Отражения судьбы

– Я мало что понимаю, – Саша скрестила руки на груди.

– Это не так уж и плохо, – примирительно улыбнулась Стефания, садясь на стул около небольшого журнального столика, – то вовсе не плохо. Видишь ли, некоторые люди рождаются чтобы умереть. Некоторые – чтобы сжечь свою жизнь. Некоторые – утонуть в болоте повседневных забот. А некоторые, как ты и я – чтобы править. Не восседать на золотых тронах, не набивать брюхо, а управлять. Создавать новое. Воплощать в жизнь свои идеи. Вести мир к лучшему порядку. Созидать. Так живут те, у кого достаточно сил. Вот только мир вокруг не любит тех, кто силен. Все норовит связать, растоптать, унизить. Люди, рожденные умирать, сгорать или гнить всегда завидуют тем, у кого есть силы и достоинство. По первых много, а последних мало. Исчезающе мало.

Саша все еще разглядывает старуху. Та улыбается.

– Я долго искала ту, кто сможет стать равной мне. Все было не то. Никому не хватало ни сил, ни воли, ни упорства идти по пути свободы и созидания. Не хватало смелости воплощать свои идеи. Ни моим сестрам, ни их последователям, ни моим собственным ученикам. И я поняла что все, что я должна делать – создавать. По образу и подобию. И не просто создавать. Мало вырастить саженец, нужно, чтобы он смог укорениться в самом сложном грунте. Я создала тебя, долгие годы создавая нужное окружение. Сводя нужных людей, говоря нужные слова. Создала – и отправила мир. Жить, набираться сил и знаний. А теперь настал час вернуться домой. И стать по-настоящему равной, по-настоящему сильной и по-настоящему свободной.

Саша подняла бровь.

– Так все это просто мое… похищение?

– Похищение? Нет, вовсе нет. Увы, пришлось применить немного жесткости, иначе ты едва ли бы стала меня слушать. Когда отпускаешь кого-то в мир, надо понимать, что там, в этом мире, есть и полезные, и вредные влияния, и с последними приходится иметь дело. Так что это лишь способ сделать так, чтобы нам никто не помешал.

– В чем?

Стефания чуть улыбается.

– А ты нетерпелива. Я чувствую жар в твоем желании действовать, и рада ему. Сейчас тебе доступны лишь немногие из сил и знаний трех камней, что связаны с тобой. Крохи. И годы, столетия уйдут на то, чтобы эта огромная хотя и собственная, сила была тебе полностью подвластна. Тело мага, увы, несовершенно, сколько не изменяй, сколько не улучшай его. Но это поправимо. Есть способ получить доступ ко всем возможностям, что подарил тебе мир. И совсем скоро это случится. Ты станешь поистине могущественной. Сможешь делать все, что захочешь. Сможешь изменить мир, сбросить наконец Вуаль Времени со всего сущего. Ту Вуаль, что жалкие слабаки, обреченные гореть и гнить, набросили вокруг, боясь, как бы кто ни прознал об истинной силе и истинном могуществе волшебников. Набросили, веря, что все, что уготовано магам – прозябать в безвестности под пятой забывших свое место непосвященных людей, править которыми мы были рождены. Мы рождены властвовать, а теперь боимся, что жалкие бессильные создания узнают о магии, словно это проклятие, а не дар… Но скоро все изменится. Мы с тобой все изменим и освободимся наконец от страха перед людьми. И освободим всех остальных. Дадим каждому магу и волшебнице возможность развивать свой дар без страха, возможность созидать без границ и властвовать без стыда на благо всех. Исцелять больных, улучшать урожаи, подбирать нужных людей на нужные места… Сколько всего можно добиться, используя наш дар во благо. Столько всего, о чем поколениями мечтали все философы. Мы, маги, создадим мир, где нет места болезням, страданиям и насилию. Где ресурсы в изобилии, где наука в приоритете. Сколько всего мы сможем создать вместе с людьми, с их технологиями. Не боятся атома, а контролировать его. Не страшиться войны на уничтожение, а знать, что она никогда не настанет. Совсем скоро мы уберем покрывало слабости и дадим шанс миру быть таким, каким он заслужил стать. Мы с тобой. Как я горжусь тем, что наконец нашла ту, кто равна мне. Кто превзойдет меня, как всякий ученик превосходит учителя. Добро пожаловать домой, Александра.

Стефания мягко улыбается и покидает комнату, оставляя очень, очень озадаченную Сашу наедине со своими мыслями.

Глава 7

Дни тянулись за днями, похожие один на другой, словно время замерло и никак не желало идти вперед. По крайней мере, так казалось Саше. Наверное, так казалось бы любому пленнику в доме, покидать пределы которого он не имел никакого права. Саша попробовала уйти. Несколько раз. На деле даже – не несколько раз, а несколько десятков раз. И просто выйти за дверь, вылезти в окно днем, вылезти в окно ночью, разбить окно, украсть ключи, найти путь на крышу…

Не то чтобы в этих попытках было много смысла. Без магии – куда она убежит? Но могла бы хотя бы телефон найти попробовать у соседей. Позвонить наставнику. Предупредить. Иронично, что теперь, когда план Стефании стал явным, как и место Саши в нем, она просто не могла передать никому полученное знание. Мобильник исчез, как и плеер и вообще все личные вещи, кроме одежды, за которую Саша цеплялась так, словно от этого что-то зависело.

Утром и вечером в комнате появлялась еда, хотя понять, кто ее приносил, так и не удалось. Почти все было взято через какую-то службу доставки, все лежало в нейтральных пластиковых контейнерах стандартными порциями. Саша была уверена, что еду приносит Аня под чарами отвода внимания. И еще она знала, что в доме кроменее и бывшей подруги никого больше не было.

Откуда было это знание, Саша сама не понимала. Просто интуиция, которая редко ее подводила и до того, как магия оказалась реально существующей.

Так или иначе, с ней никто не пытался говорить и никто не пытался навредить. Но потомучто сюда больше никто не приходил, а Стефания, рассказав или всечто хотела, или всечто могла, исчезла, оставив ее не то мириться с уготованной участью, не то проникаться важностью момента, Саша предполагала, что бывшая подруга теперь была кем-то вроде ее тюремщика. Интересно, было ли это наказание или поощрение для Ани? Если и правда между ними двоими теперь осталась лишь одна ненависть…

Так или иначе, ее никто не трогал. Не запрещал никуда заходить, хотя и помещений-то было – кухня, гостиная с неработающим телевизором да библиотека с классикой русской литературы, несколькими явно впопыхах купленными настольными играми и случайно оставленной кем-то колодой игральных карт. Нашла их Саша на, кажется, второй день. Точнее на вторую ночь пребывания в этом холодном доме. Она почти не спала , не то из-за давления места, не то из-за нервов. Да и странно было находиться в доме, пропитанном иллюзиями. Хотя бы потому что этажа тут было два, она точно помнила внешний вид коттеджа, когда подъезжала. Два этажа. Но доступен ей был только один. Никаких запертых дверей, вовсе нет. Просто прохода наверх не было. Не было видно ее глазам, и одно только это давило на разум.

Карты были единственным развлечением. Классическая литература Саше никогда не нравилась, разве что Достоевский с Гоголем, но пару книг этих авторов, стоявшие в этом доме, она прочитала еще в первый день. Играть в настольные игры вроде «Монополии» с самой собой было крайне бессмысленным занятием, а обнаружившиеся шахматы быстро наскучили, да все равно Саша не слишком любила эту игру. Оставались карты. Пасьянсы, которым когда-то научила мать, хотя бы были тем, что хоть немного развлекает оставшегося в одиночестве человека.

Неизвестность раздражала. Саша узнала, что именно хочет от нее Паук. Но как именно это должно произойти? Когда? И, к тому же, все эти рассказы о Вуали, о могуществе…

Конечно, первый вопрос, который Саша когда-то, кажется, в прошлой жизни, задала Серафиму, был простым: «Почему маги скрываются?». И ответ был не менее простым: «Потому что однажды люди, зная о магии, и маги, ищущие среди людей союзников, перешли черту, толкая мир все дальше и дальше в пропасть. И это не должно повториться».

В книгах по магической истории о тех самых войнах, что предшествовали Закону и Перемирию было сказано не так много. Но достаточно, чтобы понять, что тогда творились вещи не менее ужасные, чем во время Мировых Войн без всякой магии. Вот только люди не могли сдирать взглядом кожу и не пили кровь ради жизни…

Возможно, Саша бы поверила Стефании, ее словам о новом мире. Ведь на самом деле магия могла решить огромное количество проблем. Возможно… Не будь Миклоша. Не будь его истории, истории человека, который лишь случайно пересекся с Пауком, даже не зная об этом, и потерял жену, дочь, честное имя и собственное тело. Что будет в мире, где такие Пауки будут править людьми? Где магический прогресс и, что куда важнее, власть Затронутых ничего не будет сдерживать?

Саша очень хорошо помнила наглядное занятие в самом начале обучения. Игру, устроенную Михаилом Ефимовичем. Когда одно единственное вмешательство одного-единственного волшебника породило споры и ссоры самых разных групп людей, лишь отдаленно связанных со всем происходящим, но, тем не менее, получившим повод для вражды. А что, если таких поводов будут десятки? Сотни?

Все, что ей остается без развлечений и новостей – только раз за разом обдумать план Стефании. В одиночестве. На то и был расчет? Или лишь совпадение?

Саша ни на гран не поверила Стефании про то, что она, дескать, самое лучшее творение старухи. Все это было лишь способом завоевать доверие. Может, раньше она бы и повелась на это. На все эти слова про то, что кто-то ей гордится, про равенство, про силу… Ей это нравилось, на самом деле. Разве не этого Саша сама всегда хотела – свободы? Не только для себя – для всех. Она хотела мира, в котором никто не умирает от врачебных ошибок, ведь лекари-диагносты не ошибаются. Мира, где от ударов по голове исцеляют за минуту, а пьяные водители просто не садятся за руль потому, что им не позволяет их собственный разум, и в кого не врезаются. Мира, в котором Затронутые и люди живут вместе… Мир прогресса и процветания, где она, между прочим, в любом случае будет в выигрыше. Маг, да еще и со столь большой силой… А в этом новом мире она будет магом, не то что сейчас. Вот только…

Вот только Саша помнила Свободу и «госпожу» от Тамары. Помнила взгляды людей, опущенных в пол, помнила, чем заканчивалась Охота. Помнила историю Валентины. На всю жизнь запомнила запах опаленной шкуры оборотней, еще недавно в облике людей, мечтавших о новой жизни. Видела игры Паука в Пензе. Помнила смерти в Анапе всех тех, кто мог вывести на Стефанию. Погибшие туристы и жертва ритуала в Тырнаузе. Хава, с горечью рассказывающая о своей смерти на алтаре в шесть лет. Светлана, воющая в объятиях Убийцы Воров из-за отданного приказа той, что была просто могущественнее ее. Миклош и Муза, потерявшие все из-за чужих интриг и Маэстро, оставшийся холить и лелеять ту, что уже не была его дочерью.

И это лишь те, о ком Саша знала.

Затронутые, любые Затронутые, были неизмеримо могущественнее людей. Пожалуй, примерно как человек, способный стрелять лазерами из глаз, и обычный человек. И если в комиксах у суперзлодеев, как и супергероев, есть свои слабые места, то здесь ничего такого не было. У человека не была шанса противостоять Затронутому. Только привлекая другого Затронутого. И так до бесконечности.

Что случится, если завтра мир узнает правду? Ордену ведь придется брать ситуацию под контроль, иначе всепойдет прахом. Новый чудный мир, в котором Затронутые дерутся за лучшие ресурсы, деньги, людей, места. Гонка магических вооружений. «Свободы» на каждом углу. Движения людей против магии. Национальные войны во главе не с фашистами, а с магически подкованными фашистами. «Пророки» и «боги» из числа менталистов и иллюзионистов. Война за власть среди магов и чистки почище репрессий при Сталине, Грозном и всех царях всех стран и эпох. Эпидемии в неугодных странах, переносимые по Отражению…

Ад на земле, в котором свобода одного будет оплачена кровью тысяч. Сейчас грызня между магами и так унесла множество жизней только из-за тех действий Паука, о которых Саша знала. А иные вещи? Иные жизни? Мир прогресса и процветания… А еще мир, где услуги магов смогут позволить себе одни лишь богачи, а покровительство любого Затронутого придется заслуживать рабским трудом. Мир, который разделится на властелинов и ничтожеств, пусть и те, и другие равно мыслят, чувствуют и живут.

Кем бы Саша не могла спать в таком месте, что бы не могла создать, таким мир точно быть не должен. И если Стефании для этого нужна была ее сила, то, значит, нужно найти способ сломать весь план на корню, а не отсрочить его исполнение. Да и в любом случае, чтобы старуха не пообещала – пока никто из ее последователей не закончил хорошо. И Саша прекрасно понимала, кто будет следующим. Аня, ее друг и потом – она сама, как только станет не нужна древней волшебнице.

И несмотря ни на что, Саша хотела спасти Аню от этой участи. Предупредить. Она все же не верила до конца в то, что бывшая подруга правда участвовала во всем этом. Все ошибаются, в конце концов, но ведь можно же что-то сделать, верно? Поэтому она принялась караулить Аню. Ждала, когда та принесет еду, пыталась поговорить. Утром и вечером. Каждый день. Писала записки. Просто ходила и говорила, говорила, говорила, прося об общении.

Аня сдалась на шестой день. Кажется на шестой. Или на седьмой. Но сдалась, появившись с подносом в руках с утра в ее комнате из воздуха. Чары отвлечения внимания, наверняка.

– Ты достала меня своим нытьем. Чего тебе надо?

– Разговор.

Аня хмыкает.

– Мы поговорили. А теперь отстань от меня.

– Аня. Пожалуйста. Мне плевать на то, что со мной будет, я не прошу помощи.

Аня приподняла бровь.

– Да? И чего же ты хочешь?

– Ты говорила, что все добровольно. Что тебя тут не держат.

– И?

– Беги. Пожалуйста, беги как можно скорее.

Аня фыркнула, и вновь исчезла.

Саша не выдержала и просто выплюнула в пустоту:

– Стефания убила Георгия, заставила вас обоих убить всех, кто мог на нее указать в Анапе, пыталась убить твою мать, приказав ей пройти через Убийцу Воров в Отражении! И ты будешь следующей!

Аня удалялась, – Саша ощущала это кожей. В отчаянье она крикнула:

– Твой отец отдал жизнь за тебя! Я обещала ему, что помогу…

Удар обрушился на скулу внезапно, отбрасывая прочь. Саша не пытается защититься, не видя Ани. Да и какой в этом смысл? Второй удар, кажется, ломает ей нос. Третий – выбивает дыхание, приходясь прямо в солнечное сплетение.

На пятом сила удара уменьшается. Седьмой приносит разбитую бровь.

Саша чудом успевает ухватиться за чужую руку, останавливая новую атаку.

– Вспомни, – говорить больно, но Саша пытается. Получается невнятно из-за боли в скуле и разбитой губы. – Пожалуйста, вспомни, почему ты стала сотрудничать с Орденом после Свободы. Вспомни то, что я тебе показала. Я не прощу помощи. Я лишь хочу защитить тебя.

Она не знает, что из этого слышит Аня. Та лишь вырывает руку и удаляется прочь.

Вечером никто не приносит еду. На следующее утро – тоже.

Саша делает то единственное, что может помочь. Пишет записку и оставляет ее около колоды карт в библиотеке:

«Когда-то мы встречали вместе Новый Год, гадали на таких же картах и смеялись, предвкушая будущее. Мы были друзьями. Потом я причинила тебе боль. Я не смогу это исправить и не ищу прощения. Я лишь прошу тебя не разрушать оставшееся. Ради отца, любившего тебя больше своей жизни, ради тети, которая желает познакомиться с тобой, и матери, к которой приведет Ориентир, отданный мной. У меня нет семьи по крови, и мне жаль, что я причинила боль твоей. Но у тебя есть шанс. Пожалуйста, используй его. Каким бы ни было будущее, наша семья, наши близкие – все, что имеет значение».

Вышло до тошнотворности приторно. Но это было единственное, что Саша могла сказать. То, что она хотела сказать.

Наверное, писать это правда было глупо. Но раз за разом прокручивая в голове все, сказанное Стефанией, Саша убеждалась в одной-единственной вещи: будь всееще она тем человеком с фестиваля, без семьи и друзей, она без раздумий бы пошла за старухой. Без колебаний и сожалений. Сейчас же, находясь, быть может, в шаге от того чтобы лишиться жизни и тела, Саша с необычайной ясностью осознавала, что она будет бороться до конца, и бороться не ради себя. Она чувствовала, что вовсе не одинока, пусть ее близкие и не рядом. Она знала, что не хочет создавать мир, где жертвы и усилия Миклоша, Серафима, Карины и бог знает кого еще пропадут даром. Чтобыне говорила Стефания о влиянии и мире, о своей гордости и о месте подле себя, этой старухи не было тогда, когда Саша бежала из Свободы. Не было, когда она вернулась от скиа около санатория, не было когда не сладила с третьим камнем… Никогда не было.

Плевать, какие усилия приложила Стефания и что хотела от нее, Саши. Вуаль останется на месте, даже если придется пожертвовать своей жизнью. Просто потому что в мире под властью Затронутых Саша не хотела жить сама и не хотела жизни в нем никому из тех, кто был ей небезразличен. Только и всего. И все, что она могла – это попытаться донести это до Ани.

Записка исчезла вечером на следующий день.

А наутро вновь появилась еда, которая была, кажется, вкуснее, чем обычно. А вечером дом опустел. Саша просто почувствовала это. Не услышала ни скрипа двери, ни звука мотора, ни еще чего-то, но четко поняла, что теперь она осталась тут одна. Может, это было просто частью плана Стефании… Может быть. Но Саша хотела верить, что Аня сделает лучший для себя выбор.

Серафим говорил, что для него жизнь – важнее всего. И в чем-то Саша, определенно, понимала такой подход. Да большего она сделать не могла. Оставалась лишь ждать приближающегося финала всей этой истории.

Глава 8

Ждать, благо, приходится недолго.

Что-то будит Сашу в ту же ночь, незадолго до рассвета. Она успевает полностью проснуться в тот момент, когда в комнату входит «водитель» с пистолетом в руках.

Саша замирает, смотря на оружие. Как бы то ни было, умирать прямо сейчас она точно не хочет. А если он попробует выстрелить, то на таком расстоянии ее уже ничего не спасет.

– Ты идешь со мной, – мужчина говорит без всякого выражения, смотря в никуда пустыми глазами, – иначе застрелю.

Вот и все «будь как дома»…

Не то чтобы Саша намерена спорить, но все равно оружие в руках этого человека ей определенно не нравится. Интересно, почему не Аня? Все-таки ушла, или ждет в другом месте?

Саша, под дулом пистолета направляясь к двери, прикидывала шансы выкрутиться из нынешней ситуации. Положим, она рванется прочь… Нет, лучше сначала обезоружит мужчину. Тот будет держать пистолет близко в тот момент, когда она будет выходить. Шансы есть, самооборону без оружия даже против огнестрельного оружия в Ордене преподавали неплохо. Да и Серафим учил. Саша отберет пистолет, и… Дальше?

А дальше были вопросы. И не потому, что вариантов не было – были. Много. И даже не потому, что она могла получить пулю в голову.

Сейчас ее от злости Стефании берегла очевидная ценность как источника нужной старухи силы и существовашая видимость покорности. Пока, очевидно, старуха считала, что все находится в рамках ее плана. А если Саша сбежит, показывая свое несогласие… Гнев древней волшебницы точно будет хуже, чем пуля. Намного, намного хуже.

Саша дает себя увести, не пытаясь сопротивляться. Садится в машину, где чары тут же приклеивают ее прямо к заднему сидению. Просто и элегантно.

Водитель молчит, везя ее куда-то прочь из поселка, совсем недалеко, хотя Саша все равно теряет счет поворотам с грунтовки на грунтовку. В гробовой тишине мужчина довозит до начала лесной тропы и Саша чувствует, что после остановки авто может подняться с сиденья.

– Выходи из машины.

Содержательно. Определенно содержательно.

– Вперед, – мужчина выходит из Нивы следом за ней и по-прежнему сжимает пистолет, демонстрируя всем своим видом готовность стрелять, – без глупостей. Иди по тропе.

Ей – по лесной тропе. Что ж, остается надеяться, что в этом лесу ее не Волан-де-морт с пожирателями смерти ждет.

На деле этот путь мог бы быть даже приятным, не будь рядом молчаливого мужчины с промытыми мозгами и пистолетом в руках. Лес, умытый ночным дождем сейчас блестит зельнью. Он тих, спокоен и совершенно безлюден. Только деревья, птицы, поющие свои песни и узкая тропинка, уходящая куда-то все глубже и глубже от дорог, машин и всяческой суеты. Несмотря на все обстоятельства, природу вокруг Саша могла оценить. Как и иронию судьбы. В прошлый раз был маг с кинжалом, теперь – человек с пистолетом. Только неясно, это улучшение ситуации или ухудшение.

Она ступала осторожно, стараясь не провалиться ни в одну из глубоких луж, размывших тропу во многих местах. Дождь, едва слышный в коттедже, здесь явно был намного сильнее и явно оставил куда больше следов.

Шаг за шагом приближают Сашу к чему-то, что ей, определенно, не понравится. Интересно, что сделает Стефания, если она побежит сейчас? Вмешается? Вернет и принудит к ритуалу? Убьет? Если попробовать…

Не стоит.

Саша запинается о корень и едва не плюхается в грязь, четко понимая, что мысль принадлежит не ей.

Перед внутренним взором на секунду предстает Муза, которая стоит около колеса обозрения и смотрит на другой берег моря, прямо на Сашу.

Мои силы заблокированы. Ты не можешь говорить со мной.

В ответ лишь смех.

Я могу многое, Знахарь. Или Колдунья, если тебе так проще, но на деле – и та, и та разом. Иди выбранным путем. Отступать уже поздно.

Контакт исчезает так же неожиданно, как и появляется. А еще Саша почему-то на секунду видит вновь санаторий, речку около него и Женю, одного из двух ликов скиа, жившего там, и смотрящего на звезды.

Что это – воспоминания? Предостережение? И то и то разом?

Муза хотела сделать Миклоша скиа. Интересно, будет ли у Саши такой шанс, если все закончится плохо?

Тебе решать.

Это странно. До безумия странно – добровольно идти через лес, под дулом пистолета, к ритуалу, о которого будет зависеть вся ее жизнь. И не только ее. Саше кажется, что вперед идет вовсе не она, а кто-то другой. Что она просто пассажир в теле, равномерно переставляющим ноги. Просто наблюдатель.

Но отступать некуда, да и незачем. Она сделала выбор, и теперь остается лишь пожинать его плоды.

Саша проводит пальцами по татуировке на запястье. На секунду искушение что-то сделать, кого-то позвать, бросится бежать или напасть на человека с оружием заслоняет разум. И в тот же миг ей кажется, что браслет-узор словно сдавливает руку, отгоняя наваждение. Что это – испытание? Ее собственные демоны? Влияние еще одной стороны?

Какая разница. Скоро все решится.

Странно, насколько сильным может быть желание жить близко от смерти. Близость вечности едва не парализует, как и понимание, что она сама приближает развязку. Но нужно идти. Путь должен быть пройдет, каким бы он ни был.

Сердце стучит так, словно хочет сбежать прочь. Увы, не выйдет. Любой путь куда-то приводит, и Сашин заканчивается между гигантских камней на поросшей травой и лесом горе. На одном из камней, настолько больших, что в нем, казалось, можно было жить, в центре чего-то отдаленно напоминающего древний Стоунхендж с картинок, только куда старше и куда более разрушенный, стоит Стефания, одетая лишь в одну лишь белую рубаху со странными узорами по рукавам и подолу. На шее старухи болтается массивные бронзовый кулон, так и притягивающий взгляд.

– Что ж, я рада, что не ошиблась в тебе, – голос Стефании звучит странно. На секунду Саша думает, что, быть может, им обеим было бы легче, реши она сбежать.

– Что вы хотите от меня?

– Поднимайся сюда. И переоденься, – Стефания кивает головой на еще одну белую рубаху с какими-то иными узорами, лежащую у своих ног.

Саша подчиняется, хотя и с сожалением. Старые вещи были, по крайней мере, ее собственными. Стеснения она не испытывает, ни когда с трудом забирается на гладкий и странноватый на ощупь камень, ни когда переодевается. Водитель с оружием куда-то ушел, а кроме нее и древней волшебницы тут просто никого нет. Делает Саша все словно во сне. Разум словно бы пребывает где-то далеко от реальности. Она понимает, что здесь неслышно пения птиц. Что солнце видится чуть более ярким теперь, когда она оказывается на камне. Что, кажется, сейчас под ее ногами словно есть что-то живое… Еще один менгир?

Стефания кивает на незаданный вопрос, рассматривая что-то около центра камня. Потом поднимает глаза на Сашу, зачем-то объясняя:

– Менгиры – не просто случайные куски породы, полюбившиеся предкам. Это – сеть сосредоточий силы. А мы сейчас там, где этой сетью можно управлять. И – по совместительству – там же, где закреплена Вуаль. Тебе известно, как именно маги заставили людей забыть о своем существовании?

Саша качает головой.

– Что ж, надо признать, этой информацией обычно ни с кем не делятся. Но ты узнаешь правду. Существует Вуаль Времени, древний обряд, стирающий из памяти кого-то. Или что-то. Разумеется, никто не мог бы создать такое колдовство в одиночку столь сильным, чтобы все враз забыли о существовании Затронутых. И мы использовали менгиры, использовали такие вот центры силы камней. Тогда, в былые времена, глупость возобладала над мудростью, и великая трусость свершилась. По счастью, что было создано, можно и разрушить. Здесь же. Чтобы это место ожило нужно усилие трех операторов камней. Или одного, к которому привязаны три камня. Разумеется, просто так это не получится сделать. Для начала я проведу обряд слияния. Здесь и сейчас ты получишь возможность напрямую распоряжаться силами и знаниями, накопленными в камнях. Без проведения их энергии через свое тело, а уже после ты сможешь снять Вуаль. Камни подскажут, как именно это сделать. Разумеется, я сниму Лишение Силы. Все равно ты под Вуалью Никты, и никто не придет сюда на помощь, даже если очень захочет. Хорошо иметь достаточно времени и ресурсов на подготовку, – усмехается старуха, – стой ровно и не пытайся убежать. Слияние началось, и если ты попробуешь прервать его, то погибнешь тотчас.