Вармондский университет. Маг с Земли

– До сих пор не понимаю, как ты выбралась из моей ледяной ловушки на турнире, а еще и этот свет… – говорила Мерьем, делая небольшой перерыв между оттачиванием новых волшебных навыков.

– Солнце близко к Воздуху, вообще, нужно мыслить шире, чем все остальные, шире, чем мыслили до нас, тогда тебе откроется та магия, о которой ты бы и не задумалась, – отвечала Элла, тоже отрываясь от упражнений.

– А я кроме льда и чертового снега ничего не могу. Я слышала, что ты еще и людей искать умеешь.

– Интересно, от кого же ты слышала… – с грустью в голосе сказала Элла, отвернувшись от собеседницы.

– Знаешь, он очень страдает.

– Как будто в этом виновата я. Я пыталась ему помочь, а он оттолкнул меня. Что мне прикажешь делать? У меня тоже есть гордость.

В этот момент эмоциональную речь Эллы прервал телефонный звонок. Девушка подошла к источнику звука, но увидев на экране тот номер, от которого раньше душа вмиг отращивала крылья, она не в первый раз сбросила.

– Вспомнишь солнышко, вот и лучик, – с сарказмом произнесла Мерьем. – Ты жестока к нему, а ведь он мне как брат.

– Он был жесток со мной. Не думаю, что наши отношения продолжатся долго, поэтому не вижу смысла идти на примирение.

– Я помню, что когда-то ты говорила мне, что примирение помогает не наладить отношения, а обрести гармонию внутри себя, избавиться от негативных чувств к другим людям.

– Иногда я бываю такой глупой.

– Например, сейчас.

– Очень смешно, – искоса посмотрев на Мерьем, произнесла Элла и принялась снова тренироваться, пытаясь избежать разговора пусть и таким примитивным способом.

– Нет, так не пойдет. Хочешь бросить его – брось, но не нужно оставлять людей в неизвестности. Неизвестность – самая жестокая пытка, – Мерьем произносила эти слова так искренне, что Элла не могла их проигнорировать, впрочем, как и ответить. – Раньше ты думала, что у него есть невеста, а теперь оказывается, что он абсолютно свободен. Это ведь хорошо. Он избавлен от необходимости жениться на этой избалованной принцесске.

Последняя фраза подруги обидела Эллу еще больше, но разве она может показать свои истинные чувства, ведь пару месяцев назад она сама с радостью нелестно отзывалась о принцессе Воздуха.

– Как же я ненавижу эту принцессу, – внезапно произнесла Мерьем.

– Почему? – пытаясь не выдать себя и свой интерес, спросила Элла.

– Я люблю Руслана: он – мой лучший друг. Так как я могу хорошо относиться к той, что выйдет за него, хотя он никогда не сможет быть с ней счастлив?

– Ты не думала, что и она может не желать этого?

– Так пусть не выходит за него! Не понимаю, зачем нужно это слияние двух планет. Вода способна защищать себя сама, для этого ей не нужна чужая принцесса. Если Маг не справится, я бы сама прикончила ее. Я верю в равновесие в мире: если бы не было этой якобы сильной принцессы, обладающей светлой магией, не появился бы и Маг, который может разрушить весь наш мир.

Говоря это, Мерьем упивалась такой злобой и наслаждением от сказанного, что не заметила, как страшно исказилось лицо ее подруги: нежные маленькие щечки впали и потеряли свой цвет, голубые глаза потускнели, а прелестные тонкие губки приоткрылись в ужасающем удивлении. Чувства Эллы невозможно было передать, все, что так давно копилось в ней, невыносимо тяготило ее и пыталось выплеснуться наружу… А теперь она слышит подобные слова от единственного оставшегося рядом человека. Тайны невозможно утаить, когда-нибудь все они становятся явными. И что будет, когда ее тайна выползет наружу? Ее все будут ненавидеть. Но ведь не это самое страшное. Страшна ненависть к себе, с которой справиться в одиночку невозможно. Она способна поглотить, уничтожить человека и без помощи посредников. Самые кровопролитные битвы всегда битвы с самими собой.

– Извини, мне нужно идти… – произнесла Элла, будучи не в состоянии больше слушать подобное, и выбежала из зала.

Мерьем лишь пожала плечами и продолжила заниматься, вернувшись к старым мыслям о том, что, может быть, сможет обойти светловолосую соседку.

По дороге в общежитие у Эллы вновь зазвонил телефон, вновь тот же номер, который она вновь сбросила. В блоке никого не было: Саша ушла гулять с Дашей, а Розэ должна была встретиться с Артуром и, судя по тому, что веселый голос кудрявого парня не был слышен из кухни, встретились они не здесь.

Девушка встала у окна и стала всматриваться в темневший вгонявший в тоску пейзаж: деревья, которые недавно радовали взгляд своей желтой и красной листвой, стали лысыми и пустыми, как и некоторые души, всматривавшиеся в природу вместо веселого времяпрепровождения с друзьями. Иногда у людей просто не остается сил бороться, особенно, если эта борьба – с самим собой. Может быть, один разговор, возможность выговориться и выплакаться на чьем-то плече, спасла бы немало жизней, но, как и всегда, никого кроме тебя самого рядом нет. Элла в последний раз посмотрела на экран телефона, убедив себя, что ответит, если он снова позвонит в течение минуты, но в комнате из звуков слышался только ветер с улицы и молчаливая внутренняя истерика.

– Позвони, позвони мне… – в отчаянии шептала девушка.

А что если Мерьем права, и не будь ее, не будет и всех тех ужасов, что принесет с собой Маг, который не появится? Впрочем, это неважно, огонек в глазах и душе потух, пора исчезнуть и всему остальному.

***

Розэ сидела в своей комнате и готовилась к пересдаче, порядочно истрепавшей ее нервную систему. Артур звал ее в театр, в который каким-то чудесным образом нашел билеты, но ей с болью в сердце из-за потерянной возможности порадоваться жизни пришлось отказаться и сесть за учебники. К счастью, Мерьем ушла тренировать практические навыки в университет. Это играло на руку маленькой азиатке, жутко стеснявшейся делать что-либо при своей соседке, часто издевавшейся над ее слабостью и глупостью в учебе и не только. Жестокое соседство с той, что видит твои комплексы и давит прямо на них, как на раздутую мозоль, приходилось терпеть миловидной доброй фее.

Она слышала, как открылась входная дверь и кто-то вернулся. Розэ буквально свернулась калачиком на стуле, боясь, что это Мерьем. В коридоре не раздалось ни звука человеческого голоса, поэтому очевидно было, что вернулся кто-то один, и судя по дальнейшему хлопку двери соседней комнаты, это точно была соседка из другой комнаты. Саша ушла совсем недавно, так что подозрение падало на Эллу, которая точно не помешает девушке готовиться: несмотря на то, что все вокруг считали ее громкой хохотушкой, она очень уважительно относилась к соседкам и вела себя тихо всегда. Тогда Розэ выдохнула и принялась за штудирование нового материала.

Не помня, сколько прошло с тех пор, как она с головой окунулась в учебу, фея пошла на звук дверного звонка. Очень мило, что у этой двери не было глазка, хотя, Розэ все равно бы до него не дотянулась. Девушка снова испугалась, что это может быть комендантша, которая часто портила настроение студенткам. Обычно удар на себя принимали Элла, доброжелательность и улыбка которой обезоруживали даже самого злого врага, или Мерьем, которая сама могла запросто словесно уничтожить даже самую лютую комендантшу.

Собравшись с духом, Розэ принялась открывать дверь, однако на этот процесс ушло чуть больше времени, чем она предполагала: сначала она закрыла дверь сильнее, чем было, если это возможно, повернув ключ в обратную сторону, а потом долго не могла набраться нужной силы, чтобы повернуть маленький, но очень тяжело идущий ключик в нужном направлении.

На пороге стоял Руслан, а нет, Тимур, немного запутавшись в собственных мыслях, туго воспринимала реальный мир после изучения учебной литературы Розэ.

– Привет, Элла здесь? – спросил он.

– Не знаю, – честно ответила девушка. – Кто-то заходил, я не видела, кто. Скорее всего, Элла.

Не проронив больше ни слова, парень подошел к комнате Эллы и Саши и постучал, но в ответ не последовало ни звука. Тогда парень открыл дверь в комнату, в которой не было никого.

– Наверно, она в душе, – посмотрев на запертую дверь ванной, попыталась сказать хоть что-то полезное Розэ.

– Давно?

– Не знаю…

– У тебя убитый вид. Прости, я бы сделал комплимент, но… Для этого есть другой человек.

– Я готовлюсь к пересдаче.

– Тогда извини, что помешал, удачи. Я подожду на кухне?

– Да, конечно. Мне кажется, это было давненько, наверно, она скоро выйдет, – говорила Розэ, понимая, что совсем не хочет возвращаться в свою комнату к этим учебникам и конспектам, которые нужно учить.

– Ты тоже не слышишь звуков воды? – подойдя вплотную к двери в ванную, произнес Тимур.

– Да, ничего.

– Так было и когда я зашел…

Розэ еще на пороге заметила, что парень находился в очень взволнованном состоянии. Наверно, все произошло так, как полагал Артур: с того вечера они не общались.

– А что случилось? – спросила Розэ, пытаясь оторвать себя от книг, а собеседника – от переживаний.

– Она уже третий день не берет трубку, а еще Мерьем сказала, что она ушла сегодня с тренировки раньше. У тебя не бывает такого странного чувства, что случится что-то плохое?

– Бывает.

– А у меня нет, но сегодня – день исключений. Тебе не кажется, что она должна была уже выйти?

– Мне кажется странным, что ты поджидаешь ее у ванны, а я этому способствую.

– Нет, серьезно… Элла, мы можем поговорить? – внезапно закричал в дверь парень, одновременно стуча в нее.

В ответ ничего.

– Элла, пожалуйста, нам нужно поговорить! – продолжал он.

Розэ тоже показалось странным, что из ванной не исходит ни одного ответного звука: соседка должна была уже или поговорить с парнем, или выгнать его. Да и не в ее духе было надолго занимать ванную, а еще Элла прекрасно знает о пересдаче подруги и не позволила бы Тимуру так громко шуметь в блоке в это время.

Парень все более нервно начинал стучать в дверь, а потом громко произнес:

– Я сейчас выбью дверь!

Розэ хотела его остановить, но поняв, что здесь правда происходит что-то неладное, начинающее наводить на нее страх, осталась на месте.

Тимур немного отошел от двери, а потом сильно и громко ударил ногой в деревянную дверь. Та, даже не пытаясь сопротивляться, открылась. Розэ стояла поодаль и не видела ничего, кроме испуганного лица Тимура в эту минуту. Он резко вошел в ванную, на полу которой лежала светловолосая девушка. Сначала было непонятно, что с ней случилось, но подойдя ближе, в глаза бросился небольшой таз, в котором лежала рука Эллы от предплечья до кисти. Нежно-розовый тазик для обычных хозяйственных нужд был наполнен кровью, вытекавшей из порезанного запястья левой руки девушки. Тимур, не помня себя, повторял:

– Элла! Посмотри на меня! Элла!

После, немного придя в чувства и осознав, что произошло, он сказал:

– Есть бинты?

– Да…

– Так неси!

Он приподнял девушку и посмотрел на ее побледневшее, но все еще прекрасное кукольное лицо. Трясущейся рукой он обхватил ее тонкое запястье, пытаясь остановить кровь, а после умело наложил бинт, все еще не веря в происходящее.

Потом резко, но нежно поднял Эллу на руки и быстрым шагом, который больше походил на бег, двинулся в сторону небольшой больницы, находившейся на территории университета. Он делал все машинально, так, как было нужно, но не мог осознать, что это не страшный сон или видение, а реальность. Розэ, замерев от страха, через некоторое время побежала вслед за ним.

Врач или медицинская сестра, тогда это было совсем неважно и не нужно, сначала испугалась, увидев подобное действие студентки впервые, но быстро пришла в себя и выгнала всех из кабинета, как это всегда делают для нагнетания эффекта, или… докторам виднее для чего.

– Я бы даже не подумала, что такое может случиться… – говорила Розэ, пытаясь прийти в себя.

Тимур сидел на стуле, закрыв лицо руками и не произнося ни звука. Он перебирал в голове их разговор тогда, в парке. Мысль, что девушка способна совершить самоубийство из любви к нему, пусть и всплывала в его голове, заставляя винить себя в произошедшем, но, может быть, дело не только в этом… Все, чего он сейчас хотел, спросить у нее об этом и снова увидеть ее открытые голубые глаза и улыбку на тонких любимых губах.

Эти дни без любимой проходили в тяжелых мучениях от невозможности выговориться и высказать все те чувства и переживания, что распирают изнутри. Отсутствие в нашей жизни кого-то, о ком тоскуешь, значит, что ты становишься зависим от человека. Как счастливы те, кто зависит друг от друга, и как несчастны те, кого оставляют в самый тяжелый момент без поддержки и понимания. Но последним не понять, как страшны муки тех людей, которые не знают, как живет их зависимость в человеческом обличии: так же страдает или уже давно позабыла их.

В минуты наивысшего одиночества, обиды и боли Тимур думал, что Элла сейчас может весело проводить время со своими подругами, а возможно она уже нашла ему замену. Но такие мысли были недолгими, он верил, что сможет исправить все: загладит вину за тот момент, когда не мог справиться с собой, причиняя боль возлюбленной грубыми словами.

И вот оно что, когда целый день она не брала трубку, а Мерьем говорила, что и она страдает и нужно время. Когда он посчитал, что этому времени пора прекратиться и решил сделать шаг, который своей длиной лишал надобности в ответном действии со стороны возлюбленной, все случилось так, как случилось. Парень понятия не имел, сколько Элла провела одна на холодном полу ванной, остались ли в ней силы, чтобы жить дальше, а с ним или без него – теперь не имело никакого значения.

***

Почувствовав едкий мерзкий запах, Элла открыла глаза. На секунду ее посетила мысль, что она уже умерла, но тут же поняла, что это не так и даже немного расстроилась. На нее смотрела какая-то женщина в медицинском халате, которая тут же отошла от студентки и начала складывать что-то в ящички.

Элла до сих пор не могла вспомнить, что было с ней, но, посмотрев на швы на запястье, все поняла. Ей стало так страшно не из-за такой близости смерти, а из-за того, что она оказалась способна на такое, а теперь об этом узнают все, ведь эта женщина явно не сохранит такой большой секрет.

Девушка вспомнила, как больно было разрезать запястье, как тяжело было решиться на подобное, однако это казалось не таким страшным, как продолжать жить. Тем более жить, когда все знают, что ты пыталась покончить с собой.

– Ох, милочка, напугала ты меня и друзей своих тоже, – говорила женщина, повернувшись к Элле.

Девушка тут же поняла, как оказалась здесь, но теперь оставалось выяснить, кто именно был этими друзьями, которых, по настроению Эллы, у нее вовсе и не было.

– Кто именно?

– Девушка и парень.

– Скажите, пожалуйста, как они выглядели?

– Девушка – маленького роста, азиатка, и парень – высокий темноволосый красавец. Судя по всему, без ума в Вас влюбленный.

– Я поняла, спасибо.

– Сейчас я их позову.

– Стойте, пожалуйста, не пускайте его.

– Как хочешь.

Элла, не отрывая глаз, смотрела на свое израненное запястье, теперь покрытое уродливыми порезами и швами. Ей в голову пришла странная мысль о том, что, наверно, желанная смерть не пришла, потому что Маг появился, и его никто не остановит кроме нее. Она словно бы почувствовала его мощь, которую ничем не остановить. «Что ж, смерть откладывается», – подумала она.

***

Открылась дверь кабинета, из которого вышла медицинская работница.

– Что с ней? – обеспокоенно подскочив с места, спросил Тимур, не в силах вести себя спокойнее.

– Все в порядке, жить будет, – ответила женщина, а потом обратилась к Розэ. – Пожалуйста, побудьте с ней, я скоро вернусь. И ей лучше не вставать, она потеряла много крови и очень слаба.

Девушка кивнула, но, увидев разозленное лицо Тимура, тут же, почти перебив его, спросила:

– А он может войти со мной?

– Элеонора попросила, чтобы зашли только Вы. Скоро вернусь, – ответила женщина и пошла прочь.

– Все хорошо, – произнесла Розэ, не зная, что еще тут можно сказать, и быстро шмыгнула за закрывавшуюся дверь.

На той же кушетке, куда недавно ее положил Тимур, была Элла, не приподнявшая даже головы, чтобы посмотреть в сторону вошедшей.

– Как ты? – быстро подскочив к соседке, спросила Розэ.

– А ты не видишь? – с натянутой улыбкой ответила блондинка.

Она и вправду выглядела плохо: кожа была такой светлой, почти прозрачной, что казалось, если приглядеться получше, можно смотреть сквозь нее.

– За дверью Тимур, он так волнуется… – говорила Розэ. – А медсестра сказала, что ты не хочешь, чтобы он был здесь.

– Это так, – ответила Элла. – Пожалуйста, скажи мне, как вы нашли меня?

– Ох, лучше бы ты сказала, зачем так поступила. Тимур буквально вломился в блок, хотел с тобой поговорить, но поняв, что что-то не так, выбил дверь.

– Бедная наша дверь, – с сарказмом сказала блондинка, изо всех сил пытаясь не выглядеть такой слабой, какой она была на самом деле. – Куда ушла медсестра?

– Не знаю, сказала, что скоро вернется.

– Чёрт, – произнесла Элла и начала предпринимать жалкие попытки подняться.

– Сказали, что тебе нельзя вставать, впрочем, по тебе это и так видно.

– Лучше помоги мне. Она сейчас приведет ректора, мне нужно уходить отсюда.

Видя, что в одиночку не может остановить подругу, Розэ крикнула, что было для нее большой редкостью:

– Тимур!

Казалось, что одновременно с ее голосом открылась дверь, словно бы парень предчувствовал, что нужен, или просто стоял под дверью и обладал быстрой реакцией.

От бессилия и громкого шума Элла на секунду потеряла сознание. Открыв глаза, она увидела его. По всему телу пробежали мурашки. Последнее, что она хотела бы увидеть перед смертью – его прекрасное лицо. Так что теперь можно было и умереть, жаль, что от стыда не умирают.

– Она пыталась встать, – слышался голос Розэ сквозь словно бы забитые ватой уши.

– Элла, – словно сквозь пелену звучал любимый голос.

– Мне нужно обратно в блок, – кое-как выговаривая слова, объясняла девушка.

– Хорошо, только не вставай, – понимая, что Элла не отступит, сказал Тимур, а после обратился к Розэ. – Как думаешь, больше ей не нужна помощь врача?

Розэ была поражена этими словами, понимая, что нужно дождаться доктора, но противиться она не стала, потому что вообще никогда так не делала. Тимур же замер в раздумьях: как правильно поступить, он понятия не имел.

– Пожалуйста, – жалобно проговорила Элла, глядя на Тимура и видя, что он почти сдался.

– Розэ, можешь, пожалуйста, подождать врача и спросить, нужно ли Элле еще что-то?

Девушка лишь кивнула в ответ.

Тимур своими сильными большими руками с легкостью поднял Эллу и направился к двери. Ее голова лежала на его груди. Глаза были полуоткрыты, впрочем, если перед ними не было этого дорогого лица, им незачем открываться вообще. Фея Воздуха ощущала любимый запах его одеколона. Розэ пошла за ними, чтобы немного проводить, но в коридоре студентов остановили врач и ректор, две милые женщины, выглядевшие сейчас действительно грозно.

– Элеонора, как Вы? И почему Вы не в больничной койке, а на руках у студента? – одновременно заботливо и строго спрашивала Галина Андреевна.

Элла взглянула в глаза женщины, которая явно желала прочитать ей лекцию о важности жизни принцессы Воздуха, о ее миссии и о том, что она должна беречь себя и совершенствовать свои навыки. Как жаль, что никто не понимал, что Элла просто хотела избавиться от Мага иным способом, ну или только от своей боли, тут как посмотреть.

У девушки не было сил разговаривать, тем более, показывая тем самым, свою слабость. Все, чем могли ей помочь взрослые образованные люди, уже было сделано – рана зашита. Теперь ей пора избавиться от их надоедливого общества.

Элла посмотрела на ректора, отчетливо понимая, что та не станет прекословить ей, если она будет не простой студенткой, а принцессой. Девушка ненавидела пользоваться своим положением, и делала это только в крайних случаях, когда не могла сдержаться.

– Извините, нам нужно идти. Мне будет комфортнее на своей кровати, – слабым голосом произнесла Элла, хищно глядя на двух женщин, которые не смели перечить принцессе так же, как и выдавать ее тайну.

Может быть, не будь Тимур и Розэ так обеспокоены случившимся, не будь их головы так затуманены страхом потери, они бы сумели заметить это странное переглядывание и тон, но тайна должна была открыться не сейчас. Брюнет нежно прижимал к себе Эллу, в головах у них обоих все мутилось. Девушка закрыла глаза и задремала.

Заметив это, ее друзья молчали, а после, тихо зайдя в блок, Тимур аккуратно, как самую важную ценность на свете, положил ее на кровать и хотел выйти из комнаты, но услышал тихий любимый голос:

– Останься.

Он повернулся и заметил, что Элла пристально смотрит на него. Тогда он подошел ближе, радуясь не тому, что сможет выговориться, а тому, что сможет насмотреться на нее, на ее пусть и бледное, но живое лицо.

– Я хотел извиниться за все то, что наговорил тебе тогда. Я люблю тебя, – говорил он, глядя в ее голубые глаза, которые все так же пронзительно смотрели на него. – Зачем ты так?..

– Не знаю, – еще тише проговорила Элла. – Ты на меня злишься из-за этого?

– Нет, не злюсь, но я очень испугался. Ты не расскажешь мне?

Элла глазами попросила парня сесть на кровать, а после передвинулась к нему. Девушка уперлась спиной в его грудь, так, чтобы чувствовать его рядом, но не смотреть в глаза, чего она страшно боялась. Теперь Элла чувствовала любовь, которая пронизывала всю ее, но это была не только ее любовь, но и его. После стольких мучений, боли, одиночества, она почувствовала, что ее любят. Что ее любит тот, кого любит она. Элле никогда не было важно, какое положение он занимал, и сейчас ничего не изменилось для нее. Родители поймут, ведь они любят ее. Девушка понимала парня, наверно, на его месте она бы тоже хотела знать причину, но, вот так дело, теперь все казалось таким простым, что она и сама бы ничего не объяснила. А, может быть, это просто слабость путает мысли в голове.

Они оба смотрели в стену, но их настоящие взгляды были сосредоточены совсем на другом: Тимур, уткнувшись носом в светлые ржаные волосы, ощущал то умиротворение, которое не доставляла ни одна победа в сражении, а Элла слегка держалась кистью руки за предплечье парня, обнимавшего ее, и думала о том, что отдала бы все в мире, чтобы больше никогда не отпускать его от себя. В такие моменты понимаешь, чего ты на самом деле хочешь: не победы, не успехов в учебе, а взаимной любви.

Вся та боль исчезла, превратилась в ничто. Все мучительные столетние страдания стоили мгновения в объятиях того, рядом с кем в тебе словно бы все светилось и расцветало. Ничего не дается просто так, за все нужно платить. За счастье цена велика, но всегда того стоит. Сколько бы лет Элла ни была одинока, нелюбима и несчастна, все эти годы бы стояли одного дня, проведенного рядом с Тимуром. И вот ради чего стоит жить – ради предвкушения счастья, которое ожидает или за углом, или за тысячей ям и ухабин, но все равно ждет, и если ты продолжишь идти, то обязательно встретишь его.

Стало совсем поздно, молодому человеку нужно было вернуться в свое общежитие до комендантского часа, поэтому этот чудесный момент, своей нежностью способный окутать сердце в такой теплый и мягкий плед, что оно никогда не замерзнет и не заболеет, пришлось закончить. Розэ закрыла за парнем входную дверь, а после вошла в комнату Эллы.

– Как ты? – спросила она.

– Все также. Пытаюсь сосчитать, как скоро мой организм произведет столько крови, сколько ему нужно, чтобы я смогла хоть что-нибудь сделать. Как жаль, что я даже не знаю, какие операции и с какими числами производить, – с улыбкой на лице говорила блондинка, с необъяснимой привязанностью и теплотой глядя на подругу. – Спасибо тебе. Присядь, пожалуйста.

Розэ послушно опустилась рядом на край кровати и глядела на бледное, но такое красивое лицо Эллы, об идеальных чертах которого мечтает каждая, в том числе и всегда неуверенная в себе маленькая азиатка.

– Я могу попросить тебя никому не говорить о произошедшем? – спросила Элла, глядя прямо в глаза робкой соседки.

– Хорошо… – ответила та.

– Прости меня, я не хотела тебя пугать. Правда. Я думала, что в блоке никого нет.

– Хорошо, что все-таки была…

– А то бы Тимур и входную дверь выломал.

Девушки засмеялись. Обычно, несмотря на доброжелательное поведение Эллы, Розэ никогда не чувствовала с ее стороны чего-то столь теплого и близкого. Она вообще никогда не ощущала ничего столь теплого от кого-либо кроме бабушки, вырастившей ее и вложившей во внучку всю свою истерзанную жизнью душу. Той самой бабушки, которой маленькая фея всегда стеснялась из-за ее темного прошлого. Розэ стало так хорошо, что она, сама не заметив как, взяла в свои маленькие немного пухлые ручки тонкую с длинными пальцами руку Эллы. В этот момент произошло что-то, что не могла объяснить ни сама Розэ, ни всезнающая и всеумеющая Элла. Это было такое странное, горячее, сильное ощущение, которое ни одна из них бы не смогла описать словами. Но несмотря на это, никто из них не отдернул руки.