Бойтесь своих желаний

Я слезла с кровати и отправилась готовить завтрак. Почти уверена, что до меня ни один обитатель Квентилона не готовил пиццу. Ну, под таким названием уж точно. Щедро засыпав стол мукой, я принялась раскатывать тесто. Дома, в Москве, я не очень-то любила готовить. То есть думала, что не люблю. А на самом деле просто времени не было. Ведь свободные часы хотелось урвать на что-то более интересное и важное, чем возня у плиты. Поэтому с тех пор, как я оставила родительский дом, мой основной рацион составляли бутерброды, полуфабрикаты и еда на заказ.

Зато теперь выяснилось, что готовить для себя – это не только вкусно, но и приятно. Всегда посмеивалась над людьми, считавшими кулинарию искусством, а теперь вот, похоже, прониклась их философией. Бросая овощи и травы в кипящий котелок, ощущала себя ведьмой, колдующей над зельем, а выкладывая на противне плюшки, вспоминала легендарную Фрёкен Бок и надпись на стене «Деньги дерёшь, а корицу жалеешь».

Я не жалела. По счастью, корица, как и другие пряности, в Квентилоне имелась. Как и большинство трав и прочих приправ. И даже чай – спасибо мне, что додумалась его прописать! А вот с кофе дела обстояли из рук вон плохо, и винить в его отсутствии можно только нерадивого писателя, то бишь себя. Впрочем, так ли уж нужен кофеин человеку, который спит сколько душе угодно?

Тесто раскатано, уложено на противень, я, по уши в муке, раскладываю кружочки помидоров, грибы и засыпаю это мелко нарезанным сыром. Увы, тёрки в моём мире тоже отсутствуют. Ничего удивительного. Ты бы ещё натёртого сыра в пакетах возжелала, дитя мегаполиса.

И варёной колбасой мою пиццу не сдобришь. Нет, конечно, тут есть колбасы, но для меня это не более чем продукт с аналогичным названием. Я так и не решилась попробовать эти болтающиеся на верёвках, странные на вид куски мяса в подозрительных оболочках, зато не однажды видела, как такую экологически чистую колбаску подавали посетителям трактира. Бр-р-р, да там жира больше, чем мяса. Лучше уж родная розовая субстанция с устрашающим составом, которой, впрочем, тут всё равно не было.

Освоение печи стало тем ещё вызовом, но со временем я справилась. Ценой множества загубленных продуктов и бешеных приступов отчаяния, но справилась. И теперь готова согласиться с ретроградами, утверждающими, что еда, приготовленная в печи, – самая вкусная.

Ну вот, пока моя экологичная пицца готовится самым натуральным способом, я займусь делом. Но сначала, конечно, умоюсь и оденусь. А вода у меня в колодце. Да-да, жизнь без централизованной системы водоснабжения возможна. К ней даже можно привыкнуть. Правда, это не избавит вас от тоски по душу и зубовного скрежета от невозможности мыть посуду под краном.

Зато умываться водой из колодца ужасно приятно. Ледянющая даже в самый жаркий день, до невозможности прозрачная вода стекает с пальцев горстями самоцветов. В каждой капельке – дюжина радуг.

Оставшуюся в бадье воду я по привычке разбрызгала на цветы, разноцветным ковром окружавшие жилище, благодаря велению моего пера. Хоть тут есть за что себя похвалить. Впрочем, если бы я ещё предусмотрела наличие в Квентилоне зубной пасты, цены бы мне не было.

Теперь – одеваться. Вот чего-чего, а нарядов у меня в избытке. Причём мне даже не пришлось заказывать их у портнихи – гора платьев дожидалась моего появления здесь. Спрашивается, зачем драконессе столько платьев? Кто его знает, но я уже не однажды сказала себе спасибо за детально прописанный гардероб.

Итак, сегодня пусть будет голубое, вышитое по подолу, вороту и рукавам синими узорами. Почему такое нарядное? Ну как же, сегодня ведь первый день новой писательской эпопеи. Такое событие заслуживает должной торжественности.

Так, кстати, о писательстве. А где у нас, собственно, бумага, перья и чернила? Ведь точно были же, помню. Ещё с тех времен, как я по наивности пыталась переписать Квентилон. Довольно быстро убедившись, что, попав в этот мир, я уже ничего не решаю, я оставила попытки улучшить изначальные условия. Демиургом я была там, за письменным столом в родительской квартире, а здесь я – всего лишь один из множества обитателей придуманного, но вполне реального мира. Оказавшись внутри собственной книги, я уже не в силах изменить ни строчки.

Однако бумага где-то была. И чернила. Писать перьями у меня получалось не очень, но, с другой стороны, тот, кто освоил готовку в печи, может вообще всё.

Перерыв весь дом, успев несколько раз отчаяться и вновь обрести надежду, я вспомнила про чердак. Ну конечно! Я запрятала письменные принадлежности с глаз подальше, разозлившись на неудачу.

Приставив лесенку, я вскарабкалась наверх. Люблю свой чердачок, особенно утром, когда солнечные лучи настырно протискиваются во все щели, которых тут предостаточно, а пылинки танцуют в косых столбах света. А ещё тут потрясающая смесь запахов – дерева, смолы, трав и какой-то неуловимый запах старины. Нет, скорее старинности. Странное слово, но другое на ум не идёт. Чем-то похожим пахли книжные и посудные шкафы в квартире Иды Савельевны.

Интересный эффект – когда в книге ты пишешь просто: «На чердаке хранилось множество старых вещей», в реальности эта фраза претворяется в настоящее множество старых вещей, многие из которых для тебя – полнейший сюрприз. Хотя по большей части сюрпризы были приятными, и вещи на чердаке оказались не просто хламом, а действительно интересными и загадочными безделушками. Жаль, не волшебными.

Я ещё далеко не все свои сокровища успела перерыть, чтобы отобрать понравившиеся и попробовать найти им применение. Вот, кстати, ещё одно стоящее дело. Нет, Евочка, тебе решительно некогда скучать. Выкинь эти глупости из головы.

Но и устраивать ревизию чердачного добра вот прямо сейчас я не стану. Найду бумагу, перья и чернила и спущусь, пока пицца в печке не пересохла. Вон запах уже даже сюда долетает.

Вдруг снизу отчётливо послышался звук хлопнувшей двери. Сначала надо обязательно ужасно испугаться, подпрыгнуть на месте, похолодеть… и уж потом начать убеждать себя, что послышалось. Но нет, ничего подобного. Шаги, скрип сдвигаемой мебели. В доме явно кто-то есть. В моём Доме-Посреди-Глухого-Леса кто-то есть!

* * *

Очень медленно и, хочется верить, бесшумно я подобралась к краю люка, легла животом на пол и осторожно высунула голову.

И сразу же увидела мужчину, без всякого зазрения совести шарящего на моих кухонных полках. Надежда, что ко мне в гости решил заявиться Лайонел, умерла, практически не родившись. Наглый вор был брюнетом. В целом, если смотреть со спины, незнакомец казался довольно привлекательным – высокий, стройный, судя по осанке – молодой. Тёмные, слегка вьющиеся волосы спускались до лопаток. Одежда вполне подходила к его роду занятий – высокие сапоги с отворотами, просторные брюки и тёмная куртка с прорезями в рукавах: то ли колет, то ли дублет, вечно их путаю. В общем, ему только шляпы с зелёным пером не хватало.

Итак, ещё один красавчик заявился ко мне в гости без приглашения. Это что, карма такая? Не то чтобы я против, но прошлый визит красивого мужчины слишком кардинально изменил мою жизнь, чтобы отнестись к новому без подозрений. Хотя на сей раз меня, похоже, банально грабят.

– Эй, Робин Гуд, что ты здесь забыл?

Он вздрогнул и медленно обернулся. Стоило ему понять, откуда исходит голос, как напряжение на лице сменилось улыбкой.

– Малышка, что ты там делаешь?

– Я как раз хотела задать тебе тот же вопрос.

Я высунулась ещё больше, собираясь выдать гневную тираду, но рука неожиданно соскользнула, потеряв опору, и я полетела вниз. В такие моменты время замедляется и при этом мчится с бешеной скоростью. Я словно видела со стороны каждую свою неудачную попытку за что-то зацепиться, остановить, замедлить падение…

Воздух разом вышибло из лёгких, но при этом я, против ожидания, не врезалась головой в пол. Приоткрыв зажмуренные в ужасе глаза, я обнаружила, что вишу на руках у незнакомца. Он умудрился поймать меня, перехватив поперёк туловища. Это только в фильмах красавицы эффектно падают спасителям на руки, встречаясь с ними восторженными взглядами. Я же могла видеть только пол, который, кстати, не мешало бы подмести. Впрочем, мои волосы неплохо справлялись с этой задачей.

Спаситель наконец соблаговолил поставить меня на ноги, придерживая за талию. Теперь у меня появилась возможность рассмотреть его лицо. Я даже не удивилась, узрев правильные черты, тёмные брови и серые глаза. Так и есть – красавчик.

– Ты цела?

– Да вроде. – Опустив глаза, я принялась отряхивать платье, которое и впрямь в этом нуждалось после копошения на чердаке. – Спасибо.

– Пожалуйста. – Он улыбнулся снисходительно и самодовольно. – Если бы не я, сломала бы шею.

– Если бы не ты, я бы не свалилась, – парировала я.

– Кто знает. – Он пожал плечами.

– Будь добр, объясни, что ты делаешь в моём доме.

Сложно, конечно, принимать разгневанный вид, исполненный достоинства, после того, как минуту назад подметала волосами пол, повиснув на руках незнакомого мужчины.

– Я ищу здесь одну вещь, – как ни в чём не бывало ответил он.

– И что же ты здесь потерял?

– Разве я сказал, что ищу свою вещь?

– Значит, мою! – возмутилась я. – Ты просто-напросто вор. – Чуть задумавшись, я поправилась: – То есть грабитель.

– Разница-то в чём? – усмехнулся мой беспринципный рыцарь.

– Ну как же, кража – это тайное хищение чужого имущества, а грабёж – открытое, – я цитировала статьи Уголовного Кодекса, которыми в изобилии пичкал меня один из поклонников, ошибочно полагая, что это лучший способ сразить девушку. Завоевать сердце ему не удалось, зато забить мозг юридическими формулами получилось.

– Надо же, какие премудрости для лесной девчонки. Я впечатлён. На самом деле я вовсе не хочу у тебя воровать. И копаться в твоих вещах не хочу. Раз уж ты дома, давай ты сама отдашь мне эту вещь в благодарность за спасение. Идёт?

– Ишь ты, разбежался. – Я скептически хмыкнула. – Для начала скажи, что за вещь хоть.

– «Сердце дракона».

– Чего?! – Я поперхнулась.

– Это древний артефакт. Знаешь хоть, что это такое?

– Догадываюсь.

Сердце дракона, ну надо же! Очень… символичненько.

– И что заставляет тебя думать, что ты найдёшь этот, с позволения сказать, артефакт в моём скромном жилище?

– Мой заказчик. Кроме того, у меня есть такой вот талисман. – Он достал медальон на длинной почерневшей цепочке.

Перед моим лицом, как маятник, раскачивался камень, чем-то напоминающий красноватый янтарь.

– Как мило, что ты мне обо всём так вот запросто рассказываешь, – усмехнулась я, – но, может, объяснишь, каким образом эта побрякушка убедила тебя, что твой артефакт – в моём доме?

Я потянулась к украшению, но он тут же отдёрнул руку. Свет упал на камень так, что он показался совсем красным.

– Чем ближе медальон к «Сердцу дракона», тем ярче он горит.

– Горит! Моя пицца!

Какие уж тут артефакты и красавчики с криминальными наклонностями, когда подгорает мой завтрак! Я ринулась к печке, чуть не сбив с ног ошарашенного гостя. Пока я извлекала противень с пиццей, к счастью, пережившей наши словесные пикировки и не превратившейся в уголья, любезный вор с любопытством крутился у меня за спиной и заглядывал через плечо.

– Это что за птица?

Эх, средневековье! Тёмные века. Не знаком народ с итальянской кухней.

– Не птица, а пицца, – терпеливо поправила я. – Хочешь попробовать?

– Не откажусь, – лучась довольством, согласился охотник за артефактами.

– Давай тогда так – угощение в оплату за спасение моей бесценной шеи. А сердца драконов будут обсуждаться отдельным пунктом после завтрака. Идёт? – Я постаралась скопировать его интонации.

– Согласен. – Он плюхнулся за стол.

Нет чтобы помочь накрыть, ну или хотя бы из вежливости предложить помощь. Как копаться по кухонным шкафам – так пожалуйста, а как достать пару тарелок для прекрасной дамы – так нет.

Ладно, чего уж там, видно, судьба у меня такая – кормить прекрасных принцев, а точнее – прекрасных демонов и воров.

– Как тебя зовут хоть, ребёнок? – поинтересовался гость, пожирая в этот момент глазами отнюдь не меня, а мой кулинарный шедевр.

– Нашёл ребёнка. Мне двадцать два года, между прочим.

– Сколько?! – Вот теперь он, вытаращив глаза, смотрел только на меня.

– Двадцать два, – немного неуверенно повторила я. – А что?

– Нет, ничего. – Он как будто смутился. – Просто на вид совсем девчонка, а оказывается, уже почтенная женщина.

– Чего?! – Теперь пришла моя очередь таращиться. – Сам ты – почтенная женщина.

– Я уж точно – нет, – расхохотался он. – Не обижайся. Просто моей сестре двадцать два, а у неё уже трое детей.

– Ужас какой!

– Почему это ужас?

– То есть я хотела сказать, что очень за неё рада и всё такое. – Я совсем растерялась.

– Так как же тебя всё-таки зовут, лесное чудо?

– Эвина, – с достоинством ответила я.

– Рад знакомству. – Он встал из-за стола и поклонился. – А я – Эрлин.

– Очень приятно. – Я присела в реверансе, запоздало подумав, что иронию жеста мой гость вряд ли оценит, скорее уж примет за банальное проявление вежливости.

– Итак, не передумала ли ты меня кормить, о прекрасная старая дева?

– Ещё один намёк на мой почтенный возраст, и тарелка полетит тебе в голову, – я вспомнила набивший оскомину новогодний фильм из моей прошлой жизни.

– Ладно, не дуйся. Мне тоже гораздо больше лет, чем кажется.

– И сколько же? – Я застыла с куском пиццы на весу.

– Сорок два, – с неподдельной гордостью сообщил человек, который выглядел явно моложе тридцати.

– Да ты мне в отцы годишься! – Я обрадовалась поводу отплатить насмешнику той же монетой.

– Так прям и в отцы, – проворчал он. – И давай уже эту свою птицу.

«Птица» Эрлину понравилась, судя по блаженному выражению лица, с которым он уплетал первый кусок, и неоднократному требованию добавки.

– Никогда не пробовал ничего подобного. Ты потрясающе готовишь, Эвина. Хочешь, устрою тебя к отцу дворцовой поварихой?

– Поварихой? Вот ещё! – Комплимент пропал втуне, вызвав лишь возмущение. – Погоди, как ты сказал? Дворцовой? Ты что, сын короля? Принц?

– Нет, радость моя, вынужден тебя разочаровать, всего лишь сын герцога.

– Герцог, обшаривающий чужие дома в поисках артефактов? Ты уж прости, но…

– Я не назвал себя герцогом, – спокойно уточнил он, отправляя в рот очередной кусок.

– Ну, для наследника герцогского титула тоже неподобающее занятие. – Я продолжала играть в полицию нравов.

– И не наследник. Просто сын.

– Как это – просто?

– А вот так. – Его лицо на миг помрачнело, но тут же снова обрело привычную беззаботность. – Просто моя мамочка не очень рвалась за папу замуж. И воспитание ребёнка в её планы тоже не входило. Матушка, как и ты, ненавидела детей. Ты, часом, не эльфийка?

– Вовсе я не… Эй, что ты делаешь?!

Эрлин бесцеремонно перегнулся через стол и ухватил меня за волосы.

– Не дёргайся, больно будет. Я просто проверял твои уши.

– Совсем сдурел? Сейчас я твои проверю!

– Да, пожалуйста. – Он повернул голову боком и отвёл прядь тёмных волос за ухо, которое оказалось заострённым, но вполне нормальных размеров.

– Твоя мама – эльфийка? – ошарашенно пробормотала я.

Эльфы мною задумывались как обитатели Квентилона, даже упоминались пару раз, естественно, не в качестве действующих лиц. В старших классах школы у меня ещё не было нынешнего снобистского предубеждения против гномов, эльфов, орков и прочих сказочных рас. Однако за годы и сотни прочитанных книг я превратилась в настоящего фэнтезийного ксенофоба. Ну, разумеется, делающего исключение для драконов.

– Ну да, – голос Эрлина вывел меня из оцепенения. – Мама – гордая дочь первородных, отец – герцог Тарвинии.

– А ты – обыкновенный… – я хотела сказать «вор», но в последний момент удержалась, – наёмник.

– Не обыкновенный, а самый лучший, – поправил он. – Уникальный и безумно дорогой.

– Нашёл чем гордиться!

По-хорошему, я не имею ничего против фэнтезийных наёмников. До тех пор, пока они не вламываются в мой дом и не посягают на мою собственность, пусть даже я о ней ни сном ни духом. Покушение на якобы завалявшийся у меня артефакт пробудило во мне ворчливого морализатора.

– А чем ещё заняться бастарду? – Эрлин пожал плечами. – Да и батюшка к моим услугам частенько прибегает, оплачивая их более чем щедро. А сейчас вот даже его вторая супруга, которая меня на дух не переносит, соблаговолила обратиться за помощью. Знает, стерва, что лучше меня в этом деле всё равно никого нет.

– Герцогиня поручила тебе искать «Сердце дракона»?

– Ну да. Она – ведьма. – Он сказал это таким тоном, будто сообщал, что его мачеха – секретарь-референт или воспитатель в детском саду.

– Миленько, – пробормотала я. – И сколько твоя ведьма обещала заплатить за этот артефакт?

– Потребуешь половину? – Эрлин насторожился.

– А если потребую? Убьёшь меня, чтобы не делиться?

– Если бы я хотел тебя убить, просто дал бы тебе сломать шею, – усмехнулся он. – Нет, я не убиваю маленьких девочек… а уж почтенных дам тем более.

Тарелкой я запускать в него не стала, зато слегка ударила скалкой, очень кстати забытой на столе. Хотела попасть по голове, но Эрлин ловко уклонился, и удар пришёлся в плечо.

– Какая ты грозная. – Почти неуловимым движением он оказался на моей стороне стола и схватил мои руки, крепко прижав их к столешнице.

М-да. Всё-таки нельзя с наёмником, в котором течёт эльфийская и герцогская кровь, обращаться как с соседом по парте. Ты сама выбрала этот мир, Евочка, больше того, ты сама его придумала. Будь добра, теперь играй по здешним правилам.

– Прости, – пробормотала я, не зная, чего от него дальше ожидать.

– Вот свяжу тебя, заброшу обратно на чердак и спокойно, без помех, обыщу твою хижину.

– И зря.

– Что зря? – не понял он.

– Зря бросишь меня на чердаке и пойдёшь искать в другом месте. Если твоё дурацкое «Сердце дракона» где-то и есть, то именно там. Кроме как на чердаке, ему быть негде.

– И ты мне его отдашь? – Он по-прежнему смотрел на меня подозрительно, удерживая руки. – Не требуя части платы?

– Не нужны мне ваши деньги, – голосом Коли Герасимова прогундосила я.

И правда, зачем мне его жалкая награда, когда в моём распоряжении целая драконья сокровищница, предусмотрительно прописанная в романе? К счастью, свои сбережения я хранила далеко от дома. Вот как бы только это проклятое «Сердце дракона» не указывало обладателю на драконьи богатства… Это был бы крайне нежелательный расклад.

– Слушай, а в чём назначение твоего артефакта? – невинно поинтересовалась я, осторожно высвобождая ладошки из стального захвата наёмника-полукровки.

– Понятия не имею, – легкомысленно отозвался Эрлин. – Значит, поможешь мне искать?

– Помогу, – вздохнула я.

– С чего вдруг такое радушие? – Он снова сделался подозрительным.

– Во-первых, не хочу быть связанной. Во-вторых, не хочу, чтобы ты копался в моих вещах. В-третьих, мне тут после твоих поисков – на неделю уборки. А у меня есть дела поважнее.

– Это какие же? – прищурился Эрлин.

– Тебя не касается, – важно ответила я.

Не рассказывать же ему, в самом деле, про книгу. Хотя в глубине души рассказать хотелось. Хорошо бы иметь хотя бы одного читателя, кроме себя. Ладно, посмотрим. Вот возьму и затребую вместо платы за артефакт клятву читать всю мою будущую нетленку. В качестве читателя тот же Лайонел был бы куда предпочтительней, но на безрыбье сойдёт и ушастый герцогский сынок с сомнительной репутацией.

– Ну что, ваша светлость, полезайте на чердак.

Идея с чердаком оказалась очень удачной, за что следовало благодарить даже не мою интуицию, а скорее логику. «Янтарь» на медальоне Эрлина светился ярко-красным. По словам наёмника, обычный цвет камня – бледно-жёлтый, почти белый. Правда, ничего похожего на артефакт нам пока не попадалось, зато нашлись письменные принадлежности.

Только я решила, воспользовавшись случаем, завести разговор о своём романе, как Эрлин обнаружил мешочек, каким-то невероятным образом подвешенный под самой крышей. Он передал мне медальон, подпрыгнул, с лёгкостью подтянулся и оседлал одну из балок.

Я принялась разглядывать волшебную побрякушку. Она теперь была не просто красной, а напоминала раскалённый уголь. Я осторожно дотронулась до камня и тут же с визгом отдёрнула руку, выронив медальон. Камень не просто выглядел раскалённым, он обжигал.

– Эвина, что случилось? – Эрлин завис головой вниз, уцепившись за балку ногами.

– Обожглась о дурацкий ведьминский медальон, – пожаловалась я, показывая обожжённые пальцы.

– Дай сюда, – холодно потребовал он. Похоже, сочувствия я не дождусь.

– Пожалуйста, – в тон ему ответила я и протянула злополучную вещицу, стараясь ненароком не прикоснуться к камню.

Эрлин снова уселся на балку, затем встал. В его руках камень казался оранжевым.

– Лови!

Прежде чем сообразить, что делаю, я поймала брошенное сверху украшение. К счастью, мне удалось схватить его за цепочку.

– Ты что делаешь? – возмутилась я. – Хочешь, чтобы я все руки себе сожгла? Он же горячий!

– Не горячий. – Эрлин как-то странно смотрел на меня. – Это ты, Эвина! Всё дело в тебе.

– Что – я?

– «Сердце дракона» – это ты.

* * *

Не дав мне прийти в себя, Эрлин спрыгнул и оказался рядом.

– Ты пойдёшь со мной, Эвина. – Он цепко ухватил меня за плечо.

– И не подумаю! – Я попробовала стряхнуть руку.

– Прости, но у тебя нет выбора. Я не могу подвести заказчика, даже такую гнусь, как моя названая матушка. Я обещал герцогине доставить «Сердце дракона», и я его доставлю. То есть тебя. Но, поверь, я этого не хочу. Я и понятия не имел, что артефакт может оказаться живым человеком, да ещё и таким милым.

Он серьёзно рассчитывает на то, что я куплюсь на комплименты в подобной ситуации? Впрочем, наивный самоуверенный юноша просто не знает, с кем связался. Ну что же, придётся сбить спесь с охотника за редкостями.

– Что значит – нет выбора? Если я откажусь идти, перебросишь меня через седло и доставишь к своей герцогине-ведьме?

– Если придётся, – мрачно кивнул он, продолжая удерживать меня за плечо. – Но надеюсь, до этого всё-таки не дойдёт и ты проявишь благоразумие.

– Никуда я не пойду, – почти с удовольствием повторила я. – Твои дальнейшие действия?

Дальнейшие действия не заставили себя ждать. Он просто подхватил меня на руки, причём держал так крепко, что попробуй вывернись. Не обращая внимания на отчаянное сопротивление, Эрлин направился к люку. Не успела я злорадно подумать, что по приставной лестнице ему со мной на руках не спуститься, как он просто-напросто прыгнул вниз.

– С ума сошёл! Ты же мог меня угробить! Себя тоже, но тебя не жалко.

– Не мог, тут низко. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, ты знаешь.

Дальнейшие мои попытки вырваться благополучно игнорировались наёмником. Впервые в жизни меня похищали. И это было совсем не так романтично, как в книгах. Ещё бы! Одно дело, когда тебя похищают из любви, и совсем другое – из гнусной корысти.

Распахнув дверь ногой, Эрлин вытащил меня из дома. Безнадёжные попытки ухватиться за дверной косяк ожидаемо ни к чему не привели, кроме заноз и содранной кожи на пальцах. И чего я, спрашивается, так сопротивляюсь? У меня же есть отличный «план Б». Наверное, просто из чувства протеста. Когда вас куда-то волокут, надо бороться хотя бы из принципа.

Впрочем, принципы принципами, а настало время выбросить козыри из рукава, даже не просто козыри – джокера.

– Поставь меня! – потребовала я.

– Да? – Эрлин недоверчиво прищурился, но остановился. – С чего бы?

– Я пойду с тобой, но мне нужно захватить из дома хотя бы самое необходимое. Полагаю, эта твоя герцогиня вряд ли быстро отпустит меня домой.

Эрлин в ответ промолчал, но по его лицу было видно, что его заказчица вообще не планирует меня отпускать.

– Ладно. – Он наконец отпустил меня и поставил на землю. – Только без глупостей. Я пойду с тобой в дом.

– Это вряд ли, – хмыкнула я.

Мгновение спустя Эрлин имел возможность лицезреть великолепного пятиметрового дракона. Я извернулась, чтобы оценить блеск серебристо-голубой чешуи и, главное, удивительной красоты синие узоры на крыльях. Узоры на драконьих крыльях – излишество, но мне всегда казалось, что это должно быть очень красиво. И правда ведь – красиво! Интересно, что думает Эрлин по поводу моего облика?

Наёмник стоял, раскрыв рот. В общем, тот самый эффект, на который я рассчитывала.

– Так вот что значит – «Сердце дракона», – пробормотал он.

– Именно.

Никак не могу привыкнуть к своему драконьему голосу. Это хуже, чем говорить в микрофон или слушать себя в записи. Голос совсем чужой – гулкий, могучий, низкий. Внешний облик дракона я сразу восприняла как родной, а вот со звучанием голоса оказалось куда сложнее. Наверняка всё дело в том, что, читая или сочиняя книги, ты видишь речь героев, но не слышишь её.