотенце с полки – одноразовые сейчас в дефиците – и вытер лицо. Затем вытащил из своего рюкзака планшет и открыл текст приказа. Пробежавшись по нему глазами, он перешел к сопроводительным документам, из которых узнал, что его транспорт отправляется на первый космодром через восемь часов.

Его переполняли смешанные чувства: с одной стороны, это мечта любого военнослужащего – попасть в подразделение «Стальные Волки». А с другой стороны – что делать с Никитой?

* * *

Причал транспортника находился в двух километрах от поселения, и к нему вел широкий тоннель, вырытый на небольшой глубине под землей. Он был около пятидесяти метров в диаметре и разделялся вдоль на пассажирскую и грузовую зоны. Иван никогда здесь не был, поэтому, пока шел, вертел головой, рассматривая внутреннее убранство. Конечно, никаких мозаик и канделябров здесь нет – сплошной бетон, типичные светильники и силовые кабели, точно как и в технических тоннелях метро, что он видел до войны. Правда, освещение здесь хорошее, да и местная детвора постаралась разукрасить стены различными сценами баталий. На неискушенный взгляд Ивана, получилось неплохо.

На выходе из тоннеля располагалась зона досмотра, здесь же находилась охрана из пяти человек и двух дровосеков. Финансовая система на Земле рухнула, и сейчас все подчинялось строгому плану по распределению ресурсов, включая и людей. Никакой диктатуры, коммунизма и прочих «измов», лишь одна цель – выжить и сохранить как можно больше людей при ограниченных ресурсах. Пока ограниченных. Поэтому пассажиры, которые направлялись на посадку вместе с Иваном, также получили приказ или направление. Но не каждому человеку под силу выдержать такую психологическую нагрузку, из-за этого случаются эксцессы. Именно поэтому здесь и присутствует охрана.

Подойдя к турникету, он остановился, не зная, что ему делать. Увидев его замешательство, к нему подошел парень из охраны.

– Вставь вот сюда свой идентификатор, – он указал на небольшую щелку, – и дальше следуй инструкциям.

Иван кивнул, потянул за цепочку на шее и извлек небольшой прямоугольник. Вставив его в приемник, он услышал женский голос:

– Приложите руку.

Рядом, на панели, подсветилась зона в виде ладони с растопыренными пальцами. Он выполнил требуемое и почувствовал небольшой укол, после чего все тот же голос произнес:

– Гражданин, номер А0057332, личность подтверждена. Место забронировано. Пройдите в зону сканирования.

Иван поправил рюкзак и прошел вперед на круглую площадку, метров пяти в диаметре. Когда он остановился в центре, две колонны, расположенные по краям, совершили один полный оборот вокруг него – и тут же зажегся желтый свет. Тот же голос сообщил:

– Обнаружено оружие. Проверка разрешения, ожидайте.

Иван обернулся и увидел, как напряглась охрана. Затем зажегся зеленый свет.

– Разрешение подтверждено. Ваше место пятьдесят четыре, палуба три. Приятного полета.

Он отсалютовал охране и направился на посадку. Никакого выхода на поверхность, вход в гондолу транспортника находится тут же, под землей. Палуба три предназначается для пассажиров, а первая и вторая, которые выходят к нижней части тоннеля, – для грузов. Пассажирская палуба выглядит, как и все в нынешнее время. Никакой роскоши и минимум комфорта, только функционал. Правда, довольно просторная, с санузлами и спальными местами. «Все для фронта! Все для победы!» – вспомнил он фразу из истории и, улыбнувшись, направился искать свое место.

Вибрация корпуса оповестила, что начался взлет, и в подтверждение этому гондола стала медленно подниматься. Выглянув в иллюминатор, он увидел, как отошли заправочные мачты, а двигатели направлены вверх, поднимая эту махину в воздух. Иван летал на самолете, но это было очень давно, тем не менее он помнил свои ощущения, и этот полет не шел ни в какое сравнение с полетом на самолете.

Иван вспомнил, какое было воодушевление в поселении, когда на горизонте увидели первый исполин, направляющийся к Екатеринбургу с таким необходимым грузом. Тогда он понял, что хоть проблемы с едой, медикаментами, предметами первой необходимости никуда не исчезли, но теперь забрезжила надежда, и по лицам людей это было видно.

Когда после катастрофы все более-менее утихло, встал вопрос, как осуществлять транспортировку людей и грузов между выжившими поселениями. Вся инфраструктура была разрушена: дороги, аэропорты, морские порты. Быстро построить баржу для перевозки по морю еще можно, но затопленные корабли, принесенные ураганами деревья и прочий мусор у берегов делали эту затею нереальной. Оставшиеся транспортные самолеты не могли обеспечить нужного грузопотока, да и подходящих, не пострадавших взлетно-посадочных полос практически не осталось, это уже не говоря о наземных радиоэлектронных системах для обеспечения полета. Все это восстанавливать оказалось некем. Потому что те ресурсы и предприятия, да и специалисты, которые были в одном поселении, отсутствовали в другом. И вновь вставал вопрос транспортировки, тогда кто-то вспомнил о двухсотлетнем воздушном средстве передвижения – дирижабле. Эта идея пришла как нельзя кстати, так как оказалась идеальным решением. В таких условиях проявились наилучшие стороны этого средства передвижения. Ему не нужны подготовленные площадки, дирижабль может просто зависнуть над нужным местом и висеть, пока не закончится топливо. Огромная грузоподъемность, без значительных затрат энергии. Ну и возможность перевозки габаритных грузов. Единственный его недостаток – это скорость, максимум, что могли выжать эти исполины, – триста километров в час.

Производство дирижаблей наладили на африканском континенте, прямо рядом с космодромом, так как изначально этим занялась Луна, поставляя необходимые компоненты. Выпуск первых моделей состоялся довольно быстро, особенно когда с Луны завезли огромное количество принтеров и биологических реакторов. Силовые элементы конструкции напечатали, а с помощью биологических реакторов вырастили прочную органическую пленку, вместо тканевой, которой и обтянули баллон. В дальнейшем эта пленка выращивалась прямо на каркасе, а некоторые силовые элементы заменялись аналогом пористых костей наподобие птичьих. В итоге от идеи до реализации прошло всего два месяца, и первый же дирижабль повез сто тонн еды и оборудование первой необходимости на южно-американский континент, где уже назревала катастрофа.

В дальнейшем конструкцию этих огромных летающих машин усовершенствовали, и сейчас Иван находится на борту дирижабля четвертого поколения, грузоподъемностью в шестьсот тонн. Для удобства разгрузочно-погрузочных работ рядом с каждым поселением построили причалы. Это углубления в земле, куда входила гондола, а баллон тарелкообразной формы накрывал эту конструкцию сверху, как крышка.

На протяжении всего полета Ивану, как инженеру по образованию, было очень интересно наблюдать за работой силовых агрегатов и всей конструкции дирижабля в целом. Он облазил его вдоль и поперек и даже прикидывал, что бы он мог усовершенствовать. Но еще больше ему понравилось бывать на обзорной палубе и наблюдать за проплывающей внизу землей. На высоте в пять километров уже не так жарко и можно находиться без теплорегулирующих костюмов, чем он и наслаждался. Сама гондола герметична, в отличие от обзорной палубы, поэтому приходилось брать кислородную маску. Все потому, что количество свободного кислорода на планете снизилось и на такой высоте это ощущалось в полной мере.

Еще с высоты птичьего полета хорошо виден общий масштаб катастрофы, которая случилась не так давно. Особенно жуткими выглядят выгоревшие города. Раньше, во время охоты, он видел новые островки растительной жизни, но с такой высоты это выглядело как множество зеленых пятнышек, и они были повсюду, и это вселяло надежду, что Земля восстановится.

На борту находилось еще около двухсот пассажиров. Кто-то летел по распределению на космодром, а кто-то с пересадкой в другие поселения. Раньше, в Екатеринбурге, на лицах людей была ярко выраженная безнадега и страх перед будущим. Но у попутчиков Ивана на лицах отображалось любопытство и какое-то воодушевление, хотя все они направляются в неизвестность, возможно навсегда. В воздухе ощущались перемены, и Ивану это нравилось.

Столовая на борту ничем не отличалась от столовой в поселении – все тот же автомат выдавал неаппетитную жижу. Хотя жаловаться на еду не приходилось, сейчас все это едят и будут есть, пока не наладится производство пищи. Иван, наворачивая ложкой свой обед, вспомнил, что где-то в вечной мерзлоте расконсервировали хранилище с семенным материалом сельскохозяйственных культур и замороженными эмбрионами животных и птиц. И теперь обещают через полгода первые поставки мяса. После этих мыслей Иван так и не пообедал, так как перед глазами стоял образ жареной куриной ножки и чувствовался ее запах.

С массой новых впечатлений перелет для Ивана прошел незаметно, хотя продлился около суток, и сейчас он пристально наблюдал, как дирижабль маневрирует, заходя на такой же причал, что и в Екатеринбурге. Как только он почувствовал толчок, оповестивший, что причаливание окончено, то сразу же начал собираться на выход, но предварительно достал планшет и проверил состояние Никиты. Да, как оказалось, в сопроводительных документах была бронь на место в грузовом отсеке, а указанный разрешенный вес, как раз подходил для транспортировки его робота, чем он и воспользовался.

Космодром номер один построили после первого вторжения, специально для поставок грузов на Луну. Перелет с Земли к Луне можно совершать с орбиты любого наклонения, а выход на нужную орбиту Луны корректировать во время перелета. Поэтому местом для постройки космодрома выбрали экватор на африканском континенте, так как именно запуски с экватора позволяли увеличить грузоподъемность ракетоносителей за счет максимального радиуса Земли в этой точке и ее вращения. Прирост грузоподъемности, по сравнению с более южными или северными широтами, составлял до двадцати процентов. Сейчас на космодроме располагались три площадки для запуска и еще три строились. Наверное, сейчас это наиболее оживленное место на Земле. Подобный космодром строился еще и в Южной Америке, но работы там только начались.

Люди потянулись к выходу, и, выждав немного времени, чтобы не толкаться, Иван направился следом. На его лице застыла легкая улыбка, так как он предвкушал, что скоро увидит Землю из космоса.

* * *

Иван приник к иллюминатору и не мог оторваться. Пассажиры, находящиеся с ним в одном модуле, также висели в невесомости около иллюминаторов, показывая на что-то пальцами и бурно обсуждая увиденное. Оживление на орбите Луны впечатляло. Множество огоньков сновали вокруг верфи, неподалеку висели спицеобразные контейнеровозы, к которым небольшие маневровые буксиры подтаскивали контейнеры, а уже обвешенные, как кукуруза, ожидали транспортировки к Земле. На приличном расстоянии от оживленного участка виднелись остовы строящихся станций, облепленные строительными кораблями. Это порты или верфи – по их нынешнему состоянию понять невозможно. «Скорее всего, одна из этих конструкций точно порт, – подумал Иван, – так как бывший лунный порт был отбуксирован на орбиту Земли». Вереницы огоньков, движущихся по дуге, от Луны к верфи, создавали впечатление оживленности и суеты, а еще это было красиво. И это разительно отличалось от того, что Иван видел на орбите Земли.