Клуб

– Хорошо, пойдём вам навстречу. Завтра в офисе, перед всем честным народом вы расскажете о своей проделанной работе, а заодно поработаете над своей коммуникацией. Публичные выступления видимо не входят в вашу компетенцию.

– Нет, не входят, – по спине Жени пробежали мурашки, выступать перед всеми, для неё было не просто запредельно, а практически невозможно. Она будет икать, краснеть, а потом встанет окончательно в такой же немой ступор, как сегодня и это будет концом её карьеры.

– Вот её и будем развивать. Можете идти…

– Но, я …., может, вы мне дадите ещё один шанс, и я прямо сейчас прочитаю вам свой отчёт.

– Рассказывайте, я вас слушаю, вернее, пытаюсь, потратив при этом уйму времени. Всем сотрудникам хватило и пяти минут, но вы за пятнадцать всё ещё только пытаетесь. Если и на своём рабочем месте вы такая же расторопная, то компания не может позволить себе содержать таких работников.

– Что значит содержать? Вы что думаете, я лежу здесь целый день на диване, отдыхаю и потом получаю за это пособие?

– Вот это я и хочу понять, за что конкретно вы получаете деньги. Рассказывайте уже, хватит спорить! Кстати, спорить вам удаётся без всяких сложностей, – он строго посмотрел на неё и снова встав, развернулся лицом к окну, дабы не смущать особо впечатлительных особ.

Не зная как ей быть, Женя тихонько встала тоже и, подойдя к столу, быстро забрала свой отчёт, пытаясь на ходу сообразить, где же находится первая страница. Нервничая и суетясь, она вновь принялась быстро листать эти три несчастных листочка, не понимая, чего ищет и, забыв о том, что стоит в непосредственной близости к этому незнакомому проверяющему работу мужчине. Его замечание по поводу её нерасторопности огорчило и окончательно сбило с толку и Женя, теперь боясь попасть ещё в большую немилость, тщетно пыталась найти нужную страницу, снова и снова теребя их в руках. Пролистав несколько раз, ей показалось, что не хватает той самой первой страницы, и она вновь склонилась к столу и стала быстро перебирать на нём ещё какие-то бумаги.

– Что вы делаете? – резкий и громкий голос возле её уха заставил её вздрогнуть, дёрнуться, и она, как оказалось, умудрилась ударить своим затылком склонившегося к ней мужчину по лицу. Схватившись за нос и простонав, он выругался, а потом запрокинул голову.

Подняв на него глаза Женя, увидела стекающую по щеке красную струйку крови.

– Извините, – сказала она, ему пытаясь хоть чем-нибудь помочь, но в итоге просто развела руками.

Салфеток рядом не оказалось, поэтому мужчина быстрыми шагами вышел из кабинета. Пятна крови на полу явно свидетельствовали о том, что Женя только что своей рассеянностью, в высшей степени довела человека до такого ужасного состояния. Теперь ей точно не простят этого трижды никому не нужного отчёта. По-прежнему сжимая листы бумаги в руках, она вышла из кабинета вслед за ним и стоя в коридоре, прижавшись к стене спиной, ждала теперь своей участи. Кусая свои губы и пытаясь унять нервную дрожь, Женя на мгновенье закрыла глаза.

Находясь в таком положении и стараясь убедить себя успокоиться, она уже в пятый раз очень медленно пыталась сосчитать до десяти и при этом снова и снова сбивалась. Всё это она проделывала вслух, убеждённая, что непременно возьмёт себя к его приходу в руки. Над её ухом вновь повисли мужские слова.

– Я смотрю, вы даже до десяти сосчитать не умеете, – открыв глаза, она увидела его рядом с собой, прижимающего сырое с подтёками полотенце к переносице.

– Я уволена? – вдруг спросила Женя без робости. Непонятно почему, но ей вдруг стало абсолютно безразлично, что будет дальше. Сейчас к ней пришло понимание, что работать вместе с этим мужчиной в одном офисе ей будет невероятно трудно, а может даже невозможно. Она в его присутствии явно становилась тупой и бестолковой, поэтому придётся искать другую работу.

– С чего бы это? Вот выслушаю завтра ваш отчёт и тогда решу.

– Завтра?

– Сегодня я боюсь уже, не получится, вы своим отчётом разбили мне нос.

– Извините.

– Идите, готовьтесь, завтра публика будет наслаждаться и лежать у ваших ног.

– Нет, – вырвалось у неё прежде, чем она успела сообразить, что отказ может иметь последствия.

– Да и никаких больше отговорок. Вы свободны.

Зайдя в кабинет, Женя села за свой рабочий стол и чуть не разрыдалась. Коллеги в это время были заняты чем-то важным, дружно обсуждая рабочие моменты, и она была благодарна судьбе, что они так и не заметили, в каком состоянии вернулась с собеседования их единственная в плановом отделе женщина. До обеда оставалось ещё два с половиной часа, и Женя, рассердившись на себя за отсутствие результата и бестолковость, с головой окунулась в работу, решив, что отчётом займётся немного позже. Сейчас этот несчастный отчёт кроме раздражения и желания наплакаться, больше ничего не вызывал, поэтому был отложен на более позднее время.

Сходив пообедать, девушка как обычно зашла в свой кабинет и пока раздевалась, заметила, что в помещении стоит непривычная для этого времени тишина. Из-за огромного шкафа отделяющего основное пространство кабинета от прихожей ей не было видно, что там происходит. Видимо она вернулась первой, и никого нет, хотя в шкафу уже висела верхняя одежда коллег. Когда Женя, наконец, переобувшись, вышла на открытое пространство, к удивлению оказалось, что все уже приступили к работе, а за её письменным столом сидел тот самый мужчина, который принимал её отчёт. Неужели он теперь будет работать вместе с ними или его приняли на её место. Не понимая в чем дело, она занервничала.

– Я что, опоздала? – посмотрев на часы, убедилась, что ещё в запасе пять минут. Но на её вопрос никто из коллег не отозвался, а мужчина поднял на неё глаза и сказал, что завтра ему будет некогда, поэтому он сейчас готов выслушать отчёт.

– Но я ещё не готова.

– Как? Ещё три часа назад вы уверяли меня, что всё сделаете. А за отведённое вам время можно было уже подготовить несколько докладов.

– Вы сказали завтра, поэтому я занималась текущими делами.

– Хорошо, я уже посмотрел по компьютеру, чем вы сегодня занимались, но меня в то же время интересует ваш отчёт, на данный момент он должен был быть в приоритете. Итак, я подойду через час, надеюсь, этого времени будет достаточно, чтобы перепечатать его?

– Да, достаточно, – Женя чувствовала волнение во всём теле, как будто её кто-то подключил к низкочастотному электрическому току, чтобы простимулировать или добить. Мужчина встал и вышел.

– Кто это? – спросила она своих притихших коллег.

– Это владелец нашей компании, где мы все работаем, наш работодатель. Ты что до сих пор не знаешь, на кого работаешь?

– Нет, я первый раз его вижу.

– Не повезло тебе, отчитываться ему.

– А вы кому?

– Начальнику нашего отдела…

– Понятно, – Женя судорожно стала искать свой отчёт среди бумаг. Пролистав его, поняла, что первая страница действительно отсутствует, а там была самая важная и нужная информация. Не зная как выкрутиться из этой ситуации, она решительно встала и направилась в кабинет директора, где была ранее. По дороге Женя подумала, что больше не будет робеть перед ним, как школьница, а просто попросит вернуть ей первый листок отчёта.

Постучав в дверь, Женя уверенно зашла внутрь. За столом сидел владелец компании и с любопытством посмотрел на неё.

– Вам чего? Мы вроде обо всём уже договорились.

– Извините, но я хочу у вас попросить…

– Нет, никаких отсрочек. Через час и точка или вы уволены. Вернее уже через сорок девять минут.

– Но так нельзя!

– Евгения Ивановна, хотя вы слишком молоды для этого, Евгения, вы самая странная и непонятливая из всех моих сотрудников, с кем я имел возможность сегодня общаться. Возражаете там, где надо промолчать и молчите, когда вам дают возможность высказаться.

– А вы… вы …, – вдруг Женя вовремя вспомнив, что пришла не выяснять с ним отношения, а попросить свой отчёт, остановилась.

– Что я?

– Вы мне не дали мой отчёт…

– Помнится, вы сами забрали его с этого стола.

– Там нет основной страницы, важной для меня…

– У меня все бумаги лежат на месте, где ваш листок я не знаю, – и Женя, подойдя к столу, убедилась, что действительно на столе был безупречный порядок, и все бумаги были скреплены или лежали в файлах.

– Может он затерялся среди ваших документов? – она совсем растерялась и, опустив глаза, увидела, что из-под стола торчит краешек какой-то бумаги. Быстро наклонившись, девушка полезла к нему под стол, а так как листок застрял и не хотел вылезать из-под ножки стола, Женя встала на четвереньки поползла и залезла под стол практически целиком. Когда красная и смущённая она встала вновь перед ним, то увидела, как мужчина удивлённо смотрит на неё и кажется, начинает сердиться.

– Вот он, видимо я его от волнения в прошлый раз уронила.

– Евгения, прошу вас, идите немедленно работать, – рявкнул он на неё и Женя стремительно вышла из кабинета. Спустившись на свой этаж, она забежала в свой отдел и села за компьютер. Осталось полчаса, а ей надо было его ещё к тому же напечатать. Поразмыслив, девушка вновь взяла свой отчёт в руки и решила, будь, что будет, она не будет его печатать, а прочитает прямо с этих, как он сказал несуразных листочков. За этот день она поняла второй раз, что в присутствии этого условного экзаменатора совсем не умеет работать и, сейчас придя с его кабинета, была даже не в состоянии читать, не то чтобы ещё печатать.

Пока Женя мучительно пыталась вникнуть в свой же текст, волнение нарастало, и теперь как бы она ни противилась своему внутреннему страху, заставляя себя успокоиться, всё больше стала походить на нервную и душевно больную женщину. Сидеть на одном месте в сложившейся ситуации для неё оказалось слишком сложно, поэтому с бумажками в руках она стала, как маятник раскачивать пространство внутри, расхаживать взад-вперед по кабинету. Ей казалось, что от перенапряжения голова сейчас лопнет, как воздушный шарик, и почему-то было ощущение, что ничего не получится. В это время зазвенел телефон, и ей передали, чтобы она шла в кабинет директора. Посмотрев на часы, Женя поняла, что её время истекло. Но почему он сам не спустился, сейчас отчитаться при всех ей казалось безопасней и намного проще, чем наедине с ним.

Зайдя в кабинет, как бы не старалась, но у неё дрожали губы, и она готова была уже разрыдаться.

– Садитесь, слушаю вас.

Почему он издевается над ней, промелькнуло у неё в голове. Ей казалось, что этот голодный и злой волк, проглотит её целиком и без остатка. Она решительно не видела, что у неё написано на листочках, глаза были полны слёз.

– Женя, начните уже. Через это молчание мы уже проходили.

Когда она подняла на него глаза, то даже не заметила, как по её щеке покатилась слеза. Мужчина вдруг встал, налил воды в стакан и принёс ей.

– Пейте, – Женя отхлебнула один глоток, а он сел перед ней на корточки и тяжело вздохнув забрал из её рук отчёт.

– Вы должны хорошо знать, чем занимались и без этих бумажек. Я посмотрел в вашем компьютере, пока вы обедали. Просто вспомните и попробуйте, обещаю, что я вас не съем.

Выпив ещё воды, Женя вдруг тихонько заговорила. Начала с текущих дел и плавно перешла к тому, что предшествовало этой работе. Она старалась не смотреть на него. Когда он встал, то взял её за руку и потянул, Женя встала тоже, получилось очень близко от него, он заговорил, и ей пришлось поднять голову.

– Хорошо, на сегодня достаточно, – он всё ещё держал её за руку и его прикосновения были такими ощутимыми. Она не понимала совсем мужчин, поэтому не знала, что это значит, быстро одёрнув руку, вновь смутилась.

– Я могу идти?

– Да, идите…, – и, попрощавшись, Женя вышла.

Давно она не испытывала уже таких эмоций. Сегодня её душевное равновесие было явно нарушено.

Кира.

Этот день Киры не задался с самого раннего утра. Когда она, проснувшись в обычное для неё время, сонно и томно потянулась, перевернулась на бок, то была крайне удивлена, не обнаружив рядом с собой на кровати Олега. Сквозь задёрнутые шторы проникал тусклый свет от фонаря, совсем чуть-чуть освещая спальню и почему-то машинально погладив рукой по простыне, то пустое место рядом с собой, женщина ощутила неприятный холод. Пока Кира садилась на край кровати, пытаясь понять, что могло поднять Олега в столь ранний час, прозвенел будильник. Босиком, она прошла сначала на кухню, чтобы поставить чайник и беспокойство с новой силой завладело всеми её мыслями. Ведь насколько она успела к этому времени узнать мужчину, он любил спать практически до последнего, растягивая это утреннее удовольствие как можно дольше, правда потом быстро собирался, всегда выглядел энергично и бодро.

Кругом было темно и обойдя всю свою квартиру, везде включая за собой свет, Кира так и не нашла его, а набрав номер, телефон старательно отвечал, что абонент занят. Чем был занят Олег в шесть утра, для Киры пока оставалось большой тайной. Нервно расхаживая по комнате, она внутренним чутьём догадывалась, предполагала, но отталкивала эту ужасную мысль прочь, пытаясь убедить себя в том, что это абсолютно невозможно. Неужели её опять бросили.

Быстро, включив свой внутренний автопилот, женщина приготовила завтрак, а потом, растерявшись окончательно, села и до последнего, ждала его чудесного прихода, но он так и не появился. Пока Кира, находясь в неведении и тревоге, то неожиданно вскакивала с места, принималась нервно расхаживать, то просто сидела в немом ступоре, уставившись в одну точку, время неумолимо шло вперёд. А она всё чего-то ждала, отрешённая и отстранённая от реальности, погрузившись, в себя бездействовала вплоть до того времени пока громко не зазвенел другой будильник, и только тогда к своему ужасу женщина поняла, что в довершении всего сильно опаздывает на работу.

Сейчас будильник сигналил ей о том, что пора было выходить на улицу, а она, находясь в полнейшем оцепенении, до сих пор не сходила в душ, не завтракала и даже не выпила давно накрытый и уже остывший чай. Напрасно прождав Олега всё утро, Кира не сделала для себя абсолютно ничего. Теперь бегая по квартире, создавая вокруг себя невероятный хаос и пытаясь наверстать упущенное время, женщина быстро собиралась, проявляя чудеса немыслимой расторопности и суеты одновременно. Нервничая как никогда, она наносила макияж и, снимала на ходу бигуди, одевалась и бросала в сумочку необходимые вещи, одним словом выполняя семь дел одновременно, понимая, что на всё это у неё было отпущено максимум десять минут. Последние месяцы до работы её всегда подвозил Олег, на той самой машине, которую она ему же и подарила, но сегодня скорей всего ей придётся воспользоваться общественным транспортом и метро. Выбежав на улицу в лицо дунул ледяной ветер, заставив поёжиться и Кира поняла, как человек быстро привыкает к хорошему, на глаза стали наворачиваться непрошенные слёзы, машины тоже нигде не было видно. И так угнетённое обстоятельствами настроение стремительно падало вниз.

Зайдя на станции в вагон, ей очень быстро уступили место и, устроившись удобней Кира, постепенно начала приходить в себя. Вдруг, оглядевшись по сторонам, она нечаянно поймала на себе крайне удивлённый взгляд мужчины, который красноречиво говорил, что-то было не так. Поэтому смутившись, женщина, осторожно вытащила из сумки маленькое зеркальце и украдкой издали посмотрела в него. К своему ужасу, она обнаружила, что правый глаз был накрашен, как положено, и тени и тушь, ресничка к ресничке, а левый почему-то остался так и не тронутым. Даже брови выглядели по-разному, хотя вроде сегодня она их совсем не трогала. Слишком маленькое зеркальце, нервно дрожащие руки, не давали полной картины всего лица, и когда Кира, наконец, решилась и посмотрела, как были накрашены её губы вблизи, то даже вздрогнула. Видимо перепутав баночку блеска для губ с тенями, её губы теперь производили впечатление старой, сильно помятой серой кофты из люрекса с обильными катышками, которые местами выглядели как неприятно блестящие язвочки или даже коросты.

Быстро облизав и вытирая почему-то губы об подкладку рукава куртки, а потом и перчатки, она густо покраснела, украдкой вновь взглянув на мужчину стоящего напротив ещё раз. Но он уже больше не обращал на неё никакого внимания и вышел на ближайшей же станции. Его место занял другой мужчина и он, пристально посмотрев, довольно широко и очень нагло улыбнулся. Какой странный тип, подумала Кира и стала разглядывать длинные ногти сидящей рядом с ней женщины. Но когда через какое-то время она вновь подняла глаза на мужчину стоящего практически напротив, ей показалось, что у него сильно задёргался правый глаз или это он ей так неуклюже подмигивал. В это самое время состав опять остановился, и женщина, сидевшая рядом, вышла, а подмигивающий мужчина торопливо сел на её место, прижавшись почти вплотную к Кире.

– Ну что, мать, поехали ко мне, накатим.

– Что? Вы кто такой?

– Вася, а ты давай не куксись, не ты первая, не ты последняя, видно, что всю ночь проработала, наверно устала. А я тебе и отдых, и хорошую компанию организую.

– Вы что, больной?

– Так невооружённым глазом видно, чем всю ночь занималась.

– Чем это интересно я таким занималась? – его намеки, и явные подмигивания надоели, к тому же от него сильно пахло перегаром, чем-то ещё непонятно кислым и Кира теперь мысленно молилась быстрей бы уже была её станция.

– Не стесняйся, это старинная и как все уже давно знают, почётная профессия, так что … – в это самое время поезд начал притормаживать, Кира, вдруг резко соскочив с места от обиды, стукнула мужчину по голове своей сумочкой и быстро выбежала из вагона совсем не на своей станции.

Опоздав и из-за этого недоразумения, в том числе на работу почти на час, Кира со всех ног бежала теперь по длинному коридору и, свернув за угол, сразу налетела на своего директора, при этом, чуть не сбив её с ног.

– Что вы себе позволяете? Немедленно за мной в кабинет! – директор внимательно посмотрела и закачала головой, – если честно, от вас я такого не ожидала.

Извинившись, запыхавшаяся Кира сникла окончательно и молча пошла вслед за «женщиноё-танком», так её за глаза называли в этом практически женском коллективе. Зайдя в свой кабинет, Алла Викторовна всё ещё всем своим внушительным видом показывала полное недовольство и возмущение.

– Кира Николаевна, вы, что с похмелья сегодня?

– Нет, почему вы так решили? Просто я опаздывала, торопилась, поэтому вас не заметила.

– Сколько вам лет?

– Тридцать девять…

– Почему в свои годы вы не научились быть пунктуальной, почему носитесь по коридору сломя голову, как девочка, а главное, почему выглядите так, словно вас всю ночь где-то таскали.

– Что? Почему вы меня оскорбляете?

– Посмотрите на себя в зеркало, – и Алла Викторовна открыла дверцу шкафа, где было расположено большое зеркало во весь человеческий рост.

Когда Кира с недоверием встала напротив зеркала она содрогнулась от того, что увидела. Свои глаза и рот она уже видела, а вот волосы, напоминающие рухнувшую пизанскую башню, вместе с торчащими ядовито-красными бигудями – нет. Забытые бигуди яркими полосками торчали в разные стороны, а те пряди, с которых они были сняты, на влажном воздухе распрямились и теперь свисали неопрятными сосульками. Она совсем забыла набрызгать их лаком. Но самое страшное, что надев подъюбник, женщина забыла надеть саму юбку. В довершение ко всему, облик заканчивала кофточка одетая почему-то наизнанку, швами наружу и всеми торчащими бирками. Сейчас видя своё отражение в зеркале, женщина действительно напоминала что-то несуразное и непонятное.

– Ну что скажете? Вот и я хочу понять, вы сегодня ложились спать или после ночной гулянки сразу пришли на работу, в чём были.

Тут Кира не выдержала и сначала громко рассмеялась, а потом, пройдя к дивану села и расплакалась. Утром от неё ушёл уже пятый по счёту мужчина, и она сразу же расклеилась, сразу сломалась. Сколько можно так жить, проносилось в её сознании, когда выворачиваешь всю душу перед ними наизнанку, а они в знак благодарности исподтишка тебе же пакостят. Слёзы душили её и текли градом, и никак не ожидая такой бурной реакции от своей подчинённой, директор села рядом, начиная по-матерински успокаивать.

– Успокойтесь, что у вас случилось?

– Извините меня. Просто сегодня от меня ушёл очередной мужчина, по-тихому, украдкой и очень подленько. Не веря в это, я всё утро пыталась убедить себя, что это не так, что он одумается и вернётся.

– Как ушёл? Куда?

– Вот так. Просыпаюсь, а его нигде нет.

– Вы проверили, всё ли у вас на месте?

– Нет, я верила в лучшее, даже сейчас верю…

– Может он вас обокрал?

– Да нет, что у меня можно украсть, только сердце. Два месяца назад я подарила ему автомобиль.

– Тогда понятно. У одной возьмёт квартиру, у другой – автомобиль. С миру по нитке и глядишь – состоятельный человек. А сколько вы с ним прожили вместе?

– Почти полгода.

– Да, не густо. Любили наверно.

– Любила? Я да, любила… и люблю… до сих пор.

– Давайте Кира сделаем так, я даю вам выходной. А вы дома всё проверьте, отдохните, выметите все его вещи поганой метлой, выбросьте из сердца свою несчастную любовь на помойку и завтра обновлённая, красивая без опозданий на работу. Перерождайтесь сегодня же заново, станьте независимой, сильной и уверенной, и с гордо поднятой головой в новую жизнь. Это не он вас бросил, просто судьба даёт вам шанс встретить что-то лучшее и более достойное. Выше голову, знайте, нет в мире ничего того, с чем бы женщина, не могла справиться.

Было удивительно, но слова директора неожиданно приободрили Киру, хотя в действительности, она совсем не была такой сильной и не верила в себя. И всё же сейчас это была для неё просто невероятная поддержка и Алла Викторовна больше походила теперь на женщину-мать, которая, не смотря ни на что, и утешит и вовремя направит. Только в данный момент времени Кира осознала, что этот человек действительно целиком и полностью соответствует своей занимаемой должности, соответствует своему статусу.

– Хорошо, спасибо вам, – директор позвонила и через какое-то время в кабинет принесли пуховик Киры.

Одевшись и попрощавшись, опустошённая, с невероятной тяжестью на сердце Кира вышла из здания, предварительно вызвав такси. Сейчас женщина решила, что не будет больше подвергать психику людей опасности, относительно своего внешнего вида, а главное сбережёт свою. Зайдя домой, она бросила на пол в прихожей своё пальто, сумку, и, не разуваясь прямо в сапогах, прошла до спальни. Упав на кровать, горько разрыдалась, не понимая, что делает в своей жизни не так. Почему от неё все мужчины разбегаются, как тараканы при виде тапка?

Наплакавшись, она ещё раз попробовала дозвониться Олегу, но сейчас телефон сказал «набранный вами номер не существует». Бросив от досады телефон об стенку, она поняла, что на этом её сказочная жизнь закончилась, принц оказался жабой и ускакал обратно в своё болото, при этом, не забыв прихватить с собой машину. А так как автомобиль был куплен и зарегистрирован только на его имя, то Кире казалось, что предъявлять претензии было слишком поздно. Да и не хотелось перед людьми, выглядеть, круглой дурочкой, которую в очередной раз обвели вокруг пальца. Вспомнив слова директора выкинуть его из головы, вымести, смыть, она решила начать с себя, и пошла в ванную. Ей действительно захотелось смыть с себя, все его прикосновения, поцелуи, объятия. Сделать это будет крайне трудно, но она попробует, вдруг поможет.

Стоя под душем Кира, вдруг представила, как вода смывает с неё настоящую любовь, нежность, искренность, всю радость и снова расплакалась, не понимая, с чем же останется после всего. Через час из ванной выходила настоящая снежная королева с ледяным сердцем, бледная и подавленная. Что там дальше по плану, мысленно спрашивала она себя и принялась собирать его вещи. Сейчас она выметет энергию Олега, его присутствие и начнёт жизнь заново. Но вещей не оказалось, вплоть до тапочек и элементарной зубной щётки. Видимо он дождался пока она уйдёт на работу и, вернувшись, спокойно собрал свой чемодан. Обозвав его матерными словами, Кира включила компьютер и сразу заказала новый дверной замок. Через пару часов мастер попросил принять его работу. Всё, теперь в квартиру ему больше не попасть.

На этом Кира не остановилась. За то время пока мастер вкручивал новый замок, она собирала в большой пакет все его бестолковые подарки, безделушки, посуду, всё то, что подарил, то, что он любил из еды, вплоть до эклеров и сала. А потом всё это вынесла, поставив рядом с мусорным баком, может кому-то и пригодится. Пока женщина всё это время ходила в раздумьях, к ней пришла идея и, зайдя домой, она сделала небольшую перестановку в самой спальне. И только после этого вымыла все полы.

Да ей было невероятно больно, Кира то и дело садилась на кровать и начинала плакать, а опомнившись, резко вставала и обида на весь белый свет заставляла двигаться дальше. Эти неимоверные физические усилия, заставляли работать над собой, отвлекали от переживаний, она действительно целый день что-то делала, загружая себя и свои мысли созидательными делами, только чтобы не раскисать и без конца не плакать. И если бы не советы директора, Кира сейчас лежала весь день на кровати, опухшая от слёз и невероятно замученная от бессилия что либо изменить.