bannerbanner
Дети Универсума. Книга 1. Трое на перепутье
Дети Универсума. Книга 1. Трое на перепутье

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 6

– Ранение? А как вы узнали?..

– Простите, сэр Артур, просто я заметила, что ваши движения немного скованны… и это явно не от волнения, так как вы производите впечатление очень уверенного в себе человека…

– Сочту за комплимент. И, да, вы совершенно правы: мне довелось воевать на севере. К большому сожалению, именно ранение вынудило меня покинуть службу. Могу поведать вам много интересных историй. Например, о том, как однажды ночью нам показалось, будто бы нас окружили враги, а это оказалась стая карликовых леопардов. Тогда мы неплохо пополнили запас пятнистых шкур…

«Бедные кисы! – мысленно возмутилась Алира. – А он-то, небось, считает себя героем».

– Вас что-то смущает? – спросил сэр Артур, заметив изменившееся выражение лица девушки.

– О, нет, просто… какие поразительные истории вы рассказываете! – нашлась она с ответом.

Наконец-то танец закончился. Сэр Артур галантно поклонился и сказал:

– Леди Алира, я был бы рад как-нибудь принять вас вместе с вашими замечательными родителями в своем родовом замке.

– Благодарю, сэр Артур, – сдержанно ответила девушка. – Мы непременно воспользуемся вашим приглашением.

– Приятного вам вечера и до скорого свидания! – попрощался сэр Артур.

Когда он удалился, рядом с Алирой тут же оказалась мать.

– Ну и как тебе сэр Артур Эбенезер Сполдингтон IV? – спросила леди Ада, уставившись на дочь глазами, отчего-то загоревшимися огнем, рискующим перерасти в настоящий пожар.

– Что значит «как»? – переспросила Алира. – Мы протанцевали вместе всего несколько минут, а этого мало, чтобы составить объективное мнение…

– Но он очень недурен собой, не правда ли? – намекнула мать.

– Не знаю, возможно… Хотя, скорее, мне он показался излишне напыщенным и самоуверенным…

– А ты знаешь, что сэр Артур принадлежит к одному из самых древних кладских родов?

– Уж об этом-то он не преминул рассказать…

– …а также к одному из самых богатых…

– Пожалуй, в пользу этого утверждения говорит наличие у сэра Артура собственного замка, куда, кстати, он нас пригласил…

– Правда?! – обрадовалась леди Ада. – Это хорошо, моя дорогая, это очень хорошо…

– Да в чем дело? – удивилась Алира. – Почему ты так интересуешься этим Артуром Эбенезером… и как там его дальше бы ни звали? И с чем связан твой восторг по поводу приглашения в его замок, на которое я согласилась, между прочим, исключительно из вежливости?

– А как иначе, ведь он – твой будущий жених!

– Чего-о-о?! – несколько громче, нежели того допускают требования этикета, изумилась Алира.


Глава 3.

Беззубая акула пера


– О чем вы думаете?

– О чем я думаю? Забавный вопрос!

– Почему же?

– Хм… он вроде бы такой простой, а начинаешь разбираться – и не знаешь, как на него ответить.

– И все-таки, что у вас на уме?

– Ха, тот же самый вопрос, только другими словами! Что же у меня на уме? На самом деле – много всего. Проблема тут в другом. Порой я не уверен, что мысли, которые рождаются в моей голове, являются моими собственными.

– Интересно. А чьи же они, по-вашему?

– Поди разбери… В эпоху информации, с распространением телевидения, коммуникационных сетей, с развитием маркетинговых и рекламных технологий возможности для манипулирования сознанием людей стали практически безграничными. И как тут понять, где твои собственные мысли, оценки и суждения, а где навязанные бесконечной и беспрерывной пропагандой установки и шаблоны? Взять, например, шоу-бизнес. Вы знаете, кто такой Дастин?

– Вы говорите о молодом певце, актере и телеведущем?

– Да, именно. Вот, этот Дастин, он всемирно известен, богат, его лицо можно увидеть везде: на рекламных постерах, по телевизору, в кино, на сцене, в глянцевых журналах, на открытиях матчей по кроссболу, в Комсети. Каждый новый ролик с его участием немедленно зарабатывает миллион просмотров «ВТеме». А недавно Дастин и вовсе «подарил» свои голос и внешность персонажу видеоигры. И меня с некоторых пор мучает вопрос: а действительно ли этот парень настолько хорош, или вся его карьера – это целиком и полностью заслуга маркетологов, сумевших возвысить до небес самого обыкновенного человека?

– А как вы сами считаете?

– В том-то и дело! Я не могу понять. Конечно, у парня есть талант и харизма. Да и шоу-бизнес – штука непростая, уж мне-то нетрудно это представить, и только очень упорный и трудолюбивый человек может достичь в нем настоящего успеха. Однако трудолюбие и талант – далеко не одно и то же. Действительно ли Дастин лучше других? Может, да, а может, нет. Повторюсь, мы перестали отличать собственные суждения от навязанных со стороны. Личное мнение превратилось в миф, о котором все когда-то слышали, но в жизни с ним мало кто по-настоящему сталкивался. Перед тем как пойти на премьеру нового фильма, мы сначала лезем в Комсеть почитать отзывы других пользователей. Спрашивается, зачем?

– Возможно, чтобы решить, стоит ли идти на этот фильм?

– Безусловно. Однако что нам даст заранее проплаченный кинокомпанией положительный отзыв о картине? Или же другая ситуация: некий пользующийся авторитетом блогер встал утром не с той ноги и решил в пух и прах разгромить новый и при этом не столь уж и плохой фильм. Не важно, по какой причине. Ему может не нравиться актер, играющий главную роль, или этот блогер считает все экранизации видеоигр заранее провальными, или по каким-то неведомым соображениям он вбил себе в голову, будто тот или иной сценарист всегда сочиняет полную ерунду и новый фильм точно не станет исключением. В общем, это может быть все что угодно. И вот читает пользователь такой отзыв и думает: не пойду я на этот шлак. Но ладно он только бы за себя решал. Нет, он оставляет свой негативный комментарий о картине, притом не посмотрев ее! Со временем такие комментарии накапливаются, как снежный ком, и заполняют всю Комсеть. Таким образом, субъективное мнение одного человека, подхваченное и растиражированное другими, становится чуть ли не единственно правильной и всеми разделяемой точкой зрения. А как же наше собственное критическое восприятие? С ним-то что стало? И я не говорю о тех случаях, когда мы и так уже приняли решение пойти на фильм, но все равно зачем-то читаем отзывы, рискуя сформировать мнение о нем еще до просмотра, ибо это, в принципе, бессмысленное поведение.

– Я правильно понимаю: вас беспокоит то, что во всем потоке окружающей нас информации как бы теряется ваша индивидуальность?

– Да, происходит нечто типа того. Плюс ко всему, в силу специфики профессии, я чувствую… не знаю… какую-то дополнительную ответственность за происходящее вокруг. Словно являюсь винтиком в гигантском механизме всеобщей пропаганды и, чего греха таить, повсеместного одурманивания населения.

– Так, может быть, в этом-то все и дело?

– Простите, не понял. В чем именно?

– Вам кажется, будто ваша работа с каждым днем все больше утрачивает смысл, ведь вы вынуждены постоянно заниматься тем, что сами же считаете общественно вредным занятием. То есть, по-вашему, вместо поиска решения проблемы вы становитесь частью проблемы. И это на самом деле вас и беспокоит.

– Хм, знаете, возможно… возможно, некая неудовлетворенность от собственной работы действительно присутствует.

– А вы не задумывались о смене занятия, о том, чтобы попробовать силы в каком-нибудь другом деле?

– Уф… я ведь занимаюсь журналистикой уже почти пятнадцать лет…

– Заметьте, я спрашивал не о том, как долго вы ею занимаетесь, а о том, не думали ли вы заняться чем-то другим.

– Думал… и много раз, если совсем уж честно.

– И что же вам мешало оставить нынешнюю профессию?

– Видите ли… нет, не так… скажу по-другому… или вообще зайду издалека. К вам ежедневно приходят десятки людей, да и не только людей. У каждого из них свои проблемы: какие-то реальные, какие-то, вероятно, надуманные. Всех ваших посетителей объединяет одно стремление: быть выслушанными. Я тоже не являюсь исключением. Я, как и все, вываливаю на вас накопившиеся за неделю переживания, жалуюсь на несправедливость всего и вся, на то, как тяжело жить в наше время. Хотя, если задуматься, то так хорошо, как мы живем сейчас, на Земле-Матери не жилось, наверно, никогда. Сегодня мы пребываем в относительном мире и безопасности. Уровень преступности – по крайней мере, согласно официальной статистике – постоянно снижается. Продолжительность жизни, наоборот, увеличивается. Можно в любой момент спокойно отправиться в любую точку мира, даже на Край Земли, или связаться с другом по Комсети, как бы далеко он ни находился. Ассортимент всевозможных товаров неимоверно широк, и есть возможность приобрести практически все что угодно… Да, наше счастье во многом построено на фундаменте из крови, войн и страданий прошлого. Да, мы существуем в мире лжи, но добровольно принимаем и разделяем эту ложь, которая со временем неизбежно становится правдой. Не истиной, разумеется, но правдой. А истина же… а кто вообще знает, какая она, эта истина? Однако мы по-прежнему продолжаем жаловаться. Жалуемся и жалуемся, жалуемся и жалуемся… Мне даже как-то стыдно, что ли… Пришел к вам и завел ту же старую песню, только на новый лад. Ах, какой ужас: нас лишают собственного мнения! Чушь! Мы сами выбрали такой путь. Мы позволяем лишать нас своего мнения, потому что в конечном итоге жить по установленным кем-то другим правилам гораздо проще. А подавляющему большинству только этого и нужно: жить так, чтобы все было просто, понятно и наименее напряжно. Плохо ли это? Не знаю. Ведь всегда найдутся те, кто не желает слепо следовать указаниям со стороны. Подобные личности плохо поддаются любой пропаганде, они все равно будут поступать по-своему, невзирая на то, одобряет их общественное мнение или нет. Почему? Потому, что они хотят чего-то большего – не важно, для себя или для общества в целом. И когда так называемое «старшее поколение», к которому и меня, по всей видимости, необходимо отнести, сетует на отсутствие у молодежи каких-либо четко обозначенных желаний и стремлений, хочется задать два вопроса. Во-первых, почему обязательно всегда нужно всех грести под одну гребенку? Ибо, как я уже сказал, всегда найдутся уникальные, умные и свободомыслящие индивиды, в том числе среди молодых. А во-вторых, вы сами что такого сверхвыдающегося сделали? Чем вы заслужили право попрекать других? Жаловаться просто, а вот взять и восстать против существующей, на ваш взгляд, несправедливости или обычной бытовой глупости значительно сложнее. Я вот сам говорю: «Я недоволен своей работой». И большую часть времени данное утверждение соответствует действительности. Но! Есть исключения. Исключения, когда действительно удается чего-то добиться, когда получается реально изменить, пускай в незначительном масштабе и совсем чуть-чуть, но изменить окружающий мир к лучшему. Помочь оказавшейся на улице многодетной семье получить причитающееся этим людям по закону жилье. Поведать читателям о старом слепом мастере, вырезающем потрясающе красивые фигурки из дерева. Опубликовать материал, раскрывающий коррупционную схему среди сотрудников городской администрации. И многое другое. Поэтому – да, мне часто приходится заниматься всякой ерундой, однако бывают моменты, которые невольно пробуждают внутри меня чувство гордости и, пожалуй, того самого столь необходимого удовлетворения, не позволяющего просто так все бросить и уйти. Иными словами, все мои жалобы – просто очередная чушь. Пустая болтовня уставшего человека. Нет, действительно могло показаться, будто подобные переживания являются серьезной причиной для беспокойства, хотя на самом деле это ерунда.

– Хм… и тем не менее какое-то беспокойство все же имеет место. Помимо всего того, о чем вы сегодня говорили, существуют и другие проблемы. Причем, вероятно, более глубинные.

– Ну не знаю… Вам, пожалуй, виднее со стороны…

– Как давно вы не общались с сыном?

– Ну-у… э-э… мы виделись в День согласия…

– И с тех пор больше ни разу?

– Вроде нет, а что?..

– Просто я подумал… Впрочем, на сегодня достаточно. Тем более, время уже истекло. Пока вы собираетесь, я выпишу вам новый рецепт.

– Что на этот раз?

– В основном – стандартный набор: «Стрессогон», «Нервоукрепин», «Депроподавин», «Психостимулин». Плюс новое лекарство – «Трихлорметилксилометазепан».

– Ага-а-а… Спасибо вам, доктор Пиумд. До свидания.

– До свидания, Нолан, до следующей недели. Если вас не затруднит, пригласите следующего посетителя.

Широкоплечий, да и в целом хорошо сложенный, коротко стриженный, темноволосый, но с проседью на правом виске тридцативосьмилетний мужчина роста чуть выше среднего вышел из приемной психотерапевта, сжимая в руке листок бумаги с перечнем прописанных антидепрессантов. Мужчину, как вы могли обратить внимание, звали Нолан. Навстречу ему выдвинулся мрачного вида худой паренек в черной майке, который, заикаясь, спросил:

– Уж-же м-можно?

– Да, конечно, кивнул Нолан. – Доктор Пиумд готов вас принять.

Сразу, как только за пареньком закрылась дверь, ведущая в кабинет доктора, листок с рецептом оказался скомкан и прицельным броском отправлен в стоявшую в другом конце короткого коридора мусорную корзину.

«Идеальное попадание! – отметил про себя Нолан. – Доктор Пиумд – мужик хороший, особенно для андроида, но его рецепты – чушь полная».

Похоже, настал момент открыть вам страшную-престрашную тайну. Нолан – это главное действующее лицо сего повествования. «Но как же так? – удивитесь вы. – Ведь у нас уже есть одно главное действующее лицо – Эдвин, а еще есть главная героиня – Алира!» Ну… получается, в нашей истории два главных действующих лица мужского пола. На всякий случай. Вдруг с одним из них случится нечто непредвиденное и малоприятное… Есть же, в конце концов, старая поговорка: «одно главное действующее лицо – хорошо, а два – еще лучше, а если к ним добавить главную героиню по имени Алира, то и вовсе прекрасно». Как? В вашей Вселенной нет такой поговорки? А вот в моей – есть. Ха-ха. Посему встречайте Нолана! Впрочем, если вы досюда дочитали – значит, уже успели с ним познакомиться10.

Из здания, где располагался кабинет доктора-андроида Пиумда, Нолан вышел на ярко освещенную солнцем оживленную улицу сверхсовременного мегаполиса Люциуса. И хотя дело происходило зимой (а зимы в центральной части острова Дракона бывают весьма суровыми), благодаря технологиям контроля над климатом в этом городе температура воздуха оставалась практически неизменной на протяжении всего года. Взору Нолана открылась привычная для 404 года Эры Порядка картина с сотнями пешеходов, спешащих каждый по своим делам, на фоне пронзающих небо стеклянных зданий, отливающих мягким голубым светом и вдобавок разукрашенных рекламными экранами, благодаря постоянной смене пестрых картинок многократно усиливающими впечатление никогда не прекращающегося движения внутри Люциуса.

«У меня есть время до пяти часов, – прикинул Нолан, – стоит зайти поесть…»

Достав из внутреннего кармана легкой черной куртки стильные темные очки дополненной реальности с прикрепленной к левой дужке гарнитурой и надев их на себя, он погрузился в еще более насыщенный мир всплывающих отовсюду контекстных надписей, а также всевозможных разноцветных иконок, и зашагал в сторону любимого кафе. Но, как это часто бывает, на отличной идее перекусить, покуда предоставлена такая возможность, поставил крест входящий звонок. В ухе Нолана заиграла стандартная мелодия вызова, а в левом верхнем углу дисплея появилась фотография главного редактора информационного портала «Люциус сегодня» господина Обза.

– Я слушаю, – ответил Нолан.

– Привет, – послышался голос Обза. – Я тебя не сильно отвлекаю?

– Нет, – сказал Нолан, мысленно попрощавшись с мечтами о так и не состоявшемся обеде.

– Знаю, у тебя сегодня выходной, но тут у нас возникло неотложное дело, а поручить его больше некому…

– Понимаю. Что за дело?

– На улице Алокина открывается новое заведение – «Бар Кас». В два слова: «бар» и «кас».

– Дурацкое название, – заметил Нолан.

– Дурацкое не дурацкое, но хозяин заведения – господин Кас – весьма обеспеченный человек…

– То есть он проплатил нам рекламную статью?

– Не будь наивным, Нолан. Ты же знаешь, твоя зарплата выплачивается во многом за счет таких статей.

– Знаю… Ладно. Что конкретно от меня требуется?

– Подъехать туда в течение часа, взять небольшое интервью у владельца, сделать несколько фотографий и прислать до завтра готовую заметку на три тысячи знаков. Адрес: Алокина, 22.

– Хорошо. Все будет сделано в срок.

– Спасибо, Нолан. И… еще раз извини, что так внезапно пришлось тебя привлечь.

– Ничего страшного, господин Обз.

По окончании разговора Нолан побежал к ближайшему скоростному лифту, чтобы подняться на несколько уровней выше, туда, где пролегала улица Алокина. Времени, которого еще совсем недавно казалось предостаточно, теперь оставалось катастрофически мало. Пришлось даже позвонить заказчику и перенести запланированную на пять часов встречу.

Очутившись на нужном уровне, Нолан как можно разборчивее произнес:

– Кими.

– Да, Нолан, – ответил приятный женский голос, доносившийся из гарнитуры ДР-очков.

– Построй оптимальный маршрут до Алокина, 22.

Через пару секунд тот же женский голос уведомил:

– Маршрут построен. Ожидаемое время прибытия при текущей обстановке на дорогах составляет 24 минуты.

Преодолев часть пути на городском автобусе, а часть – на движущейся пешеходной дорожке, заодно срезая углы через многочисленные мелкие переулки везде, где только была возможность, Нолан добрался до «Бара Кас» даже быстрее обозначенного голосовой помощницей срока. Интервью прошло неплохо. Журналист получил все сведения, необходимые для написания небольшой статьи. Пускай ничего особенного или выдающегося в новом заведении и не обнаружилось, но могло быть и хуже. В любом случае он решил отложить написание заметки до вечера, так как сейчас спешил на встречу с гораздо более интересным лично для себя собеседником.

Сначала они договорились встретиться поближе к тому месту, где находилась приемная доктора Пиумда, но затем пришлось внести необходимые изменения, и теперь Нолан ожидал заказчика, сидя в небольшом, но достаточно уютном помещении закусочной, обслуживаемой несколькими лесовиками. Как и все представители своего народа, хозяева заведения были низкорослыми, покрытыми с ног до головы шерстяным покровом гуманоидами и прекрасно готовили шаверму. В отношении последнего утверждения можно возразить, что это, мол, глупый национальный стереотип, но… лесовики и правда готовят лучшую шаверму на всей Земле-Матери, и никуда от этого не деться.

Ожидание, усугублявшееся прослушиванием доносившейся из радиоприемника песни (по крайней мере, так это назвал ди-джей) со словами «Ля-ля-ля, ля-ля-ля, твои ноги, как два тополя», к счастью, длилось недолго. И вот в закусочную зашла женщина в коричневом плаще. Обведя взглядом помещение, она остановила взор на столике, за которым разместился Нолан, что-то изучавший на своем планшете.

– Господин, Нолан, – обратилась к нему женщина.

– Госпожа Катрина, – оторвавшись от планшета, сказал журналист, – присаживайтесь.

– Вам удалось что-нибудь разузнать? – спросила женщина, заняв место напротив Нолана.

– Как я вам и сказал еще при первой встрече, дело непростое. Вероятно, безнадежное…

– Неужели совсем ничего?..

– Этого я не говорил. Хотя перспективы по-прежнему весьма туманны. Произошедший с вашим мужем несчастный случай вполне может оказаться просто обычным стечением обстоятельств. Вы ведь не будете спорить, если я скажу, что довольно много людей в наши дни погибает на дорогах даже с учетом всех этих электронных примочек для безопасного вождения, которыми ныне оборудуют автомобили?

– Наверно… – печально ответила госпожа Катрина.

– По сути, единственная причина, почему я вообще взялся за расследование, – это подозрительный сбой системы уличного видеонаблюдения, случившийся, по невероятному совпадению, именно в тот момент, когда ваш муж попал под машину. А, ну еще, конечно, потому, что вас ко мне прислала моя бывшая коллега.

– И все-таки вы что-то разузнали или нет?

– Вы говорили, ваш муж работал старшим инженером на заводе по производству микросхем. Вроде бы ничего необычного. Тем не менее я навел справки, и обнаружилась любопытная вещь. Вы знали, что этот завод выполняет правительственные заказы?

– Не могу сказать, что знала, Понти редко говорил со мной о работе. Хотя ничего странного в таких заказах, по-моему, нет.

– Согласен. А если речь идет не о правительстве Кладской Республики, или Кантории, или еще какого-нибудь отдельного государства, а о правительстве Конфедерации?

– В таком случае я не понимаю, почему муж не получал более высокую зарплату… – горько усмехнулась госпожа Катрина, однако короткий приступ иронии тут же сменился потоком слез. Нолан подал ей салфетку. Катрина аккуратно протерла уголки глаз и, немного успокоившись, сказала: – Простите…

– Все в порядке, – заверил ее Нолан. – Я понимаю, через какие муки вам приходится проходить.

– Спасибо, господин Нолан! Так что там насчет правительства Конфедерации?

– Схема, которую мне удалось выявить, весьма непростая. Постараюсь вам ее объяснить. Завод вашего мужа находится в собственности у компании «СтанКорп», а она, в свою очередь, является дочерней организацией «Сун Цзы Индастриал». Пока все более или менее понятно. Далее начинаются трудности. Оказывается, примерно пятьдесят пять процентов акций «Сун Цзы Индастриал» на сегодняшний день распределены между несколькими различными компаниями, фактически принадлежащими одному человеку – кладскому бизнесмену по имени Малак. Вряд ли вы о нем слышали, но тут важно другое: этот самый Малак приходится двоюродным братом одному из учредителей финансовой группы «Губерт», вкладывающей деньги в кучу разных проектов. Помимо прочего, «Губерт» инвестировал немалые средства в развитие «Тогор Энтерпрайз». Последняя, как известно, занимается оборонными разработками по заказу правительства Конфедерации. Вот таким образом я и смог обнаружить связь между заводом, где работал ваш муж, и оборонными заказами Конфедерации.

– Я, конечно, не специалист, – с сомнением проговорила госпожа Катрина, – но даже мне все это кажется несколько… притянутым.

– На самом деле в моем распоряжении имеется достоверная информация, свидетельствующая в пользу аффилированности всех названных мною организаций…

– Простите, в пользу чего?

– Короче говоря, у меня есть доказательства того, что все они реально связаны друг с другом. Не могу вдаваться в подробности, так как некоторые из полученных мною сведений относятся либо к коммерческой, либо к государственной тайне…

– А как, в таком случае, вам удалось их заполучить?

– Контакты. В любом расследовании, в том числе и в журналистском, без них не обойтись. По большому счету, зачастую можно обойтись только ими…

– И все равно я не понимаю, каким образом это касается гибели моего мужа?

Нолан, чуть нахмурившись, ответил:

– Признаюсь, я не уверен, есть ли здесь вообще связь. Однако мой знакомый специалист обнаружил интересные записи в архивах «СтанКорп»… и пока мне больше нечего добавить.

– Обнаружил как?

– Способом, не вполне совместимым с действующим законодательством…

– Это опасно?

– Риск минимальный. Вреда пока никому не причинено.

– Понимаю… кажется… И что вы намерены предпринять дальше? Ведь расследование еще не закончено, правильно?

– Да, поиски продолжаются. Сейчас я жду новых сведений. Они должны поступить в ближайшие сутки и, надеюсь, прольют свет на кое-какие моменты. Скорее всего, я смогу дать окончательный ответ по поводу перспектив всего дела через пару-тройку дней.

– Еще раз спасибо вам, господин Нолан! Я, может быть, не до конца поняла, в каком направлении вы ведете расследование, но вы хотя бы пытаетесь что-то сделать в отличие от полиции, и притом не просите ничего взамен.

Нолан в ответ улыбнулся и пояснил:

– Я ведь журналист. А целью журналистики является поиск истины, о чем мои коллеги нынче частенько забывают. По-хорошему, это мне надлежит поблагодарить вас за то, что напомнили мне, зачем нужна моя профессия. Если за гибелью вашего мужа стоит нечто большее, нежели обычное ДТП, то я просто обязан докопаться до самой сути и разоблачить виновных.


Нолан возвращался домой в приподнятом настроении, причем приподнятом настолько, что журналист решил не откладывать дела в долгий ящик и поработать над статьей о новом баре еще в метро. Благо, ехать предстояло через весь город, то есть около часа, сидячих мест в вагоне оказалось предостаточно, а планшет находился под рукой. Поэтому, когда Нолан добрался до своей квартиры, заметка была уже практически готова, и оставалось лишь внести в нее небольшие правки. Закончив работу, он отправил статью редактору, отметив для себя, что она достойна занять место рядом с «шедеврами» от мира новостей вроде таких, как: «Платье актрисы N было признано самым безвкусным на церемонии вручения ежегодной премии «Платиновый дуршлаг», «В Румбии приготовили самой большой сэндвич с верблюжьим мясом» и, конечно же, «На соревнованиях в Кантории поставлен новый мировой рекорд по дальности метания планшета».

На страницу:
4 из 6