Полная версия
Фиктивная семья для босса
Зачем оно мне? Я и сам не знаю. Но с первого взгляда как магнитом тянет к этой девушке, и я не успокоюсь, пока не получу желаемое.
Останавливаюсь рядом с креслом Сабины и опираюсь бедрами о стол. До меня доносится терпкий аромат розы, и, кажется, мне сносит крышу. Я хочу притянуть Сабину к себе, дышать ею, касаясь шелковых прядей волос. На несколько секунд прикрываю глаза, отгоняя непрошеные мысли, и в упор смотрю на подчиненную.
В глазах Сабины – вызов. И бесконечное упрямство. И от этого создается впечатление, что это она на меня смотрит сверху вниз, а не я на нее.
– Могу я узнать причины вашего отказа, Сабина? – спрашиваю вкрадчиво.
Девушка неосознанно проводит кончиком языка по пересохшим губам, и я дергаюсь, останавливаясь в последний момент. Мысленно я уже впиваюсь в эти пухлые губы, пью ее до дна, вторгаясь языком в ее рот.
На деле же сжимаю кулаки и пытаюсь держать себя в руках. Признаться честно, с каждой минутой, проведенной наедине с этой девушкой, делать это становится все труднее и труднее.
– Меня целиком и полностью устраивает моя должность. Тем более, в отделе тогда совсем некому будет работать, а Полина одна физически все не потянет. И мне не подходит ненормированный график. Меня ждут дома, я не могу задерживаться.
– И, тем не менее, задержались вчера до ночи, – замечаю с усмешкой, довольный, что подловил строптивую сотрудницу.
– Говорю же – босс – тиранище, – она улыбается, кидая на меня победный взгляд.
Ай да, Сабина! Ай да молодец! Один – один!
– А ждет вас…– предпринимаю еще одну попытку вывести на чистую воду девушку.
– Муж, – заканчивает она фразу за меня, перекинув ногу на ногу. Тут же возвращаю взгляд обратно на ее лицо. Так проще. Так меньше соблазнов.
– Бросьте, Сабина, давайте начистоту. Мне известно, что вы не замужем. Я изучил сегодня ваше личное дело.
И, кажется, на этот раз я попадаю в точку.
Сабина резко бледнеет, а ее маска, как и возведенная каменная крепость, дает трещину. В глазах – страх, который она уже не в силах контролировать. Вот теперь она настоящая. Вот теперь она живая.
– И…Что вы хотите сказать? – ее голос, как и руки, дрожит. Не понимаю, что такого я сказал, что Маратова так испугалась?
– То, что не люблю, когда мне врут. И снова возвращаемся к тому, с чего начали: как насчет новой должности?
Сабина быстро берет себя в руки, упрямо вздергивает подбородок, растягивая губы в насмешливой улыбке, чеканит:
– И мой ответ все тот же: нет. График не устраивает и начальник. У вас все, Роберт Александрович? Я могу идти?
Вот же строптивая стерва! Но такая привлекательная…
– Да, идите, – Сабина тут же поднимается с места и спешит покинуть мой кабинет, а я так и остаюсь стоять, задумчиво глядя ей вслед.
Что-то в ее словах меня зацепило и смущает, осталось только разобраться, что именно…
Глава 12
Роберт
– Роберт Александрович, у нас ЧП! – в кабинет без стука вбегает Ульяна, чем уже меня раздражает.
Я, конечно, позже осознал всю степень поспешности своего поступка, когда распрощался с Наташей, но только тогда, когда повалил шквал звонков, и все они переводились на меня.
Поэтому я дал отделу кадров час, чтобы решить эту проблему. И они не придумали ничего лучше, чем найти временную замену среди сотрудников. И ею оказалась Ульяна, коллега Сабины. Она, конечно, пытается изобразить бурную деятельность, но больше старается понравиться мне, нежели работать. Но пока у меня конкретный завал по всем фронтам, чтобы заострять на этом внимание.
– Что еще стряслось? – выдыхаю, внутренне готовясь, что к имеющимся проблемам добавится еще какой-нибудь головняк.
И не ошибаюсь.
– Переводчица попала в ДТП, у нее сломана нога.
Да твою ж!!!
– Замена?
– Никого больше нет, кто бы знал французский, – Ульяна разводит руками и невинно хлопает наращенными ресницами.
Ну, зашибись!
Мне кровь из носа нужен этот чертов контракт с французами! Потому что финансовое положение на фирме хуже некуда. Конкуренты прознали о моих контрагентах и переманили их, уведя у меня из-под носа выгодные контракты. Это очень ударило по благосостоянию компании, и поэтому мне всеми правдами и неправдами нужен этот контракт! Если я его не получу…Лучше даже не думать.
Мои знания на уровне разговорного точно не позволят договориться о поставках. Так что и речи быть не может, чтобы идти на этот деловой обед одному.
Замена…Замена…
Внезапно перед глазами всплывает страница из личного дела. Мне здорово повезло, что я решил несколько дней назад поиграть в сталкера! Быстро набираю внутренний номер и, не дожидаясь ответа, отдаю короткий приказ:
– Сабина Альбертовна, зайдите ко мне в кабинет.
Да, я мог бы изложить всю суть по телефону, но хочу лишний раз увидеть свою Куколку. То, что она будет моей, я даже не сомневаюсь. Это всего лишь вопрос времени.
В дверь раздается деликатный стук, а после моего короткого «Войдите!» в кабинет входит Куколка. При виде нее у меня снова оживает все, что ниже пояса. Она, как и всегда, выглядит строго, элегантно и при этом дико привлекательно.
– Вызывали, Роберт Александрович? – и снова «сочетает несочетаемое» в своем голосе: вроде все предельно вежливо, но при этом явственно сквозит насмешка.
– Насколько хорошо вы знаете французский, Сабина?
Девушка хмурится и смотрит на меня исподлобья.
– Я внимательно изучил ваше личное дело, – усмехаюсь и поясняю, увидев смятение на ее лице.
– Вообще выше среднего, но я давно не практиковалась…
– Подходит. Сегодня у нас обед с будущими французскими партнерами. Вы выступите в качестве переводчика.
С лица Сабины тут же слетает маска равнодушия и презрения. Она растеряна, смотрит на меня огромными глазами, открывает и закрывает рот.
– Но я не смогу! Во-первых, у меня нет достаточной квалификации, я уже давно не практиковала, и вообще это не входит в мои обязанности!
– Сабина, – осекаю мягко, но твердо. – Это даже не обсуждается. Вы очень нужны мне сегодня. Считайте это личной просьбой руководителя и вполне можете рассчитывать на хорошую премию.
Маратова оглядывает меня прищуренными глазами, глубоко вздыхает и раздраженно цедит:
– Хорошо, Роберт Александрович. Но учтите: я не задержусь ни на минуту. Ровно в восемнадцать ноль-ноль встану и уйду. Меня ждут дома.
И пока я перебираю в уме варианты, к кому же она торопится каждый день после работы, Сабина разворачивается на каблуках и выходит за дверь, раздраженно хлопнув ею.
Уже сидя в ресторане, я понимаю, что привлечь Сабину изначально было плохой идеей. Очень плохой. Отвратительной настолько, что в эту минуту мои кулаки так и зудят, чтобы почесать их об одну французскую рожу.
Переговоры, которые продлились недолго и закончились удачно для меня, плавно перетекли в деловой обед. Арман и Бернар согласились на мои условия практически сразу же, но я не уверен, что это от того, что я – замечательный переговорщик.
Все благодаря Сабине, ее изумительному французскому, от которого у меня в штанах все время дискомфорт, ее очаровательной улыбке, которой она одаривает исключительно французских партнеров. И ее декольте. В которое прямо сейчас опускает глаза Арман.
Не пойму, этот лягушатник бессмертный, что ли?! Сохранился перед вылетом из своего гребаного Парижа?!
– Вы очаровательны, милая Сабина, – воркует голубок, целуя тыльную сторону ладони моей Куколки и не сводя взгляда с ее пухлых губ. – Я бы очень хотел познакомиться с вами поближе…
А эта…Куколка скромно улыбается и даже не пытается скрыть своего довольного вида, кидая в сторону Армана кокетливые взгляды!
Внутри меня проснулся вулкан, который спал все мои тридцать три года, и его лава разносит адреналин по моей крови. Имя этому вулкану Ревность. Она жгучая, черная, отравляющая все на своем пути и требующая крови, требующая защитить свое. Свою Куколку.
Я уже приподнимаюсь со своего места, чтобы молча сломать этому оборзевшему лягушатнику нос, как Сабина все также мило улыбаясь, отнимает руку у лягушатника и поднимается со своего места:
– Извините, мне нужно отойти ненадолго.
Она удаляется в сторону туалетов, покачивая бедрами.
– Потрясающая женщина! – восторгается Арман, залпом выпивая виски. – Красавица! Умница! Роберт, вы не знаете, она замужем? На пальце кольца я не видел.
– Замужем, – цежу я, сжимая кулаки под столом. – Давно и прочно. И у нее трое детей, между прочим.
Лягушатник несколько секунд растерянно смотрит на меня, и ржет в голос.
– А вы шутник, Роберт! Я оценил. Извините, мне тоже нужно отойти.
Арман поднимается со своего места, подмигивает и…направляется в ту же сторону, что и несколько минут назад ушла Сабина. И еще даже не предполагает, что своими действиями только что сорвал все мои предохранители к чертям…
Глава 13
Роберт
Я бормочу слова извинения Бернару и встаю со своего места. Лягушатник даже головы не отрывает от телефона и вряд ли заметит, что все его собеседники куда-то исчезли.
Направляюсь в сторону уборных, а перед глазами картинки кровавого убийства, которое обязательно случится, если Арман прикоснулся к Сабине хоть пальцем.
Странно, я раньше никогда не замечал за собой ревности. Абсолютно. Относился к женщинам в своей жизни…равнодушно. Ну, ушла и ушла. Вместо нее придет другая. Свято место пусто не бывает.
А сейчас…Я, как дракон, готов охранять свое сокровище и опалю жарким огнем любого, кто даже посмотрит в сторону моей женщины. Почему у меня такое поведение, совершенно мне не свойственное? Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Но, наверно, это нормально, когда тебе сносит башню, когда рядом находится твоя, та самая женщина.
Я буквально врываюсь в помещение с намерением разодрать Армана на части. Но…
Нахожу Сабину совершенно одну. У раковины, с тщательностью хирурга моющей руки.
Меня немного отпускает, закрываю дверь на защелку и отхожу к противоположной стене, упираясь в нее спиной. Сабина вздрагивает и поднимает голову, ловя мой взгляд в зеркале.
Смотрю на свое отражение и мысленно усмехаюсь. Ну и хорош же я: глаза бешеные, грудь тяжело вздымается, ладони сжаты в кулаки.
– Это женский туалет, Роберт Александрович, – насмешливо бросает она, возвращаясь к своему занятию. Замечаю, что ее руки мелко подрагивают, и Сабина чаще дышит. Волнуется. Боится. Только зря все это. Ей от меня не сбежать.
– Я в курсе, – цежу сквозь зубы, не сводя взгляда с девушки. – Решил убедиться, что у тебя все в порядке.
– Какая опасность может мне угрожать в туалете? – нахалка вздергивает бровь и криво ухмыляется, провоцируя меня на необдуманные поступки. – И разве мы с вами переходили на «ты»?
– Только что перешли. Когда мы с тобой наедине.
А отныне мы часто с тобой будем наедине, Куколка.
– Так что вы забыли, Роберт Александрович, в женском туалете?
– Пришел лично убедиться, что французский лягушатник не собирается обосноваться в России.
Сабина гневно сверкает глазами, и от нее снова расходятся волны неприязни и ярости.
– Убедились? А теперь выйдите, пожалуйста.
Я понимаю, что за ненавистью Сабина пытается спрятать страх. Вот только тщетно. Потому что я раскусил ее. Знать бы еще, чего она боится…
Игнорирую ее просьбу и медленно подхожу, следя за ее реакцией в зеркале. Вена на ее шее бешено пульсирует, говоря о том, что моя Куколка действительно очень волнуется и нервничает.
– Нет, Сабина. Не в этот раз.
Упираюсь руками в раковину по обе стороны от девушки, захватывая ее в плен. Через отражение в зеркале мы ведем бессловесную борьбу.
– Отойдите от меня, Роберт Александрович, – ее голос дрожит, что возбуждает еще больше. Это становится опасным, потому что любое слово, неосторожное движение может послужить спусковым крючком. – Вы нарушаете мои личные границы!
Веду носом по ее шелковистым волосам, вдыхая неповторимый аромат розы. Сабину трясет, я это ощущаю, даже не притрагиваясь к ней. Меня ведет от нее, остатки разума покидают, и я делаю то, о чем, возможно, впоследствии буду жалеть, – целую Сабину в шею, прямо в бешено пульсирующую вену.
– Ах, – Куколка прикрывает глаза, откидывая шею, предоставляя больший доступ. Она выгибается и…задевает попой мой каменный пах.
Я же говорил, что любой фактор может снести мою башню окончательно? Так вот это неосторожное движение Сабины и послужило тем, что в моем мозгу вспыхивают картинки с цензом восемнадцать плюс.
Резко разворачиваю девушку и, пока она не успела опомниться, впиваюсь в ее манящие губы жадным поцелуем. Я пью ее, словно на всей земле закончился кислород, и она – последний его источник. Проталкиваю язык в ее рот, вовлекая ее в страстную борьбу.
Сабина какое-то время сопротивляется, трепыхается в моих руках, но я прижимаю ее еще сильнее, словно хочу стать с ней единым целым. Мои руки живут отдельной жизнью: они гладят, исследуют такое желанное тело Куколки.
Сабина стучит кулачками по моей груди, но все же успокаивается и даже страстно отвечает на поцелуй и стонет мне прямо в рот. Этот стон эхом отзывается у меня в паху, причиняя мне дикий дискомфорт.
Ее руки отчаянно цепляются за мои плечи, слегка царапая их через рубашку. В то время как мои гладят ее бедра, рисуя в голове картинки одна горячее другой…
Я расслабляюсь, немного ослабляю хватку и слегка сжимаю попу Сабины. Она откровенно стонет, и…яркая вспышка пронзительной боли ослепляет меня.
Падаю на колени, сгибаясь пополам и матерясь сквозь зубы.
– Твою за ногу, Сабина!!! Какого черта?!
Эта нахалка смотрит на меня сверху вниз холодным взглядом и, тяжело дыша, убийственно спокойно выдает:
– Я же по-хорошему просила вас, Роберт Александрович, не нарушать мои личные границы. Вы не поняли. Пришлось объяснить более доходчиво.
И, надменно ухмыльнувшись, покидает уборную, напоследок оглушительно хлопнув дверью.
Но ничего. Завтра мы обязательно вернемся к тому, на чем остановились. Завтра я все объясню Сабине своими коронными методами, и ей ничего не останется, кроме как со мной согласиться. Я умею быть убедительным.
Но, как обычно это бывает, жизнь вносит свои коррективы. Я и предположить не мог, что последующие события так круто изменят мою жизнь.
Глава 14
Сабина
– Не волнуйся, Сабиночка, Лиюшу я забрала из садика. Она покушала, сейчас рисует, ждет тебя. Не торопись, на улице погода – дрянь, не хватало еще, чтобы ты поскользнулась и упала. Или же простудилась, – успокаивает меня в трубке Антонина Ивановна.
Антонина Ивановна – наша с дочерью личная фея-крестная. А еще Маша, которая не бросила меня в тот сложный период и помогала во время беременности. В частности, присматривала за мной, не разрешая съезжать вплоть до родов.
Я бралась за любую работу, чтобы отложить деньги на рождение дочки и съем какого-нибудь уголка. И решилась съехать от Маши, только когда Лие исполнилось три месяца, и она стала беспокойно спать. И хоть подруга уговаривала не оставлять ее одну, я понимала, что вскоре ей будет тяжело находиться в доме, где живет часто плачущий младенец, потому что «рабочий день» Маши мог начаться и в три и в четыре утра. И злоупотреблять добротой подруги мне просто не позволяла совесть.
Так я и познакомилась с Антониной Ивановной. У нее тоже тяжелая жизненная история: несколько лет назад они с семьей возвращались с дачи, грузовик не справился с управлением и вылетел прямо на их машину. Ее муж и сын скончались мгновенно, а Антонину Ивановну с некоторыми несерьезными травмами доставили в больницу.
Ее так съедало изнутри одиночество, что она решила взять кого-нибудь к себе на подселение. И вот так я оказалась квартиранткой у этой замечательной женщины.
Она очень обрадовалась нашему появлению и сразу же смогла расположить к себе. А буквально через неделю мне казалось, что я живу с ней всю жизнь. Антонина Ивановна здорово помогала мне с Лией: мы дежурили по очереди, и у меня была возможность отоспаться после бессонных ночей. Половину ночи я качала дочку, а в оставшееся время работала. Да, я даже могла подрабатывать из дома, чтобы откладывать какие-никакие деньги. Ведь я дала слово, что у моей дочери будет все и даже больше. И не собиралась его нарушать.
Так мы и стали с Антониной Ивановной одной семьей. Я обрела маму, которой у меня никогда не было, а Лия – бабушку. И женщина очень расстроилась, услышав, что я подыскиваю квартиру и собираюсь съезжать.
– Как же так, Сабиночка? – плакала она, крепко меня обнимая. – Как же я буду без вас? Я же так вас люблю, привязалась…Вам же есть где жить, ну, зачем это все?
Я не могла ей объяснить. Желание иметь свой угол было заложено в моей голове еще со времен детского дома. И как бы жизнь не сложилась у Лии, она должна быть уверена, что у нее есть место, где ее любят и ждут, и всегда поддержат.
И мне повезло третий раз в жизни. Соседи этажом ниже выставили квартиру на продажу, и я даже укладывалась по стоимости. И мы вроде как с дочерью больше не бездомные котята, и Антонине Ивановне нужно просто спуститься этажом ниже, чтобы увидеть нас.
Оформив сделку прямо на следующий же день, через две недели мы с Лией стали обладательницами небольшой жилплощади и ипотеки на двадцать лет.
– Мамочка пришла! – я бросаю на пол сумку, пакеты с продуктами и падаю на колени, крепко прижимая к себе дочь. И все мои переживания, эмоции остаются за дверью нашей квартиры. Ради этих моментов я в сотый раз готова пройти все круги ада, по раскаленным углям и продать душу дьяволу. Лишь бы вот так каждый вечер моя дочь крепко обнимала меня и целовала. Лишь бы видеть в ее глазах, что я для нее – целый мир. И понимать, что дороже друг друга у нас никого нет. Только Антонина Ивановна и Маша.
– Все в порядке, Сабина? – появившаяся в коридоре женщина внимательно меня осматривает. – Ты выглядишь бледной.
– Все нормально, я просто очень устала. День был сложным.
– Проходи, мой руки и иди сразу за стол. Я приготовила твою любимую лазанью и пирог с вишней, – Антонина Ивановна снимает с себя передник и берет с тумбочки свои вещи.
– Так, стоп, а вы куда? Я что, одна ужинать буду? – ворчу, беря на руки дочку. – И ты уже успела уплести вкусные пироги за обе щечки, да?
– Прости, мамочка! Баба Тоня готовит так вкусно, я не удержалась, – Лия притворно надувает губки, и мы все дружно смеемся.
– И все же, куда вы собрались на ночь глядя? Никак на свидание? – прищуриваю глаза, окидывая внимательным взглядом зардевшуюся женщину.
– Ох, порой и глупость ты скажешь, Сабина! Подруга обещала зайти в гости на чай. Должна прийти с минуты на минуту. Все, я убежала, до завтра, мои девочки.
Антонина Ивановна целует нас обеих в щеки и уходит. Мы с Лией остаемся вдвоем.
– Ну, что, цыпленок мой, посидишь с мамой рядом, расскажешь, как прошел твой день?
Переодеваюсь, мою руки, беру в охапку Лию и мы дружно идем на кухню. Когда я дома, не могу перестать ее целовать и обнимать – так тоскую весь день по своей малышке, что не хочется ее никуда отпускать. Да и дочь по мне скучает: все наши вечера проходят в обнимку и у меня на коленях.
Неожиданно раздается звонок в дверь, который заставляет меня мигом напрячься. Первая мысль в голове – Штефан пришел за тем, чтобы все же получить то, чего добивался от меня в туалете ресторана. Решаю не открывать, но требовательный звонок раздается снова.
– Мамочка, давай я открою? Ты наверно очень устала, – Лия соскакивает с моих колен и бежит в коридор.
– Нет! Стой!– вырывается из меня довольно громко. – Сейчас поздно, а за дверью может быть кто угодно. Помнишь, что я тебе говорила? Никому дверь открывать нельзя. Даже если я дома.
– Помню, прости меня, мамочка, – Лия жмется к моим коленям.
– И ты меня, – беру малышку на руки и смотрю в глазок.
Фух, слава Богу, это Маша.
– Привет, девчонки, – Маша, как всегда, широко улыбается и трясет фирменным пакетом из нашей любимой кондитерской. – У тебя был такой голос, что я не могла бросить тебя одну в таком состоянии. Еще сотворишь что-нибудь с этим своим Штефаном.
– Уже, – мрачно изрекаю, наблюдая, как Маша снимает верхнюю одежду.
Подруга замирает и смотрит на меня во все глаза.
– Таааак, я должна это услышать во всех подробностях! Надеюсь, мне потом не придется тебя отмазывать в полиции?
– Не могу знать наверняка…
– Вот такой вот деловой обед, – мрачно резюмирую, помешивая ложечкой давно остывший чай.
– Ну, ты и звезда, Маратова! Так отметелить завидного холостяка столицы! – Маша хохочет, но тут же становится серьезной. – И что думаешь делать?
– Увольняться. Завтра же, – отрезаю я безапелляционно. – Другого выхода у меня нет.
– А как же…
Маша не заканчивает фразу, да и не надо. Мы обе знаем, что она имеет в виду.
Я цеплялась за эту должность руками и ногами, прогрызая себе путь по карьерной лестнице. Нигде не платят столько, как в компании Штефана. И только благодаря этой должности мне удалось купить квартиру в ипотеку, которую я всеми силами стремлюсь закрыть досрочно.
Но есть еще кое-что.
На свое трехлетие Лия не просила подарков.
– Мамочка, мне ничего не нужно. Даже тортика, – говорит она, смотря на меня кристально чистыми добрыми глазами.
– Как это? У тебя же день рождения! Мы всегда отмечали его!
И это правда. Какие бы тяжелые времена не были в нашей маленькой семье, моя дочь никогда в самый главный день в моей и ее жизни не оставалась без внимания.
– Я знаю, что тебе тяжело со мной, – грустно начинает моя не по годам умная крошка. – И я вижу, какая ты иногда бываешь грустная. И иногда плачешь по ночам.
Я замираю, ошеломленная услышанным. Если и срывалась, то глубокой ночью, зная, что Лия крепко спит. А она, оказывается, все подмечала, но молчала, нося все внутри.
– Малышка, но ты же не причем…Взрослые часто устают, и это нормально. Это совсем не говорит о том, что мне с тобой тяжело. Ты – самое дорогое, что есть в моей жизни. Я живу благодаря тебе и для тебя!
Лия обнимает меня маленькими ручками за шею и доверительно шепчет:
– Но у меня есть мечта. И я хочу, чтобы ты, когда-нибудь, когда сможешь, ее исполнила. Вместо подарков на этот и все другие дни рождения.
– И какая же мечта?
– Я хочу попасть в Диснейленд.
Я замираю на месте. Серьезная мечта. И дорогая. И мы обе прекрасно это знаем.
Но родитель для своего ребенка должен быть не только взрослым, который заботится о нем, выполняя свои прямые обязанности. Родитель для малыша должен быть тем, кому ребенок может безоговорочно доверять. В любое время и в любом возрасте верить, что мама или папа обязательно помогут найти лучшее решение проблемы. А еще должен быть самым настоящим волшебником для своей крохи.
– Договорились, малышка. Но мне придется немного подкопить, чтобы исполнить твою мечту. А сейчас давай мы все же выберем тебе подарок и поедим тортик в нашем любимом кафе!
– Мамочка, ты лучшая!
– Я обязательно выполню все, что обещала Лие, – произношу твердо. – Но работать вместе с Робертом больше не могу и не буду. Слишком опасно. Не могу допустить, чтобы он узнал о дочери.
Мне очень обидно, что из-за босса-кобеля придется менять такое хорошее место работы. Что все обещания и мечты под угрозой срыва. Но это все ради безопасности моей и Лии. Я не могу допустить, чтобы Роберт узнал о дочери.
Я зла. Дико зла. На себя, на чертового Штефана, на судьбу, что столкнула нас снова.
А еще я боюсь. Боюсь того, что спустя даже четыре года те чувства, что мощной лавиной обрушились на меня тогда в клубе, никуда не исчезли. Находясь рядом с ним, мне еще ни разу не удавалось сохранять спокойствие. Роберт, сам того не ведая, разбудил такой мощный вулкан, погасить который может только он сам. Только меня такая перспектива ни черта не устраивает…
На следующее утро я вхожу в приемную Роберта Штефана, полная решимости подписать заявление об увольнении.
Вот только сделать это оказывается не так просто…
Глава 15
Роберт
– Вот такие вот дела, друг, – констатирую, отпивая из бокала. – Я в одно мгновение оказался в такой заднице…И выхода никакого не вижу.
Я, конечно, успокаиваю себя тем, что общение с родными погибших рабочих, допросы у следователя и отсутствие сна (четыре часа за двое суток не в счет) просто выжали из меня все соки, а также возможность трезво мыслить. Поэтому я обратился за помощью к близкому другу. Может, у него есть какие идеи. Или хотя бы деньги на то, чтобы заплатить компенсацию, а также помочь моей фирме удержаться на плаву.
– Извини, все, чем могу помочь – дать часть суммы в долг, – разводит руками Артем3, – сам понимаешь, все вложено в бизнес и дернуть такую сумму за несколько дней просто невозможно – инвесторы не поймут.