bannerbanner
Двойня для случайного папы
Двойня для случайного папы

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 4

Ксения Богда

Двойня для случайного папы

Глава 1

С трудом доношу тяжеленный чемодан до квартиры жениха. Внутри все бурлит от радости, что скоро я увижу Стаса. Не терпится сообщить ему, что у нас есть шанс стать родителями.

Специально не предупреждаю о своем приезде, чтобы устроить сюрприз. Отыскиваю на дне сумки ключи и тихонечко захожу в коридор.

– Ста… с, – набираю воздух в легкие и тут же с шумом его выпускаю, когда взгляд спотыкается о женские туфли, а рядом – обувь жениха.

В квартире тишина. Не слышно даже разговоров. И это настораживает.

Несколько минут пялюсь на брендовые черные лакированные лодочки, и перед глазами вспыхивает примерный портрет обладательницы. Почему-то уверена, что это фигуристая высокая блондинка.

Первым порывом становится сбежать из квартиры и позвонить Стасу, предупредить все же о том, что я в городе.

Делаю глубокий вдох, еще один, но даже этого воздуха мало, чтобы успокоить зашкаливающий пульс.

– Боже, пусть это будет какая-нибудь неизвестная мне сестра, – шепчу под нос, сложив руки в замок.

Хотя прекрасно понимаю, что сестер у Стаса ровно ноль. Ни родных, ни четвероюродных.

– Ну Стас, – выводит из ступора тоненький голосок.

Словно звон колокольчика ударяет по перепонкам. И тут мозг отключается, включая все инстинкты.

Скидываю кеды и шлепаю в сторону спальни, которая вскоре должна была стать нашей супружеской.

Прикусываю губу, на минуту замешкавшись, и распахиваю дверь.

Стон застревает внутри, когда перед глазами возникает голая спина Стаса и усевшаяся сверху девица. К слову, тоже без одежды.

Внутренности покрываются толстенной корочкой льда, а я только могу крепче стиснуть дверную ручку, чтобы не упасть в обморок.

Блондинка. С большой грудью.

Непроизвольно опускаю взгляд на свою. Сравниваю. Наверное, я в проигрыше, только из-за того, что у меня не надувные шары, а своя четверка.

Моргаю. Постепенно до меня доходит смысл происходящего, и я не могу сдержать громкий смешок.

Стас вздрагивает и оборачивается, встречаясь со мной взглядом.

– Лена? – вроде и удивлен, но ни капли вины в глазах.

– Сюрприз, милый, – пищу, все еще не в состоянии до конца взять себя в руки.

– Что ты тут делаешь? – его вопрос ввергает меня в еще больший ступор.

Ноги словно свинцом наливаются, и я при всем желании сбежать и спрятаться от суровой реальности начинаю истерически хохотать.

С трудом отдышавшись встречаюсь глазами с брезгливым взглядом той самой блондинки.

– Ты серьезно? Я тут живу, – хочется, чтобы голос звучал более твердо, но слышу себя со стороны, и это больше похоже на жалобный писк побитой собаки.

– Ты че не предупредила? – Стас наконец удосуживается стряхнуть с себя обнаженную девицу, а я только успеваю зажмуриться.

Нет никакого желания смотреть на любовницу жениха.

– Солнышко, иди на кухню. Мне тут серьезно поговорить надо.

Не верю ушам и распахиваю глаза. Солнышко?

Блондинка радостно чмокает Стаса в губы и, обмотавшись покрывалом, протискивается мимо меня. Я же все это время стою и хлопаю глазами.

Это не сон? Щиплю себя за запястье и не могу сдержать шиканья. Больно! Значит, не сон.

– Что это все значит? – выдыхаю, пока смотрю, как Стас встает и надевает спортивки.

Зачесывает волосы назад и окидывает меня ледяным взглядом.

– А ты сама не догадываешься своей головой? – стучит по виску и достает пачку сигарет.

И это еще один шок. Потому что при мне раньше Стас не позволял себе курить, да и мы вроде договаривались, что никаких вредных привычек.

– Стас, – тихо произношу.

– Лена, меня все достало, – зло выплевывает он.

– Что? Я не…

Все слова вылетают из головы со скоростью света, и я просто стою в дверях и открываю рот.

– Я нормальный мужик, который хочет трахать баб, а не следить за циклами.

В синих глазах жениха вспыхивает ярость, и я делаю шаг назад.

– Но, Стас, – пытаюсь найти в себе силы, чтобы хоть что-то ответить на его ярость, – ты же сам был не против детей.

– Да, Лена, но я думал, ты после нескольких раз залетишь и все, займешься памперсами и пеленками, а я займусь своими делами. А ты что?

Всплескивает руками. Каждое его слово пронзает грудь. Пытаюсь вдохнуть, но безуспешно. Я словно разучилась дышать.

– Ты же знаешь мою ситуацию, – пытаюсь достучаться до того хорошего, что есть в Стасе.

Я все еще не верю, что человек, с которым мы прожили три года, превратился в такое чудовище за какой-то месяц, пока я была в командировке.

– О да, ты просто пустышка, – злой смешок раскалывает расстояние между нами, – которая вбила себе в голову, что срочно должна родить!

– Это неправда! – выкрикиваю, обхватывая себя руками.

Глаза влажнеют, и Стас уже видится сквозь плотную пелену слез.

– Ой, только вот не разводи болото. Давай, шмотки в зубы – и на выход.

– Ты не можешь так…

Меня хватают за запястье и вытаскивают в коридор. Я пытаюсь упираться, но Стас намного сильнее и больше.

– Еще как могу. Ищи себе другого быка-осеменителя. А у меня все только начинается.

Меня вышвыривают на лестничную клетку, и следом вылетает мой чемодан. Замок не выдерживает такого напора, и содержимое вываливается на грязный бетон.

Несколько секунд смотрю на раскиданную одежду, не в силах пошевелиться. Развалившийся чемодан как свидетельство рухнувшей только что жизни. Смаргиваю слезы и закусываю губу. Во рту разливается горький привкус крови, и я громко всхлипываю.

Перед глазами мелькают последние месяцы безуспешных попыток зачать ребенка. Слезы в подушку, чтобы Стас не видел, и не одна зарплата, потраченная на витамины, которые оказались бесполезны.

Кажется, я за год обошла всех врачей, которые консультируют по поводу беременности, но они не помогли. Только в командировке я записалась к одному не так широко известному врачу, и он сказал, что до двадцати пяти мне желательно сделать все, чтобы забеременеть. Иначе я останусь без детей. А я очень их хочу.

Он четко расписал, что делать и как, чтобы это событие наступило.

И вот за месяц до заветной даты я лишаюсь возможности стать матерью.

Громкий звук захлопнувшейся двери заставляет вздрогнуть и выйти из ступора. Чьи-то шаги по ступенькам, и я торопливо вытираю слезы. Не хватает еще на глаза соседкам попасться в таком подавленном состоянии.

Сажусь на корточки и пытаюсь собрать в кучу вещи.

– Девушка, вам помочь? – в поле зрения попадают начищенные до блеска черные мужские туфли.

Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с незнакомым мужчиной. Он вопросительно выгибает бровь и окидывает меня заинтересованным взглядом.

Моргаю несколько раз в надежде, что передо мной всего лишь виденье. Я его не видела тут раньше. Я запомнила бы. Потому что таких невозможно не заметить.

Стальные, как грозовое небо, глаза, шрам на брови, волнистые темно-русые волосы, длинные ноги и широкие плечи. И родинка на губе. Верхней. Пухлой губе. У мужика не должно быть таких губ! Их надо запретить законом. Уверена, этот представитель мужского рода поразил не одно сердце.

Трясу головой в попытке сбросить наваждение.

Он крепко стискивает перилла. На запястье какие-то золотые понтовые часы, белоснежные манжеты рубашки режут глаза своим сиянием. Что он забыл в нашем доме?

Так! Мне только что изменил жених, а я тут пялюсь на незнакомца. Откашливаюсь и опускаю глаза на пол.

– Девушка, – снова его бархатистый голос ласкает слух, и я даже глаза прикрываю, чтобы запомнить этот звук, – с вами все хорошо?

– Д-да, – нахожу в себе силы ответить, – не нужно помогать. Сама справлюсь.

Выдавливаю из себя улыбку. Случайный прохожий какое-то время еще стоит рядом, а потом пожимает плечом и продолжает путь. Позволяю себе выдохнуть и глубоко вдохнуть и тут же жалею, потому что в ноздри врывается его парфюм. Мой любимый запах. Я хотела как-то подарить его Стасу, но жених только отмахнулся и сказал, что ему не нравится.

До меня доносится визг шин из открытого подъездного окна. Я неосознанно перевожу взгляд в сторону звука и прислушиваюсь, как отъезжает машина. Почему-то уверена, что это тот самый мужчина, с которым я только что столкнулась.

На глаза снова набегают слезы, и я обессиленно опускаюсь на гору одежды. Стискиваю кулаки и закусываю щеку.

– Черт, – не в силах сдержать эмоции.

С трудом собираю себя в кучу и поднимаюсь на ослабевшие ноги. Достаю колготки и перевязываю многострадальный чемодан. Вытаскиваю его на улицу и не сдерживаю стон, когда разгибаюсь, а поясницу простреливает резкая боль. Так долго таскать тяжести мне нельзя, но и выбора мне не оставили.

– Леночка, – доносится сзади знакомый голос первой сплетницы нашего двора, – а ты куда-то собралась?

Вот что за привычка у некоторых совать свой длинный старческий нос в чужие дела?

Натягиваю на лицо улыбку и поворачиваюсь. Сквозь толстые линзы на меня смотрят хитрые глаза Маргариты Филипповны.

– А, ты, наверное, наконец-то застала своего кобеля с той белобрысой, – у меня отваливается челюсть, а соседка продолжает как ни в чем не бывало: – Он с ней уже четыре месяца крутит роман. Я все думала, сказать или нет тебе. Ты же хорошая девушка, а тебя обманывают.

Сдерживаю порыв рассмеяться. Вот уж точно это последний человек, который думает о других. Но я прикусываю язык, чтобы не ввязаться в скандал.

– К родителям еду, Маргарита Филипповна, с удовольствием бы поболтала, но некогда, – развожу руками и хватаю чемодан, который мне уже порядком надоел.

Но в нем почти все мои вещи, а оставаться без пожитков я не собираюсь.

Дохожу до сквера недалеко от дома и падаю на лавочку.

– Да, систер, – бодро отвечает Линка, и мне даже становится легче от ее голоса.

Хотя облегчение длится недолго.

– Лин, мне Стас изменя-а-а-а-а-а-а-ал, – вою на пустынную улицу, и слезы катятся уже бесконтрольно по щекам.

Глава 2

– Так, меня, короче, задолбало смотреть на тебя такую, – без стука врывается в мою комнату сестра и распахивает плотные шторы.

Морщусь от резкого солнечного света и прикрываю глаза рукой.

– Лин, – мученически выдавливаю из себя.

– Что, Лин? Вот что, Лин? Сегодня день рождения, у нас, между прочим!

Накрываюсь одеялом с головой и прикрываю глаза. Одеяло, правда, надолго не задерживается, и его нагло сдергивают.

– Я не собираюсь ничего сегодня делать, Лин.

Двойняшка склоняется надо мной и злобно щурится:

– Вот уж дудки! Мы едем праздновать, но сначала – по магазинам.

– У меня траур, – загробным голосом бурчу и отворачиваюсь от сестры.

До меня доносится ее злое сопение.

– Слушай, систер. Вот еще из-за этого козла столько не страдать. Да радуйся, что судьба отвела такого ганд…

– Лин, – укоризненно шиплю и с трудом сажусь на кровати, – не из-за него.

Опускаю голову, прикрывая заплаканное лицо волосами.

– А из-за кого? – хлопает глазами сестренка и плюхается напротив в кресло.

После разрыва со Стасом я вернулась в бабушкину квартиру, в которой, после моего переезда к Стасу, хозяйничала старшая сестра. Ну как, старшая, на десять минут, но всегда бьет себя кулаком в грудь, что она старше.

– Да не из-за кого, а из-за чего, – сцепляю пальцы в замок. – Мне сегодня двадцать пять, Лин.

– Как и мне. Вся жизнь впереди, – приободряется сестра, а у меня снова слезы на глазах. – Черт, ты из-за диагноза, что ли?

Горло сковывает комок, и я только киваю.

– Я считаю, что он все же ошибся, – складывает руки на груди сестра и топает ногой.

Я же только хмыкаю. Мы с ней как две противоположности. Линка у нас оптимист, я же реалист, как она меня называет.

– Там же анализов куча, Лин. Я не стану матерью никогда.

– Чушь, – одергивает меня сестра, – сегодня едем охмурять мужчин.

– Ну каких мужчин, Лин? – усмехаюсь ее реплике.

– Красивых и богатых. Хотя это не обязательно. Ты же хочешь ребенка?

– Очень, – шепчу в ответ, – после смерти родителей для меня это стало мечтой. Очень хочу маленькое солнышко, которое буду любить и лелеять.

– А как же я? – надувает губы сестра, но тут же шутливое настроение улетучивается, и она садится рядом. – Почему-то я понимаю, о чем ты.

Четыре года назад мы потеряли обоих родителей в аварии. Виновник так и не был наказан, потому что оказался чьим-то сыночком и его просто отмазали. А мы с сестрой остались сиротами. Пришлось сдавать квартиру родителей, чтобы были средства на жизнь, а самим жить в бабушкиной. Хоть мы с Линой уже работаем на хороших местах, но жизнь дорожает так стремительно, что заработные платы не успевают расти. Поэтому возвращать родительскую квартиру не торопимся. Да и там слишком много воспоминаний о счастливом детстве.

Через какое-то время я поняла, что хочу продолжение себя. Хочу держать в руках маленький комочек и защищать его от невзгод. Ведь неизвестно, сколько нам отмеряно судьбой, и хочется после себя оставить достойную замену.

Это сложно объяснить. Слов не найдется, чтобы оформить все чувства и эмоции, которые одолевали меня в период осознания, что родителей больше нет.

Но у судьбы на мой счет появились свои планы, и желанного ребенка она мне так и не подарила. А сегодня растаяла последняя надежда.

– Алло, это Пентагон, – перед носом щелкают, и я моргаю от неожиданности, – пригласите к телефону Елену Давыдову, пожалуйста.

В этом вся сестра. Всеми силами пытается отгонять от нас негатив, и, если бы не она, я бы совсем погрузилась в депрессию и в жалость к себе.

– Что? – отталкиваю ее руку и смеюсь.

– Идем искать папулю для твоего ребенка.

– Чего? – открываю рот, не совсем понимая, куда клонит двойняшка.

Линка хватает меня за руку и тащит на кухню. Ставит передо мной остывший кофе и садится напротив. Задумчиво мешает сахар. Как будто он растворится в этой еле теплой жиже. Отхлебываю и морщусь. Кофе не самая сильная сторона сестры, но я стойко делаю пару глотков.

– Ну, смотри. План такой…

Она крутит на столе ложку и о чем-то сосредоточенно думает. Потом словно просыпается. Вздрагивает и поднимает на меня глаза. Хитро прищуривается, отчего у меня по спине пробегают мурашки.

– В общем, мы едем в клуб. Спокойно, – поднимает руку, чтобы я не вздумала ее перебивать, – слушаем внимательно тетю Лину. Ты там присматриваешь себе жеребца, – сестра хрюкает от смеха, но снова становится серьезной, – ну, на свое усмотрение и окучиваешь.

С минуту сижу, не двигаясь, и пялюсь на сестру в немом недоумении. Кажется, она сошла с ума. Хотя по лицу не видно никаких психических отклонений.

– Чего? – нахожу силы выдавить только это.

Лина тяжко вздыхает и закатывает глаза к полотку.

– Ну что? Ты ребенка хочешь?

Киваю.

– Ну вот. А в клубе тьма парней, которые готовы провести одну ничего не значащую ночь. Выберешь лучшего! Ты поможешь ему, он тебе.

– Э-э-э-э, я так не могу.

– Почему?

– Ну, во-первых, это неправильно…

– Неправильно для кого?

– Для меня, – парирую я и вскакиваю со стула, – я не могу вот так взять и переспать с кем-то.

– Ладно, что второе?

Замолкаю и задумываюсь.

– А вдруг у него плохие гены?

– Я сомневаюсь, что у твоего Стаса были они идеальные.

Набираю в грудь воздух, чтобы вступить в спор, но Лина поднимает руки, словно в знак капитуляции.

– Ладно, скажу иначе, – она снова замолкает и постукивает ложечкой по губам, – просто не сдерживай себя, если тебе понравится какой-нибудь мужик.

– Лин, я не собираюсь никуда идти, прекрати.

– Нет, – она ударяет по столу так, что все подскакивает, в том числе и я, – это ты послушай. Стас не достоин того, чтобы ты себя хоронила заживо. Ты молодая, красивая баба, которая достойна быть счастливой независимо от того, станешь ты матерью или нет. Лен, все в твоих руках. Ты можешь себя похоронить заживо в двадцать пять, а можешь постараться все изменить.

Она разводит руками и покидает кухню, оставляя меня наедине с мыслями. И я задумываюсь. Прокручиваю ее слова в голове раз десять. Случайная связь? Одна ночь, которая может все изменить?

Неужели я задумываюсь об этом и собираюсь это сделать? И могу ли я надеяться на чудо?

Глава 3

У меня захватывает дух от той помпезности, в которой утопает клуб.

– И часто ты тут развлекаешься? – пытаюсь перекричать галдеж возле фейсконтроля.

Сестра подмигивает и протискивается сквозь толпу.

– Эй, куда без очереди?! – несется вслед раздраженная реплика какой-то дамочки.

Но моей сестре наплевать. Прет как танкер.

– Недавно просто познакомилась с охранником, и вот теперь… – она подтягивает меня к амбалу в черной облегающей футболке, таких же черных штанах и с рацией на поясе, – мне здесь всегда рады. Да, Толь?

На непроницаемом лице охранника расцветает улыбка, и он громко хмыкает. А у меня от этого оскала по спине мурашки ползут. Да уж, ну и знакомства у моей сестренки.

– Привет, Линка-малинка.

Сестру сгребают в медвежьи объятия, а она только довольно пищит. Мне же ничего не остается, как переводить шокированный взгляд с одну на второго. Перед нами распахивается дверь, и мы погружаемся в громкие басы.

Закрываю уши ладошками. Трясу головой. После относительной тишины на улице здесь просто оглушающе.

– Так, систер, у нас тут забронирован столик, – Лина встает на носочки и крутит головой в поисках свободного места.

Зал забит до отказа, аж в глазах рябит от многообразия нарядов. В большинстве своем девушки наряжены так, что и таблички «Сегодня я вся твоя» не нужно: все понятно без лишних слов.

– Говорила я тебе, что надо платье надевать. Но нет же, ты все боишься коленками светить. Совсем тебя этот гаденыш запугал, – бурчит Лина, – О, наконец-то!

Меня снова хватают на буксир и прут куда-то в угол. Усаживают за стол, и с шумным выдохом сестра падает в кресло напротив.

– Ты пьешь сок, – Лина подзывает официанта и делает заказ, пока я в немом шоке таращусь на нее. – Что? Помни про миссию.

– Я все еще уверена, что это бред, Лин.

Сестра только цыкает в ответ, заставляя меня замолчать.

Пытаюсь отключиться от проблем и погрузиться в атмосферу клуба. Мерцающие стробоскопы помогают в этом на отлично, и вот я уже сижу, покачиваясь под очередную музыкальную композицию. Узнаю в ней любимую песню, но ремиксованную. Хоть я и не очень люблю измененные композиции, эта звучит захватывающе.

– Вперед, покорять танцпол, – Лина нетерпеливо подскакивает.

Меня заражает ее нетерпение, и я протискиваюсь на свободный пятачок на танцполе.

Несколько секунд вслушиваюсь в звучание мелодии и постепенно отпускаю контроль. Мне сегодня двадцать пять, и Линка права: как я буду жить дальше, зависит только от меня.

Вслушиваюсь в слова. Певица убеждает, что все, что не убивает, – делает сильнее, и я ей в этот момент верю.

Ощущаю, как по спине прокатывается холодок, и вздрагиваю. А потом словно тысячи иголочек пронзают кожу. Оборачиваюсь и встречаюсь со стальными глазами. Внутри закручивается пружина, когда я узнаю в сидящем возле барной стойки парне того незнакомца из подъезда.

Он с интересом осматривает меня, а когда его взгляд касается моих губ, я не сдерживаюсь и вызывающе улыбаюсь.

Вижу ответную ухмылку, и низ живота прошивает жар, хоть обмахивайся, но понимаю, что начни я это делать, то выставлю себя полной дурой.

Вокруг все словно меркнет, и остаемся только мы. Парень прищуривается и крепче обхватывает стакан с темной жидкостью. Тело снова начинает медленно двигаться, и я вижу, как в серых глазах вспыхивают яркие огоньки. И это будоражит.

По рукам пробегает табун мурашек, а сердце приятно сжимается.

Запускаю пальцы в прохладные волосы и откидываю голову. Каждую секунду чувствую, как взгляд незнакомца путешествует по моей фигуре. А потом мне становится так жарко, что каждая клеточка вспыхивает. Меня дергают за прядь волос, и я чувствую, как на губах рассыпается его теплое дыхание.

Я уверена, что открой я глаза – и столкнусь взглядом со случайным зрителем моего танца.

– Привет, красавица, – его шепот прошибает все тело. – Рад, что сегодня ты не плачешь.

Удивленно распахиваю глаза. Он меня помнит! К щекам устремляется жар, и незнакомец хмыкает.

– Сегодня нет повода, – уверенно отвечаю ему, не прерывая зрительный контакт.

Мне нравится его близость. Мы словно тысячу лет знакомы, хотя на деле столкнулись только однажды, когда меня вышвырнули из квартиры.

– А тогда был? – парень притягивает меня к своему крепкому телу.

Нос упирается в его плечо, и я глубоко вдыхаю его парфюм. Не могу ничего с собой поделать, он словно магнит. У меня нет никакого желания его отталкивать, и поэтому я с маниакальным наслаждением погружаюсь в объятия.

За секунду во мне крепнет желание, чтобы наши тела не разъединялись. Пытаюсь изгнать эту мысль из головы, но она только крепче впивается в меня.

– Это в прошлом.

– Ноготь сломала?

Я хмыкаю и шутливо ударяю его по плечу. Он перехватывает мое запястье и, смотря в глаза, подносит руку к губам.

– Рома.

Тепло его губ пробирается под кожу, и я прикрываю глаза.

– Ноготь ни при чем. Лена, – пересохшими губами отвечаю, смакуя его имя.

Оно ему идеально подходит.

– А в чем же причина того, что такие прекрасные глазки тонули в слезах?

Его улыбка согревает все внутри, и я не могу перестать улыбаться.

– Жених изменил, – впервые эти слова не вызывают боли, только злость от поступка Стаса.

– Ну и идиот.

Музыка заканчивается, и я с сожалением возвращаюсь в реальность. Вокруг столько же народа, свист, крики, и снова уши закладывает от какофонии.

– Может, угостить тебя? – кивает на барную стойку.

– А может, сбежим? – выпаливаю я.

Прикусываю губу и жалею об этих словах. Боже, что он обо мне подумает? Что я ветреная девчонка, которая готова повиснуть на первом встречном?

– Да, тут немного шумно, – окидывает взглядом танцующие тела и переплетает наши пальцы. – Думаю, было бы идеально сбежать отсюда.

Киваю. Оглядываюсь в поисках сестры и вижу, как она с широченной улыбкой показывает большие пальцы и кивает в сторону выхода.

***

– Так что же все-таки произошло?

Мы медленным шагом идем по парку недалеко от клуба.

– Ну я так, чтобы ненароком не задеть тебя, – поднимает руки.

– Да ты и не заденешь. Это в прошлом, но как в плохом анекдоте. Жена вернулась из командировки, а там – любовница.

Рома замолкает и о чем-то задумывается. Не решаюсь прервать молчание, но через минуту на его лице снова обольстительная улыбка.

– Никогда не понимал таких мужиков, – дергает плечом. – Для чего держать рядом женщину, если не можешь предложить элементарного – верности?

Только пожимаю плечами, потому что понятия не имею, что можно ответить.

– Ладно, с другой стороны, я очень даже рад, что ты теперь свободна. Свободна же? – хитро подмигивает.

– Абсолютно, – не сдерживаюсь и улыбаюсь, – а ты?

– У меня сейчас никого нет, – останавливаемся возле колеса обозрения, и Рома вскидывает голову, – по крайней мере не было сегодня утром. Ты когда-нибудь каталась на колесе обозрения ночью?

Распахиваю глаза и перевожу взгляд туда же, куда сейчас смотрит Рома:

– Не приходилось.

– А хотела бы?

Его глаза впиваются в мое лицо, и на щеках загорается румянец.

– Предлагаешь прокатиться? – поддеваю его и вижу, как серые глаза хитро прищуриваются, а губы изгибаются в заговорщицкой улыбке.

– Не сегодня. Сегодня у меня немного другие планы.

– Я тебя задерживаю? – не могу сдержать сожаления в голосе и опускаю голову.

Рома сокращает расстояние между нами и вжимает меня в ограждение аттракциона.

– Ты меня не так поняла, веснушка.

Надо же! Заметил.

Неотрывно смотрю на его губы. Дыхание сбивается, когда снова замечаю родинку на его губе. Как и тогда, в подъезде.

– Ты веришь в судьбу? – как зачарованная смотрю на движение его губ, но вопрос пролетает мимо ушей.

Не могу оторваться. А он же что-то спросил, да? Но я отмахиваюсь и не думая о последствиях целую его. Сама. И все сомнения вылетают из головы, когда он отвечает.

Сквозь сон чувствую, как к щеке прислоняются теплые губы, и на ухо шепот:

– Не убегай, веснушка, мне отъехать надо, потом вернусь.

Невнятно мямлю и снова проваливаюсь в сон. Следующее пробуждение от непрекращающегося трезвона. Шарю по тумбочке в поисках телефона.

– Алло, – голос после сна звучит, как скрип несмазанного седла, и я морщусь.

– Систер, у меня проблемы.

Распахиваю глаза и сажусь.

На страницу:
1 из 4