Первая раса

– То и есть. У современных детей есть всё – начиная от новых игрушек, заканчивая игровыми приставками последней модели, – Эль трепал Винни за загривок, а тот издавал глухое урчание. – Теперь любовь родителей измеряется в количестве купленного, а не в тёплых отношениях и заботе. Дети привыкают, что по первому требованию получают всё, что только заблагорассудится. Но в один прекрасный момент исчерпывают лимит – финансов, терпения родителей, неважно – и неиссякаемый источник перекрывают. И ребёнок в попытке найти средства для покупки нужной вещи пускается во все тяжкие.

– Но не в проституцию же! – усмехнулась Риса. – Не перегибай палку!

Винни навострил уши: реклама нового сезона «Я звезда, вытащите меня отсюда!» сменилась выпуском местных новостей. За спиной диктора возникло изображение горящего автомобиля.

– Опытный водитель должен быть готов ко всему, даже к самым необычным и неожиданным ситуациям на дороге, – вещала диктор. – Но можно ли быть готовым к тому, что ваш автомобиль взорвётся на парковке? В центре Штайнбаха сегодня в половине девятого утра прогремел взрыв. Центральное управление полиции по округу Штайнбаха сообщает, что причиной послужило возгорание горючего. Согласно последним данным, ущерб стоящим рядом автомобилям нанесён не был, пострадавших нет. Водитель на момент взрыва находился в магазине.

На экране появилось разъярённое лицо мужчины средних лет. На руках он держал малого серого пуделя; животное дрожало всем телом, пытаясь спрятаться от объективов телекамер.

– Я отошёл всего на пару минут! – кричал мужчина, потрясая кулаком. – Вернулся, а моя машина пылает! Мой новенький «гольф»! Не знаю, каким чудом удалось спастись моей крошке Рокси! – он поцеловал собаку в самую макушку, и та зажмурилась. – Я точно уверен: это всё он!

Мужчина перевёл яростный взгляд в камеру; лицо его раскраснелось, на лбу проступил пот.

– Это всё Эль! Только он мог пойти на такое! Сколько же нам придётся терпеть его?! Куда смотрит полиция?! Я обращаюсь к согражданам: долго ли мы будем закрывать глаза на его бесчинства?! Это всё Эль! Это он!

– Ах, ничего интересного, – Эль зевнул. – Листай обратно.

Голос диктора повторил вопрос мужчины «Куда смотрит полиция?». А Элю волей-неволей пришлось повернуться к Рисе. Девушка буравила его потрясённым взглядом.

– Тебе что, неинтересно, чем закончится фильм? – рассердился Эль. – Ты его уже смотрела? Я тоже, – ответил он на отрицательное покачивание головой, – и поэтому хочу узнать, что сделают с Ханом за смерть Кирка. Поэтому, пожалуйста, переключи на фильм.

Риса помедлила, но Эль так зыркнул на неё, что она послушно щёлкнула пультом. Сдержанный в эмоциях диктор сменился изображением взволнованной Ухуры, и Эль вернулся к просмотру. Риса продолжала разглядывать его, а затем, словно сделав какой-то вывод, тоже повернулась к экрану. Винни закрыл глаза и, свернувшись в клубок, задремал.

***

С тех пор как Риса поселилась в апартаментах Эля, прошла неделя. За это время Риса взяла за правило ходить за покупками каждое утро. Большинство людей посвящали этому один день в неделю, набирая продуктов до следующей закупки. Риса же брала только то, что собиралась приготовить в тот же день. Кроме того, ей нравилось гулять по утрам.

Первые дни Рису сопровождал Винни, но в итоге волк, как и хозяин, оказался существом с характером: устроившись на диване перед телевизором, он не изъявил желания сопровождать подругу. В очередной раз спрашивая себя, является ли просмотр телепередач обычным делом для животного, Риса вышла на улицу.

С утра магазины были пусты, и Риса, как обычно, справилась за десять – максимум пятнадцать минут. На обратном пути она завернула в центр: здесь было приятно гулять. Девушка рассматривала витрины магазинов, знакомясь с тем, что сейчас носят. Глядя на цены, вздыхала и критически окидывала взглядом своё отражение. Риса с удовольствием приобрела бы новые наряды, но даже будь у неё деньги, это было бы серьёзным ударом по финансам. Поэтому ей оставалось лишь примерять понравившуюся одежду в воображении.

– Эй, старик, что это у тебя?

– Убери лапы, не трогай!

– Да ты меня знаешь куда можешь…

Риса обернулась. Трое мальчишек направлялись в школу. На вид всем трём было не больше десяти, но слова, которыми они сыпали, явно превышали допустимый возрастной ценз. Риса цокнула языком, вспоминая, что вот в её-то время…

– Говорю: не лапай, Рольф! Пошёл в…

– Неужели предки всё же купили тебе смартфон? Да ну, они же так долго не соглашались!

– А это и не предки! – мальчик в красной куртке горделиво задрал голову. – Мне его подарили!

– Пффф, кто? Твоя бабуля за то, что ты её поцеловал? – мальчишки заржали.

«Идиоты, – подумала Риса. – Неужели мы тоже были такими дурными в их возрасте? Да нет, мы точно были адекватнее».

Счастливый обладатель нового телефона выдержал театральную паузу, а затем заявил:

– Эль!

Рису прошибло холодом.

– Эль?! – вытянулись лица у двоих приятелей. – Да не гони! Эль смарты не дарит!

– А вот и дарит! Придурки, не знаете, так и не говорите!

– Хорошо, – один из мальчиков скрестил руки на груди, – и за что такое тебе обломился телефон?

– За красивые глаза, – огрызнулся мальчик. – За что надо, за то и обломился…

Риса неслась домой задыхаясь. Нервно считала перекрытия этажей, пока ехала в лифте. Пулей влетела в квартиру и, не разуваясь, прошла в кухню.

Эль только очнулся от сна и, удовлетворённый тем, что в доме из людей был только он, ходил по квартире в футболке и растянутых спортивных штанах. Он как раз собирался перекусить, когда услышал шаги в коридоре. Эль чертыхнулся и поспешно натянул кофту – благо, вчера не донёс до своей комнаты.

Риса застала его, с полным ртом тофу, в кухне. Повисла секундная пауза, а затем Риса состроила удивлённое выражение лица: с футболки Эля на неё взирал принт с кошачьей мордочкой, в шлеме с проводками.

– Это что, котик? – недоверчиво спросила она.

Эль дожевал тофу, а затем, подняв указательный палец, изрёк:

– Это меха-котик.

– А есть разница?

– Конечно! – Эль округлил глаза. – Он же механический!

– Прости меня, – выпалила Риса.

Эль поставил тарелку с нарезанным соевым творогом на стол. Он кашлянул в кулак, потёр рукой затылок и внимательно посмотрел на Рису.

– Дай угадаю: на тебя с неба свалились неопровержимые доказательства того, что я всё-таки сказал тебе правду, верно? – Эль опёрся на барную стойку. – И тебе как приличной девочке очень хотелось поскорее вернуться домой и признать меня правым, не так ли?

Риса едва заметно кивнула. Эль сцапал лежащую на столе газету и жестом велел девушке подойти. Он протянул ей газету, на первой полосе которой стояло: «Не возлюби ближнего своего: чистосердечное признание священника-педофила».

Вспомнив свои вчерашние слова, Риса замялась на месте, как виноватая в чём-то собака. Ещё и Эль вплотную подошёл к ней, так что она вынуждена была задрать голову.

– Знаешь, как в этой стране называют таких, как я?

Риса покачала головой.

– Ультраправые, – подсказал Эль. – Неонацисты. Граждане Рейха. А знаешь почему? Потому что мы идём в разрез с устоявшимися правилами, придерживаемся мнения, которое отличается от общепринятого. Потому что мы видим, что происходит, в то время как другие либо не видят, либо не хотят видеть.

– Ты скрываешься от полиции?

– Чихать я хотел на полицию, – Эль наморщился. – И на полицию, и на конституционную службу.

– Почему же тогда ты прячешься?

– Разве я прячусь? – молодой человек задумался. – Я лишь сказал, что не люблю, когда за мной ходят толпы тех, кто разделяет моё мнение.

Он стоял так близко, что Риса чувствовала его дыхание. Девушка почувствовала, как кровь приливает к лицу.

– Значит, я просто неправильно поняла тебя, – она попыталась улыбнуться.

Эль изучающе всматривался в её лицо, затем сказал:

– Я не прячусь. Но есть кое-кто покрупнее, чем полицейские и фанатики. Кое-кто, от кого мне стоит держаться подальше.

– И кто это? – Риса как загипнотизированная не сводила с него глаз.

Эль наклонился к её уху и негромко произнёс:

– Не так быстро, девочка. Постепенно, шаг за шагом, – не удержался и ухмыльнулся. – Я люблю медленно и нежно.

В первую секунду Риса опешила, но тут возмущённо ударила его и пошла из кухни. Порядком развеселившийся Эль, потирая пострадавшее плечо, крикнул вслед:

– Кстати, что будешь готовить сегодня на обед?

– Сам себе приготовь, – огрызнулась Риса. – Медленно и нежно.

6.

Две недели в доме нового знакомого пролетели незаметно. Жизнь здесь не была рутиной, как в семье Сохо. И дело было вовсе не в работе или задачах Рисы – в самой обстановке.

Эль не был высокомерным как та же госпожа Сохо, или напористо-приставучим как Кёртис. Он просто был, самобытный, как мир. Эль не отказывал в помощи, не смотрел на Рису сверху вниз несмотря на разницу в возрасте. Хотя здесь он бы явно пошутил и про рост. Она даже понемногу привыкла к его юмору, какими бы глупыми ни были порой его шутки. В общем, с ним Рисе было так же комфортно, как с Абигель, Энди и Хитоми – друзьями по интернату.

– Я пробовал пробить информацию о твоих родителях через знакомого, – как-то за завтраком сообщил Эль.

– И как? – спросила Риса без особой надежды.

– Пока тихо. Извини.

Девушка понятливо кивнула, и после небольшой паузы осторожно спросила:

– Но мне ведь пока можно пожить здесь?

– О чём ты? – не понял Эль.

– Я спросила на всякий случай, – Риса виновато втянула голову в плечи. – Вдруг у меня вместе с теми новостями закончился абонемент на проживание.

– Ох уж эти дети из камер хранения, – нарочито тяжело вздохнул Эль. – С какой стати кто-то тебя выгонит? Если только сама не уйдёшь. Тебе же здесь не плохо?

– Конечно, нет! Мне очень нравится с тобой!

Эль закрыл рот и во все глаза уставился на Рису.

– …и с Винни, – тут же вставила девушка, боясь быть неправильно понятой. – Здесь очень хорошо.

Она поджала губы, оценивая, стоит ли озвучивать все мысли. И всё же решилась.

– И знаешь, я… это глупо звучит, наверное… Ты только не смейся! Мне кажется, что здесь я чувствую себя так, как должно чувствовать себя дома.

Эль не засмеялся. Он улыбнулся, и Рисе показалось, что он словно засветился изнутри – такой искренней была его улыбка.

– Я очень рад, что тебе здесь хорошо, – голос его потеплел. – Если я ещё что-то могу сделать для тебя – только скажи. Не стесняйся.

Риса не удержалась и ответила на улыбку:

– И ты. Только скажи.

***

Пару дней спустя Риса, зная, что Элю необходима пара часов тишины, решила прогуляться с Винни. Девушка знала, как обращаться с собаками на улице, спасибо Бадди. Но это была её первая прогулка с опасным хищником размером с мула, и она немного волновалась.

Перед выходом из дома она поинтересовалась, где поводок и намордник. К её удивлению, Эль даже не сразу понял, зачем Винни всё это нужно.

– Он всё время рядом, и даже не рычит на прохожих, – заявил он, услышав зачем.

– А что если он нападёт на собаку? Или на ребёнка? – Риса содрогнулась. – Что будет тогда?

Читающий на софе Эль глянул на неё поверх страниц книги. Риса готова была поклясться: носил бы он очки, то обязательно многозначительно поправил бы их.

– Повторяю: Винни ни на кого не нападёт.

– Но того требуют правила, – заметила Риса.

В её голове Эль снял очки, активируя лазерное зрение.

– А ещё правила требуют владельцам частных домов платить налог на дождевую воду, – он ядовито улыбнулся, испепеляя Рису взглядом. – Если тебе кто-то что-то скажет по поводу того, что собака не на привязи, посоветуй обратиться ко мне.

– Хорошо, – Риса развела руками. – А пакеты у тебя свои, или мне нужно искать станцию?

– Какие пакеты? – помимо лазерного зрения включился замораживающий голос. – Какая станция?

– Пакеты для уборки за собакой. Ты ведь убираешь за Винни на улице? Или не считаешь нужным марать руки?

Только тут до Эля дошло, какие пакеты трясла с него Риса. Он широко раскрытыми глазами глянул на Винни, сидящего у ног Рисы. Животное в ответ склонило голову и прижало уши.

– Ты что, делаешь это на улице? – возмутился Эль. – Плохой волк, фу.

Винни зажмурился и потёр лапой морду, всем своим видом выражая жгучий стыд.

– Можешь не беспокоиться, – фыркнул Эль, снова утыкаясь в книгу. – За ним не нужно убирать. Он чистоплотный. По крайней мере, был до сих пор.

Здание они покинули через чёрный ход и закоулками вышли к центральной улице. Пока что всё было нормально: Винни спокойно шёл рядом, не реагируя на прохожих. Недалеко от дома какая-то мелкая псина попыталась вступить с ним в перепалку, но волк даже ухом не повёл на её пронзительный лай.

«Хороший мальчик», подумала Риса, глядя, как хозяйка пытается утихомирить бушующую кнопку с глазками навыкат. Винни в этот момент глянул на неё и прищурился, словно услышав мысли подруги.

– Скажи, дружочек, – вслух произнесла Риса, – мне надо купить благовония. Не знаю, понимаешь ли ты, что мне нужно. Это такие ароматические палочки, которые нужно поджигать, или смеси трав…

Волк внимательно смотрел на неё чёрными глазами. Риса усмехнулась сама над собой: спрашивать у собаки, где найти благовония, было так же разумно, как и спрашивать у кота, кто съел всю сметану.

– И что мешало спросить Эля? – девушка со вздохом потрепала Винни по голове. – Ладно, пожалуй, шопинг оставим на потом.

В ответ Винни радостно гавкнул и потрусил по улице. Риса поспешила догнать лохматого друга, чтобы идти максимально рядом с ним. Не хватало ещё, чтобы её кто-то упрекал, что собака не на поводке.

Временами Винни оборачивался, удостоверяясь, идёт ли Риса следом. Та же в какой-то момент снова укорила себя в том, что идёт следом за животным.

«Иногда наш разум не может объяснить, почему мы поступаем так или иначе. А сердце может. Мы просто чувствуем, что нужно сделать в тот или иной момент, и в итоге это оказывается правильным. Так и работает интуиция».

Эти слова, сказанные одним хорошим другом, всплыли в памяти Рисы и рассеяли её сомнения. Даже если её вело четвероногое существо, девушка чувствовала – значит, так и должно быть.

Дойдя до прохода между домами, Винни свернул на соседнюю улицу. Так он вёл Рису по городу как по коридорам лабиринта, пока они не вышли к небольшой лавке на узкой улочке. «Товары из Азии по приемлемым ценам» – гласила вывеска. На окне красовалась наклейка с тремя китайскими иероглифами.

– Ого, – только и промолвила удивлённая Риса. – С меня стейк, приятель!

Она глянула на Винни, и тот как будто утвердительно мотнул хвостом.

– Ты подождёшь меня здесь? Я обещаю, что недолго.

Ветряной колокольчик на двери тоненько звякнул. Внутри магазина царил сумрак, горела всего одна лампа. На полках многочисленных стеллажей чего только не было: продукты, алкоголь, посуда, одежда. Риса осмотрела все полки, но нужного ей не нашла.

– Простите, – позвала она, переминаясь с ноги на ногу, – не могли бы вы помочь?

– Что угодно, фройляйн?

Из служебного помещения вышел продавец, азиат лет шестидесяти, с белоснежными усами и бородкой. Тёмные глаза его были такими ясными и пронзительными, что Риса невольно засмотрелась.

– Чем я могу вам помочь? – с улыбкой спросил мужчина.

Риса тряхнула головой, словно сбрасывая с себя гипнотические чары.

– Я… ох… я ищу благовония, а на полках не увидела…

От взгляда продавца она почему-то смутилась. Но мужчина этого, казалось, и не заметил. Всё так же улыбаясь, он снял с полки за спиной большую деревянную шкатулку и поставил её на стойку перед собой.

– Не стесняйтесь. Стесняться вам нечего, тем более что решимость вам больше к лицу. Я вижу это по вашим глазам, – мужчина прищурился, словно старался вглядеться в нутро Рисы. – В них внутренний огонь. Такой яркий, что его силы хватило бы, чтобы обогреть не один десяток людей. Но последнее время этому огню не дают разгореться, – чуть печальнее добавил он, – обстоятельства давят, так что пламя ослабевает.

Риса слушала затаив дыхание. Лицо продавца было серьёзным, но всё равно излучало тепло. Девушка почувствовала: перед ней надёжный человек, которому можно доверять.

– Какие ароматы вас интересуют? – спросил продавец. – Успокаивающие, тонизирующие, стимулирующие умственный процесс?

– Если честно, я всегда выбираю по запаху, – призналась Риса. – Пользуюсь теми, которые нравятся, а на что они влияют, даже не знаю.

– Вы удивитесь, но вы интуитивно выбираете те ароматы, которые благотворно влияют именно на вас, – заметил продавец. – Я покажу все, какие у меня есть.

– Спасибо огромное! – обрадовалась Риса, подумав, что сегодня всё сводится к интуиции. – А, извините, могу ли я узнать, как обращаться к вам?

– Меня зовут господин Ши. А как мне обращаться к вам?

– Риса. Просто Риса.

У господина Ши девушка провела около часа. Мужчина показал ей всё, что имелось в наличии, рассказал, какие ароматы служат для каких целей. Его впечатлило то, что Риса выбирала благовония не просто для создания атмосферы. Он даже отметил с явным удовольствием:

– Нечасто встретишь молодых людей, для которых медитировать так же нормально, как и дышать.

– Это точно, – согласилась Риса. – Среди моих друзей я была самой странной.

Господин Ши улыбнулся в усы:

– Иногда самые странные люди оказываются самыми нормальными.

Общение очень увлекло Рису, и она не замечала, как летит время. Выбрав с десяток палочек, девушка переключилась на благовонные масла.

– Не обязательно покупать специальные лампы, – объяснял ей господин Ши. – Ты можешь просто нанести пару капель масла на обычную лампу накаливания, но только на холодную!

– А если нанести на восковую свечу?

– Можно и так. Это зависит лишь от того, в какой обстановке ты обычно медитируешь.

Господин Ши открыл очередной пузырёк, с маслом герани, и вдруг замер. Глаза его сосредоточились на одной точке.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросила она.

Господин Ши ответил не сразу. Он, чуть сдвинув брови, смотрел в пустоту, а пальцы свободной руки напряглись, как будто он готовился поймать невидимую бабочку. Риса не сводила с него глаз, боясь даже слово молвить.

– Детка, – медленно произнёс господин Ши, – ты привела с собой демона.

Девушка поправила прядь волос, стараясь скрыть растерянность. Медитации медитациями, но демоны – это уже слишком.

– Вы… серьёзно?

Господин Ши тряхнул головой и только теперь взглянул на Рису.

– С тобой пришла тёмная сущность, – немного медленно, но уже мягко сказал мужчина, – и она отреагировала запах герани. И эта сущность – явно подсадной демон.

– Подсадной? – переспросила Риса.

– Демон-охранник. Демон, который призван защищать своего носителя.

Риса автоматически поджала губы. А господин Ши – хороший продавец, так умело подвёл к тому, чтобы продать ещё и парочку амулетов!

– Не знаю про демонов. Со мной только собака.

Господин Ши глянул в окно. При виде сидящего на мостовой Винни он удивлённо проговорил:

– Винни? Здесь, с тобой? – мужчина прищурился. – Стало быть, ты и есть та девочка, которая поселилась у Эля?

Теперь уже пришёл черёд Рисы удивляться.

– Откуда вы знаете?

– Мальчик – мой хороший приятель. Он часто бывает у меня, и в последний раз рассказал, что теперь у них в доме появилась женщина, – господин Ши улыбнулся. – Вынужден признать, такие изменения ему на пользу. В нашу последнюю встречу он выглядел жизнерадостнее обычного.

Риса вскинула брови. Значит, у Эля всё же был круг общения, которому он доверял. Интересно, что он вообще рассказывал о Рисе?

– Но нет, это не Винни, – покачал головой господин Ши, возвращаясь к разговору. – Это что-то внутри помещения, раз оно отреагировало на запах.

– Я, честно сказать, не понимаю, – пробормотала Риса. – Признаться, я первый раз слышу о демонах… Ну, может быть, второй. Но я правда ничего не знаю.

– Ты уверена? У тебя нет никакого предмета, связанного с магией? Возможно, с чёрной магией.

– Нет, – твёрдо ответила Риса, – ничего подобного.

Господин Ши глубоко вздохнул. Взгляд его наконец прояснился, и он даже улыбнулся.

– Конечно же, нет. Чёрная магия связана с огнём холодным, обжигающим. А в твоих глазах огонь светлый и тёплый. Он силён, и ему нужна самая малость, чтобы разгореться – такое же горячее, мощное пламя. Когда они соединятся в одно целое, их сияние затмит свет самого́ солнца. Главное – не сходить с пути.

Господин Ши достал из-под стойки бумажный цветок лотоса и огниво. Он положил оригами на прилавок, чиркнул кремнём, и искры, попавшие на цветок, превратили его в маленькое пламя.

– Есть такое выражение: настоящие звёзды видны тогда, когда сгорают. Это правда, как правда и то, – он достал из другого кармана цветок лотоса из горного хрусталя – что звёзды ярче всего светят в холодную злую ночь.

Мужчина ещё раз окинул Рису взглядом, но теперь не просто внимательным или изучающим – нежным.

– Моей внучке сейчас столько же, сколько тебе. Будда всемогущий, как же давно я её не видел.

– Почему?

Господин Ши виновато улыбнулся:

– У нас не заладилось с сыном, и он посчитал, что я больше не должен быть частью семьи.

– Что за глупости? – Риса вскинула брови. – Почему?

– Видишь ли, в своё время я привёз семью из Тибета, посчитав, что дам им лучшую жизнь, чем та. Но я ошибался. А когда понял это, было слишком поздно: сын впитал в себя европейский менталитет, и другого ему не нужно.

Даже выросшая в детском доме Риса понимала, что так нельзя. Мнения близких людей могут, порой даже должны не совпадать, но это не повод, чтоб отказываться от родных!

– Иногда, – добавил господин Ши, – чтобы жить так, как считаешь нужным, приходится чем-то жертвовать.

Он говорил о сыне, но Риса поняла: и о себе самом тоже.

Господин Ши же вдруг потянулся к ней рукой. На полпути вспомнив, что имеет дело с человеком иной культуры, остановился. Любая другая девушка отпрянула бы, посчитав, что на уме мужчины не то, что полагается. Но Риса поняла его без слов, поэтому улыбнулась, давая разрешение.

– Я никогда не встречал людей с кожей такого цвета, как у тебя, – господин Ши погладил её по щеке. – Я уверен, что это дар небес. Приходи сюда, и я научу тебя всему, что знаю сам.

– Я обязательно приду, – кивнула Риса.

– Будь сильной. Тебя ждут серьёзные испытания, и сумей пройти их с честью.

***

Пока никого не было дома, Эль всё же вошёл в комнату Рисы. Ему было интересно взглянуть всего лишь на одну вещь, ту, что лежала на столе, на самом видном месте. Парень осторожно взял семейную фотографию, в уголке которой чернела выведенная красивым, каллиграфическим почерком фамилия «Ильтис». Родители Рисы, сидящие в креслах, смотрели на него сурово, обвиняя во вторжении на чужую территории.

Двое детей показались Элю глубоко несчастными. Старший мальчик был понурым, как если бы только что оправился от долгой и тяжёлой болезни. Он держал в руках астры, и крупные цветы были едва не больше его головы. В глазах читались тоска и отчаяние.

Сестра же его, Риса, смотрела в объектив слишком серьёзно для маленького ребёнка. Плотно сжатые губы, твёрдый взгляд, но не такой, как у родителей. Она как будто настойчиво просила о помощи. Не умоляла, а именно просила, понимая безысходность ситуации.

– А ведь ты, наверное, многое уже повидала? – спросил Эль, и если бы люди на фотографиях могли двигаться, девочка кивнула бы в ответ.

Риса стояла возле отца – мужчины с чёрными, уложенными гелем волосами. Из кармана пиджака мужчины выглядывали небольшие, круглые бусины с кисточкой на конце. Чётки из лунного камня.

А от одного взгляда на женщину в роскошном платье по спине Эля пробежали мурашки, и это не из-за страха. Волосы цвета вороньего крыла заколоты крупной заколкой в виде цветка. На бледном заострённом лице, словно два жука, блестели чёрные глаза. Природа будто специально одарила женщину такой внешностью, чтобы она могла соответствовать своей фамилии7. Губы, накрашенные яркой помадой – Элю показалось, что красной – были так же плотно сжаты, как и у Рисы, только эти губы, казалось, сдерживали нечто иное. На пальце женщины красовался крупный золотой перстень с большим камнем. Рубин – словно подсказала память.

Эль снова обвёл взглядом все лица на фотографии и остановился на Рисе. Девочка в белом кружевном платье, с крупными кудрями вызвала у него нежную улыбку. Он даже провёл пальцем по щеке малышки. «Для чего тебе нужны эти поиски? Не боишься ли ты найти что-то, что тебе не понравится?»

– На твоём месте я бы думал о будущем, а не о прошлом, – сказал он, обращаясь к девочке на фото, положил карточку на стол, как было, и вышел из комнаты.