Кого ты видишь? Я легион. Книга третья

– Оставь его. Ищи. Пошел! – Я не огрызался, экономил силы. Демон скрежетал. – Узнаешь об их брони и в аэропорт. Убьешь на месте. А там и твоя капитуляция!

Когда зверь разразился торжествующим смехом, я дернул папку с антресоли, вырвал файл, шагнул в формацию… Меня выбило прямо на раскаленную решетку потрескивающего камина. Руки опалило. Отскочил к окну, приложил обожженные ладони к холодному стеклу. Ливень бил по черепице, заливал окна, штурмовал запущенный сад, а сенсоры вскользь засекли маяк – размытый, но с четким фрагментом – похотливые болотные глаза. Я потерял след, и Варфоломеевская ночь началась:

– Вот ублюдок, охотливый до оргий! Уже восстановился. – Под издевки демона в расход пошел отцовский кожаный диван. Кочерга в форме эвольвенты, декорировала стены, а достигнув пика творческого гения в авторском исполнении «спираль», обновила кладку камина. Глаза налились кровью, я шарил по голым стенам в поисках очередных жертв теракта. Гнев помог отрегулировать радар, медиум настроился на сигнал и увидел выстроенный коридор переноса. Скачок…

Я шагнул под сень потолка с множеством светильников. Знакомые цвета, полотна на стенах, даже запах, догоревшие свечи, маленький ночник – ее ночник. Я его помнил – нефритовая статуэтка льва. Все выглядело родным. Стол с каменной столешницей, блюдо с персиками, черной «Изабеллой» и грейпфрутом. Многочисленные вазы с цветами, оформленные в ее вкусе и ее рукой…

Я не мог определить координаты.

– Это невозможно. Она не дома. Но почему я в их гостиной? – Медиум снова получил кувалдой по никчемной тыкве. Чудом удержал связь, усилил изоляцию агрессивного арестанта и наблюдал его вакханалию со стороны. Растравленный приближением собратьев, зверь сатанел в каземате. Псы-охотники проламывали внешнюю броню. Трудились неустанно, методично и целенаправленно. На этот раз атаковали мое доминирующее левое полушарие. Медиум поймал себя на бессмысленном занятии – тупо шарил по знакомым стенам, пытаясь сконцентрировать то ничтожное, что осталось от моего хваленого мышления. Наконец, преодолел криз и вспомнил цель:

– Где я? Где он? Где Камилла? – зацепился за канал.

Я чувствовал ее тепло. След пульсировал и раскрывался. У него был еще один неясный компонент. Неизвестное включение. Оно витало в воздухе.

– Морской соленый бриз?! Дерьмо!

Борясь с патологической инертностью, пошел на запах. Лестница, второй этаж, родное благоухание постепенно гасло под доминирующей вонью. Четыре двери. Вошел в левое крыло, скользнул в проем раскрытой двери, и меня накрыло. Знакомые до боли желто-голубые стены, ее кровать, шелковое кимоно на гнутой спинке стула, домашние сабо с меховой опушкой и приоткрытый полог. Над ним склонился обретающий плотность, фантом. Порыв ветра ворвался в растворенное окно, и до меня донесся шум прибоя и запах моря.

Я поседел и проклял свою дырявую дедукцию:

– Она не на конференции. Бриги были на выезде. Камилла улетела в их отсутствие. Одна. Западня! «Родные стены»? – горько процитировал сердитого флагмана и обнаружил продуманную комбинацию. – Гога поместил якоря не здесь! Он был на юге в доме Бригов. И вот она вернулась…

Хищник вышиб визитера. Призрак скользнул в окно. Но она не проснулась.

Я рассчитал период, учел инерцию и получил исчерпывающие данные – земное существование Камиллы обрывалось через три минуты сорок шесть секунд.

Зверь гневно ухмылялся:

– Он обошел тебя. А ты не можешь выстроить последовательность действий, мозг расщеплен. Все функции нарушены. Доигрался, преподобный. Это его территория. На ней ментальное лассо! – Под завывания демона я выскочил за фантомом, оказался на наружней террасе… и провалился в свою прожитую сотни раз проекцию из будущего, ее фактическое воплощение.

Штормовая ночь. Ветер оседает солью на губах, гнет фруктовые деревья, сыпет перезревшими плодами. Мрак вгрызается тенями в персиковый сад. Бушует море, атакуя волнами галечный пустынный пляж. Но сильнее стихии только полыхающее зловоние скользкого разгневанного монстра. Я его не вижу, но знаю, что он там.

Сзади послышались мягкие нестройные шаги.

– Нет, родная. Остановись…

Она меня не слышит, не видит и не чувствует. Ее сознание в плену навязанной галлюцинации…

Я только зритель. До меня доносилось эхо моей реальности. Инфернальный обстрел, броня на автомате. Я смотрел на свое управляемое чудо и прозревал: «Вот для чего я влачил бесславное существование. Дежавю, длиною в два года не поддавалось никакой коррекции. Но сегодня я вычислил верный вариант».

Из канала выбило, но объект был захвачен. Я аккумулировал энергию и готовился к последнему удару. Зверь, до этого тихий очевидец, не упустил возможности высказаться:

– Предлагаю сделку. Ты – в обмен на ее жизнь. Не противься демонической атаке. Опусти щиты. Ты только тратишь энергию в противостоянии. Калечишь физическое тело. Покорись. Исполнись бесами. И ты получишь преимущество.

– Я – шизофреник, но не идиот. Если не Гога, то через несколько часов я сам ее убью. Так что обойдусь без твоего участия.

– Гордон, собери все, что еще осталось от логики. Ты не трансцендентен. Да, индивид с невероятным потенциалом, но ты не выдержишь таких нагрузок. Исход поединка предопределен. Атакует не гибрид, а его демон.

– Плевать! – Запуская искусственное апноэ, я не испытывал никакого пафоса перед поединком и уже рвался закончить жалкую пародию на жизнь. Достойно.

Открытая каменная терраса. Пронизывающий ветер. У самой балюстрады замер силуэт. Ветер треплет смоляные волосы, рвет шелковую тунику. Ее сиротливый взгляд прикован к гальке. Девочка уже спускается на ощупь в сад…

– Остановись! – Бесполезно. Влияние не преодолеть. Демон поймал ее уязвимое во сне, сознание и теперь приобретал материальность. Отключив эмоции, я расчетливо оценивал позицию, противника и свои шансы.

Удав альбинос Boa constrictor ядовито шафранового цвета был не просто внушительным, он выглядел исполином. Мы оказались хищниками одного вида.

Неприятное открытие удивило: «Каким же должен быть мой Зверь, если даже такая гигантская рептилия уступала ему безоговорочно?» – представить не успел. Время закончилось. Моя реальность приобретала четкие границы. Демоны – псы. Я видел аффектированные морды, оскалы, задыхался гнилью и кривился от визга над болевым порогом физического восприятия, ощущал пролом вторжения, но все оставил за собой и аккумулировал ресурсы для единственного удара.

Цель захвачена, траектория определена. Импульс внутри обездвиженного естества. Вся энергия устремилась в просторы астрального мира, а штурмующая демоническая мерзость ворвалась в покинутый, разбитый форт – нефункциональное физическое тело Луки Гордона.

Решающий прыжок. Раскрытая пасть. Полыхающие зеленым огнем, щели глазниц. В метре от застывшей девочки – удар. Я рассчитал, чтобы инерционный шлейф смягчил ее болезненное приземление, но она должна была проснуться! Если ошибусь, – демон вернется.

– Камилла!

Финала я уже не видел – ослеп при столкновении. Рептилия напрягла стальное, теряющее упругость, туловище и рухнула на гальку…

А разбитый параличом медиум оказался на полу перед камином, за две тысячи километров от этого пляжа, и с последним вздохом обрубил канал.

Мгновения перед агонией…

Материя мира исказилась, разошлась.

«Да что ж мне и сдохнуть не дано?» – я завис в терминальной паузе2 и с нарастающим ужасом осознал, что больше ничего не контролирую. Меня затянуло в подпространство. Время конвертировалось в формат мутации.

– Неточное определение, – демон добился моего внимания. – Для монстра линейного времени вообще не существует. Мутанты не регистрируются в материальном мире, дрейфуют в духовном измерении и через такие ключевые точки с крайне неустойчивым режимом переходят в любой альтернативный коридор. – Голос зверя изменился, стал объемнее, мощнее. Я тревожно прислушивался к надменной интонации. Зверь не торопился, развивая мысль. – Я подстраховал тебя – открыл зону перехода, где сходятся реальности. Ты в коме. Весь мир на паузе. А монстр за мгновение может прожить всю жизнь. Другую жизнь. Альтернативную.

Все, логическая цепь замкнулась. Луки Гордона больше не существовало. Вместо меня на полу отплевывался монстр. Внутренности атаковала жуткая боль. Эфир еще колебало нечеловеческим воплем, а из поднебесья уже хлынула орда скользких гадов.

– Ой, не скули. Это только первый легион. – «Первый?!» – им не было числа. Они терзали изнутри и, не находя себе места, пищи и покоя, грызлись, гадили себе на морды. Покровительствуя свите, демон сюзерен продолжал оглашать перед рабом его новое положение. – Псы. Прожорливы на редкость, скоты. Да, примитивны. Но от них ты становишься сильнее. А мне нужен весь твой потенциал. Они тебе помогут раскрыть свои таланты. Не будешь их кормить – сожрут тебя.

Неподвластное мне, заледенелое тело отреагировало рефлекторно. Рыча и вращая слепыми глазами, монстр ориентировался исключительно животными инстинктами и был уже под гаражом. Гады заходились в вое, кусали языки и задирали друг друга в предвкушении. Слух резануло металлическими децибелами:

– Нет! Уничтожь донорский заменитель! Все кассируй не в своей берлоге, а прямо в холле.

Голодные растравленные псы причиняли мучения. Завывая от жажды и невыносимой боли, вампир вскрывал емкости с заветной плазмой и окроплял ею стены, пол, себя. Вой нарастал. Животное металось в замкнутом пространстве, круша стены, выламывая доски, сминая под собой ступени лестничной галереи. Наконец, обессилев, упало на пол и заходилось в пене посреди луж крови, не смея преступить приказа.

– Сейчас пребудет высший эшелон. И я покажу тебе, как мы смиряем непокорных… – Стены дома содрогнулись от инфернального удара. Стальной трос многоярусной пятиметровой люстры-водопада лопнул, и под сводом атриума разверзся ад. Свищ аномалии. На осколках муранского стекла обретали плотность демоны-каратели. – А вот и привилегированный состав. Им нужна другая пища. Теперь промискуитет твоя обязанность. Не будешь их кормить – используют тебя. А с голода они способны на такие извращения, которые не снились ни одному маньяку. Но сейчас они не просто голодные, а злые… – Констатация зверя запоздала. Даже та, примитивная часть рептильного мозга монстра отключилась, ища спасения в потери связи с миром. – Боевое крещение… и в хвост, и в гриву.

Бегство в параллельные реальности, коридоры аномалий, вспышки материализации. Размыто вижу своих жертв, не различаю ни пола, ни возраста, ни времени: «Час? Сутки? Мгновение? Десятилетие?» Хруст позвонков, треск плоти. Кровь жидкой ртутью выжигает внутренности. Но вместо передышки только большее давление.

Зверь снизошел до равнодушных пояснений:

– А что ты хочешь? У нас карательная акция по устранению прямых конкурентов. Мне нужны специфические силы. Сам легион специального демонического назначения себя не соберет. Поэтому ты и вырезаешь серийных маньяков, убийц, преступников и психопатов. – «И вся эта мразь мигрирует в меня?!» – осознание раздавило, а демонический стратег продолжал «поднимать» мой боевой дух. – Мой истребитель, своей дланью ты вершишь суды! Эти чудовища с больной психикой шифровались под добропорядочных и законопослушных граждан: родителей, педагогов, бизнесменов, политиков, ученых… Но им не хватало организованности и идеологии. А ты объединяешь эти разрозненные силы под моим началом. – «Вот и выстрелило имечко. Я Легион3», – пленник в собственном теле был нафарширован омерзительными тварями. Ни надежды, ни случайной смерти. Только это существование вне времени, пространства и физических ощущений. Голос вещающего в массы оратора неожиданно стал ближе. – У нас впереди экспансия. А ты какой-то тесный. Тугой и жесткий со своими принципами. Прямо девственник. Растянем твой… внутренний объем, преподобный4 Легион…

Отключаясь от творящегося надругательства, я слышал хозяина, как из глубокого, залитого вонючей жижей, рва своего сумеречного помрачения и молил о смерти. Во мне уже не было ни ненависти, ни бунта. Сломлен. Стыд, достоинство, отвага, честь – таких понятий больше не существовало.

Зверь заслуженно торжествовал:

– Это только я. Ты даже не подозреваешь, что такое ад. Познакомься с истинным своим обличием. Бесхребетное, малодушное, безвольное ничтожество. А твои высокомерие, понты, гордыня, власть, устрашение, влияние – я. Я тебя слепил! Смотри на себя и помни, кто ты.

В зеркале напротив, оплавляя стекло взглядом, хрипело затравленное существо в едва узнаваемом человеческом обличии. Забрызганные руки, грудь, лицо, всклоченная копна, безумные глаза вампира в ломках, багровая пена, стекающая по подбородку и шее шипящими кислотными протоками. Совершенно голый, с варварски натруженными и озверело раздавшимися гениталиями на окровавленных лохмотьях сорванной одежды. Отражение вибрировало, одичавшие гады буйствовали, вырываясь рыком из оскаленной пасти. В руках – обглоданные расчлененные останки без шанса на идентификацию.

– Ну что? Оторвался за все время целибата? А теперь приведи себя в порядок. У нас рейс через два часа.

Монстр дернулся в конвульсии и вырвался из коматоза мутации. Удавка на шее, жажда, сжигающая глотку, и полный паралич действий, кроме примитивных механических, исключали любое сопротивление, но тело я мог чувствовать.

Демон снисходительно шипел:

– Это временно. Хоть ты и уничтожил канал для переноса, утратил вашу связь и даже не принадлежишь миру живых. Мы найдем твое недостающее звено традиционно. Здесь, на просторах этого физически-материального пространства.

Внешне, я был похож на человека, если не считать ледяного испарения, исходившего от тела, словно меня освободили из криогенной камеры, и голодных глаз, выдающих во мне монстра. Оказавшись в холле, похожем на камеру для забоя скота, где пол был усеян обрывками ее оскверненного белья, набросков и фотографий, вампир жадно втягивал запах разлитой крови и бился в судорогах.

– Голодный? Пройдешься по поселку. И на самолет. – Теплочувствительная матрица активировалась, и монстр уже владел картой местности, сканируя свою «паству». – Но доберемся до девчонки – я себе ни в чем не откажу. Возьмешь свое недостающее звено по всем обычаям некрофила.

Вампир шагнул в ночь под шквальный дождь. В нагрудном кармане – полное досье на Ивана Княжина: место работы, паспорт, прописка. Точный адрес жертвы.

Крупногарабаритный Hummer нацеленно разворачивался на бульваре. Щелчок опускаемого шлагбаума. Едва не задев задний бампер, громыхая тяжелыми басами, мимо пронеслась Honda CR-V. Вампир был в замешательстве мгновение. В вомер5 ударил все тот же удушливый похотливый душок, и педаль газа ушла в пол.

– Унюхал скунса? Да он не один?! Или тебе приглянулись эти три девицы?

Я уже повернул на знакомый бульвар и пристроился в хвосте. Бес Шульгина заметался. Машина на максимальной скорости пролетела через весь поселок, выскочила на трассу и, разрезая лужи, свернула на разбитую дорогу, ведущую к заброшенному кирпичному заводу. Hummer следовал неотступной тенью. Два километра вглубь, и автомобиль остановился посреди пустынной неосвещенной развязки. Из салона донеслись децибелы девиц и противный визгливый тенор:

– Хищная сука. Их возьми. На. Упивайся. – Кабальеро вывалился из машины, расхлебянил дверцы и выволок на тротуар дрожащих проституток. Схватил одну из них за космы и потянул за собой к Hummer. Внедорожник замер как призрак – ни габаритов, ни дыхания, ни жизни. Только рокочущий голодный монстр за штурвалом не отрывал глаз от вожделенных жертв. Рыжеволосая кривоногая курица мокла под дождем, запиналась каблуками о булыжники, проваливалась в глубокие лужи на растрескавшемся асфальте и вопила сорванным фальцетом. Голодные псы бесновались. Плоть горела от рваных ран когтей и клыков. Зверь заскрежетал:

– Бабы – мусор. Не мой уровень. Развлекайся. У тебя семь минут.

– Откупаюсь. – Холеный загорелый мудак дрожал от ужаса и прикрывался повисшей на нем девицей. Не сводя сосредоточенных щелей с сытого, упитанного псевдо-кабальеро, вампир глубоко вздохнул и… материализовался на дороге. Девки попадали на асфальт, ломая каблуки, разбивая колени в кровь и отчаянно вереща. Загорелый пижон с густой растительностью на груди уже болтался в мертвой хватке.

– Мне нужен ты. – Булькающий скрежет прорезал ночную дождливую тишину заброшенной промышленной трассы. Клыки уже погружались в тугую шею обгорелого мулата… Внезапно Шульгин провещал не своим глубоким голосом:

– Вижу море. Портовый причал. Мидиями облеплены все прибрежные камни, днища кораблей. Соленый ледяной ветер… – Сознание бомбардировала галлюцинация. Звуки, запахи, образы, ощущения наслаивались друг на друга, перерастая в чудовищную диффузию ненависти и боли. Вампир забирал жизнь своей жертвы, а вместе с ней и его бесов. Видение стало уже моим. Яркая, объемная, живая проекция из будущего.

Стихия возмущалась. Прибрежные скалы острыми изломанными пиками грозили небу. Волны швыряли малые суда, зашвартованные на причале…

Монстр мотал головой, пытаясь выбраться из столбняка. Зверь рычал, бесы раздирали естество. Сетчатку глаз выжигало кадром:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Стокгольмский синдром – защитно-бессознательная травматическая связь, взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения или применения угрозы или насилия.

2

 Этап умирания, перед агонией, характеризуется тем, что после резкого учащения дыхания внезапно возникает его полное прекращение, нарушается сердечный ритм, угасают рефлексы.

3

 Евангелие от Луки 8:30 – Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион, – потому что много бесов вошло в него.

4

 Здесь – высший чин среди карателей.

5

 Здесь – чутье хищников или вомероназальный орган.