Господин художник

– Да, это необычное дерево. Растет только в наших краях, и в очень малых количествах. Приготовить этот напиток, тоже целая история. Дело в том, что напиток собирается из трех компонентов, это сам плод дерева, сок, который добывается из ствола и сок, собираемый из корней. Все это по раздельности очень ядовито, но есть такие, как бы сказать, специалисты, знания которых передают от поколения к поколению, они то и готовят этот напиток. Кроме этих специалистов, кому попало запрещено даже прикасаться к этим деревьям. У нас есть даже такая легенда, что многие века тому назад, эти деревья были живыми. И когда мимо них проходил случайный путник или глупая птица садилась на ветку, то дерево вонзало в жертву свои ветви и высасывало всю кровь. А потом бросало мертвое тело к своим корням и корни утаскивали труп под землю. Но это конечно сказки, хотя к этому дереву не подлетают птицы, и звери обходят его стороной, а вокруг него, в радиусе пятидесяти шагов не растет трава, только отравленная земля. Вот как-то так. – Закончил незнакомец.

– Естественно, – согласился с рассказом незнакомца Сергей, – если сок дерева чистый яд, даже и птица сообразит, что дерево опасно. А вы не боитесь, что мастера эти, которые этот напиток производят, чего-нибудь, да и напутают?

– Нет, я лично не боюсь, – ответил незнакомец, – кстати, а вы молодой человек, я полагаю и совсем не помните, как мы с вами вчера знакомились, поэтому разрешите представиться, – при этом он встал, – меня зовут Астор Фредж, по титулу, полученному по рождению, я герцог. Но обращаться ко мне вы должны, как это принято у вас, без всяких титулов и рангов, просто по имени, Астор. – Незнакомец протянул руку Сергею. – Итак будем повторно знакомы, – Сергей пожал её в знак новообретенного знакомства.

– Я прошу прощения, за мое вчерашнее состояние, мне ужасно неловко перед вами, я так был пьян, что совсем не помню, как мы вчера с вами знакомились, мне так стыдно.

– Зачем стыдиться того, что не должно вызывать стыд, – начал оправдывать его Астор, – ничего, ничего, абсолютно ничего постыдного в вашем вчерашнем поведении не было. Ну подумаешь, решил выпить с друзьями, ну подумаешь, перебрал. Но так бывает в подобных заведениях, они собственно для этого и созданы. Я, знаете ли, – Астор чуть понизил голос и слегка приблизился к Сергею, как бы стараясь сообщить ему свою тайну, – я, знаете ли и сам в далекой своей молодости был грешен. Любил с друзьями сутки напролет кутить. Однажды дело даже дошло до того, что чуть не лишился своего титула и замка, вот как бывает, а вы говорите вам стыдно, было бы за что. Но это всё в прошлом, а теперь я должен вам предложить условия контракта и если вас все устроит, мы его подпишем прямо здесь, и сейчас… Никогда раньше, до этого Сергей контракты не заключал и как это делается, имел смутное представление. А мысль о том, что он вырос и совсем по-взрослому возьмет на себя выполнение работы, немного его пугало.

– Странно, – подумалось ему, – в место того, чтобы испытывать гордость от удачно сложившихся обстоятельств, ему как-то немного страшно и хочется отказаться. Странно…

Видимо заметив его смущение, новый знакомый герцог, начал быстро излагать ему суть контракта.

– Уважаемый Сергей, вас нисколько не должны пугать все эти формальности по поводу контракта. Просто в моём мире, бюрократия победила абсолютно всё, мне иногда кажется, что она победила даже здравый смысл. Но король наш, так не считает и нам приходится смириться. Я конечно против всех этих контрактов, договоров и разных расписок. Куда проще, договорились на словах, хлопнули по рукам, вот тебе и весь контракт. А так приходиться: выезжаешь из страны, поясняешь в письменной форме, куда, на сколько и самое странное объясняешь зачем. Берёшь с собой деньги, отметь сумму, а по возвращению отчитайся куда потратил и сколько, и насколько тебе важно то, что ты приобрёл в поездке. И всё письменно. Конечно всё такое унижает. Это моя поездка, это мои деньги. Куда хочу, туда и еду. Сколько хочу, столько и трачу. Я же вас не прошу, господин Король, меня отвезти и уж тем более мне, что-то покупать. Так что эта бумажка с нашими подписями нужна по сути только мне, а для вас это всего лишь формальность, всего лишь лист бумаги, от подписи которого не должно быть ни тепло, ни холодно.

Такое пояснение немного приободрило Сергея, но желание отказаться от контракта, да и от выполнения работы где-то в глубине души осталось. – Хотя с другой стороны, – рассуждал в мыслях Сергей, – чего я так переживаю? Работы они мои видели, на что способен, приблизительно понимают, стало быть я смогу, а не получится, не заплатят.

Его размышления опять прервал герцог. – Суть нашего заказа заключается, как я вам уже говорил в написании трёх картин. Так как я сам не совсем понимаю, что там должно быть изображено, то целиком полагаюсь на ваш талант и прошу написать к каждой картине по три эскиза, из которых я и выберу. Ну а после, вы и приступите, собственно говоря, к самим картинам. Сроков у нас нет никаких, но затягивать, знаете, тоже не хотел бы. Поэтому вам во всём будет помогать один из моих, – он хотел сказать слуг, но задумался и сказал, – помощников. Вы, Сергей, не должны будите отвлекаться. Полностью посвятите себя творчеству. Проявите, прошу я вас, всё буйство своей фантазии. А все вопросы быта, оставьте на моего помощника. Каждое утро он будет приходить к вам и выполнять ваши поручения. Еще по условию контракта, вы, не должны покидать вашей квартиры и еще одно из условий, на время выполнения заказа, вы не будите принимать алкоголь. Я понимаю, что для вас все это сродни заключению под стражу, но хочу сразу озвучить размер гонорара. Сумма аванса составляет пятнадцать тысяч долларов и будет передана вам незамедлительно. В случае, если при получении эскизов, нашей стороной не будет произведен выбор будущих картин, то в данной ситуации вами аванс не возвращается. Если выбор будет произведен, то наша сторона выплачивает вам второй аванс в размере еще пятнадцати тысяч долларов, и вы приступаете к письму картин. По написанию которых, получаете от нас еще двадцать тысяч долларов. После чего контракт считается выполненным, а картины и все эскизы переходят в собственность заказчика, то есть меня.

Сергей опешил, он понимал, что все это будет стоить каких-то денег и быть может не малых, но что вот на столько эти гости оценивают его труд, готов не был. От таких цифр, мысль о страхе и о его затворничестве, исчезла. А рассудок, в пульсирующих его мозгах, говорил лишь одно: – «За такие деньги можно и из дома не выходить, и с бухлом на время завязать». – Вот это блин дела.

– Я смотрю вы были не готовы к этой сумме, но уверяю вас, что это довольно скромное предложение, по тому как, в случае выполнения нашего заказа, вы приобретете репутацию и известность. А при таком раскладе вас одолеют клиенты, причем с десяток любителей искусства я гарантированно к вам направлю самолично. И хочу заметить, что процентов с вас не возьму, в отличии от вашего друга и по совместительству продавца картин, Юры Носова. Или еще вот одного, как вы там его называли «худрук», тот еще прощелыга, замечу я вам. Ну, что, Господин Художник, готовы подписать контракт? Да совсем забыл предупредить, вам не нужно отдавать процент, всё тому же Юре Носову, как только мы с вами скрепим подписями наши договоренности, то в туже минуту к вашему много уважаемому Юре подойдет мой помощник, который сейчас на Арбате совсем не далеко от вашего друга и передаст ему его гонорар. О котором он с вами договорился, при этом обозвав нас буржуинами.

– А про это вы откуда узнали? – Сгорая от стыда, спросил Сергей.

– Это совсем просто объяснить, я сидел в том кафе, куда Юра звонить ходил, сообщить, что деньги он в барсетке с другом вам передаст.

– Да точно, в барсетке, – удивленно подтвердил слова Астора Сергей, – ну при таких делах, я готов подписать контракт, – согласился художник, – и готов незамедлительно приступить к работе.

– Ваше рвение к работе меня очень радует. – Сказал герцог и подал знак одному из своих помощников. Тот в одну секунду разобрал все со стола, а второй молниеносно извлек из кожаного саквояжа два контракта на гербовой бумаге и старинный, дорожный набор писаря. Открыл склянку и налил в чернильницу, красные чернила. Обмакнул два пера и передал одно своему хозяину, а второе Сергею. Второй слуга с ловкостью забежав за спину, показал пальцем где в контракте поставить подпись. Сергей расписался, расписался и герцог. После чего Астор, повелительным голосом сказал, – ПЕЧАТЬ-, и оба слуги, почему-то именно оба, извлекли из саквояжа не очень большую шкатулку. Аккуратно поставили её на стол перед хозяином и открыв крышку отошли. Герцог извлек из шкатулки очень красивую печать, с изображением соколиной головы на рукоятке, и поднеся ее ко рту, немного подышал на нее, чтобы чернила отмокли. Ударив сначала по одному, а потом и по второму контракту, оставил на них оттиски всё тех же соколиных голов, вокруг которых была какая-то вязь, немного напоминавшая арабскую. После чего бережно убрал её в шкатулку, а слуги в обратном порядке поставили шкатулку в саквояж.

– Ну вот вам господин художник ваш экземпляр, а свой с вашего позволения, я заберу. – И он, сложив листок контракта в четверо, убрал его в нагрудный карман. После чего один из слуг вернувшись к столу выложил на него стопку долларов. – Ну вот и собственно всё, аванс получен, контракт подписан, теперь дело за вами, творите и покорите мир своим талантом. Да, вы подписали не посмотрели, действие договора вступает в силу с завтрашнего дня, так что сегодня есть время для отдыха, а с будущего утра, все, работа и сухой закон. И вот еще, доллары в баночку с надписью «индийский чай» убрать не забудьте. Хотя на вашем месте, господин художник, я бы подыскивал ёмкость побольше, она вам скоро пригодиться. Я вам это клятвенно гарантирую. А сегодня найдите время для своих друзей, и отдохните на все сто процентов. С этим мы откланиваемся, но напоминаю, что в десять утра к вам придёт мой помощник и он должен будет застать вас дома.

Новые знакомые вышли из квартиры и захлопнули за собой входную дверь. Странно, но Сергей даже не встал из-за стола, чтобы их проводить. Он вообще почувствовал себя ужасно уставшим, силы почти полностью покинули его. Желание что-то делать, не возникало, да и мысли просто полностью потухли. На душе было полное опустошение и чувство, что он сделал что-то не так наполняло его сознание. Чувство это очень быстро увеличилось до состояния кома в горле. Просидев так в пустую некоторое время, он все же встал и решив убрать деньги, и листок контракта со стола, потянулся за ними, но какое-то чувство, с родни отвращения, остановило его. На стене зазвонил телефон. Не спеша подойдя к нему Сергей взял трубку, – алло, сказал он.

– Из трубки после недолгого молчания послышался голос Юрки Носова: – Алло, день добрый, это я Юра, продавец ваших картин.

– Как странно он говорит, – подумал Сергей, и не кричит, как обычно, и на Вы, обращается, а еще к его картавой речи, добавилось легкое шепелявенье, не сильное конечно, но все же заметное, – очень всё странно, – но уточнять, что с ним произошло, желания не было. На душе у Сергея была полная апатия и безразличие.

– Я звоню вам, с тем, чтобы сообщить, вознаграждение за то, что я свел вас с заказчиком, полностью получил и буду рад в дальнейшем оказать вам какую-либо помощь, с этим не смею вас больше отвлекать и желаю вам всего самого наилучшего. – Юра повесил трубку.

То, что вокруг происходят странные вещи, было ему понятно, но разбираться в этом совсем не хотелось. Он стоял у стены, возле телефона, наклонив голову смотрел на пол. Так он мог простоять еще очень долго, но в прихожей раздался звук от входного звонка. Дребезжание старого звонка вывело его из ступора: – Что за бред? Звонок вообще никогда не работал, а тут вдруг звонит. – Открыв дверь в подъезд, на пороге он обнаружил пожилого мужчину, с сумкой почтальона на перевес и форменной фуражке, примерно таких почтальонов изображали на открытках при царском режиме. Видел такую открытку в старом альбоме с фотографиями, доставшимся ему от прабабушки. А тут вот, он стоит живой такой и улыбается себе в усы.

– Вам телеграмма, получите, распишитесь. – И почтальон протянул ему бланк и карандаш.

– А, что, на почте ручки кончались, теперь карандашами нужно расписываться? – Немного съязвил Сергей.

Но почтальон промолчал, не переставая улыбаться себе под нос, а только сунул в руку Сергею телеграмму, довольно бодро зашагал в низ по лестнице. Приняв телеграмму и проводив взглядом удаляющегося почтальона, он зашел обратно в квартиру. Выйдя из прихожей на свет, прочитал её содержимое и был очень удивлён ее текстом: – «выезжаю тчк буду завтра утром тчк встречать не надо тчк» и подпись «СТРЕЛЕЦ».

– Что за бред со мной происходит? – Вслух произнес Сергей. Возникло желание ещё раз посмотреть на странного почтальона, и он подошел к раскрытому окну, взглянул вниз на улицу. Тем временем дедушка с усами как у Будённого, с сумкой почтальона и фуражке вышел из арки и обернувшись помахал рукой, продолжая улыбаться. – Что это происходит? – Снова вслух произнес Сергей, – может мне все это снится, а во сне и не такое может происходить.

В прихожей опять раздался звук дверного звонка, поспешил открыть дверь, ожидая увидеть на пороге очередное «чудо». Но чудо в этот раз не пришло. Перед дверью стояли Роман и Ванька, явно не в лучшей форме, вернее, по Ваньке было заметно, а Ромка просто был рядом.

– А, это вы, – обрадовался друзьям Сергей, – ну здорово, а то я думал, что с ума схожу.

– Да, это собственно, мы, – отвечал Ромка, – а ты кого ждал?

– Слушай, а ты чего Серег, звонок свой починил? Он же у тебя никогда не работал. – Поинтересовался Иван.

– Ну не работал, а ща заработал, у меня вообще, что-то происходит, я пока понять не могу. Вы кстати по пути ко мне старичка такого, с сумкой через плечо не встретили? – Спросил он друзей.

– Не, не встретили, что за старичок, внятней объясняй. – Попросил Иван.

– Ну такой с усами как у Будённого, в фуражке, он еще так мило улыбается всем.

– Нет, не встречали. – В один голос ответили гости.

– Ну как же, он ведь перед вами от меня вышел, вы с ним в подъезде должны были пересечься?

– Не, Серый, не попадался нам никто. – Ответил Иван.

– Странно, не мог он до вас из подъезда выйти, он ведь старый. – Задумчиво размышлял вслух Сергей.

– Да успокойся ты, он же почтальон ты говоришь, может он в какую квартиру по дороге зашел, – подбодрил его Ромка, – а то ты взбудораженный какой-то. Вот бери пример с Ваньки. С утра ко мне приперся на рынок, джинсы себе новые купил, и айда со мной обмывать, во как надо. А к тебе с опохмела почтальоны какие-то приходят, кстати, у почтальона этого цвет кожи не зеленый был? А то это белка к тебе прискакала, типа, «аля-улю, встречай я здесь».

– Да, да и у этого зеленого почтальона с усами должен быть и хвост, и рога. – Добавил, смеясь Ванька.

– Не Ванюха, хвост он мог в штаны спрятать, а на голове, он же сказал, фуражка. – Хохоча опроверг версию друга, Роман.

Друзья, отодвинув Серегу в сторону, вверглись в пространство квартиры. Войдя в комнату, приятели застыли как вкопанные, их взгляды были направлены на обеденный стол, а вернее на стопку банкнот американского происхождения, лежащих поверх стола.

– Ванюха, поправь меня если я не прав, – не скрывая удивления попросил Ромка, – это ведь куча денег?

– Да, – подтвердил Иван, – эта куча не просто денег, а самых, что не наесть лучших денег.

– Дружбан, – обратился Роман уже к Сергею, – ты конечно можешь нам ничего не объяснять, это твое дело, но мы тебе не чужие. Это что, и откуда? Это ведь целое состояние, ты закон не нарушал?

– Нет, – отвечал Сергей, – никакой закон не нарушал, подписал контракт на три картины, это вот аванс. Контракт на столе лежит.

– В смысле аванс, – удивился Иван, – тебе еще денег дадут?

– Ну да, я сначала должен нарисовать эскизы и утвердить их, а уж потом к картинам приступить, общая сумма контракта составляет, – Сергей задумался, – общая сумма будет, если я правильно подчитал, пятьдесят тысяч американских рублей.

– А если, что-то не так пойдет, аванс заберут обратно? – Ошарашенный объемом денег не унимался Иван.

– Нет, аванс, как говорится, несгораемый. Только, что-то здесь не так, не должно так быть, слишком просто заказчик с деньгами расстаётся, контракт этот странный какой-то, нелепый почтальон, телеграмма не понятная, Юрка Носов, тоже стал шепелявить как эти. Короче, у меня такое чувство, что я не картины продал, а себя с потрохами, подчистую.

– А ну дай мне контракт почитать, – и не дожидаясь разрешения Ромка взял бумагу в руки, принялся читать, – слушай, а чего всё написано красными чернилами и печать красная? Как кровью как будто.

– Да я хрен его знает почему, чем дали, тем и подписал. Вон телеграмма еще лежит, бред полный.

Ванька взял телеграмму и стал изучать, – ну телеграмма как телеграмма, если ты этого «стрельца» не знаешь, то это не к тебе.

– Как не ко мне, ты адрес получателя видишь? Ко мне, именно ко мне.

– Ну адрес вообще тут не причем, – логически заключил Иван, – может эта телеграмма адресована бывшим жильцам, или отправитель тупо адресом ошибся, короче не бери в голову, а то ты так вообще чокнешься.

Тем временем Патрик изучил контракт, – ну что я хочу сказать, есть конечно перегибы, типа не выходить из квартиры и быть под надзором, но учитывая сумму, можно и потерпеть, тем более, если работать, значит работать, сумма огромная, а улица и алкоголь тебя только тормозить будут. Ты кстати, как долго планируешь работу делать?

– Да понятия не имею, у меня даже идей по эскизам вообще нет, в башке пустота, аж звенит.

– Слушай, – продолжил Ромка, – а тут прописано, что контракт вступает в силу только с завтрашнего дня, может замутим сегодня по-взрослому, а утром тебя домой доставим в целости и сохранности, тебе как такая идея?

– Идея, как идея, новизной не блещет, но Астор, заказчик, так и сказал, посвети, говорит, сегодня друзьям. Значит гульнём сегодня.

– Ну значит гульнём, ты Серый просто переживаешь из-за своего нового положения, – попытался успокоить друга Иван, – может так и должно быть. Зато представь, заказы в очередь, о деньгах даже не думаешь, люди мечтают с тобой познакомиться, круто, а?

– Может ты и прав, но на душе, что то, вообще не спокойно. Вот чувство такое, как бы получше сказать, ну такое ощущение, что мне это все аукнется.

– Да перестань, – начал поддерживать его Патрик, – по контракту вроде все норм, и если чего, то деньги возвращать не надо.

– Да я понимаю, – отвечал Сергей, – мне вообще кажется, что деньги здесь значение не имеют, тут что-то другое, что-то глубже, чего не видно на поверхности. У меня даже сложилось такое ощущение, что мои работодатели не совсем люди, они не просто иностранцы. Вы вот помните, как мы с ними вчера в клубе познакомились? А ты Ром помнишь, как они тебя до дому провожали?

– Я вообще слабо вчерашний вечер помню, – отвечал Ванька, – в себя пришел только когда утром глаза открыл и оказалось, дома блин лежу на диване, а рядом гёрла незнакомая, правда симпатичная, и джинсы на мне рванные на коленях. Подруга, когда проснулась, объяснила, это я, говорит, ей показывал, как можно с кремлевского вала сбежать и не упасть, ну судя по всему, упал. Ну вот так, а что в клубе было, вообще не помню нифига. А, вот еще помню, как к тебе Серый домой пришли и как от тебя вышли, а потом опять провал. А что в клубе с иностранцами знакомились, не, не помню.

– А кто рассказывал, что он всегда всё помнит, – наехал на него Ромка, – трепло ты Ванюха.

Ванька пожал плечами. – Ну не всегда.

– Я вот в отличие от вас помню, наверное, все, что вчера с нами было, – начал вспоминать Ромка, – мы в клуб перебрались из «кружки», а там нас вообще понесло. Шампанское, коньяк, девиц вокруг нас штук десять, не меньше. Официанты крутятся, короче гусарим по полной. Там на нас еще какие-то пьяные отморозки нарывались, охрана мигом их выставила, нафига им нас как клиентов терять. Потом провал, а потом в себя прихожу, вы на танцполе с девками зажигаете, а напротив меня сидит мужик и улыбается. В руках у меня чашка с кофе и у него тоже. И я как-то сразу трезветь начал. За спиной у этого мужика два охранника стоят и все трое бледные как лист бумаги, а в свете цветомузыки они аж светились. За стол к нам барменша из «кружки» подсела, Оксанка, говорит смену сдала, выпить охота. Я ей налил, а по ней видно, что уже горло смочила. Я вообще протрезвел и домой засобирался, а Оксанка и эти трое меня проводить решили. Дошли до моего дома, я к себе пошел, а Оксанка с ними дальше гульбанить направилась. Ну вот и весь рассказ. Закончил Ромка. Кстати, я сегодня утром звонил Ксюше, ну узнать, домой попала или нет. А она такая серьезная и кстати сказать почему-то тоже шепелявила, мне так смешно показалось.

– Вот и Юрка сегодня тоже шепелявить начал, – задумчиво произнес Сергей. – Мне кажется, все это связано с этими иностранцами.

– Мужики, – Иван попытался изменить настроение на позитивный лад, – давайте уже в паранойю не будем проваливаться. Давайте сегодня как следует надеремся синего, проводим бедность и встретим новую, достойную жизнь.

– Или проще сказать, проводим меня в последний путь. – Грустно добавил Сергей.

– Серый, хорош уже тоску наводить, вот лучше стаканы доставай, мы с собой вискаря притаранили, ща накатим и печаль пройдет. В таком состоянии лучше с друзьями бухнуть, и я уверен, мы победим тоску. – Заявил Ванька.

– Да, давай, и бухнем и пойдем погуляем, повод есть железный. – Согласился Сергей.

И друзья приступили к употреблению спиртных напитков. С собой парни принесли бутылку виски и бутылку коньяка, и этот объем парни приговорили примерно за час. От выпитого настроение не улучшилось. Все молчали и каждый думал о происходящем по-своему. Ванька был наполнен грустной радостью, если так, можно сказать. Он и радовался за Сергея, но одновременно печалился, потому что понимал, – с сегодняшнего дня все изменится, и дружба их постепенно угаснет, как бы они этого не, не хотели. Сама судьба так распорядилась и спорить с ней нет никакого резона. У него было ощущение, что провожают они друга куда-то очень далеко и надолго и какой он вернется неизвестно. Ромка думал о заказчиках, пытался понять их мысли, а главное он вспоминал их внешность, как они выглядят и как двигаются, пытался вспомнить их глаза, но не мог, пока не сообразил, они все были в темных очках. Они ему кого-то напоминали и этот кто-то необязательно был человек. Еще ему не давало покоя, то, что они шепелявили, причем все одинаково, а так не бывает. Ксюша, тоже стала шепелявить, а Сергей сказал, что Юрка Носов, звонил с такой же проблемой. Уж Юрке куда, он и так картавый от рождения, а тут новый дефект, странно, реально все это очень странно. Видя, что бухание дома ни к чему не приводит, а только все еще больше начали проваливаться в свои мысли, Сергей предложил перебраться всем в ресторан, – там и похавать прилично можно, да и движение какое всегда есть. Тем более, то что принесли ребята с собой, успешно закончилось.

– В какой рестик пойдем? Может в начале в «нулёвку» заглянем, так сказать для куража. А то в рестик с такими кислыми рожами не пустят.

– Ну давай с «нулёвки» и начнем, – согласились приятели, – ты только все деньги с собой не бери, а дома спрячь покрепче.

– Да знаю я, – Сергей отмахнулся рукой, – ща уберу. И собрав деньги, телеграмму и договор, засунул их в пакет, а пакет убрал под кухонный стол. Потом достал из шкафа жестяную коробочку и извлек из нее все оставшиеся доллары.

– Серый, ты нафига столько берешь? – Хотел остепенить его Иван.

– Чувствую, сегодня гульнем по-черному, не будем себе ни в чем отказывать, тем более, что эти деньги я честно заработал. – Ответил ему Сергей. И собравшись друзья вышли на улицу.

На улице, моросил дождь и было довольно свежо. Тяжёлые почти свинцовые тучи заволокли плотно небо и несмотря на то, что был еще день, ощущение складывалось позднего вечера и пустоты.

– Мерзко на душе и мерзко в природе. – Задумчиво сказал Сергей.

– Серый, ты правда, хорош, прекращай ныть, прям хоронишь себя, в руки себя возьми, а то ноешь и ноешь, здоровый мужик, с полным карманом денег, а плачешь как школьница, нехорошо. – Ванька погрозил ему пальцем.

– Давай, Серый, бери себя в руки, а то Ванька тебе ремня по жопе выпишет.