Пошел к черту!

Я добилась своего, он остановился, значит, могу сказать то, что хотела. А на его раздражение… Пока не буду обращать внимание. Я понимала, что могла разозлить его тем, что зазря потревожила.

– Извини, что так получилось. Я не придумывала ничего. Мама действительно кричала. Возможно, все дело в том, что она выпила…

– Тогда ей не стоит больше пить, – пожал Сева плечами. Так, кажется, что он уже не так агрессивен. Значит, я иду в правильном направлении.

– Согласна, – я кивнула, – но просто до встречи с твоим отцом мама… – черт, как же стыдно признать в том, что каких-то пять лет назад твоя мать была алкоголичкой. Детям всегда стыдно за таких родителей. Сколько себя помню, так было всегда. Но я безумно любила ее. Даже когда она пила.

– Она злоупотребляла? – Сева прислонился к стене, а я встала напротив него и отзеркалила его позу. Сева усмехнулся и растрепал все еще влажные волосы.

Я кивнула. Чувство неловкости и стыда все еще витали над моей головой.

– Долго?

– Практически всю мою жизнь, до четырнадцати лет я практически не видела маму трезвой.

Кажется, Севе тоже было не совсем удобно говорить об этом. Но парень лучше меня владел собой.

– Фигово.

Теперь я усмехнулась.

– Не то слово, – я потерла щеку, – но была надежда, что она больше не будет пить. Но смерть Саши… Стала настоящим ударом для нас. Он действительно нам помог: маме – бросить пить, а мне, наконец-то, – обрести нормальную мать. И теперь мне страшно, что без него она вновь сорвется. Вчера она впервые выпила за пять лет. Слишком много выпила. Раньше после выпивки она просто отрубалась. Но сегодня… Сначала я услышала ее крики, она кричала, говорила, что он пришел. Кто? Не знаю, может покойный муж ей привиделся… может, белочку словила. Не знаю. Раньше такого никогда не было. Я испугалась, не знала, что делать. Попыталась успокоить ее, не получилось. Она случайно ударила меня по лицу… Я вспомнила о тебе и сразу же побежала в твою комнату. Я прощу прощения, что так ворвалась к тебе и потревожила зря. Я просто искала помощь. Еще раз прошу прощения.

Наверное, мои слова очень сильно удивили Севу. Он молча смотрел на меня, чуть приподняв одну бровь. Я же вдруг почувствовала себя неловко под его взглядом. Он так внимательно смотрел на меня, будто пытался распознать – говорила ли я правду.

Мы стояли в тишине несколько минут. Ни он, ни я не спешили уходить в свои комнаты. И чем больше он молчал, тем сильнее повышалось давление между нами. Но, казалось, некомфортно чувствовала себя только я. Сева был самоуверен.

– Что ты делал на улице? – спросила я и вдруг поняла, что Сева стоял во влажной одежде, и, наверняка, ему было неприятно ее ощущать, а я его задерживала своей болтовней.

Сева удивился моему вопросу.

– Бегал. А потом попал под дождь.

Теперь удивилась я.

– Ого, ты занимаешься спортом? – я ликовала в глубине души, что мы вышли на контакт.

– Я бегаю.

– Здорово…

М-да, рано радовалась. И тут я придумала кое-что!

– Ладно, спасибо, что выслушал. Я пойду…

Сева пожал плечами.

– Иди.

Сам он остался стоять на месте. Я же, стараясь не бежать, рванула вниз. На кухню. Как только я зашла на кухню, мой взгляд упал на стол. Я вспомнила, что после того, как я избавилась от алкоголя, то села за стол и уснула. А проснулась уже в своей постели. Губ коснулась улыбка. Летать я еще не научилась, а во сне не хожу, лунатизмом не страдаю. Это Сева перенес меня. Моя идея показалась мне еще более гениальной!

Я неплохо готовлю, поэтому решила приготовить завтрак для Севы. Только жаль, что я еще не знаю, что конкретно любит этот неоднозначный парень. Мне действительно казалось, что Сева очень необычный человек, чьи действия невозможно предугадать. Он пытается быть плохим парнем, но я верила, что он – хороший. Но, тут я вспомнила, что он сидел в тюрьме. Меня это почему-то не пугало. Я вспомнила синяк под его глазом, и у меня появились некоторые догадки. Наверняка, он большой любитель драк. Но пока мы только знакомимся, я не хочу вешать ярлыки на него. Саша общался с ним, значит, Сева не такой уж плохой.

Я достала яйца, ветчину, муку, соль, сахар и масло. Подумала, и достала хлеб. Сделаю тосты… Надеюсь, что у меня получится порадовать Севу.

Глава 3

Буквально минут через пятнадцать на столе стоял невероятно ароматный завтрак. Я была собой очень довольна. Думаю, Сева тоже будет не против вкусно перекусить после такого напряженного утра. Я тихо поднялась в комнату Севы, но его там не обнаружила. Значит, он пошел в душ. Ну, хорошо. Подожду его внизу. Не буду же я долбиться к нему, пока он моется, навязчиво предлагая ему свой завтрак. Для полного унижения еще стоит притащить ему тарелки и кружку чая прямо в ванную комнату. Глупо хихикнув собственным мыслям, я спустилась вниз. Уселась за стол и принялась ждать. Я уже сама успела проголодаться, но терпеливо ждала своего сводного брата, который, как назло, будто совсем не торопился. Я стала переживать, что к его приходу вообще все остынет, и холодным будет не очень вкусно… В греть в микроволновой печи я не любила.

Я уже была готова вновь потревожить Севу, когда услышала тяжелые шаги, звучавшие со стороны лестницы. Мамину походку (будь она хоть трезвой, хоть пьяной) я узнаю из тысячи, значит, это был новый член нашей семьи. Сева чуть было не прошел мимо кухни, но я вовремя окликнула его:

– Сева! – парень резко затормозил и обернулся ко мне. Я заметила, что его волосы вновь были влажные, парень надел черную футболку и серые спортивные штаны. На ногах его были кроссовки с чуть потертыми носками. Видимо, у него и его мамы было немного денег… И вдруг я поняла, что вообще ничего не знаю об этом парне. Только имя, возраст и кто его биологический отец. Ни фамилии, ни его мать, ни за что он сидел…

– Ты куда? – спросила я, улыбнувшись. Я слезла со стула и бодро подошла к нему. Сева равнодушно наблюдал за мной с высоты своего роста. – Я приготовила завтрак. Поешь со мной? Хочу как-то отблагодарить тебя…

Но, видимо, моя затея была не очень хорошо принята…

Сева приподнял бровь и почесал щеку. Он выглядел немного сбитым с толку, а я, как полная идиотка (правда, я еще об этом не знала), стояла перед ним и широко улыбалась.

– Чего? – спросил Сева, даже не сдвинувшись с места.

Теперь меня сбили с толку. Моя улыбка медленно таяла. Но глупое сердце все еще продолжало надеяться.

– Чего, чего? – переспросила я, – Давай, говорю, завтракать!

Сева нахмурился.

– Нет.

А теперь меня не просто сбили с толку… А просто сбили паровозом. Такого я точно не могла ожидать.

– Что? – выдохнула я, растеряно.

– Что слышала, все, бывай.

Сева равнодушно посмотрел на накрытый стол и вышел из дома. Я тут же подошла к окну и стала наблюдать, как он спускается по крыльцу, а потом медленно шагает по улице. Он даже не подозревал, что я смотрю ему вслед. На глаза навернулись слезы.

– Господи, какое унижение.

Я прижала ладони к горящим щекам. Я не хотела навязывать свое общество. Я не хотела навязываться. Я просто хотела отблагодарить его! Я просто хотела стать ему другом… Я почувствовала, как по щекам побежали слезы. Какая я никчемная. Я никогда не умела заводить друзей. У меня их и никогда не было. В школе многие не хотели связываться со мной, потому что я была дочь алкоголички. Мои вещи были не лучшего качества, а еще из-за того, что я по сути жила в доме алкашки, от меня не очень приятно пахло… Хотя я мылась так часто, как могла! Просто не всегда в доме было мыло, не говорю уже о шампуне или геле для душа…

А когда все нормализовалось в нашей жизни, я так и не смогла научиться знакомиться и дружить. Да, мне уже было четырнадцать лет. Я просто была неопытной. Но как бы я не пыталась, у меня просто не получалось. От меня уже хорошо пахло, да и вещи были отличные…

А в университете у меня уже не было нужны даже пытаться. Потому что те, кто поступил в местный универ, были знакомы и дружили со школы. Я была лишней. Или, возможно, через чур навязчивой в школьные годы, поэтому всех напугала…

Видимо, я просто не умею дружить. Или же я просто плохой человек. Думать тут нечего. Поэтому меня и отвергали.

Но мне никогда не было так больно. И я прекрасно понимаю, почему. Сева вызывал во мне какие-то чувства, когда в то же время к своим одногруппникам я ничего не испытывала.

Поэтому я сейчас плакала, потому что впервые больно. Я редко плакала, только по особым случаям. Видимо, сейчас было именно такой, особый момент. Я присела на подоконник и дала волю своим чувствам. Я плакала тихо, но так отчаянно. Так горько. Что я не успевала вытирать слезы.

Я плакала и клялась сама себе, что больше не совершу такую ошибку. Сева не хотел со мной дружить. Ему, казалось, никто не нужен. Совершенно.

Меня хватило минут на десять. Но уже хватило. Я чувствовала, как мои веки опухли, а нос покраснел. Голова начала тихо пульсировать.

– Ксюша, прекращай, – сказала я сама себе и усердно вытерла слезы. Не надо плакать. Это того не стоит. Сева того не стоит. Он ушел и даже не обернулся. Только сейчас, успокоившись, я понимаю, что он не обязан был соглашаться. Это был его выбор. И ничего смертельного не произошло. Он не обидел и никак не оскорбил меня. Просто… просто это я такая придурошная, которая не умеет адекватно воспринимать людей. И их отказы. Давно уже пора привыкнуть, что живем не в розовом мире, где все любят друг друга. Вот такая суровая реальность. Это понимаю я, девятнадцатилетняя Ксюша. Но никак не поймет та маленькая девочка, у которой вечно пьяная мать, над которой смеются и у которой нет друзей.

И там самая маленькая девочка сидит глубоко внутри меня. И как ей помочь – я просто не имела представления. Я еще раз посмотрела туда, куда ушел Сева, и слезла с подоконника. Все, хватит. Прими это как очередной опыт, как очередной жизненный урок. И жить станет легче.

Но дышать пока все равно тяжело…

Я прошла на кухню и грустно посмотрела на стол. Да уж. Впредь буду осторожней. Сначала спрошу у человека, а потом сделаю. Наготовила я, конечно, очень много… Но ничего. Мама проснется, что-нибудь съест. Может, и Сева тоже, когда придет… С такими печальными мыслями я уселась за стол и принялась завтракать. Только почему сладкий чай казался таким горьким?

***

После одиночного завтрака я вновь поднялась к матери, чтобы проверить, как она. Вдруг ее вырвало? Или проснулась и хочет пить? Но мама спала. Крепко-крепко. Но я все равно приставила пальцы к ее шее, прощупала пульс. Все хорошо…

Я отошла на пару шагов от нее и посмотрела на мать. Боже, ну что за человек. Почему она вновь начинает обеих мучить. Ладно, меня ей не жалко. Так бы себя бы пожалела хоть… Здоровье-то уже не молодое. Особенно учитывая, сколько раньше она пила. Покачала головой и вышла.

Придя в свою комнату, я впервые не знала, чем себя занять. Чувствовала себя опустошенной. Не тянуло ни к книгам, ни к сериалам. Тогда я решила заняться стиркой и уборкой. Я быстро переоделась в длинные домашние штаны и растянутую футболку. Волосы собрала в высокий хвост, чтобы не мешались. Наушники сунула в уши и начала релаксировать. То есть убираться и собирать вещи для стирки. Попса била по ушам, а я медленно расслаблялась, стараясь выбросить все ненужные мысли: мысли о маме, о Севе. Я даже не хотела думать о Саше. Мне и так было очень тяжело.

Первые полчаса моей уборки прошли спокойно. Но время от времени все равно подходила к окну, выглядывая, ожидая Севу. Но он так и не приходил.

Я успела приготовить обед и прибраться в остальной части дома, но никто так и не соизволил разбавить мое одиночество: ни мама, ни Всеволод. Когда с уборкой было закончено, я поднялась в свою комнату и села на подоконник. Все мысли мои то и дело возвращались к моему сводному брат: где он сейчас, что делает. В следующую секунду мне в голову пришла такая мысль, от которой мои щеки покраснели. А если он с девушкой? Понятное дело, что они бы не лук перебирали… Но я тут же тряхнула головой. Когда бы Сева успел познакомиться с кем-то? Он тут всего день. И вроде друзей тут не было у Севы здесь…

Хотя я ничего не знала про этого парня.

Но мое одиночество было нарушено через час. Я услышала, как звонят в дверь и тут же молнией спустилась вниз. Я привстала на цыпочки возле входной двери и посмотрела в глазок. Перед нашим домом остановилась дорогая иномарка (точно не из этих мест, не тот уровень), возле которой стоял мужчина в возрасте. Он с неким пренебрежением докурил сигарету и растоптал ее прямо на нашем газоне.

– Вот гад… – прошептала я, и тут же вновь раздался звонок в дверь, заставивший меня подскочить на месте, словно ужаленная в попу.

Я не спешила открывать. Мне совершенно это не нравилось. Кто этот человек? И что ему нужно? Я вновь приподнялась на цыпочках и посмотрела, кто же так настойчиво пытался попасть к нам в гости. От напряжения дрожало все тело. Мне не хотелось, кого бы то ни было, впускать в дом, где я, по сути, была одна. Но когда я увидела адвоката Саши, то волна облегчения затопила меня. Его я знала, Игорь Алексеевич был замечательным человеком, совершенно безобидным. Он не мог привести в дом кого-то плохого.

Я медленно открыла дверь, но оставила небольшой проем, только чтобы помещалась моя голова. Сейчас я точно никого не была готова принимать. Подумала о матери, которая еще спит пьяным сном.

Точно не готова.

Игорь Алексеевич заметил меня и расслабился. Пока я не открыла дверь, он был точно напряжен. Это я могу смело заявить, потому что сейчас мужчина то и дело протирал свою залысину. Его глаза бегали из стороны в сторону, и Игорь Алексеевич то и дело оборачивался и смотрел на незнакомца. Все его лицо покраснело, а когда он заметил меня, то резко побледнел, будто потерял много-много крови.

– Ксюша! – воскликнул Игорь Алексеевич и даже чуть подпрыгнул, – Ты, оказывается, дома. А я все звоню-звоню в дверь, а никто не открывает…

Я улыбнулась ему и тоже посмотрела на незнакомца, который с серьезным видом пялился на нас. Вот сталкер!

– Извините, я была в своей комнате, слушала музыку, поэтому не слышала…

Игорь Алексеевич нервно рассмеялся и вновь вытер пот с лица. Боже, уже скоро наступит осень, и температура не такая высокая, чтобы он так интенсивно потел. Тут точно дело в чем-то другом. Но в чем? Мне бы очень хотелось это узнать.

– Да, понимаю, молодежь… Кхм, – он кашлянул в кулак и вновь посмотрел на незнакомца, – ну, что ж мы на пороге будет разговаривать? Давайте пройдем…

Он сделал шаг ко мне, и я неосознанно чуть прикрыла дверь. Игорь Алексеевич сглотнул и тихо произнес:

– Ксеня, ты чего? Давай без глупостей.

Я ненавидела, когда меня называли Ксеней.

– Мамы дома нет, – я искусно лгала, но шестое чувство шептало мне, что их, а особенно этого некультурного мужика, который истоптал мне весь газон, нельзя впускать в дом. Если честно, будь мама трезвой, я бы все равно не пустила их. Мне не нравилась эта ситуация. Почему Игорь Алексеевич так странно себя вел? Кто это мужчина? Зачем он приехал? Чует моя задница, эта встреча принесет нам много проблем. Поэтому я не хотела их впускать… Пока дома не было Севы. Почему-то сейчас я думала о нем. Если бы он был здесь, то сам бы открыл дверь и не дал бы мне разговаривать с мужчинами. Не потому что я – девушка и не умею этого делать, а чтобы обезопасить меня. Я не параноик. И никогда им не была, но уверена, что и Сева бы почувствовал, что здесь что-то не так. Особенно, если учесть тот факт, что Сашу только вчера похоронили, а буквально на следующий день на пороге нашего дома появляется незнакомец на дорогой тачке с нашим семейным адвокатом, который должен зачитать нам завещание. Поэтому да, Сева мне был нужен здесь и сейчас. Уверена, с ним бы я чувствовала себя в безопасности. А поскольку его здесь нет, к сожалению, то придется все разруливать самой.

– Нет? Но мы можем…

– Нет, не можем, – твердо произнесла я, хотя внутри все орало от страха. Именно это я сейчас испытывала. – Поймите, так тоже дела не делаются… Вы должны были заранее позвонить и договориться с мамой, не со мной, о встрече. Понимаете? Вы ведь пришли говорить про завещание, так? – Игорь Алексеевич, явно не ожидавший от меня такой пылкой речи, ошарашено кивнул, – Тогда для этого вам нужна моя мама. Не я. Я же не имею к этому никакого отношения… Да и ни черта не понимаю. Еще и Севы дома нет. Так что… Сейчас вам лучше уйти, а когда мама вернется, то я обязательно сообщу ей о вашем приходе, она точно вам перезвонит, и вы договоритесь о встрече в самое ближайшее время. Поймите, этот вопрос действительно лучшего всего решить с моей мамой. Или может подождем, когда после смерти пройдет девять дней? Или лучше сорок…

– Нет! – чуть ли не завопил Игорь Алексеевич, – нельзя так долго ждать. У меня же кроме вас есть еще клиенты.

Сомневаюсь в этом, конечно, но ставить его в известность не буду. Я лишь пожала плечами. Мне нужно было выглядеть беззаботно. Будто эта ерунда с завещанием меня вовсе не интересовала. Вроде бы у меня все отлично получалось.

– Хорошо, – согласилась с ним, лишь бы не орал. А не то мать разбудит и весь мой план можно скомкать и вытереть им одно место, – но это уж решите с моей мамой, ладно?

– Ксеня, ты не понимаешь…

Я уже начинала злиться. Если он еще раз назовет меня так, то теперь успокаивать придется меня.

– Пожалуйста, я очень устала, последние дни выдались на редкость трудными и изматывающими. Пожалуйста, – я уже действительно была готова умолять его, – давайте вы решите этот вопрос с мамой? Я обещаю, что сегодня вечером, максимум завтра в обед, она позвонит вам.

Несколько секунд Игорь Алексеевич молчал, а потом обреченно кивнул.

– Хорошо… Буду ждать звонка. До свидания.

– До свидания…

Как только я захлопнула дверь, то ту же уселась на пол.

– Вот черт…

Глава 4

Мама проснулась ближе к вечеру и тут же позвала меня:

– Ксюша! Ксюша-а-а! – вопила она, я тут же отложила книгу и направилась в комнату матери, успев захватить тазик. Он пришелся как нельзя кстати. Пока маму рвало, я придерживала ее волосы. Не хотелось потом еще мыть ее. Этот день просто вымотал меня. Я никогда еще не чувствовала себя такой уставшей.

– Ты все? – спросила я маму, когда она откинулась на подушки. Мама кивнула и тихо попросила таблетку и воды. Через минуту, когда она выпила обезболивающее, она вновь уснула. Все с ней будет хорошо. Теперь я в этом точно уверена.

Она проснется только часа через три, если даже не через четыре. Я быстро сварила для нее куриный бульон, а потом начала собираться. Уже темнело, на улице стало прохладно, поэтому я решила немного прогуляться перед сном, чтобы очистить голову.

Весь день я думала о том, что произошло сегодня. Этот визит ничем хорошим для нас не кончится. Я была уверена в этом на сто процентов. Да даже на двести процентов. Мама точно сегодня не перезвонит Игорю Алексеевичу. И оставалось надеяться, что ничем плохим это для нас не обернется.

Порой я могла казаться глупой, но такой я все же не являлась. Я прекрасно понимала, что дело было в наследстве. Но Саша не был миллионером. Он был обычным гражданином, который всегда оплачивал налоги и не нарушал закон. Отчим не зарабатывал миллионы. В нашей семье был средний достаток. Так что у меня было много вопросов…

Я надела свои любимые синие джинсы и серую толстовку. Не должна замерзнуть. Захватила с собой наушники и телефон и вышла из дома. Сейчас мне не хотелось заботиться о матери, сейчас я просто хотела перестать думать. Хотя бы на какое-то время. Секунда, и в ушах взрывается NF1. И тут же улыбка появляется на моем лице. Да, у меня определенно получится расслабиться.

Я шла по полутемным улицам, которые освещались фонарями, но в некоторых уже перегорели плафоны. Я не боялась темноты. По крайней мере, вроде успешно убеждала себя в этом. Я ушла уже далеко от дома. Но все никак не могла остановиться, я хотела попасть в свой любимый парк, где есть единственный фонтан в нашем городе.

В парке я сидела до последнего. Уже стемнело, и я жутко замерзла, но так не хотелось идти домой. Там мама, там проблемы… Там Сева, к которому я просто не знала, как найти подход. А, может, ну его? Пусть катится к чертям. Не хочет – не надо. Но в глубине души я признавала, что он мне начинает нравиться. Мне хочется находиться в его обществе. Но и навязываться неприятно.

Ох, чувствую, наступили тяжелые времена.

Я посмотрела на время. Уже десятый час.

– Пора домой… – с долей сожаления произнесла я. Домой, действительно, не хотелось. Впервые за пять лет. Но ничего не поделаешь. Не буду же я ночевать в парке? Не настолько еще тошно.

Я направилась к выходу из парка, вновь сунув наушники в уши. С музыкой не так страшно идти домой. Вообще, наш городок спокойный, тут редко что-то происходит. Особенно криминальное.

Но, видимо, этот день окончательно решил добить меня.

Из-за того, что музыка играла слишком громко, я не услышала, что позади меня увязалась компания хорошо знакомых мне парней. Хорошо знакомых ПЛОХИХ парней. У меня уже было несколько стычек с главным задирой этой банды, Антоном. Гнусный и просто отвратительный человек. Для которого просто не существовало таких слов, как «совесть» и «доброта». Иногда я жалела, что не была крепким парнем и не могла дать ему хорошего пинка.

Я спокойно шла себе и даже не подозревала, что мышка, то есть я, угодила в банду диких котов. Я наслаждалась песней, чувствуя умиротворение, ведь это была моя любимая композиция, которая внезапно прервалась.

– Эй! – воскликнула я и резко обернулась. Позади меня стоял Антон, крутя в руках мои наушники. На его лице расцвела гнусная улыбка. Вот черт. Я решила, что лучше купить себе новые наушники, чем связываться с этими чудовищами.

Я развернулась и быстрым шагом направилась в сторону дома. Как назло, улицы уже пустовали. Оно и неудивительно. Тучи медленно заволокли все небо, что даже не было видно звезд и месяца, а ветер поднимал уже чуть пожелтевшие листья и разносил их по газонам. Никакой дурак не высунет нос в такую погоду. И вот она я, идиотка. Во всей своей глупой красе. Погуляла, расслабилась, очистила мысли. И нарвалась на неприятности. Супер. А теперь лишь бы успеть унести ноги. Иначе мне точно не поздоровится.

Позади меня тут же раздался оскорбительный свист.

– Эй, мышь, далеко собралась? – завопил Антон, и его компания полоумных кретинов взорвалась смехом. Я тут же сжала кулаки. Ничего себе, как смешно. Не обращай внимания, Ксюша. Не надо. Лучше проглотить оскорбление, чем реально начать с ним спор. Лучше вообще включить игнор, тогда идиот отвяжется.

– Вот, с*ка, – продолжали сыпаться оскорбления мне в спину, – ты куда, слышь, э? Я с тобой разговариваю, мразина?!

Кажется, моя тактика оказалась провальной. Мне стало очень страшно. Обычно, когда Антон цеплялся ко мне, рядом всегда кто-то находился. Никто не заступался, но я хотя бы была уверена, что он ничего страшного мне не сделает. А оскорбления стерпеть можно. И плевать, что они больно ударяли по моему состоянию и самооценке.

А сейчас я была совершенно одна. И этот недоумок мог сделать со мной все, что взбредет в его пустую голову.

Неожиданно меня резко дернули за рукав толстовки, я вскрикнула и выронила телефон, который разбился об асфальт. Вот черт!

– Я, кажется, с тобой разговариваю, – прошипел Антон, сильно сжимая мое предплечье. Он намеренно делал мне больно. Ничтожество.

– Отпусти, я не хочу с тобой разговаривать, – проговорила я спокойно, хотя еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Теперь мне хотелось домой. Очень хотелось.

Антон рассмеялся и обернулся к своим дружкам.

– Не, вы слышали ее? – он сильнее сдавил пальцами мою кожу, и я поморщилась, – Да кто тебя спрашивать будет, а? Всем насрать чего ты хочешь, а чего нет. Уяснила?

Он ощутимо так встряхнул меня, и моя голова дернулась. Что-то в области шеи хрустнуло, и я застонала от боли.

– О-о-о, – загудел Антон, – она уже сама выпрашивает. Слышали, как стонет? Ну, что, мышь? Готова отвечать за свои слова, а?

– Отстать от меня, – прошептала я, находясь на грани срыва. Антон наклонился ко мне, едва касаясь моих губ, произнес:

– Никогда… Мышь.

***

Мышь. Как же мне надоело это прозвище. Как же мне надоел сам Антон. Он уже год, как не дает мне прохода. И я не знаю, как от него отцепиться. Сначала он не так сильно доставал меня, потому что я все время грозилась рассказать отчиму. Я знала, что стоит ему хоть один раз пожаловаться, то он обязательно за меня заступится. Но потом Саша заболел, и это развязало Антону руки. Но эти полгода мне было совсем не до него и до его придирок. Меня разъедало горе.

Но теперь Саши не стало. И моей невидимой защиты – тоже. Теперь Антон знал, что заступиться за меня некому.