Лёд и пламя

– Скажи мне год назад, что я вот так буду стоять здесь и встречать тебя в своей гостиной, рассмеялся бы тому в лицо! – внезапно заявил он, ухмыляясь.

– Я бы тоже не поверила! – подтвердив его слова, улыбнулась девушка.

Она обошла его, с усилием оторвав от него взгляд, и обвела глазами просторную гостиную. Ей так хотелось рассмотреть её глазами ещё вчера, но не было на то подходящего момента. Комната была, как и все другие, впечатляющих размеров, однако в интерьере не было ярких красок, бросающихся в глаза. Стены спокойного светло-серого оттенка с слегка выпуклым серебристым узором. Потолок украшала большая хрустальная люстра под потолком, которую Вероника успела заметить ещё вчера, а единственное окно обрамляли тяжёлые тёмно-серые шторы.

На двух противоположных стенах висели две огромные картины. На одной из них был изображен морской берег прямо во время шторма, а на второй на тёмном фоне сидела хрупкая девушка в белом платье, и казалась она невинной и незащищенной. Названий картин и их авторов Вероника не знала. Это было что-то из современного направления в искусстве.

Помимо картины стену справа от лестницы украшал большой аквариум. Ника подошла к нему и легонько постучала по стеклу, разгоняя маленьких разноцветных рыбок. По центру комнаты стояли два массивных кожаных дивана, а между ними журнальный стол с изогнутыми деревянными ножками, напоминающими лапы льва. Ника обошла диваны, и кончиками пальцев дотронулась до каждого предмета на стеклянной столешнице столика. Там лежал свежий выпуск газеты, книга, взятая с книжной полки той, что занимала почетное место у входа в комнату, связка ключей и пустой футляр из-под очков. Особое внимание Ника уделила книге. Она взяла её в руки и быстро пролистала, обращая внимание на название.

– Это книга отца, – сообщил Семён, неотрывно наблюдая за девушкой, – Он здесь читает иногда.

– А ты? Ты читаешь что-нибудь?

Вероника очень любила читать. Она считала, что книги – это неотъемлемая часть её жизни, начиная с самого детства. И ей было очень интересно узнать его мнение на этот счет.

На мгновение Семён задумался, а затем просто качнул головой:

– Нет. Отец постоянно принуждал меня к чтению, заставляя читать что-то из астрономии, философии, истории, уроки ведения бизнеса. Разные юридические или политические издания. Как-то раз он меня даже заставил прочесть уголовный кодекс России. А мама вечно подсовывала мне классическую литературу, чтение которой мне и в школе хватало. В итоге я разочаровал обоих. За всю свою жизнь прочел пару книг от начала до конца, а остальные частями и лишь по мере необходимости.

– Понятно, – кивнула Вероника, возвращаясь к осмотру комнаты.

В углу располагался камин, и он был, пожалуй, самой важной частью этого интерьера. Он был большим и массивным, выполненным из тёмного камня, внутри медленно тлело большое полено. Несмотря на стеклянную заслонку, аромат древесины витал в воздухе, заполняя пространство комнаты, а приятное потрескивание умиротворяло и успокаивало.

На каминной полке в рамках стояли несколько фотографий. Вероника рассмотрела каждую вблизи. Почти на всех была красивая женщина со светлыми волосами и карими глазами.

– Это твоя мама? – вопрос прозвучал тихо. Вероника никогда не видела мать Семёна, только слышала, что она была очень красивой женщиной при жизни.

Семён тут же заметно помрачнел. Его взгляд переместился на фото, которое девушка держала в руках.

– Да

– Она милая

Ника отметила, что волосы женщины хоть и светлые, но все же были немного темней того оттенка, что был на голове её сына, а глаза так и вовсе являлись полной противоположностью Меньшиковым.

Интересно, есть ли в нём хоть что-то от мамы или Семён во всем похож на отца…

Вероника тяжело вздохнула, возвращая рамку на место. И без лишних вопросов по его реакции было видно, как он к ней относился. Он любил мать возможно даже больше, чем отца.

– Что с ней случилось?

– Она заболела и умерла, когда мне было пятнадцать…

Ну вот! Его голос звучал глухо и надломлено.

– Хотела бы я с ней познакомиться, может хоть одному члену из твоей семьи пришлась бы по вкусу, – выдавила из себя девушка с полуулыбкой на лице, отчего он ухмыльнулся.

– Да, у вас бы определенно нашлись общие интересы!

Он произнёс это так, словно под фразой «общие интересы» подразумевал себя. Отчего на щеках девушки проявился румянец, и она быстро отвернулась.

– На сегодня достаточно экскурсий, – внезапно отчеканил он, хватая её за руку, – пошли завтракать…

Девушка послушно шла вслед за ним по пустому коридору, пока он вел её в обеденный зал.

– Доброе утро! – услышала она знакомый баритон Стаса.

Сам он сидел в центре большого стола, как обычно в строгом деловом костюме. Вероника всерьёз задумалась о том, что он и спит наверняка в нём, причем с идеально выглаженными стрелочками.

Семён в ответ на приветствие отца сдержано кивнул. Вокруг Стаса порхала полная дама в фартуке, вероятно, его домработница. Она подавала ему то столовые приборы, то салфетки, то чай.

Семён отодвинул перед Никой стул, помогая присесть и сам сел рядом. Домработница тут же подоспела к ним с серебряным подносом, на котором стояли две кружки ароматного чая. Семён отпил из своей чашке и, не обращая никакого внимания на окружающих, подтянул к себе тарелку со своей порцией яичницы с беконом.

Ника осторожно перевела взгляд с одного мужчины на другого. Оба ели молча, уткнувшись в свои тарелки. Она нахмурилась, не выпуская из вида бросающееся в глаза детали: ровная спина, салфетка на коленях, в правой руке нож, в левой вилка.

Так вот значит, как проходят обеды и ужины в семье Меньшиковых….

Девушка поднесла кружку к губам и сделала первый глоток. В чае чувствовался знакомый травяной привкус. Это был мёд. Семён пил чай только с медом и, наверное, домработница решила и ей его в кружку добавить.

Она взяла кусочек хлеба и с легкостью размазала по нему мягкое масло. Затем дополнила свой бутерброд кусочком сыра и, выпрямив спину, решила тоже есть молча, не обращая особого внимания на присутствие Стаса за столом.

Есть, просто есть.

Однако следующий глоток чая чуть не стал ей поперек горла, от внезапного вопроса мужчины.

– Сегодня суббота, какие у вас планы на этот день?

Он задал этот вопрос с такой обыденной легкостью, будто бы говорил со своими родными детьми, или же если бы она действительно была настоящей девушкой его сына без всяких там сделок и договоров. Что уже было нелепо и абсолютно не свойственно его манере поведения.

Семён внезапно прекратил жевать и посмотрел на отца с привычным непроницаемым выражением лица.

– Серьёзно? Ты действительно сейчас будешь спрашивать нас об этом?!

Стас оторвал взгляд от тарелки, закончив с завтраком, и посмотрел на сына, полностью игнорируя присутствие девушки.

Пофиг! Так даже лучше!

– А что в этом такого?! – с наигранным удивлением спросил он, – Я обещал, что не буду возражать против ваших….встреч! Делайте, что хотите с тем условием, конечно, что вы не будете делать глупостей…

Семён прыснул со смеху и поднялся из-за стола, показательно делая вид, что уже наелся.

– Ещё чаю? – вежливо спросила женщина, о присутствие которой Ника даже успела забыть.

– Нет, спасибо!

К подобному рода обслуживанию она была явно не готова.

– Если я правильно понимаю твою фразу: «делайте что хотите», то мы можем хоть сейчас сесть в самолет и на какие-нибудь острова до конца лета?! – бодрым голосом проговорил Семён, хотя каждое его слово так и сочилось сарказмом.

Стас категорично поджал губы. Шутку сына он явно не оценил.

– Да здравствуют жаркие страны и теплое море! – весело добавил парень, продолжая играть на нервах у своего отца.

Ника невольно поёрзала на стуле, чувствуя, как атмосфера с каждым отпущенным словом накаляется ещё на один градус.

– Не стоит сразу впадать в крайности! – сквозь зубы проговорил Стас, – Лучше сначала познакомь Веронику со своими увлечениями, покажи ей наших лошадей…

Если бы могла, челюсть Вероники сейчас бы точно щёлкнула по тарелке. Вот настолько она была удивлена.

– Лошадей?! – растерянно переспросила девушка.

У Меньшиковых есть лошади?! Ущипните меня!

Семён встал за её спиной и недовольно прищурился. Она не видела его лица с такого ракурса, но чувствовала тот холод, что исходил от него. Стас тоже молчал и, судя по траектории его взгляда, сейчас так же смотрел сыну в глаза. Оба упрямые, оба горделивые и одинаково надменные.

– Ты поела?

Ника ничего не ответила. Она понимала, что это не вопрос. Семён терпеливо ждал, пока она поест, и сейчас был уже не в состоянии, продолжать находиться здесь дальше. Его рука легла на её плечо, и девушка почувствовала через одно касание то, как он напряжён.

Она сдержанно кивнула и поднялась из-за стола. Было такое чувство, словно девушка присутствовала на завтраке с высокопоставленными городскими чиновниками. И по совместительству приняла невольно участие в одном из развлекательных телешоу, что-то сродни «Ледникового периода», где судьи вот-вот должны были поставить оценки за артистизм: «6:0», «6:0» не иначе…. Моральные силы были истощены, а это только начало дня!

– Знаете, Вероника, а ведь Семён многое о Вас рассказывал, особенно в детстве…

Фраза Стаса прозвучала тихо, как бы между прочим, но они оба её услышали. Вероника почувствовала, как Семён крепче сжал её ладонь в своей руке.

Она обернулась. Жестокость во взгляде Стаса шла рука об руку с довольной улыбкой на лице. Ника почувствовала, как холодные мурашки пробежали по спине, но постаралась улыбнуться в ответ.

Черта с два я выдам ему своё смятение!

– Могу себе представить…

Это было впервые за утро, когда он так явно и всецело обратил на неё своё внимание.

– Надоедливая, вездесущая, всезнайка! – выплюнул он ей в лицо слова, некогда сказанные его сыном.

Так, спокойно, Ника, спокойно! Дыши! Это всего лишь «клише», которые уже давно являются частью твоей жизни…

– Отец! – недовольно огрызнулся Семён. Он настолько плотно сжал свои губы, что они буквально побелели. Это был явно не хороший знак.

Стас просто хмыкнул, не сводя взгляда с девушки. Своим действием он одновременно показывал им свое превосходство и в то же время просто издевался.

– Что ж узнаем, какая ты есть на самом деле!

Вероника выгнула брови, пытаясь подавить нарастающее раздражение.

– Разве не Вы говорили, что я умная и смелая? Мне кажется этого вполне достаточно.

Её вопрос остался без ответа. Семён дернул рукой, и она вышла вслед за ним из комнаты. Усталость резко упала на её плечи неподъёмным грузом. Общение со Стасом отнимало много сил и энергии. Намного больше, чем когда-то с Семёном.

– Да уж! Нелегкими будут эти полгода, – в завершение произнесла она, когда поняла, что они вернулись в гостиную.

– Послушай,– он обернулся к ней, и его тон вновь стал ровным, – Постарайся не зацикливать на нём своё внимание…

Он молча смотрел на неё с минуту, словно что-то взвешивал и принимал решение. Вероника буквально слышала, как вращаются шестерёнки в его голове, но открыть рот не отважилась.

– Подожди меня здесь, – заявил он, бросая быстрый взгляд на наручные часы, – Я переоденусь наверху и спущусь. Поедим, погуляем в городе.

Его предложение было неожиданным. Вероника стояла посреди комнаты ошеломлённая и не знала, как реагировать на его слова.

– Ты предлагаешь пойти на свидание? – прозвучало тихо и как-то по-детски, но девушке было всё равно на то, как это звучало со стороны.

Он засунул руки в карманы и после минутной пазы произнёс:

– Да, Лаврова! Если ты так хочешь, это будет свиданием.

Лаврова! Ему, вероятно, нравится называть меня по фамилии! Хотя в этом даже что-то есть…

Что-то дразнящее из прошлого, что подстёгивало в памяти особо приятные моменты. И не приятные тоже…

Он поднялся по лестнице и скрылся за поворотом, а девушка вновь осталась стоять одна. Чтобы убить время, она решила продолжить осмотр комнаты и на этот раз подошла к книжному шкафу, изучая книги.

На стеллаже действительно хранились сборники разных зарубежных и русских классиков, некоторые из них Ника читала. А ещё было много дополнительной литературы, развивающей кругозор. Девушку поразил факт наличия нескольких зарубежных изданий напечатанных на английском языке, причем в одной из таких лежала закладка.

– Я вижу, Вы осваиваетесь?

На этот раз Ника даже не дернулась, хотя голос Стаса нарушил просто оглушительную тишину. Он вошел в гостиную и тут же поднял свою газету со столика.

– Я просто смотрела. У Вас очень много интересных книг…

– Да, да, знаю! Хотел поговорить с тобой о другом.

Ника нахмурилась, но кивнула. Его скучающе-раздражающий тон вынуждал снова напрячься. Вернув книгу на место, она прошла к дивану и положила ладони на его широкую спинку.

– О чём? Мне казалось, мы уже всё обсудили.

– Я лишь хотел напомнить Вам о том, что нужно быть предусмотрительнее, – заявил он, размахивая газетой перед носом девушки,– нельзя допустить, чтобы малейшая информация об отношениях моего сына с Вами просочилась в прессу. Скоро придет время, и мы объявим о помолвке Семёна с Анжелиной.

Пальцы девушки сильнее сжали спинку дивана, а ноготки впились в кожаную обивку. При упоминании Анжелины в разговоре её разве что не стошнило.

– Не раньше, чем через полгода! – прищурившись, твердо произнесла она.

– Здесь не Вы устанавливаете правила, забыли?!

Ух, как же сейчас захотелось его ударить! Видит Бог, это он играл с огнём, а не я.

– А знаете, я ведь хотела попросить у Вас прощение. – Внезапно призналась она и на этот раз своими словами ввела его в замешательство, хоть и лишь на одно короткое мгновение. – За то, что действительно винила Вас в смерти Оли и двух других девочек, за то, что считала Вас убийцей, монстром! Я всерьёз верила в то, что это были Вы! – ярость так и бурлила в её венах, а отголоски фраз звучали в голове, – Но знаете, что?! Я не буду этого делать! Не буду извиняться, потому что Вы полностью заслуживаете этих обвинений!

Кажется, он был шокирован её словами.

Цвет лица Стаса стал непривычно багровым, брови сдвинулись ближе к переносице, а голубые глаза потемнели до темно-синего оттенка. Она явно дергала льва за усы.

– Не советую Вам, дорогуша, разговаривать со мной в таком тоне! – он пришел в себя быстрее, чем она думала. Вероника сглотнула, но взгляд не потупила, а он вероятно и без того понял, что добился своего. Оттого на лице Стаса растянулась противная улыбка, которая по своей природе была больше похожа на злорадный оскал.

Она чуть не отшатнулась от него на два шага назад, но поборола в себе это желание только потому, что уже неоднократно видела подобную улыбку раньше на лице его сына и морально была готова к чему-то такому.

– Если ты и дальше будешь говорить со мной в таком тоне или пытаться хоть как-то нарушить договор, я разотру в порошок тебя и всё твоё семейство! – высокомерно добавил он и тут же отступил на шаг довольный своим результатом запугивания.

Ника не ответила. Все ещё продолжала стоять и всё крепче сжимать кожаную обивку ногтями. Стас развернул газету и присел на диван, закинув ногу за ногу.

– И не портите мне, пожалуйста, мебель! – как бы невзначай бросил он, не отрывая глаз от газеты.

Ника опустила взгляд на свои руки и буквально приказала себе разжать пальцы.

– Я связался с юристом, – обыденным тоном произнёс Стас, всё так же не глядя на девушку,– договор в письменном виде будет готов уже к понедельнику. Так что подпишем при следующей встрече.

Глава 2

Когда машина остановилась, Ника с удивлением отметила, что они очутились на одной из центральных улиц Санкт-Петербурга.

– Это и есть твой сюрприз? – спросила она, выглядывая через открытое окно.

Семён первый вышел из машины и галантно открыл перед ней дверь, подавая руку. В такие минуты рядом с ним она забывала, что он может быть грубым, наглым и высокомерным. В общем, той самой занозой в заднице. Это все стиралось. Словно перед ней был другой человек, но всё с той же лукавой полуулыбкой.

Он молча взял её под руку, и они вместе пошли по тротуару к освещенной арке. При свете дня нельзя было оценить в полной мере её великолепие, но, судя по размеру, ночью её вид оправдывал ожидания. Но самым главным было даже не это, а то, что находилось за ней. Пройдя через арку, они попали на территорию большого зимнего катка.

Ника ахнула, приходя в восторг. Протяжённость ледяного покрытия была больше одного километра. Прямо по центру всё ещё стояла высокая новогодняя ёлка, украшенная яркими шарами и гирляндными огнями. А над головой, как имитация купола, была растянута сетка, по своему узору больше похожая на нити паутины. Она переплетала между собой тысячи таких же маленьких лампочек. Вероятно, даже в плохую погоду эти огни были прекрасной имитацией звездного неба.

Вокруг ёлки с задорным смехом катались дети и их родители, влюбленные парочки или просто те, кто захотел продлить себе новогоднее настроение подобным образом. Ника успела заметить на льду юную фигуристку и её личного тренера.

По периметру слева от катка располагались лавочки для всех желающих отдохнуть или просто посмотреть. Рядом притаились небольшие кафешки и открытые лотки с угощениями. Здесь продавали сладкую вату, разнообразную ароматную выпечку и горячие напитки: какао, кофе, чай и даже глинтвейн. Чувствуя приятный аромат кофейных зерен, у Вероники рот наполнился слюной.

Дальше так же она заметила призовой тир, а рядом прилавок с разнообразным выбором мягких игрушек. Неподалёку от места, где они стояли, играл на скрипке свою симфонию одинокий скрипач.

Вероника всё ещё восторженно оглядывалась, когда Семён вновь потянул её ровно в противоположную сторону к месту с яркой вывеской: «Коньки на прокат».

– Я очень плохо катаюсь, – смущенно призналась девушка, водя глазами по сторонам.

– Это почти как танцевать, – заверил её Семён, – стоит только начать и уже трудно будет остановиться…

– Никогда бы не подумала, что ты любишь кататься на коньках,– произнесла она с сарказмом.

– А я и не люблю, – пожал плечами парень, – просто у нас свидание, забыла?

На мгновение она задумалась, всматриваясь в его лицо. Всё-таки как мало она о нём знала на самом деле. Всю свою жизнь она видела перед собой не настоящего Семёна, а лишь ту его часть, которую он хотел, чтобы она видела. А сейчас, кажется, он открывался перед ней с другой стороны, с той, что постоянно для всех была в тени.

– Сколько раз до меня ты уже бывал на свидании? – вопрос вырвался сам собой.

– Я ещё ни разу не ходил на свидания с девушками. Так что не суди строго, – он наклонился ближе и прошептал у самого уха, чем вызвал волну мурашек по её телу,– конкретно в этом вопросе у меня мало опыта…

Вероника даже не удивилась его признанию. Она сразу вспомнила один разговор, что когда-то состоялся между ними. Он утверждал, что девушки созданы лишь для того, чтобы пользоваться ими в пастели, не больше, не меньше. Как будто в подтверждение её догадки он тут же ухмыльнулся и подмигнул.

Очередь они отстояли вполне достойно и, взяв коньки нужного размера, дошли до свободной лавочки, чтобы переобуться. Семён молча помог ей зашнуровать её обувь и чуть позже обулся сам. Ника успела про себя отметить, что делал он это легко и очень быстро.

– Ты хорошо умеешь кататься?

– Я не профи в этом вопросе, но пару раз приходилось вставать на лёд, – ответил он, поднимаясь, и снова протянул ей свою руку.

Вероника не умела кататься. Один единственный раз в своей жизни она была на катке ещё в детстве со своей мамой. Поэтому сама не поняла, почему так смело и самоотверженно протянула ему свою руку, делая первый шаг на лёд. Без малейших колебаний, словно на интуитивном уровне она чувствовала себя рядом с ним в безопасности.

Мороз щипал её за нос и за щеки. На улице было холодно, но его прикосновения к её коже казались обжигающе-горячими. Он сделал первый шаг по льду медленно, позволяя ей обхватить себя за локоть обеими руками. Девушке хотелось прижаться к нему всем телом, потому что ноги так и норовили разъехаться в противоположные друг от друга стороны.

Семён громко рассмеялся, когда она пошатнулась и чуть не упала на него. Он вовремя успел поймать равновесие и удержать их обоих на ногах.

– Если ты будешь так за меня хвататься, мы не сможем нормально покататься, – усмехнувшись, заявил он, – Просто расслабься и выдохни…

Ника сглотнула, с трудом выпустив его локоть из своей хватки. Она думала, он возьмет её за руку, но вместо этого он довольно легко откатился от неё на пару метров и оставил одну, словно выброшенного в море котёнка. На его лице засияла подозрительно довольная улыбочка, а сам он не сводил с неё пристального взгляда, расслабленно подперев руки в бок.

– Ну же, Лаврова, давай! – подтрунивал её он, – Это просто! Двигайся навстречу ко мне!

– Семён, ты бросил меня! – обиженно зашипела она, не решаясь пошевелить даже головой. Но только это его ещё больше раззадорило.

– Давай, Вероника! Должен же я хоть чему-то тебя научить!

Он с невероятной легкостью прокатился вокруг неё, заведя руки за спину, отчего Ника почувствовала себя новогодней ёлкой, вокруг которой водят хоровод. Он пытался объяснить ей, как нужно переставлять ноги, как наклонять корпус, но она с трудом его слышала из-за шума в голове. Ещё через несколько секунд он снова стоял перед ней, протянув руку.

Ника втянула морозный воздух через ноздри и протяжно выдохнула ртом, прикрыв глаза. Первый шаг было сделать трудней всего.

Но ведь я уже целых три минуты стою на льду и ещё ни разу не упала! Если это не достижение века, а тогда что?!

Девушка открыла глаза, твердо заверив себя, что просто обязана попытаться сделать этот шаг. Ради Семёна. Он ведь действительно хочет её этому научить. Она подняла на него глаза и сосредоточилась.

Шаг, просто шаг! Это будет не сложно! Должно быть…

За его спиной катались дети. Глядя на то, как легко они это делали, можно было смело предположить, что это действительно просто. Совершенно неожиданно внимание привлёк молодой мужчина в черном пальто. Он просто стоял на льду в нескольких метрах от них и смотрел, когда Вероника случайно встретилась с ним глазами. В его взгляде была какая-то странная смесь эмоций, отчего у девушки выбило воздух из груди, но лишь на несколько секунд, потому что он тут же отвернулся, покатившись в совершенно противоположную от них сторону.

Ника нахмурилась. Поведение мужчины показалось ей подозрительно странным, но она тут же забыла об этом, когда услышала вкрадчивый голос Семёна.

– Эй, не бойся! Я рядом…

Сделав маленький шажок, она пошатнулась и чуть было не упала, но вовремя смогла удержать ноги вместе, приставляя вторую. Затем ещё шаг. Вдох. Выдох. Шаг.

– Ну, вот! Видишь, получилось, – довольно протянул Семён, как только она смогла коснуться его руки.

Следующий час они катались вместе. Семён достаточно уверенно держался на льду, катаясь легко и быстро, чем привлекал к себе немало восхищенных взглядов со стороны других девушек. Вероника, напротив, каталась медленно, передвигаясь маленькими шажками, и придерживалась то за него, то за бортик. Она несколько раз все же падала, но всякий раз ей не было больно, только весело, потому что Семён тут же подлетал к ней, помогая встать.

Он смеялся, смотрел на неё влюблёнными глазами, и девушке хотелось запечатлеть эти мгновения в своей голове навечно. Что-то подсказывало ей, что таким он будет не всегда.

Катание на коньках напомнило ей, как это радоваться жизнью и получать от неё все, что хочешь. Когда отталкиваешься от бортика и катишься вперёд, кажется, что летишь. Ей сейчас только крыльев за спиной не хватало, но глядя на Семёна, почему-то казалось, что они у неё есть.

Глупо, да?!

Один раз она даже чуть было не налетела на ту самую фигуристку, но к счастью та во время успела увернуться от столкновения с неопытной девушкой.

Когда они переобулись обратно в свою обувь, то зашли в первую кафешку, что была ближе всех к ним.

Внутри кафе было хоть и тесновато, зато тепло и уютно. Вероника первым делом стянула с себя шапку и перчатки, а затем приложила ладони к порозовевшим щекам.

Семен наблюдал за ней с полуулыбкой, а затем помог снять пальто. Освободившись от верхней одежды, они подошли к витрине с пирожными, но к её большому удивлению он заказал два мороженных.

– Мороженное, зимой?! – переспросила она так, словно у него была температура и он бредил.

Семён лишь посмеялся, оплачивая заказ. Они сели за маленький столик прямо у окна.