Конъюгаты: Три

– Птерыч, у тебя паранойя. Сеньорита даже перемещалась с КПД в своём одеянии, насколько я заметил.

– Ах, она прекрасна да, всё-то ты подмечаешь. Кстати, о чём вы говорили, когда я возился с детьми?

– А ты не слышал? Слух у тебя вроде чёткий был.

– Частично только. Когда в твоё ухо летит пинок от Милы, в нос от Хайджи и в глаз от Урсик – нельзя никоим образом сосредоточиться. К тому же я доверяю моей любимой.

– Так, ага.

– Я видел, что она была взволнована.

Арсен вкратце пересказал боссу содержимое давишней беседы с хозяйкой.

– Мм…

– Что?

– Многим нравится такое построение её слов, но ты не должен забывать, что Далила – психолог и коуч.

– В смысле?

– Разве ты не заметил постановку её вопросов и поведение?

Арсен смутился.

Жалкая толстуха проверяла меня?

– Не то чтобы. Но узнаю её приёмчики. Думаю, она просто хочет понять, что ты за человек.

– Это логично.

– Но, может, она и настраивала тебя.

– Стать конъюгатом?

– Не знаю. Я не знаю, что в голове у этой женщины. И если ты ещё раз так назовёшь её, запульну тебя вот за тот овраг и пасись там вместе с телятами.

– Сорян, вырвалось.

– Да что с тобой поделаешь. У тебя всё в эпитетах.

Агний положил руку на плечо товарища и пошёл так, приобняв. Он был, несмотря на поздний час и холодок, поднимашийся в округе, в своей лёгкой широкой светлой рубашке. Арсен в куртке и натянул для верности капюшон.

– Ты ещё разоделся так! Интересно.

– Фу ты! Хрисанфыч, не смеши.

– А как ты отделал Веронику, а!

Кирсанов засмеялся, запрокидывая голову верх и то и дело похлопывая спутника по лопатке.

– Я сказал правду.

– Тебе надо приезжать к нам каждую неделю! Я не могу справиться с этой беспредельщицей, а ты живо поставишь её на место! Видел, как она?!

– По-моему, я её развеселил.

– Живо сбежала же, к своему жениху! И такую мину на себя напустила, чтоб мы не поняли, от чего она стала красной, как майский шарик! Поделом ей! Вечно надо мной прикалывается! Я итак и эдак! В итоге ору, как паравоз! Ну ты меня видел, доводит.

Так они шли, не подозревая о надвигающейся неприятности.

Близнецы решили вернуться чуть раньше, вернее, Айталу пришлось прихватить братца и смыться с вечеринки, потому что, как он и подозревал, тот напился и запустил руки в именинницу у всех на глазах. К сожалению, родители девушки, весьма осведомлённые обо всех людях, не знали, что парни – сыновья Александра Кирсанова. Иначе бы они не натравили на Айнара охрану и им было бы стыдно, что отпрыск знаменитого учёного получил отменный фингал под правым глазом от одного громилы. Хватило ума и капли трезвости: разборки со всеми вытекающими нелицеприятными обстоятельствами не произошло, и Аичи с позором покинули праздничное сообщество. При желании, любой конъюгат мог за считанные минуты, или даже секунды, очистить себя от токсинов и общего алкогольного воздействия, но это был не тот случай, когда Айнар мог себе отказать в удовольствии подебоширить, поскандалить, поваляться в грязи и так далее. По пути он выбил стекла чей-то дорогой машины, плюнул в платье какой-то драгоценной дамы, обозвал всех, кто ему попался, самыми последними словами, и искупался в фонтане из шампанского у самого выхода.

В общем, Айтал решил, что к Калите с такими рожами лучше не объявляться.

Дядя к нам с самыми лучшими чувствами, а мы обгадим его дом за все его старания. Некрасиво.

Поэтому потащил совсем уже желеобразного брата в усадьбу отца, но не напрямик, через парадный вход (чего доброго, ещё попадёмся тётушке, так она сильно расстроится), а через северо-запад. Они проехали небольшой деревянный мост через узкую речку, и дальше можно было спешиться и пробраться в сумерках к гостевому домику.

Братику на свежем воздухе полегчает.

Айтал оставил того возле изгороди, чтоб проблевался, и сам вернулся запирать ворота. Это была кое-какая процедура, надо было задвинуть три больших жердины в отверстия столбцов и ни в коем случае не оставлять открытый ход. Люди по внешней границе огромной территории видели заброшенный запущенный участок и не могли никак срезать или полюбопытствовать, поскольку им приходило в голову, что их ударит током. Хрисанф не мог вредить простолюдинам, но мысль, что они сами могут навредить себе висела прямо в атмосфере по всему краю неприкасаемой равнины. Однако животных это не касалось. Скот вполне себе мог пролазить внутрь и внутрь не к бывшей электростанции, а к вполне добротным угодьям. Это им и позволялось осенью, но не сейчас, когда Хрисанф с Калитой собирались готовиться к сенокосной поре и выгуливать там собственную домашнюю живность.

Пока Айтал с непривычки бился с местным устройством и далее запутался в мотке проволоки, притащенного Кирсановым, чтобы починить маленький загончик для кроликов, и потом прятал авто за куртинками ив, Айнар исчез из виду.

Старший побрел вперёд, но слегка отклонился с маршрута и вышел к тропе, которая вела к ещё одним дополнительным воротам западнее. Там на него опять напала тошнота и он чуть ли не упал в вольер к кабанам. Когда поднял гудевшую голову, то вдали различил силуэт двоих, неспешно направлявшихся в эту сторону.

Отца Айнар, конечно, признал сразу, даже будучи сильно пьяным. Но второй ему был незнаком.

Не Калита, не проклятый Стинки и почему они идут так близко друг другу. Гребаный Хрисанф, что он здесь тут делает?

В свете луны он увидел, что ненавистный ему родственник улыбается, смеётся, время от времени прикрывает рот от испытываемого смущения и удовольствия, безусловно прикасается к своим губам, волосам, носу. Делает какие-то мелкие незначительные движения рукой и головой, которые обычно совершает только в очень близком, интимном кругу.

Ублюдок. При нас он превращается в безмолвного высокомерного истукана. И что это за салака с ним? Что за?

В эту минуту пешеходы практически подошли к изгороди, за которой неподалёку стояла бывшая машины Далилы. Агний в эмоции обнял друга и ласково потрепал его по башке, спустив капюшон.

Айнар из своего укрытия в лунном отражении, наконец, присмотрелся к лицу незнакомца.

И вдруг на него нашла такая сильная злость, что Кирсанов потом очень сожалел о случившемся, и что был так наивен и открыт в ту ночь.

Глава 24

Арсен попрощался с боссом и повернулся к нему спиной, чтобы пролезть через жердочки изгороди, как, в буквальном смысле, почувствовал, как что-то захватило его дух.

Эта была какая-то доля секунды, но он тотчас осознал, что сейчас ему крышка, поминай как звали.

Люди добре, покеда. Так вот, оказывается, как это происходит. Калитка и гребаный Хрисандель, получается, были нежнее розы.

От принужденной конъюгации Арсу показалось, что его вот-вот разорвёт на мелкие клочки..

Наверное, что-то подобное ощущают женщины при сложных родах. Бедные мамы. Как будто моя душа больше не помещается во мне и её вытолкнут из моего тела, как выдавят гнойный прыщик. И я даже не могу как следует подумать об Аэлитке.

Всё это описывается здесь в нескольких абзацах, но помните об относительности времени. Арсен желал бы всеми фибрами, чтобы босс спас его, но если это происходит так быстро, он просто не успеет.

У него в руках останется только лужица от меня и всё.

Но тут что-то другое прошло через него, он еле-еле успел судорожно втянуть воздух, но его голова дала ему немедленный приказ: бежать!

Даже не оборачиваясь, Иванов устремился вперёд к углозубу, но сумел сотворить только один шаг: кто-то сильно дёрнул его назад за ту самую цепь, что выглядывала из-за воротника.

Момент, и Арсу бы наверное перерезало горло в области адамова яблока. Он уже ничего не думал. Конъюгации не было, просто его хотели убить здесь и прямо сейчас.

Хлопок. И Арсен упал на колени, а затем по инерции лицом в землю. Кашляя, он снял цепь и лихорадочно спрятал в карман. Ощупал шею, вроде всё двигается.

Обернулся и увидел мужчину, ставшего между ним и Хрисанфом. Метрах в пяти пытался встать кто-то третий, но это ему плохо удавалось и тот сильно бранился.

– Так это ты, тот самый тайный наследник Хрисанфа, его внебрачный ублюдок!

Теперь Иванову стало понятно, кто на него напал.

Ясно. Но зачем этот так смотрит на меня?

Арсен, качаясь, встал и оказался в замкнутом, залитом золотым светом, пространстве. Обычно, при контакте с боссом, он не видел того отчётливо во всех тех погружениях, в которые тот его вводил. Может, то была неполная конъюгация. Сейчас напротив стоял Айтал (это Арсен понял сразу, хотя братья в тот вечер были в одинаковых маскарадных костюмах героев по требованию хозяйки городского бала). Волосы его были зачесаны и убраны назад. Не как на фото, где у близнецов были распущенные кудри до плеч, отчего лица казались круглее, светлее и дружелюбнее (хотя бы у одного из них). Ранее Арс соглашался с Кирсановым, что старшие сыновья в Аичи, но в это мгновение он ясно увидел очерченность и строгость скул и практически такой же взгляд как у родителя при абсолютном другом строении глаз: как будто всё внимание в мире притягивал этот испытующий, как будто осуждающий взор.

– Кто ты?

– Я…

– Я спрашиваю: Кто ты?

– Арсен. Арсен Иванов.

– Что тебя связывает с моим отцом?

– Я работаю у него.

– Ты – конъюгат.

– Не совсем.

– Это правда, что говорит мой брат?

– Нет.

– Говори правду.

– Нет, я не сын ему.

Тут связь оборвалась и он услышал привычный голос.

– Гребаный активатор. Но почему ты ходишь и всех активируешь!

Миллисекунда и Арс оказался наверху прошлогоднего стога сена, который находился к востоку примерно в километре от места событий.

– Прости, так надо. Мне нужно побыть с сыном. Уходи. Потом поговорим.

Глава 25

Айтал освободил от своей "хватки" брата и тот, брызжа слюной, вскочил на ноги. Его глаза выражали тотальное разочарование в самом близком человеке.

– Как ты посмел?!

– Прости.

Младший выглядел не совсем виноватым, он смотрел на отца так, как будто сделал что-то непоправимое и молчал.

Хрисанф, ничего ранее не подозревавший о ловушке, подстроенной ему судьбой, суматошно кинулся к сыну, осыпая его лицо поцелуями. Тот не убежал, но тело его как будто одеревенело.

Со стороны зеваки, пришедшего именно в эту минуту, эта картина могла показаться немного странной. Трое молодых мужчин, и один из них обнимал и целовал одного из них, как будто это маленький ребёнок, которого он только что спас от своры диких псов, но не мог предотвратить и исправить полученный шок.

Но ведь это действительно был его ребёнок.

– Сынок, всё будет в порядке. Папа здесь. Пожалуйста, посмотри на меня.

Айнар, кажется, понял происходящий в настоящем исход. Его паясничание, алкогольное брожение исчезли, не оставив и капли следа. Угрюмость повисла в его облике.

– Это правда Он?

Агний даже не посмотрел в сторону старшего. Всё его существо было сосредоточено, чтобы восстановить прежнее создание, кем был его мягкий добрый сын.

– Перестань. Всё уже.

Хрисанф повернулся к Айнару и молча подошёл к нему.

– Нет, конечно. Что за глупость ты сморозил. Ты, как всегда, всё испортил (с ненавистью)

Айнар ступил назад, от этого человека. От человека, который всегда останется для него чужаком.

– Я пойду. Уезжаю сегодня. Всё, что мне нужно, я получил. Больше мне ничего не надо. И если хочешь, – я не буду поступать в орден. Я – Аичи! С самого детства я желал сохранить честь и достоинство моего рода, моего деда, Арания Аичи, моей мамы – Аракелы Аичи. Быть сильнее, чтобы мой брат жил свободно. Но сейчас я понял, от кого во мне эта жидкая кровь. Доволен?! Я ухожу! Ухожу, как и трус, стоящий передо мной! Мне на фиг не сдалось всё это! Зачем! Буду, как мой "любимый папка" прятать голову в песок, точнее в юбку какой-нибудь бабы!

Он развёл руками, подтверждая конец речи, и быстрыми шагами направился в усадьбу.

– Сынок.

– Папа.

– Айнар ушёл.

– Я пойду за ним.

– Хорошо.

– Папа.

– Да, Айтал.

– Я тебя люблю. Не бойся, что я изменился. И я люблю Далилу. И всегда буду любить и уважать твою семью, как собственную. Но ведь я, кроме того, что Хрисанфийский, – Аичи.

– Сын.

– Папа, живи свободно.

Он обнял и поцеловал своего отца трижды: в щеки и лоб.

Так, близнецы поменялись местами.

***

Далила, когда Виктория убирала посуду, долго пыталась прочитать этикетку на горлышке вина, привезенного братьями из родных мест.

Это буква I или i? italia.

Никита вошёл в столовую и начал помогать девушке. Он вернулся из своего дома, когда понял, что парни не будут у него ночевать.

– Там и вторая i читается не как "и". Айтал же наречён не только по-здешнему. Он носит имя своей страны. И не зря, походу.

Глава 26

Агний, после того как Айтал ушёл в усадьбу за братом, разрываясь между желанием побежать за сыном, а ещё больше – пойти к Далиле, отправился искать Арсена.

Тот, очнувшись на стоге прошлогоднего сена, пытался сориентироваться и даже разглядывал во тьму, чтобы узнать, что происходит с боссом и близнецами, но внезапно ощутил такую слабость, что по наивности наскоро решил, что эко его в сон так потянуло, и упал в самую середку сухой травы.

На самом деле Иванов потерял сознание, а затем на минуту придя в себя, действительно отплыл глубоко в царство Морфея.

Его разбудил голос Хрисанфа и его рука, несильно трясущая за плечо.

– Как ты?

Арс постарался выдавить приветствие в свете яркой полной луны, появившейся из-за уплывших к западу облаков, и прохрипел.

– Ну так ничего вроде.

Лицо Кирсанова выглядело осунувшимся в лунных бликах и расстроенным. Ни капли того довольства, сытости, вальяжности и беззаботности, что были час назад. Или когда?

– Бедный мой ребёнок.

– Что с ним случилось?

– Случилось предначертанное. Преднаписанное. Предзапрограммированное. Если хочешь, наша гребаная кровь имела место случится.

– Аа. То есть теперь он, как ты?

– Пока не совсем. Но станет почти уже наверняка. Как мне теперь показаться Далиле? Ужасно.

– Да ладно, Птерыч. Калитка говорит, ты проецируешь свою неприязнь к своей природе ко всему. Может, это не так уж и стрёмно, как ты считаешь.

Агний посмотрел на парня взглядом, говорящим: как ты такое можешь утверждать после того, что они с тобой сделали?

Хрисанф осмотрел след на шее от цепи, и немного прошёлся там пальцами, чтобы в будущем не осталось шрама и заодно устранить лёгкие повреждения. Надо сказать, он хорошо лечил наложением рук, но прибегал к этому нечасто. Думал, что в современном мире это со стороны похоже на шарлатанство и глупо, а он терпеть не хотел, чтобы его считали каким-нибудь экстрасенсом. Но глубже, конечно, не так, чтобы был слишком привязан к людям, поэтому применял эту свою способность только по крайней необходимости.

– Прости меня, сынок. За то что был таким безглазым. За мою неосторожность и эгоизм.

Боль прошла. Арсен присел и посмотрел на время: час ночи.

– Но это же неправда.

– Что?

– То, о чём сказал Айнар.

– Конечно, чушь собачья.

– Хрисанфыч, не ври. Выкладывай как есть.

Босс вперился в Иванова взором, полным снисходительного презрения, вызванного тотальным невежеством человечества. Однако также в его глазах светилось что-то, смутившее вопрошателя. Что-то похожее на прощение любовью.

– Почему вся молодёжь такая. Наверное, чтобы разрывать сердца старикам. Показывать это забвение, что происходит с нами. То, что мы стали совсем другими. Или ещё хуже: что никогда и не были молодыми.

– О чём ты?

– О том, что как бы не кичился, уже не могу быть таким крутым и максималистично не терпящим возражения ко всему.

– Ой, ты описал себя походу.

– Знаешь, я знаю твою генеалогию лучше тебя. Лучше чем свою, о которой знаю практически ничего. И думаю, вам такие неинтересности и рассказывать не стоит. Мутотень. В конце концов, мы все произошли от Адама и Евы. И все братья и сёстры, как говорит Далила. Или все вышли из морской пены. Что, в принципе, одно и то же.

Арсен в этот момент переворачивал в башке тот факт, что в детстве в какой-то период занимался подозрениями, что он приёмный. Поэтому и единственный ребёнок. И мать такая маленькая, сухопарая. И на двоюродных, троюродных не похож. Ни телом, ни умом, ни поведением.

– Да не спал я с твоей матерью никогда, успокойся. Ещё бы я к ней сунулся при таком альфе, как твой папка – невозможно. И ничего ты не сирота. Истинный сын своих родителей. Я бы и хотел тебе соврать, что моё семя взяли на воспитание. Я бы и хотел в тебе видеть родную кровь. Но ты – это ты. Ивановы вы.

– Уфф.

– Да-да. Ещё б такой ангелок был бы моим отпрыском. Айнар – вот мои гены. А теперь и Айталик пробудился.

Вздох. Отвернулся.

– Что делать будете?

– Ничего. Это их жизнь. Они будут. Вы будете. Я уже не в том возрасте, чтобы спешить в будущее.

– А без сантиментов.

– Без сантиментов хочу обнять свою жену и рыдать, как маленькая девчонка, три дня подряд.

– Господи.

– Без шуток.

– Ладно, прости.

– Я проверил твоё состояние, пока ты спал. Это очень опасно: быть в контакте с таким, как мой старший. Слава богу, Айтал подоспел вовремя. Если б ты умер, я не знаю, чтобы со мной стало. Даже думать об этом не могу. Вообще. Впредь тебе должно быть известно, на какой странный путь ты попал. Я виноват, да. Мы все виноваты. И ты всегда можешь уйти. Я сотру тебе часть воспоминаний. Теперь я могу делать это весьма непроблематично для мозга, благодаря Далиле.

– Я так и думал, что подох, тогда.

– Айнар слаб. Но у него очень злость. Злой да злой. Не знаю, откуда столько. Одна это злость двигает его конъюгацию.

– Мне показалось, что его брат, как бы, толковее?

– Да, меня это тоже поразило. Я ничего не хотел видеть. Я хотел видеть только моего славного доброго мальчика. Нежного доброго мальчика, который хочет заботиться о животных и родных. И я так радовался.

Хрисанф слегка склонил голову и нервно коснулся руками своих колен. Арс даже немного струхнул.

А вдруг заплачет.

– Ну ничего, Птер. Они же большие. Справятся.

– Господи, Айтал поедет к Аранию. Неужели старик подозревал?! Неужели он уповал сменить наследника? Ах, как жестоко! Нет-нет. Хватит. Быть такого не может. Какое бремя! Бедный мой мальчик!

– Что плохого в том, чтобы продолжить дела своего рода?

– Представь себе на собственном примере.

Арсен заткнулся, поняв, что он и до пяток своего отца не дотягивает.

– Ссорич.

– Это проблемы нашей семьи. Ты тут ни при чём. Во всяком случае, отныне держи ухо востро с ними, и как-нибудь научись уже контролировать свои гребаные активаторские техники.

– А?

– Разве ты не понимаешь. Это ты активировал Золотареву. Это ты меня к себе притянул и привязал. Хотя считаешь наоборот. Ты влияешь на мою жену и Калиту. И ты, может, также неосознанно, подтолкнул моего сына к той черте, которая до этого была неприкосновенна. Ах, для конъюгата по рождению хода назад нет. Тем более, с такой насыщенной родословной.

– Про меня всё – выдумки. Кажется, это называется найти козла отпущения. Да и про его родовитость – промашка выходит. Ведь мы ничего не знаем о тебе.

– Кроме того, что я всем конъюгатам конъюгат. Эти честолюбивые Аичи… Ладно. У меня своя семья. Аичи – значит, Аичи. Я не могу так. У меня же Далила и наши с ней дети. Калита. Ты.

– Ну.

– Прости-прости. Это всё наши предписанные узы. Однако, это их выбор. А ты держись подальше от моих старших, ты их заинтересовал.

– Но я ведь…

– Ревность у конъюгатов, как ваш инстинкт стада, вшито, прошнуровано, врождено. Они тебя запомнили.

Глава 27

Хрисанф, побаиваясь реакции Далилы, направился домой. До этого он, для спокойствия души, проводил Арсена до его квартиры, так что когда вернулся к себе, было уже довольно поздно: жена почивала. Света в домике для гостей не было, Калита ушёл, дети тоже давно спали. Одна Виктория задержалась, чтобы отстирать пятна с праздничного платья Милы, да и та уже клевала носом. Она сообщила, что Айтал уехал один, а его брат остался. Это известие вызвало некоторое недовольство Кирсанова, однако он наскоро принял душ и присоединился к своей супруге.

Далила изволила проснуться ближе к обеду, уставши после вчерашнего торжества, и долго потягивалась в постели в ожидании обнимашек от мужа. Тот, конечно, не заставил себя ждать (потому что потягушки длились на самом деле пару минут). Она поняла, что что-то случилось: Калита намекнул. Вообще-то, Никита сообщил ей прямым текстом, что младший из близнецов походу принял своё конъюгатство, но Кирсанова подумала, что это не совсем возможно и была больше обеспокоена самочувствием Иванова.

– Ты ночью сильно опоздал.

– Куда? (переиначил в себе её вопрос, переместив к произошедшему).

– Я ждала-ждала и сама разобралась с этим треклятым кимоно. Не Калиту же надо было упрашивать.

Агний усмехнулся (наконец).

– Ах! Я совсем забыл об этом твоём неудобстве! Простишки!

Далила встала, подошла к шкафу, достала оттуда многострадальный наряд и стала натягивать его, пытаясь приподнять полы и изящно пустить складки.

– Не так.

Хрисанф спрыгнул с кровати (он уже с семи тихонько поджидал её пробуждения (до одиннадцати, получилось), и сном её любовался, и не желал нарушать её спокойствие: его траблы её не касаются), и весьма технично упаковал жену в зелёный шёлк.

– Вот так должно быть.

– Ты слишком долго жил на востоке да.

– Да.

Целуются.

– А что ты сделала вчера с этим беднягой? Я же нормально собрал?

– Сходила в туалет. Там где-то потянула и распустилось.

– Вя-вяу. Всегда у тебя так. Я решил, что ты нарочно так в гейшу захотела сыграть и перед Арсом покрасоваться.

– До той самой минуты, пока я чуть не упала, когда погналась за Верон?

– Ага. Тогда только достукало, что здесь что-то не так.

– А сам взял да постригся. Я что ли такая дура, что не замечу под шляпой?

– Это для обороны.

– Акаары быьылах.

– Уродски да?

– Нет. Модельно даже.

Она провела рукой по коротко стриженому пятнистому леопардовому полю. Его волосы всегда были мягкими и послушными под её пальцами.

– Ничего. Если хочешь, быстро отращу.

Целует.

Тут надо оговориться, что это чисто художественное восприятие текста. В жизни так не бывает, ребята. Особенно, маленькие ребятки (сколько бы вам ни было), к вам обращаюсь. Можно посчитать, что у дражайшей четы какие-то неправильные отношения, попахивающие токсинами, абьюзом (это слово наверняка выйдет из моды уже через год, так что объяснения ниже) и прочее.

Так оно и есть. То есть так и этак. То есть вы, в вашей реальности никогда такое не примеряйте и не принимайте за одну из возможных форм, опираясь только на классификацию и теорию. Разумеется, всё само по себе у вас там сложится. Я хочу сказать, не сотворяйте из этого какой-то существующий пример. Такого просто не может быть. Характер Далилы довольно рафинирован и направлен временами на удовлетворение потребностей её супруга, местами даже на смягчение его текущего состояния и настроения. Такое вы могли наблюдать и в собственной семье, но надо пустить ремарку: Далила – отнюдь не ваша мамка. О нет. Рассматривайте сие из угла так, что это представление о том, как могло бы быть. А не как есть. То есть, опять же как творчество и фантазию. Это натуральная любовная фантазия. В жизни вы нигде не найдёте такого мужчину. Мужчины – говорят, тоже люди.

– Нет, ничего так. Всё равно, красиво.

Только ей, пусть силком себе, он верил. Не считал лебезничанием и откровенной ложью.

Но так и должно быть. Кому, если не ей.

– Хорошо.

– Как Арсен? Ему понравилось у нас?

– Вроде, да. Ты знаешь?

– Что?

– Об его встрече с моими старшими?

– Айтал вчера заходил попрощаться со мной. Так внезапно. Он сказал, что ему ну очень срочно нужно уехать. Что какие-то там дела с дедом.

Справедливости ради, парень был по-прежнему с ней мил и вежлив, но она заметила холодок между братьями. Было такое ощущение, что Айнар хочет перехватить брата на пару слов, но тот как будто игнорировал (чего с ним не бывало никогда по отношению к своей любимой половинке) и почти что отстранённо сбежал на родину. Может быть, из-за такого неестественного поведения младшего Айнар не последовал за ним, а остался в усадьбе отца. Калита отметил, что, вне зависимости от количества выпитого, он где-то потерял большое количество энергии, отчего с обреченностью и покорством поплелся к флигелю.

– Да. Теперь ему о многом надо посоветоваться с Аранием. Без отлагательств.

– Айтал подверг себя конъюгации? Неужели с Арсеном?