Purgatorium

Жанна замешкалась, но понимая, что другого варианта нет кивнула.

– Разберусь.

– Ты справишься, – заверил её Альберт с добродушной улыбкой.

– Справится конечно. Там понятно всё. Для чайников, – хихикнул дед.

– Дорогу бы обратно найти, – отшутилась девушка с грустной ухмылкой, – береги себя. Ладно?

Она коснулась легонько руки Альберта и не оглядываясь поспешила по лестнице вверх. Шкляров проводил её печальным взглядом и повернулся к Карлычу, который всё ещё стоял с постной ухмылкой.

– Нравится она тебе? – спросил старый консьерж. – Хорошая девчонка. Мда. Хоть и воровка.

– Ладно. Идём или как? – переключился Альберт на своё привычное хмурое состояние.

Они двигались по коридору, по пути обшаривая лучами своих фонарей каждый тёмный угол, каждый закуток, но там не было никого. Дверей попалось им всего две. Обе заперты навесными замками. Ничего подозрительного, только сырость, темнота и пыль. Много пыли. Она летала в воздухе крупными хлопьями. Захлюпали под ногами лужи воды, которая сочилась из ржавых труб, проходивших под потолком.

– Тут вот прачечная была. А сейчас можно душ принимать, – прокомментировал потоп Карлыч, осветив помещение фонарём.

– А в чем проблема? – спросил Альберт, шедший за ним следом.

– В жадности, – хрипло ответил старик.

Альберт непонимающе взглянул на него, но промолчал.

– На ремонт труб, которым сто лет, денег у них нет, а на всякую дурь с дверями, с экранами, с системами наблюдения деньги есть, – разразился вдруг дед, – а все почему? Да потому что за трубы платить надо, а за эту бодягу государство само бабла подкинет. Распил, откаты. И всё хорошо. Они-то тут не живут. А трубы себя не починят. Вот рухнет тут всё, вот тогда они зачешутся.

– Кто они? – угрюмо без интереса спросил Шкляров.

– Хозяева дома, города, – обвел рукой вокруг себя консьерж. – Всё в частные руки отдали, всё продали. Им проблемы не интересны, только прибыль подавай. Вот и напихали сюда народу. Каждый немалые суммы платит, а вот быт им обеспечить – это шишь!

Внезапный порыв старика прервал протяжный и сдавленный стон. Звук эхом донёсся из-за угла уходящего в сторону коридора. Оба путника замерли в напряжении вслушиваясь в темноту.

– Это бомжи твои? – спросил Альберт.

– Не знаю. Да они вроде не бухают, – пожал плечами старик.

Стихло и Шкляров с Карлычем настороженно пошли дальше, заворачивая за угол.

Проход перегораживал тяжёлый металлический шкаф. За ним, метрах в трех тускло горела одинокая дежурная лампа.

– Там щитовая, – указал на свет Карлыч. – Только я не понял, а это зачем…

Консьерж подошёл ближе к шкафу и развёл руками. Решетчатая дверь в щитовую тоже была завалена с обратной стороны. Но подойти к ней мешал шкаф и путникам пришлось его отодвигать.

– Я не пойму, что за бардак? – возмущался старик, перешагивая лужу. – Вот я им… Чего натворили? Ты посмотри!

– Навались! – скомандовал старику Альберт, и они вдвоем попытались выдавить заваленную решётку. Она не поддалась.

– Да что ты будешь делать! – выругался дед. – А ну открывайте. Сволочи, вы чего наворотили тут?

– Другой проход есть? – спросил Альберт осматриваясь.

– Да нет другого, – почесал затылок задумчиво Карлыч, – решетка есть, с другой стороны, можно попробовать отогнуть её.

Но она была уже отогнута, точнее вырвана, гнутые прутья выкорчевали из стен с безумной силой. Остатки перекрытия беспорядочно разбросанные по полу валялись повсюду, вперемешку с отколотой штукатуркой. Пройдя внутрь Карлыч сразу устремился к освещенному дежурным светом трансформатору.

– Не знаю где эти сволочи, но найду убью, нахер! – грязно выругавшись Карлыч приступил к реанимации электрораспределителя, который уныло мерцал сенсорным экраном управления.

Альберт осторожно последовал за ним, но замер на половине пути. Его фонарь выхватил выглядывающий из-за темного угла соседнего со щитовой помещения, ботинок. Шкляров украдкой подошёл ближе и заглянув внутрь, в ужасе отпрянул обратно. Ботинок был одет на оторванную ногу, отброшенную в сторону от искромсанного тела, лежащего в огромной луже крови. От увиденного сознание Альберта помутилось. Ком тошноты подступил к горлу, в глазах все поплыло. Обезображенное лицо было неузнаваемо, но по остаткам одежды, бывшей некогда опрятной, Альберт догадался – это полицейский, чей жетон нашла Жанна.

Колени подкосились и Альберт сполз по стене теряя остатки сознания.

ПОДВАЛ

Свет фонаря упрямо упирался в измазанную кровью стену, оставляя в своём узком луче только часть жестокой картины. Шкляров обессиленно потянулся к лежащему на полу фонарю, но боль прострелила его сознание. Вспышка яркого света окутала с ног до головы, словно осколками стекла пронзая привыкшие к мраку глаза. Электричество, Карлыч всё же включил его?

Неловко от боли, пронзающей тело, Альберт оторвался от пола. Но Карлыча не было видно. Только тело полицейского, истерзанное словно в кошмаре.

– Что с тобой случилось, Марков Артур Артёмович? – вслух озвучил свой тревожный вопрос Шкляров.

Отключив уже ненужный фонарь Альберт двинулся на поиски старика. Дверь в щитовую, которая до того была завалена, сейчас открыта настежь. За ней ярко освещённый коридор с чистыми белыми стенами, уходящий далеко вперёд. Шкляров замер в проходе.

– Неужели опять галлюцинации? – снова вслух произнёс он. – Что со мной происходит?

За спиной вдруг раздался сдавленный болью, отчаянный вой. Альберт в ужасе обернулся. Тело полицейского, сотрясаемое конвульсиями, силилось оторваться из лужи крови, принимая хищную стойку зверя. Ухватив скрюченной когтистой рукой лежащую рядом, свою оторванную ногу, оживший монстр откинул её в стену и угрожающе двинулся на Альберта. Словно плотоядный хищник, хромая на отсутствующую конечность, монстр приближался к замеревшему Альберту. Мозг отказывался верить глазам, а ноги не слушались вовсе. Это какой-то сон, невозможно, такое не может происходить. Но зверь приближался, хлюпая и стоная разорванной и кривой пастью, из которой струилась слюна вперемешку с кровью. Шкляров бросился в коридор, стряхнув наконец сковавший его морок и побежал вперёд, настолько быстро, насколько ему позволяло его больное тело. За спиной зацокали по кафелю когти – зверь не отставал. С каждым шагом теряющий силы Альберт, подгоняемый одним лишь страхом приближался к тёмному концу коридора. Во мраке тени которого виднелась заветная бронированная дверь с зарешёченным окошечком. Такая же как та, что вела из подвала на лестницу, с которой так долго возилась Жанна. «За ней должны быть ступени наверх, нужно успеть,» – думал Альберт задыхаясь от бега. Но хищник не отставал, его безумные стоны становились всё ближе.

«Шаг ещё и ещё, осталось не много, надо успеть,» – подгонял себя Шкляров. Дверь уже близко. И вот её холодная сталь поддаваясь нажиму, с металлическим скрипом открывает спасительный проход. Ввалившись Шкляров рывком захлопывает дверь за собой и в тот же момент с ревом и грохотом в неё врезается хищник, разбрызгивая кровавую слюну. Его изувеченная безумная морда показывается в узкой смотровой щели и обиженным воем оглушает успевшего заклинить электронный замок Альберта.

Унимая одышку он все ещё не может поверить в реальность происходящего.

Лестницы не было, с удивлением обернувшись он обнаружил, что находится в просторном зале с всё теми же белыми и чистыми стенами. Уставленный такой же белой и чистой мебелью, с такой же белой и чистой аппаратурой, зал представлял собой лабораторию. Альберт сделал лишь шаг, как яркий свет вдруг погас, оставляя во мраке помещения единственный луч. Где-то в середине помещения за столом с монитором и микроскопом с деловым и задумчивым видом сидела Вера. Одинокая дневная лампа освещала задержавшуюся на работе женщину, ведущую сложные научные расчёты. Альберт, оставив притихшего за дверью монстра, побрел по проходу между столами, словно во сне приближаясь к погруженной в рабочий процесс Вере.

– А, Альберт! – заметила женщина подошедшего к ней Шклярова и указала на стул. – Присядь.

Альберт в недоумении, не отрывая от неё взгляда опустился на сидение.

– Это ужасно, но кажется ты был прав, – озадаченно сказала Вера, глядя в монитор с диаграммой исследования, – вирус трансформируется под влиянием нашего импланта. Собственно, мы на это и рассчитывали, но процесс идёт по иному пути. «Вега» мутирует и превращает наш «Аркаим» в оружие против носителя. Вирус и имплант в симбиозе делают из человека кровожадного монстра. Это невероятно!

Вера взглянула на Альберта и в её взгляде он увидел страх.

– Мы открыли ворота в ад! – с ужасом произнесла женщина, а её глубокие чёрные глаза наполнились слезами.

Альберт хотел было что-то сказать, но тут одинокая лампа погасла и в тишине зала, снова раздался сдавленный вой. Он обернулся и увидел открытой ту дверь, за которой остался хищник.

– Вера, – обратился Шкляров к женщине, но за столом её не было.

Стон зверя раздался ещё ближе и Альберт заметил его силуэт во мраке, крадущийся между столов.

Сползая со стула и задержав беспокойное дыхание, он притаился, в панике обдумывая что делать дальше. Слишком жутко и невероятно выглядела ситуация, страх не давал мыслить разумно. На корточках между рядами научной аппаратуры Альберт стал тайком выбираться из зала. Метрах в пяти он заметил проход, уводивший его от опасности. Тварь будто чуя свою жертву шла по пятам, раздвигая мешающую на пути мебель.

Ещё пару столов, за ней стеклянная перегородка и проход к спасению. Выскочив за угол Альберт распрямил больную спину и прижался к стене, не в силах бежать дальше. Монстр, потеряв жертву запрыгнул на стол и с утробным рыком принялся всматриваться в темноту в поисках цели.

– Эй. Идём скорей! – эхом донёсся из коридора голос Веры. – Идём, нас ждут!

Не отошедший от шока Альберт поплелся на голос, с трудом передвигая уставшие ноги.

– Идём! Идём скорей, – снова позвала его женщина.

У открытой двери, из которой во мрак коридора лился яркий свет и звук голосов, стояла она. Махнув рукой Вера вошла внутрь, призывая следовать за ней. Комната за дверью, со стеклом во всю стену, открывала вид на зал заседаний, с длинным столом посредине, во главе которого находился Сергей. Остальные места занимали люди в деловых костюмах и научных халатах. Все ожидали, когда Вера и Альберт присоединяться к ним. И вот она входит и садится рядом с Сергеем. За ней входит Альберт и занимает последнее пустующее место, напротив. Сергей объявляет начало и за его спиной, на всю стену, загорается изображение.

– Как видите ситуация резко ухудшается. Сообщите о тех мерах, которые мы прорабатывали. Мне через час президенту докладывать, – строгим тоном говорил Сергей, пока на экране позади показывались графики роста заболеваемости.

– Всё готово. Мы закончили испытания, и система экстренных карантинных мер «Блокада» показала отличные результаты, – начал доклад один из присутствующих, – можно уверенно говорить, что данные с наших имплантов, обрабатываясь нашими же серверами, своевременно выявляют угрозу заражение. А интегрирование системы «Блокада» позволит эффективно и быстро изолировать область заражения.

– В случае успеха, мы можем рассчитывать на увеличение финансирования – это надо понимать и ответственно подходить к делу, – обратился вновь Сергей к коллегам. – Серийное производство ЭКМ это наша цель сейчас и к этому мы должны стремиться.

– То есть о лечении речь уже не идёт? – вдруг вмешался Альберт, всё это время, сидящий с угрюмым видом. – Запрем всех по квартирам, получим деньжат и подождём пока само рассосётся?

Сергей, словно ошпаренный вытаращил глаза в немой злобе, прожигая взглядом Шклярова. Вера, сидящая напротив была ошеломлена не меньше и попыталась принять огонь на себя.

– Серёж, ситуация действительно скверная. И дело не только в росте заражение, но и в опасности исходящей от заражённых в инертной фазе. И угроза эта не поддаётся контролю. Система ЭКМ, она не решит эту проблему. Мы запрём здоровых с больными и даже если первые не заразятся, то погибнут от рук последних и всё.

– Меры суровые, где-то даже жестокие, согласен. Но это необходимость, – парировал спокойным тоном Сергей, – остановить распространение – это основная задача, которая поставлена перед нами президентом! И мы выполним эту задачу, не ради денежек, а ради будущего нашей страны.

– Хорошее же будущее ты рисуешь стране, – ухмыльнулся Альберт, -концлагерь в котором мы вымрем от вируса или поубиваем друг друга.

– Ты что себе позволяешь? – не выдержал наконец Сергей.

– Я не понимаю зачем я здесь. Мы начали всё это, чтобы спасти людей от вируса…

– Мы и спасём их, – перебил Шклярова Сергей.

– Как? Мы сами создали мутацию, заставили вирус трансформироваться, стать ещё опасней, а теперь просто запрем под замок всех с этим монстром.

– Локализация опасности, не поможет больным, но спасёт остальных. Только так… – затараторил нервно Сергей, подбирая слова.

– Я людей лечить пришёл, а не концлагерь создавать! – разразился Альберт переходя на повышенный тон.

– Ты не имеешь права так говорить о нашем деле! – противостоял ему руководитель.

– Давайте возьмём себя в руки. Криком мы не решим проблему, – пыталась утихомирить скандал Вера.

– Я не собираюсь в этом участвовать, – спокойным тоном закончил Альберт и уверенно встав из-за стола направился на выход.

– Не стану тебя держать, – в спину крикнул ему Сергей, – без паникёров разберёмся.

– Сергей как ты можешь? – возмутилась Вера, вставая со стула. – Он же твой друг.

– У меня нет друзей предателей! – жёстко оборвал Веру Сергей и она выскочила из зала вслед за Шкляровым.

Альберт вышел в коридор. Вера удалялась в темноту. Снова послышался вой хищника и Шкляров поспешил догнать скрывшуюся из вида женщину. И он почти догнал её, но снова стекло разделило их. По ту сторону Вера успокаивала другого Альберта.

– Ну не стоит вот так всё сгоряча, – примирительным тоном пыталась утихомирить его Вера.

– Я просто не хочу в этом участвовать и всё, – не успокаивался он, – с меня хватит.

– Успокойся. Мы что-нибудь придумаем. Мы решим, как всё изменить, – обняла его женщина.

– Я уже все решил. Я знаю, как все изменить, – оттеснив от себя Веру, другой Альберт поспешил удалиться, оставив женщину одну посреди коридора, из густого мрака которого показался хищный силуэт.

Альберт закричал что есть силы пытаясь её предупредить. Но стекло не пускало его крик, тогда он стал лупить его кулаками, но оно не поддавалось. Вера не видит и не слышит его, как и монстра готового растерзать её хрупкое тело. Удар и звон разлетающегося стекла, разбитого с разбегу, и Шкляров бросается с отчаянным воплем и голыми руками на хищного зверя-мутанта. В безумном хороводе схватки неразличимо проносятся силуэты врага, Веры, его самого. Удары обрушиваются на него отовсюду, словно бьёт не один, а целая свора. Остервенело он сам молотит кулаками во все стороны не разбирая. Но враг всё же сильней, и он проваливается в темноту теряя силы сопротивляться. «Лишь бы она успела спастись,» – последняя мысль Альберта и он отключился.

Холодный взгляд её застывших чёрных глаз из бездны которых возвращалось его сознание – это первое, что он увидел. Альберт потянулся к руке Веры и прикоснувшись почуял мертвенный холод. Не сумел, не спас. Теперь они лежали вдвоём на холодном полу. Жертвы собственных экспериментов, своей самоуверенности, цинизма с которым убеждали людей в правильности собственных заблуждений. Нелепый и глупый, чудовищно несправедливый и вполне закономерный финал для тех, кто поставил себя выше других.

За ногу ухватился кто-то сильный. И холодная ладонь Веры выскользнула из ослабшей руки Альберта. Кто-то неизвестный, кряхтя и стоная волоком тащил его в темноту.

– Очнулся наконец. Я уж думал тебе всё, кабздец, – ухмыльнулся грустно Карлыч сидя в углу, рядом с заваленной металлической дверью.

Его левая рука была в крови, в правой он держал оружие похожее на пистолет, но не обычной формы.

– Где мы? Что случилось? – спросил приходящий в сознание Альберт.

– В бойлерной. Я тебя сюда притащил. Когда эти твари напали, ты уже валялся там. Кое-как отбил тебя у них, – Карлыч потёр раненое плечо, – хорошо вот пушку нашёл. Помнят ещё руки-то. А сколько лет уже…

– Что за пушка? – оправляясь от наваждения перебил старика Альберт.

– Шокер. Видать того мёртвого мента. Убить этим нельзя, но ненадолго вырубить можно. Иначе я б от них не отбился, – весело басил старый консьерж, – тащу и думаю, жив ты или нет?

– Кто они эти твари? – потирая жутко саднивший затылок, Альберт попытался встать.

– Да, – протянул неохотно Карлыч. – мои это бомжи. Видать где-то подхватили заразу и сюда принесли. Вот из-за них и карантин у нас получается. Эх, знать бы заранее…

Поднявшись Шкляров огляделся. Тряпьё на полу аккуратно застилало бетон, образуя лёжки. Остатки еды и одежды.

– Мы у них в логове, – озвучил он свою догадку.

– Да. Не было выбора. Затащил куда смог, – ответил старик.

Альберт продолжал осмотр помещения. Остатки печи, служившей когда-то для отопления дома, были разобраны оставляя зарешеченный лаз дымохода. Под ним он обнаружил обилие стеклянных осколков. Подняв голову вверх, он вдруг понял, наверху его квартира и там у дыры в дымоходе такие же осколки, рядом со стойкой с неизвестной аппаратурой. Но что за жидкость была там? Вирус? Нет, откуда? Он отказался погружаться в глубину размышлений. Не было для этого времени.

– А где эти твари? – громко спросил Альберт у притихшего старика.

Но ответить ему помешал грохот удара в металл двери. Ещё и ещё. Кто-то пытался прорваться к ним.

– Там, – указал на заваленную хламом дверь Карлыч, – все четверо. Очухались видать.

– Полицейский похоже также пытался спастись, – осмотрел импровизированный завал Шкляров, – забаррикадироваться и ждать. Его это не спасло.

– Да я знаю. Так себе вариант, – махнул здоровой рукой дед, – ну ты на меня посмотри! Куда бы я тебя потащил. Я и один бы не ушёл…

– Мы далеко от выхода?

– Смотря от какого? В общем да. Не добежать. Эти твари проворные.

– Надо их отвлечь как-то. Что за дверь? – указал он на второй проем в помещении.

– Там углярка была, – ответил отстраненно консьерж

Альберт осмотрел помещение за дверью. Бывшая углярка ныне служила складом, для отслужившего оборудования, гора которого высилась в центре. С другой стороны, её виделся ещё один проём, закрытый изнутри.

Альберт вернулся к старику и осмотрев потолок предложил:

– Можно заманить их сюда.

– А мы как же? – удивился Карлыч.

– Мы их запрем здесь, – развёл руками Шкляров.

– Что-то я не пойму…

– Трубы видишь под потолком? – указал он старику на проем, по которому трубы уходили из бойлерной в коридор. – Тесновато, но я выберусь, заманю их в углярку. Ты дверь откроешь и побежишь сюда. Как только они войдут, запрешь за ними и снова сюда. Здесь я спущусь с труб, и мы захлопнем внутреннюю дверь в углярку. И всё, они в ловушке.

– Лихо ты это, – старик засмеялся, поднимаясь на ноги, – побежишь туда, побежишь сюда. Посмотри на меня! Какой с меня бегун?

– Ты жить хочешь? – глядя в глаза деду, спросил Альберт.

Старик в раздумьях покачал головой. Повисла пауза. За дверью слышались копошение и приглушённые стоны.

– Ну а что!? Может и получится! – пожав плечами улыбнулся Карлыч.

Жутко болела голова, ныл ушибленный затылок, странный спазм сводил мышцы, сковывая движения. Но на боль нет времени. Нужно выбираться, иначе дверь не выдержит долго и тогда конец неминуем. Поставив пару старых коробок одна на другую Альберт начал карабкаться на трубы. Это оказалось намного трудней чем он думал. Старик пытался его подсадить, но с раненой рукой только мешал. С трудом ему все же удалось зацепиться за скользкие трубы.

– Горячие, – обжигая ладони прошипел от боли Альберт.

– Перчатки одень. Ты чего, конечно горячие! – старик вынул из кармана пару рабочих перчаток и подбросил Шклярову.

В перчатках не так горячо, хотя долго находится на одном месте всё же нельзя. С другой стороны, держаться в них было сложнее, но выбора нет. Нужно спешить. И Альберт пополз в узкий проём.

Просунув голову, он осмотрелся. Три уродливые твари ковыряли бетон дверного проёма.

– Их там только трое, – прошептал громко он деду, который с волнением наблюдал за ним.

– Может один не очухался ещё, – предположил Карлыч, – ты это, возьми пистолет!

– Нет. Ты если что меня прикроешь! – отказался Шкляров и начал протискиваться в щель.

Без шума пролезть было невозможно и твари отреагировали сразу. Завидев Альберта, оседлавшего трубу над ними, заражённые бомжи начали громко реветь и в прыжке пытаться достать свою жертву. Двое из этих тварей были одеты в лохмотья, указывающие на их женскую принадлежность. Третья особь походила видом на старого обрюзгшего мужика. Толстое пузо, обвисшее с выкрученного судорогой тела, волосатая грудь и бородатая измазанная кровью рожа с кривым ртом. «Сашка,» – предположил про себя Альберт. Женские особи были не менее отвратительны. Отвисшие из лохмотьев груди одной вместе с целлюлитными толстыми бёдрами другой создавали сюрреалистичную картину. Длинные грязные пакли волос закрывали их изуродованные окровавленные лица. Сгорбленные спины и скрюченные конечности, будто кошмарное наваждение продолжалось. Не верилось во что обычных, пусть даже не самых симпатичных людей, может превратить чудовищный вирус. Словно безумный скульптор, он исковеркал их тела, превращая в ужасные подобия человека.

Страх холодил спину, а трубы обжигали руки и ноги застрявшего в замешательстве Альберта. Торопиться нельзя, сорваться вниз можно лишь не осторожно пошевелив рукой. Он прополз чуть дальше по направлению от бойлерной. Необходимо дать возможность старику открыть дверь в углярку и отойти на безопасное расстояние. Твари продолжали прыгать и кровожадного горланить. Но сквозь эти вопли ему удалось услышать, как с лязгом открылся засов. Дверь распахнулась за спинами, увлечённых добычей монстров. И Альберт пополз, осторожно перебирая конечностями, обратно. Протискиваться снова в щель оказалось сложнее, чем в первый раз. Руки дрожали от волнения, ноги непослушно застревали в теснине. Но вот он внутри и монстры, следуя кровожадным инстинктам попадают в открытый проход. Старик, проникнув в коридор из другой свободной двери, баррикады с которой они вместе с Альбертом убрали заранее, устремляется к открытому проёму в углярку. Шкляров проползая как можно глубже в помещение, внезапно обнаруживает, что груда мусора под ним служит трамплином для монстров. Один из них в ловком прыжке достаёт свою жертву, впиваясь когтями в лодыжку. Боль пронзает раненую ногу, заставляя Альберта зареветь. Монстр повисает, уцепившись за него и судорожно принимается стаскивать добычу вниз. Обхватив трубу и припадая лицом к раскаленному железу, Шкляров с трудом удержался, теряя последние силы. Дверь захлопнулась и отрезала тварям путь в коридор. «Осталось немного, последний этап,» – успокаивал себя Альберт, мысленно умоляя старика поторопиться. Но держаться он больше не мог. Руки, в скользких перчатках, сползли, под тяжестью тела и Шкляров рухнул прямо на тварей.

Рев и вопли восторженных охотников, доставших заветную дичь, оглушил ошарашенного падением Альберта. Он уже не чувствовал боли в ноге, не испытывал страха, даже вопли животных слившись в единый поток не тревожили больше. Все смешалось в густой кровавый кисель, от которого он отстранился, наблюдая за всем из темного угла своего подсознания. Ни мыслей, ни чувств, лишь ожидание закономерного конца.

Выстрел из шокового пистолета отправляет Сашку в нокаут, и он скрюченный в конвульсиях отлетает к стене. Изумленные твари оборачиваются к стрелку, позабыв о добыче. Ещё один выстрел и особь с целлюлитом сносит своей тушей особь с отвисшей грудью. Обе твари с жалобным стоном корчатся в судорогах.

– Вставай, ну же, давай сынок! – подскочил Карлыч к лежащему в шоке Альберту.

Взвалив на себя раненого, старик пыхтя оттаскивает его из углярки за дверь. В которую тут же устремляется очнувшийся монстр Сашка. Альберт едва понимая происходящее и с огромным усилием встаёт наконец на ноги. Сбросив его старик принимается запирать последнюю дверь.

– Помоги! – кричит Карлыч контуженному Альберту, прижимая железной дверью кривую лапу, твари стремящейся прорваться.

Жуткая боль разрывает затылок, мышцы сводит от спазма. Нога раненая и онемевшая отказывается слушаться, но Альберт превозмогает себя и вдвоём им удаётся закрыть настырных тварей в углярке. Карлыч запирает последний засов, и они оба сползают, обессилев на пол.

– Спасибо отец! – не поднимая больной головы прошептал Альберт изможденному старику.

– Ладно. Ты идти сможешь?