Ложная королева

Андрей Бездомный

Ложная королева

Седовласый рыцарь

Раньше рыцари короля Артура бесстрашно ступали туда, где властвовал мрак, защищали невинных и слабых, побеждали могущественных чудовищ, сражали нежить, были опорой справедливой власти в своем королевстве. Были. Но теперь многое изменилось, и даже светлый замок Камелот превратился в мрачное место, словно огромная тень от неминуемой беды накрыла дворец. Будто символ былого величия, возвышается он над столичными постройками, являясь молчаливым упреком обитателям города.

Короля и большинства его рыцарей не было сейчас в Британии. Поборники добра и защитники чести, которые в прошлом выходили против узурпаторов и алчных наемников, обращали в бегство целые армии, нынче скатились до банальной мести. Войско справедливейшего короля Артура отправилось к берегам Бретани ради желания отомстить ненавистному Ланселоту, который всего лишь за одну ночь стал врагом для всего Логреса.

В голове сэра Бедивера, который остался в замке из-за полученой раны, все никак не исчезала фраза короля, которую тот произнес во время последнего совета за Круглым столом. Сказана она была тихо, самому себе и с глубочайшим сожалением:

– Вот и настал закат рыцарства Круглого стола! – повторил Бедивер.

Задумчиво проведя ладонью по серому, шероховатому камню смотровой башни, рыцарь поднял изумрудные глаза на расстилавшийся перед замком горизонт: зеленые леса, подернутые дымкой вечернего тумана, остроконечные хребты гор и бескрайняя морская гладь услаждали взор. Торговые пути змеями убегали вдаль, теряясь среди плотных рядов елочных пирамид. Как темно-синие волны с пенистым гребнем сменяют друг друга, так и человеческая история не стоит на месте, двигаясь вперед. Все проходит, и только величественное море равнодушно наблюдает за ходом времени, ибо оно вечно.

Еще недавно, каких-то несколько лет назад, открывавшаяся панорама будоражила разум и порождала тягу к приключениям в душе юного воина, рисуя в воображении далекие страны и невиданные доселе чудеса. Теперь все словно утратило актуальность, потеряло краски и не вызывало никаких эмоций. Только мрачные мысли роились в голове Бедивера.

«Если сам повелитель утратил веру и надежду, то чего ожидать даже от вернейших из верных? Неужели все достижения поросли быльем? Великая победа над объединенной армией взбунтовавшейся знати, которая пошла за мятежными королями против Артура? Или осада Черного Замка, где засели некроманты и чернокнижники, когда приходилось прорубаться сквозь отряды наймитов, призванных уродцев и восставших мертвецов? Все это было зря? Еще одна страница в пыльной книге мироздания? Эх… Что же мы упустили из виду? Когда наступил роковой миг, после которого настала пора разочарований? Проклятье… Дальновидный друид, как же нам не хватает твоих мудрых советов! После исчезновения Мерлина все стало рушиться и осыпаться, будто у грандиозного сооружения выбили незаметную, но крайне важную подпорку в самом основании! Каждый новый шаг короля без чародея лишь усугублял наши беды. Теперь Камелот напоминает медленно засыхающее дерево, которому только и остается вспоминать о былом и вздыхать о невозможности вернуться в прошлое!»

Бедивер плотнее закутался в серый плащ, продолжая одиноко стоять на северной башне замка. Уже стали сгущаться сумерки, но в мрачном Камелоте день слабо отличался от вечерней поры.

Рана на правой руке все еще ныла, хотя и не была глубокой. Сильнее физической боли мрачные мысли, непонимание и уныние терзали рыцаря. Его поразил мечом Ланселот, который унес множество жизней в ту злополучную ночь, уйдя от преследователей вместе с королевой Гвиневрой.

***

Многие остерегали короля, говоря о Ланселоте:

– Слишком близок юный рыцарь к вашей супруге, слишком много подвигов совершил в ее честь!

На это Артур лишь снисходительно улыбался и отвечал, что нет ничего плохого в чистых чувствах и платонической любви. Такое ревностное служение своему идеалу достойно похвалы, а не порицания.

Свита предупреждала и королеву:

– Слишком часто вы видитесь с Озерным рыцарем! Его любовь граничит с безрассудством!

Но королева только отшучивалась, говоря, что даже ее муж в курсе дел, и он не видит в этом ничего худого.

И чем закончилась вся эта «безобидная история»? Никто не подозревал, что сэр Мордред уже давно вынашивал свои планы на трон. А влюбленный дурень оказался весьма удобным орудием для честолюбивого племянника короля. Случилось так, что люди Мордреда подстроили встречу Ланселота и королевы в опочивальне Гвиневры, доставив ложное послание молодому воину. В нем говорилось, будто королеве надо срочно поговорить с рыцарем, и это дело не терпит отлагательств. Ясное дело, Ланселот Озерный был рад еще раз увидеть предмет обожания, даже не думая о подвохе. Мордред так устроил, что на пути Ланселота в башню королевы были подкупленные слуги и стражники. Золото везде открывает двери и находит друзей – настолько прогнил Камелот. Все услужливо пропускали черноволосого юношу вперед, говоря, что делают это для королевы. А следом за Озерным рыцарем шел небольшой отряд во главе с Мордредом.

Гвиневра, окруженная своими фрейлинами, расчесывала гребнем свои золотые волосы. Она была крайне удивлена и обеспокоена появлением рыцаря в своих покоях. Нахмурив брови, она лишь успела вымолвить:

– Сэр Ланселот? Зачем явились вы?

По удивленному тону королевы обманутому рыцарю стало понятно, что здесь его не ждали. Вскоре в покои ворвался отряд из семи рыцарей. Но схватке негодяи предпочли громкие вопли, разнесшие весть о мнимом падении королевы по коридорам замка:

– Измена! Измена!!! Все сюда! Королева неверна королю!

Никому не известно, о чем думал в тот момент Ланселот, но такого боя мир не видел давно. От обиды и ярости силы героя удесятерились. Мечом прорубил путь к выходу доблестный рыцарь: пятерых из подручных злодея одолел Ланселот одного за другим, рассекая броню, дробя черепа и окропляя кровью белоснежные занавески, куполом закрывавшие королевское ложе. Сэр Мордред вовремя отскочил в сторону от разящего меча, упав на бок и успев заметить, как последний из его воинов свалился, словно подкошенный, едва скрестились клинки.

Испуганные девушки вжались в стены, истошно крича и причитая. Схватив королеву за руку, Ланселот стал убегать из Камелота. Стражники пытались оказать сопротивление, но каждый, кто вставал на пути рыцаря и королевы, был ранен или убит. Жизнь прошлого Ланселота завершилась этим безрассудным поступком. Королева, его идеал, была опорочена, а он выступил невольным орудием злодеев. Теперь он не более, чем преступник в глазах рыцарей Круглого стола. Обезумев от этих мыслей и пролитой крови, рыцарь стал разить мечом всех направо и налево. Слуги, придворные дамы, стража или рыцари-соратники – все были врагами для убегающего. Королева, утратив контроль, безвольно следовала за ним, опустив голову, словно тряпичная кукла.

Сэр Гарет, брат славного рыцаря Гавейна, просто вышел из своих покоев, чтобы разобраться, в чем дело. Безоружный и без доспехов. И Ланселот убил своего брата по оружию, смертельно ранив того прямым ударом в горло. Гарет истек кровью на руках своих братьев: Агравейна и Гавейна.

В конце концов, Ланселоту удалось скрыться в ночи. Погоня вернулась с пустыми руками, так как Мордред позаботился и о том, чтобы по следу беглецов пошли нужные люди.

Ночь сменилась утром, кровавая резня уступила место плачу по убитым, а скорбь, как это часто бывает у людей, чередуется с жаждой мести. В этот день во вместительном зале с Круглым столом столпились многие рыцари Артура. Несчастье взывало к незамедлительному отмщению. Обычай рыцарей требовал провести голосование, чтобы решить, что делать дальше, но в этом не было необходимости. Все жаждали крови предателя, громче всех – братья сэра Гарета. Именно тогда, стоя подле трона, услышал сэр Бедивер фразу, которую обронил величайший из королей:

– Вот и настал закат рыцарства Круглого стола! – еле шевеля губами, проговорил Артур, прикрыв глаза рукой и уронив голову на грудь.

Когда вопли немного утихли, король Логреса встал со своего трона и попытался воззвать к разуму собравшихся:

– Друзья! Братья и сестры! Я понимаю ваши чувства. Нет оправдания тем смертям, что случились этой ночью. Я сам за одну ночь потерял жену, королеву и любовь! И для всех нас умер рыцарь, которого мы считали своим другом и братом! Но не время давать волю гневу! Логрес снова в опасности! И теперь наши враги не продажные наемники-саксы, не бунтовщики-бароны, не чернокнижники, ищущие тайного знания! Боюсь, наш враг – сам дьявол! Ибо уже долгое время известны нам случаи, когда воины самой преисподней разоряли селения, убивали стариков, женщин и детей, а мужчин угоняли в рабство! Вы сами видели их знамена из содранной человеческой кожи! Поступки их не вяжутся с обычным пониманием силы и жестокости! Молю вас, братья и сестры, сейчас надо подумать о нашем народе, о нашей вере, об идеалах, которые вели нас долгие годы! Желание мести затмевает разум и делает нас марионетками в руках судьбы!

Казалось, слова короля Логреса были услышаны некоторыми вассалами, но ярость кипела в сердцах подавляющего большинства собравшихся, остатки благоразумия тонули в океане ненависти. Кто-то из рыцарей Мордреда, показательно выступя вперед, послал к черту присягу королю, если тот боится поднять оружие против Ланселота. Бедивер, хоть и был ранен, но потянулся здоровой левой рукой за мечом, так как стал замечать, что особо ретивые рыцари стали обнажать клинки. Безумие не просто докатилось до Камелота, оно уже в самом его сердце.

Апогея ситуация достигла, когда вперед вышел сэр Гавейн с обнаженным оружием. С такой речью он обратился к королю, оглянувшись на своих единомышленников:

– Мой король! Вы говорили, что за Круглым столом нет ни первых, ни последних, ибо все равны! Но даже так мы поклялись вам в верности и признали своим господином, а вы оправдали наши надежды на справедливое правление! Сила в справедливости – этот девиз стал основой нашего кодекса. И ныне большинство считает высшей справедливостью месть негодяю Ланселоту. Теперь в этих стенах едва ли наберется дюжина тех, кто открестится от похода на крепость предателя. Да, мы противимся вашей воле и уже подняли мечи против своего короля, тем самым заслужив смерть! – сделав паузу, Гавейн вкрадчиво и с расстановкой произнес следующую фразу в полной тишине. – Но тогда, мой король, вам придется срубить сотни голов, и моя будет первой.

С этими словами Гавейн встал на колено, протянул свой клинок Артуру рукоятью вперед, смиренно потупив очи и опустив голову, словно подставляя ее под удар, но также твердо добавил:

– Или возглавить нас всех, жаждущих справедливой мести, в карательном походе…

Мордред, опираясь спиной о холодный камень, стоя за аркой рядом со входом, только усмехнулся. Видимо, не только он может повернуть ситуацию так, чтобы из нее был лишь один выход.

«Даже в волчьей стае такой ход означает конец грызни. Ни один волк не вцепится в подставленную для укуса шею. Удивлен, что подобный поступок действенен и в человеческом обществе!» – мысленно провел аналогию Мордред.

Сэр Гавейн прекрасно знал, что король не поднимет руку на подавляющее большинство своих вассалов. Дело было не только в простом расчете, иначе Артур остался бы без воинов. Всех этих людей связывали подвиги, минувшие войны, преодоленные невзгоды и незримые узы, которые были крепче кровных.

Этим же вечером армия во главе со своим королем отплыла к берегам Бретани.

***

Пытаясь отвлечься от своих тревожных мыслей, Бедивер решил пройтись по городу. Белые знамена с красным драконом контрастировали с серыми палатками дельцов и однообразными, мрачными оружейными, из которых доносились звонкие удары молота о наковальню. Эти тряпки были надоедливым бельмом в глазах предприимчивых людей. Кому нужна аморфная справедливость и честь, если их нельзя намазать на хлеб? Надо делать деньги! Торговля со временем затмила ценность свободы, дух братства и идеалы справедливого короля, добытые с таким трудом мечом на поле брани и заботой добродушного Артура о народе, превратив гордую столицу в одну большую лавку, где за звонкую монету можно найти все, что угодно душе покупателя. Идеалисты и мечтатели отошли в сторону, уступив главенство над умами людей морали лавочников и диктатуре купцов.

Серость Камелота во всем бросалась в глаза: белоснежные стены потемнели, город от солнца был закрыт вечным полотном из свинцовых облаков, а его обитателями теперь были в основном наемники, верность которых Мордред покупал за золото, бойкие торговцы, нетерпеливо ожидавшие прибытия караванов с редкими товарами из дремучих деревень, да еще продажные девки, которые, словно вонь, тянулись следом за наемными клинками – теми, кто был готов оплачивать их услуги. Проходя по знакомым улицам некогда великой столицы, рыцарь против своей воли проваливался в печальные раздумья.

«Все было словно в другой жизни! Юный король, который вырвал меч из железных теснин пред изумленными горожанами. Стройные ряды конных рыцарей, которые вселяли не страх, но уверенность в людей, которых защищали. А любовь? Не та, которую сегодня можно купить за пару медяков на постоялом дворе, а настоящая любовь? Когда даму сердца любили и обожали, а не хотели затащить в постель при первой возможности. Жалкий и отчаянный всплеск жизни за мизерную цену для погрязших в пороке. Да, у всего теперь есть цена! Печально осознавать, но это правда: людские жизни, души, чужие страдания и удовольствия – все измеряется золотниками. Лишь любовь, честь и вера рыцарей Круглого стола не поддается счету самородками и серебряными слитками. Пока… Но многое другое, словно позолоту с медной подделки, уже сдуло ветрами времени!»

Вероятно, из-за пагубной и запретной любви сейчас их королевство стоит на пороге трагедии. И Бедивер с досадой отбрасывал эти мысли, чтобы не распалять душевных ран.

Прав был король Артур и по поводу нового врага. Что-то ужасное затевалось на земле британской. Запретная магия, язычники или почитатели сатаны – это одно. Все это было еще задолго до короля Артура. Бриттам уже доводилось встречаться в бою с нечестивыми воинами или призванными созданиями, за которыми стояли колдуны. Но вскоре после коронации Артура, то тут, то там в Логресе стали появляться небольшие отряды существ, которых можно было окрестить исчадиями ада. Будто сами владыки пылающих глубин спустили с цепи своих кровожадных прислужников. Сэр Бедивер видел их и даже встречался с ними в бою. Закованные в черные латы с крюками и шипами, они напоминали ожившие, гротескные статуи своими скованными, механическими, причудливыми движениями. Знамена у них были разными и, в то же время, одинаковыми, ведь в качестве флага эти монстры использовали фрагменты человеческой кожи. Поговаривали, что кожу они сдирают еще с живых, наслаждаясь агонией и предсмертными воплями жертвы.

Рыцари называли их велиарами. Все из-за того, что в бою эти создания выкрикивают имя одного могущественного владыки ада. С давних времен люди называли его по-разному: Белиал, Велиар или Белиел. У Королевского Леса, рядом с деревенькой Древенька, менее года тому назад, состоялось сражение с отрядом велиаров, в котором сэр Бедивер принял участие. Рыцари одолели врага, но заплатили дорогую цену: семнадцать рыцарей Круглого стола не вернулись тогда домой, не говоря о десятках храбрых воинов Камелота, которые отчаянно бились с врагом до последнего вздоха.

В то время Бедивер сильно пожалел, что с ними нет Мерлина, когда рыцари Логреса осматривали трупы поверженных монстров. Доспехи, пронизанные сетью причудливых кроваво-желтых узоров, словно приросли к плоти. Практически монолитная броня из черной стали словно была одним целым с носителем. В бою это не мешало велиарам быть смертоносными, ведь недостаток подвижности в схватке они компенсировали безграничной яростью. Не останавливаясь из-за пропущенных ударов, создания мрака обрушивали шквалы атак на противника, пока фатальный и точный удар копья или боевого молота не заставлял их грузно рухнуть на землю, вздымая облака пыли. У этих черных исполинов имелись грубые стыки в районе шеи, подмышек, стоп, пояса, на коленях, локтях, запястьях и пальцах, подчеркнутые кровавыми полосами и разводами. Некоторые воины ломали свои мечи, пытаясь повредить зачарованную защиту. На одном легионере преисподней доспех был скреплен недостаточно плотно. Его останки смогли буквально вынуть из стального панциря, разворотив чеканом нагрудник и шлем в виде жутко улыбающегося, коронованного черепа. Ужасным оказалось то, что это был обычный человек, даже можно было увидеть фрагменты белой кожи, а на голове сохранились клочья волос. Большая часть тела чудовищного воителя была покрыта гнойниками, струпьями, мелкими и глубокими ранами. Но чаще всего встречались пентаграммы с тайными знаками и рунами, которыми было покрыто тело несчастного.

Из-за хаотичных набегов в разных уголках страны создавалось впечатление, что эти твари не хотят захватывать землю. Убивали они из-за своей кровожадности, порой силой уводили крепких вилланов, но не захват земли, рабы или нажива были их конечной целью. Редко эти монстры объединялись в большие отряды, а сразу после атаки они растворялись в непролазных чащах ближайших лесов. Пожалуй, самое большое столкновение с этими таинственными существами и состоялось у Королевского Леса на юге Логреса. Цели велиаров были сокрыты мраком таинственности. А мудрый Мерлин, которого сгубила чаровница Вивиана, ученица Морганы, мог бы пролить свет на те события. Старый друид сумел бы своим советом и наставлением уберечь бравых рыцарей от многих опрометчивых поступков…

Рыцарь с длинной косой цвета снега не заметил, как дошел до восточных ворот крепостной стены столицы. Его внимание привлекла возня под каменной аркой: стража не хотела пускать кого-то в город.

– Пошел прочь, оборванец! Камелот закрыт для таких, как ты! – гневно прокричал стражник на несчастного путника, преградив путь гвизармой.

– Но можно договориться… – хрипло добавил напарник, разглядывая нехитрое имущество старика, задержав взор на сумке.

Пришлым был старый человек с длинными, волнистыми, спутанными волосами и бородой-метлой, который вел под уздцы взмыленную лошадь. Видимо, пожалев животное, старец какое-то время шел пешком и даже свою дорожную суму перекинул через плечо, чтобы его верный конь мог отдохнуть от тяжести.

– Молю, сэр рыцарь! Моя деревня в опасности! Местный владетель заперся в своем имении и слышать даже не хочет о бедах своих подданных. А мы ничего не сможем сделать против велиаров…

Услышав про загадочных существ, Бедивер поспешил к вратам. Да и про давние традиции Камелота надо было напомнить этим наемникам: откликаться на зов о помощи, защищать слабых и невинных.

– Приветствую, добрый человек! Камелот всегда открыт для любого, а в частности для тех, кто нуждается в помощи и защите! – лаконично заявил рыцарь Круглого стола, жестом приглашая человека.

Отвернувшись и что-то беззвучно бурча себе под нос, стражники пропустили старика. Пройдя в ближайшую таверну, Бедивер выслушал рассказ гостя Камелота. Как стало известно рыцарю, в родных краях виллана, которого звали Горвенал, крестьяне наткнулись на какую-то диковинку. Лиловая дымка на стене склепа вела в неизведанные дали. Вероятно, старичок имел в виду портал. И все бы ничего, да деревенский охотник видел рыщущих среди бела дня велиаров рядом с кладбищем и склепами. Их было немного, двое или трое, но такое соседство вряд ли кому-то придется по вкусу. Высокородный господин, которому принадлежали окрестные земли, имея в своем распоряжении небольшое войско, поступил, как настоящий покровитель народа – набравшись отчаянного мужества, он спрятался в своем доме, согнав туда наемников, и запер двери на все замки и засовы. Вот и решили жители Ланды отправить башковитого и языкастого гонца в Камелот, который был в дне пути, если скакать во весь опор без передышки. Деревенщины могли бы послать кого-то более молодого, но Горвенал имел неоспоримое преимущество: был помощником нагловатого старосты, счетоводом и единственным человеком в своей деревне, кто мог говорить со знатью, при этом не делая длинных пауз с почесыванием затылка и не краснея, растерянно бегая глазами по земле в попытке припомнить вылетевшее из головы слово.

Рыцарей в замке оставалось мало, а наемников выпрашивать у Мордреда, которого Артур оставил вместо себя, было бесполезно. Кроме того, время от времени воины Мордреда выезжали из ворот столицы небольшими группами с поручениями, которые оставались тайной для всех, кроме их господина. Бедивер наказал пришедшему человеку ждать его в таверне, пока тот будет готовить все необходимое в дорогу.

«Одна рука, слабейшая, но ничего, обойдусь! Если угроза реальна, то владетель будет обязан помочь. Бог не оставит праведных и невинных!» – так ободрил себя честный рыцарь, поднимаясь по ступенькам замка.

Пока Бедивер собирался в путь, Горвеналу поменяли лошадь. Ожидая своего благодетеля внутри общей залы таверны, где наймиты Мордреда устроили шумную попойку с развязными девицами, старик отметил про себя, что многое изменилось в столице. Опустив седую голову на подставленную ладонь, задумчивый крестьянин украдкой наблюдал, как шумная компания бросала на земляной пол, покрытый соломой, куриные кости, куски хлеба, выплескивала вино, когда в очередной раз поднимала резные кубки за здоровье их нанимателя.

Сам Горвенал бывал в столице редко, но теперь даже от него, человека равнодушного к окружению, не ускользнуло, что люди в столице изменились в худшую сторону, стали менее приветливы. Если у тебя заплатка на одежде и кошель пуст – поди прочь! У ворот и внутри города патрулировали не воины, которые мечтали стать рыцарями Круглого стола, а обычные головорезы, которым можно было даже за черта в бой пойти, лишь бы монет отсыпали побольше. Будто все и каждый забыли про идеалы, на которых зиждилось справедливое королевство, которыми так дорожили всего несколько лет назад, а ныне старались с головой уйти в повседневные заботы или окунуться в земные радости жизни, желая отстраниться от ненужных мыслей.

Дабы не терять времени, Бедивер и Горвенал выдвинулись еще до наступления ночи. Биться в потемках с порождениями мрака смерти подобно. Многие воины уже были научены горьким опытом. Если предстояла битва, то идти на велиаров стоило при таких обстоятельствах и в таком состоянии, чтобы можно было оказать сопротивление, имея шансы на победу. Было решено заночевать на постоялом дворе, а после за короткое время доскакать до Ланды. Горвенал знал нужное место на пути домой, но помешкал, неловко переминаясь с ноги на ногу перед входом в тускло освещенную залу, откуда доносились пьяные песни и хохот. Причиной заминки была худоба кошелька виллана. Бедивер заплатил за обоих.

За скромным ужином, в свете факелов гостевого зала старец украдкой разглядывал рыцаря. У того были белоснежные волосы, которые тот заплетал в длинную косу до лопаток. Правильное, даже женское и слишком холеное лицо без намека не щетину, на котором наблюдательный человек с придирчивым взглядом все же мог разглядеть борозду на левой щеке длиной с указательный палец – дань боевому опыту в рядах рыцарей Камелота. Телосложение Бедивера не было внушительным, но, тем не менее, стилю боя самого рыцаря это не мешало. Напротив, Бедивер не делал ставку на мощь ударов, не искал того самого выпада, который в момент решит исход всей схватки, но предпочитал в бою не стоять на месте, держа врага на расстоянии и огорошивая того неожиданными контратаками. Зеленоглазый рыцарь в битве был подвижен и больше рассчитывал на ловкость, скорость и реакцию, ища ошибки в действиях нападающих. Кольчужная рубашка поверх серого поддоспешника не стесняла движений воина. Рядом с рослыми рыцарями Камелота, которые выделялись мускулатурой и напоминали стальных исполинов в полном доспехе, Бедивер мог даже показаться хрупким, но его братья по оружию не переставали удивляться выдержке и стойкости своего щуплого на вид соратника, который отлично держал удар, если по нему вообще умудрялись попадать.

Горвенал не удержался от вопроса:

– Простите мне мое любопытство, сэр Бедивер, но цвет ваших волос столь необычен! У вас седые волосы, но выглядите вы весьма молодо, морщины еще не успели коснуться вашей кожи. Белый цвет ваших волос…

Бедивер с доброй улыбкой посмотрел на своего незадачливого спутника, когда тот вдруг сам испугался своего вопроса и умолк. Обычный виллан, а лезет с расспросами к рыцарю Круглого стола.

– Да, Горвенал, я уже в свои лета седой. Мне еще нет и тридцати. А поседел я несколько лет назад…

Бедивер сделал тяжелый вздох, вспоминая, каким образом его черные как смоль волосы за одну ночь стали белее снега, и начал свой рассказ.