Отражения судьбы

– Саша, мы с этим справимся.

Саша против воли улыбается. Она прекрасно чувствует страх Миклоша в Отражении, и так же ясно чувствует его стремление подбодрить. Защитить.

И кто из них старше – как теперь понять? Что-то подобное она ощущала тогда, когда Мика впервые садился на поезд, подавленный необычной стальной махиной.

«Мы» звучало притягательно. Но на дно Саша с собой не намеривалась никого звать.

– Тебе нужно будет выйти на первой остановке. Я навешу защиты, вернешь в город, к Карине, там они не должны достать, переправят подальше отсюда, куда москвичи не дотянутся, и…

– Саша, – Миклош перебивает ее, – не нужно никаких поспешных решений. До меня и сейчас москвичи не дотянутся. Во-первых. А во-вторых, – он указал на Сашин телефон, где появилось оповещение еще об одном входящем сообщении.

От другого анонимного отправителя. Увы, в нем был только непонятный набор латинских букв.

– Что это?

Миклош чуть улыбается.

– Это шведский с несколькими известными ошибками. Язык свеев, точнее.

Саша с недоверием кинула взгляд на Миклоша. Он гугл-переводчик, что ли, использовал?

– И ты знаешь, что тут написано?

– Да. В мое время были популярны всякие разные шифры на иностранных языках. Чаще всего на французском, разумеется. Дань моде. Наставник использовал их больше в шутку, тем более что шведский тогда мало кто знал. Да и сейчас, кажется, тоже. Они в основном с Новгородским и переписывались, прямо под носом у петербургских шишек важных. Развлекались так. Я как-то заметил, и Серафим показал мне, как это работает. Написана здесь поговорка, которую перевести можно как: «Не нужно поспешности пока не увидишь сны».

Саша делает несколько глубоких вдохов.

– Думаешь, речь о том, что нам надо уснуть?

Миклош чуть пожимает плечами.

– Кажется, прямо сейчас мы все равно не можем сделать ничего более существенного. Не выпрыгивать же на ходу? До пункта назначения, как я понимаю, ехать еще несколько часов.

Саша кивает.

– Тогда нам ничего не стоит попробовать. Может быть, конечно, речь шла о ночи, но, в любом случае, отдых лишним не бывает, хотя я и надеялся поспать все-таки лежа, а не сидя. Но увы.

– Извини…

Миклош отмахивается. И прикрывает глаза, облокачиваясь на стекло.

Саша откидывается на спинку кресла. Едва ли она сумеет заснуть сейчас, несмотря на свою любовь к отдыху в транспорте. Сколько всего, да и они только приехали из Нальчика. И этот Ловчий, и задержание, и…

Сон подкрадывается незаметно.

Она оказывается на поляне. Знакомой поляне в том самом лесу. Человек в Черном стоит за мостом через ручей. Теперь он не просит войти, а сам указывает на лес за своей спиной.

После короткого колебания Саша следует за ним, и оказывается через несколько минут пути через густую темноту на берегу неширокой реки в небольшом уютном ресторанчике. Здесь мало людей, пахнет морем и почему-то свободой. Вокруг сидят незнакомцы. Четыре человека, двое мужчин и женщина. Человек в черном сам садится за стол.

– Это Венеция? – зачем-то спрашивает Саша.

Человек в Черном кивает.

– Никакого подтекста, просто приятные воспоминания. У вас много вопросов, у нас мало ответов и мало времени. Но это лучше, чем ничего.

Один из мужчин, мощного сложения и почему-то похожий на бородоча-стрельца из учебников по истории России, кивает. Женщина в легком греческом хитоне задумчиво есть кусок сыра из тарелки впереди. Только смущенный парень рядом с Сашей с несколько подрагивающими чертами лица выглядит неуверенно.

– Москвичи оборзели, – женщина кладет в рот кусок сыра, – предполагаю, что Стефания подергала за ниточки. Отвлечь нас, заставить разбираться с ерундой – хороший ход. Если эти недоумки дотянутся до тебя, мотылек, то ограничат в силе и попробуют навязать какую-нибудь ненужную клятву, шантажом ли или уговорами. Неважно. Так что лучше не попадать под полный блок, благо он даже с амулетами требует времени на подготовку к применению. Неплохо вы ушли от Ловчего, неплохо. Освободили сторожевую собаку с цепи у гор… Посмотрим, чем это закончится. Ориентир у вас?

Саша кивает.

– Пока не торопитесь с его применением. Возможно, он понадобиться вам совсем не так, как можно предположить сейчас. Ориентир не так груб, как тот поиск, что вы засекли, – Человек в черном задумчиво смотрит вдаль, куда-то за канал на крыши домов, – но все же он ощутим тому, на кого настроен. А Светлану вам стоит взять, и живой, тогда все эти абсурдные обвинения не будут стоить и выеденного яйца. Но здесь не нужна спешка. К тому же любая сильная магия привлечет и москвичей. И если у Александровой есть союзник – маг, Черный Кинжал и шкатулка Гипноса, то вам точно не стоит сломя голову за ней гнаться, да и любая схватка потребует большого напряжения. Эти артефакты опасны даже с твоей, Саша, силой. К тому же ты ее огромное количество истратила, снимая Цепь, а сила того камня все же некоторое время будет на тебя настраиваться, так что не спешите воевать. Лучше найдите сначала шкатулку. Ее владелец где-то в Судаке – там начались такие же необъяснимые дневные ограбления. Хотя бы от этого артефакта себя обезопасите, да и не лишней будет и против москвичей, и в качестве доказательства против Паука, с предмета силы такого уровня эксперты снимут всю историю и прижмут каждого, кто с помощью совершал незаконные дела, а я удивлюсь, если Стефания или ее марионеточные тела просто так держали шкатулку под боком. Возможно она не у кого-то в руках даже, а просто в схроне. Найдите.

– Хорошо. Я поняла, – Саша бросает взгляд на Миклоша, – я думаю, безопаснее будет, если я буду дальше действовать самостоятельно…

– Не стоит. Разделяй и властвуй, – «стрелец» чуть усмехается, – это то, чего от вас хотят. И от нас.

Саша качает головой. Она не может так, и…

– Анисихиа. Дай руку, – гречанка протягивает ей что-то вроде небольшого светящегося шара, – если понадобится, сможешь воспользоваться и или сама прийти ко мне по Отражению, или отправить кого-то, коль так переживаешь. Но действительно, сломать кого угодно проще в одиночестве. Не разбегайтесь без крайней нужды.

Шар обжигает пальцы, словно проникает куда-то под кожу – и просто исчезает, тая без следа.

– Вы уверены, что для вас это безопасно?

Конечно, говорить это было глупо в такой компании, но Саша просто не могла промолчать. Никто не должен пострадать из-за нее. Никто.

– Да, – гречанка кивает, – любой из нас предпочел бы, чтобы Совет достал голову из песка и не занимался ерундой, но что есть – то есть. Увы, привычная, хотя и порочная практика – обвинять неугодных в чем-нибудь, был бы повод. Так что расслабьтесь и занимайтесь своим делом. На почту отчеты пришлите.

– И смотрите за кинжалом. Он крайне опасен, и может оказаться в чьих угодно руках, – Человек в Черном морщится, – традиционные способы связи сейчас не очень актуальны, но, как видите, вы не одни. Все, работайте. В Судаке сейчас вне сезона орденцев всего трое, и те не слишком сильные маги, на вокзале ни постов, ни контуров, как и в Феодосии, там пересядете. Билеты взяты удачно, через сам Симферополь или Керчь было посложнее с уходом от местных глаз. Там ребята нормальные, но не стоит москвичам на глаза лишний раз попадаться.

Саша усмехается. Удачно… Хоть что-то тут удачно. Прошлая удача привела ее к дурацкому камню, Пауку, трупам в Анапе и аресту как финалу всей этой истории.

– Расслабься, Сашка, – Человек в Черном усмехается, – удача – штука переменчивая, но необходимая, пусть и не всегда знаешь, к чему она приведет. Вы справлялись раньше, разобрались со всем в горах, справитесь и здесь.

Саша чуть улыбается. Ей правда хочется в это верить.

Глава 2

– В мое время Таврическая Губерния была той еще головной болью для всего Ордена, – Миклош, закинув рюкзак на спину и направляясь прочь с главного, и, кажется, единственного автовокзала Судака.

До гостиницы, что Саша нашла на картах, они решили идти пешком. Не то чтобы боялись таксиста-маньяка, или, что было бы куда хуже, – таксиста-мага, но все же. Саша старалась удерживать маскировку, которая не дала бы поисковым чарам найти ее, сейчас перевесив чары на футболки, свою и Миклоша, чтобы не отвлекаться постоянно на прямую поддержку магии. Саше и так это все неожиданно тяжело давалось. После снятия цепи с Алены сила с менгира, к которому была прикована оборотень, медленно, но все же прибывала, хотя нынешнее состояние было мало похоже на то изобилие магии, что Саша ощущала с Пензы, состояние, ставшее привычным со времени присоединения второго камня. Но если сила и пребывала, то сон сначала в автобусе до Краснодара, а потом по пути сюда с пересадкой не дали должного отдыха ни чувствам, ни телу. Саша чувствовала себя усталой, и уверенности, что у нее хватит концентрации постоянно контролировать маскировку никакой не было. Лучше перекинуть на предмет и поддерживать фоном, тогда одежда от постоянного взаимодействия с силами грани придет в негодность за несколько дней, это же не подготовленный артефакт, но и плевать. Футболку купит потом.

Сколько у них было форы? Сутки, двое, меньше? Разумеется, этот Вадим, Ловчий, рано или поздно просто задаст вопрос кассирше на вокзале и узнает, куда они поехали. А от Симферополя до Судака не так и далеко.

Но пока преимущество было – его нужно использовать. Гостиница, душ, еда – и поиск шкатулки. Тем более, если они найдут этот артефакт и если шкатулка и правда работает так, как описано, то можно будет усыпить преследователей, а потом уже браться за Светлану.

Серафим прав – сейчас Саша была совершенно не уверена в том, что точно сможет справиться с оборотнем, у которой есть кинжал, разрезающий вероятности и незаметный для магии, и союзник – маг. Не Аня. Саша очень надеялась, что этим союзникам не будет Аня.

Даже если все говорило об обратном.

– Головной болью…

Пожалуй, в другое время Саша слушала бы с большим интересом. Но, с другой стороны, любая информация могла помочь делу. Или хоть немного отвлечь от насущных проблем.

– Купить тебе что-то в аптеке? – Миклош выглядит серьезным, яно замечая ее настроение, – из меня отвратный целитель, но если хочешь, я могу…

Саша отмахивается. И улыбается на предложение напарника. Миклош искреннен.

– Все в порядке. Ну в том смысле что все пройдет и все такое. Моя головная боль – это Паук и дурацкие обвинения вместе с дурацкими обвинителями, а от них, боюсь, таблетка не поможет. Даже самая хорошая. Но спасибо. Почему Крым был головной болью Ордена?

– А, – Миклош только кивает, – ты об этом. Ну тогда мы относительно недавно приобрели над ним власть. Сначала было немало разбирательств с привлечением Константинопольского отделения Ордена, считай – самых верхов. О территориальной принадлежности.

Саша поднимает бровь в вопросе.

– Не знаю, насколько много сейчас рассказывают про территориальные споры отделений Ордена разных стран… – Миклош задумчиво смотрит на русские вывески и названия улиц, – по крайней мере в Европе, как я понял, давно уже никто или почти никто не делит территории.

Саша фыркает.

– Эта земля была частью Украины несколько лет назад. И некоторые в других странах по сей день считают, что и остается.

– Украина, Россия, Белоруссия… Это неважно. Ну в смысле – в глобальном плане. Здесь, например, все на русском, так? И нас с тобой поймут. Это важнее. К тому же, знаешь, наверное, для человеческих политиков с их жизнью это важно. Для их солдат… А я вот помню, как Финляндия нашей стала. А сейчас, как я понимаю, там русских и нет. Хотя я по меркам магов не был бы стариком даже без всей этой истории с двухвековым заточением меж времени и пространства. Мы живем больше людей. И если каждый раз Орден будет что-то менять после каждой войны… Мы не смогли бы работать. Так что, по крайней мере в мое время, речь шла в большей степени о национальностях и языках, чем о чем-то еще. Та же Украина, все тамошние орденцы, подчинялись Петербургу. Так повелось. Маги консервативны. Хотя, разумеется, и не откликаться на изменения на карте мира мы не можем. Ты бы ведь не хотела служить под началом турков, скажем? Да и не живет их сейчас на юге почти. Маги консервативны, но всегда есть молодая кровь, и пришедшие из мира людей, разумеется, не готовы подчиняться кому-то другой национальности или вероисповедания, и никогда готовы не были. Так что Верховный Совет меняет и наши границы, но только если доказать, что такое изменение будет долговечным. И то все это муторно и сложно. И в мое время за эти земли наши с турками намертво схлестнулись на несколько лет, во время которых здесь было почти совершенное безвластие. Потом все-таки стало ясно, что Империя закрепилась в Крыму, и Таврическая губерния присоединилась к южной части русского Ордена. Тогда не Новгородский там был точно главным. Крулинштейн, что ли? Неважно. В общем, хватало проблем в том числе с местными, кто не из России и кто тогда ненавидел произошедшие перемены. До смертельных дуэлей доходило. К тому же это Крым, тут кладезь вещей странных и опасных. Множество руин старых поселений, с которых никто так и не забрал артефакты, который применялись теми, кто там жил. При том, что тогда местных жителей тут и не было почти. В Судаке по крайней мере. В начале девятнадцатого века здесь жило четыре сотни человек, да и в других городах не лучше. Мало людей, нет магов, всем не до того чтобы порядок наводить. Весь Крым тогда – это множество заброшенных городов, деревень, поселений магов и мест силы, десятки кораблей, затонувших у берегов… О, а вот и ответ.

Саша поднимает глаза на Миклоша.

– Ответ на что?

– Да я тут все пытался понять, как эта шкатулка, ценный артефакт, попасть в руки Паука могла. Выходит, что к моменту моего… эксперимента, что так плохо закончился, она уже была у нашего противника, или противницы, если Карина совершенно уверена в том, что речь идет о ее сестре по кругу. Была в полном распоряжении у Георгия. Он-то бежал почти сразу после того, как все случилось, и шкатулку, если верить твоей подруге-тени, привез с собой на юг вместе с кинжалом. И если с кинжалом все сложно и я думаю, что, вполне возможно, речь идет о копии, пусть и сильной, Черного Кинжала, то со ней все куда интереснее. Насколько я знаю, эту шкатулку нельзя повторить, а значит речь идет о конкретном предмете силы.

Саша уставилась на Миклоша.

– Как это – нельзя? Любой артефакт можно скопировать.

– Кто тебе сказал такую ерунду? Серафим? Не верю.

– Да нет, я у него как-то и не спрашивала особо именно про это, у меня все равно не хватает усидчивости на всю эту работу с предметами, – Саша чуть разочарованно пожимает плечами, – во всех учебниках это есть.

– Современное общемагическое образование… Впрочем, – Миклош усмехается, – кажется, в мое время если в подробности не вдаваться, то речь шла примерно о том же. Но в магии мелочи, эти самые подробности, Саша, решают все. Жаль только, что в нюансы посвящают только желающих специализироваться, увы. А мелочь состоит в том, что по-настоящему сильные вещи, артефакты с заложенными плетениями высшего класса сложности, а то и выше высшего, альфа-плюс, уникальные то бишь, нельзя воссоздать один в один. Копия будет слабее оригинала или обладать просто чуть иными свойствами. И суть в том, что шкатулка Гипноса не поддается копированию без потери своей основной особенности – всепроницаемости. Саша, это артефакт, который, как и Черный Кинжал, крайне сложно обнаружить, хотя он и не интертен, кстати, но, что куда важнее, – от Шкатулки не существует магической защиты. Никакой. Единственный способ избежать ее воздействия – это физически изолировать себя от звука. Заткнуть уши, если проще, причем – без всякой магии, иначе сама использованная для этого сила Грани станет проводником усыпляющего воздействия.

Саша чуть склоняет голову.

– Выходит, это могущественная штука. Весьма. А почему – «вместилище Гипноса»? Там же нет…

Нет же, верно?

– Чего нет?

– Ну, Гипнос же бог греческий.

– А, – Миклош улыбается, – На нет конечно. Ну я не слышал ничего такого. В теории, конечно, можно попробовать заточить гения в артефакте, наверное. В теории. На практике – это живые и могущественные создания, и на деле ни я, ни кто-либо еще никогда не слышал ни о чем подобном. Но я отвлекся. В общем, это просто выражение. Шкатулка греческого происхождения, артефакт очень старый, кажется, тех времен еще, когда Рим Афины под себя не подмял. И, разумеется, волшебники тех мест и называли такой могущественный предмет, усыплявший всех, вместилищем своего бога сна. Собственно, думаю, именно в Греции и дело, именно из-за нее Паук и получил шкатулку.

– В Греции? – Саша несколько потеряла нить рассуждений Миклоша.

– Ага. Ну если коротко – в какой-то момент турки греков потрепали все-таки. Это для нас, магов, Стамбул – Константинополь, и там по-прежнему в Верховном Совете те, кто Византию помнят. А в других местах – иная история, и на ее страницах было потеряно много всевозможных диковин. Бывало и так, что ценные артефакты оказывались у обычных людей даже, потом немало усилий приходилось прилагать чтобы изъять их. Я не так много знаю, но, в общем, времена те еще были. И эта шкатулка попала в руки одного мага, который потом оказался под следствием. Русского поданного. Длинная история о том, как именно это случилось, но итог один – коллекцию изъяли, погрузили на корабль и отправили вместе с сопровождением в Крым. Ну и с преступником на борту тоже, разумеется.

– И корабль не доплыл.

Миклош кивает.

– Да. Разбился о скалы где-то вроде как недалеко отсюда. Потом говорили, что люди Совета выловили все интересные предметы и заперли их накрепко в столице. Но теперь я думаю, что некоторые вещи тогда попали не совсем в хорошие руки.

– Мда, звучит не очень хорошо. А что там еще было?

– Не знаю. Можем попробовать аккуратно спросить у наставника, но это риск сейчас.

– Жаль.

– Думаешь, стоит беспокоиться о чем-то еще?

Саша чуть склоняет голову.

– Да нет. Просто если здесь где-то затонул корабль с артефактами, один из которых оказался у соратника Паука, и теперь у его наследника… Как ты думаешь, насколько велик шанс, что этот самый наследник привез этот самый артефакт в место неподалеку от места кораблекрушения совершенно случайно?

– Невелик. К чему ты клонишь?

– Пока ни к чему. Но если Паук запустил руки в утонувшую коллекцию… Я бы на его месте оставила что-то нужное прямо здесь. На этой территории тогда не было сильной власти, а в столице и заметить могут. Если он не торопился, то вполне мог оставить что-то в легкой доступности, но легкой доступности лишь для себя. И – тут уже пальцем в небо, но шкатулка, от которой не спастись никакой магией – отличная штука чтобы пройти через любую охрану и забрать то, что оставлено здесь на хранение. Еще и чужими руками.

– Хм, – Миклош склоняет голову, – думаешь, тот, кто приехал сюда со шкатулкой, хочет забрать или укарсть что-то конкретное, оставленное здесь, а квартирные кражи только для отвода глаз?

Саша кивает.

– Для отвода глаз. Ну или чтобы денег добыть. В Анапе соратники Паука уже сделали так. Забрали могущественное оружие у вампира, и тот даже не пикнул. Что мешает повторить тот же трюк? Если мы правы, и шкатулка у человека, то его перемещения не волнуют ни Орден, ни кого-то из Обращенных. Если этот усыпляющий артефакт и правда так слабо отслеживается, то его носитель пройдет через любую защиту без проблем. Вопрос в том, как нам найти его. И в идеале найти раньше, чем у него заберут и шкатулку и то, что он с ее помощью намерен здесь достать.

Миклош только головой качает.

– Нам нужно снять номер и поесть – тогда мозги у меня будут работать получше. Наверное. Тем более что мы пришли, вроде как, – Миклош кивает на вывеску отеля через дорогу от них, – но вообще у меня есть план, как разобраться со всем максимально щадящим способом. Особенно если ты права.

Саша поднимает бровь, и Миклош поясняет:

– В этом городе сейчас не четыре сотни жителей. Но все равно мало. И магов тут почти нет, так что есть один способ, и нам никто не помешает его реализовать. Нам не нужно будет искать человека со шкатулкой, если мы сможем найти его цель.

Глава 3

– Думаешь, наш вор с артефактом еще не забрал то что искал?

Саша скептически рассматривала начертанные линии. Опять – мелом на полу, только теперь уже не в общей комнате, а прямо посередине между ее кроватью и кроватью Мики.

– И какого черта мы опять творим магию прямо в гостинице?

Номер был просто крошечный. Настолько маленький, что Миклош едва уместил рисунок на полу.

– Давай по порядку отвечу, – парень не поднимает головы от рисунка, выводя какие-то символы, пересекающиеся с иными символами., – Я, честно говоря, не знаю – забрал или нет. Но если мы что-то найдем, то, очевидно, это даст нам или возможность опередить нашего друга, если он еще не нашел то, за чем приехал, или взять его след – если уже нашел. Ну или хотя бы шанс понять, где и на что обращать внимание. К тому же с твоей чувствительностью, вполне возможно, ты сможешь и саму шкатулку найти, ее от этого ритуала полностью не укроешь. Ловчий, если в городе, тоже будет светиться, как новогодняя елка, своими артефактами из московских хранилищ. Так что во всех отношениях мы делаем полезную вещь. Сейчас к тому же очень хорошие шансы, что ритуал сработает как надо. Здесь и людей вокруг не так много, как в той же Анапе, и магов мало, так что ритуал никто не собьет. И никаких искажений вокруг вроде того поля подавляющего в Отражении, которое в Тырнаузе было. Хорошие условия. А что касательно номера – а где еще это все делать? Сюда хотя бы никто не зайдет – это раз. Да и больших возмущений ритуал этот не оставляет, но фон итоговый стойкий дает. Который в таком месте внимания привлекать не будет, это гостевой дом, тут атмосфера кое в чем похожая. К тому же не хочу я сейчас на улицу тащиться, там дождь скоро вольет.

Миклош дорисовывает фигуру и поднимается на ноги, осторожно пробираясь по стеночке, не наступая на контуры рисунка, к своей кровати.

– И в чем вообще план? Как это работает?

Сейчас магии в рисунке не было. Никакой.

– Это усилитель резонанса.

Сказано было так, словно этой информации было достаточно. Увы, это было не так. Саша слышала это название, но сама не использовала такую магию. Строго говоря, на общем обучении они вообще мало использовали ритуалы. Как Саша понимала, три года подготовки адептов нужны были просто для того чтобы новостановленные волшебники узнали о мире, в который попали, получили хотя бы минимальный контроль над своей силой и имели вообще хоть какое-то представление о своих возможностях и о потенциальных путях развития дара. Если учесть, что многим при этом еще нужно было работать или учиться параллельно в обычных школах и вузах, просто потому, что не все хотели остаться в Ордене, и не всем на жизнь хватало неплохой, но не выдающейся стипендии, то, разумеется, всеобъемлющих знаний по прохождению общего курса магической подготовки ни у кого не было. И Саша исключением не была. Конечно, Серафим многое показывал и рассказывал, но ритуальной магии они касались редко. Саше в основном просто терпения не хватало, да и сложные фигуры чертить правильно она не научилась. Никаких рисунков сложнее четырех вписанных элементов за приемлемое время, не стремящееся к бесконечности, нарисовать не выходило. Обычная магия проблем в большинстве своем не вызвала, но вот долгие кропотливые воздействия точно было не ее коньком.

– Миклош, я не ритуолог. Мне название мало о чем говорит.

– А. В общем – мы с тобой чувствуем магию вокруг, так?

– Ну да.

– И чем сильнее источник – тем лучше чувствуем. Но все равно ощущаем эту магию лишь вокруг себя. Приближающиеся или просто опасные для нас вредоносные чары мы ощущаем сильнее, бытовые и просто не имеющие к нам отношения – слабее. Чем больше опыта, силы и чувствительности, тем, скажем так, дальность ощущений больше. Эти ощущения раньше нередко назывались резонансом. Усилитель резонанса способен их усиливать, особенно если искать что-то конкретное, а не просто рассматривать все вокруг. Я использую модифицированный вариант этого ритуала, который по идее работать должен продуктивнее обычного. Кстати, еще одна причина, по которой лучше всего проводить ритуал здесь: отель почти в центре города, искать отсюда что-то удобно будет в любом направлении.

– Ладно. Теория понятна. Пора переходить к практике. Хотя нет, подожди.

– Чего ждать?

– Сейчас.

Саша начинает рыться в рюкзаке, и через несколько минут активных поисков, вывернув на кровать почти все свои вещи, от ветровки до зубной пасты, наконец находит то, что ищет, торжественно извлекая из глубин пару наушников. И встречается с раздраженным взглядом Миклоша.

– Теперь – жди ты.

Одна из футболок, кажется, до того испачканная пролившимся шампунем, упала с кровати. Рукавом прямо на ритуальный рисунок.