Ложная королева

Алхимики ищут философский камень или магистерий, пичкая своими настойками безнадежно больных, обрекая тех на быструю, но мучительную смерть. Пытаются превратить свинец в золото, и каждый год какой-нибудь шарлатан этим обманом набивает свои карманы, оставляя доверчивым вельможам искусную подделку. Философы и звездочеты стремятся вычислить последовательность событий в мире, желая предугадать будущее. Ученые мужи проводят всю жизнь в окружении склянок и пыльных пергаментов, желая вытрясти тайны из матери-природы и найти ответы в мудрости веков, добиваясь незначительного продвижения. Но подавляющее большинство, люди разных сословий и достатка, все они верят в Бога, видя знамения и посланные знаки в повседневной жизни. Там, где и их быть-то не может.

Когда отряд остановился на очередном постоялом дворе, маг отвел в сторону рыцарей, тихо объяснил свою задумку, спрятав руки в рукавах чуть посветлевшего от дорожной пыли балахона:

– Знаю я, что обещали вы говорить только правду! Много глупых обетов дают рыцари, даже не подумав сперва! Но сейчас я не прошу вас лгать! Только поддакивать! С какими бы вопросами к вам ни обратились люди барона, всегда отвечайте уверенно и невозмутимо! Считайте, что рассказываете сказку вопрошающим, а это не грех.

Переглянулись Бедивер и Ивейн, толком не поняв, чего от них хочет волшебник.

– Не робейте, рыцари Круглого стола! Все пройдет благополучно! – заражая своей уверенностью собеседников, заключил ухмыльнувшийся маг времени.

Устремляя коней навстречу восходящему солнцу, объединенный отряд продолжил путь на рассвете. Хитрые послы решили выведать окольными путями секреты у посланников Артура. Самый опытный из них – Боулдер, который служил главным советником при дворе барона, решил завести разговор с Монтелем.

Смахнув капли пота со лба, советник устремил молящие глаза к ясному голубому небу, будто упрашивая безразличную высь явить на лазурном полотне грозовые тучи. Летний зной нещадно припекал его голову, напоминавшую отполированный, гладкий, лакированный шар из дерева. Впереди, насвистывая какую-то мелодию, в седле беззаботно раскачивался человек в рясе с позолоченными краями. В кожаном тубусе, переплетенном ремнями, крепившимися к седлу, был посох с прозрачным шаром в деревянной лапе. Путь предстоял долгий, и чтобы не преть на солнцепеке просто так, Боулдер решил пустить в дело свой талант, оценивающе глянув на всадника.

«Пришлый человек на островах. Маг. Держится особняком от рыцарей. Скорее всего – наемник, который охотнее расскажет все, что знает. Вероятно, даже удастся перетянуть его на свою сторону, если дороже своей шкуры он ценит звон монет.»

Поравнявшись с чародеем, Боулдер легонько натянул поводья, приноравливаясь к ходу лошади незнакомца. Прощупав почву, поговорив о погоде и бездарной стряпне на постоялых дворах, Боулдер принялся за дело:

– Не понимаю я Артура! Всю Британию объединил Мордред против него, а король еще надеется на победу!

Монтель хмыкнул и отвечал со снисходительным видом взрослого, которому неразумное дитя задало самый глупый из всех возможных вопросов:

– Друг мой! Это Мордред глупец! Давно Артур знал о его планах! Давно знал о предателях в Камелоте! Поход в земли Ланселота – это всего лишь предлог! На самом деле Артур заручился помощью могучих воинов с большой земли! Скоро прибудут они вместе с Ланселотом Озерным. Тут разом Мордреду и саксам придет конец!

Боулдер смутился, но постарался не подавать виду. Нашептал он одному своему прихвостню, что надо бы и у рыцарей расспросить про мощь армии Артура, как обстоят дела в стане короля. Посланник Боулдера направился к Ивейну и Бедиверу, немного поболтал обо всем и ни о чем, а потом задал интересующий вопрос. Тут-то и поняли рыцари, что имел в виду Монтель. Рыцарь Ивейн отвечал, тщательно подбирая слова:

– Сам я, скажу честно, ничего про это не знаю. Стратегией у нас Артур занимается. Но вот были мы на большой земле, и как-то наша повозка с доспехами и оружием увязла в грязи. Дюжина мужей не могла помочь бедной лошадке сдвинуться с места. А тут появился гигант! Да-да! Ростом выше любого человека, что я знаю, с длинною бородою до земли, огромной дубиной на плече и в одеждах из шкур животных. Жестом он нам указал разойтись. Легко поднял он телегу! Одной рукой! Мы только все и остались стоять на месте с раскрытыми ртами, будто столбы соляные. Хотели поблагодарить великана, так он только поклонился и пустился дальше. Подобные ему станут сокрушительной силой! Еще знаю, что наши корабли для них слишком малы! Хотя, будь я ростом с дерево, то мог бы попробовать доплыть до берегов Британии…

Услыхав такое известие, побледневший человек Боулдера нервно сглотнул и поскакал к своему господину. Все рассказал. Призадумался советник. Снова решил посол барона хитростью выведать тайное.

– Скажи мне, друг мой! А вот закончатся распри, страшные голод и нужда накроют всю нашу многострадальную землю. Войны обходятся дорого, а восстановление – дело не скорое! Как с этой напастью будет бороться король всех рыцарей?

Монтель лишь махнул рукой, словно отгоняя надоедливого комара. Скривившись, он отвечал:

– Говорю тебе, это пустяки! Всегда и во все времена двор Артура и его вассалы не знали голода и холода! Настолько много у нас зерна, что амбары ломятся от жита! Одного паренька, пусть земля ему будет пухом, так и засыпало. Не услышал бедолага, как стенка затрещала на третьем ярусе амбара. Вот уж истинно: излишки сулят беды! А молока в таком достатке, что его девать некуда! Даже лесных животных могут напоить молоком слуги Артура, поминая славного Мерлина! А ты мне, мой добрый Боулдер, про голод говоришь…

Изумился сильнее прежнего советник. Позвал нового слугу и наказал пристать с расспросами к рыцарям Артура, что скакали позади и разговора не слышали.

Заведя беседу, словно мимоходом, спросил посланный советником человек об урожае и продовольствии в Камелоте. На сей раз отвечал Бедивер:

– Сам я в эти дела не посвящен! Но приключилось со мной вот что! Как-то раз разрезали мы огромный кусок сыра в походе и нашли в нем подкову! Подшутил какой-то озорник, наверно. Правда, кто-то утверждал, что творог при дворе Артура лошадьми уминают, ибо так много молока! Но я в это не верю.

Поспешил к своему господину слуга и все донес слово в слово. Сильно задумался Боулдер. Из раздумий вырвал его голос Монтеля, который, придержав поводья, поравнялся с ним:

– Даже сами ангелы могут примчаться на помощь королю Артуру! Стоит только позвать! Ведь есть у него Грааль! А святые и великомученики так и вовсе следом за королем и его рыцарями ходят и везде им помогают!

– Да не может быть! Нет у Артура Грааля! Его рыцари искали Святую Чашу, но всегда возвращались с пустыми руками! А святые все на небе, вместе с мучениками! – плачущим голоском запротестовал советник.

Усмехнулся чародей, поглаживая шею вороной лошади:

– Дело твое, мой друг! Не хочешь – не верь!

На ночлег рыцари и послы решили остановиться на постоялом дворе у деревни Вагна. Длительное путешествие измотало людей, лошадям требовался отдых. Уже завтра к полудню странники смогут увидеть башни заветного замка. Пожалуй, торопились лишь Ивейн и Бедивер, желая вернуться и помочь королю Артуру в битве. Видя это и понимая чаяния рыцарей, Монтель позвал их в закуток. Задернув занавески, усевшись на скамью между рыцарями и положив руки им на плечи, колдун тихо стал излагать суть:

– Послушайте, рыцари! Дело почти сделано! Завтра вставайте еще до рассвета! Ты, Бедивер, скачи на ближайшую ферму и купи у хозяина пару мешков белых перьев! За пасекой мы видели курятники у перекрестка. А ты, Ивейн, пойдешь спозаранку со мной к хозяину постоялого двора! И сделаем мы следующее…

Чародей шепотом поведал свою затею воинам, а те только переглянулись, наморщив лбы.

– Святотатство это! – возмутился сэр Ивейн.

– Безумие! – вторил сэр Бедивер.

– Безумной будет надежда на победу Артура, если затея провалится! Святотатством будет власть Мордреда и его прихвостней в Камелоте и всей Британии!

– Маг, ты хитер, но я хочу лишь одного, – Ивейн, поджав губы, повернул лицо к кудеснику, – чтобы после твоих задумок к королю Артуру не вернулись наши головы отдельно от тел.

Немного поворчав, но не имея других предложений, рыцари согласились с тем, кто до этого не ошибался и помогал уйти от беды, манипулируя временем. Уверенность Монтеля постепенно передавалась его спутникам. Маг шаг за шагом описывал вынужденным актерам необходимые действия, будто знал пьесу заранее.

Наступило утро. Люди барона стали нехотя выходить из своих комнат, зевая и приветствуя друг друга в коридоре. А Монтель был уже на ногах. Он с наигранным беспокойством поинтересовался о самочувствии у Боулдера и пригласил всех вниз, чтобы угостить завтраком. Тучные люди высокого сословия, спускаясь по скрипучей лестнице, предвкушали сытный завтрак. Мед и пироги по утру должны будут настроить послов на добрый лад и зарядить оптимизмом.

Некоторое время назад, направившись вниз, Монтель и рыцари Артура разбудили хозяина и скупили все, что было в его лавке. А колдун еще добавил толстячку, пристально глядя в глаза:

– Скажешь им, что приходили святые и мученики! Не мог ты им отказать, а они все съели! Понял?

Несчастный человечек кивнул дрожащей головой, а Монтель узрел в испуганных, бегающих глазках нужный результат. И когда дошло до разговора с послами барона, то хозяин сделал все, как было велено.

– Как это? Ничего нет? – возмущались посланцы в коричневых кожаных жилетах поверх туник, подперев пухлыми кулачками жирные бока.

– Виноват, великие мужи! Но не далее, как с первыми лучами солнца, зашли ко мне святые с мучениками и попросили их потчевать тем, что есть! Право слово, я – верующий человек! Я – христианин! Не мог ослушаться святых!

Люди барона переглянулись.

– Да в своем ли ты уме? Уж не разыгрываешь ли ты нас, пройдоха? Какие святые и великомученики?

А Монтель, скрыв улыбку за тканью капюшона, добавил серьезным голосом:

– Добрый человек, а куда после трапезы пошли святые старцы?

Бедолага указал им на местную часовню, походившую на каменный короб с витражами-окнами, треугольной крышей и прямоугольником распахнутых дверей над тремя плитками гранитных ступенек. Строение было окружено овсяницей и мятликом, с двумя маленькими, но ухоженными овалами клумб синих и лиловых астр у входа.

Усилий местного косаря хватило только на узенькую дорожку от таверны до часовни. Она была открыта для каждого. Фигуры святых и ангелов с расправленными крыльями, вытесанные из камня, стояли внутри у стен. Массивная доска с грубо прибитыми ножками, накрытая красной материей, служила алтарем. Там же были чугунный крест, прикрепленный скобами к стене и украшенный серебром, Библия – подарок епископа Морского Когтя, медный кубок с красным вином и свежий белый хлеб из местной лавки, что есть Кровь и Тело Христовы. Крайне редко сюда заходили помолиться странники, еще реже – местные. Единственным постоянным посетителем был местный трактирщик, который захаживал в это местечко по привычке, занося еду, убирая паутины с голов статуй и осиливая несколько строчек в день из тяжелой книженции. Скорее, из желания изучить латынь, нежели из интереса к описанию жития святых. Красть отсюда никто бы не посмел: все друг друга знали, а путники больше интересовались ближайшими поселениями с борделем, нежели местом для разговора с Богом.

– Пойдемте туда! – предложил Боулдер, указав на святое место.

На улице Монтель встретил Ивейна. Тот кивнул, шепнув на ухо:

– Сделано! Бедивер готов!

Одобрительно кивнув своему помощнику, маг направился к часовне, следуя за рыцарями и послами барона. Те вошли в часовню и застыли: у всех статуй вымазаны рты медом, будто те недавно кушали. У Святого Георгия на копье и вовсе был нанизан блин, и легкий парок поднимался вверх. Архангел Михаил в одной руке держал клинок, а во второй – кусок сыра, мрачно взирая на вошедших. Складывалось впечатление, будто их бесцеремонно прервали за трапезой. Боулдеру показалось, что святые и архангелы гневно смотрят на ввалившуюся компанию, которая спешно стала креститься и целовать крестики на цепочках.

Монтель, не входя в часовню, закричал, картинно воздев руки с посохом над головой и плюхнувшись на колени в высокой зелени:

– Господи, спасибо Тебе! Посылаешь Ты своих ангелов для помощи верным сынам Британии!

Крикнул это волшебник так громко, чтобы Бедивер на чердаке услышал и стал вытряхивать через дыры в досках белые перья, что купил рано утром у местного крестьянина, сильно озадачив последнего, трижды повторив свою просьбу. Солнечный свет во время восхода ярко бил сквозь витражи, переливаясь всеми цветами радуги, что только усиливало эффект. Узрели люди барона после этих слов, что перья, выписывая зигзаги, кружась и вертясь, полетели сверху. Они тут же попадали на колени и стали причитать, стуча лбами о камень:

– Господи! Спаси и сохрани! Господи, не оставь нас!

После такого представления уже сам Боулдер уверовал, что рыцари Артура защищены ангелами Божьими. Он отправился во главе небольшого отряда вперед, к самому барону Восточному, чтобы предупредить его о правдивости слухов.

– Есть у Артура Святой Грааль, рыцарей его поддерживают святые, амбары полны зерна, а армия, усиленная гигантами, идет из Бретани и готовится дать бой Мордреду! – склоняясь над ухом господина, шептал Боулдер, тенью следуя за тучным мужем в пестрой тунике по аллеям кленового парка.

Барон, узнав новости, сам поскакал навстречу посланникам Артура. Клятвенно заверил он, что его владетели и объединенная армия выступят на стороне истинного короля. А по поводу недоразумения с флагом Мордреда в своем замке барон лично пояснил:

– Истинно говорю вам, настали темные времена, ибо демоны беснуются! Сам! Сам я лично повелел повесить знамя с красным драконом в знак верности королю Артуру! Сразу, как узнал про мятеж Мордреда… А потом двери в башню сами собой захлопнулись, и флаг Мордреда появился из ниоткуда на главной башне! Лишь пришедший епископ сумел в башню войти и поменять знамя, осенив двери крестом!

Монтель, Бедивер и Ивейн слушали все это и, закусив губы, молча кивали. Врал, конечно, барон. Да только пускай так, но помогает истинному королю, чем поддерживает негодяя. Умом, хитростью, немного используя свой дар, сумел Монтель перетянуть на нужную сторону сомневающегося вельможу.

А тем временем, ожидая сигнала, перед холмами Камланна саксы уже готовились сойтись в битве с войском Артура. Острые мечи, начищенные до блеска латы и помолившиеся рыцари скоро закружатся в вихре бойни. Здесь нет места сомнениям.

Воины стояли напротив друг друга под ясным куполом бирюзового неба. Флаги на древках в потных ладонях знаменосцев змеями извивались на ветру. Шелест травы, ржание лошадей и редкий металлический звон разбавляли собой беззвучную пору. Короткое время звенящей тишины всегда предшествовало шумным и кровавым событиям. Суровы лица рыцарей Артура. Выпустив бороды поверх кольчуги, с вызовом они смотрят на противников, ведь саксонские наемники стоят между ними и захваченным домом.

Между рядами саксов стали блуждать люди в шкурах и шлемах в виде волчьих голов, держа в руках большие кувшины с вытянутым горлышком. Каждый саксонский воин, положив вендельский шлем-маску у себя в ногах, достал небольшую деревянную плошку и сакс. Надрезав ладонь, воитель выжимал алую струйку, а после жрец наливал туда разбавленную водой волчью кровь. У саксов считалось, что перед боем необходимо пролить немного своей крови, смешав ее с алым соком убитого животного, и выпить, прося древних богов даровать в бою силу, ловкость и удачу.

Вперед вышли капелланы со штандартами на длинных древках. На подрагивающих от ветра полотнах были изображения крестов, сформированные витиеватыми узорами позолоченных нитей. Рыцари опустились на колени и смиренно осенили свое чело крестным знамением. Кто-то истово прильнул губами к крестику на ладони, про себя творя молитву и прося о прощении за худые дела, ибо знали рыцари, что вряд ли многие из них смогут встретить новый день.

***

Монтель убедил барона выступать немедленно. Битва за Британию вот-вот начнется, поэтому времени на долгие сборы и пышные проводы не было. Наспех собранные войска владетелей и самого барона отправились к гавани Святого Петра.

Тем временем, сотрясая землю, рыцари короля Артура уже неслись на ряды саксов.

Знали саксы: нет равных конным рыцарям Артура, поэтому сменили мечи на копья, глефы и рогатины, намереваясь выбить всадников из седла длинным древковым оружием. Еще до начала атаки заметил король, как ряды противника ощетинились, словно огромные ежи. Щит ко щиту, между ними шип копья, и такая стена тянулась до самого края строя. Король приказал своей коннице совершить маневр, редко используемый, который среди рыцарей Артура назывался «Предательским».

Земля затряслась под ногами обороняющихся наймитов. Тремя большими клиньями формируя геральдическую лилию: один впереди и два чуть позади, рыцари устремились на порядки саксов, издавая клич победителей на латыни.

В воинов короля полетели стрелы и дротики. Лучники и метатели, стоявшие за заградительными отрядами копейщиков, сказали свое слово. Наткнувшись на преграду, отлетел от красного щита с белым грифоном камень пращника. С хрустом приминая воткнутые в землю стрелы копытами, кони, получая удары шпорами в бока, мчались вперед, будто от этого зависела их жизнь. Пробив пурпурную попону, укрепленную чешуей кольчуги, гарпунообразный дротик впился на ноготок в лошадь, заставив бедное животное замотать головой, коротко заржать и замедлить ход. Натянув поводья, рыцарь стал уходить в сторону, подчиняясь общей задумке.

Тактика обстрела из-за стены щитов давала саксам хорошую защиту, позволяла безнаказанно поливать врагов градом снарядов, но само войско лишало мобильности. А обманчивая близость победы играет с воинами злую шутку. На этом и решил сыграть владыка бриттов.

Не доскакав до переднего края сотни шагов, рыцари Логреса стали разбегаться в стороны, исчезая среди сосен и кустов. Кто – влево, кто – вправо, словно испугались, дрогнули под напором стрелков. Рыцари прикрывались треугольными щитами, которые вскоре были утыканы стрелами, а кони их были защищены приличной броней, которая позволяла саксам даже в случае удачного попадания лишь поцарапать животинку. Конница Артура напоминала движение небольших крепостей, имела славу ударной силы, которая сможет сбить с ног и растоптать любого противника. После обстрела на поле не осталось ни одного трупа, но он заставил врагов отступить, позорно разбежаться, как хотели думать саксы, решив, что рыцари струсили. Одни поскакали к лесу, что был неподалеку, а вторые вообще пустились во всю прыть к берегу. Свистом, криками и заливистым хохотом сопроводили это бегство иностранные наемники, когда всадники скрылись из виду.

– А говорят, рыцари Артура не сбегают с поля боя! – издевался один из вождей саксов, облаченный в медвежью шкуру поверх кольчужной рубахи, победоносно воздев руки с круглым щитом и пилумом к небу.

Слишком уверовали в себя наглые разбойники, но приутихли, когда пошли на них пешие воины во главе с королем Артуром, разбившись на прямоугольные когорты, как это не так уж и давно делали римляне. Такой стиль продвижения позаимствовал Артур у римских полководцев, когда изучал историю с мудрым Мерлином. Первые ряды прикрывались ростовыми щитами. Каждый воин внутри поднял деревянный круг или треугольник над собой, защищая себя и соратников. Редкая стрела могла поразить кого-то при таком построении.

Ответом послужил боевой саксонский клич. Это означало, что теперь в бой пойдет пехота наймитов. Из стены щитов саксов вырвались одиночные фигуры с охапками дротиков и поясными сумками, набитыми булыжниками. Эти отчаянные парни выцеливали зазоры в построении рыцарей, делали два-три броска и скрывались в рядах воинов в звериных шкурах. Послышались звонкие удары наконечников о щиты, с глухим стуком камни отскакивали от когорт и катились под ноги наступающим. Раздался командирский ор, когорты остановились, скутумы впились в землю под углом, передние ряды пригнулись, и уже в саксов полетели заостренные палки и тяжелые связки каменных шаров.

Молодой мальчишка в лисьей шапке, саксонский метатель, слишком увлекшийся атакой, получил топорик в грудь. Будто желая развернуться, ноги его заплелись, и паренек завалился на бок. Рыжий пушистый хвост опустился на его лицо, прикрыв остекленевшие глаза.

Раздался рожок. Другие когорты подхватили сигнал. Рыцари Артура быстро рассредоточились. Две линии воинов, выставив шиты перед собой, схлестнулись и быстро перемешались. В адском месиве сверкали мечи и топоры, слышались брань и предсмертные стоны. Здесь нужно было забыть про кодекс чести и обеты – в такой битве без стыда могут нанести удар в спину, поэтому очень важно иметь верного друга и умелого воителя, прикрывавшего тыл.

Пять тысяч продажных иноземных клинков собрал Мордред на золото из сокровищницы Камелота. Пять тысяч душ пленил сладкоречивыми посулами. Но не смогли саксы задавить числом три тысячи верных воинов Артура. Бесформенная, гудящая, лязгающая и грязно ругающаяся куча постепенно двигалась к желтым палаткам и балдахинам, оставляя после себя след из крови, отрубленных конечностей, содранной плоти и распластавшихся тел в накидках из шкур животных.

Потери саксов стали очевидными для рыцарей Мордреда, наблюдавшими бой с холмов. Мастерство и выучку заменяют саксонские воины неистовостью, свирепостью и яростью, пренебрегая защитой. Фаланги, строй и тактика – все пошло прахом. Теперь кошмарным балом правит грубая сила, решимость и ловкость.

Лезвие меча удивительно легко рассекло волчью морду и грубые кольца кольчуги, на мгновение сверкнув серебром. Артур разрубил противника перед собой от плеча и до середины груди Экскалибуром, потянув на себя, освободил зачарованную сталь. Шлем с позолоченной маской соскользнул с безжизненной головы и покатился по вытоптанной траве под ноги исполину, сжимавшему в кулачищах клевец. Сразу же с диким криком на место поверженного встал новый противник, нанося мощные удары и страшно вращая глазами. Артур увернулся от смертоносного клюва, отскочил, отвел новый удар сверху в сторону, пихнул противника локтем, рванулся вперед, сделал выпад, и клинок вошел в грудь могучего сакса, выйдя на ладонь из спины. Клевец выпал из ослабевшей руки. И даже после этого воин еще пытался бороться с Артуром, кряхтя и захлебываясь кровью, но протягивая дрожащие руки к горлу ненавистного врага. Иногда некоторых саксов за их неистовство и жестокость называли берсеркерами, бесстрашными воинами древних германцев.

Постепенно пятясь и оставляя после себя трупы соратников, саксы начали терять боевой задор. Их силы таяли подобно айсбергу в пустыне, сводя дальнейшие сопротивление к бессмысленной бойне, а подкрепление все не выступало. Ставленник Мордреда, сэр Гальфрид, в окружении своих рыцарей, вождей и старейшин саксов, приказал лучникам в желтых туниках вступить в бой.

– Почему они у вас бьются, словно старые бабы? – с упреком бросил Гальфрид племенным лидерам, а после обратился к юноше с желтым знаменем и охотничьим рогом на поясе: – Пускай пехотинцы отходят!

Герольд протрубил дважды. Вожаки саксов в гуще сражения проорали команды на доступном для воинов языке, и нанятые Мордредом иноземцы, прикрываясь щитами, хромая и неловко подпрыгивая, волочась и волоча за шкирку раненых, стали сбиваться в кучи и отступать к лагерю. Рыцари их не преследовали. Только трус или негодяй ударит отступающего врага.

Вперед выступили лучники, построившись в длинную цепь. Взмахнув рукой, сотник дал команду, которую мгновенно дублировали десятники. Стрелки потянулись к колчанам на бедре, натянули тетивы и выпустили стрелы.

– Щиты!

– С неба!

– Стрелы!

Желая предупредить друзей об опасности, истошно завопили воины в красно-белых накидках на разных концах ратного поля. Некоторые вояки, словно подвыпившие друзья в таверне, обнявшись, прижимались друг к дружке, выставив над собой спасительное заграждение. Одно на двоих.

Пролетая по дуге, со свистом острые наконечники пронзали воздух, утыкая щетиной стрел луг. Редко можно было услышать неприятный звон отскока стрелы от стальных лат. Еще реже – грязную ругань и мольбы о помощи. Совсем уж редко – хрип умирающих, захлебывавшихся собственной кровью.

– Стрелы го-о-о-товь! – натужно заорал сотник, тряся сверкающим на солнце кольчужным капюшоном.

Сотни стрел поднялись под углом вверх, поймав яркие лучи на наконечниках. Лучники поспешили сделать еще один залп, но результат был от раза к разу только хуже.

Сэр Гальфрид кусал пунцовые губы. Такие жидкие залпы не смогут остановить Артура и его фанатиков. Подозвав рукой помощников, он отдал распоряжение:

– Пусть наши рыцари ударят в лоб Артуровым прихвостням, а отряд сэра Ингрэма накроет их с правого фланга!