Особенности советской власти

Кто-то сейчас вспоминает жизнь при Брежневе с удовольствием просто потому, что тогда мы были молоды, смотрели на жизнь куда более жизнерадостно, и вообще нам веселее жилось, и ни чего не болело. У меня, например, при Брежневе не было ни язвы желудка, ни гипертонии, а сейчас есть. Это звучит, как шутка, но безо всяких шуток многие люди не в состоянии отделить своё психологическое и физическое самочувствие той поры от объективных характеристик эпохи. «Если при советской власти мне было лучше, значит, советская власть была лучше». Вполне обычный, хотя и чрезвычайно глупый тип восприятия реальности.

Есть ещё одна причина ухудшения психологического самочувствия в постсоветский период. Зависть. Нам в СССР почти некому было завидовать. «Все жили вровень, скромно так…» Все были нищими, даже не зная, что мы нищие, потому что нам не с чем было сравнивать. Конечно, и в СССР были богатые люди, но мы об этом даже не догадывались. Советские богачи не имели возможности демонстрировать своё богатство, так что мы о них ни чего не знали. То, что партийная элита отоваривается в специальных, по сути – секретных, магазинах, где полно всяких товаров, мы тогда и не слышали, я, во всяком случае, впервые услышал об этом только при Горбачеве. При этом мы были уверены, что на Западе простые люди живут гораздо хуже нас. Наши представления о том, чем социализм отличается от капитализма, были простодушны и наивны до чрезвычайности. Мы думали, что там лишь горстка людей очень богата, а остальные прозябают в нищете. Мы считали, что нам очень повезло, что мы родились в СССР и не знаем той нищеты, на которую обрекает тружеников капитализм. Если бы кому-нибудь из нас тогда сказать, что в США и Западной Европе простые рабочие живут гораздо лучше советских рабочих, мы были бы шокированы. Все советские СМИ сообщали о жизни на Западе только плохое. Мы были уверены, что там у них сплошные забастовки и демонстрации протеста, потому что у них безработица, нищета, они платят и за образование, и за медицину, а у нас ни какой безработицы и всё бесплатно. И то, что у нас рабочие при царе жили в кромешном аду, от которого нас, к счастью, избавила советская власть, мы ни секунды не сомневались.

Вот и весь секрет социализма: дай человеку очень мало, но так чтобы он видел, что и у всех мало, да ещё рассказывай день и ночь, что за морем и того не имеют, и человек будет чувствовать себя счастливым. «Много», «мало» – это ведь сравнительные категории, а с чем мы могли сравнить? Я, например, вырос на рассказах отца о послевоенном голоде, когда каждая крошка хлеба была драгоценна. При этом я видел, что в магазинах полно качественного, недорогого хлеба. При таком сравнении я если кому и завидовал, так только самому себе.

Надо честно признать, что психологическое самочувствие широких народных масс при Брежневе было лучше, чем сейчас. Но за счет чего? Завидовать было не кому. Мы жили в мире тотальной лжи, даже не догадываясь, что на Западе рабочие живут лучше, чем в СССР. Если бы мы об этом знали, психологическое самочувствие сразу упало бы на порядок.

Сейчас тот самый рабочий, который живет гораздо лучше, чем жил при Брежневе, тем не менее чувствует себя гораздо хуже, чем тогда. Мимо него проносятся шикарные иномарки, какой ему ни когда в жизни не купить. Рядом с его скромным жильём вырастают целые поселки шикарных особняков, ни в одном из которых он ни когда не будет жить. По радио ему рассказывают про возможность отдохнуть где-то на Канарах, а у него нет и не будет такой возможности.

Этот рабочий приходит в магазин и покупает ветчину, о чём при Брежневе и мечтать не мог. Он живёт в благоустроенной квартире, о чём при Брежневе только мечтал. И ездит он на стареньком «Фольксвагене», что при Брежневе было далеко за пределами его мечтаний. И на Красное море он ездил, а при Брежневе он думал, что море бывает только Черным. И он уверенно говорит: «При Брежневе лучше жили, сейчас хуже».

Зависть, господа, это личная проблема, и власть не виновата в том, что кто-то от зависти лопается. Можно и в нашем мире жить, ни кому не завидуя, надо только в голове всё по местам расставить. Спросите себя, почему у них «лексусы», коттеджи, пятизвездочный отдых? Почему у них, а не у меня? Может быть, они умнее, талантливее, энергичнее меня? Может быть, они вкалывают от зари до зари, как проклятые? Я, например, не хочу платить ту цену, которую приходится платить за богатство, поэтому и не завидую богатым. Я езжу не на «лексусе», а на общественном транспорте, зато на душе у меня спокойно. Так пусть богачи завидует моему душевному спокойствию, они его не имеют.

Почему мы так любим доказывать себе, что у нас всё плохо? Почему бы не сделать наоборот? Много раз слышал: «Толку-то, что в магазинах всё есть, если денег ни на что нет?» Но если мы пересчитаем свои зарплаты на стоимость основных продуктов питания, то вдруг окажется, что у нас и зарплаты теперь в среднем больше, чем при Брежневе. Просто тогда можно было купить в магазине всё, что видишь, потому что товаров было очень мало, а сейчас товаров так много, что на всё, конечно, ни каких денег не хватит. Людям хочется хватать всё, что они видят в магазине, не глядя на ценники, но вряд ли это разумное желание. Надо просто навести порядок у себя в голове, тогда вдруг окажется, что денег на всё хватает.

Ещё одна из характеристик общественной психологии брежневской поры – чувство стабильности. Конечно, это приятное чувство. Система тогда казалась сверхустойчивой, непоколебимой. Советские люди действительно «с уверенностью смотрели в завтрашний день». Тогда спокойно планировали свою жизнь на 20 лет вперед. Сейчас и на год-то не знаешь, как планировать. Но если бы мы тогда знали, на каком тоненьком волоске подвешена наша «стабильность». Это чем-то напоминало «Титаник», пассажиры которого думали, что плывут на самом надежном и безопасном в мире корабле. Судно уже получило пробоину, а пассажиры всё ещё веселились, думая, что им ни что не угрожает. Так же и мы при Брежневе имели лишь иллюзию стабильности, и хотя стабильности на самом деле не было, кто-то теперь с ностальгией вспоминает эту иллюзию.

Брежневская экономическая система была предельно неустойчива, она была обречена на крах. Экономика не может нормально работать без личной заинтересованности действующих субъектов. Когда всем плевать на результаты труда, ждите, что вскоре всё рухнет. При Сталине личный интерес заменили тотальным страхом, так что экономику удалось укрепить. Но на чистом страхе система долго не может держаться, наступает такая психологическая усталость, которую ни верхи, ни низы уже не в состоянии выносить. И вот при Брежневе страх убрали, экономике стало уже вообще не на чем держаться, она работала по инерции, а это долго продолжаться не могло. Не было больше ни страха, ни личного интереса, полностью исчезли мотивации к эффективному труду. Но страх так укрепил систему, что сразу она, конечно, не рухнула, колесики продолжали крутиться, но всё катилось по наклонной, и полная остановка системы была неизбежна.

Вот в чем был главный кайф брежневской эпохи. Страха уже нет, но при этом ни кто не голодает. За несколько колосков, подобранных на колхозном поле, уже не дают 5 лет лагерей, с предприятий прут всё, что не приколочено, но нет риска потерять работу и остаться без денег. Угрозы оказаться в лагере за 2 минуты опоздания на работу уже нет, а безработицы ещё нет. Звериного оскала НКВД уже нет, а звериного оскала капитализма ещё нет. Правда, всё больше и больше товаров попадает в разряд дефицита, но вобщем-целом жить можно. И не напрягаемся, и не голодаем.

Не трудно догадаться, что такая халява не может длиться вечно, что это вообще не способ жизни, не система, а «только миг между прошлым и будущим». Так самолёт, в баках которого закончилось горючее, дает некоторое время наслаждаться полетом, и вроде бы стало даже лучше – двигатели не шумят. Главное только закрыть иллюминаторы, чтобы не видеть, с какой неотвратимостью приближается катастрофа.

Брежневский СССР чем-то напоминал убийцу на пенсии. Это добродушный такой дедушка, он уже ни кого не убивает, всем улыбается, с детьми любит поиграть. Лишь изредка на его лице появляется звериный оскал, но тогда-то и становится заметно, что зубов у него уже нет, так что ни кому не страшно.

При Брежневе мы не сомневались, что социализм лучше капитализма, при Горбачеве уже начали сомневаться и спорили об этом. Пришли к выводу, что социализм – добрее. Тогда мы ещё не знали, что через несколько лет социализм рухнет, причём именно из-за этой «доброты».

Брежневский социализм был очень добр к бездельникам, пьяницам, непрофессионалам. Он всех кормил досыта. Именно эта братия больше всех потеряла на крушении советской власти. При Брежневе они могли работать спустя рукава и ни когда не боялись за завтрашний день, ни когда не имели необходимости доказывать свою полезность и нужность. Присмотритесь получше к тем, кто сегодня наиболее активно ностальгирует по СССР. Много трудоголиков и профессионалов вы среди них найдете? Эти и при новой власти очень неплохо устроились.

Конечно, по СССР ностальгируют не только пьяницы и прогульщики. Какие-нибудь кумушки сидели в каком-нибудь КБ, чаи гоняли и в ус не дули. А потом пришёл хозяин и разогнал их КБ, потому что на хрен ни кому было не нужно то, что они там чертили. А они считают, что с ними обошлись жестоко. Ну да. А раньше ведь они не переживали, что делают бессмысленную работу.

Ещё очень много потеряли на падении советской власти торгаши. Раньше какая-нибудь продавщица продмага была большим человеком, можно сказать, блатмейстером. Сейчас продавщица стала заурядной прислугой. Впрочем, иные продавщицы стали хозяйками магазинов. Эти вряд ли жалуются.

Что же всё-таки было тогда хорошего, о чем можно пожалеть сейчас? Общественная атмосфера была мягче, вроде бы даже человечнее. Люди относились друг к другу доброжелательнее, жили дружнее. Многие сейчас жалеют именно об этом, потому что сейчас «человек человеку волк». Это сожаление понять можно. Но ведь надо же понимать, что эта мягкая общественная атмосфера была вызвана именно тем, что людям не приходилось биться за место под солнцем, а как раз по этой причине всё и рухнуло. Если людей кормить до сыта и при этом не напрягать их работой, так они и будут доброжелательны, но поскольку на работе ни кто не напрягается, то кормить людей постепенно становится нечем, и тогда поневоле приходится сказать, что прокормить себя – личная забота каждого, и тогда в жизни начинают торжествовать волчьи законы, жестокие, но естественные. Брежневский социализм потому и сдох, что был таким доброжелательным, так что нелепо его за это хвалить. Когда волки рвут на части зайцев, это жестоко, но если они будут жалеть зайцев, они просто сдохнут. Всё очарование брежневского социализма от того и происходит, что это подыхающий социализм.

Что ещё? Да вот раньше порнухи не было, а сейчас вокруг одна сплошная порнуха. Это так. Неужели советская власть была нравственно чище нынешней власти? В общем-то да, но тут надо понимать некоторые вещи. В СССР порнография уничтожалась одновременно с православной литературой, если нет свободы, то её нет ни в чем. Ну а в постсоветский период на рынок одновременно хлынули и порнография, и православная литература. Человек вообще-то для того и рождается, чтобы сделать свободный выбор: жить ему в грязи или в чистоте. Сейчас выбор есть. Тогда выбора не было.

К тому же, строгий контроль за нравственностью граждан не является свойством одной только советской власти. Очень даже можно жить и без советской власти, и без порнографии. Если бы не революция, вы думаете православный государь разрешил бы порнографию? Ни когда. В русском царстве нравственная атмосфера была бы гораздо чище, чем при коммунистах. И когда решили жить без царя, советская власть была вовсе не единственным способом сдержать нравственное разложение. С этим и фашисты весьма неплохо справлялись. К примеру в послевоенной франкистской Испании был такой «облико морале», от которого даже немногочисленные приезжие из СССР приходили в содрогание. Фашистов не хотите? Они вам мигом юбки удлиннят. Но что-то я ни разу не слышал о том, что фашизм – это хорошо, потому что при фашистах не было порнографии.

Наша беда в том, что мы воспитаны в бинарности: или социализм, или капитализм. Нам ни когда и в голову не приходило, что «капитализм» – это огромное количество способов жизни, очень непохожих друг на друга, и слово «капитализм» утратило всякий смысл, когда не стало социализма. Но мы и до сих пор воспринимаем жизнь бинарно: раньше, при социализме, было так, а сейчас, при капитализме, наоборот. Ни кто не думает, что и сейчас может быть иначе безо всякого социализма, да и без фашизма. Кто сейчас мешает запретить порнографию? Для этого вовсе не обязательно реставрировать СССР.

Беда ещё в том, что нарастание развращенности – это общемировая тенденция. И Запад полвека назад, несмотря на «капитализм», был куда чище в нравственном отношении. Мне, к примеру, удалось заинтересовать внука-первоклассника историей, мы часто смотрим исторические фильмы. Но современный сериал про Спартака я не могу ему показать, потому что там голимая порнуха. Но я нашёл выход, мы посмотрели старый американский фильм с Кирком Дугласом. Там нет ни какой порнухи, хотя этот фильм снимали «капиталисты». Да не при чем тут ни «капитализм», ни «социализм», просто полвека назад человечество ещё не сидело по уши в том дерьме, в котором оказалось сейчас.

И сейчас речь идёт не про всё человечество. Посмотрите турецкие или южнокорейские исторические сериалы. Там не то что порнухи нет, там даже допущенная к показу поверхность тела ограничивается лицом и кистями рук. И эта «нравственная чистота» достигается безо всякой советской власти.

Недавно я услышал, что в СССР жилось лучше, потому что там была бесплатная медицина. Тут уж я совсем охренел. Ведь и сейчас медицина фактически бесплатная, в этом смысле ни чего не изменилось. Правда, сейчас медицина называется страховой, но поскольку страховые полисы выдают всем без исключения, включая неработающих, то от страховой медицины тут одно название, а на самом деле она так и осталась бесплатной.

Вот, скажем, заболел человек, он идёт на прием к врачу в поликлинику или вызывает врача на дом, ему выписывают больничный, назначают лечение и ни копейки за это не берут. И вызов скорой так же бесплатный. И если положат в больницу, тоже ни копейки не возьмут. Так было при Брежневе, так и сейчас, ни чего ровным счетом не изменилось.

Сейчас появилось много платных медицинских центров, но ведь это не вместо бесплатной медицины, это в дополнение к ней. Все услуги, которые оказывают в платных медицинских центрах, можно получить так же и бесплатно. Просто в платных центрах нет очередей и внимания к пациенту побольше. Но и советская медицина, я вас уверяю, ни когда не страдала избытком внимания к пациенту.

Сейчас, как и раньше, большинство операций делают бесплатно. Впрочем, в сложных случаях говорят, что операция будет платной и называют астрономические суммы. Но раньше такой операции простому человеку не сделали бы вообще, сказав, что медицина тут бессильна. При этом какой-нибудь партийной сволочи эту операцию сделали бы, и за границу на лечение эту сволочь отправили бы. Сейчас за деньги в больнице могут предоставить отдельную палату, и люди возмущаются: «Советской власти на вас нет». Но и при советской власти партийная верхушка имела отдельные палаты в своих больницах, люди просто не знали об этом, потому что их в эту больницу на порог не пускали.

Поверьте, для простых людей в плане медицины со времен Брежнева ни чего ровным счетом не изменилось. А что касается «непростых» людей, то раньше ими были партократы, а сейчас богачи, да нам-то какая на хрен разница.

Помню, ещё при Брежневе я говорил, что благодарен советской власти за две вещи: бесплатные библиотеки и бесплатное образование. Но вот советской власти не стало, а мои дети получили высшее образование, не заплатив за это ни копейки. А библиотеки как были, так и остались бесплатными. Оказывается, советская власть тут была вовсе не при чём, и без неё можно сохранять достаточно высокий уровень социальных гарантий, и даже сделать его ещё выше. Советская власть не платила таких пособий на детей, которые платят сейчас. Оказывается, вовсе не надо было уничтожать частную собственность и рыночную экономику для того, чтобы заботиться о людях.

Но говорят, что советское образование было гораздо лучше нынешнего. Это да. Только надо разобраться, почему. Во-первых, большевики тупо содрали прусскую модель образования, действительно весьма неплохую, но не они её придумали, и нет их заслуги в том, что она была хороша. Во-вторых, сейчас образование ухудшилось постольку, поскольку его вестернизируют. И после падения советской власти ни что не мещало развивать старую прусскую модель, потому что в ней не было ни чего собственно большевистского. Но кому-то захотелось сделать нас похожими на американцев, и вскоре стало заметно, как стремительно мы тупеем.

Если раньше цель образования была в том, чтобы воспитывать всесторонне развитую личность, то теперь цель в том, чтобы воспитывать квалифицированного потребителя. Это явное снижение цели. Но нет заслуги советской власти в том, что после её крушения к власти пришли «безродные космополиты». Мы часто совершаем эту подмену понятий: если сейчас что-то плохо, значит советская власть была лучше. Но это заурядная логическая ошибка. На самом деле после крушения советской власти Россия пошла по ложному пути, но само по себе крушение советской власти было безусловным благом.

Что же касается образования, то сейчас почему-то обсуждают только его модель, а не содержание образования. Говорят о том, как надо преподавать, а не о том, что надо преподавать. Так вот как раз в части содержания образования советская система была совершенно несостоятельна, потому что строилась на базовой антинаучной лжи – марксистской теории. Марксизм гласит, что на смену капитализму неизбежно придёт социализм, предполагающий отмену частной собственности, а ему на смену придёт коммунизм, когда денег вообще не будет. И при жизни Маркса умные люди понимали, что Карл просто бредит. Но сейчас-то уже сама жизнь доказала ложность теории Маркса. Марксизм провалился везде, по всему миру, да с таким треском, что до сих пор в ушах звенит. И советская власть, которая полностью строилась на ложной теории, не могла быть хорошей, как нельзя построить хороший дом по бездарным чертежам архитектора недоучки. И содержание советского образования в силу этого было ужасающим. Чему нас учили в школе, во всяком случае на гуманитарных предметах? Верить в ложь.

Всё образование было пронизано дремучим, тупым и совершенно антинаучным атеизмом. И уж поверьте, советская власть умела вдалбливать в головы то, что она считала прописными истинами. С первого класса школы до последнего курса вуза нам вбивали в сознание, что Бога нет. Современной молодежи трудно даже представить себе, что такое тотальная промывка мозгов, которой мы подвергались при советской власти. И мы верили в то, что нам говорили, потому что нам больше не во что было верить. Советское образование тщательно блокировало любую информацию, которая могла бы поддержать альтернативную точку зрения. Сейчас люди верят или не верят во что хотят, они могут выбирать. Нам было не из чего выбирать. Спасибо лучшему в мире образованию. И до сих пор вокруг нас полно жертв тотальной советской промывки мозгов.

А как шикарно преподавалась литература! Все мы знали стихи тупого бездаря Демьяна Бедного. О существовании великого русского поэта Николая Гумилева нам даже не сообщали. Роман Чернышевского «Что делать?» изучался со всей тщательностью, хотя этот текст вообще не имеет отношения к литературе. Прекрасный русский писатель Николай Лесков в школьную программу не входил. О жизни купечества мы узнавали исключительно из пьес Островского, «темное царство» и так далее. Удивительно светлый русский писатель Иван Шмелев, который вырос в купеческой среде, оставался под запретом. Бездарный Фурманов, разумеется, стоял на почетном месте в школьной программе. О гениальном русском писателе Михаиле Булгакове ни слова не говорили ни в школе, ни в вузе, хотя Булгаков при Брежневе был уже издан, но его книги тут же превратились в библиографическую редкость.

О блистательных романах Дмитрия Мережковского мы тогда вообще не слышали, Мережковского издали только в 1990 году. Сейчас уже невозможно понять, как можно говорить о русской литературе и не говорить о романах Дмитрия Сергеевича.

Советская власть замалчивала существование половины русской литературы, причем лучшей половины. Конечно, нам рассказывали не только о советских бездарях, но и о гениальных русских писателях, но как о них рассказывали? Пушкин в изображении советских литературоведов, к примеру, превращался в этакого «несгибаемого борца с режимом». Хотя Пушкин лишь отчасти соответствовал этому образу только в молодости, а в зрелые годы Александр Сергеевич был убежденным монархистом и глубоким христианином. Как вы думаете, нам хоть слово говорили о монархических и православных стихах Пушкина?

Та же история с Гоголем. Он, дескать, «высмеивал царизм». Нам ведь не рассказывали, как сильно переживал сам Гоголь по этому поводу в зрелые годы. И «Размышления о Божественной литургии» в школе, конечно, не изучали. Таких примеров можно бы без счету привести. Короче, литературу нам преподавали не только лживо, но и подло.

Тоже самое с историей. Карл Маркс считал, что движущей силой истории является классовая борьба. В соответствии с этим совершенно антинаучным утверждением и был построен весь курс всемирной истории в советской школе. Обычные разбойники и убийцы, такие, как Разин и Пугачев, преподносились, как великие герои. История всего мира в советском изложении превращалась в прославление кровавых маньяков, то есть лидеров классовой борьбы, которых нам предписывали «любить и жаловать».

Про вузовский курс философии вообще молчу. Любой дремучий дурак, если он отрицал существование мистической реальности, преподносился, как великий философ. Отдельное спасибо за курс «Научного атеизма» – самый антинаучный курс советского высшего образования. В основу «лучшего в мире образования» была положена единая и для всех обязательная точка зрения по всем вопросам жизни, что вынуждает считать его образованием преступным, как минимум во всем, что касается «человековедения». Проблема даже не в том, что эта обязательная точка зрения была лживой, кто-то может так и не считать. Проблема в том, что существование других точек зрения тщательно замалчивалось, либо они представлялись в оглупленном варианте, либо в двух словах. Это само по себе ставит образование на антинаучные рельсы.

Говорю о тех дисциплинах, которые знаю, с математикой всё, очевидно, было не столь ужасно, но в том, что касается гуманитарных дисциплин советское образование носило зомбирующий, калечащий сознание характер. И доныне вокруг нас полно умственных калек, жертв советского образования. А кому-то потом полжизни пришлось «по капле выдавливать из себя» ту советскую пакость, которой забивали наши головы.

Так что не надо мне рассказывать о том, что советское образование было лучшим в мире, а потом эту систему разрушили. Образовательная модель в СССР была и правда неплохая ровно постольку, поскольку вовсе не была советской, но содержание образования было ужасающим.

Чем меньше нашим людям нравится то, что происходит сейчас, тем более они склонны идеализировать то, что было тогда. Но если сейчас что-то плохо, это ещё не значит, что тогда было хорошо. На этой примитивной логической ошибке строится едва ли не вся ностальгия по СССР. Поклонники СССР не столько хвалят ту жизнь, сколько ругают нынешнюю. Но я вовсе не склонен идеализировать современную жизнь и ругать её могу долго и увлеченно. Только это другая тема. Недовольство демократической реальностью не делает из меня поклонника СССР.

Помню, в 1992 году один неглупый человек сказал мне: «Мы ушли от плохого, но пришли к ужасному». Я ответил: «Напротив, считаю, что мы ушли от ужасного, а пришли к плохому». Хорошо не было ни тогда, ни сейчас, но разница между плохим и ужасным весьма существенна, их не надо путать.

Используя православную терминологию, можно сказать, что современная власть являет собой воплощение греха естественного, а советская власть являла собой воплощение греха противоестественного. Дурости и гадости современной жизни проистекают всего лишь из несовершенства человеческой природы. Советский идиотизм проистекал из того, что коммунисты пытались заставить нас жить так, как людям жить вообще не свойственно, как они в общем-то и не могут жить.

Недавно мне сказали: «Раньше власть строилась на коммунистической лжи, теперь власть строится на демократической лжи. Какая разница?» Я ответил: «Разница в том, что раньше власть врала и запрещала знать правду, а теперь власть врёт, но правду знать не запрещает».