Коллекционер уродов

Ну и ладно.

Не больно-то и хотелось.

Гала восполняла свое общение с Владом на ужине. Когда хозяин весь день проработает, и у него еще в голове роятся мысли о делах. Тогда он с интересом рассказывает об этом Галке. А она внимает, учится.

В момент, она как-то поняла, что еще не скоро сможет писать в большой книге. Там надо уметь считать. Но это не страшно. Зато, после ужина Влад всегда приглашал ее в кабинет. Показывал что и куда вписывает, какие у него есть земли, и как распределяет округов.

Округи, рассказал Влад, это его люди. Они прихожане в храме Жары, поэтому их так забавно называют. А не потому что они толстые как круг. Нет, Галла.

В такие моменты девочка садилась у стула хозяина, прямо на полы его халата. А голову по-собачьему клала ему на ноги. Весьма удобное местечко, считала Галка. Прямо под рукой у хозяина. Он потому часто сам не замечал, как легко кладет руку ей на макушку. Очень привычное движение.

Ева тоже проводила время с ними. Приходила в кабинет и садилась отдельно, у окна. Чтобы было побольше света. Она ведь решила перечитать все книги из библиотеки. Вот еще. Галке думалось, что и за всю жизнь их все не прочесть. А Ева просто выделывается.

Но Ева и правда чуточку выделывалась. Коллекция книг была не самая интересная и большая часть собраний была словарями или религиозным чтивом. А потому, чаще всего она только делала вид, что водит глазами по буквам. Хотя сама, хитрюга, слушала рассказы Влада.

– Галя, – как-то раз тихонечко позвала Ева, – почему ты называешь господина Владом?

– А как мне его звать?

– По имени.

– Это его имя.

– Влад – сокращение от Владислав. А хозяина зовут Владимир.

– Скажи честно, ты на ходу эти правила придумываешь?

Обычно девушки не общались. Пересекались только на уроках. Ну, и когда проводили время с Владом. Но негласно распределили: утро для Евы, вечер для Галы. Так что не контактировали даже когда кушали. Владу это мало нравилось.

Но, как оказалось, еще меньше ему понравилось, когда девушки нашли общий язык. Это было в один из жарких вечеров, когда Гала мирно сопела, прислонившись к Владу, а Ева начала читать новую книжку.

Вроде сидела мирно, тихо шелестела бумагой. Как вдруг ударит себя по лицу, и старается смех сдержать. Потом как подпрыгнет, охнет скованно. И снова хихикает сдавленно.

Хозяин был слишком занят работой. А вот Галка навострила ушки, замерла, как перед броском и вся как натянутая струна глядела на безумства Евы.

– Чего ты кряхтишь?

Но девушка только махала рукой и торопилась продолжить свое занятие.

– Скажи, мне же тоже интересно!

– Отстань. Тут нужно сначала читать.

– Я тоже хочу, – Гале совсем не давались тексты. Всякий раз она умудрялась при чтении выкидывать из слова целые слога, путала буквы. Да и в целом ей не хватало сосредоточения и внимания, чтобы так вдумчиво читать. Но ведь правда тоже хотелось.

Ева глядела на девочку и зарождалось в ней сочувствие, понимание. Особенно когда Гала, как сейчас расстроенно поникла, схватив уши пальчиками и оттягивая их печально вниз.

– Ладно, я еще недалеко ушла. Давай сначала.

– Вместе?

– Вместе, я буду вслух.

Книга эта была необычная. Про приключение. И не про абы кого, а тоже про уродку. Гале от того было так захватывающе интересно, что она сидеть не могла спокойно на месте.

– Самурайша? Это воительница? С мечом прям ходила?

– Сказано же тебе, да. С катаной, своей верной подругой, – Ева не раздражалась, она сама была так впечатлена этой невероятной историей про далекие страны и про храбрую героиню, что готова была после каждого слова верещать от радости.

Они вместе в голос хохотали всякий раз, как самурайша ловко обманывала глупых чиновниц или жадных торговок. А еще девушки хором одобрительно мычали да улюлюкали, если самурайша спасала очередного прекрасного юношу.

– ”Так и быть, соглашалась она, злейшее это проклятие мое – молоко, но наказание приму. За то что вторглась в покои сына Вашего, о величайшая из императриц, за то что обесчестила, можете напоить меня. И хотя больно мне от прикосновения металлов дорогих, хоть и горят руки, не принимают, возьму от вас две сотни золотых. Это ужасное, жестокое наказание. Но справедливое. И изгнали ночную гостью. И никто больше в деревне не видел ее кошачьих ушей иль хвоста”.

– Обдурила, – Гала с силой обнимала собственный хвостик, но тот все равно беспокойно бился, – а на корабль села?

– Ага, она ведь и хотела сбежать, ее сын императорши не отпускал.

– И правильно, совсем он странный.

Влад уже не выдерживал. Сам сидел за столом и просто смотрел на небывалый энтузиазм девушек. И сосредоточится не мог, до того громко они щебетали. И чуточку даже напрягался с какой любовью они эту самурайшу обласкивали.

– Достаточно. Поздно уже.

– Ну, пожалуйста, – девушки заканючили в один лад, не хотели прекращать чтение, уходить.

– Видите Жара скрылась, света нет, чтобы читать. Да и спать уже пора. Все, по кроватям, живо.

– Так мы светильник возьмем, – заискивающе предложила Ева. – Пока одна лучинка горит – прочтем и потом все. Точно спать.

Галка хотела было возмутиться, но заметила хитрое подмигивание подруги.

– А Вы пока спать укладывайтесь, господин. Мы рядом сядем, чтобы Вы видели, что не обманываем. И тихонечко почитаем.

И Влад сдался. Махнул рукой и прошаркал устало в свои покои. Девушки радостно за ним.

Он лег в свою постель, большую просторную, укрылся одеялом легким. Ева расположилась в ногах, легла аккуратно, незаметно. Гала села над ней с лампадкой, да так, чтобы Владу в глаза не бил свет.

Старались читать тихонечко, смех давили в кулачки, шушукались едва заметно. И добились своего – вымотанный хозяин уснул. А сами продолжили читать, и так и просидели над книгой до утра.

– Это еще что такое, – Влад еще даже глаза не раскрыл как следует, приподнялся, зыркнув грозно на девушек. Они тараканами разбежались. Хозяин обреченно обратно плюхнулся на подушки. И за что ему это?

Девушки даже за завтраком не переговаривались. Слишком уж вареными были, совсем сонными. И на уроке их не удалось растормошить.

– Взгляните только на себя, – сетовала Рада Адовна, – совсем не страшитесь гнева божественного? На вас морок напустил Мрак, а вы сидите довольные. Нельзя ночью бодрствовать, и тем паче на улицу выходить. А вам как об стенку горох.

Учительница вручила Гале дощечку для прописи, тренировать написание букв, и удалилась в оранжерею. У нее уже не хватало сил терпеть заторможенные их реакции.

Гала нахмурилась, пихнула Еву в бок.

– Мрак? Эй, не читай без меня!

– Не буду, пусто тебе! А ты что, правда веришь в эти детские байки?

– Вот еще. Конечно, не верю. А что за байки?

– Ну, что когда с неба Жара уходит, Мрак остается и утягивает заблудшие души. Поэтому ночью нельзя гулять. Но это все глупости. Мне папа рассказывал эти страшилки, чтобы я не уходила далеко и не потерялась. А еще говорил, что воды боятся надо. Я пока маленькая была, запрещал к реке спускаться. Всегда сам воду носил.

– А с рекой что не так?

– Ну, утонуть же можно. Но жрицы, конечно, выдумывают, что с иными миром соприкоснешься, а оттуда не возвращаются. Ну, помрешь, простыми словами. Ты им не верь. Ты же уже не маленькая.

– Я и не верю, – Галка задрала было нос, но тут же поспешила сгорбиться над письменами. А интерес тлеющий не отпускал, – у тебя папа был?

– Был? И сейчас есть.

– А почему ты не с ним живешь?

– Вот еще. Он пряльщиком всю жизнь проработал. В бедности и голоде. Не надо мне такой жизни. Не хочу как и мама состариться пастушкой, и изнывать от скуки и нехватки денег.

– У тебя мама есть?

– Умерла давно уже, от старости. Я сама папе сказала, мол, продай меня господину. А я не будь дурой и дочку ему рожу. Вот и заживу.

– Ты с господином ребенка заведешь?

– Тише ты, не так громко. Хочу, конечно так. Да и Владимир, я думаю, как и всякий мужчина ребенка хочет. Они же прямо рождаются с желанием детишек поняньчить. Этот, как его, отцовский инстинкт.

– Чего?

– Без обид, Галя, но тебе нужно быть продуманнее. Не как мужчины, не меркантильной. Но давай по-честному, не так уж и хороша работа управляющей. Или к чему ты там стремишься?

– Так я просто хочу быть хорошей хозяйкой. Знать как за всеми приглядеть. Вот и все.

– Нет, ты молодец, правильно, что старуху подсиживаешь, но ненадежная это служба.

Галка нахмурилась, отвернулась. Что за глупости? Как будто Влад ее выгонит, или Ева избавится. Внутри девочки зародилась скромная тревога, чуть царапающая горло изнутри.

– Давай, пока ты пишешь, я вслух почитаю про самурайшу?

Хвост довольно завилял, а губы растянулись в хитрющей ухмылке.

– Ай-да.

О Владе они больше не болтали, но Галка стала все чаще замечать как кокетлива и вертлява становилась Ева при нем. И как так можно? Он ведь старый очень. Как сказала сама Ева, господину уже почти двадцать шесть. Он был гораздо старше их обеих.

Ладно когда жена взрослая, а муж так, юнец глупый. Ведь для того жених и приходит в дом жены, чтобы она его под себя воспитала. Но наоборот, дико это. Хотя, если так подумать, в доме Влада все было неправильно.

И ничего.

В один из дней, как бы медленно ни читали книжку, как ни растягивали удовольствие, история самурайши закончилась.

Они тогда уже по привычке валялись в постели хозяина, пока сам он считал что-то усердно на счетах. Ева лежала, облокотившись спиной к изголовью, а Галка примостилась у нее на груди. Следила глазами, где читают.

И как произнесла Ева последние слова и закрыла книгу, повисла непривычная гробовая тишина.

Влад поднял на них взгляд, но промолчал.

Гала подмяла под себя хвост, нахмурилась, поджала губы. Будто старалась не заплакать. А Ева растеряна была, смотрела вдаль и думала о своем.

– Дочитали?

Гала обиженно метнула недовольный взор, и поспешила спрятаться в обилие подушек хозяйских. Ева медленно закивала, ее как головой окунули в воду. И душа из тела вышла, до того отстранена была.

– Ясно. Что же…

Влад, как бы к этой книге ни относился, рад был, что девушки заняты были чем полезным. Безопасным хоть. Наконец Гала не пыталась никого прибить и то благо. Потому Влад и решил поискать писательницу этого романа.

– Я уже заказал второй том…

Девушки тут же оживились, вспыхнули как спички. И поверить не могли, пытались вглядеться в лицо Влада, понять, не шутит ли он. И он не шутил. Гала не сдержалась, подскочила весело, и стиснула хозяина в объятиях своих крепких.

Ева хотела было проявить скромность. Но плюнула. Подбежала и обняла тоже.

Влад был доволен собой.

Кроме того, он поинтересовался у авторши истории, откуда она про уродов ведает. Думал, разузнать побольше, понять, как предвестники эти на засуху влияют.

Но вместо того, пришла ему неожиданная весточка.

Галка крутилась у пруда волчком. Она хотела помочь с посевами в воду, и постройкой плотины. Но только мешалась у служанок под ногами.

– А как ее привезут?

Писательница с востока поведала, что самолично знает одного урода. И вот уже как пару недель они ожидали нового жителя. Согласно письму, было то существо только наполовину человек. А на вторую – рыба. И жила эта тварь в воде.

Гале было невтерпеж познакомиться.

– На корабле, как самурайшу?

– Подай бечевку, – Сара почти не слушала, мастерила уютное гнездышко для русалки.

– А она плавать умеет? А меня научит?

– Гала, во имя богини, не мешайся.

– Ну, – девочка обиженно натянула канат, удерживающий бревна.

– И думать забудь про плавание.

– Это еще почему?

– Мрак тебя утянет. Утопнешь, сама не заметишь. Мрак мужчинам покровительствует, темное время для них. Не для нас.

– Глупости.

– Гала, не испытывай меня…

Море русалка действительно преодолела на корабле. Вместе с торговым судном. Прямо в бочке. И в этой же посудине уродку сгрузили на повозку и сейчас привезли к поместью.

Гала до боли знакома была ситуация эта. Она помнила, как еще несколько месяцев назад сама въехала гостьей сюда. А сейчас уже мнила чуть ли не хозяйкой.

Доехал экипаж вплоть до пруда, через тропинки узкие и поросшие. И был конвой этот как представление. Ребятишки во главе с Галой шныряли рядом, пытались подпрыгнуть повыше, заглянуть.

– Ту, – остановила Сара лошадей. Обошла повозку, поднялась на ступеньке и застыла.

– Что? Что там?

– Матушки родные.

Ждать было невтерпеж, Галка залезла в повозку тоже.

Круглое широкое корыто с высокими бортами было заполнено водой. А над поверхностью ее возвышался юноша.

Увидеть парня не ожидал никто.

Галка вообще не предполагала, что уроды и мужчинами бывают. И как-то привыкли говорить: "уродка", "русалка", "тварь".

А тут мужчина.

Точнее его, хм… Торс.

Только Сара глядела на ту часть, что сокрыта была в воде.

– Это же… Что же у тебя хвост на самом стратегически важном месте-то?

Женщина сердобольно качала головой.

– А писаешь-то ты как?

– Сара!

– Ну, что “Сара”, ты сама на него погляди. Без слез не взглянешь. Что же вы все уродки со своими этими… Особенностями. Еще и глаза косые щелки. Ужас. Вот чего господин вас в дом тащит?

Сара не переставала охать и причитать, даже когда отвязывала посудину от повозки.

Галка же смятение дворецкой не понимала и не разделяла. В русалке девочка видела вполне себе милого парня. Шуганного только и необщительного. Но и хозяин был таким же.

Кроме того, был урод вполне себе привлекательный, с длинными чернющими волосами, плоским лицом, пухлыми губами и очень сильным телом. Не удивительно как может разрастись спина, если каждый день ты вынужден плавать в воде, махать руками, грести.

А хвост. Невероятной красоты штука. Блестящий, с тысячями мелких переливчатых чешуек и плоским размашистым плавником на конце. Не оторвать взгляда. А как парень начинает двигаться, так зрелище настолько завораживающе, что рты у всех сами собой раскрываются.

Сара закончила распутывать веревки, и хотела было распахнуть стенку бочки. Да остановилась. Вгляделась в лицо урода.

– Как зовут?

Юноша проницательно смотрел в глаза дворецкой тоже, но молчал.

– Имя есть у тебя? В отличие от этой, – Сара махнула рукой на Галку, – взрослый уже. Неужто именем не обзавелся?

Гале казалось, что парень просто ее не понимает. А потому, девочка вмешалась, пытаясь объяснить понятнее. Приложила руку к груди и сказала уверенно:

– Гала.

Ткнула пальцем дворецкую.

– Сара.

Проигнорировала шипение женщины, мол, больно, и перевела палец на русалку. Ждала, что он сообразит и скажет свое имя. Но не сработало. Только Галка не собиралась сдаваться. Повторила круг, обведя всех пальцем.

И снова. На лице русалки была крайняя форма смятения. И Галка не могла не расстраиваться. Но парня понимала. Вспоминала себя, когда только приехала в поместье.

Вдруг стукнула ладошкой по лбу. Забыла. Специально ведь с кухни стащила булку с вареньем, угостить гостя. По себе знала, как устаешь с дороги, с голодухи. Протянула булку парню.

Он, казалось, еще меньше понимал странное сумбурное поведение девочки.

А она опять: “Гала”, “Сара” – тыкала пальцем.

Взяла измором. Настолько утомила парня, что он сдался и сказал:

– Мэй. Мэй Рин, – речь его сопровождалась забавным придыханием. Он послушно хлопал себя по груди, надеялся, так девочка от него отстанет. И благодушно принялся жадно за хлеб.

– Чего, – Сара терла устало лоб, – как? Мэйрин?

– А вдруг он не понял? Думаешь, его так зовут?

– Почти уверена, что он просто на своем языке бормочет.

– А что говорит?

– Чтобы ты отстала от него, – Сара махнула рукой, и снова обратилась к парню, – Мэй Рин, не Мэйрин. Мариной тебя будем звать. Забавно даже.

Галка не поняла забавы.

– Понял? – Сара указала на парня рукой: сама не заметила, как поддалась глупостям Галки, – Марин. Ты Марин теперь.

Гала по-собачьи склонила голову, навострила уши. И пока Сара силилась открыть заслонку и выпустить русалку в пруд, сказала тихонько:

– И мне имя дали, как я пришла. Это хорошо. Только Сара неграмотная. Правильно “Мерин”. Только тс-с, – девочка говорила так, будто парень мог ее понять. Но тот глядел на нее как на умалишенную, запихав булку за обе щеки.

И стоило бочке раскрыться, Мерин бросился к воде, нырнув поглубже. И к поверхности до самого вечера не всплывал.

Галка все это время у пруда сидела. Только когда на ужин загнали, мигом налопалась и поторопилась обратно. Зато принесла новому другу свои любимые пельмени и сметану. А еще кваса. У себя на родине юноша такого попробовать не мог.

Мерин же долго ее игнорировал. Можно было подумать, будто и не знал, что она на пляже сидит. Только Галка видела как забавно и нелепо он следил за ней из-под воды. Лицо его дурашливо искажалось от глади волн несильных.

Когда темнеть стало, Мерин не выдержал. Вынырнул недовольно. Запыхтел грозно. Замахал рукой Галке, прогоняя от тьмы и воды.

Как некрасиво.

Она насупилась. Раздула обиженно щеки. И все же ушла. Только когда к дому подходила, обернулась напоследок. Увидела, как парень увлеченно еду разглядывает и только тогда успокоилась.

Мерин ей нравился. Он был чуть обидчивый и опасливый. Но если дать ему чуточку времени, заметно, насколько добрым и ласковым мог быть. Когда ты нежный, напускное что-то – просто необходимость, считала Галка. Она ведь сама была уродкой, знала, что есть в мире люди, готовые тебя обидеть.

Но она обижать Мерина не хотела. Наоборот. Подружиться, поладить, с новым домом познакомить.

Часто из библиотеки таскала статуэтки или игрушки – их Мерин больше всего любил, и несла к пруду показать. Демонстрировала гордо, и говорила как по-русски это сказать. А парень вторил ей, учился. Некоторые игрушки забирал себе, на дно.

Галка, конечно, просила вернуть, чтобы хозяин не заругал. Но Мерин в ответ только язык показывал.

Иногда и ему приходилось уступать. Понравилась как-то раз игрушка лошади. Галка ее вырезала из бревен для топки. Принесла и говорит: это ты. Мерин же.

Тот улыбался, не понимая ничего, и прижимал игрушку к груди. Только когда на дно пруда постарался утащить, не сработало. Дерево всплыло. Мерин обиделся, но ничего не сказал. Стал хранить игрушку у берега.

Выплывал русалка, как считала Галка, нечасто. И то долго ему приходилось кашлять, выпускать из легких воду. А вглубь уходил – нужно обратно набрать все. Явно не самой приятной была экзекуция эта. И девочка понимала Мерина. Хотя ей и хотелось больше времени с ним проводить.

Если он по долгу не всплывал, Галка в одиночестве сидела. Когда училась, читала или писала, когда узлы вязала, упряжки чистила, ножик точила.

Порой, Рада Адовна составляла компанию. Учительница считала, что детям полезно бывать на природе, и всячески поощряла Галку. Рассказывала какие есть деревья, растения. Как исчисляются года, месяца. Что про небо известно, звезды. Это Гала любила.

Еще ей, конечно, рассказывали про учения Жары: постулаты, правила, обычаи, каноны. Пускай.

Влад и Ева тоже приходили часто к пруду, пообщаться с новым членом семьи. Устраивали пикники.

Решение это было Евы. Уж слишком она переживала, что Галка забывает о еде. И Влад беспокоился тоже. Особенно зная, что уродка однажды чуть не утонула. Не мог не тревожиться. Часто или сам приходил к ней, или отправлял Сару.

Будто ей больше заняться нечем.

Но больше всего Галка и Мерин любили оставаться вдвоем. Тогда было не так стеснительно или неловко. Им было легче общаться, сосредотачиваться на том, что хочет сказать собеседник.

Настолько Мерин не любил, что в их беседу вмешиваются, что однажды обидчиво нырнул под воду, завидев Влада. Да так всплеснул хвостом своим мощным, чтобы на халаты хозяина побольше брызг попало.

Галка тогда только хохотала отчаянно и весело.

Она знала, что Мерин вообще-то добрый. Тот нередко дарил девочке красивые камни со дна или ракушки. А когда на кувшинке распустился первый цветок, трепетно подарил его Галке. Ей показалось это глупым и нелепым, цветы обычно дарят женщины парням, а не наоборот. Но было приятно.

Девочка тоже тогда захотела так порадовать остальных. Нарвала в пролеске диких цветов и принесла Владу.

Он отнесся спокойно. Но приказал поставить букет на самом видном месте в столовой.

Еве Галка тоже принесла цветок. Раскидистый пышный но чересчур светлый и мягкий для полевых цветов. Тот напоминал Еву, потому девочка и захотела подарить. Подруга по-началу не хотела принимать, думала глупость, но когда Гала объяснила, что это Мерин ее так научил, Ева смягчилась.

После этого тоже часто стала приносить русалке что-нибудь из теплицы. Порадовать.

И если Галка тащила всякие глупости: ложки-плошки, подковы, стрелки часов, то Ева приносила красивые душистые травы и цветы. То, что мужчины больше любят.

Им было весело вместе. И Галка любила проводить время с Мерином. Хотя, если говорить откровенно, больше всего Галке нравилось, что русалка мало что понимал в их мире. Его можно было многому обучить, объяснить.

И если обычно Гала была самая несведущая в обычаях и правилах, невежда и невежа, то теперь был кто-то еще. Кто-то, кому Гала могла пояснять общественные нормы.

Да. Ей часто было обидно, насколько Ева была вхожа в мир Влада. И, если уж быть до конца честной, ее расстраивало, как мило и трепетно они общались. Как краснели, если вдруг сталкивались взглядами. Как отчаянно не могли стереть глупые улыбки с лиц. Бе.

И ладно бы они просто ладили. Что такого? Галка совсем не ревновала, нет. Но часто она думала, а насколько Влад хочет держать Галу рядом. Особенно сейчас, когда его семья формируется с Евой.

А не вышвырнет ли хозяин девочку? А что, легко.

Как бы он не ценил, не любил, не уважал. Легко бы выгнал. Также просто, как избавился от Марго.

И Гала не могла не переживать. Не думать об этом.

Однажды поделилась с Мерином. Он еще не умел понимать Галу так быстро. Особенно, когда она тараторит путанно. Но одно он осознавал – девушка нуждалась в поддержке.

Он знал как правильно приободрять. Сама Галка ему рассказала, когда пыталась объяснить слово “любить”. Она обхватила ладонями собственные плечики, и сжала сильно-сильно. Тогда Мерин узнал сразу две вещи: Гала любит пирожки с луком, и нежность можно проявлять через объятья.

Потому присел на берег, и притянул к себе. Взял руками девичьи поникшие плечики и прижал к груди.

– Мокро, – пожаловалась Гала, хихикая. Она съежилась ощущая прохладу чужого тела.

Мерин хмыкнул, но рук не разжал. И Гала сдалась, обхватила спину парня, положила голову ему на плечо.

И было в этом спокойствие и единение. Ничто не мешало, не отвлекало, ни стрекот кузнечиков, ни шелест травы, ни далекие крики слуг. Думалось даже, что можно так просидеть до скончания времен.

Но Галка сама себе на уме. Возбужденно вскочила, не обращая ни на что внимания.

– Я Еву спрошу. Надо с ней поговорить. Договориться.

И убежала. Оставив растерянного Мерина только догадываться, он сделал что-то неправильно или просто у Галы шило мешает жить спокойно.

Ева нашлась в теплице. Она изучала и подрезала стебли кудрявые. В последнее время девушка сильно полюбила копание в земле. За что Галка по-доброму обзывала подругу травоядной.

Рада Адовна же отмахивалась от Галки и одобрительно хвалила Еву. Говорила, что ботаника невероятно полезная и интересная наука.

Только никакая занимательная дисциплина не могла заставить Галку просидеть в душной влажной комнате теплицы дольше и пары минут. И пахло здесь затхло, терпко и душно. Вот и пойми, что так могло нравится в этом Еве.

Но даже сейчас свое свободное время та проводила копошась в листве.

– Слушай! А вы скоро ребенка заведете?

– Тише. Дети же просто так не появляются. Таинство это.

– Фу-ты, ну-ты. Секреты какие-то. А когда появятся?

– Сначала близость должна случиться. А месяцев через девять ребенок рождается.

– А, – кивнула Гала. Но задумалась, так сильно, что ничего другого делать не могла. Зависла, соображая.

– Галя, не думай об этом, ладно?

И Галка ушла. Стала думать. Еще когда на улице жила, слышала от людей: таинство любви, акт близости, сплетение тел. Секс. Она тогда и внимания не обращала. А от этого дети рождаются.

Галка схватилась за голову, сжала до боли ушки. Заскулила.

Она помнила слова Влада, что если ты расстроена, больна, напугана, то надо к людям идти. Но против воли все равно замышилась в конюшне. Забилась в уголок и пыталась справиться с беспокойным клокотанием сердца.

Что же будет? Что же делать?