Полная версия
О Нём
– Что происходит? Зачем вы мне это положили? – спросила я на пороге кухни.
Соседка посмотрела на меня злыми-презлыми глазами и замахала рукой, дескать, уйди!
– Ты видишь, мы разговариваем, выйди, – сказала мама.
И я ушла в свою комнату. Сидела там и рассматривала столь неожиданный подарок. А Алла Александровна в это время со слезами рассказывала маме совершенно шокирующую историю. Все началось ещё вчера днем. День занялся как обычно – утром проводила мужа (дядю Сашу) на работу, потом до обеда гуляла по квартире в сорочке, дремала, пила чай на балконе. Во второй половине дня, Алла Александровна переместилась на кухню – готовить ужин. Она уже не помнила, когда ей в голову закралась навязчивая мысль. Но после обеда она уже вовсю с ней боролась. К приходу дяди Саши с работы Алла Александровна была уже раздражена и сбита с толку. Наша семья – некогда предмет тихой зависти – теперь была мишенью таких же тихих злых шуточек. С уходом отца и приходом алкогольных проблем матери, дружба закончилась, и наша фамилия была вычеркнута из списков рукопожатных. Но в моменты ремиссии моей мамы соседка иногда прибегала посплетничать на кухне. Ко мне она относилась теперь пренебрежительно. Иногда вздыхала, не стесняясь моего присутствия: «Ах, ведь какая девочка была! Милая…»
Теперь я была не милая.
Поэтому Алла Александровна никак не могла взять в толк, как в её голове поселилась мысль – пойти к Оксане со второго этажа и отдать ей кольцо, которое, кстати говоря, было с настоящим сапфиром. Сначала женщина вполне успешно отгоняла эту бредовую идею, но с приближением вечера это становилось всё труднее. После ужина, когда дядя Саша по обыкновению досматривал поздний фильм, Алла Александровна ворочалась в постели. Она даже выпила снотворное, но безрезультатно. Дядя Саша давно спал, а бедная соседка читала книжку, считала овец, глотала успокоительные… Далеко за полночь Алла Александровна не выдержала и, накинув платок, поднялась на второй этаж и позвонила в мою дверь. Но мой подростковый сон был крепок. Она разбудила весь подъезд, но только не меня. Расстроенная Алла Александровна спустилась обратно к себе и села перед своей дверью на табуретку, так как знала, что утром придёт моя мама. До самого утра бедная женщина дежурила у дверного глазка. И когда около шести утра мама вошла в подъезд, вконец измученная Алла Александровна влетела вместе с ней в нашу квартиру. К тому моменту она была буквально в истерическом состоянии. Разъярённая фурия ворвалась в мою комнату, чтобы швырнуть мне злополучное кольцо. Это всё она рассказала, плача на кухне. Из своей комнаты я слышала, как она причитала:
– Любочка! Оно такое дорогое! Я его в Ленинграде покупала…
Натуральный сапфир!
– Так забери его! – недоумевала мама. – Зачем такие дорогие подарки дарить? Не надо нам ничего.
– Не могу… – плакала Алла Александровна. – Боюсь! А вдруг снова этот кошмар начнётся? Нет! Ни за что! Не возьму назад. Ууу!.. Такое дорогое!
Наконец, соседка отправилась к себе досыпать. Мама легла отдыхать, а я сидела и смотрела на поблёскивающую драгоценность.
Что это было? Как это можно объяснить? Чудо это или нет? А если это не чудо, то что? И ведь все условия были соблюдены в точности… Меня просто трясло. Я не могла уместить внутри себя тех результатов эксперимента, который сама же и поставила. Ну как это понимать?! И разве я сама же не обещала, что в случае успеха никогда не усомнюсь в его существовании? И вот я держу в руках кольцо, которое появилось на моём столе в течение суток. И я никуда не выходила…
Этот момент я помню очень хорошо и понимаю, что всё произошедшее стало поворотным пунктом в моей судьбе. Я много вспоминала и думала впоследствии над тем экспериментом. Не знаю, почему Он тогда ответил и почему именно мне Он ответил. Я думаю, что в мире хватало людей, бросавших Ему вызов.… И не все истории, возможно, заканчиваются именно так. Может, это зависит от сердца того, кто к Нему обращается. Я была тогда фактически ещё ребенком и попросила сделать для меня чудо не для забавы или прикола ради. Я действительно очень хотела знать о Его существовании. И как бы ни бросало мой корабль по волнам жизни, я всегда хранила эту историю в своём сердце. Не все, кому я её рассказывала, верили. Кто-то упрямо считал это стечением обстоятельств. Были и те, кто настаивал на якобы экстрасенсорных флюидах. Человеческий мозг всегда цепляется за самое бредовое объяснение, если он чего-то не хочет принимать. Не хочет принять потому, что это означает перемены. Да. Принять истину, значит, начать меняться. Меняться – это неприятно. Меняться – это больно. И всё современное гуманное общество учит принимать друг друга такими, какие мы есть. А истинное христианство говорит – нет. Мы должны встать на ПУТЬ. И взять Его крест. Иначе мы не соль. Иначе мы ничем не отличаемся от мира.
И я, много лет назад потрясённая происходящим и поверившая в Него, сидя на кровати, надела себе кольцо на палец. Я понимала, что жизнь моя круто перевернулась.
Песни Песней Гл.1 Ст. 3 «Влеки меня, мы побежим за тобою; царь ввёл меня в чертоги свои…»
Гл.2 Ст.4 «Он ввёл меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь».
Исаия Гл.62 Ст. 5 «Как юноша сочетается с девою, так сочетаются с тобою сыновья твои; и как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой».
Часть 2
Время радости
Экзамены
Так что изменилось? Я всё так же жила с матерью. Она всё так же впадала в запои. Брат снова перебрался от отца к нам – с мачехой жизнь тоже была не сахар. У нас часто нечего было есть. И всё-таки всё было по-другому.
Изменилась я. Теперь каждый день я бежала на соседнюю улицу к сёстрам, в чьей квартире организовалось собрание христиан, именуемое церковью. Там мы читали Библию, обсуждали прочитанное, делились впечатлениями. А впечатлений было много… Я вдруг почувствовала себя, как в раннем детстве – снова живой. Стала замечать, что смеюсь. Мы вообще тогда смеялись очень много. Что-то внутри отпустило, и мы все заметили, что можем хохотать буквально без причины. Мы делились друг с другом теми новыми чувствами и переменами, которые мы с удивлением замечали в себе. Фантастическую внутреннюю радость и покой. Надя постепенно стала мне так близка, что я смело могу назвать её своей первой и настоящей подругой. Она ждала ребёнка. Не стану рассказывать, как получилось, что она осталась одна, одна со своим ещё не рождённым сыном. Мы молились друг за друга. Вернее, учились молиться, получая первые ответы. Просили денег, еду, одежду – самого необходимого, чтобы выжить.
Собрание наше было спонтанной организацией – вроде домашнего кружка по чтению Библии. Лидером его был молодой паренёк; сейчас он – успешный служитель. Епископ, основатель нескольких больших протестантских церквей. Тогда мы его просто называли Мишей. Миша и сам был новичком в евангельском христианстве, но когда вокруг него стали собираться люди, решил, что станет пастором. Он недавно женился, и его жена Дина ждала первенца. Было ещё четверо ребят и пять или шесть девчонок. Мы обращались друг к другу – брат или сестра. Это было поначалу странно и немного пугающе. Я с удивлением наблюдала совершенно новые, незнакомые мне отношения: мы учились принимать друг друга и заботиться о тех, кто нас окружает. Полные энтузиазма, мы слушали проповеди нашего молодого пастора. Он закладывал в нас основы христианства и объяснял, чем оно вообще отличается от простой религии. И в нашей компании старались проявлять ту любовь, о которой мы читали в Писании – как бы пафосно и утопично это ни звучало. Учились извиняться и учились прощать.
Не стану кривить душой – я никак не могла поверить, что всё это может существовать, существовать в действительности, быть прозрачным, чистым и бескорыстным. К тому времени я была наслышана о разных сектах, как мы помним, буйно процветавших в девяностые. Из-за отсутствия опыта я плохо понимала разницу между тоталитарными сектами и настоящими евангельскими церквями. Поэтому с подозрением ждала, когда меня попросят продать или подарить квартиру или начнут склонять к чему-нибудь неприличному. Первое время вообще опасалась, что увижу настоящую групповую оргию. Видимо, не только я отнеслась с недоверием к этому христианскому кружку. Через некоторое время пастор нашей небольшой церкви рассказал, что его вызывают в милицию. И он, конечно же, туда пойдёт, так как ему скрывать нечего. И пошёл. А мы сели молиться за него.
Помню, как он вернулся сияющий и счастливый. Он разговаривал с начальником райотдела милиции два часа. Миша объяснил всё, во что он верит и подарил Библию. Оказалось, что полицейский вызвал Михаила чтобы поблагодарить. Квартира которая числилась неблагополучной, более не доставляла хлопот. Соседи которые раньше жаловались на ночной шум и пьяные вечеринки, теперь вздохнули спокойно. Начальник отдела и Миша пожали друг другу руки, хотя лояльный милиционер и напомнил, что нужно бы зарегистрировать церковь. Миша пообещал, что займётся этим вопросом.
А мы с подругой тем временем продолжали открывать для себя новый мир. Мир, который, как оказалось, был совсем рядом, пока мы погибали и не ведали о нём; не знали, что он ждал нас, чтобы одарить своими сокровищами. Мир Царства Божьего. Миша много говорил о личных отношениях с Богом. Я тогда понимала это так: я прошу у Бога что-то, а Он даёт. Вот они, личные отношения. И мне их было вполне достаточно, как ребёнку бутылки молока. Слухи о нашей доморощенной церкви распространились по всему району. Знакомые, встречая меня на улице, спрашивали: «Зачем тебе это нужно?.. Если тянет к религии, так сходи в православный храм, свечку поставь!» Что мне было им ответить? Как мне было объяснить, что я ожила? Что мне не нужна религия с её свечками? Что я видела чудо. Что Он ответил. Как я могу отказаться с Ним познакомиться? Но люди делали круглые глаза, вздыхали, качали головой или матерились сквозь зубы. А я бежала домой. И вместо слёз в подушку молилась Ему.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.