Я люблю тебя

Мой нераскрывшийся цветок,

Завял упавший лепестками.

Их унес вдаль ветерок,

И я прольюсь сама слезами.

А я могла бы так цвести,

И красотой своей пленила.

Но не нашла своей любви,

От ней одной исходит сила.

Упал вчера к моим ногам,

Каштан совсем еще не зрелый.

Губами мне и по губам,

Но тороплив, и неумелый.

На первой встрече обнимать…

И вел себя так шаловливо.

И потянул меня в кровать,

Я все сносила терпеливо.

И бесцеремонно мне в трусы,

Он запустил своей рукою.

А я хотела чистоты,

И чтоб текла она рекою.

Снимал белье так торопясь,

Порвал отдельные детали.

В меня вошел и насладясь,

Не показал, и гениталий.

А я могла бы их ласкать,

Такой восторг, такие чувства.

И как его не знаю звать,

А он нашел в том верх безумства.

Теперь он будет щеголять,

Что ночь провел с красивой дамой.

В себя уверенность вселять,

Гордится этакой забавой.

А хочу сама любить,

Не просто так по этикету.

И наслажденье получить,

И не раскрыть того секрету.

В любви есть правила свои,

В них ложь один из элементов.

Неправды потекут ручьи,

А сколько там еще моментов…

Нельзя ведь все предугадать,

Тот изменил, та изменила…

Любовь она ведь благодать,

А если вдруг она остыла.

Ты эти чувства новизной,

Вернуть себе еще поможешь.

Перенасыщенный женой,

Ты и того понять не сможешь.

Недавно тополь заходил,

И пух седой, и сам весь белый.

Меня к интиму пригласил,

Песок в штанах… Такой несмелый!

Я брюки сдернула сама,

А там дрожит сухой листочек.

Омолодить я не смогла,

Такой кривой наверно почерк.

Ушел с обидой на меня,

Фантазий видите ли мало…

Я дать могу много огня,

Необходимо ведь начало.

И дуб недавно удивил,

Мы на поляне повстречались.

Взял так прилюдно наклонил,

Туда-сюда и разбежались.

Перевелась теперь любовь,

Она оскомину набила.

Не поджигает спичка кровь,

Тоска тщедушная сгубила.

А я хочу любить ни так…

Чтоб водопады извергали.

И в перед в мой, и можно в зад,

И чтобы мертвые вставали.

Чтоб страсть фонтаном била там,

Дождем лилась сплошная радость.

И предавались мы мечтам,

И смаковали эту сладость.

У нас растений – главным ствол,

И пусть совсем одревесневший.

И успевай поднять подол,

А то наскочит очумевший.

Первая встреча

Познакомились мы и теперь,

Предстоит наша первая встреча,

Я открою с волнением дверь,

Она скажет, – Ну здравствуй. И плечи,

Они дернутся так будто ей,

Холодок забирается в душу.

А в глазах огонек из огней,

Я молчу, и естественно трушу.

Сняв дубленку, смотрю как она,

Так близка… Будто вечность знакомы.

По бедру проскользнула рука,

Дух такой будто бы от иконы.

– Руки мой, я поставила чай,

Полотенце, то крайнее слева.

Я смутился опять, невзначай,

А она, она так осмелела.

После чая вставая сошлись,

Наши взгляды… И что теперь делать?

Мысли разные вдруг пронеслись,

Я ведь сам показать должен смелость.

Я прижал ее нежно к себе,

Целовать стал участок за ухом.

Страсть взрывалась, неслась вся в огне,

Наполняя загадочным звуком.

А рука моя к ней под халат,

Обнаженные, теплые груди.

И наполненный нежностью взгляд,

Растопить так старается будни.

Столько лет, а упругий живот…

А ладонь уже там под бикини.

Она дышит легко, только рот,

В предвкушении счастья богини.

Разложив волосок к волоску,

Пальцы губ ее нежных коснулись.

А один проникает и в ту,

Уже все там в нее окунулись.

Задрожала она словно лист,

У осины, стоявшей у речки.

Начинается новая жизнь,

И стучат уже счастьем сердечки.

Отодвинув меня и сама,

Расстегнула спокойно рубашку.

И по телу зимою весна…

Расковала она уже пряжку.

Все упало что было на мне,

А она уже там на коленях.

Радость так пропорхнув по спине,

И действительность только в мгновеньях.

А она так схватилась рукой,

А сама уже где-то витала.

И его нарушая покой,

Языком что-то там рисовала.

По губам провела и туда,

В теплый ротик погреться впустила.

И звенят в голове провода,

Она нас ведь двоих приютила.

А потом говорит, – Заждалась,

Там кровать шелестит простынями.

А любовь! Она просто рвалась…

Ягодицы сжимая руками,

Опускаю ее на кровать,

Раздвигаю горячие ноги.

И лицом меж ними упасть…

Но иду я по дальней дороге.

Исцелую ее всю кругом,

Обласкаю, где тайны сокрыты.

Если кто с таким чувством знаком,

Там уже ты теряешь орбиты.

И на ощупь потом, на авось…

Удержаться у зыбкости края.

Состоялось ведь все, все сбылось,

И войду я в нее замирая.

Ну а там… Вы ведь знаете там,

Бог придумал сосуд тот волшебный.

И скользил по ее островкам,

И нектар отдавал свой целебный.

И она уносилась в мечту,

Закрывала глаза, и летала.

Удалось нам пронзить пустоту,

И она как цветок расцветала.

Запах счастье спускаясь с небес,

На крылах своих держит мгновенья.

Радость рвется уже, общий всплеск,

Затихаем и ждем повторенья.

А в друг ни так… Она зажата,

Скажет, – Давай, но не сейчас.

И взгляд потупит виновато,

И тот пожар внутри погас.

И искры те… Они ведь дымом,

Умчатся вдаль, там растворясь.

А ты уже считал любимым,

Теперь попятишься стыдясь.

И стыд ни в том, чего не сделал,

А мог бы так ее любить.

И ты себя как будто предал,

И нужно дальше с этим жить.

Захлопнув дверь, степень не видя,

Уйдешь опять в небытие.

Себя ты будешь, ненавидя…

В той старой снежной колее,

Найдешь исток и потеряешь.

Других уже не будет сил.

И счастье то ты не поймаешь,

В болото глубже угодил…

Всем у любви открыты дали

Всем у любви открыты дали,

Границ там нет, когда любовь…

Узлом связав свои печали,

Сама живешь ты так с собой.

И возраст твой не по Бальзаку,

Они все мерили ни так…

Тебя побитую собаку,

Жизнь разменяла на пятак.

За битых двух дают не битых,

Не упустить бы только шанс.

Себя найти в мечтах забытых,

Восстановить былой баланс.

И нате вам… Раскину ноги,

На шелковистой мураве.

Возьмите все у той тревоги,

И растворюсь я в синеве.

Туда уйду… За облаками,

Мечта похоже не мечта.

А он тебя возьмет руками…

И так надменна высота.

И отпускать тебя не хочет,

Сорваться вниз – значит беда.

Там белый день тебя затопчет,

Не убежать ведь в никуда.

И серость вновь легла на плечи,

Из подтишка тебя берет.

И задувает ветер свечи,

Груз ожидания кладет.

А как нести? Ты на исходе,

Той первозданной чистоты.

Как побороть то что в природе,

Не замарать и красоты?

Внутри ничто… Ведь только фантик,

Так привлекателен он всем.

Возьмет тебя один романтик…

И больше будет тех проблем.

Прагматик, долго изучая,

И кто ты есть, и от чего.

У края он уже скучая…

И не оставит ничего.

А ты опять на поединке,

Ведешь неистово борьбу.

Одна идешь по той тропинке,

Сама вершишь свою судьбу.

И где же он тот самый смелый,

Пусть не единственный, но твой.

И белый весь, весь очумелый,

Стучится ночью на постой.

Впустить зачем? Ведь открывала,

Себя ты настежь, – Заходи.

Потом от встречи той страдала…

И как забыть, что позади?

А не откроешь он ведь мимо…

Уже стучится там, к другой.

А хочешь ты ведь быть любимой,

Как тот цветочек полевой.

И открываешь ошибаясь,

В какой уже по счету раз…

А он опять с тобой играясь,

Наговорит туманных фраз.

Огни сгорая затухают,

Дым улетучится совсем.

И страсти те все увядают,

И не заполнит их ничем.

Ночной пожар восход уносит,

И между ног твоих роса.

Когда душа чего просит,

Тебя не слышат голоса.

И каждый день меняя простынь,

Ее стираешь на показ.

А в сердце там сгорает осень,

И веришь ты что не придаст.

Твоя сомнительная вера,

И в благородство, и в курьез.

Как сложно там, где нить барьера,

Где легкомыслие всерьез.

Съедает дни и только ночью,

Так прошибет тебя слеза.

Ты понимаешь все… Воочию,

Перед тобой твоя судьба.

Уставший взгляд… Не до метаний,

За поворотом, поворот.

Иссяк запас твоих мечтаний,

А хочешь так его ты в рот.

Сгорает боль в огнях

Сиреневая ночь брусничного заката,

Плывет и над землёй становится светлей.

Я в той любви сама, сама я виновата…

Я не смогла понять тогда что мне важней.

Тушила страсть свою раскинувшись по лугу,

И он меняя хотел, и прямо на траве.

Я прежней той теперь ведь никогда не буду,

Прольется моя кровь разбавленной в росе.

И холод по спине, прилипшие травинки,

Отмоюсь я потом, когда придет рассвет.

И там во мне внутри не сохранятся льдинки,

Которые могли продумывать ответ.

И смою я с себя тот груз чем дорожила,

Надеждами его, мечтами берегла.

Возможно я одна такое заслужила,

Я ведь тогда сама впустила и легла.

И пусть пьянило все, дурманил счастьем воздух,

И светлячками звёзд он проникал в меня.

Решилась я тогда… И совершая подвиг,

Решила, что пора схватить того огня.

И пламя закрутить, пусть обжигаясь сильно,

Пустить его в себя, на грудь и на живот.

И между ног он там, и ты уже бессильна,

В молчании своем лишь открываешь рот.

Движений тошнота, и обжигает болью,

А он тебя к росе так сильно придавил.

И что было тогда…Назвать это любовью?

Понять меня саму мне не хватило сил.

Я больше не люблю сиреневые ночи,

Бруснику не хочу, она мне так горчит.

И как мне рассказать своей подросшей дочке,

Пусть к страсти той бежать так быстро не спешит.

Прольётся ведь любовь, омоет чистотою,

И боль потери той слезинкой на носу.

В сплетении вдвоем…Любовь над красотою,

И высушат сердца упавшую росу.

И будет также ночь, и луг, и таже речка,

Себя она отдаст на мокрых простынях.

И бьются в той любви два маленьких сердечка,

И так же луг пьянит… Сгорает боль в огнях.

А я люблю тебя я знаю

А я люблю тебя я знаю,

И пусть любовь ещё молчит.

Я открываю свою тайну,

Она меня и победит.

И увлечет в такие дали,

Летали мы там в облаках.

И ближе мы друг другу стали,

И все теперь в его руках.

Он понесет что взял с запасом,

Иль разбазарит по пути.

И кролем брал меня, и брассом,

Чтоб потерять или найти…

И появляются ростки

У счастья есть свои границы,

Переступить за них нельзя.

Слезой намокшие ресницы,

А ты по памяти скользя.

Найдешь моменты просто стыдно,

– Как я могла так поступить?

И так теперь за все обидно,

– Я захотела так любить.

Халат сняла а под халатом,

Святого тела чистота.

Чуть освещённая закатом,

Та… Первозданно красота.

И обволакивала плечи,

Тенями падала на грудь.

В душе зажглись слепые свечи,

И не могла она вздохнуть.

А он увлек и на колени,

Упал лицом к ее ногам.

И он искал ее ступени,

Те что положены богам.

И трогал их стыдясь рукою,

С восторгам – губы по губам.

И страсть текла уже рекою,

И волю дал своим словам.

Волшебный сад… Цветы похмелья,

Свои роняли лепестки.

Любовь она – настой из зелья,

И появляются ростки.

На простынях играют тени

На простынях играют тени,

Рассвет стремится между штор.

Проник уже и на колени,

Так потихоньку словно вор.

По бедрам вверх и словно замер,

Он растерялся или как?

А между ног сгустилась пламень,

И все теперь в его руках.

Раздвинет их колени к верху,

По бедрам он скользит туда.

И языком откроет дверку,

Что сберегала все года.

По губкам тем, по лепесточкам,

Губами он уже ведет.

А пальчик внутрь и жмет по точкам,

Твое сознание плывет.

И ты летишь… Все глубже, глубже,

Войдут туда уже их два.

И ты сожмешь чтоб было уже,

И сдержишь ты себя едва.

Возьмешь за голову руками,

Прижмешь к себе…И отведешь.

Что у него возьмёшь губами,

И языком кругом пройдешь.

И будешь с ним ты целоваться,

И опускаясь, возносясь.

Ты не способная стесняться,

Так управляет эта связь.

В тебя войдет… Уносит разум,

По телу только светлячки.

И вместе вы… Вы оба сразу,

В глазах летают мотыльки.

Ночь без луны, черемух запах

Ночь без луны, черемух запах,

Течет над речкой как вода.

И ты уже в тех странных лапах,

Как та упавшая звезда.

Желаний всех не загадала,

Она так быстро пронеслась.

О чем тогда ты там мечтала…

И страсти этой отдалась.

Там у черемух было сыро,

Пиджак его давно промок.

И спину так там холодило,

И между ног твоих комок.

Ты сжала так… Не разжимала,

Себя потом не удержать.

И понимать ты не желала,

И проникала уже страсть.

Она вошла в тебя и воздух,

Пролился счастьем как ручей.

Любовь она похоже омут,

В ней не бывает ведь ничьей.

Один лишь будет победитель…

Возьмет стряхнет просто пиджак.

И воздух страсти вечный зритель,

В моменты яростных атак.

Крыло подбито у любви

Крыло подбито у любви,

По нем прошлись нещадно дробью.

А там пылало все вдали,

И отдавалось только болью.

Не удержалась я тогда,

И смог он вскрыть заветный ларчик.

В начале гладил и туда,

Он ввел один всего лишь пальчик.

Затрепетало все внутри,

Огни и те мне не светили.

И я позволила войти…

Мы обо всем тогда забыли.

И страсть она так увлекла,

Не зная ранее те чувства.

И честь моя там утекла,

И без особого искусства.

Зацепился халат оголив наготу

Ты локтями вперёд наклонилась к столу,

Зацепился халат оголив наготу.

И она отражаясь легла на полу,

Сохраняя в себе всю твою чистоту.

Я коснусь ягодиц… Только вздрогнула ты,

Видно мысли твои находились в другом.

Я хмелею всегда от твоей красоты,

И рукой проведу я по бёдрам кругом.

Круг за кругом моим все сужается путь,

Вот уже мои пальцы нащупали плоть.

Затаилась ли ты иль могла обмануть,

За окном застучит не навязчивый ложь.

И проник я туда пусть в начале рукой,

И твой зад задышал… Ощущением страсть.

И несет нас двоих уже рядом рекой,

Ты дрожать начала, а потом затряслась.

Повернувшись лицом, на колени упав,

Ты схватила его начала целовать.

Он напрягся совсем… Ожиданием стал,

И упали с тобой мы вдвоем на кровать.

Поцелуи лились, руки брали за все,

Мы вращались с тобой низ теряя и верх.

Ты кричала, —Сильней. И ещё, и ещё,

А в глазах твоих радостью спрятался смех.

Все взрывалось кругом… Крик затих только стон,

Мы упали с тобой продолжая лежать.

Миг свершившийся тот он похожий на сон,

И к нему мы всю жизнь продолжаем бежать.

Ты на спине поднимешь только бедра

Ты на спине поднимешь только бедра,

Я проникаю медленно в тебя.

Твой взгляд лучист и смотришь как-то гордо,

– Возьми меня… Ты требуешь любя.

И тихий вздох раздвоенности мнений,

Нам нужно все испробовать теперь.

И нет уже, и тени от сомнений,

И ночи тень легла сама на дверь.

Рукой одной свои ласкаешь груди,

Вторая прикасается к нему.

Как надоели ежедневно будни,

А мне теперь что делать самому?

Движений такт… На лицах блеск восторга,

Натерплюсь, хочу продлить тот миг.

У нас с тобой ведь не бывает торга,

Закончу я, когда услышу крик.

Ты задрожишь дыхание сбивая,

Взмывая вверх и опускаясь вниз.

Красивая, любимая, живая,

И вишенкой на торте твой каприз.

Когда сама закончила вставая,

Его возьмёшь губами и сожмешь.

Когда и я дойду уже до края,

Ты по лицу чем будет проведешь.

От брызг лицо ещё красивей станет,

Что на губах ты слижешь языком.

И снова в рот, и он ведь не обманет,

И становясь в руках твоих штыком.

Ночь за окном стыдливо наблюдая,

Сама желала бросится в кровать.

Она сегодня темная такая,

И ты рукой махнула мне ей, – Позвать?

– Зови втроём мне будет больше места,

Тебя лаская ей наброшу шаль.

Не знаешь ты, а чья она невеста?

Но ночь ушла сказала лишь, – Прощай.

Твой поцелуй застывший в середине,

Ты размышляла… Сделать что ещё.

Все яйца не кладут в одной корзине,

А там внутри похоже горячо.

Подушку в бок, ко мне легла спиною,

Его рукой сама туда ввела.

А ночь опять проходит стороною,

Решила подглядеть из-за угла.

Ты на живот, сожмешь в себя колени,

А он сумел не выскользнуть в пути.

Любовь она не принимает лени,

Ее выходит нужно лишь найти.

Бросает ночь в тебя тенями

Бросает ночь в тебя тенями,

Уснуть сегодня не смогла.

Там все внутри горит огнями,

А ты одна, совсем одна.

Он не кладет на бедра руки,

По ягодицам не ведёт.

И рвется нить не сносной муки,

Она!!! Любовь тебя зовёт.

Сама раздвоишь шире ноги,

Своей нащупаешь рукой.

То, что создать сумели боги,

И им неведомый покой…

И мысли там, и где-то рядом,

Ты слышишь возбуждённый вздох.

И повернувшись к нему задом,

Попросишь, чтобы он помог.

И он слегка тебя коснется,

И закружится все кругом.

Желание твое проснется,

И издаешь уже ты стон.

Своей рукой возьмёшь за что-то,

И глубоко его введешь.

Как все легко и очень просто,

И ты сама себя найдешь.

В той глубине где скрыты тайны,

Не ночевал сегодня стыд.

И все движения случайны,

И к совершенству путь открыт.

Все позы что у Камасутры,

Ты их проверишь на себе.

Вдвоем они конечно круты,

Но ты сама в самой себе.

Все растопить сумеешь льдинки,

Пожар потушишь и потом.

На простынь капают слезинки,

И ты забыла о былом.

И пусть одна сгорая счастьем,

Себя ему не сберегла.

Но помнить он с твоим участьем,

Вдвоем теряли берега.

Волна волну ласкала долго

Волна волну ласкала долго,

Его умелая рука.

И ты ждала от счастья много,

И помогала та река.

Что чистотой своей пленила,

И придавала много сил.

Его ты искренне любила,

И каждый вздох его был мил.

Надежда рвет тебя на части,

Все заставляя вспоминать.

Он наверху… Ты вся во власти,

Ему старалась помогать.

Он глубже вниз, а ты навстречу,

Прижав его к своей груди.

И будешь ждать былую встречу,

На том краю своей любви.

То задом станет наперед

Как наша жизнь меняя формы,

То задом станет наперед.

Так и любви нужны реформы,

Не обманулся бы народ.

Страстей поток смывает время,

Все перепуталось совсем.

Любить красиво мы, не смея,

А те кощунством бьют из тем.

Сдувая стыд срывая маски,

Мужчина с женщиной равны.

Из Камасутры там подсказки,

У той и этой стороны.

Она возьмёт руками нечто,

И языком, и прямо в рот.

Так было там, так было вечно,

А мы? Да все наоборот.

И он, потом целуя груди,

Рукой скользит по животу.

И пальцы там они как блудни,

Они так любят тесноту.

Войдут в нее и там оставят,

Восторг, который запоет.

Дрожать они ее заставят,

И страсть сама ее берет.

В свои тиски ее сжимая,

И забывая обо всем.

Все лепестки срывая рая,

Она сама собою в нем.

И птиц небесных не считая,

Их на земле не сосчитать.

Она красивая такая,

Её должны все замечать.

Бедром одним скрывая тайны,

И те закрытые места.

Её порывы неслучайны,

Любовью движет красота.

Склонясь к нему сжимая крепко,

То, что обычно между ног.

И в рот его, и будет терпко,

И он движением помог.

Вот в чем беда… Непониманье,

И стыд, придуманный потом.

И подавляем мы желанье,

И мы стыдимся женским ртом?

И рук мужских взойдет свобода,

Будут ласкают и тут, и там.

И та любовь ведь для народа,

А страх… Он ходит по пятам.

Всмотрись в нее она раздета,

Сама свою ласкает грудь.

И никакая там диета,

Тебя не сможет обмануть.

Рука её скользит все ниже,

Ведёт ее по волосам.

И клад заветный уже ближе,

И ты туда стремишься сам.

Войдёшь так грубо, не умело,

Пора учится как входить.

И ты лицом туда несмело,

И языком начнёшь водить.

Найдешь одну шальную точку,

И загорится, задрожит.

Ей бы всегда такую ночку,

Оно ведь создана любить.

Огни горят, свечей так много,

Весь подоконник, на столе.

И хочешь ты уже другого,

И повернешь ее к себе.

Губами губ ее коснулся,

В порыве нежности своей.

В то счастье просто окунулся,

В любимой таешь ты своей.

И зеркала балконной двери…

Там отражается кино.

И видно все что есть в постели,

И для чего любви вино?

Она склонясь сожмет колени,

И ягодицами вперёд.

По зеркалам промчались тени,

Перед тобой открытый вход.

– Входи! Она тебя просила,

– Или давай введу сама.

А там невидимая сила,

И горе нам ведь от ума.

И кто вводил… Ты и не помнишь,

И разве в этом скрыта суть.

Ты там действительно утонешь,

Себя не смея обмануть.

Войду к тебе

Войду к тебе, ты на кровати,

Сама себе ласкаешь грудь.

В окно березы смотрят – сватьи,

Тебе указывая путь.

Одна взмахнет, – Давай пониже,

Пройдись рукой по животу.

И место то оно все ближе,

И точку там найдешь ты ту.

Она внутри тебя сокрыта, —

Берёза тихо говорит.

Ты для любви уже открыта,

Я не пытаюсь торопить.

Меня увидев покраснела,

Стыд прокатился по лицу.

Ты так себя уже хотела,

Мне подождать бы подлецу.

– Снимай быстрей свою одежду,

Ко мне пожалуйте в кровать.

Я ту берёзу скоро срежу,

Ну сколько ей надоедать.

Стыдливо взяв меня за руку,

Его другой рукой взяла.

Меня как будто на поруку,

Ну а его конечно для.

И запрокинув головою,

Меня за бедра обхватив.

Его в свой рот ввела рукою,

Сдавив губами сколько сил.

Я опущусь уже на руки,

Лицом прижмусь к тем волосам.

Ты издаешь красиво звуки,

И я тебя целую там.

Язык найдет шальную точку,

Она совсем не глубоко.

А дальше буду в одиночку,

Тебе уже ведь не легко.

Качнёшь бедром, поднимешь попу,

И вверх попробуешь, и вниз.

И я закончу там работу,